Золотая башня

Глава 3: «Прибытие в резиденцию» Вечером отряд прибыл в столичный гарнизон на западной окраине, что находился в ста ли [1] за пределами столицы. Командир гарнизона Жуйфэнъин [2] Чжун Хэ лично вышел встретить их, и Сяо Сюнь подошел первым, чтобы его поприветствовать. Но еще до того, как он закончил приветственный жест и поклон, Чжун Хэ уже оставил его стоять далеко позади и поспешил к карете, кланяясь: — Главнокомандующий гарнизона Жуйфэнъин, командир Чжун Хэ, приветствует генерала Фу! Гарнизон Жуйфэнъин занял первое место среди пяти основных военных отрядов столицы. Чжун Хэ был чиновником третьего ранга [3] и являлся высокопоставленной особой, но он все еще вел себя в высшей мере почтительно в обращении с хоу Цзин Нином. Перебинтованная рука подняла занавеску, и в воздухе медленно распространился сильный аромат лекарств. Фу Шэнь не носил доспехи, только легкие одеяния. Его грудь и руки были полностью перевязаны, а одеяло, накрывающее его ноги, свисало до пят. Цвет его лица был бледным и имел зеленоватый оттенок, губы казались бескровными и волосы свободно лежали на его плечах. Могло показаться, что вся его личность держалась лишь на одном дыхании, да и то настолько слабом, словно еще немного - и он рухнет от легчайшего дуновения ветра. Фу Шэнь кивнул ему в знак приветствия: — Командир Чжун, я надеюсь, вы были в здравии с момента нашей последней встречи. Прошу простить этого скромного [4]…*кашель*… за неудобства, я не могу встать, чтобы ответить на ваше приветствие. Чжун Хэ давно слышал новости о том, что генерал получил серьезные ранения и больше не мог ходить, но он и представить не мог, что травма Фу Шэня была настолько серьезной. Изначально он не верил слухам о том, что Фу Шэнь стал инвалидом и не мог ходить. Однако, теперь, когда он увидел все своими глазами, у него не было выбора, кроме как смириться. Учитывая нынешний облик Фу Шэня, не говоря о восстановлении его первоначального облика, даже просто прожить еще несколько лет будет проблемой. У Чжун Хэ потемнело в глазах и холодок пробежал по его телу с головы до ног. Даже его манера обращения изменилась от горечи в горле: — Цзинъюань [5], ваша травма ... Вы ... Его голос дрожал, он больше не мог произнести и слова, а глаза покраснели, словно Фу Шэнь был не просто ранен, а находился при смерти. Уголок губ Фу Шэня дернулся, и он вздохнул: — Большое спасибо за заботу и беспокойство командира Чжуна. Но это всего лишь травма ног и не является чем-то опасным для жизни. Он вздохнул еще раз: — Чжуншань, поторопись и найди платок, чтобы главнокомандующий Чжун мог вытереть слезы. Много лет назад Чжун Хэ служил в армии префектуры Юань. Он был знаком с Фу Тинчжуном и Фу Тинсинем и был гораздо старше Фу Шэня. К сожалению, позже Фу Шэнь принял на себя командование Северной железной кавалерией Янь и провел много лет в северном Синьцзяне, отказываясь возвращаться, так эти старые дружеские отношения с поколением его родителей постепенно исчезли. Однако в этот момент он был серьезно ранен и выглядел крайне бледным и вялым. Такое появление внезапно заставило Чжун Хэ забыть о своем статусе. Перед его глазами словно ожила картина из прошлого, о том энергичном и веселом мальчике, который всегда бегал хвостом за Фу Тинсинем. Затем он вспомнил, насколько Фу Шэнь был одинок, без родителей или детей, бегающих вокруг его колен; в самом деле, рядом с ним не было ни единого близкого человека, на которого можно бы было положиться. Видя, как он перенес неизлечимую травму в таком молодом возрасте, Чжун Хэ не мог не преодолеть чувство печали и горя в своем сердце: — Это все из-за нашей некомпетентности. Мы не могли помешать вам выйти на поле битвы в тот раз, поэтому и произошла катастрофа. Когда я в будущем отправлюсь на тот свет, как я смогу показаться на глаза твоему отцу и дяде! — Командир Чжун, - Фу Шэнь почувствовал головную боль и держался за край кареты: — Не стоит думать о событиях прошлого. Я в порядке, вам не стоит так печалиться. Он упорно отказывался называть Чжун Хэ шишу [7] от начала до конца и Чжун Хэ не мог не расстроиться еще сильнее; он также увидел, что Фу Шэнь действительно вырос очень холодным и равнодушным. Небо темнело, и отряд Фу Шэня спешил войти в город, потому они там и попрощались. Сменив лошадей, прекрасные всадники Северного Янь поскакали в направлении столицы, чтобы успеть до закрытия городских ворот. Последний раз Фу Шэнь был в Бэйцзине три месяца назад. Столица ничуть не изменилась, все такая же суетливая и процветающая, с зажженными фонарями повсюду, все как всегда. Сопровождающим его солдатам Северного Янь редко приходилось посещать столицу, поэтому они постоянно оглядывались по пути, и оттого стали двигаться медленнее. Такая группа путешественников на улице действительно слишком бросалась в глаза. Фу Шэнь обдумал ситуацию, прежде чем он помахал рукой, чтобы подозвать Сяо Сюня и тихо прошептать свой приказ: — Сначала все вы сопроводите меня на пути обратно в резиденцию. Затем ты можешь собрать всех, чтобы развеяться, можете делать что хотите. Но никаких посещений публичных домов или азартных игр, и чтобы не было никаких проблем. Любые расходы на мой счет. Ступай. Сяо Сюнь даже и не подумал принять это предложение: — Ни за что! — Я сказал тебе идти, значит иди, - казалось, Фу Шэню не хватало сил, и его голос был очень тихим, но его слова звучали вполне бодро и высокомерно, чтобы заставить чей-нибудь кулак зачесаться: — Сяо Чжуншань, если ты продолжишь крутиться вокруг меня следуя за мной по пятам, я не смогу поддерживать свою репутацию — — Если я не смогу найти себе жену, то в будущем тебе придется стать моим верным сыном, вечно сидящим у моей постели. — Я… Сяо Сюнь не мог победить этого вредного генерала в игре слов и мог только смущенно принять его приказы. Пройдя через небольшой переулок, они вышли на чистую и опрятную улицу. Этот район состоял исключительно из особняков дворян высочайшего статуса, построенных с изысканной элегантностью и излучающих величественную ауру, более тихую и спокойную, чем дома обычных людей. Резиденция хоу Цзин Нина находилась в северо-восточном углу. Старый слуга открыл ворота, чтобы приветствовать карету у входа, и все остальные слуги ждали в саду. Увидев, как хозяина особняка провожают его подчиненные, они колебались и тихо отступили назад, не решаясь подойти ближе. После того, как Фу Шэнь стал хоу, он был отрезан от официальной резиденции гуна Ин, и жил отдельно. Его не особо заботил этот огромный особняк. Слуги были старыми, и либо слабыми, либо больными, их наняла еще его мачеха из ветви семьи Цинь, и каждый из них проработал около четырех-пяти лет после отправки сюда. Фу Шэнь редко пользовался этим домом и не имел дружеских или доверительных отношений со слугами. В тех редких случаях, когда он возвращался сюда на какое-то время, слуги вели себя как мышки, которые видели кошку, робко прячась на кухне или в комнатах для прислуги. Помимо абсолютно необходимых дел, они не выходили, стараясь не попасться ему в глаза. К счастью, хоть слуги и боялись его, они не бросали свою работу и домашние дела. Сяо Сюнь отнес Фу Шэня на спине в спальню и попросил у слуг горячей воды. Он снял верхнюю одежду Фу Шэня, вытер его лицо и помог ему лечь на кровать. В момент, когда Фу Шэня уложили, он быстро сжег мосты [8] и пнул Сяо Сюня: — Иди и делай то, что должен. Пусть кто-нибудь оставит для вас на ночь входную дверь открытой. На заднем дворе куча свободных комнат, вы можете спать там, когда вернетесь. Простите за недостаточную гостеприимность. Сяо Сюнь заметил, что Фу Шэнь использовал последние силы, пытаясь скрыть истощение и усталость, поэтому он не сказал ни слова и тактично ушел. Таблетки, которые он принимал во второй половине дня, оказали очень сильное снотворное действие, и все это время Фу Шэнь заставлял себя сопротивляться желанию спать, чтобы поговорить с людьми на гарнизоне. Теперь он больше не мог держаться; почти в тот самый момент, когда Сяо Сюнь открыл дверь, чтобы уйти, Фу Шэнь провалился в сон. Возле двери его комнаты старый слуга навострил уши. Только когда изнутри послышались длинные и ровные звуки дыхания, он на цыпочках вышел из внутреннего двора, и попросил повара приготовить несколько легко усваиваемых отваров, и держать их в тепле на плите, чтобы принести хозяину, когда он проснется. Фу Шэнь и остальные путешествовали налегке и шли по главным дорогам столицы. Поэтому новость об их прибытии была очень скоро передана во дворец и дошла до ушей придворных чиновников. Тем не менее, в такое время никто не должен был прийти в гости, поэтому после того, как старый слуга проводил Сяо Сюня и других, он закрыл главный вход и оставил открытыми только задние ворота. Но кто же мог подумать, что всего спустя час после того, как Фу Шэнь заснул, в резиденции хоу Цзин Нина раздадутся торопливые и громкие удары в ворота. Слуга не посмел проявить непочтительность и поспешил ко входу в резиденцию, чтобы посмотреть, кто пришел. Единственный полезный, но уже престарелого возраста слуга в доме пытался бежать как можно быстрее своими громоздкими ногами. Как только он дошел до двери, он был потрясен, увидев группу одетых в черное всадников на лошадях с мечами на поясе. Слуга был охвачен ужасом: — М-могу я спросить кто… Из группы всадников выехал человек высокого роста, остановив свою лошадь на свету за пределами тени крыши главных ворот. В тот самый момент узор облаков и его темно-синих одежд замерцали, словно текущая река, а серебристо вышитые пегасы на задней части его внешнего халата расправили крылья, готовясь к полету. Лунный свет и свет фонарей освещал красивое лицо с улыбающимися глазами и тонкими губами. — Старик [9], не нужно паниковать. Он вежливо кивнул в знак приветствия, но его тон был полон высокомерия: — Посланник императорской гвардии Фэйлун [10] Янь Сяохань, следуя указу Его Величества, специально пригласил известного врача осмотреть раны хоу Цзин Нина. Могу я вас побеспокоить сообщить хоу о моем прибытии? Старый слуга не мог различить униформу разных чиновников, но ранее он служил в двух резиденциях в течение нескольких десятилетий и был очень хорошо знаком с именем «Янь Сяохань». Его сердце в груди быстро забилось, и он попытался вежливо отказать: — Это… господин только что завершил долгое и трудное путешествие, и его тело перенесло сильную травму. Сейчас он уже спит, сановник [11], понимаете… От императорского двора и до границ города не было ни единого человека, который бы не знал, что командир гвардии Фэйлун всегда действовал как властный тиран, и было еще меньше тех, кто осмелился бы его остановить. Янь Сяохань снисходительно посмотрел на него сверху вниз. Рука, держащая поводья лошади, была бледной и тощей, а рукава его мантии скользили, открывая взору небольшой нарукавник из кованого железа. С лёгкой поддельной улыбкой на лице он спросил: — Что, этот старик очень боится нашей с хоу встречи? Он действительно был прав. В столице не было секретом то, что Янь Сяохань, генерал войск Шэньу [12] и командир гвардии Фэйлун, стал самым могущественным и опасным чиновником в столице в последние годы. Он также прислуживал императорскому двору, которого все старались избегать, как и глаз и ушей самого императора. Еще ужаснее было то, что он и хоу Цзин Нин Фу Шэнь были рождены, чтобы вечно спорить друг с другом. Они совершенно несовместимы, пара заклятых врагов, неизменных в постоянстве вражды. Говорили, что любая их встреча точно закончится дракой, и даже император не сможет их остановить. Буквально три месяца назад, на утреннем заседании эти двое вступили в конфликт по вопросу о послах императорского двора, которые должны были проживать и контролировать военные гарнизоны. На глазах у всех чиновников они фактически полчаса высмеивали друг друга и чуть ли не начали драться перед всеми. Император был настолько взбешен, что разбил императорский чернильный камень. Вопрос был решен только наказанием обоих штрафом в полгода и поспешной отправкой Фу Шэня обратно в Северный Синьцзян. Теперь же колесо фортуны провернулось; Фу Шэнь вернулся в столицу в тяжелом состоянии, в то время как Янь Сяохань занимал все тот же высокий статус и почетную должность. Если он решит отомстить за былые дела, здоровье хоу не сможет этого выдержать! У старого слуги была совесть, и на его лице отразились ужас и страх: — Этот ничтожный слуга не смеет. Просто наш хоу действительно больше не способен выносить никаких мучений, могу ли я просить прощения у господина? Воспользовавшись этим выступлением, Янь Сяохань осмотрел резиденцию хоу Цзин Нина. Двор был опрятным, но пустынным. Он мог видеть следы работы слуг, но все еще выглядела слишком затхлым для обжитого дома. Он тихо вздохнул и пошел на уступки: — Я пришел не для того, чтобы создавать ему лишние проблемы… Вам не нужно уведомлять его, я просто зайду, увижу его и уйду. Старый слуга настаивал, но он действительно не мог отказать вышестоящему и мог лишь отступить и впустить его. Он зажег фонарь и пошел впереди. Янь Сяохань приказал остальным воинам гвардии Фэйлун оставаться во дворе, чтобы избежать чрезмерного присутствия людей и лишних движений, которые могли бы вызвать непонимание и страх. Он взял с собой лишь молодого человека со скромной и аккуратной внешностью ученого и вошел во внутренний двор. Огромная резиденция хоу выглядела совершенно пустынной. Во дворе было высажено несколько деревьев. Их опавшие листья уже давно лежали на земле неубранными, будто мрачная столичная осень решила задержаться здесь. Уже стемнело, соседние дворы тоже были пустыми и тихими. Ночь укрывала резиденцию. Только слабый и дрожащий желтый свет, просачивающийся из окон главной комнаты, казалось, добавляло намек на жизнь. Янь Сяохань все еще был в состоянии держать слова при себе, но идущий рядом с ним молодой человек уже не переставая качал головой, шепча: — Хоу Цзин Нин имеет много опыта и достижений, как его дом может быть таким… Старый слуга глубоко вздохнул с сочувствием: — Хоу охранял границу в течение многих лет и за последние три или пять лет редко мог вернуться домой. В семье нет мудрой и доброй жены, которая могла бы заботиться о хозяйстве. Все хлопоты достались только нам, старым, бесполезным и неспособным разделить заботы и бремя хоу… Пока он шел, он протянул руку, чтобы открыть дверь главной комнаты для гостей, и пригласил двоих присесть. Он зажег все лампы и затем приказал другим слугам приготовить чай: — Пожалуйста, подождите здесь, я пойду, приглашу хоу. Он едва закончил говорить, как из внутренной комнаты западной стороны раздался глухой удар, словно с высоты на землю упало что-то тяжелое. Руки слуги задрожали. Он еще не успел отреагировать, когда только что стоявший рядом с ним командир гвардии Фэйлун помчался со скоростью ветра, добравшись до внутренней комнаты в мгновение ока. Примечания: 1. Ли (里) китайская единица измерения, составляла 300 или 360 шагов или 500 метров. 2. Жуйфэнъин (锐 风): 锐: «резкий, острый, быстрый, стремительный» , 风: «ветер». 3. В древнем Китае чиновники были разделены на девять рангов, причем первый был самым высоким. Чжун Хэ - чиновник третьего ранга (三品), что действительно впечатляет. 4. Фу Шэнь называет себя «Этот Фу» — скромный способ указать на себя, фактически опуская в разговоре звания и почести. 5. Цзинъюань (敬渊; jìng yuān): 敬: «почтительный, вежливый» ; 渊: «пучина, омут». Второе имя Фу Шэня. Все, кроме близких друзей и родственников Фу Шэня, могут обращаться к нему как «Фу Цзинъюань», если они хотят проявить уважение. 6. С учетом того, что китайская культура уделяет большое внимание проявления уважения к старшим, когда говорят «Старший» — это также подразумевает наставническое отношение. 7. Шишу (世叔): дядя, дядюшка; обращение к младшему другу отца. Чжун Хэ хотел, чтобы Фу Шэнь звал его так, поскольку он был старым другом его отца. 8. Сжечь мосты; в оригинале китайская идиома 过河拆桥: «перейдя реку, разрушить мост» обр. в знач.: отвернуться от благодетеля, когда пройдёт в нем надобность, проявить неблагодарность, неблагодарный, неблагодарность. 9. Старик (老人家; лаожэньцзя) - это вежливое обращение к пожилой женщине или мужчине. Аналогов у нас нет, «старик» звучит немного непочтительно, но пока пусть будет так. 10. Гвардия Фэйлун (飞龙 卫) буквально переводится как «гвардия летящего дракона», личная гвардия императора. Посланник (使 ши) Янь Сяохань - командир гвардии и посланник императора. 11. Сановник (大人; dà rén) - высокопоставленный человек, сановник, вельможа 12. Войска Шэньу (神武军) или «Божественная военная армия» была одной из частей Имперской гвардии во времена династии Тан, с двумя лидерами, которые, как предполагалось, были правой и левой рукой императора соответственно.