Золотая башня

Глава 11: «Истоки» Не бечено! Жар лихорадки продолжался с сумерек до полуночи, и только в конце часа Крысы [1], когда Фу Шэнь очнулся, лихорадка отступила. Настала поздняя ночь и вокруг не было слышно ни единого звука. Мебель в приглушенно освещенной комнате была расставлена совершенно незнакомым образом. Фонарь отбрасывал туманный, марлевый свет в виде нечеткого квадрата на поверхность стола. Он заметил едва уловимое дыхание и, повернув голову, обнаружил, что напротив кровати стоит низкая скамья, где Янь Сяохань свернулся спиной к нему и спал в своей парадной одежде. События вчерашнего дня обрушились словно водопад, бурно вторгшийся в его разум. Настигнувшие мысли пока не могли превратиться в всепоглощающее цунами, срывающее небо, однако встречное подводное течение растворило бурю и погрузило её до бездонного дна водной глади. Из-за них сердце человека, которое изначально было ясным, как зеркало, превратилось из мелкой лужи в глубокий пруд. Фу Шэнь чувствовал себя разбитым, и он хотел перевернуться, чтобы расслабить онемевшую от боли спину. Он не ожидал, что одно движение разбудит Янь Сяоханя, который повернулся, сел и протянул руку, чтобы помочь ему. Еще не полностью пробудившись, голос Янь Сяоханя был глубоким, низким и мягким. — Что случилось? Вам нужна вода или уборная? Поддержав Фу Шэня двумя руками, Янь Сяохань помог ему встать, при этом долго не раздумывая он наклонился и прижал свой лоб к его, чтобы проверить температуру. — Кажется, температура спала. Фу Шэнь совсем не ожидал, что с ним будут так хорошо обращаться. Сначала он не отреагировал, но, поняв, что что-то здесь не так, быстро отстранился. — Ничего... Мне ничего не нужно, просто... позвольте мне подняться. Глаза Янь Сяоханя медленно прояснились от состояния дрёмы, и когда он полностью проснулся атмосфера мгновенно стала неловкой. Он помог Фу Шэню прислониться к спинке кровати, после чего отступил на три шага и снова сел на скамью, создавая вежливое и отчужденное расстояние между ними. Оба одновременно пришли в себя и вспомнили о нелепой помолвке. Не важно, насколько сильное значение оно имело исходя из позиций власти, и не суть важно, был ли это политический заговор, когда тут даже упоминание о двух танцующих мандариновых утках было бы перепутано с "две утки в обьятиях друг друга", суть оставалась неизменной. Это все равно был надвигающийся брак. Хоу Цзи Нин, который только что казался безразличным и спокойным, снова поддался вспышкам головной боли. Он, действительно, способен справиться со многими вещами, но сейчас он просто хочет потерять память, переиграть и начать сначала, притворившись, что ничего подобного не происходило. — Продолжайте спать. Вам не нужно беспокоиться о мне, - сказал Янь Сяохань, рассеянно расчесывая волосы пальцами. Он взял одеяло с кровати и бросил его Фу Шэню. — Возьмите, ночью холодно. Я прикажу слугам принести кашу. Такой человек, как Фу Шэнь, рожденный в богатой семье, отличившийся в юности как герой, выросший в мире похвал и преклонений, и познавший слишком многое, вполне логично, что сейчас он будет черезчур медлителен от осознания того, что кто-то хорошо к нему относится. Возможно, из-за влияния треклятой помолвки, или, может быть, из-за его повышенной чувствительности к чужим чувствам, учитывая его болезненное состояние. Но первое чувство, которое вызвали действия человека перед ним, выразились в понимании, что Янь Сяохань заботится о нем, даже не задумываясь об этом дважды. — Это... очень великодушно с вашей стороны, - сказал хоу, пока стыд скрывался в его сердце. С одной мрачной мыслью все последующие также будет неосознанно окрашаться в тот же оттенок. Взглянув только на лицо Янь Сяоханя, лицо которого краше, чем его самого в некой степени. Янь Сяохань успел сменить свои черные одежды Стража Фейлун на светлую робу с широкими рукавами. Когда он поднялся, чтобы взять фонарь, его черные, гладкие волосы скользнули с плеча на грудь, и его взгляд устало склонился, поскольку сонливость, похоже, еще не исчезла. Уголки его рта слегка приподняты, когда он не улыбается, освещение придает ему мягкий и нежный образ, заставляя на мгновение забыть об его идентичности и полностью погрузиться в эту игру света и тени. Фу Шэнь прищурился, совершенно не подозревая, насколько подлым хулиганом он сейчас являлся. Янь Сяохань повернулся и ушел, закрыв за собой дверь, и улыбаясь, прошел по коридору. Фу Шэнь, хоть и был сбит с толку от лихорадки, но по одному его взгяду, можно убедиться, что его достоинство хоу никуда не делось. Он, вероятно, сам не осознавал, насколько пронзающим может быть его собственный взгляд. Янь Сяохань ощутил, словно его одежда была выжжена взглядом Фу Шэня и, наконец, не выдержав собственного положения, ему пришлось признать поражение и бежать. Страж из ночного патруля, увидел, как он улыбается от уха к уху, когда вышел из комнаты, и подумал, что Фу Шэнь уже откинулся. Отчего еще его господин мог бы так сиять от счастья? К моменту, когда был подан рисовый отвар, очарование обоих было развеяно. Они сидели напротив друг друга с чашами риса, пар от которого вызывал покраснение бледных губ и щек, при этом они сидели ровно, как по струнке. Они, наконец, могли спокойно обсудить их тяжкую тропу, засаженную тернами, и обдумать, куда им следует ступить дальше. Янь Сяохань прополоскал рот, выплюнул чайную воду и вернул чашку на стол. — Хоу. Фу Шэнь все еще спокойно пил свой отвар. — Что такое? У меня есть несколько вопросов, и я надеюсь, что вы сможете все разъяснить, - сказал Янь Сяохань. — Скажем так, господин Янь, - Фу Шэнь положил ложку и беспечно усмехнулся. — Наши шеи сейчас затянуты на одной тонкой веревке, поэтому не надо постоянно называть меня 'хоу'. Это звучит слишком отчуждающе. Он сказал это с нотками сарказма и Янь Сяохань должен был признать, что, хоть Фу Шэнь и относительно упрям в некоторых аспектах, но большую часть времени он все-таки довольно прямолинеен. Обсуждение деловых вопросов с таким человеком не требует множества извилин. — Хорошо, раз уж вы так говорите, - согласился Янь Сяохань. — Цзиньюань, я вчера слушал намерения Императора, и кажется, что у него есть к тебе крайне глубокое недовольство. Что ты такого сделал, что могло бы его обидеть? — Кхм-кхм, кхм... не называйте меня так, будто мы близки, - сказал Фу Шэнь, только что проглотив кашу не в то горло, с раздражением. — Не можете ли вы просто называть меня по имени? Янь Сяохань приветливо улыбнулся. — Это то, что делают супруги, я просто приспосабливаюсь заранее. Аппетит Фу Шэня пропал. Он отставил свою чашку с кашей в сторону и вздохнул. — Ребенок без матери - непростая история. вы родились, когда Император взошел на трон? Зрачки Янь Сяоханя слегка сузились. — Я тогда только появился на свет. А что? — Есть история, которая предшествует этому делу, - сказал Фу Шэнь. — У покойного Императора было девять сыновей. Тот, которому он благоволил и который, скорее всего, занял бы место кронпринца, был пятый принц, Его Величество Принц Ин [2]. Он и Третий Принц, теперь известный как Князь Су [3], имели одну мать. Ты, наверное, не знаешь этого, но мой второй дядя и Принц Су были товарищами по учебе. Они... эм, у них была крепкая связь, и поэтому он был очень близок с Принцем Ином. Он относился к нему не как к постороннему, а как к своему настоящему младшему брату. Янь Сяохань почувствовал, что его колебание в середине было немного странным, но не задал вопросов. Фу Шэнь продолжил. — Покойный Император внезапно перенес инсульт во дворце, рядом были только старший сын и Его Величество. Его посмертный указ прочитал Великий Учитель Ян Гун, и, вопреки всем ожиданиям, он приказал передать титул Императора Его Величеству. На начальном этапе Императора на троне многие люди сомневались в подлинности указа из-за того, что Ян Гун и нынешняя Императрица были из одного клана. Другие тайно связывались с Принцами Су и Ин в надежде на переворот. Скорее всего, Его Величество в то время уже был осведомлен об этом, поэтому, на втором году своего правления, он отправил Принца Ина в ссылку. Во втором году Юаньтай, войска восточных татар из Алматы вторглись в Великую Чжоу, и основной удар пришелся на феодальное владение князя Юй, префектуру Нин. Пограничная армия была слабой, и варвары прорвались сквозь нее. Князь Юй взял с собой личную охрану из своих владений, чтобы противостоять татарской кавалерии, но после нескольких дней жестоких боев он исчез. Князь Су и мой дядя отправили людей искать его, но ничего не нашли. В таких обстоятельствах вероятность того, что он жив, была очень низкой, и со временем это событие постепенно забылось. Никто уже и не говорит об этом. — Но мой дядя никогда не сдавался в поисках князя Юя, и после его смерти эта задача перешла на меня, - улыбнулся Фу Шэнь. — И знаете что? Небеса никогда не закрывают путь, потому что я действительно нашел потомка князя Юя. Янь Сяохань был ошеломлен. — Когда князь Юй погиб на поле битвы, одна из его наложниц была беременна. Она была пленена татарами, и ее привлекательная внешность спасла ей жизнь, потому что она позже стала любимой наложницей высокопоставленного члена татарского племени. Она сохраняла последнюю каплю крови князя Юя и хотела сбежать с ребенком обратно в Великую Чжоу, но, к сожалению, на полпути их похитили люди отряда У Чжу. Тогда ей не оставалось выбора, кроме как жить, говоря, что она купленная женщина из династии Хань, и посвятила себя вождю отряда У Чжу, Ха Ту. Повезло еще больше, что вскоре после их побега войска Алматы были уничтожены, и с тех пор никто в мире не знал, какой была ее истинная личность. Эта удивительная женщина пережила предыдущего лидера У Чжу и сейчас является частью одного из самых влиятельных благородных кланов восточных татар. Как только я сказал столько, вы уже должны знать, кто она. — … Жена бывшего лидера Чагаана и нынешнего лидера Эльчуя… Хаш-Хадун на самом деле она? - пробормотал Янь Сяохань, — Табуистское имя князя Юя - Хун [4], а 'Хаш' на языке татар означает 'Нефрит', ответил Фу Шэнь. — А что насчет потомка князя Юя? — Изначально я не хотел вмешиваться в битву за Западные Врата Осени, но это Хаш-Хадун первой отправила личного помощника в Северную Янь в поисках меня, попросив передать потомка князя Юя обратно в Великую Чжоу. Я передал это сообщение князю Су, и он сам прибыл в мае. Встретившись с ней лично, он убедился, что она действительно происходит из владений князя Юя. — И вы согласились? Когда самая важная часть собралась воедино, последовательность событий автоматически связалась в единую линию, и ее фрагменты получили ясную трактовку. — Вы сообщили Хадун, что согласитесь, и ее наградой для вас... была сдача У Чжу. Чтобы оправдать ее пребывание в Великой Чжоу, она отправила потомка князя Юя в составе татарского дипломатического отряда, чтобы он сопровождал молодого принца, не так ли? - Янь Сяохань посмотрел на ноги Фу Шэня, — Но на отряд напали на перевале Голубых Песков, и все погибли… — Теперь догадайся сам, - непринужденно сказал Фу Шэнь. — Знает ли об этом Император или нет? Стража Фейлун - это глаза и уши правителя. Если Янь Сяохань, приспешник Императора, не знал об этом, то как мог бы знать Император? Но если Император этого не знал, то почему он так быстро захотел избавиться от Фу Шэня после события? — Император может доверять вам, господин Янь, - сказал Фу Шэнь, в его глазах мелькнула насмешка, — но он не может отдать вам все свое доверие, господин Янь. Вот настоящая цель его рассказа сегодня ночью. Янь Сяохань хотел понять мысли Фу Шэня, не ожидая, что тот сменит направление разговора, чтобы разжечь его недовольство. Ни один из них не знал настоящих мотивов другого. Янь Сяохань подозревал, что у Фу Шэня еще что-то припасено в его планах, а хоу осторожничает с тем, кто стоит рядом с Императором. Оба они будут говорить откровенно, но тайно продолжать проверять друг друга снова и снова. Никто не осмеливался довериться полностью, хотя они уже стоят на палубе крушения одного корабля. Янь Сяохань похвалил его не задумываясь, с небольшой долей искренности. — Очень сообразительно с вашей стороны, хоу. — Я не такой смекалистый, как господин Янь, - ответил Фу Шэнь. — Но я могу рассказать еще кое-что, — мягко произнес он. — Мой отъезд из префектуры Янь и возвращение в столицу было не только из-за моей травмы ноги, но и потому что мои люди перенаправили дипломатический отряд, и это привело к некоторым расхождениям с тем планом, о котором знали восточные татары. Одно из "расхождений" было в перевале Голубых Песков. И там действительно был двадцатидвухлетний дипломат ханского происхождения. — Вы предполагаете, что у Императора есть шпион в армии Северной Янь, хоу? — Татары не знали, что наш молодой дипломат был на самом деле потомком князя Юя. Но только Император мог знать об этом. Янь Сяохань задумался. В действительности, по его мнению, военный совет не мог внезапно решить отдать непонятного молодого человека, чтобы сопровождать молодого принца, и тем более не могли заставить его сидеть вплоть до того момента, когда он достиг границы префектуры Янь. Квалификация, статус и полномочия, чтобы иметь право на вмешательство... должны быть как минимум у кого-то в ранге генерала или выше. — Император предложил мне брак, думая лишь о военной мощи Северной Янь, а после этого он выбрал кого-то из его сторонников, вас, как генерала, верно? - смело и без стыда сказал он. — Я давно уже понял, что сохранение этой неприятной должности только приносит проблемы, господин Янь, я все же должен дать вам совет: не полагайтесь на доверие Императора к себе, так как это не означает, что оно будет, когда вы окажетесь на моем месте. — Армия Северной Янь в основном состоит из моих приближенных, однако малая часть из них - шпионы Императора, и эти шпионы пока еще мне не соратники. Если мои люди будут доверять вам, то вы станете следующим Фу Шэнем. Если они откажутся, то вы будешь всего лишь марионеткой. После этого Император избавиться от вас и от того шпиона… Он защищается не только от меня, он защищается от всех. Примечания: [1] шичэнь - это период времени продолжительностью два часа, и каждый из 12 периодов времени назван по зодиакам. Например, 23.00 – 01.00 - часы Крысы, 1.00 - 3.00 – часы Быка. [2] 英王 - Ин Ван, Принц Ин. Здесь Ин означает "героический" [3] 肃亲王 - тут 亲 было добавлено из-за того, что он брат Императора, а не его сын, таким образом они родственники. [4] 珲 - с кит. прекрасный нефрит. Хаш с татарского означает "нефрит/хризопраз".