Little White Lies

      Слегка вздрогнув, Николь c тихим стоном проснулась. Яркий свет лился из окна напротив кровати, наполовину ослепляя девушку, поэтому Хот снова прикрыла глаза. Ей казалось, что ее голова скоро взорвется. — Вэйвс? — прохрипела рыжеволосая сухим и надломленным голосом. Она рискнула приоткрыть один глаз и обнаружила, что другая сторона кровати пуста. — Вэйверли?       Николь уже просыпалась ранним утром, несколько часов назад: изрядно пьяная Вэйверли лежала рядом с ней, сокрушаясь о том, насколько ужасен в постели был Чемп. Это воспоминание вызвало улыбку на губах Хот. Она полностью открыла оба глаза, привыкнув к яркости комнаты. Простыни рядом с ней были смяты, как будто кто-то еще совсем недавно спал рядом с ней. Николь протянула одну руку, обнаружив, что другая сторона кровати все еще слегка теплая. — Вэйверли? — Ее голос эхом отдался в пустой квартире.       Когда девушка опустила ноги на пол, мир вокруг нее поплыл. Она наткнулась на дверь, ведущую к бару, и, взглянув на часы, поняла, что сейчас едва девять, а значит «Шорти» не откроется еще пару часов. Хот была босиком, поэтому не издала ни звука, спускаясь на нижний этаж. Из бара доносилась музыка, и нежные звуки подпевания. Николь встала, прислонившись к дверному проему, скрестила руки на груди и с улыбкой уставилась на то, как Вэйверли танцует за стойкой. Рыжеволосая молчала так долго, как только могла, но ей не удалось сдержать тихого смешка, который, в конце концов, вырвался из ее рта и слегка напугал младшую Эрп. — Как ты после сегодняшней ночи можешь стоять? — Рыжеволосая чувствовала себя так, словно ее сбил товарный поезд, но шатенка выглядела свежей, как маргаритка: она приняла душ и переоделась в чистую одежду, которую на всякий случай оставила в квартире, когда уезжала. — Это старая добрая конституция Эрпов. — пролепетала Вэйверли. Она убрала тряпку, которой вытирала стойку, и убавила громкость радио. — А как мне узнать тайну вашего вечного бодрствования? — усмехнулась Николь. — О, знаешь, тебе стоит спросить об этом у наших сильно пьющих дедов и прадедов, — пожала плечами Вэйверли. — А пока что, может, принести тебе кофе? — Могу я побыть занудой и попросить у тебя чай? — Николь обошла барную стойку и села на один из стульев. Она подперла голову рукой, с благодарностью наблюдая, как девушка готовит ей чашку. — Полагаю, это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая то, что именно я вчера напоила тебя. — пошутила Эрп. — Ты не первая хорошенькая девушка, которая так со мной поступает. — выпалила Николь, каким-то образом все еще умудряясь быть спокойной, несмотря на бушующее похмелье, от которого она страдала. Шатенка лишь хихикнула, пряча румянец и продолжая готовить бар к открытию. — Во сколько ты сегодня идешь на работу? — О, прошу, не упоминай слово на букву «р», — застонала Хот, закрыв лицо руками. —Наверное, мне уже пора домой. Я заступаю через пару часов. Хотя я понятия не имею, как мне пережить свою смену с этой головной болью... — Хочешь моего совета? — Вэйверли приподнялась на локтях, перегнувшись через высокую стойку. — Выпей две таблетки аспирина, прими длительный горячий душ, а я приготовлю ужин к твоему возвращению со смены. Идет? — Звучит чертовски хорошо!       Николь никогда не считала восьмичасовую смену такой долгой. Она дежурила на дорогах и провела большую часть смены, припарковавшись на обочине главной дороги, ведущей в город. За ночь выпал свежий снег, из-за чего температура снаружи машины упала до отрицательных значений. Николь прибавила тепла в салоне, чтобы не допустить сильного холода, но горячий воздух почти усыплял ее, поэтому девушке все время приходилось выключать обогреватель.       За весь день она не выписала ни одного штрафа, черт, да она могла бы на пальцах одной руки сосчитать, сколько машин она на самом деле сегодня видела. Хот была близка к тому, чтобы закончить работу, когда знакомый грузовик проехал мимо, направляясь в город на головокружительной скорости. Хот быстро завела машину, включила мигалки и помчалась за грузовиком. Водитель не спеша остановился, поэтому рыжеволосая не торопясь вышла из своего круизера. Плотно надев шляпу на голову, она наконец закрыла дверцу полицейского автомобиля и подошла к другой машине. Водитель выглядел нервным: он держал руки на руле и все время оглядывался через плечо, пока девушка медленно подходила к водительскому окну. — Лицензия и регистрация, сэр. — Тон Николь стал резким и формальным. Это не выдавало никаких признаков того, что она прекрасно знала человека за рулем. — Серьезно? — выплюнул Чемп. Его руки так крепко сжимали руль, что суставы побелели. Не обращая внимания на его вспышку гнева, Хот повторила свой запрос о его бумагах. — Это долбаное домогательство! — Он рывком открыл бардачок и начал наводить вокруг беспорядок, ища свою регистрацию. Он был слишком занят, чтобы краем глаза заметить, как помощница шерифа двигается. Первым признаком того, что Николь дернулась, стало то, что его лицо ударилось о жесткий руль. — Что за... — Ты думаешь, что это домогательство, болван? — зарычала рыжеволосая ему в ухо, используя свое вертикальное положение в своих интересах, чтобы поддерживать давление на его шею сзади. — Сегодняшняя наша с тобой встреча будет похожа на чаепитие, если ты, черт возьми, будешь держаться подальше от Вэйверли. Понял? — Это свободная страна! Я могу общаться с тем, с кем пожелаю! — фыркнул Харди. Он больше походил на раздражительного ребенка, чем на взрослого парня. — Конечно, можешь, — Николь чуть сильнее прижалась телом к корпусу машины. — Ты можешь общаться с кем угодно, Чемп. Черт, да ты даже можешь следовать за девушками в туалет и кричать на них, если захочешь, но ты должен быть готов к последствиям. Подумай об этом в следующий раз, когда захочешь «пообщаться» либо со мной, либо с Вэйверли. — Она наконец убрала руку с шеи парня. Его голова мгновенно отшатнулась, когда он поднял свою толстую руку, чтобы размять затекшие мышцы. Он смотрел на шерифа с угрозой, но на этот раз оказался достаточно умен, чтобы держать язык за зубами. Николь бросила на него грубый взгляд, сорвала верхний листок со своего блокнота для штрафов и небрежно швырнула ему. С фальшивой улыбкой, такой же фальшивой, как и веселый тон в ее голосе, она положила руку на кобуру на бедре и сказала: — Удачного вам дня, сэр.       У Хот было приподнятое настроение, когда она прошла через парадную дверь квартиры, которую делила с младшей Эрп. Она даже насвистывала, когда вешала шляпу на крючок у двери и расстегивала пояс. — У кого-то хорошее настроение? — крикнула Вэйверли откуда-то из глубины квартиры. По небесному аромату, витающему в воздухе, Николь должна была догадаться, что шатенка на кухне. — Похмелье прошло? — Не совсем, — откликнулась Хот. Скинув ботинки, она прошла по коридору, через гостиную в свою спальню. Введя код от сейфа — день рождения ее старшей племянницы — она ​​сунула внутрь свое служебное оружие и снова заперла металлическую дверцу. Ее кошка лежала, вытянувшись на спине, на кровати, подняв лапы вверх, с довольный выражением морды. — Привет, маленькая леди! — Рыжеволосая почесала кошке за ушами, а затем продолжила щекотать ей живот. — Стоит ли мне ревновать, что кот приветствует тебя лучше, чем я? — поддразнивала девушку Вэйверли, подходя к двери. Когда Николь обернулась, она обнаружила, что шатенка прислонилась к дверному косяку, в своих фирменных крошечных шортиках и одной из ее рабочих рубашек, завязанной на талии. Легкая улыбка тронула губы Хот. — Ты тоже можешь пощекотать ей живот, если хочешь. — засмеялась рыжеволосая, и остатки ее похмелья вместе со скованностью в спине больше не казались такими уж плохими. Только не с Вэйверли. — Не буду рисковать, — Эрп сморщила нос, и на ее лбу образовалась очаровательная складка. — Это адское отродье, наверное, выцарапает мне глаза... — Ее зовут Флора! И она нежная, как ягненок! Разве ты не леди? — Николь подхватила кошку, прижав ее к себе, как младенца, и начав ворковать. — Больше похоже на волка в овечьей шкуре, — пробормотала шатенка себе под нос. Громче она объявила: — Иди мыть руки. Ужин почти готов. — Пахнет хорошо. Я не могу вспомнить, когда в последний раз ела домашнюю еду... — Хот снова положила кошку на кровать, но рыжая бестия тут же убежала, пронесшись мимо рыжеволосой, надменно взглянув на младшую Эрп.       Николь пошла и быстро приняла душ, пока Вэйверли накрывала ужин. Это был салат из курицы и киноа, от которого Хот сначала отвела нос, ибо корм для ее кошки Флоры выглядел более привлекательно, но не желая расстраивать шатенку, она попробовала, ожидая, что ей придется насильно проглотить еду, перемещая оставшуюся часть по тарелке в сложной пантомиме еды, однако девушка была приятно удивлена гастрономическим ​​взрывом аромата после первой пробы. — Вау, это очень даже вкусно! — сделала комплимент она. Кулинария, очевидно, была одним из многих скрытых талантов младшей Эрп. На столе лежали свежие булочки, еще теплые на ощупь. — Ты это испекла? Господи, Вэйвс ... Женись на мне! — пошутила Николь, оторвав кусок булочки и обмакнула его в соус, и Вэйверли лишь заметно просияла от подобной похвалы. Гас научила ее готовить, и ей всегда это нравилось. Раньше она регулярно устраивала званые обеды со своими друзьями, девушка делилась с ними рецептами, найденными на различных кулинарных сайтах, но в последнее время Вэйверли мало готовила, потому что питание Вайноны заключалось в том, чтобы съесть ломтик лайма и запить его чем-то крепким.       У шатенки не было идеальной семейной жизни в детстве. Ее пьянство со стороны отца было классикой на семейных обедах, но проживание с тетей и дядей подарило ей некоторое подобие нормальной жизни, если не брать во внимание то, что Вайнона большую часть своего времени провела в колонии для несовершеннолетних, а сама Вэйверли спала под кроватью до девяти лет. Жизнь с Николь, как бы недолго она ни была, и игнорирование необычных обстоятельств, была, вероятно, самым близким подобием нормальной семейной жизни, которую когда-либо проживала младшая Эрп. Она почувствовала, как у нее скрутило живот при мысли о том, насколько все это временно. — Эй, ты все еще со мной? — спросила Николь. Она уперлась подбородком в тыльную сторону своей ладони, касаясь своей руки влажными после душа кончиками волос. Выражение ее лица стало озабоченным. — Да, — Вэйверли покачала головой, избавляясь от тревожных мыслей. Не было смысла больше думать об этом. Сейчас она была с Николь, и это все, что на данный момент имеет значение. Ей не нужно было тратить время на такие мелочи, как бабочки, вызванные легкой улыбкой Хот в ее животе, или просто то, что они означали. — Надеюсь, ты голодна, потому что на десерт я испекла пирог.