***
— Свит, я сегодня не смогу пойти, я же сказала. — Да чего ты, Топаз, мы собирались на эту тусовку за неделю. — Ну я же тебе говорю, неважно себя чувствую. Мне, в самом деле, очень жаль. Повеселись там за меня, только не напивайся, ладно? — Ладно, коротышка, как скажешь. Выздоравливай, — парень похлопал ее в дружеском ключе по плечу и отправился в свой путь. Шерил услышала, как тихо скрипнула дверь, а затем в дверном проеме появилась розовая макушка. — Оу, привет, ты уже проснулась, — как-то неуверенно начала девушка. Она боялась, что сейчас снова получит поток ругательств, обвинений, ведь Шерил достаточно пришла в себя. Но в ответ она получила измученный взгляд и слабое хриплое «Привет». Тони не понимала, что не так, куда делась стерва, неужели покончено с этой игрой? — Прости… — хриплый голос вывел ее из тревожных мыслей, она непонимающе посмотрела на источник, — я не должна была тебе звонить. Извини, — голос ломался, казалось она сейчас заплачет. Не дав этому произойти, Топаз опустилась у дивана на колени и нежно обняла Шерил (откуда только в ней столько нежности?). — Тшш, не извиняйся, по крайне мере за это. Тебе нужна была помощь. Всё хорошо. — Мне стоит вернуться домой. — Уверена? — Да, — но это не прозвучало убедительно для Тони. — Нет, Шерил, я серьезно. Я понятия не имею, что у тебя случилось вчера дома, но мне кажется, что тебе лучше остаться. Давай я хотя бы осмотрю твои раны и накормлю завтраком, идет? — в ответ снова легкий кивок. — Снимешь халат? — вопрос звучал слишком неуверенно (почему Тони чувствовала такое переживание?). Шерил распустила пояс и скинула верх. Карие глаза напротив детально стали осматривать ушибы, они потемнели, но не были такими большими за счет вчерашнего льда. Бинт на плече немного промок. — Я перевяжу твое плечо, ладно? — по сути это не было вопросом. После всех этих манипуляций и водных процедур Шерил зашла на кухню. Она была очень маленькой, но до безумия уютной, как и весь домик. Казалось, она была готова тут остаться навсегда. Здесь было ощущение уюта, который создала эта смуглая девочка с волосами цвета жвачки. Топаз налила чай и положила в тарелку с зеленой окантовкой салат и тосты. Посередине стояло масло, варенье и сахар. — Извини за скромный выбор, — смущенно пролепетала она, осознавая, что эта богачка явно не такие завтраки привыкла видеть в своем готическом доме ужасов. — Все нормально, спасибо, — впервые за эти сутки проронила полноценную фразу Шерил и принялась есть. Завтрак прошел в тишине, лишь изредка раздавался звон столовых приборов и посербывание чая, которое заставляло змею улыбаться. Богатая наследница помогла бедной сироте убрать на кухне и сложить по местам посуду. Вернувшись в комнату, она тихо спросила: — А где мое платье? — Оно сохнет на батарее, я его ночью застирала, там была кровь, — проведя рукой по ткани, она продолжила, — уже высохло. — Спасибо, тебе было необязательно это делать. — Все нормально. Неловкая пауза. Кажется, она затянулась. — Я переоденусь и пойду домой. — Шер, — Тони прокляла себя за сокращение ее имени, — стой, — она схватила ее за руку и прокляла себя второй раз. Шерил лишь удивленно подняла на нее глаза, ощущая тепло в руке и не желая разрывать этот контакт. — Ты можешь остаться, правда. Мне не сложно. Я… я просто переживаю… — голос выдавал все ее волнение, — возможно тут тебе будет безопаснее. Она не понимала, почему так тревожится. Ведь сейчас она явно руководит игрой и главная стерва теперь в ее власти. Но было что-то другое, что-то теплое, родное и трепетное. Безопасность — то, чего Шерил не ощущала со дня смерти брата (до вчерашней ночи, когда оказалась в теплых объятиях девушки напротив). Здесь, в чужом трейлере, на южной стороне, в компании с участницей опасной банды Змеев, она ощущала себя в разы безопаснее, чем в родном доме, наполненном ужасами. Блоссом прикрыла глаза, пытаясь сдержать очередной приступ рыданий. Теплая рука охватила ее: — Если хочешь, ты можешь мне всё рассказать. Доверься мне. Я не собираюсь использовать это всё против тебя. Серьезно, — слова подействовали и девушка открыла глаза. — Я думаю, ты знаешь, что мой брат был жестоко убит отцом, который затем струсил и повесился. Моя мать развратила наш дом, превратив его в публичный. Каждый день я просыпаюсь и засыпаю под стоны ее омерзительных клиентов. Она выпивает с некоторыми из них и теряет контроль. В такие дни вся злость срывается на мне. Как и вчера. Я ненавижу свой дом, мне там страшно. Иногда я прошу Бога, чтобы ее удар стал последним и мои мучения кончились, — обе девушки тяжело сглотнули на этих словах, а хватка рук стала сильнее, — и в тот раз, в туалете, та рана на животе, тоже последствия ее воспитательных мер. Она ненавидит меня, по большей степени за мое « поведение с отклонениями», если ты понимаешь, о чем я, — но Тони откровенно не понимала, подняв одну бровь в немом вопросе, — ну я не совсем по мальчикам, — Шерил впервые произнесла это вслух, а Тони занервничала еще сильнее, — она проклинает меня за это и желает смерти. На этих словах крупные слезы упали из карих глаз и потерялись в подоле халата, Тони не смогла удержаться и снова крепко прижала девушку к себе, не давая истерике снова поглотить ее. — Каждый день, заходя в школу, я натягиваю эту маску суки, чтобы быть сильной, чтобы никто не узнал, какие ужасы происходят за дверьми Тислхауса. Мне стыдно за это. Я замазываю тональным кремом все свои синяки, в туалете я часто перематываю свои раны. В школе я чувствую свою власть, чувствую, что меня боятся. Так проще. Проще убедить себя, что я не ничтожество, как мне утверждает мать каждый день. Я всегда ухожу со школы последняя, ссылаясь на дела в школьном совете, тренировки и так далее. Но причина всегда одна — я не хочу идти домой. Выходные — пытка для меня. У меня нет друзей. Мне некуда и не с кем идти, чтобы забыть о всех этих кошмарах. Только дурацкие вечеринки, на которых каждый раздевает меня глазами и желает затянуть в постель. Все думают, что я стерва, что я бесчувственная. Я создаю такой образ. Это только образ, понимаешь? — Тони хотелось закричать, что она всегда это знала и верила, что в глубине души, за слоем этого сарказма прячется настоящая хрупкая девушка, которой знакомы чувства. Но она лишь кивнула и посильнее сжала руку. — Шерил, это ужасно. Мне так жаль. Но ты не такая ужасная, все слухи о тебе это всего лишь слухи. Ты хрупкая и ты заслуживаешь любви, слышишь? Я хочу тебе помочь, правда. И я серьезно прошу тебя остаться. Я не позволю тебе вернуться в этот дом кошмаров. — Но ведь мне придется туда вернуться, я не могу просто так сбежать. — Я знаю, но хотя бы эти выходные, пожалуйста. Если я тебе мешаю, я могу уйти в другую комнату… — Нет, что ты, перестань — Просто останься до воскресенья. Вечером я отвезу тебя домой, чтобы в понедельник ты была собрана в школу. Мы что-нибудь придумаем, честно, — последняя фраза заставила слезы снова подступить к глазам и медленно скатиться по слегка покрасневшим щекам. «Мы» — последний раз она это слышала от брата, перед тем как он отправился на другой берег реки. Они с ним должны был что-то придумать. Но он покинул ее, а сама Шерил была слишком слаба бороться со своей чокнутой семьей. И теперь, когда отчаяние накрывало с головой, в ее жизни появилась эта саутсайдовская девочка. Она не понимала, почему ей так хотелось верить.***
— Ты смотрела сериал «Друзья»? — с надеждой в голосе спросила Тони, открывая свой старенький ноутбук, который перед школой ей отдал дядя. У нее засела мысль во что бы то ни стало устроить рыжеволосой беглянке лучшие выходные, показать ей, как можно отдыхать и как можно себя чувствовать хорошо, показать, что жизнь не всегда такое дерьмо. — Да, некоторые серии. Он мне нравится, там смешно всегда. — Отлично, тогда посмотрим его, — в ответ снова был легкий кивок, это в самом деле не могло не забавлять. Это было очень мило и вызывало искреннюю улыбку на лице мулатки. Они поудобнее устроились на диване и начали просмотр. Периодически обе девушки заливались смехом, комментировали действия персонажей. Они потерялись во времени, казалось, что мир остановился и сузился до этой комнаты. Но желудок Шерил предательски заурчал и это не осталось без внимания настолько заботливой девушки с розовыми волосами (она как будто пыталась заменить ей мать или просто хотела подарить поддержку?). — Проголодалась? — Совсем немного. — Твой желудок, кажется, другого мнения. Уже и вправду перевалило за обед, — с улыбкой ответила Топаз, поглядывая на время, — смотри, есть два варианта: заказать еду или самим приготовить. Выбирай. — Но ведь это твой дом, как тебе удобнее — Шер, мне вообще не принципиально, — она снова сократила ее имя до непозволительного и прикусила губу, — извини, я не должна была так тебя называть, Шерил. — Нет, что ты. Всё нормально, правда. Ты можешь так меня называть. Раньше меня так называл только Джей-Джей. Но мне всё равно до сих пор нравится, — она сама не осознавала, что такого перевернулось в ее душе, что она самолично позволила незнакомке (ну уже не совсем) так ее называть. Неделю назад она бы точно накинулась на ее с кулаками, все в школе знали, что это прозвище — табу. — Так что насчет обеда, плавно перетекающего в ужин? — Может, сами? — в голосе явно ощущалась неуверенность, а пальцы предательски теребили подол халата. Это вызывало очередную долю умиления. — Сами так сами, не проблема, — с бодрыми оттенками произнесла мулатка и встала, — идем, посмотрим, что у меня есть из продуктов и придумаем шикарное блюдо.***
Следующие два часа они занимались приготовлением спагетти с соусом и салатом. Весь процесс сопровождался тихой музыкой, звоном посуды, иногда они перекидывались шутками и смеялись. Уют. Безопасность. Комфорт. Шерил казалось, что она спит, что когда в следующий раз откроет глаза, то все исчезнет. Впервые за столь долгое время ей было спокойно. Она не думала о том, как выглядит, что подумают люди, ударит ли ее мать или обзовет. Сейчас существовала только Тони, которая умело управлялась на кухне, и эта дурацкая банка с томатной пастой, которую Шерил никак не могла открыть. — Давай помогу, — Тони потянулась к банке и ее смуглые пальцы соприкоснулись с бледными. Ток прошелся по коже, они задержали кисти в таком положении на несколько секунд, чтобы продлить это тепло, так странно и резко появившееся у каждой девушки. — Спасибо, — выдохнула Блоссом, стараясь скрыть легкий румянец на щеках. — Да не за что, — улыбаясь на все 32 зуба, протянула открытую банку рыжей. — Ты сильная в руках, тренируешься? — Не совсем. Но знаешь, лучше бы я не была сильной, учитывая то, как я стала такой, — с легкой грустью произнесла девушка напротив, быстро перекладывая посуду и стараясь не выдать свое внутреннее состояние. Безусловно, она любила свою банду. Змеи приютили ее и помогали. Они были одной семьей. Но ей всё же становилось иногда грустно, ведь практически все были парни, для которых драка ничего не значила. Каждый раз она старалась всё сильнее и сильнее, ей приходилось выкладываться на 200%, чтобы доказать свои возможности. В банде до сих пор присутствовал дух сексизма, даже учитывая, что Тони танцевала тот ужасный змеиный танец на сцене, когда ее поедали глазами с десяток потных мужчин и еще не доросших мальчишек. Она долго потом плакала в своем трейлере, уткнувшись в колени. Ей было обидно, что она не может быть простой девочкой, такой же беззаботной принцессой, как северные. Да, она следила за собой, красила волосы, делала маникюр и даже неплохо одевалась. Но всё это меркло после очередных разборок, когда она притаскивала свое избитое тело домой. Шерил не была слепой и глухой, она точно услышала эти оттенки грусти. Она впервые за полтора дня задалась вопросами. Ведь она столько всего уже высказала этой девушке, а про нее, кроме имени, не знала ничего. Ей это казалось неправильным, ей хотелось знать, она тоже ощущала, что ту съедает боль изнутри, ей хотелось отплатить той же монетой. Но она так и не решилась задать хоть один вопрос, решив, что если Топаз посчитает нужным, то сама начнет разговор.***
— У меня есть хорошее предложение, — начала говорить Тони, вытирая свои волосы после душа. — Какое? — с интересом спросила рыжеволосая, откладывая ноутбук своей вроде как подруги (она попросила его, чтобы проверить некоторые социальные сети). — Давай прокатимся по вечернему городу. Тебе понравится, — в глазах мелькнул огонек. — Но у меня нет совершенно одежды, кроме моего платья… — Разве это проблема? Сейчас найду тебе что-то. Не переживай за размер, мы почти одинаковые, а все свои джинсы я всегда подворачиваю, потому что они слишком длинные, — казалось ничего не будет проблемой для этой самоуверенной девушки (пару дней назад Шерил так думала и о себе). — У тебя волосы мокрые, — тихо сказала Блоссом, застегивая рубашку на предпоследнюю пуговицу. — Я знаю, — с непониманием ответила Тони. — Высуши их, ведь на улице холодно, а на мотоцикле…будет еще ветер…чтобы не заболела, — эти слова странно звучали из уст Шерил Блоссом, особенно обращенные к «бродяжке южной». Но она в самом деле переживала, впервые после брата. Тони не стала сопротивляться, ее улыбка расползлась до ушей (все-таки чертовски приятно, когда о тебе переживают). Она высушила волосы и убрала их темной повязкой назад, чтобы они не летели в лицо во время движения.