***
Теперь находящегося в большом скоплении эволюционистов Джина заботило всего две вещи: то, как идеально на Тэхене сидел его розовый двубортный пиджак, так грамотно сочетающийся с пепельными волосами, и то, почему Тэхен так ожесточенно смотрит по сторонам, одаривая всех подходящих поздороваться людей слишком свирепым взглядом. — Я чувствую опасность. Тревогу. Не знаю. — Его голос звучал низко и слишком серьезно для подобного почти что неформального мероприятия. — Опасность? Вот от того семидесяти летнего профессора биологии? Он преподавал у меня, и я могу тебя уверить, что он совершенно не опасен со своим артритом. Или вот та милая девушка, которая растерянно озирается по сторонам...Думаешь, она способна на угрожающее общей безопасности преступление? Скорее… И вообще, здесь так много запахов, как ты ориентируешься? — Я не знаю. — Тэхен внезапно крепко взял Джина, который к этому моменту совершенно растерялся, за талию. — Ты сломаешь мне ребра. Мне кажется, хватит того, что они поломаны у тебя. — Джин повернул голову к Тэхену, который продолжал слишком сосредоточенно изучать находящихся в главном зале музея людей. — Может, тебе стоит выпить и немного расслабиться? Честно сказать, я даже боюсь вырываться из твоей становящейся смертельной хватки, потому что боюсь попасть под раздачу. — Ты хочешь выпить? Пойдем. Тут как раз пробегал официант с подносом. — Тэхен теперь направлял Джина, который не имел никакой возможности сопротивляться. — Джин! Какая встреча! Не думал, что ты придешь. — И Джин сразу узнал этот голос, который одно время слышал регулярно, деля с этим голосом одну жил. площадь. — Привет, Чан. — Джин не мог определиться с тем, какие эмоции испытывал, но нахлынувшие обрывочные воспоминания явно не были негативными. — Привет, Чан. — Тэхен подал голос совершенно внезапно, кажется, впервые обратившись к кому-то кроме Джина. — Оу, привет. — На лице Чана отразилось удивление, и он явно смутился, или заволновался, что в принципе было для него не столь свойственно. — Тэхен. — И Тэхен протянул свою руку для рукопожатия, которое, очевидно, получилось крепче приличного, потому что Чану пришлось несколько раз встряхнуть рукой, очень многозначительно нахмурившись и скривившись. — Очень приятно. Вы с Джином знакомы? Джин думал только о том, откуда в Тэхене появилась вдруг эта слишком настойчиво проявляющаяся уверенность? И вообще, что за опасность он чувствует? Его чутью можно было доверять, и Джин незаметно для себя самого тоже стал испытывать безотчетную и пока слишком слабо проявляющуюся тревогу. — Мы давно знакомы, и… — И с какой целью ты подошел? Не думаю, что просто поздороваться. Напряжение росло, и Джин попытался убрать со своей талии большую ладонь, потому что вместе с напряжением продолжало расти давление на его теле, но Тэхен лишь ловко взял его руку, и теперь давление ощущалось не только на талии, но и на крепко сжатых в ладони пальцах Джина. Чан был смущен. Он смотрел на бесцеремонно говорившего с ним Тэхена растерянно, вместо ответа лишь безвольно открывая рот, явно с целью выпустить из него что-то. Но слова не шли. Точнее, лучше бы они не шли. — Не думаю, что это твое дело. — слишком много неуверенности в голосе. Джин также было собирался открыть рот, чтобы отругать так нагло проявляющего себя Тэхена и спасти бывшего из слишком внезапно образовавшегося затруднительного положения, но ему это не удалось. Тэхен уверенно развернул его к себе, его вторая рука в миг оказалась на шее Джина. Последовавший за этим поцелуй был слишком напористым, почти болезненным, но в следующий момент он смягчился. Джину следовало бы оттолкнуть Тэхена и осадить, но вместо этого он, поддаваясь чему-то бессознательному, расслабил свою руку, до этого отчаянно пытающуюся выбраться из крепкой хватки длинных пальцев, и эта хватка сразу стала мягче. И сразу пропала необходимость вырываться. Особенно когда Тэхен чуть наклонил ставшую в один момент более податливой голову Джина, бесцеремонно, но особенно чувственно, воспользовавшись его растерянностью, проник языком в как будто нарочно приоткрывшиеся губы. И в этом поцелуе не было никакого напора, как будто он смог расслабить до этого напряженного Тэхена, мягко накрыв оголенные нервы. В этом моменте была какая-то особая магия, вдруг остановившая все вокруг. Это были новые ощущения, но Джин слишком хорошо научился владеть собой, чтобы слишком долго предаваться растерянности, пусть и вызванной очевидно приятным волнением. Свободной рукой он отстранил Тэхена, который по началу оказал сопротивление, сильнее сжав пальцы на шее Джина, но затем сдался. — Что это было? Во взгляде Тэхена появилась совершенно не вязавшееся с его поведением смятение, как будто это не он до этого почти нагло транслировал свою самоуверенность, так дерзко обращаясь к совершенно незнакомому человеку или к губам Джина. И Джину показалось, что Тэхен сам не был готов к такому повороту событий, и теперь взволнованно сверялся со своими чувствами, пытаясь найти объяснение случившемуся. — Я не знаю. Прости. Я не хотел тебя обидеть или… Джин совершенно точно осознавал, что просить прощения было не за что, потому что он, и в этом стоило признаться, успел проникнуться этим недолгим моментом. Единственное, что было необходимо — объяснение такому внезапному проявлению. — Я так понимаю, ты перестал испытывать какие бы то ни было опасения? Тэхен внимательно посмотрел в спину удаляющегося от них Чана. — Да. — И теперь отпустишь меня? Потому что я начинаю чувствовать себя в заложниках. Не хватает только утыкающегося в бок пистолета. — Я… — Тэхен смотрел на Джина, но его мысли явно были где-то глубоко внутри. — Да. Он убрал свои руки и сделал шаг назад, как будто отступив на безопасное для себя или для Джина расстояние. — Пойдем, я знаю, где мы можем попытаться решить твою проблему. — окончательно взявший себя в руки Джин уже уверенно направлял все еще задумчивого Тэхена в известном только ему направлении. — Это муляж, и это, кстати, тоже. — Тэхен безучастно разглядывал находящиеся перед ним за стеклянной витриной экспонаты. — Серьезно?! — Джин заглядывал ему через плечо и, кажется, очень искренне удивлялся, но нет. — Кто бы мог подумать... Я бы точно не мог! — Серьезно, абсолютно. Они вообще лишены какого бы то ни было биологического следа. — Тэхен, наконец, остановился перед небольшой стеклянной витриной, которая находилась на задворках экспозиции и не привлекала особого внимания. — А вот это настоящий клык. И могу поклясться, он принадлежал самцу. Очень хороший след. — Который не выветрился спустя… — Джин приблизился к табличке, обозначающей данный экспонат. — Спустя 10 тысяч лет? — И даже спустя миллион лет. Если что-то жило, оно оставит после себя след. Просто постепенно он будет угасать, но только не для этого носа. — Тэхен забавно коснулся кончика своего носа, при этом почему-то смутившись и отвернувшись от Джина. — Этот подходит. После произнесенных слов Тэхен отправился к стоящему рядом с пожарным экраном огнетушителю. — Воу, что ты собираешься сделать?! Я против! Это вандализм и подсудное дело! — Джин очень убедительно протестовал, видя как Тэхен примеряется к огнетушителю, уже активно оценивая, сможет ли оно пробить толстое стекло. — Ты можешь остановить меня. — Тэхен совершенно определился с тем, что ему удастся добраться до необходимого ему теперь клыка и огляделся, чтобы удостовериться, что в этом зале не было потенциально способных помешать блестящему плану людей. — Смешно. Я смогу остановить тигра, когда он так заряжен на успех?! — В голосе Джина слышалось беспокойство, помешанное с раздражением. — Чтоб ты знал! Ты-то испаришься, а пока от тебя будет стыть биологический магический след, я буду отвечать за все, что ты сейчас натворишь! И если это твоя благодарность за свое спасение, то я… Я не знаю, что с этим делать! Джин скрестил руки на груди, из последних сил надеясь на благоразумие Тэхена, теперь как будто безучастно наблюдая за тем, как он все-таки приопустил огнетушитель. — В смысле, ты будешь отвечать? Ты отправишься со мной. — И в следующее мгновение, стекло вдребезги разлетелось, при этом сразу истошно заорала сигнализация, оставляя слишком мало времени для маневра. Одной рукой Тэхен схватил Джина, другой — коснулся окаменелого остатка, несколько раз бережно потерев его указательным пальцем. И это было последнее, что смог в своем сознании запечатлеть Джин, прежде чем рефлекторно зажмурил глаза.Глава 2. Очевидное и невероятное
30 июля 2020 г. в 19:18
— Располагайся, чувствуй себя как в гостях, но можешь позволить себе расслабиться. — Джин буквально скинул с себя обувь, сразу направившись вглубь своих апартаментов.
Отсутствие тяги к развлечениям и другим ненужным тратам позволило ему хорошенько вложиться в недвижимость, потому он вполне мог гордиться своей квартирой, которая не только окнами выходила на реку и городской парк, но также отличалась завидным метражом и стильным комфортным интерьером.
— Я в душ. Не скучай. Если вдруг проснется аппетит — холодильник забит. Только, пожалуйста, если видя что-то, ты не уверен, как с этим обращаться — просто не трогай. Это сбережет мои нервы.
В следующее мгновение Джин скрылся за дверьми своей спальни, в которой был выход к спасительному душу.
Вода — это жизнь не только потому, что тело человека состоит из нее на огромное количество процентов, но и потому, что она позволяет смыть с себя не только грязь, но и все пережитые негативные воспоминания, или стресс, или еще не весть что, что заставляет болезненно сокращаться нервную систему. Джин быстро скинул с себя одежду, сразу отправив ее в корзину для грязного белья, и вошел в просторную душевую кабину, с благодарностью придумавшим водопровод инженерам подставив под теплые струи голову. Замечательно. Нет, это лучше чем замечательно. Он буквально чувствовал, как в него медленно возвращалась жизнь, а из головы выходили мысли. Но только не о его нечаянной встрече. Как такое вообще может выйти из головы? Он видел подобное только в фильмах, когда на голову какого-нибудь бедолаги вдруг сваливался маг и чародей, который неизбежно потом притаскивал за собой ораву обозленных тварей, стремящихся в итоге изничтожить весь мир.
Он видел это в фильмах, а теперь по его квартире расхаживал превратившийся из тигра молодой человек. Джина успокаивало только то, что Тэхен явно не желал ему зла. Единственное, в один прекрасный момент он мог просто вдохнуть его без остатка, с таким энтузиазмом он его обнюхивал. Однако, для животных это естественно. Но не для людей.
— Можно к тебе?
Джин вздрогнул, услышав низкий голос, который раздавался в непосредственной близости. Он протер глаза от воды и заглянул через матовую стеклянную перегородку. В ванной совершенно невозмутимо стоял его новый знакомый.
— А ничего, что я голый и не привык, как ты, свободно демонстрировать свою наготу? — подобная бесцеремонность слишком внезапно обрушилась на Джина, чтобы он мог теперь сказать нет и оказать решительное сопротивление.
— В моем мире нагота никак не воспринимается. Голый человек это просто человек. Наблюдение голого тела не вызывает в нас совершенно никакого энтузиазма. Честно признаться, мне совершенно все равно, одет ты или раздет.
Интересно. И опять же логично — звери не носят одежду и в принципе выглядят не так разнообразно, чтобы испытывать трепет при виде себе подобного.
— Меня голым ты уже видел, поэтому, думаю, проблем не возникнет. — Тэхен уже решительно стягивал с себя любезно предоставленный ему Джином медицинский костюм, и в следующий момент не успевший свыкнуться с предложением и высказанными по этому поводу доводами ветеринар лицезрел на пороге своей просторной душевой кабины обнаженного Тэхена.
И ему опять приходилось прилагать усилия к тому, чтобы не смотреть. Точнее, не рассматривать. Хотя, почему-то отчаянно хотелось. Необъяснимо, но факт. Однако его внимание привлекла совершенно посторонняя от сексуального восприятия вещь.
— Где повязка? — Джин неожиданно серьезно смотрел на расположившегося рядом под водой Тэхена.
— Я ее снял. Боль и ранение не настолько серьезные, чтобы я ходил в бинтах. Меня по закону вообще нельзя лечить.
— Нельзя лечить? — Джин удивленно поднял брови, врач внутри него активно негодовал.
— Да. Членов правящей семьи, точнее, наследников, которые потенциально могут участвовать в схватках, нельзя лечить. Ты либо выживаешь, либо умираешь. Я никогда не участвовал в подобном, но боль терпеть научился. Точнее, умел от рождения.
— Но…
— Без но. — Тэхен повернулся к Джину и улыбнулся. — Не переживай, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты испытывал по этому поводу стресс.
— Стресс?
— Да, ты испытываешь стресс.
— Но…
— Я чувствую. Это определенный запах.
— Но… — Джин стал сомневаться еще сильнее, все-таки признав, что он действительно находился в некотором... стрессе.
— Его невозможно смыть водой или заглушить.
— Даже так? — Джин взял с прикрепленной к гладкой каменной плитке полки пластмассовый пузырек, и обильно сдобрил его содержимым мочалку, сразу принявшись за натирание своих плеч.
Тэхен повел носом, приблизившись.
— Даже так. Но теперь я понимаю, что ты возбужден.
— Чего-чего?! — тон Джина был очень возмущенным, но он все-таки поспешил отвести от находящегося рядом, идеально сложенного тела взгляд.
— Это нормально. Ничего страшного.
— Разумеется, ничего страшного, потому что это я первым увидел тебя… возбужденного! — лучшая защита — это, как водится, нападение, особенно таким непримиримым, но все-таки пойманным с поличным тоном.
— Я и сейчас активно борюсь с этим, чтобы тебя не смущать. — Тэхен покраснел? — Просто…
— Так, ладно, мы закончили разговоры. И вообще, раз уж ты здесь, потри мне, пожалуйста, спину. — Джин повернулся к Тэхену спиной, передав ему мочалку.
— Твои широкие плечи оценил бы мой отец. Развитый плечевой пояс — это всегда доминирующий признак. — голос Тэхена звучал теперь спокойнее, и он, чуть отодвинувшись, стал активно намыливать Джина, держа мочалку в вытянутой руке.
— Спасибо, я сочту это за комплимент.
— Пожалуйста, и, раз уж на то пошло, теперь твоя очередь.
Джин, обновленный душем, теперь с упоением колдовал у плиты, готовя долгожданный завтрак. Новая компания, после совместного принятия душа, его теперь совершенно не смущала. Кажется, он даже забыл о явно внеземном происхождении своего нового друга.
— Расскажи мне немного о себе, кроме того, что ты принц. — Джин повернулся к удобно устроившемуся на высоком стуле за стойкой Тэхену, который забавно подпирал подбородок кулаками, внимательно и с интересом наблюдая за ловко снующим по кухне Джином.
— В моем мире все наполовину звери, наполовину люди. Мы рождаемся людьми, но в процессе взросления в нас начинает проявляться звериная сущность. Кто-то ее принимает и с ней соседствует, как поступает большинство, кто-то от нее отказывается, а кто-то отказывается от человеческого облика. Однако мой мир живет по животным законам, и правит у нас тот, кто сильнее. Мой отец. Он заслужил это право в честном поединке. Раз в год законом оговорен период, когда каждый желающий может оспорить его право на трон, с ним сразившись. Однако, это битва на смерть, и в живых всегда может остаться только один. Если противник тебя щадит, это считается жутким позором, что намного хуже смерти. За все то время, что я помню, таких смельчаков не находилось. Возможно, потому, что мой отец мудр и справедлив и никогда не действует только в своих интересах, ориентируясь на потребности нуждающегося большинства.
— А как вы живете? — Джин закончил с мясом, и теперь сервировал свежими и маринованными овощами большое блюдо.
— В принципе, как люди. У нас все то же самое, в плане коммуникаций. Промышленность, думаю, уступает по своему масштабу земной, но это просто потому, что у нас отсутствуют многие потребности. Но живем мы в домах, с канализацией и электричеством. Те, кто принимают животную натуру, зачастую обустраивают себе что-то вроде сада, для отдыха в зверином обличии. Остальные довольствуются обычным, вполне схожим с человеческим интерьером. — Тэхен с интересом смотрел на поставленное перед ним блюдо.
— А у тебя какой дом? — Джин протянул ему столовые приборы, с радостью врача заметив, что у его пациента явно начал просыпаться аппетит.
— Большой. И большое место для звериного отдыха, потому что в моей семье традиционно ему отдается предпочтение. Но это, возможно, вынужденно, потому что любого из нас всегда могут призвать к ответу.
— А что вы едите? Наверняка среди вас есть и люди-коровы и…
— Мы выращиваем еду, собственно, как и вы. У нас действует строгий закон: обращенное животное не может напасть на человека, а человек не может напасть на обращенное животное. Все выяснения отношений происходят на равных: либо между людьми, любо между животными. Несмотря на то, что мы живем по вполне естественным законам, все регулируется разумом, свойственным только человеку.
— А насчет наготы… — Джин с аппетитом принялся за еду, желая тем самым прибавить аппетита и заинтересовавшему, но еще не притронувшемуся к тарелке Тэхену.
— Если ты обращаешься из человека в животное, ты лишаешься одежды. Если животное большое — она просто рвется. Если маленькое — ты просто из нее выскальзываешь. Соответственно обратное превращение происходит уже в обнаженном виде. Разумеется, тело максимально быстро прикрывается, но если для этого нет возможности — никто не осудит и косо не посмотрит. У нас все сексуальное подчинено только запахам, ухаживаниям и взаимному согласию. Такова отрегулированная разумом природа животного инстинкта. — Тэхен, наконец, отважился попробовать, сразу отразив на своем красивом лице польстивший Джину восторг. — Очень вкусно!
— Ешь. Набирайся сил. И скажи, что же тебе нужно, чтобы ты мог вернуться домой?
— Из того, что можно найти у вас — останки древнего животного. Все древние животные обладали схожей с нашей магией. Хотя Юнги называет это «мастерством контролируемой мутации».
— Отлично. У меня как раз в морозилке завалялась голяшка мамонта.
— Замечательно! — Тэхен сосредоточенно ковырялся в тарелке. — Только…
— Это была шутка. Такое можно найти только в музее. Что тебе нужно сделать с этими останками?
— Ничего особенного. Просто коснуться.
— Просто коснуться. — Джин наигранно задумался. — При том, что в музеях всегда полно народу и высокотехнологичной защиты. Хотя, всегда есть вариант самим отправиться на раскопки, но тогда тебе здесь придется задержаться.
— Знаешь, я могу решить вопрос с охраной и прочим. Мне просто нужно в музей.
Джин задумался над тем, в каком музее может быть возможность найти настолько ценный экспонат, как бивень или кость мамонта или динозавра. Ответ пришел сам собой. Палеонтологический музей имени Чарльза Дарвина. Через пару дней там намечался торжественный симпозиум по поводу очередной годовщины рождения прародителя эволюционной теории, на который Джин, разумеется, до этого не собирался идти.
— Есть вариант. Но я не уверен, что можно будет потрогать.
— Нужно попробовать. Я уверен, что смогу найти способ. — кажется, Тэхен действительно был уверен в этом.
Джин вновь задумался, в уме прикидывая все риски.
— Тогда тебе нужен костюм.