Небо идеально покрытое синяками

Быстро шмыгнув за колонну, я притаился, чтобы охранник не обнаружил меня, затем осторожно подкрался к двери и зашёл в корпус университета. Дрожь то ли от холода, то ли от предстоящей встречи пронизывала всё тело. Я обнял себя за плечи, пытаясь унять нахлынувшее волнение. Видимо, ночные похождения по темным коридорам потихоньку вклиниваются в расписание, становясь его неотъемлемой частью. Каждый день проходит всё абсурднее и абсурднее. Чего ждать дальше? Нервный смешок сорвался с губ. Страх того, что охранник обнаружит меня, не давал шанса успокоиться. Я поднялся на нужный этаж. Дверь в аудиторию, в которой назначено место встречи, была открыта, и я заглянул внутрь. Разобрать что-то в темном кабинете казалось невыполнимой задачей, однако свет уличных фонарей, проникающий в здание, делал своё дело. — Какого, блять, чёрта ты звонишь мне? — раздался разъяренный крик Чейза из дальнего угла кабинета, и я, недолго думая, скрылся за обратной стороной двери. — Только попробуй приехать туда. Клянусь, что убью тебя. Убью тебя раньше, чем планирую. Я вжался в стену, растерянно озираясь по сторонам и всеми силами пытаясь дышать как можно тише. — Мне ничего не нужно от тебя, кусок дерьма, — выплюнул парень слова, словно грязь, — ещё хотя бы раз я увижу этот номер на экране, то не поленюсь и в эту же секунду займусь твоими поисками. А когда найду, разобью телефон на твоей блядской голове, чтобы ты не смог звонить больше. Ник? Они снова поругались? Но тогда почему Хадсон говорит о каких-то поисках? Нет, Чейз определённо не с Ником говорит. Но с кем же тогда? У него так много недругов? Хотя это неудивительно, с таким-то отношением к людям... Громкий злобный смех эхом прошёлся по коридору, заставляя меня содрогнуться: — Ты серьезно? Думаешь, мне нужна твоя помощь? Какой же ты кретин... Шаги приблизились и я, пытаясь двигаться максимально бесшумно, отскочил от двери. — Не переживай, мы о-очень скоро встретимся, — агрессивно пропел Хадсон, — не торопи свою кончину. По всей видимости, Чейз сбросил звонок, ведь разговор завершился; до меня доносились отголоски грязных ругательств, но и они вскоре утихли. Слышно было лишь задыхающееся от ярости дыхание. Тишина накрыла всё помещение своей прозрачной вуалью. Что делать? Признаться честно, сейчас я боялся подходить к нему, ведь настолько злым не видел ни разу. Вдруг мы сцепимся в словесной перепалке? Вряд ли после этого хотя бы один из нас выйдет живым из этого кабинета. Уйти? Конечно, я могу уйти, но для этого нужно будет пройти мимо открытой двери, за которую я загнал себя, не подумав о последствиях. Вот засада! Здесь нельзя долго стоять, Чейз вот-вот выйдет и, увидев меня, поймёт, что я подслушивал. Ох, была не была. Я зашёл в кабинет, как ни в чём не бывало. Сердце стучало, словно колокол, звон которого парализовал всё тело. Глаза потихоньку привыкли к темноте, вырисовывая очертания предметов. Немного пройдя вперед, я, наконец, увидел его. Парень сидел за последним рядом парт, положив голову на сложенные руки. Мог бы и не заходить, в таком состоянии он вряд ли бы увидел меня. Мысленно отругав себя за то, что не ушёл, я встал, как вкопанный, не зная, что делать дальше. Хадсон знал, что я здесь, благодаря моим звучным шагам, однако головы так и не поднял. — Эм-м... Чейз? Ты спишь? Игнор. Отлично, если у него больше нет настроения мучить меня, то я, пожалуй, пойду... Кого я обманываю? Я не смогу уйти, а после теряться всю ночь в догадках о том, зачем он звал меня сюда в такой час. Как же меня бесит это! Я подошёл ближе и коснулся его плеча. Тело парня было напряжено. Чейз всегда был напряжен. Мне ещё не удавалось видеть его полностью расслабленным, разве что только во время сна. Подсев к нему, я спросил: — Чейз, ты в порядке? Я знаю, что тебе не нравятся подобного рода вопросы, и чаще всего ты злишься на меня после того, как я задаю их, но... — Заткнись, — прошептал он, медленно поднимаясь. Отодвинувшись от него, я убрал руки под парту. Его волосы, чуть отросшие за несколько дней, откинулись назад, когда он полностью поднялся. Глаза Хадсона нашли мои. Пустые, грустные, разочарованные. Боль в них казалась осязаемой. Так хотелось коснуться его и сказать, что всё будет хорошо, хотелось поддержать, утешить, обнять, но посетили бы Чейза подобные мысли, будь он на моём месте? Не думаю. — Зачем ты позвал меня? — спросил я, откинув лишние размышления. Чейз криво улыбнулся, хотя глаза его оставались беспристрастными. — Поговорить. Ты ведь хотел поговорить со мной до того, как полез лизать мои губы. Кожа лица начала покалывать, глаза забегали, в попытке скрыться от Чейза. — Я ведь сказал, что сделал это нарочно. — Нарочно? Теперь это так называется? — Хватит, просто я знал, что это разозлит тебя, поэтому и решился поцеловать. — Ты думаешь, что это разозлило меня? А может мне понравилось, и я позвал тебя сюда для того, чтобы трахнуть? Мозг сразу выдал картинки того, как я лежу на парте, а Чейз вгоняет в меня... Нет! Дышать стало тяжело, и я потянулся к вороту свитера. Пожалуйста, не сейчас, я не хочу думать об этом. — Я не хочу слушать этот бред. Говори, что хотел, либо я уйду сейчас же. Он наигранно цокнул языком несколько раз, оглядывая меня оценочным взглядом. Прикусив нижнюю губу, парень немного наклонил голову, продолжая пялиться. Хадсон играл со мной, словно со зверушкой. Он напоминал мне вампира, приглядывающегося к своей жертве. Мне оставалось ждать момента нападения, всеми силами источая уравновешенность и спокойствие. Его лицо казалось отстранённым и до ужаса незнакомым. В сумасшедших, повеселевших глазах нет ни капли жалости, только бездонная чёрная пропасть. Догадка того, что он может сделать со мной в этом безлюдном месте, ударила в голову, обдувая кожу ледяной прохладой. Хадсон не собирается говорить со мной, это ловушка! Я вскочил с места, намереваясь добежать до двери, как почувствовал руку, сцепленную у себя на локте. Хватка была сильной, гораздо сильнее той, что он продемонстрировал сегодня на паре Митчел. Я завопил от боли, пытаясь выдернуть руку из цепких пальцев. — Отпусти, урод! — крикнул, сжав веки, дабы не видеть искр перед глазами. — Куда спешишь? Ты ведь только пришёл, давай повеселимся, ангел! Он резко потянул меня на себя и мой живот встретился с, как оказалось, острым углом парты. — Блять, — выругался я, хватаясь за живот свободной рукой. Новая боль вспыхнула в районе печени, затмевая мой взор белой пеленой. — Будь осторожнее, малыш, — прошептал на ухо ублюдок, отпуская мою руку. Я повалился на него, шипя от отвратительного чувства, лопнувших внутренностей. Чейз сжал мои волосы в кулак и, потянув их вверх, поднял голову. — Пытался быть милым, прости, не вышло. Я мотнул головой, но этим сделал лишь хуже, потому что Хадсон крепче обхватил волосы и резким движением вскинул мою голову назад. Наклонившись ближе, он прошептал: — Вчера ты укусил меня, ангел, оставив на прощание вот это, — он обхватил пальцами свою губу и оттянул её вниз, демонстрируя рану, оставленную мной. — Так вот, хотел тебя попросить больше не вытворять подобной хуйни без моего позволения. — Чейз, ты пьян? Выпусти... Он снова дернул мои волосы, и я ахнул. Протянув руки к волосам, я попытался освободиться, но всё было бесполезно. Чейз был невероятно сильным и жестоким. Он пугал меня. — Не нужно демонстрировать свою крутость, выжимая её из пальца, маленький извращенец. — Пошёл ты, — выплюнул я, стараясь вложить в эти слова всю ненависть к этому уроду. Прозрачная пелена слёз заволокла глаза из-за страшной боли натянутых волос. Я думал, что он вырвет их в любую секунду. Парень снова цокнул, опустив свой взгляд на мои губы: — Что-то твой язык многое себе позволяет, может мне его откусить? Как ты думаешь? Он наклонился к моим губам. До последнего я думал, что он не сделает этого, не прикоснется ко мне, но я ошибался. Как и во многом другом. Парень с напором врезался в мои губы своими, обхватывая голову обеими руками. Слишком грубо, слишком больно. Чейз будто хотел растерзать их, наказать за своевольное поведение. Я замер, чувствуя, как его язык проникает в мой рот, совершая там резкие вращения. Тело само по себе расслабилось, падая на него всем весом. Не могу сопротивляться. Не могу позволить себе упустить шанс снова ощутить те окрыляющие чувства. Былая боль притупилась, подчиняясь новым, желанным чувствам. Глаза закрылись, будто бы дали позволение на моё уничтожение. К рукам вернулась способность двигаться, и они тут же нашли лицо Хадсона, обхватывая его. Я сдался, снова поддался ему, ответив на чёртов поцелуй. Наши языки встретились, переплетаясь насколько это возможно. Рыкнув, я обхватил зубами его губу, языком находя ту рану, что оставил вчера. Запечатлев на том же месте мимолетный поцелуй, я продолжил упиваться губами придурка. Кольца, украшающие пальцы Чейза, царапали кожу головы, шеи, но я получал от этого удовольствие. Моя рука спустилась на его грудь, сжимая пеструю рубашку в кулак. В области паха чувствовалось невыносимое давление, и я прижался к парню вплотную, чтобы чувствовать его тело. Кровь бурлила, придавая коже красный оттенок. Я знал, что горю, знал, что выгляжу сейчас безумно. Мне хотелось чувствовать его внутри. Руки хаотично бегали по его шее, щекам, волосам, открывая второе дыхание. Чейз не отпускал меня, лишь углублял поцелуй, посасывая мою нижнюю губу. Он сжал мою талию, пробегая руками по ней то вниз, то вверх. Казалось, что мое тело рассыпется от дикого желания обладать им. Я перекинул одну ногу через него, садясь на колени Хадсона лицом к нему. — Ангел, а ты не такой уж и ангел, — прохрипел Хадсон, снова припадая к моим распухшим губам. Я стиснул его шёлковые волосы, начиная тереться о живот парня пахом. Гордость отошла на последний план. Прямо сейчас меня не волновало то, что он скажет после, как будет напоминать об этом моменте и подкалывать меня. Мысли, кружащие в голове, твердили лишь о желании целовать его до конца своих дней; дни и ночи напролёт. — Чейз... — выдохнул я, обхватывая его плечи. Я продолжал двигаться, и каждое движение всё больше приближало меня к заветному удовлетворению. Руки Чейза опустились на мои бёдра, помогая мне прижиматься к нему. Мы разорвали наш поцелуй, и я тут же обнял его за шею, наращивая темп. Мысли разбежались, оставляя одну цель - кончить. Наше прерывистое дыхание казалось очень громким в пустом темном кабинете, и я сжал губы, чтобы не слышать самого себя. Ком внизу живота скручивался, давя на нужные органы. Схватившись за спинку сидения, я совершил последнее движение, которое взрывной волной прошлось по всему телу. Прикусил тыльную сторону ладони, чтобы не выкрикнуть лишнего, однако поразивший меня оргазм был такой силы, что и это не помогло. Что-то нецензурное сорвалось с моих губ, прежде, чем я успел остановиться. Мое обмякшее тело снова приземлилось на него. Лоб упёрся в плечо Хадсона, лёгкие неистово втягивали в себя воздух. Только отдышавшись я понял, что Чейз все это время не двигался и наблюдал за мной, продолжая придерживать за бёдра. Я съежился, зная, что если поднимусь, то встречу уничтожающий взгляд. Боже, как же стыдно. Я кончил прямо у него на коленях! Осторожно приподняв подрагивающее тело, я нашёл его глаза своими. На удивление, я не заметил никакой ухмылки, насмешки или злости. Он просто смотрел на меня. Смотрел обычными глазами, в которых всё же прокрадывалась нотка удивления. Как же хорошо, что здесь не было света, ведь мои огненные щеки тут же бы бросились в глаза. — Я... — открыл было рот, но тут же его закрыл. Что я мог сказать? Чейз ещё несколько секунд смотрел на меня, а затем осторожно сместил со своих колен и встал, направившись к выходу. Какого... Я поднялся следом, но тут же чуть не упал, так как мои ноги затекли из-за неудобного сидячего положения. Кровь до сих пор пылала от быстрого, жаркого ритма. В низу живота пульсировало, настигая тело уже чуть ослабевшей волной удовлетворения. — Чейз, стой! — крикнул я, пытаясь быстро перебирать ногами по полу. Хадсон делал вид, будто не слышал меня. Я выбежал из кабинета, глядя на удаляющуюся фигуру парня. Что же я скажу? Как оправдаю сумасшедшие действия, идущие наперекор словам? Я пытался внушить Чейзу, что поцеловал его только из-за чувства мести, но эта ситуация разбила все ранее выстроенные ложные указатели. Теперь ни единое слово, произнесённое мной, никому не покажется правдивым. Мне нужно разобраться в себе и понять, наконец, что я действительно испытываю. Безусловно, меня влечёт к нему. И если он предложит переспать с ним, я без раздумий соглашусь. Однако могут ли наши отношения исходя из этого измениться? Можем ли мы стать более дружелюбными по отношению друг к другу, хотя бы из-за того, что происходит между нами? Нет. Определённо - нет. Догнав парня у лестницы, я схватил его за плечо и дернул на себя. То, что я заметил в его лице, жесткой реальностью обрушилось на меня, растоптав последнее хорошее в сердце. Сожаление. Проклятое сожаление сочилось из каждой поры прекрасного лица. Я отпрянул. Его глаза широко распахнуты, губы приоткрыты, словно... он был болен, словно находился в каком-то туманном состоянии. Мои кулаки сжались, ногти врезались в ладони. Это моя вина. Я почти трахнул его без позволения. Тело затряслось от мучительного, страшного предположения - Чейз не хотел того, что я сделал, ему было противно. — Прости, Чейз, я сожалею, — искренне сказал я, проклиная себя за свои действия. Как все могло зайти дальше поцелуя? Боже... Омерзение к самому себе пронзило в самое сердце. Слёзы, вставшие комом в горле, душили. — Что ты несёшь вообще? Ты здесь ни при чём. Убирайся, — прошептал Чейз, запуская руки в волосы. Ни при чём? Тогда почему ты выглядишь таким сломленным? — мысленно задал вопрос я, ни на йоту не поверив его словам. Он говорил так только потому, что не хотел признавать себя использованным. И сейчас, не зная, что делать дальше, я просто стоял на месте, смотря на Чейза Хадсона. На парня, которого ненавидел, но желал как никого и никогда. На того, кого почему-то боялся ранить. Но почему боялся? Все ещё видел в нем того мальчишку из моего двора? Бред, я бы не смог сделать то, что сделал пару минут назад, видя в Чейзе друга. — Ноен, уходи, — прохрипел Чейз, подавленным голосом. Я резко поднял голову, услышав его слова. Пальцы рук разжались и начали пульсировать из-за перенапряжения, но я не обращал внимания на это. — Прости... — на выдохе повторил я, чувствуя как желудок скручивается в узел. Он хочет побыть один, не хочет видеть меня. Оно и понятно, я бы тоже не хотел видеть себя после такого. Спустившись по лестнице, я оставил парня наедине с собой. Вина разъедала изнутри не только за то, что я сделал Чейзу, но и за то, что не остановил всё это вовремя. Мерзко было целовать Хадсона после той жестокости, что он проявил ранее. Неужели я изменился настолько, что понятие о самоуважении перестало что-либо значить для меня? Как голодная сука набросился на него при первом же проявлении внимания. Не подумал ни о ком, ставя свои потребности на первое место. Барбара... Бедная Барбара всё ждёт моей готовности к разговору с ней, а я в это время целуюсь с соседом по комнате. Как низко и жалко. Но теперь с меня достаточно. Я понял, что Чейз не в восторге от произошедшего, поэтому буду усиленнее стараться контролировать свои мысли и действия. Хватит валять дурака и целоваться по углам, словно школьник. С этого мгновения я возвращаю себе прежнюю жизнь. Никаких встреч ночью, непонятных чувств и поцелуев. Даже если эти поцелуи - самые яркие события, случившиеся в моей жизни.