***
Я вышел из машины в убитом состоянии. От усталости не мог поднять руки, и дверь машины закрыл, превозмогая ощутимую тяжесть в мышцах. На меня словно одели бронежилет, весивший килограмм двадцать, а затем переехали трактором. В голове была лишь одна мысль: побыстрее добраться до спальни. С трудом перебирая ногами, я дошёл до площадки перед спальным корпусом, но тут же остановился. Множество рабочих копошились вокруг, расставляя стулья и сооружая что-то на подобии мини-амфитеатра. Твою же мать! Только этого шума под окнами для счастья мне сейчас не хватало! Злой и уставший я поднялся по лестнице и зашёл в комнату, бурча себе под нос ругательные слова. — Ноен, ты напугал меня! — держась за сердце, сказала вышедшая мне навстречу Барбара. — Зачем так хлопать дверью? — Прости, задумался, — сказал я, снимая куртку. — Ну как твой отец? Всё в порядке? Я мысленно ударил себя по лбу. Барбара ведь думает, что я был у родителей. Пришлось солгать ей, сказав, что отец заболел, и что мне срочно нужно попасть домой. Ничего умнее я придумать не смог, ведь тогда был слишком взвинчен, и голова моя не работала. — Спасибо, всё хорошо. Он просто простудился. Она качнула головой. — Я ведь говорила, что и мне стоило бы поехать с тобой. Твои родители, наверное, думают, что я не захотела приезжать к ним. Ненавижу врать. Я чувствую себя ужасно, когда делаю это. И сейчас мне было стыдно из-за вечного вранья между мной и Барбарой, причём лживые истории придумывал я один. Прекрасно зная, что лгу своей девушке не в последний раз, я повернулся к ней и подбадривающе улыбнулся. — Нет, Барби, всё нормально. Они ничуть не расстроились. Передавали тебе привет. Отец мог заразить тебя, а экзамены уже совсем скоро. Ты поступила правильно, что согласилась остаться. Девушка бессильно выдохнула и, наконец, позволила мне пройти в комнату. — Кстати, что происходит у входа? — спросил я, подойдя к окну. — Они собираются показывать что-то? — Что? Впервые слышу. — Барби подошла ко мне, глядя вниз на снующих у корпуса организаторов. — Не знаю, что планируется, но мне уже нравится. Я закатил глаза и усмехнулся: — Тебе бы только развлекаться. Девушка нахмурила брови и играючи стукнула меня кулаком в плечо. Я лукаво поморщился от боли и схватился за «ушибленное место», состроив обиженное лицо. За эту выходку мне досталось ещё больше: Барби начала бесцеремонно щипать меня, не оставляя возможности отступить. Я пытался уклоняться, чтобы её щекочущие щипки не достигли цели, однако она умудрялась достать меня, как бы далеко я не отходил. — Это было не больно! — смеясь заявила девушка, щипая меня за бок. Я вздрогнул от щекотки и попятился назад, к единственному возможному выходу. Под громких хохот мы устало упали на кровать, с умиротворенной улыбкой глядя в потолок. Биение сердца почти пришло в норму. Дыхание обоих было единственным, что нарушало поглощающую временем тишину. Мы словно забыли друг о друге на какое-то время. Секунды медленно, незаметно перетекали в минуты, лучи заката параллельными полосками расстилались на потолке, вещая о приближении вечера. В такие моменты обстановка бывает крайне неловкой, но сейчас всё ощущалось по-другому. Ни я, ни Барбара не хотели говорить, погружённые в собственные проблемы, и в рассуждения о поиске решения этих проблем. Молчание никак нас не смущало. Я не знал, даже не предполагал о чём она может думать сейчас. Имел ли я права не знать, о чём думает моя девушка? Что-то зашевелилось в голове, толкнуло на нужные мысли, заставляя осознать одну очень важную вещь. Не успел я проникнуться этой мыслью и наконец сделать для себя вывод, Барби повернула голову в мою сторону. — Ноен? — обратилась она ко мне. — Да? Её взгляд упал на мои губы. Я замер. Девушка приподнялась, полностью развернулась ко мне и опустила свои губы на мои. Всё случилось слишком быстро, растерявшись я никак не успел среагировать. Я не должен отталкивать её. Нельзя. Обхватив шею девушки руками, приподнялся и поддался её напору, углубляя поцелуй. Холодные руки пробежали по моему лицу, затем заползли под свитер, заставляя мою кожу покрыться мурашками. Я коснулся её лица. Давно забытый, приятный запах пудры разбудил во мне воспоминания о совместном времяпрепровождении с Барби. Это помогло на время избавиться от чувства неправильности. Девушка отстранилась и, глядя мне в глаза, стянула с меня свитер, а затем снова припала к губам. Я повторил действия Барбары, поднял её и усадил к себе на колени. Наша кожа соприкасалась, я знал, что ситуация приобретает серьёзные обороты, но останавливаться не смел. Мои пальцы потянулись к застежке лифчика у груди. Секунда. Белье упало на кровать, обнажая белую идеальную грудь. — Ноен, пожалуйста, не останавливайся, — прохрипела она, когда я сжал её левую грудь. Спускаясь поцелуями от шеи вниз, я обхватил губами правый сосок и немного сжал его зубами, на что получил одобряющий стон девушки. — Да! Барби откинула голову назад, выгибаясь в спине и позволяя ласкать себя. Скользнув по животу, я добрался до ширинки её джинсов. — Дамы и господа, приветствуем вас на нашем мероприятии, посвящённом влюблённым парам нашего курорта! — раздался громкий мужской голос из окна. — Просим всех желающих принять участие спуститься к нам в течение пяти минут! По истечении срока вы не сможете участвовать в конкурсе, а значит упустите возможность выиграть классный приз, о котором я расскажу чуть позже. А пока мы ждём наших будущих участников, предлагаю послушать музыку! Барби удивлённо вытаращив глаза, прислушивалась к словам ведущего, а когда тот закончил свою речь, слезла с моих колен и принялась одеваться. — Давай продолжим после конкурса, ладно? Я очень хочу принять в нём участие, — проговорила девушка на одном дыхании, заправляя растрепавшиеся темные волосы за уши. Что? Вот так просто? Барби быстро собралась и спустилась на площадку, а я всё сидел на том же месте и думал лишь о том, как благодарен людям, устроившим этот конкурс.***
Я дышал в спину какому-то здоровяку, который пытался уговорить свою жену обманным путём встать первой в долбаной очереди. К сожалению, Барбаре удалось достать номер для участия, а это означало, что я должен буду помочь ей в любом случае. Меня не интересовало это место, этот конкурс и выигрыш, хотелось остаться одному и подумать о предстоящем разговоре с Чейзом Хадсоном. Что сказать ему? Как уговорить обратиться за помощью к психиатру? Не знал. Абсолютно никаких идей. И сейчас, вместо того, чтобы думать об этом, я стоял в очереди за костюмом для Барбары, ведь таковым было первое задание в этом дебильном конкурсе. «ОБРАЗ ЛЮБВИ» — вычитал я название первого тура на вывеске и поморщился от отвращения. Банальщина. Наконец я прошёл в наскоро смастерённую костюмерную и смог оценить всю скудность местного ассортимента одежды. На вешалках висели платья, подол которых касался пола. Смотрелись они безвкусно, а дизайн вызывал желание пропитать их бензином и сжечь, дабы не видеть этого ужаса. Также были здесь и брюки всех цветов мира, помимо адекватных и сочетаемых хотя бы с любой другой вещью из гардероба. Более-менее мне показалась мини-юбка цвета бордо и белый, на вид мужской, пиджак. Конечно, я понимал, что эта одежда не предназначалась для выхода в свет и вывесили именно её, потому что шанс понравиться жюри в таком дерьме равен нулю, но из двух зол они точно выберут наименьшее. Поэтому смело схватив свою находку, я помчался к выходу. Обратив внимание на людей у сцены, я подумал о их причинах быть здесь. Неужели им интересно посмотреть на это жалкое зрелище? Ох, Барбара, втянула же ты меня в эту полную хрень! — Ноен, я здесь! — Я обернулся на голос Барби. Та махала рукой, подзывая меня к себе. Выдохнув от усталости и раздражения, я зашагал в сторону своей мучительницы, которая демонстрационно трясла странной рубашкой у лица. — Ну, как, тебе нравится? — спросила меня девушка, стоило мне подойти к ней. — Гардероб у них жуткий. Единственное, что показалось мне классным — вот эта пиратская рубаха. Широкие, зауженные у запястья рукава, зашнурованный v-образный вырез у груди, действительно напоминали пиратскую рубаху. Я смотрел на неё и думал о том, что мне придётся надеть это чудо. Девушка с блистающей улыбкой на губах, подчеркнутых клубничным блеском, снова затрясла рубашкой в воздухе, заставляя оторвать от неё взгляд. Обречённо вздохнув, я взял из рук Барби клоунский наряд. — Это твоё, — вручил я ей в ответ то, что выбрал для неё. Она восторженно осмотрела одежду и, счастливая, бросилась мне на шею. — Спасибо, что не выбрал одно из тех платьев, с которыми выходили парни до тебя. В них участвующим парам никакого места не светит, — Барби кивнула в сторону девушки, кричащей на своего парня и машущей тем самым отвратительным платьем у его носа. Подумав о том, что, возможно, я был бы на месте парня, принеся тоже самое платье, меня передернуло. — Я слышала, что организаторы переносят конкурс в гостиную комплекса. На улице слишком холодно, чтобы проводить его здесь. Давай переоденемся и спустимся к остальным? — Да, идём, — беспристрастно ответил я, желая, чтобы конкурс побыстрее закончился. Мы поднимались по лестнице на свой этаж, как столкнулись с Зоуи на втором. Она смеялась над словами своей однокурсницы, что шла рядом, однако, когда они поравнялись с нами, подруга Зу не остановилась, продолжая спускаться дальше. Выражение лица незнакомой девушки из улыбчивого сменилось на раздражённое, чем и привлекло моё внимание. — Когда успел вернуться? — обратилась ко мне подруга. — Совсем недавно, — ответил я, бросая негодующие взгляды на проигнорировавшую нас девушку. Одними губами Зу произнесла: «Не обращайте на неё внимания» и, подождав, пока однокурсница покинет площадку, снова спросила у меня: — Разве ты не должен быть уставшим? Выглядишь очень бодро. Дорога вроде бы не близкая была. Пожав плечами, бодро улыбнулся и сделал вид, будто полон сил и энергии. Но я был уставшим. Очень. Пришлось притвориться, не мог ведь снова отказать Барби в просьбе, как бы хреново не чувствовал себя. Я динамил её на протяжении полугода, думаю, пора заканчивать с этим. — Мы участвуем в конкурсе для пар, — оповестила Барби Зу и вздернула подбородок. — И нам уже пора идти, поговорим позже. В любое другое время Зу усмехнулась и пожелала мне удачи и крепких нервов, но, зная всю ситуацию с Чейзом и о ухудшившихся отношениях с Барбарой, она молча кивнула, проникновенно смотря мне в глаза. Я понял, что значил этот взгляд. Одобрение. Чертовски уничтожающее одобрение. Она думала, что я положил конец нашей с Чейзом связи теперь уже навсегда. Надеялась, что я наконец образумился, вспомнил о том, что у меня есть девушка. Зу… знай ты, что я ездил не к родителям сегодня, а к психиатру Чейза, чтобы узнать о нем больше, стала бы ты так смотреть на меня? Стала бы стоять рядом? И вдруг меня пробирало ужасное чувство отчаяния и безвыходности. Я в тупике, случившегося не исправишь. Все мои попытки стать лучше бессмысленны и усугубляют ситуацию, делая больнее. Это как сорваться после долгого воздержания от сигарет и выкурить целую пачку. Чувствуешь себя блядски ничтожно, ведь ты доказал, что слабак, ведь знал с самого начала, что ничего не выйдет. Мне захотелось признаться обо всем, рассказать о том, какой я мудак, как изменял своей девушке, как мог спокойно смотреть ей в глаза после вранья. Но действительно ли это имело какое-то значение? Зоуи не может стыдить меня, она не имеет никакого отношения к происходящему, это не её дело. А Барбара… станет ли она по-настоящему расстраиваться? Или её больше обеспокоит собственный имидж? Так стоит ли мне волноваться о том, что по большому счету никак не повлияет на жизни вторых лиц? На месте недавних панических чувств, вытеснив их, возникло новое, незнакомое мне ранее чувство покоя. Мысли неожиданно очистились. Я почувствовал себя зрителем собственной жизни, и в какой-то момент бесстыдно подумал: «А из-за чего, собственно, я переживал ранее?». Какой ничтожный поступок… Улыбка расцвела на моих губах. Живая, настоящая. Я словно родился заново, когда позволил себе (хоть и ненадолго) забыть о чувствах других людей, о том, что они подумают, узнав правду. — Да, увидимся позже, Зу. Отметим нашу победу в кафе? — спросил я с той же самой умиротворённой улыбкой. Глаза подруги забегали по моему лицу на выявление лживых эмоций. Она не могла что-то заметить, ведь я действительно испытывал то, что демонстрировал. — Мне нравится твой настрой, — выдала она, обнажая ровные зубы. — Повеселитесь. Барбару подбодрили мои слова, и она запрыгала на месте, не в силах подавить нахлынувшие эмоции. Схватив меня под руку, потянула за собой дальше по коридору. — Мы будет лучшими, и выиграем этот чёртов конкурс! В комнате мы переоделись, а после спустились в холл. До начала второго этапа оставалось несколько минут, и за это время я решил съесть что-нибудь, чтобы не чувствовать сжимающее чувство в области желудка. Шведский стол располагался по периметру стен. Казалось, здесь было всё, что только может быть из съедобного. Взяв обычный кусок пиццы, я принялся жевать и разглядывать присутствующих. Заметив соседку Зоуи рядом с Джоном, я удивился. Они общались мило, парень не был похож на самого себя, слишком уж застенчивым он мне показался. Девушка же с нежной улыбкой о чём-то ему рассказывала, вырисовывая на полу воображаемый круг ногой. Симпатия людей друг к другу настолько очевидна? Глаза продолжили выискивать знакомые лица, молясь не столкнуться с холодным знакомым взглядом. Я не готов видеть его сейчас. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с информацией, которую я узнал, и продумать ход дальнейших действий. Чейз, прошу, не сегодня… — Итак, все участники конкурса выйдите, пожалуйста, в центр зала, — услышал я голос ведущего, доносящийся из колонок. Толпа потихоньку начала рассасываться: зрители отошли назад, а участники заняли место в центре. Быстро доев пиццу, я нашёл Барбару среди других участников и встал рядом. С каждой секундой участвовать хотелось всё меньше, так как атмосфера была до жути глупой: на нас пялились, как на клоунов. Я оглянулся. Позади нас, за столом, располагались люди, которые, по всей видимости, должны были оценивать старания участников. Это были не отдыхающие, а работающий здесь персонал. — Участники, повернитесь к нам лицом, — велел голос ведущего. — Жюри, просим оценить наряды, которые наскоро подобрали наши претенденты на победу. Жюри поднимали таблички с номерами. Барбара нервно сжимала мою руку, ожидая, когда очередь дойдёт до нас, тогда как меня происходящее абсолютно не волновало. — Пара номер пять, прошу, покрутитесь, чтобы мы смогли детально рассмотреть вас, — обратились к нам с Барбарой. Я нехотя покрутился, и лишь на секунду поднял взгляд на сидящую толпу впереди. Этого хватило, чтобы заметить холодные глаза, наблюдающие за происходящим с насмешкой на губах. Я сглотнул, моментально начиная нервничать. Зачем он здесь? Вряд ли ему интересно смотреть на это жалкое зрелище. Может, он ждет окончания шоу, чтобы убить меня? Ну, мало ли, вдруг он узнал, что я копался в его телефоне. Я хотел вновь оглянуться, но вовремя остановился, поняв, что будет слишком заметно, если я сделаю это сейчас. Спина моя горела, и я тут же выпрямился, желая отвести от себя этот давящий взгляд, который, уверен, упирался мне в спину. От воспоминаний о вчерашнем дне, кровь ударила в лицо, а в животе начало странно крутить. Он обнимал меня вчера… вот же блядство! Я до сих пор помню те ощущения, которые испытывал в тот момент. Ощущение теплоты и необъяснимого умиротворения. С чего вдруг он сделал это? Он ненавидел меня всё это время, так какого… — Победители первого этапа — пара номер пять! Барбара запрыгивал на месте, притягивая меня к себе и целуя в губы. Этот жест вернул меня в смущающую реальность. Мне невероятно захотелось посмотреть на выражение лица Чейза, однако я сдержал порыв и обнял Барби за талию. — Ты молодец, Барби, — сказал я ей, целуя её в лоб. — Мы молодцы, — поправила она меня, прижимаясь ближе. — Поздравляю! Однако не время расслабляться. Впереди ещё два этапа. — Ведущий перевернул лист бумаги на планшетке и объявил: — Следующий этап называется «Любимый завтрак». — Организаторы выкатили несколько передвижных столов в центр зала. — Ваша задача приготовить из выданных продуктов то, что любит есть ваш партнёр на завтрак. На это задание мы даём вам пять минут, а после, вы расскажите нам о том, как именно узнали, что это блюдо является любимым вашего партнёра. Желаем удачи! Мы с Барбарой разделились, заняв разные столы напротив друг друга. Я не знал с чего начать. Игроки моментально принялись готовить, лишь я стоял, как истукан, думая о Чейзе, вероятно, до сих пор глядевшем мне в спину. Нужно приниматься за работу, нельзя подвести Барби. Рассмотрев предложенные продукты, я взял авокадо и нарезанную аккуратными кусочками красную рыбу. Сэндвич с красной рыбой и авокадо — единственное, что можно приготовить за пять минут (плюс ко всему я не знал, что Барбара любила есть на завтрак). Я разложил на тарелке готовые сэндвичи и налил в стакан апельсиновый сок. Только я закончил приготовление, как прозвучал сигнал окончания раунда. Мы с Барбарой переглянулись, оценивая работу друг другу. Она залила злаковые хлопья соком и, чтобы как-то украсить и дополнить картину, разместила на блюдце — рядом с тарелкой хлопьев — клубнику. Скучно. — Первая пара совсем неплохо справилась, и получают по десять очков! Барбара подкатила ко мне свой стол и встала рядом. — Он просто полил вафли сиропом, это не считается! — буркнула девушка, недовольно глядя на оппонента. — А ты же просто залила хлопья соком, — усмехнулся я. — Для того, чтобы победить в этом раунде, не обязательно уметь готовить. Достаточно красиво подать. Барби закатила глаза. — Признаю, у тебя вышло лучше, но это не значит, что кто-то не любит есть хлопья на завтрак. Я пожал плечами и обратил внимание на выступающих участников. —… и до сих пор я готовлю ему его любимую овсянку, — закончила свой рассказ одна из участниц, и ведущий, похлопав её сообразительности, двинулся к нам. — А что расскажите и покажите нам вы? — остановился он напротив меня, чуть ли не тыча микрофоном мне в лицо. Барбара решила сделать ход первой, выхватив надоедливый микрофон из рук надоедливого ведущего: — Мой парень любит есть по утрам готовый, натуральный завтрак, который не просто придаёт сил, но так же создаёт чувство легкости и насыщенности. Я люблю готовить для него этот простой завтрак, потому что знаю, что он оценит любое блюдо, приготовленное мной. Я подавил в себе смешок, но улыбку сдержать у меня не вышло, за что я получил от Барбары локтем в бок. — Это было сильно! — посмеиваясь над странной речью Барбары, мужчина обратился ко мне: — Что же приготовил для вас ваш партнёр? — Это сэндвичи с рыбой и авокадо, — указал я на блюдо. — Идеальный вариант завтрака для тех, кто придерживается правильного питания. Барбара одна из тех, кто поддерживает своё тело в форме, но в то же время любит поесть. Это то, что мы готовим на завтрак чаще всего, — выдумал я на ходу бред, почесывая затылок от неловкости. — Браво! — закивал ведущий, удаляясь к столу жюри. — Что скажите вы, независимые эксперты? По очереди подняв номерки, жюри оценили нашу стряпню на семь баллов из десяти, из-за чего Барбара сильно расстроилась. Я пытался утешить её, однако она обиделась и на меня за то, что я улыбнулся, когда она произнесла речь, похожую на рекламу готового завтрака. Нам дали время передохнуть перед началом заключительного этапа, и я поднялся на свой этаж, чтобы выпить воды. Мне было безумно жарко, казалось, эта рубашка не пропускала воздух к телу. Пот стекал по лбу, шее, лицо было красным, будто смущенным. Я стянул с себя рубашку, встряхнул её и надел снова. Мимолётная прохлада тут же испарилась, соприкоснувшись с разгоряченным телом. У меня в запасе было ещё десять минут, и за это время я решил принять душ. Включив прохладную воды, я немного постоял под струями воды, дав телу небольшую разрядку. Как только закончится конкурс, я сразу лягу спать. Целый день на ногах, тело ноет от усталости. Я сетовал на неудачное стечение обстоятельств, связанных с конкурсом, хотя с одной стороны понимал, что мне крупно повезло с таким совпадением, иначе что бы я делал, оставшись наедине с бурлящими мыслями о Чейзе и страшным чувством безысходности. Выключив воду, я вышел из душевой и повязал полотенце на бёдрах. Пришлось сушить волосы с помощью фена, так быстрее. Спустился я на три минуты позже, чем было отведено, вызывая этим недовольство своей девушки: Барбара насупившись смотрела на меня, грозя задавить взглядом. Я отвёл глаза, чтобы не сорваться и не уйти; её хмурый вид подбивал меня на побег. Подальше отсюда. Все участники снова собрались в центре, ожидая начала следующего этапа. Гул стоял такой, словно мы находились в кафе быстрого питания, в котором собираются по пятницам люди, считающие выход в такое место чём-то сродни празднику. Я прошёл на своё прежнее место, абстрагируясь от царившего хаоса. Вне игры. Эта обстановка походила на аннотацию к моей жизни за последний год. Я делал так постоянно — игнорировал неприятности, избегал возможности покинуть зону комфорта, не замечал происходящего, стараясь сохранить самообладание и надеяться на притворное чувство самообмана. Но в какой момент я потерял контроль над ситуацией? Моя жизнь давно не такая, какой я хочу её видеть. Стоит признать. — Объявляем начало четвёртого этапа! — ведущий вышел к нам, пока организаторы спешно расставляли стульям и тумбы. Тумбы. Да. Для чего они нужны никто не знал, и мог лишь переглядываться, пытаясь выразить свой потерянный, недоуменный взгляд друг другу. — Суть четвёртого этапа будет заключаться в вашем умении полагаться на своего партнёра, ведь не каждый человек может доверить свой макияж другому, так ведь? — пары начали шептаться, делясь мыслями и догадками. Тут снова в ход вступили организаторы, внося небольшие сумки и складывая их на тех самых тумбах. Сначала я подумал, что у меня начинает темнеть в глазах, но по оживлению среди участников понял — свет стал чуть менее ярким. Такая атмосфера напоминала мне интимную сцену фильма. Сейчас кто-то из нас должен либо заняться сексом у всех на глазах, либо выполнить какое-нибудь максимально сложное задание, чем-то схожее с ранее предположенным. — Ваша задача — в короткие сроки принять решение, кто будет творить искусство, и на ком будут творить искусство. На соглашение у вас меньше минуты, потому что и времени на задание даётся не так много — десять минут. Да, вы не ослышались! По залу пронёсся возмущённый шёпот девушек, они будто хором произнесли одновременно посетившую их мысль. Каждый здесь знал, что за такое время не возможно придумать удивительно, и воплотить это «удивительное» на лице другого. Барбара подошла ко мне, сразу же, как ведущий объявил о начале раунда. — Слушай, я подумала, что лучше всего будет сделать макияж тебе, — произнесла она, все ещё не в силах полностью перебороть гордость и обиду на меня. — Что? Почему именно мне? — растерянно спросил я, замечая, что другие пары уже перешли к заданию. — Потому что, во-первых, ты не сможешь сделать это так же хорошо, как я, тем более при таком освещении, во-вторых, на тебе макияж будет смотреться оригинальнее. Обрати внимание на то, что лишь две пары из участвующих прощупали выигрышную позицию и делают макияж парням. Другие участники уже проиграли. В её словах был смысл. Я сел в кресло, более не задерживая Барбару. Девушка смочила ватный диск в какой-то жидкости и принялась вытирать ею моё лицо. Прикрыв глаза, я попробовал расслабиться и не думать о том, что, возможно, буду выглядеть, как идиот. Нет, дело вовсе не в макияже. У меня не было оснований не доверять Барби в этом деле, так как она умела наводить красоту на собственном лице. Дело было во времени, которого попросту не хватало. Открыв один глаза, я пытался подглядеть за остальными участниками. Одна пара решила, что они будут рисовать маску, полностью тонируя лицо в красный, парень из другой команды попробовал нарисовать стрелки своей девушке, неуверенно водя карандашом. Я мысленно сочувствовал ему, зная, как тяжело Барби даётся рисовать эти стрелки по утрам. После такого утреннего испытания она ходит злая примерно полдня, до самого обеда, и только поев, превращается в старую добрую Барбару Кэрролл. Почувствовав прикосновение чего-то мягкого к своему лицу и уверенные движения вдоль века, я почему-то воспарял духом. Мы сможем. Барбара сможет. Она казалась уверенной в том, что говорила, она знала, что выиграет. Эта уверенность ощущалась в каждом прикосновении кисти к моему лицу, в каждом тёплом выдохе, легонько обдувающем правую щеку. Я полностью расслабился, доверяясь той, которой, по сути, доверять был обязан с самого начала. Я просидел с закрытыми глазами, как казалось, очень долго. Мысли циклично двигались в голове, образуя замкнутый круг. Этот маленький мир, в котором я находился сейчас, был готов рухнуть в любой момент. В любой момент я мог столкнуться с Чейзом, увидеть его лазурные глаза и потонуть в этом ледяном омуте. Я знал о его прошлом, знал о том, через что он прошёл и до сих пор проходит. Мог ли я помочь, как того требовал от меня Роджерс? Что я могу сделать? Чейз не доверяет мне, я чувствую это. Но должен ли? Нет, не должен. Мы неприятны друг другу, но притягиваемся, словно тучи с разными зарядами. Наше столкновение приведёт к буре. — Тебе невероятно идёт холодно-голубой! — радостно прошептала Барбара, напоминая мне о том, что я всё ещё с ней, всё ещё в этом мире. — Нужно добавить блёсток… или страз? Сейчас посмотрим, что у нас есть. — У вас осталось две минуты. Как же мне не терпится взглянуть! — завыл в микрофон надоедливый голос ведущего. У меня внутри все сжалось от волнения за Барбару, однако девушка сохраняла собранный, деловой вид. — Хочу подчеркнуть глаза синим карандашом, — едва слышно прошептала Барби, полностью погружённая в работу. Она делала всё быстро и точно, я был уверен в потрясающем результате. Уж кто-кто, а Барбара невероятно талантлива в сфере мейкапа. Она оттянула моё нижнее веко вниз и провела по нему карандашом. Мои глаза начали слезиться в эту же секунду, я еле сдержал себя от невыносимого желания моргнуть. — Сейчас всё пройдёт. — Раунд подошёл к концу! Уберите кисти в сторону и встаньте рядом со своими партнёрами. Барбара сделала пару последних взмахов кистью по моему лицу и убрала её на тумбу. Она немного отошла, взглянула на свою работу «чужими глазами» и снова подошла ко мне, прошептав на ухо: — Выглядишь сексуально-мило. Но я не чувствовал себя сексуально. Мою кожу будто сжимало, как кусок бумаги. Ещё больше захотелось, чтобы конкурс побыстрее закончился и я смог смыть сушащую кожу косметику. Я немного повернулся вбок, желая разглядеть Чейза среди зрителей, но его не было на прежнем месте. Мои глаза стали метаться между незнакомыми лицами в поисках того самого, знакомого, но я опять-таки одержал поражение, не найдя его. Где ты? Почему ушёл? Надоело, я знаю. Но… зачем приходил? Я качнул головой, отгоняя мысли о нем. Не время. Не сейчас. Не сегодня. — Барбара и Ноен, позвольте взглянуть на вашу работу. — Услышав уже ненавистный голос, я повернулся, позволяя оценить свой мейкап. Только взгляд ведущего нашёл мой, как он замер с открытым ртом, разглядывая моё лицо. — Вау, эм… У меня даже слов нет, как… как вам удалось сделать это за десять минут? — обратился мужчина к Барбаре. Девушка сконфуженно улыбнулась и взглянула на меня. — Я частенько наношу макияж своим подругам. Мне нравится искусство визажа, и я с удовольствием помогаю всем желающим ощутить то самое удовольствие, когда смотришься в зеркало и понимаешь, что хочешь сама себя. — Барби встала ближе ко мне, хватаясь за спинку моего стула. — Таким образом и набираюсь опыта. Ведущий кивнул, явно не вслушиваясь в речь Барбары. Его глаза были прикованы ко мне, отчего я нервно заерзал на стуле. Было что-то отвратительное в том, что тебя разглядывало множество глаз. Прекратив пялиться на меня, мужчина отошёл и озвучил итоги этого раунда, предварительно взял на подсчёт оценки у жюри. Было очевидно, что в этом раунде мы одержим победу. Близко к нам подошла только одна пара, которая так же, как и мы попыталась использовать блестки, однако их макияж смотрелся аляписто и слишко ярко. Барбара крепко прижала меня к себе, и я обнял её в ответ, поцеловав в макушку. — Ноен, ты такой горячий, — прошептала она мне на ухо, — и почему я раньше не красила тебя? Хочу подняться наверх и позволить тебе трахать меня всю ночь. Стало как-то не по себе. Я улыбнулся, но ничего не ответил. — Прошу внимание! — все повернулись к ведущему, ожидая результаты. — Мы хотим подвести итоги, но прежде — поблагодарить вас за потрясающее времяпрепровождение. Желаем счастья и любви нашим участникам и ждём их у себя вновь. Итак, итоги. — Спорим, займём первое место? — сказал я Барбаре, зарываясь лицом в её волосы. Она хохотнула и обернулась, обнимая меня. — Не смеши меня. Я не справилась с завтраком. — Зато ты справилась с макияжем. Ты такая удивительная, жаль, недооцениваешь себя. — Прекрати, меня это смущает, — начала смеяться девушка, сплетая пальцы наших рук. Она смотрела мне в глаза, пока улыбка медленно сползала с красивого лица. Её взгляд стал туманным, будто она находилась не здесь, будто думала о чём-то серьезном. — Прости за то, что вела себя ужасно. — Вдруг выдала Барби. — Прости за моё ребяческое поведение. Ты начал отдаляться от меня, и я поняла, что, возможно, дело во мне. Я пытаюсь меняться, пытаюсь быть уверенной в себе, и знать точно, что достойна тебя, что мы достойны друг друга. Меня убивают наши отношения. Я давлю на тебя слишком сильно. Прости. Я был не в силах что-либо ответить, ведь она не знала, что я виноват не меньше. Мне хотелось попросить прощение у неё, но оснований, как ей казалось, у меня не было. А они были. Были весомее чем у неё. Я обнял её крепче и сказал единственное, что мог в данный момент: — Давай поговорим об этом потом? Она кивнула и поцеловала меня в щеку. — Конечно. Мы стали ждать, пока голоса подсчитают в общей сумме. Наконец ведущий снова обратился к нам, озвучивая долгожданные результаты: — Третье место присуждается Аманде и Льюису. Вы молодцы, ребята, позвольте пожать вам руки. — Пара улыбнулась ведущему и, поблагодарив за игру, покинула площадку. — Второе место занимает яркая Хильда и, готовящий потрясающие завтраки, Мэтью. Аплодисменты нашим конкурсантам! Хильда и Мэтью вышли к ведущему, улыбнулись ослепительной улыбкой, словно одной на двоих, и вернулись на своё место. — И долгожданное первое место занимает пара, которая удивила как и меня, так и наше жюри. Это те люди, которые зажгли сегодняшний вечер! Барбара и Ноен, вы заслуженно забираете звание победителей, поздравляю! Барбара начала прыгать, при этом стараясь заглушить визг руками, прижатыми ко рту. Я улыбался, радуясь, что смог разделить с ней эту победу, что смог хоть чем-то порадовать её. Взявшись за руки, мы подошли к ведущему. — Но это ещё не всё! Как победителям мы дарим вам сертификаты на бесплатное пользование нашей парной. Спасибо, что были с нами сегодня! Нам вручили в руки какие-то небольшие конверты, сфотографировали и отпустили. — Ноен, я так счастлива! — запела Барбара, кружась и бросаясь в мои объятия. — Я очень рад, что тебе понравилось. Я обхватил ладонь девушки своей рукой и сделал шаг по направлению к лестнице, как ведущий конкурса появился перед нами из ниоткуда и загородил проход. — Можно задержать вас на пару секунд? Я чуть было не закатил глаза. — Да, конечно, — ответила Барбара за меня, тем самым сдерживая мою пробуждающуюся агрессивность. — Я хотел бы попросить у вас сделать мне такой же макияж, как у вашего молодого человека, — попросил он. — Это очень необычно и красиво. Я заплачу любую сумму, которую вы озвучите. Барбара словно расцвела. — Нет, ну что вы. Мне не нужны деньги. Давайте договоримся на следующий день? У меня будет свободное время. Мужчина сконфуженно поджал губы. — Не сочтите за наглость, но дело в том, что мне нужно сегодня. Если вы согласитесь взяться за работу, то, прошу, не отказывайтесь от оплаты. Я понимаю, что тревожу вас в поздний час, поэтому готов заплатить за неудобство. Мне не нравилось, что он умоляюще смотрел на мою девушку, что он смел подходить к Барби поздним вечером с такой просьбой. Я сдерживал себя лишь потому, что не хотел портить момент и отбирать у Барбары возможность принять своего первого клиента. Я видел, как горят её глаза, как она хочет, но боится согласиться. Девушка взглянула на меня. — Ноен, я… Я пожал плечами, позволяя решать самой. — Если хочешь, можешь сделать это, — сказал я, видя, как она мечется между двух огней. — Мой визажист опаздывает, а времени ждать у меня нет, — взмолился ведущий, — я опаздываю на важную встречу. Барби осторожно кивнула, а затем вскинула подбородок и более уверенно произнесла: — Хорошо, я согласна. Мужчина воспарял духом и сразу начал обговаривать оплату. На этот раз Барбара не стала отказываться и решила взять деньги. Возможно, это был первый шаг вверх по карьерной лестнице, и я сейчас наблюдал за одним из весомых решений её жизни. Гордость переполняла меня. Она умничка. Они ушли выбирать удобный Барбаре материал для работы. Как я узнал позже, этот ведущий был популярным певцом. Его узнали все, кроме меня, что было неудивительно, ведь я никогда прежде не слышал о нем. Значило ли это, что Барби заметили? Определенно. Если этому придурку понравится её работа, он будет несомненно рекомендовать её как визажиста своим знакомым. Всё пройдёт хорошо, я уверен в этом. Барбара предупредила меня о том, что будет находиться в фойе и выполнять работу там. Мы условились на том, что если ей придётся задержаться, она позвонит мне и предупредит. В гостиной людей становилось все меньше и меньше. У меня появилась возможность подняться в свою комнату. Тело приятно ломило, точно зная, что сейчас окажется под одеялом, и скинет груз сегодняшнего дня вместе с этой ужасной рубашкой. Я вышел к лестнице, поднялся на свой этаж и только хотел повернуть в коридор, как резко замер на месте. Сердце пропустило несколько ударов за раз, когда я встретился с ним глазами. — Любишь хлопья на завтрак? — спросил Чейз, стоя облокотившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Его нахальная улыбка, которую я не видел практически весь сегодняшний день, разбудила приятное покалывание о области затылка. Я растерялся, не зная, как вести себя. Нужно ли продолжать говорить с ним как ни в чём не бывало? А, может, все-таки пересмотреть своё отношение к нему? Нет. Не хочу, чтобы он знал о моей осведомленности о его прошлом. Пусть всё останется так, как есть. — Что ты здесь делаешь? — мой голос подвёл меня, сорвавшись в конце. Это вызвало ухмылку у Хадсона. — Жду тебя. Хотел поговорить. — О хлопьях? — И о них тоже. Я фыркнул и отвёл взгляд. Главное не встречаться с ним глазами. Казалось, если он продолжит смотреть на меня, то узнаёт все мои секреты. Я не готов говорить с ним о его прошлом, мне нужно ещё немного времени. Пожалуйста. Хадсон оттолкнулся от стены и медленно подошёл ко мне. — Как твоя рука? Рука? Ах, да, рука… Я совсем забыл о ней. Согнув пару раз кисть руки и убедившись, что сильной боли в запястье нет, пожал плечами. — Всё нормально. Он стоял близко и не спускал с меня глаз. Настойчивый, заинтересованный взгляд выбивал меня из колеи. Что ему нужно? Хочет позлить меня сейчас, чтобы наверстать упущенное за весь день? Я интуитивно сделал шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Чейз заметил моё стремление держаться от него подальше. Я понял это по тому, как одна его бровь чуть дрогнула в недоумении. Однако он решил проигнорировать мой, вроде бы, незаметный жест. — Ты уезжал сегодня? — неожиданно спросил парень, заставляя меня напрячься. С чего такой вопрос? Вдруг он обо всем знает? Хотя, откуда ему знать… Ни доктор, ни я не рассказали бы ему о встрече. Если только он сам всё не понял по пропавшему значку пропущенных звонков у иконки вызова. — Да, я… ездил к родителям. Отец неважно чувствовал себя, — на ходу солгал я, радуясь тому, что прозвучало правдоподобно. Он улыбнулся, немного прищурившись, затем тряхнул головой и снова глянул на меня. Его глаза казались по-особенному мелкими, опасными. Будто они знали, что я лгу, будто угрожали выдать меня, ведь сам Чейз ни о чем догадаться не мог. Так в чем подвох? Зная о моей встрече с его ненавистным психиатром, он убил бы меня на месте и глазом не моргнув. — Надеюсь, сейчас всё в порядке, — сказал он, продолжая улыбаться. Неискренняя улыбка была приторно сладкой, отчего её никак невозможно было спутать с настоящей. Я ломал голову, пытаясь предугадать ход дальнейшего диалога, выбирая из миллионов возможных вариаций. С каждой утекающей секундой напряжение становилось ощутимее. Поэтому я решил ответить, рискуя завраться окончательно: — Да, намного. Спасибо. Улыбка слетела с его лица мгновенно. Он выдержал мой на вид уверенный взгляд, стараясь проглядеть в душу, где как раз-таки каждый нерв трубил в рог отчаяния и страха. Я словно на иголках — боялся сделать лишнего движения, которое могло бы выдать тайну. Он изучал меня, глядя с прищуром, точно зная, что если надавить, можно узнать больше. И он бы узнал, продолжив так пристально глядеть. Будто вспомнив, где мы находимся, он вышел из туманного состояния. Моргнув несколько раз, Чейз кивнул. Поверил? Но он не мог не повторить, у него не было оснований полагать, что я его обманываю. Так, а почему я паникую? Всё хорошо, он ни о чём не знает. Я устало и облегченно вздохнул. — Почему ты убежал вчера? Не успел я отделаться от последнего вопроса, как на меня обрушился новый. Он точно уличит меня во лжи. Я не умел искусно врать, а сейчас же я делал это раз за разом. Какова вероятность, что сейчас я не проколюсь? Чейз не глуп. Ему не составит труда сложить два и два и вывести меня на чистую воду. — Ну… я… не знаю, — выпалил я, отчего тело бросило в жар. — Мне было некомфортно оставаться с тобой один на один. Брови Чейза приподнялись, словно бы кричали «Да неужели?», а глаза недобро сверкали, угрожая наказать за очередную ложь. Он смотрел на меня пару секунд, а после усмехнулся, покачав головой. — Буквально недавно ты разгуливал голым по нашей комнате, Юбэнкс. — Чейз начал приближаться, заставляя меня отступать всё дальше. — Сейчас же ты заявляешь, что тебе «некомфортно» рядом со мной. Я отходил до тех пор, пока не упёрся спиной в балюстраду. Один резкий вдох, и моё дыхание остановилось, когда Хадсон навис надо мной. Ну же, начни дышать! Я чувствовал, как ноги хотят сдаться и расслабиться под тяжестью его взгляда. Не поддавайся! Он смотрел на меня с улыбкой, будто всё, что происходило, казалось ему смешной шуткой. — Пожалуйста, Чейз, дай мне пройти. Я хочу смыть со своего лица блестки и лечь спать! — бросил я на одном дыхании, точно зная, что произнести подобное второй раз не сумею. — Не нужно смывать. Я не сразу понял, что он имел в виду. Очнулся я тогда, когда уже пальцы Чейза скользили по моей щеке, вероятно, размазывая блестки, которые её украшали. Вздрогнув, я замер, ощущая новую порцию волнительных эмоций. Сердце вновь принялось ускоренно биться от пронизывающий, заинтересованных глазах, смотрящих на меня. Я не мог вынести этого, не мог бороться с собственными чувствами, распирающими нутро. — Выглядит неплохо. Хочу похвалить Барбару, она правда умеет работать кистью, — прошептал Чейз, чуть касаясь губами моей скулы. В животе приятно заныло. Я поймал себя на мысли о его губах, но тут же выбросил картинку желаемого из головы. — Мне нужно идти, Барбара ждёт. — Ещё одна маленькая ложь. Я надеялся, что такое оправдание заставит его отступить и дать мне уйти. Но… больше надеялся на то, что он всё же так не поступит. Его пальцы покинули моё лицо и потянулись к шнуровке рубашки у шеи, дёргая за один конец шнурка. Узел ослаб и развязался. Я сжал глаза в страхе, что нас могут застукать. С первого этажа доносились голоса, и в любой момент кто-нибудь мог подняться сюда. Страх быть пойманным встряхнул меня, дав возможность шепнуть: — Чейз, нас могут увидеть. Казалось, Хадсона не смущало абсолютно ничего: он мимолётно прикоснулся губами к моему подбородку, руками скользнул по животу, проникая под рубашку. Его руки ощущались холодными по сравнению с моей горячей, трепещущей от его касаний кожей. Пока разум совсем не покинул меня, я успел заметить, что Чейз избегал поцелуя со мной. Лишь руки медленно путешествовали по телу, не в силах сделать большего. Я поддался вперёд, пытаясь найти его губы, пытаясь дать понять, что готов поцеловать его, однако в ответ я услышал его смешок. — Нельзя. — Голос с хрипотцой проник в мое сознание, как что-то волшебное. Я захотел его губы сильнее и, открыв глаза, поймал его взгляд своим. На его лице играла чертова усмешка, которую я мечтал попробовать на вкус, накрыть ее своими губами, чтобы он забыл о том, что его так рассмешило. — Не смотри так на меня. — Как? — спросил я, поднимая взгляд. Чейз резко приблизился к моим губам, заставив меня вздрогнуть. Между нами оставалось меньше дюйма, но ощущалось это расстояние, как пропасть в километры. — Вот так невинно. Я сюда не за этим пришёл, я пришёл, чтобы наказать тебя, ангел. Снова этот голос сводящий с ума. Я прикрыл глаза и вновь попытал счастья поцеловать его. Едва мои губы прикоснулись к его, как он отстранился. Он явно хочет извести меня. Вдруг голоса внизу стали слышны отчётливо, будто совсем рядом. Я распахнул глаза, пытаясь найти глазами, куда можно спрятаться, ведь сделать так, будто между мной и Чейзом ничего не было, у меня вряд ли получится. Быстрый стук сердца отдавался в ушах, пока я нервно озирался по сторонам. Нас вот-вот поймают. Хадсон прислушался, и, поняв, что люди собираются подниматься на второй этаж, схватил меня за руку и потянул в сторону лестницы. Мы поднялись на третий этаж и притаились. Компания девушек подошла к лестнице третьего этажа и остановилась. Я выдохнул. Вероятно, они живут на втором, значит сюда подниматься не будут. — Они… — начал было я, но Чейз приставил указательный палец к своим губам, приказывая мне молчать. Присев на корточки, я продолжил прислушиваться к голосам. Громкий смех, неразборчивая речь, и вот в следующую минуту они прощаются с кем-то, и несколько человек продолжают подниматься на третий этаж. Подскочив с места, теперь уже я схватил руку Чейза и вбежал в коридор, ища глазами дверь с номером сто четырнадцать. — Пытаешься затащить меня в комнату? — иронично хмыкнул парень. — Заткнись, — бросил я, вглядываясь в конец коридора позади нас. Пока Чейз открывал дверь, я все оглядывался, переживая, что девушки вот-вот выйдут из-за угла и увидят нас. Да, они могут подумать, что мы друзья, однако я все равно не хотел, чтобы меня видели с Чейзом. Вдруг они знают Зоуи, Барбару. Как я оправдаюсь перед своей девушкой, узнай она об этом инциденте? Слишком сложно. Хадсон открыл дверь своего номера, и я пулей влетел внутрь, пытаясь отдышаться. Чертова рубашка после нервной пробежки липла к телу. Окно. Нужно открыть окно. — Что ты делаешь? — спросил Чейз, когда я принялся дергать стеклянную ручку двери балкона. — Хочу подышать свежим воздухом. Но ручка никак не поддавалась, с какой бы силой я её не дергал. Я чувствовал, что начинаю закипать. — Блять, почему не открывается? — выругавшись, я бросил затею открыть гребаную дверь. Всё против меня, абсолютно всё! Прикрыв лицо руками, я выдохнул и попытался успокоить раздражённые нервы. Плевать, что всё на лице размажется и превратиться в месиво блёсток и подтеков. Я ощутил касание рук Чейза. Он взял мои руки в свои и убрал их от лица. Я сразу же распахнул глаза, завидев нечто, что никак не вписывалось в раннее выстроенную фотокартину облика Чейза в голове. Он улыбался мне. Понимающе улыбался. Это выражение лица кольнуло меня в самое сердце. Улыбка, в которой не было ни намека на привычную издевку, разбудила незнакомый трепет чуть ниже живота. Я обомлел, пытаясь проникнуться моментом. Если у меня спросят, какая улыбка Чейза моя любимая, я без раздумий укажу на эту, ведь он улыбался ею только мне. — У кого-то сегодня был тяжёлый день? — спросил он, вырывая меня из чарующего улыбкой царства Чейза Хадсона. В следующую секунду я понял, что обхватываю его шею руками и притягиваю ближе к себе. — Не представляешь насколько, — шепнул я и, не сдержавшись, припал к желанным губам. И снова забывая обо всём рядом с ним, я позволил себе сделать то, чего хотел больше всего на свете. — Ноен, нет, — Чейз разорвал поцелуй, выставляя руку перед собой. Я растерялся, не понимая, почему он оттолкнул меня. За настойчивость, за первый шаг? За что? Обида подступила к горлу, стыд сковал меня. Я решился на поцелуй, думая, что он хочет того же. Зачем нужно было играть со мной внизу? Он испытывал меня, желал вывести из себя. Это ли не ненависть? — Какого чёрта, Чейз? — спросил я, отступая. Пусть не утруждает себя и опустит руку, якобы держащую меня на расстоянии. — Ты ведь сам подошёл ко мне там, внизу. Я просил тебя держаться подальше, просил не трогать меня. Зачем ты делаешь это, зачем ломаешь ту стену, что я выстраиваю между нами каждый блядский день? Тебе так нравится играть мною? — Дело не в этом… — покачал он головой. — А в чем? — спросил я, выжидающе глядя на парня. Он перевёл взгляд в окно, напрочь отказываясь смотреть на меня и отвечать на мои вопросы. Так и не дождавшись ответа, я хмыкнул. — Я просто идиот, да? Я развернулся и направился к двери. Злость и обида сжигали меня изнутри. Я рисковал всем ради этих несчастных мгновений поцелуя с ним, а он смел плевать на мои принципы, ставя в приоритет свои. Ненавижу. Потянув за ручку, я открыл дверь, но сделать шаг из номера мне не удалось: Чейз схватил меня за рубашку и снова затянул в комнату. Он прижал меня телом к стене, обхватывая кисти рук и занося их над моей головой. В его глазах я видел ответную злость, но она была не простой, а уничижительной. В какой-то момент я подумал, что он ударит меня и был готов к этому, однако ничего такого не произошло. Чейз продолжал смотреть прямо мне в глаза, пока наши грудные клетки соприкасаясь вздымались от напряженного дыхания. — До боли… хочу поцеловать тебя… взять тебя прямо на этом грёбаном столе, что стоит в моей спальне. Я представляю, как трахаю тебя в этом номере с момента нашего приезда сюда, — процедил он сквозь зубы, одну руку перемещая мне на шею и сжимая её. — Ты выводишь меня из себя, пытаясь быть ближе, потому что я боюсь того, что могу сделать. Я сглотнул, чувствуя, как моё тело вибрирует от возбуждения. Но этого было недостаточно. Мне не нужны просто слова. Усмехнувшись, я ощутил, как хватка у горла усилилась. Он смотрел на мои губы, он хотел их. — Всё это фигня полная, — хохотнул я, желая вывести его из себя. — Такой, как ты, не стал бы сдерживать себя, зная о моем согласии переспать. Я устал прятаться по углам, словно мальчишка, и целоваться только тогда, когда тебе этого захочется. Если твои слова имеют хотя бы какой-то вес, то докажи, что не пиздабол и трахни меня наконец, чертов придурок. Я с вызовом посмотрел на Чейза, точно зная на что иду. Выражение его лица на секунду стало серьёзным, а после он позволил ухмылке занять своё почетное место. Сжав мою шею так, что в глазах начало темнеть, он рывком поддался вперёд и впился в мои губы. Я поддался сразу же, охотно отвечая ему. Наслаждение наполнило тело, я почти парил в воздухе от переполняющего восторга. Как же хорошо… Боль, которую я ощущал от давки его пальцев на шее и запястье, лишь усиливала эффект фейерверков внизу живота. Это заводило до помутнения. Язык Чейза встретился с моим, наэлектризовывая кровь, грохотом бьющуюся в ушах. Я удовлетворенно простонал. Прикованные руки над головой так и норовили пустить пальцы в его темные волосы, схватить их. Уверен, сегодня мне удастся сделать это не один раз. Он целовал меня жестко, яростно. Мои губы пульсировали от настойчивого поцелуя, но я молился, чтобы эти мгновения не заканчивались. Мне хотелось забыть обо всем, что ждёт меня за дверью этой комнаты. Хотя бы ненадолго. Прижавшись к Чейзу, попытался почувствовать его тепло через одежду. Я не ощущал своего тела, становясь чем-то большим. Становясь одним целым вместе с Чейзом Хадсоном. Чейз наконец отпустил мои руки, и я тут же обвил ими его шею, пальцами зарываясь в волосы. Мягкие, как и его губы. Потянувшись к краю своей футболки, он одним резким движением снял её с себя, а после прижался ко мне. Желанная теплота его тела окутала меня. Рядом с ним я чувствовал себя в безопасности: проблемы отступали на второй план, казались далекими, ничтожными. Его губы опустились на мою шею, покрывая её поцелуями и болезненными укусами. Точно останутся следы. Не успел я осознать происходящее, как Хадсон схватил меня за руку и потащил в спальню, толкая на кровать. Он был зол, но в то же время возбуждён, об этом свидетельствовал выпирающий из штанов бугор в районе паха. Я потянулся к нему, но, едва коснувшись, моя рука была откинута прочь. Какого…? Приподнявшись к торсу Чейза, я провел языком по оголенной коже. Парень наблюдал за моими действиями сверху, видимо, желая смутить. Солоноватый привкус на языке вскружил голову. Мои губы продолжили исследовать его тело, подбираясь к ключице. Поцелуй, ещё один, и я отстранился, чтобы взглянуть на него, поймать царапающий кожу невидимым остриём взгляд. Он словно испытывал меня этим взглядом, пытаясь сломить и заставить остановиться. Мне нравились его мерцающие под бликами луны глаза. Нравилось то, что они сомневались во мне, ведь это давало возможность доказать уверенность в своих действиях и в происходящем. Я хотел было продолжить целовать его, переходя к шее, однако Чейз остановил меня, схватив за волосы и притянув к своим губам. Из горла вырвался приглушённый вскрик, когда он откинул мою голову назад, с силой оттянув волосы. Было невероятно больно. Глаза начало щипать от подкативших слёз. Хадсон тут же выпустил из рук волосы и схватил меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Тебе нравится? — усмехнулся он. — Этого ты хотел? Его палец сдавливал на мой подбородок. Места, где он касался меня, покалывали и горели. Я понимал, что возбуждение притупляет боль, и что она обязательно напомнит о себе позже, однако не жалел о принятом решении переспать с ним. Мне нужна эта ночь. Я докажу себе, что не зависим от него. После все закончится. Лишь. одна. ночь. Схватив Чейза за руку, я оторвал её от своего лица и прямо, без колебаний и робости, ответил: — Я, кажется, сказал тебе о том, чего хочу. Не нужно отговаривать меня или пытаться сделать так, чтобы я отказался сам. Ты можешь злиться, нарочно делать мне больно, если это делает себя счастливым, но знай, что я не отступлю. Наигранная, пустая улыбка медленно сползла с лица парня. Броня, которая держала его эмоции под контролем, пала, и сейчас я видел растерянность в серо-голубых глазах. На какую-то долю секунды я узнал в нем того самого Чейза, мальчика, что жил по соседству, что был дорог мне, как никто другой. — Я не хочу, чтобы ты потом жалел об этом. — едва шевеля губами, признался он. — Будет лучше, если мы остановимся прямо сейчас. Качнув головой, я пытался выразить всю свою уверенность во взгляде, пытался заставить его поверить моим словам. — Пожалуй, это будет одним из немногих моментов в жизни, о которых я жалеть не стану никогда, — наконец произнёс я. Брови Чейза неосознанно приподнялись. Что-то проскользнуло в его глазах, необычное, живое. Моя рука потянулась к казавшемуся мраморным в ночи лицу и легла на щеку. Наконец убедившись в твердости моего решения, он кивнул. Я потянулся и сам поцеловал его. Теперь уже мягко, наслаждаясь каждым мгновением. Разомкнув губы, Хадсон ответил мне, принимая правила игры. Мы впервые целовались так, будто… были влюблены… будто этот поцелуй что-то значил для нас. Сегодня мы поиграем влюблённых, чтобы завтра вновь стать друг для друга тенями прошлого… чтобы найти силы поступить именно так. Его губы переместились к изгибу шеи, затем ниже, целовали плечи с привычной мне грубостью. Я откинул голову, облегчая ему задачу. В груди теплилось непередаваемое сладкое чувство, которое становилось сильнее с каждым прикосновением Чейза к моему телу. Обхватив руками его голову и наклоняясь к шее, я повторил его действия. Оставив поцелуй на ключице, я провёл языком до самого подбородка парня, а после — приник к губам. Я невероятно любил эти губы. Отстранившись, Чейз толкнул меня на подушку, снова нависая надо мной. Правая рука парня потянулась к ремню на моих брюках и расстегнула его. Я не двигался, не желая нарушать наэлектризованную атмосферу, царившую в комнате, лишь едва приподнялся, когда Хадсон вытягивал ремень из шлёвок. Наклонившись к моему животу, он провел языком по коже, близко к пуговице брюк. Вздрогнув, я прикрыл рот рукой, не желая, чтобы Чейз слышал мой стон. Разве человек может ощущать что-то столь ярко и феерично? Продолжая ласкать меня языком, он стянул мои брюки вместе с боксерами на бёдра. Я выгнулся, когда почувствовал руку парня, обхватывающую мой член. — Хочешь, чтобы я отсосал тебе? — спросил Чейз, водя рукой то вверх, то вниз. От одной мысли о том, как губы Чейза будут ласкать меня, я был готов кончить. Кивнув, я закусил губу и откинул голову, не в силах выдержать мутящие рассудок ощущения. — Ангел, ты выглядишь очень красиво, — произнёс до неузнаваемости низкие голос, и в следующее мгновение я почувствовал, как Чейз обхватывает мой член губами. Прикусив свою руку, чтобы не выкрикнуть что-то несуразное, я сжал глаза, чувствуя, что готов вот-вот взорваться. Моё тело пылало в невесомости, грозя распасться на микроскопические молекулы. Он правда делает это? Для меня? Боже… Я сжал простыни в кулак, пытаясь думать о чём угодно, помимо отсасывающегося у меня Чейза. — Убери нахер руку. — Я даже не заметил, как Чейз оказался так близко ко мне, убирая прикрывающую рот руку от моего лица. — Не смей прятаться от меня. Он вернулся на прежнее место и снова вобрал в рот мой пульсирующий член. Я ахнул и хотел было снова прикрыться рукой, как вспомнил слова Хадсона, и вовремя остановил себя. Приподнявшись на локте, я глянул вниз, оценивая то, как Чейз смотрится снизу. Блять, я не видел ничего прекраснее в своей жизни. Безумно хотелось поцеловать эти бесстыжие губы, раствориться в них, в нём. Я сжал глаза, стараясь подавить желание кончить прямо сейчас. Меня трясло от того, что вытворял со мной его волшебный язык, от взгляда, которым он одаривал на меня в процессе. Вдруг Чейз отстранился. Я перестал чувствовать его руки и распахнул глаза. Моё тело запротестовало, требуя закончить начатое. Не мог ведь он снова меня кинуть? Парень стоял у шкафа и рылся в своих вещах. Ищет что-то? — Что ты ищешь? — спросил я, а точнее проскулил, ведь голос мой охрип и искривился. Он вынул что-то из полки, закрыл дверь шкафа и обернулся ко мне, демонстрируя какой-то тюбик. Когда я понял, что это, мысленно обругал себя за растерянность. Чейз вернулся к кровати и, втиснувшись между моих ног, спокойно лёг. Он лежал на мне, будто делал так каждый день, будто для него было обычным делом проводить со мной время таким образом. Между моих ног… между ног, черт побери! Открыв колпачок тюбика, Хадсон выдавил на руку небольшое количество смазки. Это выглядело сексуально, ведь лицо парня выражало сосредоточенность и серьёзность. Мне не терпелось познать ощущения, которые подарит мне эта странная жидкость. — Откуда у тебя смазка? — приподнявшись, спросил я, наблюдая за тем, как Чейз растирает ею свои пальцы. — Прихватил её, когда был в городе. Наверное, я имел право рассчитывать на продолжение, после того, что ты устроил в комнате перед отъездом. — Он поднял на меня глаза, возможно, интуитивно ощущая моё смущение. Я кивнул, не смея отрицать его слова. Признаться честно, я знал, что всё случится именно здесь и был готов к этому. Вновь ложась на кровать, я прикрыл лицо руками от смущения и расставил ноги шире. Быстрее, Чейз, пожалуйста. Мне не терпелось узнать каково это, когда вставляют тебе. Только Чейз имел право делать это со мной, только он знал, как коснуться меня так, чтобы вскружить голову. Ощутив пальцы у заднего прохода, я вздрогнул. Это ведь не больно? А что, если станет больно? Когда один палец медленно двинулись вперёд и надавили на анальное кольцо, моё тело напряглось. — Расслабься, — приказал Чейз, быстро целуя моё бедро с внутренней стороны. — Я буду входить медленно. Я постарался расслабиться, доверяя ему своё тело. Палец вновь надавил на вход, заходя лишь на четверть. От неприятных ощущений я сжал губы и приготовился к возможной боли. Часть простыни, которую я сжимал, насквозь промокла от потных ладоней. Нервы, стеснение, боязнь новых ощущений переполняли меня, негативно сказываясь на моральном состоянии. Небольшое покалывание в области вторжения, и я снова напрягаюсь, сжимая палец Чейза внутри себя. — Больно? — взволнованно спросил Хадсон. Качнув головой, я попытался не думать о плохом и вновь расслабиться, однако мне не сразу удалось. Чейз медленно вывел полпальца, заставляя меня думать, что входить он больше не будет, а затем снова погрузил его в меня целиком. Я не понял, как это произошло, поэтому не успел почувствовать боли (а, может, её попросту и не было), и, когда он провернул этот же трюк во второй раз, неприятного я не ощутил. Его палец входил в меня и выходил в умеренном темпе, спокойно умещаясь внутри. В какой-то момент я стал понимать, что мне даже нравится происходящее. Ведь то, что я испытывал на данный момент, было отдаленно похоже на удовольствие. Ощутив скользкий, влажный язык Чейза на внутренней стороне бедра, я поднял голову, чтобы посмотреть на парня. Я любил видеть его, касающимся меня. Это заводило. И сейчас, видя то, как губы Чейза скользят по моему бедру, я не смог сдержать восхищённого всхлипа, чем и привлёк его внимание. — Знаешь, что заставляет меня хотеть тебя? — прервав череду поцелуев, спросил он. — То, как ты меняешься в постели со мной. Днём грубишь, злишься, делаешь вид, что не знаешь меня, а ночью, стонешь от прикосновений моих рук. Я откинул голову назад и, не сдерживаясь, громко простонал, когда губы парня коснулись моего стоячего органа. Он пробежался языком по головке члена, затем полностью погрузил её в рот. Моё тело неожиданно сдалось, сжалось. Разрядка ударила в мозг, пуская электроны по телу. Слишком быстро… мало… Я кончил, чувствуя, как капли спермы попадают на живот. Чейз провел рукой по моему члену ещё несколько раз, размазывая семя по всей длине, затем снова обхватил головку губами. Выгнувшись в спине и закатив глаза, я пролепетал что-то неразборчивое даже для самого себя. — Думаю, я достаточно разработал тебя, — неожиданно произнёс Чейз, вынимая из меня каким-то образом два пальца. Когда он успел вставить в меня ещё один? Пока отвлекал, чтобы я не почувствовал боли? Я тяжело вздохнул и заерзал, когда ощутил странную пустоту, требующую возвращения пальцев. Выдавив немного лубриканта на руку, Чейз оттянул свои штаны выпуская наружу стоячий, готовый член, и принялся наносить смазку. Я завороженно глядел на то, как он проводит рукой по всей длине, как прикрывает глаза и откидывает голову назад, двигая бёдрами себе навстречу. Я провел языком по сухим губам и закусил губу, представляя свою руку на месте его руки. Мне хотелось снова взять его в рот, как тогда в нашей комнате. Хотелось заставить его стонать, зная, что именно мои действия вызывают у него наивысший момент блаженства. Встав с места, я приблизился к телу парня, ловя языком скатывающуюся по груди капельку пота. Его тело было горячим, напряжённым, жутко сексуальным. Чейз потянул меня вверх за волосы и, не открывая глаз, нашёл губы. Я резко выдохнул, когда он втянул мою нижнюю губу в рот и слегка прикусил её. Мне так хотелось, чтобы он трахнул меня в эту же секунду, терпеть не было сил. Я перенял инициативу на себя и, обхватив его член рукой, начал быстро двигать ей. Я знал, что ему это нравится. Уткнувшись в изгиб моей шеи, Чейз тяжело задышал; его левая рука поднялась к моему лицу и легла на щеку, ища во мне опору. Мурашки побежали по всему телу, когда я понял, насколько мне нравится быть нужным ему. Тёплое, частое дыхание парня принадлежало только мне. Только я слышал его, был его хозяином. Я вспомнил нашу первую встречу в этом году на вечеринке, то как он оскорбил меня, нагло кинул свою рубашку мне в лицо, веля постирать её. Этот же грозный, высокомерный парень сейчас прикусывал моё плечо и дышал быстро, страстно. Улыбнувшись, я поцеловал его в шею. Вдруг он, словно проснувшись, оттолкнул меня, качая головой. — Ты заставишь меня кончить раньше времени, ангел. Я нахмурился, не понимая, почему нельзя сделать это прямо сейчас. Туман в голове не давал мыслить правильно, а мой сбитый с толку вид только забавлял Чейза. — Я собирался трахнуть тебя, или ты уже забыл? — хватая меня за торс и опрокидывая на кровать, он лёг рядом. — Как я могу забыть, если думаю только об этом? — ответил я вопросом на вопрос, чувствуя, как пальцы Чейза снова медленно проникают в меня. Было чуть неприятно, но боли я не чувствовал абсолютно. — Мне это льстит, — ответил он и спустился немного ниже. Хадсон повторно развёл мои ноги и встал между ними. Воспользовавшись смазкой ещё раз для лучшего эффекта, он пристроился ко входу. Когда парень немного поддался вперёд, лишь едва входя в меня, я в страхе сжался, расставляя ноги ещё шире. — Пожалуйста, Чейз, медленно. — Моя прерывистая речь была сдавленной, торопливой, и Чейз, видимо, решив, что мне больно, резко остановился и посмотрел на меня. Его взгляд был таким взволнованным, ответственным и искренним, что я не смог сдержать улыбку. Притянув его за шею, ближе к себе, я прошептал: — Всё в порядке, просто делай это медленно. Он оставил быстрый поцелуй на моих губах и кивнул. Почувствовав, что он начал вновь давить на меня, я сжал глаза, обхватывая шею парня руками. Естественно, член был больше двух пальцев и ощущался он совершенно по-другому, но боли, которой я так боялся, всё ещё не было. Вот уже головка была полностью во мне. Чейз не стал входить дальше с первого раза, и так же медленно вышел. Во второй раз всё произошло быстрее. Признаться честно, мне нравились то, как осторожно вёл себя Чейз. Благодаря его действиям я не чувствовал ничего, кроме необычного ощущения наполненности. Он начал медленно двигаться во мне, не входя целиком. Вот тут-то я и понял, что такое секс с парнем. Откинув голову назад, я позволил Чейзу полностью руководить процессом, зная, что больно он мне не сделает. С каждым толчком я ощущал приятное покалывание в области ануса, смешанное с легким непривычным для тела жжением. Я видел, как Чейз прикрывает глаза и закусывает губу, как что-то шепчет себе под нос и откидывает голову в порыве страсти. Этого было достаточно, чтобы я был на седьмом небе от счастья. В какой-то момент я осознал, что неловкость и странные, необычные ощущения покинули меня. Это случилось тогда, когда Чейз подавил мои выкрики удовольствия своими губами. Я действительно не заметил, как стал наслаждаться процессом и сосредоточился на своих ощущениях. Пот стекал по телу, рубашка вымокла и прилипла в телу, всё тело пылало, каждым сантиметром кожи желая ощутить присутствие Чейза. — Сними с меня чёртову рубашку, — простонал я в такт толчкам, не желая больше терпеть эту духоту. — Нет, она мне нравится, — шепча ответил он, прикусывая мочку моего уха. Я сжал глаза, когда понял, что нарастающее чувство внизу живота вот-вот взорвется и захлестнёт мой разум. Сердце бешено билось, но наши движения были быстрее. С каждым толчком я приближался к заветному концу, ощущая член парня в себе более отчётливо из-за повышенной чувствительности в зоне проникновения. Сжав его волосы, я выкрикнул, когда сумасшедшая волна экстаза погрузила меня в состояние кайфа. Тело оцепенело, я выпал из реальности от неописуемой силы оргазма. Руки от усталости упали на кровать. Секундные приливы пульсации дурманили голову, заставляя меня сомкнуть невероятно тяжелые веки. Я попытался побороть состояние усталости, но оно взяло вверх, не давая мне и руки́ поднять. Чейз медленно вышел из меня, и в следующую секунду я услышал его протяжный, сладкий стон. Он приземляется рядом со мной, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Хотелось посмотреть в глаза Хадсона, сказать хоть что-нибудь, но я не смог и рта раскрыть. Его плечо прижималось к моему. Я знал, что он здесь, отчего-то был уверен, что он останется со мной, и уверенность в этом успокаивала. Тело перестало дрожать, а сознание медленно утекало в умиротворяющую пустоту.