Небо идеально покрытое синяками

— Перемещение — это векторная величина, имеющая направление и модуль. Ноен, запомни это, наконец! — Барбара тяжело выдохнула и прикрыла лицо книгой от усталости. — Всё элементарно. Даже я запомнила, хоть мне и не нужно сдавать этот предмет. Я закатил глаза. — Ты вообще ничего не сдаёшь. Не стоит сравнивать. Она хмыкнула, приподняв одну бровь в возмущении. — Ясное дело. Я стремлюсь к диплому с почетом, Ноен, у меня экзамены закрыты автоматом. А знаешь почему? Потому что я учу всё в течение семестра, а не за два дня до финального тестирования. — Да-да, я понял: ты у нас самая умная. Перестань отвлекать меня. — Я помочь тебе пришла. — Так помолчи и дай мне сосредоточиться! — не выдержав, раздраженно бросил я. Девушка зло зыркнула на меня. — Не повышай на меня тон! Я вздохнул и попытался взять себя в руки. Голова ужасно болела после двухнедельного напряжения и вечной зубрёжке тем. — Прости, ты права. Я просто устал. Барби поджала губы. Злость в ее глазах испарилась, уступая место сочувствию. — Я понимаю. Осталось совсем чуть-чуть. Ты сможешь. Я обессилено улыбнулся. — Думаешь, миссис Митчел даст возможность сдать? Очень сомневаюсь, что она сразу же не отправит меня на пересдачу, как только я покажусь в дверях аудитории. — Нет, она так не поступит, — качнула головой Барбара, накрыв мою руку своей. — Как-никак, Митчел остаётся преподавателем. Личная неприязнь не должна отражаться на её работе. — Надеюсь, так и будет. Механика. Последний предмет, который осталось сдать, чтобы завершить зимний семестр. Я волновался так, как не волновался за остальные экзамены вместе взятые. Уверен, мое волнение будет оправдано, когда мне с улыбкой сообщат, что я не допускаюсь к экзаменационному тесту вовсе. Эти две недели, которые прошли после нашего возвращения в кампус, выдались напряженными. Все так завертелось, что я потерялся во времени, и дни утекли сквозь пальцы из-за постоянной суматохи. Я был уставшим и подавленным. Каждый день проходили за подготовкой к экзаменам, а ночи сопровождались головной болью и бессонницей. Вымотанное состояние сказывалось на нервах. Я еле сдерживал свою агрессию, тайно желая дать ей волю завладеть моим сознанием, чтобы освободиться от бремени, давящего на меня. Хотелось просто исчезнуть. Отдохнуть от людей. Моя нервная система не выдерживала такой нагрузки. Я был измотан. И как бы я не жаловался на экзамены — учение вопросов хоть как-то отвлекало меня от того ужаса, что царил в моей голове, когда я позволял себе отдыхать. Мои мысли сжирали меня, находили во сне (когда всё же удавалось уснуть), заставляя работать мозг подобно мотору. Я потёр ладонями лицо и упёрся взглядом в книгу. Буквы расплывались перед глазами, я все никак не мог сосредоточиться. — Я так больше не могу, — сдался я, качнув головой. — Мне нужно поспать хотя бы два часа. Отложив телефон в сторону, в котором Барбара засела от скуки ещё в самом начале моей подготовки, она воодушевленно закивала. — А я все думала, когда же ты согласишься со мной и позволишь себе отдохнуть. — Все так плохо? — Хуже не бывает. Твои синяки под глазами похожи на ковши для слез. Я хмыкнул и принялся заталкивать учебники в сумку. Сил не было даже на такое простое действие: меня начало качать из стороны в сторону. Барбара встала после меня и, взяв сумочку с пола, повесила её себе на плечо. — Я приду к тебе завтра после сдачи экзамена. Отметим вместе завершение первого семестра. Мы вместе вышли из библиотеки и разошлись по своим корпусам. Я завалился в кровать сразу же, как зашёл в комнату. Последствия бессонных ночей приводят к тому, что приходится спать в течение дня. Прощай, запланированная на это время подготовка к механике, я больше не могу держаться на ногах. Поставив будильник на восемь часов вечера, я прикрыл глаза. За дверью раздался хлопок, который тут же вывел меня из забытья. Я вскочил с кровати, ощущая себя подозрительно бодрым и выспавшимся. Разве стал бы я чувствовать себя так, если бы уснул всего на пару часов? Меня бросило в холодный пот, когда я заметил, что за окном уже светло. Трясущимися руками я взял телефон в руки и взглянул на дисплей. Семь утра. Моё сердце забилось чаще. Я проспал всю подготовку. Теперь мне точно конец! Ничего из выученного я не помню, а до экзамена осталось меньше двух часов. Как же я смог столько проспать… Тело начало дрожать, ведь я знал, что ничего хорошего меня не ждёт. Папа вновь разочаруется во мне, Барбара, которая тратила на меня своё время и помогала заниматься, останется ни с чем, я же вернуть к той точке, с которой начал собирать себя по кускам. От меня нет никакого толка. Сколько это ещё будет продолжаться? Сколько ещё жизнь будет испытывать меня? Отчаяние поглотило мой здравый рассудок, и в порыве гнева я смахнул все учебники со стола. Ненавижу всё это! Этот прогнивший Хай-Пойнт, что сломал всю мою жизнь, перевернул её, выпотрошил. Почему я не услышал проклятый будильник? Почему не поставил несколько? Я запустил руки в волосы и сел на край кровати. Какой же я идиот! За что бы не взялся, ничего не получается. Несчастную механику не смог освоить… Я качнул головой и горько усмехнулся над своей же тупостью. На что я вообще надеялся? Стать прилежным студентом, который будет лизать задницы преподавателям ради балла? Пошло оно всё к чертям! Надоело. Я из кожи вон лезу, чтобы стать лучше, но всё будто настроено против меня. С меня хватит. Чем меня не устраивала прежняя, веселая жизнь? Приняв душ, позавтракав и переодевшись, у меня как раз оставалось время прийти к началу экзамена и попросить Митчел занести в студенческую справку неуд. Я не стал ничего повторять, потому что знал, что в этом нет никакого смысла. Всё равно ведь завалю. На свежем воздухе мне стало лучше, и я в сотый раз убедился, что этот финальный тест не стоит тех мучительных ночей, которые я потратил на подготовку к нему. У университета толпились кучки студентов. Разглядев в одной из них Гейджа, я направился в его сторону. — О-о, сколько лет, сколько зим! — пропел Калеб, по-дружески обхватывая меня руками. — Я видел тебя последний раз в баре, но подойти не смог — был занят. Не припоминая никакого бара, я натянул улыбку и кивнул, сделав вид, будто понял о чём речь. — Ноен у нас теперь хороший парень. Зависает только в библиотеке со своим соседом нердом, — рассмеялся Гейдж, шутливо толкая меня плечом. Я в долгу не остался и толкнул Бурека в ответ. — Прекрати, говнюк, ты же знаешь, что это не так. — Я не смог сдержать улыбку, увидев, как выгнулась бровь друга. — Да неужели? — Одним словом, наш друг Ноен примкнул ко злу, — принялся подначивать меня Гэвин. — Ты-то как? Готов к тесту? — Учил что-то, но не думаю, что этого достаточно, — пожал плечами я, скрывая свою ничтожность за улыбкой. — А вы? Гэвин и Калеб качнули головой в знак отрицания, а Гейдж неуверенно кивнул. Втроём мы удивлённо уставились на парня. — Гейдж, а я-то думал, откуда ты знаешь, что я частенько провожу время в библиотеке. Оказывается, сам бываешь там круглосуточно? — хохотнул я, обернув против него его же шутку. — Нет… ну, я больше не хочу оставаться в общежитии, пока мои друзья отрываются в пятизвездочном отеле, — ответил парень, — тем более я хочу быть в такие моменты рядом с Зоуи. — Не узнаю этих ребят, — сказал Калеб, глядя на Гэвина. — Обычно они были в рядах первых, кто забивал на подготовку. — Парень снова повернулся к нам. — Интересно, на какие баллы вы сдали остальные экзамены? — На средние, — отчитался Гейдж. — Я тоже, — немного приврал я. Остальные экзамены получилось сдать на балл чуть выше среднего. — Ничего себе. Чуваки, вы действительно взялись за учебу? Это же полнейший тухляк, — встрял Калеб. — Но в отличие от нас, у них нет задолженностей, — вздёрнул его Гэвин. — Да-а, в этом ты прав. Чувствуя, что наша беседа затянулась, я глянул на часы. Тест начался пять минут назад. М-да, не комильфо опаздывать на экзамен старухи Митчел будучи самым слабым студентом по её дисциплине. Попрощавшись с бывшими друзьями, я зашёл в университет и поднялся на третий этаж. Дверь в аудитории была приоткрыта; до моих ушей донёсся строгий голос миссис Митчел. Ну, я ведь ничего не потеряю, если мельком взгляну на тест? Вдруг смогу решить на проходной балл. Я толкнул дверь и зашёл внутрь. Студенты разом подняли головы на меня, а вместе с ними и миссис Митчел. — О, мистер Юбэнкс, какая честь! Чем обязана вашему появлению? — съязвила женщина, глядя на меня сощуренными глазами сквозь очки. — Извините, я немного опоздал, — нехотя извинился я, желая послать её к чертям. — Я заметила. Я сел на свободный стул, игнорируя её ненавистный взгляд в мою сторону. На парте передо мной уже лежал тест и черновой вариант бумаги. Есть ли тут что-нибудь, на что я смогу ответить? Я взял в руки тест и прошёлся глазами по вопросам. Так. Не понял. Снова — уже внимательно — вчитался в первые. Мои внутренности устремились кверху, в животе появилась какая-то невесомость. Удача впервые не подвела меня. Вопросы оказались намного легче, чем я мог предположить. Взяв ручку, я быстро ответил на самые легкие, оставляя время подумать над остальными. Никогда бы не подумал, что забытый материал можно запросто вспомнить с помощью теста. А ведь я настолько зациклился на провале, что хотел сдаться раньше времени. Ровно за час я управился с тестом и был готов сдать его. Не могу поверить — мне хватил всего лишь час! Я встал и подошёл к столу преподавателя, оставляя на нем бланки с ответами. — Уже закончили? — остановила меня Митчел, когда я направился к выходу. — Снова сдали пустой? Или наугад расставили галочки? Ещё немного, Ноен, потерпи ещё чуть-чуть. Выдохнув, я спокойно ответил: — Не поверите, но я впервые полагался на выученный материал. — Вы правы, Ноен, не поверю. Я безразлично поджал губы, решая никак не комментировать её последнее высказывание. — Всего доброго, миссис Митчел. Я вышел из аудитории, а затем из университета и остановился у лестниц Хай-Пойнта. Улыбка медленно расползлась по лицу, пока радость охватывала меня изнутри. Я сделал это! Закрыл первый семестр! Вытащив телефон из кармана куртки, я позвонил Барбаре. — Умоляю, скажи, что ты сдал! Пожалуйста, ну! — не успел я ничего сказать, как Барбара начала тараторить в трубку. — Чёрт, Барби, я всё сдал! — крикнул я не сдерживая свои эмоции. Послышались восторженные возгласы Барбары и возмущённый крик её соседки по комнате, которую она, видимо разбудила своим ликованием. — Ноен, я обожаю тебя! Уже бегу к Зоуи уговаривать её пойти отмечать закрытие семестра! — Ладно. Я подожду Гейджа. Будем ждать вас в нашем кафе. Я сбросил звонок и вновь зашёл в университет, чтобы узнать, в какой аудитории проходит экзамен у друга. Я не мог поверить в то, что все мучения позади. Теперь я свободен? Пара недель отдыха — это то, что нужно. Я смогу не думать об учёбе, не буду видеть Чейза и париться из-за его странного поведения. Это будут лучшие каникулы в моей жизни, которые я проведу с Барбарой, даю слово. Не успел я подойти к кафедре химического факультета, как увидел Гейджа, идущего по коридору. — Сдал? Он улыбнулся и кивнул. — Сдал. Думаю, что хорошо. Я обнял друга и взлохматил по-отечески рукой его кудри. — А ты? — спросил Бурек, прерывая сентиментальный момент. — Тоже. Тест показался легким. Попалось всё, что я выучил. Мы вышли из университета вместе. Гейдж сразу позвонил Зоуи и сообщил ей об успешной сдаче теста. Они недолго поговорили, а после друг с улыбкой на губах убрал телефон в карман, сообщив мне о том, что Барбара была уже в комнате Зу. Разговор зашёл о финальных тестах, университете, и обо всем семестре в целом. Бурек рассказал как ему жилось в кампусе, пока мы были на отдыхе. Я, в свою очередь, поведал ему о наших занятиях в горах, о конкурсе, в котором я и Барбара приняли участие. Давно я так не разговаривал с другом на обычные темы. Особенно последний месяц мы редко с ним общались. А на конец семестра друзья были заняты подготовкой к тестам, отчего наши встречи переносились на более разгруженное время. — Слушай, Ноен, ты же помнишь, что у Зоуи совсем скоро день рождения? — когда я кивнул, парень продолжил: — Я хотел бы устроить закрытую вечеринку и арендовать какой-нибудь маленький клуб. Там будем мы и несколько её знакомых. У вас с Барбарой получится прийти? Я с сожалением глянул на него, качая головой. Мы с Барбарой ещё до начала этого семестра запланировали отдохнуть где-нибудь вместе. А так как день рождения Зоуи будет во время каникул, мы точно не сможем быть там. — Прости, но я и Барбара уезжаем. — Что? Куда? — удивлённо спросил парень. — Куда ещё не решили, но собираемся сделать это сегодня. У нас ещё есть два дня до начала каникул, — ответил я, понимая, что мои слова прозвучали, как плохо продуманная отговорка. Решил добавить для убедительности: — Планируем слетать куда-нибудь. Подальше отсюда. Может, в Европу. Бурек расстроенно вздохнул. — Я понимаю. Мы вошли в излюбленное кафе нашей компании и заняли столик у окна. Но от того, что прямые лучи солнца падали на нас, мы пересели ближе к центру. — Чем планируешь заниматься на каникулах? — спросил я у друга, попутно разглядывая меню. — Наверное, вернусь домой. Ты собираешься наведаться к родителям? Я дернул уголком губ. — Не думаю. Хотя обещал им. Друг поднял на меня глаза. — Нет желания? — Скорее возможности. — Никогда не понимал этого, — качнул он головой и нахмурился. — Ты нечасто ездишь домой на каникулы, а если ездишь, то на день-два. Почему? — Не люблю приезжать, а затем снова уезжать. Не вижу в этом смысла. — Звучит эгоистично. Я пожал плечами и снова уткнулся в меню. Да, я не любил приезжать домой и старался возвращаться только на летних каникулах. Но точную причину, почему с возвращением домой меня связывали негативные ассоциации, я не знал. Можно подумать, будто меня напрягают мои родители, однако это не так. Я очень люблю их, люблю свой дом. Только вот не могу находиться там слишком долго. Когда мне недавно пришлось вернуться, я окончательно понял, что ненавидел делать это. Было тяжело находиться там, совестно. Мой дом больше не принадлежал мне, моя комната казалась мне чужой и неуютной. Наверное, я просто осознавал, что уже взрослый человек, и способен быть ответственным за себя сам, жить отдельно от родителей. — Что будете заказывать? — вздрогнул я от громкого, воодушевленного голоса официантки. Он прозвучал так, будто она работала не официанткой, а аниматором для детей в соответствующих клубах. Я поднял на неё взгляд и заметил растянутую, нелепую улыбку, которую девушка старалась всеми силами удержать на лице. Это позабавило меня. — Можно сделать заказ немного позже? Мы ждём ещё кое-кого, и хотели бы поесть вместе с ними. Они скоро будут здесь. Пока официантка внимала словам Гейджа, улыбка с её лица медленно сползала, оставляя немного приоткрытым рот. Само лицо превратилось в застывшее и хмурое, будто она задумалась и забыла о том, что сейчас находится на работе. Я предположил, что девушка сейчас придёт в себя и ни с того ни с сего нагрубит Буреку, однако буквально через секунду, улыбка вновь расцвела на её лице, образуя лучики морщинок у глаз. — Да, конечно. Улыбчивая пулей устремилась на кухню и скрылась за дверь с табличкой «для персонала». Я усмехнулся. — Странная она. — Не то слово. Я подумал, что она ударит меня. Даже как-то пожалел, что попросил повременить с заказом, — вскинул брови он, смеясь. Тут появились они. Наши спасительницы от ненависти улыбчиво-хмурой официантки — те самые, ради которых Гейдж жертвовал собой. — Простите, что долго, — сказала Барбара и тут же бросилась ко мне на шею с поздравлениями. — Не верю. Мой глупый Гейдж смог подготовиться к тесту и при этом не откинуться от «тут, что, учить целых три страницы?», — спародировала Зоуи голос парня, вызывая смех у всех нас. — А ты чего смеёшься? — обратилась ко мне подруга. — Тебя это тоже касается. — Зоуи, перестань вести себя, как хамка, и лучше поздравь Гейджа! — сказала Барбара и села за стол. Джонс глянула на мою девушку и криво усмехнулась. — Позже, дорогая, не у всех же на глазах. Друг тут же ожил, вскочил с места и выдвинул стул из-под стола для Зу. — А вот это мне уже нравится. Присаживайся. Подруга села за стол и, скрепив руки в замок, уставилась на меня. — Раз уж я не смогу поздравить тебя так, как позже поздравлю Гейджа, то скажу сейчас: я очень рада, что ты, наконец, преодолел своё нежелание учиться и взялся за дело серьезно. Поздравляю с первым семестром, который тебе удалось не завалить. Я улыбнулся Зоуи, не сомневаясь в том, что её слова были искренними, хотя и прозвучали довольно грубо. — Первую часть поздравления могла бы опустить, — сощурившись, сказала Барби. — Прости, зайка, но мне показалось, что это было эффектно, — искусственно надула губы подруга, изображая расстроенное лицо. — Это было эффектно, ещё как эффектно! — поддержал её Гейдж. Барби закатила глаза и, взяв из моих рук меню, стала разглядывать. — Что у нас тут есть? — Кажется, я это меню наизусть знаю, — произнёс друг, глазами разыскивая официантку. — Конечно знаешь. Если бы и я прогуливала здесь пары, то, уверена, запомнила бы ничуть не хуже тебя, — сострила Джонс, попутно ознакамливаясь с выбором еды. — Не могли бы вы подойти? — прикрикнул Бурек, обращая на себя внимание той самой официантки. Девушка подняла на нас глаза и, не медля, примчалась. — Вы готовы сделать заказ? — спросила она, вынимая из переднего кармана на фартуке блокнот и ручку. Эта девушка была невероятно странной, но при этом казалась милой, причудливой, неземной. Взгляд сам по себе притягивался к ней, к её зеленым добрым глазам. Друзья сделали заказ. Я, по обыкновению, заказал пасту с курицей и грибами, доверяя выбор коктейлей Барбаре. Мы наблюдали за тем, как девушка пыталась записать все в блокнот, однако навесу сделать это, по всей видимости, не получалось. В конце концов, официантка сдалась, пообещав нам запомнить все заказы. — Кстати, я её раньше здесь не видела, — заметила Барбара, глядя вслед удаляющейся девушке. Я кивнул. — Наверное, новенькая. Гейдж решил рассказать о выходке официантки до того, как пришли Зу и Барби. Джонс беспристрастно слушала россказни своего парня, прекрасно зная, какой Бурек — тот ещё фантазёр. Все прекрасно поняли, что Гейдж приукрасил свой рассказ, однако не все удержались от едкого комментария. — Барби, да ладно тебе. Она просто волнуется, — одернул я девушку. — Волнение не должно сказываться на клиентах. Мне сразу стало неприятно, когда я увидела её, — сказала Барбара, отпивая воду из стакана. — Улыбка показалась мне неприятной и искусственной. — Зайка, не думаю, что она была счастлива видеть тебя. Вы квиты. — Да, давай Зоуи, скажи, что она тебе понравилась. Подруга хмыкнула. — Я бы даже внимания на неё не обратила, если бы вы не устроили тут целую дискуссию в её честь. — Барб, прекрати, — не выдержал я и шепнул ей на ухо. Она фыркнула и снова сделала глоток. — Так, ладно, давайте забудем о ней, и вы расскажите о мини-каникулах, которые устроил вам наш добродушный ректор, — сменил тему Бурек. Я вспомнил ту неделю, что провел в горах, и мне сразу стало нехорошо. — А тут не о чем рассказывать. Я ни один раз не спустился на лыжах с горы, — шутливо ответил я, пытаясь подавить неожиданно возникшее волнение. Друг нахмурил брови. — Как так вышло? Для чего ты вообще поехал? — Я его уговаривала, но он отказывался наотрез. А последние несколько дней вообще не выходил из нашего номера. Я опустил взгляд, вспоминая то, как чувствовал себя на тот момент. Всегда было тяжело после ссоры с ним, но в этот раз все оказалось хуже. В голове творилась полная неразбериха: постоянное напряжение, самокопание, анализ его поведения, и попытки выяснить причину, почему всё пошло наперекосяк. Это ни к чему не приводило. Могу назвать себя великим актером, потому что мне удавалось скрывать свое состояние от друзей оставшиеся три дня, что мы пробыли на отдыхе после моего возвращения. Меня душила вина. Тяжело было признаться себе в том, что я поступил ужасно с Чейзом. Мне не стоило произносить те слова, что я бросил ему в лицо в порыве злости. Стыд за сказанное стал моей тенью, не отпускал меня ни на секунду. Да, Хадсон — отвратительный человек, однако я не имел права упоминать его мать в ссоре. Я осознал, что облажался сразу же, как ярость, овладевшая моим разумом, отступила. Конечно, мне хотелось извиниться. Планировал сделать это при встрече, только вот… я не видел Чейза с тех пор, как кинул его в Логанвилле. Я не был уверен сыграли ли роль мои слова в его отсутствии, но точно знал, что он был зол на меня. Где он находится, оставалось для всех загадкой. Чейз не сдавал экзамены, и по этой причине его присутствие в кампусе было необязательным. Конечно, я пробовал интересоваться о нем у некоторых преподавателей, но все они качали головой. Спрашивать у кого-то ещё казалось бесполезной затеей. Далее я стал думать, что он, возможно, остался в Логанвилле, но сразу же выкинул эту мысль из головы: как показало наше совместное путешествие — дома Хадсон не бывает вовсе. Меня не расстраивало его исчезновение. Без него было легче. Людям может показаться странным то, что я начал искать человека, о котором предпочёл бы забыть, но я не мог вычеркнуть его из своей жизни, не расставив все точки над «i». И в моей случае нужно было просто извиниться за сказанное и отпустить Чейза Хадсона раз и навсегда. Я поднял глаза, и Зоуи тут же перехватила мой взгляд. Она ещё там почувствовала, что что-то не так, а когда Хадсон пропал, сложила два и два и всё поняла. Зу считала, что мы поругались, и она была отчасти права, только это не было просто ссорой. Это был крест на наших отношениях. Какими бы они ни были. — Мне было нехорошо. Ты же знаешь, я несколько раз мотался на машине домой и назад. Этот отдых не показался мне отдыхом. Бровь Джонс дрогнула в недоверии, но говорить она ничего не стала. Лишь быстро отвела взгляд, чтобы у остальных не возникло лишних вопросов по поводу наших переглядок. — Прости, не представляю, насколько тебе было тяжело. Хорошо, что твой отец теперь в порядке. — Барби обняла меня. — А ты, Барбара? Как провела выходные? — отказывался униматься Гейдж. — Я успела сделать все, что хотела. Сходила в местный спа-центр, на горячие источники, покаталась на лыжах и приняла участие в конкурсе вместе с Ноеном. — Она мечтательно вздохнула. — Это были идеальные выходные. Мы говорили о нашей поездке, о предстоящих каникулы, обсудили дальнейшие планы Зу и Гейджа и их знакомство с родителями обеих сторон. За разговорами время пролетело незаметно. Уже очень скоро нам принесли еду. Официантка принялась раскладывать тарелки на столе, еле держа поднос трясущимися руками. Я передал Барбаре салат, который она заказывала, и та довольно взвизгнула. Улыбчивая делала все настолько медленно, что мне хотелось встать с места и помочь ей разложить еду быстрее. — Одну секунду, — пролепетала девушка и упорхнула на кухню, видимо, за остальными готовыми заказами. — Это самая худшая официантка из тех, кто меня обслуживал, — проговорила Барби с набитым ртом. Зоуи перестала есть свой стейк и взглянула на девушку. — Кэрролл, угомонись, а то сообщество официанток вовсе откажется тебя обслуживать. — Не велика потеря. Зеленоглазая показалась в дверях, пытаясь осторожно протиснуться в узкий проем и не уронить при этом поднос. Мы наблюдали за её неуклюжими движениями всей компанией, мысленно молясь, чтобы она донесла нашу еду в целости и сохранности. И вот, когда она была уже около стола, что-то пошло не так: девушка споткнулась, вытянула руки вперёд и упала вместе с подносом, обрушив на меня всё, что на нем находилось. Я вскочил с места, помогая ей подняться, и еда с моего свитера, приземлилась прямо на голову девушке. — Ой, простите, — единственное, что смог вымолвить я. — Нет, это вы меня простите, мне так жаль, — начала оправдываться зеленоглазая, вставая с пола. С её головы свисали макароны, глаза быстро метались по моему лицу в поисках эмоций. — Пожалуйста, позвольте вам помочь! — Где у вас уборная? — спокойно спросил я, ничуть не сердясь на неё. — Если не умеете работать, то не работайте! — злостно крикнула Барбара и шёпотом добавила: — Криворукая. Барби встала, чтобы помочь мне, но я попросил её остаться на месте. — Всё в порядке, Барб. Я сам. Официантка провела меня до кабины с раковиной и принесла пачку салфеток. — Ещё раз прошу прощения. Мне очень стыдно за это. Я отмахнулся. — Тяжёлый день? Она кивнула, снимая макароны с головы и бросая их в ведро для мусора. — Я не могу ходить на этом, — она приподняла ногу, демонстрируя желтые туфли Мери Джейн на внушительной платформе. — Так снимите их, — нахмурился я, не понимая в чём проблема. — У официанток здесь своя форма. Это кафе моего отца. Он заставил меня тут работать. Наказать решил. — Девушка потянула за макаронину, и та упала на пол. — Если я ослушаюсь его, то он посадит меня под домашний арест. Уж лучше я проторчу здесь, накрывая на стол таким снобам, как та брюнетка за вашим столиком, чем буду сидеть дома все каникулы. — Тот сноб — моя девушка. — Простите, — без малейшего сожаления в голосе — будто на автомате — извинилась официантка. Видя то, как плохо она справляется с макаронами, прилипшими к волосам, я помог ей снять их. Нам обоим было неловко от всей этой ситуации. Атмосфера была максимально глупой и странной. Странной настолько же, насколько была странной эта девушка. Мы бросали друг на друга взгляды, но тут же отводили, когда они сталкивались. Я чувствовал себя идиотом. — Спасибо за помощь, — поборов смущение, произнесла официантка, пока я копался в её волосах. Она оторвала сухие полотенца от рулона и принялась очищать мой свитер. — Может, на «ты»? Меня, кстати, Райли зовут. Я усмехнулся. — Никудышная из тебя официантка, Райли. Я — Ноен. Райли опустила уголки губ и вздернула брови в знак удивления. — Необычное имя. Редкое. Мне нравится. — На её губах вновь заиграла улыбка. Я дернул плечами, вынимая последнюю макаронину. — Я бы посоветовал тебе помыть голову прямо сейчас. — Там осталась паста? — Райли скорчила лицо и скрестила пальцы, надеясь на отрицательный ответ. — Там осталась паста. Она расстроенно захныкала. — Ненавижу этот день. Чувствую себя Золушкой без бала и крестной. — Может, всё ещё впереди? Райли фыркнула. — Впереди только оплеуха от папы за испорченное начало дня. Я прыснул. Пока девушка мыла голову в соседней раковине, я отчищал свой свитер от остатков еды. Конечно, сделать это здесь было невозможно, но так, по крайней мере, я не был похож на ходячий грибной соус с курицей. — Давай поторопимся, а то злая мачеха подумает, что мы занимаемся здесь чем-то неприличным. — Райли вышла из кабинки, закручивая мокрый пучок светлых волос на голове. — Что за злая мачеха? — Твоя девушка, — она тихо хихикнула. Я качнул головой, но не смог сдержать улыбку. Мы вернулись в зал. Райли шмыгнула на кухню, чтобы попросить повторить мой заказ, а я присоединился к друзьям. — Ты как? — оглядела меня Барбара. — Твой свитер испорчен. Мне так хочется убить эту гадюку! — Барби, хватит. Она оказалась очень милой девушкой. Помогла почистить мне свитер. — Милой девушкой? — возмутилась Барбара. — Да. Ты думаешь, она нарочно упала? — Все может быть! Я начал закипать, чувствуя, что вот-вот не сдержусь и накричу на неё. — Это уже слишком. — Она все время пыталась привлечь твоё внимание и, похоже, у неё это получилось! — Девушка вскочила с места и стала собираться. — Знаешь, я пыталась быть терпимее, но с меня хватит! Не могу видеть то, как ты поддерживаешь незнакомую девушка и злишься на меня за то, что я другого мнения о ней. То, что она не способна обслужить нас подобающе, не делает её плохим человеком, но делает херовым сотрудником. Я говорю лишь об этом, не более. Барбара быстрой походкой направилась к выходу. Я не стал догонять её, как делал это всегда. Достаточно манипуляций. Я был слишком уставшим, чтобы выслушивать подобное дерьмо вновь. Зоуи и Гейдж смотрели в свои тарелки, пытаясь сделать вид, будто они абсолютно не заинтересованы нашим разговором. Некрасиво было ругаться при друзьях — я это понимал, — но Барбару вряд ли можно было остановить. — Простите, ребята. — Я стыдливо опустил глаза. — Не хотел, чтобы вы стали свидетелями нашей ссоры. — Да брось, ничего страшного, — отмахнулся Гейдж, — мы знаем, какая она… вспыльчивая. — Так что там с официанткой? Она в порядке? — поинтересовалась подруга, дожёвывав хрустящий хлебец. — Да. В полном. — Отлично. — Зоуи замолчала на мгновение, обдумывая что-то, затем выдала: — Барбара была груба. — И скоро поймёт это. Она вспыльчивая, но отходчивая. Я заметил, как Райли снова аккуратно прошмыгнула через небольшую щель в проеме кухонной двери и зашагала в нашу сторону. — Заказ будет готов примерно через сорок минут, вы будете его ожидать? — обратилась девушка ко мне. — Оу, сорок минут? Нет, не думаю, что буду сидеть здесь столько. — Хорошо, я передам повару. — Райли повернулась к Гейджу и Зоуи. — Простите меня за испорченный обед. Я не хотела, чтобы так вышло. — Забей, — безразлично ответила Зу. Друг с улыбкой кивнул. — Да, все хорошо. Мы расплатились и вышли из кафе сразу же, как Гейдж доел чизкейк. У друзей были свои планы: они хотели купить подарок родителям Гейджа на Рождество и, проводив меня до общежития, отправились по делам. Я поднялся в комнату и лёг на кровать, переводя дыхание. Через четыре дня Рождество. Сколько я спал? Прикрыв ладонями лицо, я вымученно простонал. Что-то не даёт мне покоя. Даже сейчас, когда, казалось бы, нет никаких забот, я не мог расслабиться. Радость, испытываемая за сдачу экзаменов, отпустила меня. Теперь я не знал в какое дело вложить свою энергию, чтобы не мучаться из-за неизвестного. Встав с кровати, я снял с себя всю одежду и принял душ. Грязный свитер отстирать самому у меня не получится. Он полетел в корзину для вещей, претендовавших на химчистку. Я вынул из кармана брюк телефон и заметил три сообщения от мамы. Она звала меня домой на Рождество. Проклятье. Вероятнее всего, всё, что бы я не придумал, как бы не врал ей, это не покажется весомым аргументом пропустить ужин Рождества с семьей. Я вздёрнул голову, когда услышал, как кто-то поворачивает ручку двери. Меня захлестнули смешанные эмоции. Чейз? Нет-нет-нет, я не готов! Что я скажу ему? Как попрошу прошения за те слова, что бросил в порыве гнева? А, может, мне совсем не нужно извиняться? Ведь я был в основном прав, а о тех словах, где я упомянул его мать, он, скорее всего, и думать забыл. Дверь открылась, и в комнату вошла Барбара. Напряжение в теле мигом спало, но привкус разочарования, который я отчётливо ощутил на языке, заставил меня ненавидеть себя ещё больше. Кинув телефон на стол, я развернулся к ней всем телом. — Не думай, я не пришла извиняться, — тут же заявила она и, прикрыв дверь, прошла в середину комнаты. — Я не хочу, чтобы в такой хороший день мы ссорились из-за пустяков. — Ты обидела человека, Барбара. И это не пустяк. Я взял приготовленную футболку с кровати и натянул её на себя. — Мне не жаль. — А вот мне очень жаль. Она сощурилась. — Что это значит? — Это значит, что ты разочаровываешь меня. У тебя нет права выкидывать подобную фигню, а после заявляться сюда и говорить о том, что тебе не жаль. — То есть ты хочешь сказать, что я была не права, когда назвала её криворукой? — Ты ещё спрашиваешь? — Но ведь её работа заключается в том, чтобы приносить заказы и уносить посуду, а она даже с этим не справилась! — Брось, дело не в этом. Ты начала оскорблять Райли до того, как она опрокинула на меня поднос с едой. — Я лишь сказала, что мне не нравится, как она работает! — не выдержав, сорвалась на крик Барби. — Почему ты вообще её защищаешь? Почему ты постоянно защищаешь кого-то, но только не меня? — О чем ты? Я всегда стараюсь замять конфликты, которые устраиваешь ты! — повысил голос я, когда мое раздражение достигло апогея. — Ты жить не можешь, если не ругаешься с кем-то хотя бы час! Я готов терпеть вспышки твоей необоснованной агрессии, но вот другие люди нет. И не должны. Она ахнула. — Ты хочешь сказать, что я — истеричка?! Её крик выводил меня из себя. Я и так устал быть вечно в эпицентре ругани, злости, агрессии, но теперь этого становилось слишком много. На меня давили со всех сторон, каждый старался наступить мне на горло и перекрыть кислород. Я чувствовал себя спящим вулканом, который готов проснуться в любую секунду и выплеснуть наружу то, что держал в себе долгое время. И сейчас, когда Барбара буквально заставляла меня ругаться с ней, выводила меня на эмоции, которыми, по-видимому, питалась, я не выдержал: — Да! Ты, чёрт возьми, истеричка, Барбара Кэрролл! Ты постоянно… постоянно заставляешь меня садиться на эмоциональные качели наших отношений! Мне кажется от этих отношений уже ничего не осталось, кроме вечных ссор и обид! Посмотри на нас, Барб. Мы не можем и дня прожить без чертовых недовольных мин, обращённых друг к другу! Я ненавижу себя за то, что испытываю вину каждый раз, когда ругаюсь с тобой, потому что это вина разрушает меня! Я живу, испытывая вину. Каждую ночь, каждый день. Поверь мне, мне есть за что себя корить. Я во многом виноват перед тобой, но только не в том, что не защищаю тебя перед другими. Мне казалось, что мы сможем… Клянусь, я… — Боже, Ноен… — она качнула головой, перебивая меня. Глаза её заблестели от выступивших слёз. — Перестань… Моя грудная клетка вздымалась невероятно быстро. Мозг не мог осмыслить то, что я почти признался ей, почти раскрыл то, что давно утаивал. Это конец? Я чувствовал, что теряю Барбару. Но самое страшное в том, что я был готов её потерять. — Что, Барбара? Что? — я развёл руки в стороны, горько усмехаясь. Она сделала шаг назад. — Довольно. Ноен, ты не любишь меня. — Я не… — Молчи, — девушка выставила ладонь вперёд. Слеза покатилась по щеке, затем ещё одна. Моё сердце заныло от боли. Я сделал к ней шаг, но она начала пятиться назад. — Пожалуйста, не подходи. Я… я не знала, что тебе больно быть рядом со мной. Ты никогда не говорил со мной об этом и… Блять. — Девушка зарыдала, наспех вытирая катившиеся градом слёзы. — Знаю, что ты не любишь меня, не спорь, умоляю. Просто думала, что у нас может получиться быть счастливыми. Я не обвиняю тебя ни в чём. — Барбара… — Нет! — крикнула она, но сразу же взяла себя в руки, и тихо продолжила: — Ноен, мне нужно подумать, ладно? Дай мне подумать. И до тех пор, пока я не подойду к тебе сама, не смей приближаться ко мне. Она выскочила за дверь, оставляя меня одного. Боль застучала в висках, заставляя меня сморщиться. Я был жесток. Невероятно жесток и омерзителен. Я сел на пол, облокотившись о ножку кровати и поджал колени к подбородку. Да, я не любил её. Блять, я не любил Барбару. Но ведь одна была единственным человеком в моей жизни, которого я был обязан любить. Только она. Она достойна, чтобы её любили, так, может, это я не достоин её любви? Плевать на все. Мне не нужна любовь. Я схватил со стола телефон и нашёл в контактах имя друга. Как только он снял трубку, я проговорил: — Гейдж, ты ведь звал меня на вечеринку? Так вот, я приду.