Музыка потоком уносила меня в бурлящий котёл единых тел. Люди двигались одинаково. Сила, исходившая от каждого человека, дурманила уцелевшие нити трезвости моего сознания. Чья-то рука коснулась шеи, провела по телу вниз; скользкий язык попытался пробраться в мой рот, и я позволил ему это сделать. Я сделал ещё один глоток крепкого бренди. Какой это был по счету? Чёрт его знает.
Тела. Повсюду тела. Липкие, потные, грязные, но такие завораживающе волшебные, что я не мог не поддаться динамике их движений. Я чувствовал их кожей. Каждого. Меня уносило. Я не хотел соображать. Здесь это было лишним.
— Не хочешь повеселиться? — прокричал мне в ухо позади стоящий парень. Голос утопал в музыке, становясь едва слышным. Едкий запах мятной жвачки и дорогого одеколона был уловим за милю.
Повеселиться? А почему нет?
— Хочу, — ответил я, облокачиваясь на плечо незнакомца.
Он резко схватил меня за руку и потащил куда-то. Я не видел перед собой ничего, ноги двигались на автомате. Парень затащил меня в какой-то место, где музыка была слышна не так сильно. По запаху блевотины и мочи я понял, что это был туалет. Открыв кабинку, он затолкал меня внутрь и зашёл следом. Я услышал, как закрывается замок на двери.
— Эй, — он обхватил руками мои щёки и попросил посмотреть на него.
Я нехотя раскрыл глаза, замечая как он возится у карманов своих брюк. Через секунду парень вынул откуда-то пузырёк с мелкими таблетками внутри.
— Что это? — спросил я, глядя на то, как он высыпает несколько себе в ладонь.
— Для настроения, — промурлыкал незнакомец, загадочно улыбаясь мне.
Он выставил ладонь передо мной, протягивая две таблетки.
— Возьми.
— Ты хочешь усыпить меня и трахнуть? Давай без представлений? Я сам позволю тебе сделать это, — безразлично отчеканил я и с немалой долей скептицизма уставился на его ладонь.
— Это экстази с ЛСД. Эффект от этих сестричек будет фееричный, — прошептал он мне на ухо, касаясь мочки уха языком. — Тебе понравится.
Я все же взял таблетки из его рук. От одного раза ничего ведь не будет? Не долго думая, я закинул цветные таблетки в рот и проглотил.
— Ты охренительно сексуальный. Смотри, как ты возбуждаешь меня, — прохрипел незнакомец мне на ухо, кладя мою руку себе на пах.
Моя голова закружилась и, чтобы не упасть, я вцепился свободной рукой в куртку парня.
— О-о, а я, гляжу, ты нетерпеливый, — он вновь лизнул мое ухо, а затем пробрался к губам и нагло вторгся в мой рот языком. — Блять, как же хорошо…
Меня чуть не стошнило, но я сдержал порыв выблевать всё, что выпил за сегодня на этого придурка. Он целовал меня быстро, грязно, с большим количеством слюны. Руки суматошно блуждали по моему телу, ища застёжку на ремне. Моё тело ослабло, позволяя этому мерзавцу касаться себя. Он поднял мой свитер и пробрался под него рукой.
— Тебе холодно? Холодная кожа.
Я ничего не ответил, лишь поднял его за волосы к своим губам. Он с радостью принялся водить языком по моим губам, а затем, обхватил голову руками и напористо поцеловал. Грубые пальцы обхватили мой затылок, толкая голову на себя. Его мятное дыхание заставляло глаза пощипывать, но я сжал их, чтобы не чувствовать этого. Мои руки скользнули вниз и сразу же отыскали его ремень. Я расстегнул его и стащил брюки вниз вместе с нижним бельём. Обхватив член рукой, я нашёл губы парня. Незнакомец стонал так громко, что мне закладывало уши. Я заглушил его
крики губами, продолжая водить рукой по его стоячему органу.
Ничего.
Я вжался в него, дроча быстрее. Ну же! Его губы спустились к моей шее, оставляя на ней влажные следы. Обстановка, ощущения были отвратительными. Я был отвратительным. Голова начала кружиться от резких движений моего уставшего тела, но я не останавливался.
Какого черта я ничего не чувствую?
— Давай! Заставь меня кончить, красавчик! Потом я вытрахаю тебя так, что ты будешь кричать.
Его поцелуи, прикосновения… не вызывали ничего, кроме чувства неправильности. Мне не нравилось это. Было противно от того, что происходило. Слёзы хлынули из глаз, но я продолжил целовать его. Рука незнакомца нашла пряжку моего ремня. Боже, как же грязно. От его слюней меня снова замутило.
— Эй, красавчик, тебе плохо?
— Нет, поцелуй меня.
Парень тут же выполнил мою просьбу. Это было омерзительно. Его язык двигался не так, как нужно. Может быть, он просто плохо целуется? Я должен почувствовать хотя бы что-то! Взяв руку парня, я просунул её себе под рубашку, а сам начал покрывать его шею поцелуями. Не та шея, не тот запах. Всё не то. Образ, который вставал перед глазами, мешал получать удовольствие. Я пытался похоронить его в сознании: его взгляд, низкие стоны, прикосновения, поцелуи, которые сводили меня с ума, однако воспоминания о нем всплывал в сознании при каждом удобном случае.
С Чейзом было совсем по-другому.
Из глаз вновь выкатилась слеза. Не хочу думать о нем, сравнивать его с кем-то. Пожалуйста… Я хочу забыть его.
— Будь так добр, развернись, ангелочек.
Я замер. Меня будто ударило, отбросило, возвращая в реальность, в кабинку грёбаного туалета в ночном клубе. Презрение к самому себе комом встало в горле. Никто не смеет назвать меня так.
Я резко оттолкнул этого урода, и тот стукнулся о стену кабинки, ошарашено уставившись на меня.
— Что не так?
— Пошёл вон отсюда! — ненавистно прохрипел я, хватая его за воротник.
Он обезоружено поднял руки и испуганно заверещал:
— Ладно-ладно, отпусти, сумасшедший!
Брезгливо выпустив его воротник из рук, я дернул щеколду и распахнул дверь кабинки. Незнакомец поднял свои штаны, застегнул ремень и вылетел из туалета, оставляя меня одного.
Меня сразу стошнило. Выблевав все, что было во мне, я захлопнул крышку унитаза и сел на пол рядом. Что я делаю? Почему веду себя так, как раньше считал ведут себя только прогнившие люди? Никогда бы не позволил себе уединиться в туалете с первым встречным человеком. Я провёл ладонями по лицу, пытаясь привести себя в чувства. Со мной происходило что-то нехорошее. Я боялся того, в кого превращался. Обидел Барбару, Чейза, и, толком не расставшись с девушкой, зажимался в туалете с каким-то торчком. Толкнув ногой дверь кабины, я встал с пола и вышел. Умывальники не работали все, кроме одного. Я ополоснул рот, умылся и покинул этот гадюшник.
— Ты где был? — схватил меня за руку друг у входа в основное помещение и затащил в фойе клуба.
— В туалете, — ответил спокойно я, разглядывая, вероятно, растрепавшиеся из-за танцев, волосы Гейджа. Он выглядел крайне взволнованно. Постоянно глядел мне за спину, будто боялся увидеть в толпе разъяренную Зоуи. Я представил, как она, застав нас вместе и толком не разобравшись в ситуации, отрывает головы нам двоим за пьянство на её вечеринке. Улыбка расплылась на лице из-за всплывшей в голове картины.
— Ноен, ты пьян и выглядишь ужасно. Может, тебе будет лучше, если ты отдохнёшь?
Я усмехнулся.
— Так я уже отдыхаю.
Гейдж качнул головой и, оглядевшись, отвел меня в сторону от лишних ушей.
— Если Зоуи увидит тебя в таком состоянии, то убьёт нас обоих. Не порть ей праздник.
Я откинул его руки.
— Ты чего так паникуешь? Пока все в порядке, кудрявый, расслабься.
— Ты не в себе, — обессилено выдохнул друг. — Тебе нужно пойти и выспаться. Я провожу тебя до общежития.
Улыбка снова растянулась на моих губах. Я понял, что отпираться бесполезно. Он хотел, чтобы я ушёл.
— Не-не-не, не надо. Я сам. Всё сам.
Похлопав его по плечу, я уже собрался протиснуться к двери сквозь тела гостей, как неугомонный друг снова удержал меня.
— Ной, вы с Барбарой ещё не расстались окончательно, поэтому, пожалуйста, подумай о последствиях. Не делай того, о чем будешь жалеть утром.
Сбросив его руку, я почувствовал, что начинаю выходить из себя из-за его наглого поведения. Какое право он имел лезть в мои с Барбарой отношения и давать непрошеные советы? Пару раз вдохнув воздух в легкие, я погасил в себе порыв ударить друга.
— Гейдж, ты можешь пойти на хер со своими нотациями? — не выдавая внутренней агрессии, высказался я.
Бурек поджал губы, отступая и давая мне возможность уйти. Задним шагом я потопал к двери, не отрывая глаз от лица парня. Его озадаченный и в то же время сочувствующий взгляд вызвал у меня смех.
— Да ты на ногах еле стоишь, идиот! Как можно было так надраться… — осуждающе покачал головой Гейдж. — Куртку надень!
Я выставил руку вперёд, демонстрируя неприличный жест. Развернувшись, я дернул за ручку двери и вышел на холодный воздух. Туман в голове, образовавшийся от прилично выпитого алкоголя, не тормозил меня, лишь заглушал те мысли, от которых я давно хотел избавиться. Мне было хорошо. Впервые за последние недели.
Взгляд упал на вывеску любимого кафе, что находилось через дорогу. Нужно выпить кофе. Недолго думая, я перешёл дорогу и зашёл в кафе. Тепло. Свет из кухни тускло освещал помещение, являясь знаком конца рабочего дня.
— Мы уже закрываемся.
Я глянул на мужчину с метлой в руке. Он явно ждал, когда я выйду, чтобы продолжить заниматься своим делом.
— Значит, я не успею выпить кофе? — я хмыкнул. — Как жаль.
Мужчина пристально вгляделся в меня и нахмурился.
— Вы пьяны?
Из кухни торопливо вышла девушка, стуча каблуками о кафель. Её силуэт был смазан из-за света, что горел позади неё и ослеплял меня. Я не мог сконцентрироваться, чтобы понять, кто она, ведь ее облик был мне смутно знаком.
— Мэтт, оставь его, я разберусь, — сказала она, вынуждая здоровяка колебаться. — Правда, все хорошо. Я его знаю.
Мэтт бросил на меня недоверчивый взгляд, после снова повернулся к обладательнице размеренного, немного низковатого голоса. Я точно знал её. Ещё чуть-чуть, и я ухвачусь за то имя, что выскальзывало из моей мысленной хватки.
— Ладно. Если что, ты знаешь, где меня найти.
Мужчина забрал метлу и потопал в сторону служебного помещения.
— Ну приветик, Дризелла, — сказала девушка, делая несколько шагов в мою сторону. Когда она заслонила головой яркую лампу, что мешало моим глазам выполнять свою функцию, я узнал её.
— Почему Дризелла?
— А кто ещё дорог злой мачехе, помимо её дочек?
Я усмехнулся.
— Брось проводить параллель между моей, похоже, бывшей девушкой и тобой.
Она села за ближайший от неё столик и похлопала по нему рукой, тем самым приглашая меня присесть. Я сел рядом с ней, заглядывая в бездонные зелёные глаза.
— Ну и что ты здесь делаешь? Меня пришёл проведать? — не унималась девушка, продолжая играть со мной.
— Нет. Я даже забыл, что ты существуешь, Райли, — сказал я, складывая руки на груди.
Она наигранно нахмурилась.
— Как грубо. Ты всегда такой грубый, когда пьяный?
— Вообще-то я не умею быть очень уж грубым. Будь я таким хотя бы день, то проблем в моей жизни было бы гораздо меньше.
Райли улыбнулась.
— Я знаю. — Я вскинул брови в немом вопросе, и девушка тут же пояснила: — Когда я увидела тебя в первый раз, то подумала, что ты очень добрый и хороший человек.
Я рассмеялся качая головой.
— Нет, и таким я тоже не являюсь.
Девушка подперла рукой подбородок и придвинулась ближе.
— Тогда какой ты?
Я не смог сдержать улыбку.
— Если все же принесёшь мне кофе, то мы сможем порассуждать над этим вместе.
— Замётано!
Она вскочила с места и устремилась на кухню. Пробыв там пару минут, Райли вернулась с двумя кружками ароматного кофе, ставя одну передо мной. Я обхватил её руками и благодарно кивнул.
— Ну так что, расскажешь, что произошло, и почему ты назвал свою девушку бывшей?
— Ты действительно хочешь слушать о моих проблемах? Будто своих недостаточно, — хмыкнул я.
— У меня нет никаких проблем помимо того, что я целый день провожу в этом месте и мне здесь очень скучно. Прошу, расскажи мне что-нибудь.
Я поднял на неё глаза. А почему нет? Я устал все держать в себе. Мне необходимо поделиться с кем-то тем, что у меня внутри, иначе я сойду с ума, когда протрезвею.
— Хорошо, — я пожал плечами и на ходу выдал: — Я поругался с Барбарой и, думаю, что это была наша последняя ссора.
— Барбара — это твоя девушка, так? Почему поругались?
— Потому что я идиот.
— Самокритично, — усмехнулась она. — А если серьезно?
— А если серьезно, то я просто высказал ей то, что давно хотел. Мои слова прозвучали жестоко, и я обидел её. Она попросила не появляться ей на глаза и дать время подумать.
— Ты из-за этого напился? — спросила чуть тише прежнего Райли.
— Нет. Я просто захотел расслабиться. Устал от самого себя. Алкоголь помогает выкинуть из головы лишнее дерьмо.
Девушка поджала губы.
— Так это все? Твоя проблема в том, что ты поругался с Леди Тремейн? Вот черт, а я уже хотела тебя с этим поздравить.
Я прыснул.
— Барбара не такая плохая. Иногда она не думает о том, что говорит. Но она невероятная и… — пытался подобрать слова я, но улыбка Райли вымыла все возможные синонимы к слову «невероятная» из головы. Девушка улыбнулась так, как люди улыбаются тем наивным, которым собираются открыть глаза на правду.
— Ты говоришь так только потому, что чувствуешь себя виноватым перед ней, да? Барбара не так хороша, какой ты её описываешь.
— Откуда тебе это знать? Мне действительно нравится Барбара.
— Но ты её не любишь?
Я вздохнул.
— Нет.
— Так есть ли смысл её защищать? — девушка сделала глоток кофе. — Выкладывай всё начистоту, потому что пока я не вижу никаких проблем, которые могли бы довести человека до такого состояния.
— До какого? — раздражённо взглянул на неё я, в душе прекрасно понимая, о чем она говорит.
— Взгляни в зеркало, Дриззи. Ты выглядишь так, как будто у тебя есть веская причина спрыгнуть с Бруклинского моста.
Я отпил немного кофе, размышляя над ее словами. Все действительно настолько плохо? Так почему я не чувствую этого? Почему не чувствую, как медленно иду ко дну?
Видимо, заметив мой потерянный взгляд, девушка заключила:
— Ты пришёл пьяный, без верхней одежды, ведёшь себя так, будто живешь последний день и не боишься, что тебя могут завтра найти и надрать зад за такое поведение. Не думаю, что твоё состояние можно описать как умиротворённое и счастливое.
— Нет, мой зад определённо надерут Зоуи с Гейджем завтра. И, признаться, за это я немного переживаю. Так что все твои слова о моем бесстрашие звучат неубедительно, — усмехнулся я.
— Зоуи и Гейдж — твои друзья?
Я кивнул.
— Они знают о том, что ты поругался со своей девушкой?
Снова кивок.
— Я как раз иду из клуба, где отмечался день рождения Зу.
— Так вот, где ты напился, — отвела девушка взгляд, обдумывая что-то.
— Давай закончим на этом? — прервал её раздумья я, осознав, что мне не очень приятно обсуждать свою жизнь с незнакомым человеком. Вероятно, решение открыться ей было не самой лучшей идеей.
Райли вдруг выровняла спину и посмотрела мне в глаза.
— С кем ты изменил ей?
— Что?
— Брось. Ты не стал бы так яро защищать свою девушку, не будь виноватым перед ней.
Я удивился её проницательности.
— С чего ты взяла, что я изменил ей? Может быть произошло что-то другое?
— Вина за измену — самый распространённый вид болезни под названием «она ни в чём не виновата, это я козёл».
— Смешно, — саркастически заметил, опуская взгляд в темный кофе.
— Но это правда?
Я снова глянул на неё. Чего она добивается? Хочет, чтобы я рассказала ей все, что произошло и происходит со мной? Черт, ладно.
— Хочешь знать всю правду?
Девушка сложила руки на столе и придвинулась так, что её лицо было в паре дюймах от моего.
— Всю, какой бы она ни была.
Я сделал большой глоток кофе, обжигая рот. Потребовалось пару секунд, чтобы я смог перетерпеть момент наивысшей точки боли и решиться заговорить.
— В детстве у меня был друг, — начал я из самых истоков, сжимая кружку в руке. — Мы очень хорошо дружили: он часто зависал у меня дома, таскал мне всякие
умные книжки, чтобы прочитать мне их, сбегал из дома и смотрел со мной на звёзды по ночам. Нам никогда не было скучно друг с другом. От него я многому научился — в том числе и нахождению некоторых созвездий. Мой друг был умным пареньком, а вот я той ещё занозой в заднице, — усмехнулся я, не смея поднимать глаза. — Всегда завидовал ему, хотел быть таким же умным, хотел, чтобы люди тянулись ко мне так же, как тянутся к нему. Из-за моего по-детски завистливого характера мы часто ругались с ним. Сейчас, когда я вспоминаю всё это, то думаю: как он мог дружить со мной? Ведь я часто бросал его, обижался только потому, что считал, будто он круче меня. Но даже при том, что я был таким говнюком, даже зная, что все ребята со двора мечтают дружить с ним… он выбирал меня. Приходил просить прощения первым, не взирая на то, что зачинщиком ссор был всегда я. Он дорожил мной. И мог это признать. Я дорожил им. Но никогда не показывал этого. — Я поднял глаза, замечая, что Райли внимательно слушала меня. — Но в один момент всё закончилось. Мой друг уехал, ничего мне не сказав. Просто исчез из моей жизни. Как ребёнок, потерявший единственного лучшего друга, я испытал огромный стресс: отказывался есть, разговаривать, перестал выходить из своей комнаты. Родители забили тревогу и начали водить меня по всем возможным психологическим клиникам. Мне стало лучше. К пятнадцати годам я практически пришёл в себя, а в восемнадцать познакомился с Барбарой. Мы помогли друг другу. Отшивали желающих познакомиться, зависали вместе постоянно. Возможно, благодаря ей мне удалось до конца выйти из того ужасного состояния. И вот, хорошо сблизившись, я и Барбара поступили в Хай-Пойнт.
Райли отодвинула кружку в сторону и подперла руками голову.
— И что было дальше? — спросила она.
— А дальше начался кошмар. Вернее, кошмар начался со второго курса. Первый курс мы проучились спокойно и весело. — Я улыбнулся, вспоминая походы с Гейджем на вечеринки в дом братства, куда мы ходили чаще, чем в университет. Тяжело выдохнув, я понял, что нужно переходить к сути: — В этом году — как только приехал в университет — я встретил его.
Глаза Райли расширились.
— Своего друга? Здесь?
— Да.
— Офигеть, — покачала она головой.
— И как бы я не надеялся на то, что мы сможем сохранить наши прежние отношения, Чейз одернул меня и отлично дал понять, что такого быть не может. Я больше не видел в нем того мальчика, с кем дружил в детстве. Он стал абсолютно другим, чужим. Сейчас Чейз ненавидит меня, и старается продемонстрировать свою ненависть всеми возможными способами.
— Может быть, ты сделал что-то, что могло обидеть его? — предположила зеленоглазая.
Я пожал плечами и отвёл глаза, тайком обдумывая её слова. Нет, вряд ли я мог сделать что-то ужасное, чтобы вызывать такую ненависть. К тому же мы были детьми. Не думаю, что Чейз продолжил бы злиться на меня спустя семь лет.
— Ладно, рассказывай дальше.
Я отпил немного кофе. Жидкость прошлась вдоль засохшего горла, облегчая каким-то образом моё состояние.
— Как бы мы не ненавидели друг друга, жизнь снова столкнула нас, делая учебными партнёрами. Пришлось работать вместе и, соответственно, жить в одной комнате, заниматься одними проектами. Ненависть друг к другу росла с каждым днём: Чейз пытался задеть меня, я, в свою очередь, задевал его. В такой обстановке мы прожили около полугода. В дальнейшем события, связанные с Чейзом, приняли несколько иной характер, чем я мог себе представить. Однажды получилось так, что мы с ним застряли в гостинице. Одни. В номере без света, блядского зеркала и с двуспальной кроватью. Чейз неожиданно вызвался помочь мне с мазью от обморожения, и начал наносить мне её на лицо. Мы… не знаю, как так произошло… Боже… — я стыдливо потёр лицо, не представляя, как продолжить. — Странно рассказывать об этом человеку, которого вижу второй раз в жизни.
— Вы переспали, — то ли с утвердительной, то ли с вопросительной интонацией произнесла девушка.
Я снова посмотрел на неё.
— Почти. До самого процесса дело не дошло.
Брови девушки взлетели вверх, но она тут же взяла себя в руки и серьезно уставилась на меня.
— Вау. Но вы же…
— Да-а, — протянул я, — мы всё же трахнулись, но это случилось позже.
Райли хлопала глазами, выпучив их так, будто услышала самую шокирующую историю в своей жизни.
— На данный момент мы не общаемся. Я не видел Чейза около трёх недель, и в какой-то степени даже рад этому. — Я подкрутил кружку вокруг своей оси. — Как-то так.
Райли не отводила от меня удивлённых глаз, покачивая головой.
— Знаешь, — пролепетала она, выходя из состояния оцепенения, — когда я попросила тебя рассказывать о том, что тебя гложет, я никак не рассчитывала услышать нечто подобное.
— Разочарована? — хмыкнул я.
— Никак нет. Это самая удивительная история из всех, что я слышала. Теперь я счастлива, что работаю тут, иначе никогда бы не узнала, что такое действительно у кого-то происходит. Нужно поблагодарить своего папочку.
Я рассмеялся.
— И где же этот засранец Чейз? — спросила девушка, придвигаясь ближе к столу.
— Хороший вопрос.
Райли нахмурилась.
— Он что, кинул тебя после…
— Нет, это я кинул его.
— Почему?
— Скажем так: он вытворил такое, после чего я не хочу его видеть.
Райли хрустнула костяшками пальцев. Её взгляд суетливо забегал по кафе, будто пытался найти что-то, что помогло бы правильно сформулировать дальнейшие слова.
— Исходя из твоих слов, — девушка взглянула на меня, — Чейз делал неприятное тебе не в первый раз. Так почему именно сейчас ты решил, что не хочешь видеть его?
Я снова сжал кружку руками, не в силах поднять глаза.
— Все началось с шантажа: Чейз собирался рассказать Барбаре о нашей связи, если я не выполню его требования. Это стало первым толчком к принятию решения об окончательном разрыве отношений. Второй фактор, который заставил меня незамедлительно бежать от него, — это его неадекватная агрессивность. — Я посмотрел в сверкающие любопытством глаза девушки. — Действия Чейза начали выходить за рамки дозволенного. Раньше он грубил только мне, а недавно я практически стал свидетелем того, как он бьет своего отца.
Девушка прикрыла рот рукой от шока.
— Боже мой, это ужасно. Надеюсь, с его отцом все хорошо?
Я пожал плечами.
— Я больше не видел его и, думаю, что уже не увижу. В детстве, когда Хадсоны ещё жили по соседству с нами, я очень редко видел главу их семейства.
— Как же хорошо, что ты порвал с ним, — сказала девушка, всё ещё покачивая головой. Она будто старалась принять и поверить в услышанное. Мне понятна её реакция; все же глава моей жизни, связанная с Чейзом Хадсоном, состояла из довольно запутанных нюансов. — Тебе уже лучше?
Я не ожидал, что Райли так быстро сменит тему, и мне потребовалось пару секунд, чтобы прийти в себя.
— А мне разве было плохо? — озадачено ответил я вопросом на вопрос.
— Да.
— Я пьян, но чувствую себя хорошо.
— Это временно. Думаю, ты даже станешь жалеть о том, что выложил мне всё, когда протрезвеешь.
Я отмахнулся.
— Поверь мне, это меньшее, что будет меня заботить, когда я протрезвею.
Девушка расхохоталась.
— Мне кажется, тебе лучше пойти и проспаться, Дриззи.
Я улыбнулся.
— Не называй меня так.
Райли подняла руки вверх, как если бы сдавалась, и встала из-за стола, намереваясь убрать кружки с недопитым холодным кофе.
Я только что рассказал о себе абсолютно всё человеку, с которым познакомился недавно. Прежде я ни за что не решился бы на это, однако выпитый алкоголь и усталость от происходящего в жизни в миг заставили меня расколоться. Оно и к лучшему. Хоть кто-то будет знать всю правду. Райли кажется неплохой девушкой, и вряд ли она станет раскрывать кому-то мой секрет. Другим людям эта информация попросту не нужна.
Когда она вернулась из кухни, я уже собирался уходить. В ногах ещё чувствовалась несвойственная им легкость, несмотря на то, что я выблевал все выпитое за вечер и достаточно времени просидел тут. Мне попался очень-очень крепкий бренди. Я хмыкнул своим мыслям.
— Тебя качает. — Райли стола у стены, оперевшись на неё спиной. — Давай я вызову тебе такси?
— Нет, я доберусь сам, — уверенно произнёс я, но тут же пошатнулся, чуть не потеряв равновесие.
— Я всё равно вызову тебе такси. Ты пришёл сюда без верхней одежды, и к тому же пьяным. Любишь проводить каникулы в постели с температурой под сорок?
Я посчитал, что её слова звучат разумно и позволил вызвать мне такси. Пока мы ждали машину, Райли пыталась вновь поднять ранее закрытую тему, но я сразу дал ей понять, что говорить об этом мне не хочется. Голова уже не соображала, и я боялся взболтнуть лишнее, поэтому предпочёл держать рот на замке до тех пор, пока меня не увезут отсюда. Когда долгожданное такси подъехало, девушка решила поехать со мной, чтобы помочь мне дойти до комнаты. Как бы я не объяснял ей, что её не пропустят в наш корпус, Райли все равно настояла на своём.
По дороге в общежитие, я на несколько минут отключился. Девушка разбудила меня, когда мы приехали. Выходить в холод на улицу не хотелось, но каким-то образом я смог заставить себя сделать это. Спать в машине было плохой идеей, потому что после короткого сна я не мог контролировать свое тело. Оно будто размякло, соглашаясь переночевать здесь, в мороз, лишь бы не подниматься на третий этаж.
На удивление Райли быстро нашла общий язык с охранником, и тот сразу пропустил её на нашу закрытую территорию. Я отметил в голове, что завтра обязательно поблагодарю девушку за её помощь, так как осознал, что в таком состоянии добраться до общежития без неё я бы не смог. Мои ноги путались между собой, я то и дело спотыкался, пока шёл к дверям корпуса. Райли придерживала меня за руку, не давая упасть. Ещё чуть-чуть и я отключусь. Я знал это. Пожалуйста, хоть бы дойти…
— Ну же, Дриззи, ещё чуть-чуть.
— Мне на третий, — прошептал я, еле как передвигая ноги по лестнице.
— Ох, завтра ты должен будешь купить мне латте с пончиками. А лучше два латте с пончиками, — пыхтя произнесла она.
Райли смогла дотащить меня до третьего этажа, но поднимались мы около пятнадцати минут. Меня вновь начало мутить.
— Райли, меня сейчас стошнит.
Девушка встала у стены, пытаясь отдышаться. Когда она услышала мою бессвязную речь, то бросилась ко мне и вновь взяла под руку.
— Где твоя комната?
— Крайняя справа. Ключ в кармане джинсов.
Её руки проникли в мой карман. Не найдя там ключей, она полезла в другой.
— Идём.
В моих глазах потемнело. Из последних сил я передвигал ногами, и вот, в конце концов, Райли довела меня до двери и втолкнула внутрь комнаты. Я сразу же бросился на свою кровать, утыкаясь носом в подушку.
— Заставил же ты попотеть меня, — услышал я голос Райли, срывающийся от отдышки.
Одеяло приземлилось на мое тело. Я благодарно простонал, отворачиваясь к стене. Сознание потихоньку ускользало из-под моего контроля, погружаясь в тихий омут. Скрип двери, ведущей в душевую, эхом отозвался в голове. Я не мог пошевелиться, да и незачем было.
— Ты кто такая? — пронеслось где-то на фоне потухших прочих мыслей.
— Ой, ты меня напугал. Прости… я…
— Ладно, мне всё равно. Можешь не отвечать.
Это… голос Чейза?
— Я просто привела его сюда. Он был не в состоянии передвигаться сам.
Шаги. Они приближались ко мне.
— Что с ним?
— Немного выпил.
— Немного? — смешок резанул мое ухо.
— Не могу точно сказать, сколько. Мне нужно уходить. Я не закрыла кафе и…
— Так иди. Не нужно отчитываться.
— А он? Я не могу оставить его с тобой.
— А что не так? Протрезвеет к утру и всё будет нормально.
— Боюсь, ему может быть плохо. Как я могу так уйти?
— Всё будет в порядке. Иди.
— Точно?
— Да.
— Смотри мне, если что-то вытворишь, я сделаю из тебя отбивную.
Хрипловатый смех на секунду прорвался сквозь барьер, различающий сон от яви. Входная дверь закрылась, а вместе с ней закрылось и моё восприятие реальности.
***
Я вскочил с кровати от жуткой тошноты и боли в животе. Слабость во всем теле притягивала меня к полу, но я, что есть силы, рванул в ванную и склонился над унитазом. Все, что не успел выблевать в клубе, я выблевал сейчас. Меня затрясло, я оперся рукой об унитаз и сел на пол. Новый приступ тошноты не заставил себя долго ждать. Я, как в бреду, пытался открывать глаза и вдохнуть легкими воздух.
Чьи-то руки откинули мои волосы назад, собирая их на затылке.
— Я ведь тебе ясно дал понять ещё в прошлый раз, что ты не умеешь пить, ангел.
Я схватился за живот, ощущая будто что-то скручивало меня изнутри. Позывы тошноты продолжались, но желудок был пуст. Что происходит? Я умираю? Мои веки казались свинцовыми, склеенными, и когда всё-таки удалось распахнуть их, то я не увидел ничего перед собой. Всё плыло.
Приступ тошноты вызвал у меня стон боли. Тело мучительно дернулось от набежавших мурашек. Что будет, если я умру? Мама, папа… Слёзы катились по щекам от отвратительного состояния организма. Я плохо соображал и молился, чтобы это все быстрее закончилось.
— Пей.
Моих рук коснулось что-то холодное. Стакан? Я залпом выпил все содержимое и снова повернулся к унитазу, ожидая повторного приступа. Руки, держащие полотенце, приблизились к моему лицу, вытирая слёзы и пот. Сжав плечи руками, я пытался дышать быстрее, потому что ощущал, что мои легкие не справлялись со своей задачей.
— Губы синие. Ноен, ты слышишь меня? — Холодные руки дотронулись до моих щёк.
Этот голос… как давно я не слышал его… Я кивнул.
Новый приступ сокращения мышц живота заставил меня скорчиться от боли над унитазом. Затем тьма.
Вновь сильная боль в животе. Я сел в кровати, прижимая руки к животу. Какого черта? Что со мной?
— Эй, снова болит? — Матрас прогнулся под весом ещё одного тела. Я не мог даже кивнуть от боли. — Тебе нужно больше пить.
Глухие шаги двинулись к столу. Громкий звук льющейся воды из графина, затем снова шаги в мою сторону. Я ощутил ледяной стакан, упирающийся в мои трясущиеся руки. Было невероятно холодно. Я принял стакан из протянутых рук, чувствуя, что его продолжают придерживать. Кажется, у меня жар. Пальцы рук и ног немели; моё сбивчивое дыхание гулко раздавалось в комнате. Я осушил стакан воды, но его тут же наполнили, заставляя меня повторить действие.
Через минут пять я погрузился в сон.
***
— Хочешь уметь петь?
— Да, было бы круто уметь петь!
Я взял лист бумаги, вырванный из какого-то комикса и приклеил к нему липкую ленту.
— А я бы просто хотел поступить в тот университет, в котором учился мой отец, — сказал я, вешая картинку на стену.
— Это далеко отсюда?
— Очень!
— Но тогда мы не сможем видеться с тобой. — Чейз подошёл ко мне, помогая держать постер, который я собирался повесить сейчас.
— Да… — я отложил ленту и посмотрел на друга. — И что мы будем делать?
Он задумался. В один момент его глаза стали грустными, но он тут же собрался и выдал:
— Тогда я пойду за тобой!
— Но ты ведь мечтаешь петь, — я покачал головой, отказываясь принимать то, что друг так просто отказывается от своей мечты.
— Но больше я хочу всегда-всегда дружить с тобой.
Я взял постер в руки и, протянув его край другу, с улыбкой сказал:
— Давай научимся петь?
***
Я проснулся от неприятных ощущений в животе. Сжав веки, привстал на локте и попытался нащупать телефон на столе. Его там не было. Прислушавшись к ощущениям, я сделал вывод, что меня уже не тошнило, но слабость и внутренняя пустота в желудке, всё ещё причиняли неимоверный дискомфорт.
Я оглядел комнату в попытке вспомнить, куда положил телефон. Успел ли я достать его из джинсов до того, как лёг спать? Воспоминания о вчерашнем вечере смутно всплывали в голове.
Чейз. Чейз здесь. Превозмогая боль во всем теле, я встал с кровати. Передвигать свинцовые, онемевшие ноги было сложно, но я справился с этой задачей, чтобы увидеть его. Сейчас я был готов к встрече. Может быть, он в душе? Приоткрыв дверь ванной комнаты, я не обнаружил парня там. Где же он? Вышел в коридор? Или же мне всё приснилось? Я покачал головой, однако моментально пожалел об этом, чувствуя боль, сродни удару по голове. Мне не могло такое присниться. Я ощущал его присутствие — его ни с чем не перепутаешь. В том, что он был тут, сомнений нет никаких. Но куда же ты снова исчез, Хадсон?
Я бросил взгляд на идеально заправленную кровать Чейза. Ни одного признака того, что он был здесь. Сердце закололо, и я прислонил к груди ладонь, мысленно успокаивая себя. Оставалось проверить только одно. Еле дыша, я приоткрыл дверцу шкафа, молясь всем Богам, чтобы увидеть вещи Чейза на прежнем месте.
Но нет.
Медленно по венам растеклась ядом боль и внедрилась в клетки крови. Тело обессилено опустилось на пол, теряя последние поддёргивающие меня силы.
Его вещей в шкафу не было. Он ушёл. Помог мне и ушёл.
Не знаю, что послужило причиной: то ли мое ужасное состояние, то ли злость на самого себя, но я расплакался. Тихо, устало. Отсутствие его вещей в шкафу было признаком того, что он пришёл сюда лишь за ними. Не поговорить со мной, не разобраться в ситуации, а просто забрать одежду.
Мокрыми от слез руками, я зачесал волосы назад, упираясь лицом в колени. Слишком много слёз, связанных с ним. Даже когда его нет. Даже когда мне вроде бы должно быть легче от этого. Чего я жду от него? Он делает всё правильно, это я не могу смириться с окончательным разрывом. Мы поставили жирную точку на нашей связи. Я был тем, кто держал ручку и рисовал её всё жирнее и жирнее, так какого черта мне от этого больно? Со злости я впечатал кулак в пол.
Почему ты неоднократно помогаешь мне, Чейз Хадсон? Почему просто не ушёл в этот раз? Этим ты сделал мне больнее, ведь сейчас я чувствовал себя последним мудаком. Мне нужен был шанс увидеть тебя, извиниться за сказанное в машине, но ты решил проучить меня и лишить этой возможности. Ты снял с меня рубашку и аккуратно сложил её на стуле. Даже мои джинсы сменил на просторные штаны. Я безудержно расхохотался, а слёзы быстро бежали по щекам вниз. Зачем же? Чтобы мне было легче?
Хорошее наказание. Ты снова выиграл. Снова и снова, и снова.
Ручка двери комнаты прогнулась под чьим-то давлением, а после дверь распахнулась.
— Ноен, что с тобой?
Зашедшая в комнату Райли, бросилась ко мне и обхватила руками лицо. Холодные. Её касание вытянуло меня из леденящего душу мрака, в который добровольно погрузил себя.
— Ничего. Всё хорошо. Всё хорошо, — повторил я для убедительности и, вытерев с лица слёзы, улыбнулся.
— Врешь.
Когда мутная пелена спала и позволила мне видеть, я заметил, что глаза девушки тоже наполняются слезами. У меня не было сил спросить у неё, почему она плачет. Мой язык, будто парализованный, прилип к верхнему небу, протестуя против выполнения своей функции. Слёзы снова навернулись на глаза, я не смог сдержать их и, когда почувствовал обхватывающие меня руки Райли, разрыдался. Она прижалась ближе, зарываясь носом в изгиб моей шеи и громко всхлипывая.
Наверное, у каждого из нас были свои причины плакать в объятиях почти незнакомого человека. Мы искали поддержку и нашли её друг в друге. Боль, которую мы разделяли, стала общей для обоих. Я чувствовал, насколько плохо ей, а она понимала мои эмоции как никто другой. Это нас объединяло.
Не знаю точно, сколько мы просидели так, но, когда всё-таки решили, что пора бы привести себя в порядок, на улице включили первые ночные фонари.
— Который час? — спросил я, сидя на своей кровати и недоумевающе глядя в окно.
— Где-то около девяти. Я закрыла кафе в восемь и сразу пришла сюда.
— Я проспал весь день, — я мотнул головой, пытаясь это осмыслить.
Райли разглядывала наш стол, на котором находились учебники, стаканы, Богом забытая пачка чипсов и много другого хлама.
— Хорошая у вас комната. Уютная такая. Мне даже захотелось поступить в ваш университет, чтобы жить тут.
— Ты разве не учишься в местном колледже?
Она покачала головой.
— Отчислилась прошлой осенью. Зубрить то, что мне не по душе — отстойное занятие.
— Не жалеешь?
— Нисколько.
Уголки моих губ дернулись вверх. Райли казалась взбалмошной, подчиняющейся мимолетному порыву любого своего желания девушкой, однако она нравилась мне своим простым, дружелюбным нравом.
— Почему ты так странно отреагировала, когда застала меня «не в лучшей форме»? — спросил я, наблюдая за тем, как Райли изучает нашу комнату.
Она остановилась листать учебник по мировой культуре и глянула на меня.
— Ты выглядел таким разбитым… Я вспомнила себя. Было и у меня такое, что я думала: «всё, это конечная». — Райли оставила книгу и села на край моей кровати. — Скажи, это всё из-за
него?
Я не стал отпираться и делать вид, что не понял о чем она. Решил, что нет смысла всё скрывать. Ни от неё, ни от самого себя.
— Мне кажется, он сведёт меня с ума.
Она виновато глянула мне в глаза.
— Я не должна была оставлять тебя с ним. Всё из-за этого проклятого кафе.
— Ты ни при чем, Райли. В этот раз Чейз поступил правильно. А я, как идиот, раздосадован именно из-за этого.
— Хочешь поговорить об этом?
Я пожал плечами, глядя в пол.
— Рассказывать особо нечего: мне было плохо ночью, и Чейз мне помог.
Она подняла на меня глаза, в которых отчётливо читалось раскаяние.
— Тебе было очень плохо?
— Ну-у, — протянул я, оценивая то ужасное состояние, которое, казалось, было смертельным, — да.
— Вот черт, я должна была остаться с тобой!
— Не беспокойся, Чейз обо всем позаботился, — усмехнулся я, не веря в то, что говорю это.
— И ушёл. Ты поэтому расстроился?
Я расстроился из-за того, что он поступил со мной лучше, чем мог. Я не заслуживал его помощи.
— Нет. Не думай об этом, всё это уже неважно. Лучше расскажи поподробнее о моменте, когда «думала, что это конечная».
Она опустила уголки губ, пожимая одним плечом.
— Когда влюбилась в выпускном классе в человека, который постоянно издевался надо мной в школе. А знаешь, как это случилось? — спросила она, хмыкнув. — Он дал мне салфетку после того, как опрокинул на меня поднос с едой в столовой.
— Почему этот ублюдок тебе понравился? — спросил я, вскинув брови.
— Потому что я была травмирована. Его вроде бы адекватный поступок с салфеткой заставил меня моментально забыть о том, что он делал со мной до этого. — Райли пожала плечами, опуская глаза. — Хотелось верить в то, что он изменился. Мое состояние было настолько затравленным, что мозг в какой-то момент просто опустил шлагбаум, разделяющий жизнь на до и после. В моих глазах он уже не был тем, кто издевался надо мной на протяжении долгих лет. Я лично нарисовала в голове «прекрасный» образ, наделив его белым конем и булатным мечом.
— Ты боялась, что он вновь начнёт тебя задирать?
Она улыбнулась, но счастливой эту улыбку я назвать никак не мог.
— Не успела даже подумать об этом, потому что через две недели после ситуации в столовой, у нас состоялся выпускной вечер. Он пригласил меня на танец, любезничал, говорил комплименты. Мне настолько хотелось верить в его хорошую сторону, что резко переменившееся поведение этого парня меня не настораживало.
— И долго он дурачил тебя?
— Неделю. В последний день той самой отвратительной недели он пригласил меня покататься на лодке, и я пошла. Вот только никакой лодки там не было.
Все внутри меня сжалось от плохого предчувствия.
— Он привел меня через лес, сказал, что так быстрее, но в итоге завёл в какое-то помещение. Оно было очень тесным, напичканным всякими приборами вроде камер в супермаркетах. Ну, наверное, ты уже догадался, что этот придурок меня изнасиловал. — Она нервно дёрнула рукой. — Самое интересное, что он снял всё это на камеру, а потом шантажировал меня тем, что покажет видео моим родителям.
Я прикрыл рот рукой от ужаса.
— А я просто молчала. Молчала обо всем, чтобы моим родителям не было стыдно за меня. Сейчас я понимаю, что, вероятно, должна была рассказать им обо всем, но тогда я не смогла. Была слишком разбита предательством со стороны человека, которого любила.
Каждое её слово будто током ударяло меня. Я так и сидел, уставившись на неё без возможности говорить.
— Этот тип был подонком. Я часто думаю, что бы сделала с ним, если смогла вернуться в тот день.
— Убила бы его? — вымолвил я.
— Убила бы. Ни секунды не колеблясь.
Я взял её руку в свои и заглянул в глаза.
— Надеюсь, он будет мучаться всю свою жизнь.
— Надеюсь, ему не хватит на это жизни.
Обхватив руками плечи Райли, я прижал её к себе.
— Ты ведь понимаешь, что не виновата в этом?
— Виновата только в том, что промолчала.
— Нет, Райли, ты была слишком юна и совсем одна. Бояться — это нормально.
Девушка медленно отстранилась и с улыбкой кивнула. Я поражался тому, как она держится. Райли — потрясающий, сильный человек. Меня восхищала её стойкость. Она была совершенно одна, но справилась, не сдалась. Это достойно уважения.
Из кармана моих джинсов раздался звук входящего сообщения. Я нехотя встал с кровати и взял со стула джинсы, принимаясь искать в карманах телефон. Писала мама. Я открыл сообщение, не удивляясь часто мелькающим восклицательным знакам в нескольких строчках. Она предупреждала, что они с отцом уезжают к общей подруге на Рождество, и так как я игнорирую её сообщения и звонки который день, выражала всё негодование в переписке. Я не знал, что мне делать. Домой приезжать мне не хотелось. Боюсь, могу окончательно расклеиться и не захотеть возвращаться в университет. Но что делать здесь, в общежитии? В этих четырёх стенах мне будет ничем не лучше.
Я колебался в принятие решения с поездкой домой из-за ожидания встречи с Чейзом, но, подумав сейчас о том, что делать в общежитии все каникулы теперь нечего, начал раздумывать о предложении мамы. Уж лучше сходить с ума дома, в кругу семьи, чем здесь в одиночестве.
— Что-то случилось? — спросила девушка, поднимаясь с места следом за мной.
— Кажется, я еду домой.
