Небо идеально покрытое синяками

В тот вечер Чейз все-таки сделал за меня домашнюю работу. Я очень долго отговаривал его от этой затеи, но он был так настойчив, словно делать лишнее задание являлось для него чем-то очень увлекательным. Хотя… это же Чейз. Разве я должен удивляться? Я лёг спать и оставил своего учебного партнёра сидеть с тусклым светильником в обнимку, выполняя домашнее задание. Утром я проснулся, ощущая прилив сил и бодрости, но заметив, что лежу в кровати не один, тут же растерялся и уставился на спящего парня рядом с собой. Он обхватил меня за талию одной рукой и прижался лицом к моему боку. Почему он спит со мной? У него ведь есть своя кровать! Я чуть ли не с головой был накрыт одеялом, тогда как Чейз, свернувшись калачиком в такой холод, спал в простой футболке и штанах. Это он укрыл меня? А что же сам? Бестолковый. Укрыв и его частью своего одеяла, я собрался было встать, но почувствовал руку на своем левом предплечье и оглянулся. — Который час? — хрипловатым голосом спросил Хадсон, пытаясь разлепить закрывающиеся глаза. Я потянулся к столу и, взяв телефон, глянул на время. — Только семь. — Тогда я ещё посплю. — К которому часу ты лег? — спросил я, вспоминая, что он выполнил и мои учебные задания. — Не помню… кажется, в четыре. Боже, он, что, делал домашку до утра? Мне стало как-то неловко от того, что я спал без задних ног, пока он трудился за нас двоих. — Зачем нужно было геройствовать? Я бы сам всё сделал. — Это не составило труда для меня, — не открывая глаз, ответил парень и протянул ко мне руки. — Просто полежи со мной ещё немного. — Мне нужно собираться, — качнув головой, ответил я. Сложив руки за голову, Чейз сказал: — С тобой я всегда так хорошо сплю. Я заметил это ещё в ту ночь, когда нам пришлось искать гостиницу, чтобы переночевать. — Да, — вспомнил я, — ты действительно не просыпаешься от кошмаров. Интересно, с чем это связано? Он пожал плечами, не открывая глаз. — Мне комфортно. — Со мной? — спросил я, вскинув брови. — Да. Чему ты удивляешься? — Ну, ты ведь меня не очень жаловал раньше. — Я хоть и вел себя, как мудак, но понимал всё прекрасно. — Понимал что? — Что ты искренне беспокоишься обо мне. Беспокоюсь? Моё стремление помочь действительно похоже на беспокойство или же больше на проявление слабости и зависимости от этого человека? Эх, сейчас рассуждать над этим смысла нет никакого. Нужно впредь стараться не опускаться до того, чтобы выглядеть жалко перед ним. Никогда себе этого не прощу. Понимая, что смотрю на Чейза слишком долго, я отвел взгляд. Стоит признать, что я рад слышать от него эти слова. Пусть он и вел себя дерьмово со мной на протяжении полугода — я ненавижу его за это чуть меньше после вчерашнего разговора. Он открывается мне, хочет быть лучше. А, быть может, это и есть настоящий он? Может, я просто не знаю его? И чем же я буду отличаться от него прежнего, если отвергну все попытки наладить отношения, когда он, наконец, показал себя подлинного? Я не такой, как Чейз: не собираюсь мучить его или же динамить, стараясь заполучить больше внимания. Все эти подростковые игры — абсолютно не моё. Поэтому я дам ему шанс. Это всё, что я могу сделать. — О чём думаешь? Я снова глянул на парня, хрипловатый голос которого вывел меня из раздумий. Он пристально смотрел мне в глаза, будто так мог прочитать мои мысли. Немного сконфузившись, я прикусил нижнюю губу, опуская взгляд. — Думаю о том, что, возможно, не до конца знаю тебя. Хадсон кивнул. — И всё же ты единственный, кто знает меня лучше всех. — Звучит парадоксально. Он снова прикрыл глаза, а на губах его растянулась умиротворённая улыбка. Она казалась мне такой сладкой и дурманящей, что меня распирало от желания прижаться к нему и почувствовать её вкус. Рассудив, что я вроде как делал это раньше и ничто не мешает мне повторить, я осторожно нагнулся к его лицу и примкнул к губам. Чейз моментально понял моё желание и ответил более страстно, чем я мог себе представить. Когда я оторвался от него, то заметил, что он не изменил положения своего тела и всё так же лежал, глядя на меня с улыбкой Чеширского кота. Я дёрнулся от неожиданности, когда услышал тихие стуки в дверь, и отстранился от парня, лежащего рядом. — Интересно, кто это? — озвучил я свои мысли, поднимаясь с кровати. — Иди к себе. А то подумают, что мы спим вместе. Это будет выглядеть очень странно. Чейз хмыкнул и встал следом за мной, перебираясь на свою кровать. Как только он лёг, я открыл дверь. На пороге стоял Гейдж. Мои брови приподнялись в удивлении. Уж кого-кого, а его я точно не ожидал увидеть после того, что произошло между нами. Нельзя сказать, что мы сильно разругались, но и утверждать, что всё оставалось по-прежнему тоже нельзя. Мы не общались почти два месяца, а это намного хуже ругани и скандалов. Так, по крайней мере, разрешаются конфликты, а молчанием — усугубляются. Сейчас мне абсолютно не хотелось говорить с ним. Я был обижен на него за такое поведение. Раньше он не вел себя так по-детски и не бычился из-за каких-то пустяков. Что случилось сейчас? — Ты время видел? — спросил я хмуро. Парень поджал губы так, словно от факта своего нахождения здесь ему уже было плохо, и он очень пытался сдержаться, чтобы не уйти. — По тебе не скажешь, что ты спал, — сложив руки на груди, озвучил парень, с усилием подбирал приемлемый тон. — Это не твое дело. Зачем пришёл? Я думал, тебе нравится игнорировать меня. Это вошло в твою привычку. Парень закатил глаза. — Я пришёл поговорить. — С таким настроем? Очень интересно. — По крайней мере, я здесь. — Герой, — усмехнулся я. — Прекрати это или я уйду, — злобно бросил парень, хмуря густые брови. — Так катись, — доброжелательно улыбнулся я. — Или что ты хочешь услышать? Ты кинул меня, говнюк, из-за каких-то детских обид, а теперь пришел, чтобы что? А-а, наверное, чтобы Зоуи не поругала? Не волнуйся, я напишу ей и скажу, что ты был хорошим мальчиком. Гейдж глухо рассмеялся и покачал головой. — Какого, блять, чёрта я пытаюсь сделать? Думаю, мне не о чем говорить с тобой, мудило. Я быстро закивал. — В этом ты прав. Приходи, когда повзрослеешь. Показав мне неприличный жест, Гейдж развернулся и ушёл, а я в свою очередь захлопнул дверь и побрел к своей кровати. Испортил мне всё настроение, удод. Видите ли Его Высочеству захотелось поговорить. Вертел я его желания… — Что это было? — спросил Чейз, немного погодя. — Какая тебе разница? — бросил я злобный взгляд на парня. Отрываться на Чейзе у меня не было намерения, грубые слова сорвались с уст по привычке, и я тут же о них пожалел. Благо Хадсон не обратил внимание на мою грубость и лишь хмыкнул. — Странно видеть вас такими. Обычно вы хвостиком друг за другом бегаете. — Не выдумывай, — буркнул я, принимаясь нервно застилать кровать. — Послушай меня, мой друг: — перебил меня сосед по комнате, снова закидывая руки за голову, — мне неизвестна причина вашей ссоры и кто в ней виноват, но не думаю, что произошло что-то серьёзное. — Задумавшись, он добавил: — Наша жизнь слишком проста и коротка для этого. Поэтому зачем нервировать друг друга до скончания веков? Сядьте и поговорите, как нормальные люди. Вспоминая мою ситуацию с тобой… я очень жалею, что, не разобравшись, сделал выводы. А не будешь ли жалеть в дальнейшем ты? Нет, я не буду жалеть. Да, порой мне не хватает моих друзей, но ведь я и так справляюсь со всем… Я покачал головой. — Нет, я… не хочу говорить с ним. Чейз пожал плечами. — Как знаешь. — Он гребаный манипулятор. Обидами заставляет меня делать так, как удобно ему. Чейз опустил взгляд на меня, который до этого был прикреплен к потолку. — Но при этом он пришёл поговорить с тобой, а ты повел себя глупо, выпроводив его. Я повёл себя глупо? Имел на это полное право! Гейдж заставил меня волноваться, не отвечал на звонки. Я думал, что с ним что-то могло случиться… Так, стоп. Почему Чейз защищает его? — На чьей ты стороне вообще? — нахмурился я. Он поднял руки над головой. — Увольте, я не хочу в это вмешиваться. — Ладно, это не важно. Что, по-твоему, я должен сделать? — вздохнул я. — Я не знаю, что должен сделать ты, но я бы поговорил с ним. Я прыснул. — Больно много ты говорил со мной. — К сожалению, ты прав. И я очень жалею, что не говорил с тобой много и долго. Очевидно же, что Зоуи заставила этого дурака прийти. Сам он не выглядел дружелюбным и готовым на разговор. Впрочем, какая разница? Я мог бы разобраться с этой ситуацией, невзирая на его настрой. Чейз прав — нужно покончить с этим. И даже если мы не придём к одному мнению, так хотя бы сможем сказать, что сделали всё от нас зависящее. Пора отпустить старые обиды. Я выбежал за дверь в одной футболке и спальных штанах. К сожалению, Бурек уже успел спуститься на второй этаж, где я и поймал его в таком неподобающем виде. — Я согласен на разговор. Давай покончим с этим, — вставил я, не давая ему возможность выразить свое возмущение. — Может, тебя поблагодарить ещё? Почему я должен говорить с тобой, когда ты соизволил дать мне разрешение на это? Много на себя берёшь, Юбэнкс. — Отлично. Выскажись. — Мне нечего говорить. Я был зол на тебя за твоё несправедливое и недоверчивое отношение ко мне, но сейчас мне всё равно. Занимайся своими делами, а я займусь своими. — Ты считаешь, что я был несправедлив к тебе? — спокойно спросил я. Парень усмехнулся. — Ты поделился с Зоуи чем-то, о чём она не может мне рассказать, понимаешь? Ты — мой друг, она — моя девушка, и вы что-то скрываете от меня. Почему я не заслуживаю знать? Ответ прост: ты мне не доверяешь. — Нет, Бурек. Дело не в доверии. Мне было стыдно говорить обо всем, что происходит со мной, а Зоуи… она всё случайно узнала. Точнее, оказалась рядом, когда мне было нужно с кем-то поделиться. — Что ты можешь сделать такого, чего я не смогу понять? Ты думал, что я стану осуждать тебя? — Даже если бы я изменил Барбаре с моим соседом по комнате? Лицо Гейджа на секунду замерло. Я видел, как смысл моих слов медленно просачивается в его разум, выдавая сигнал ошибки. Он глупо смотрел на меня, пытаясь понять, не ослышался ли, а потом спросил: — Ты что? — Да. Я нагло изменял Барбаре, продолжал встречаться с ней, врал, а потом расстался, делая её виноватой. Как тебе такое? — Ты шутишь сейчас? Я покачал головой, задавая встречный вопрос: — Как ты вообще узнал, что я что-то скрываю? — По тебе было видно, — ответил он на автомате, до сих пор пытаясь осознать полученную информацию. — А Зоуи врать мне не умеет. Когда я спросил у нее, в чём может быть дело, она взволнованно опустила глаза и быстро перевела тему. Я сразу понял, что она знает что-то, чего не знаю я. — Всё это не так-то просто выложить при всех за столом в кафе, знаешь ли. — Ты серьезно переспал с ним? — качая головой спросил Гейдж, показывая вверх пальцем. — Вы же друг друга терпеть не могли? Или я ошибаюсь? Я рассказывал Гейджу всё произошедшее между мной и Чейзом в двух словах, наблюдая за тем, как быстро сменяют эмоции его лицо. Сначала он смотрел в удивлением, потом осуждающе покачивал головой, в момент рассказа о разрыве с Барбарой, а после вымученно кивал головой, словно постиг тайну, беспокоившую долгое время. Разговор был долгим: как бы я ни старался рассказать короче о своей жизни за последние полгода, невозможно было умолчать о чем-то. Каждое моё действие исходило по причине другого, и это требовало пояснения. Друг слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Я ловил в его взгляде растерянность, но она быстро исчезала, будто он контролировал её, боясь, что я замечу. Когда я договорил, парень тяжело выдохнул, почесав кудрявый затылок. — Ноен… как же ты успел всё это провернуть? У нас с Зоуи так быстро отношения не развиваются, как твои… со всеми! Я рассмеялся. — Да, ты прав. Надеюсь, теперь ты понял, почему я не мог рассказать тебе обо всем? Он покачал головой. — Ты бы мог рассказать мне всё. И при таком раскладе ты отпустил бы Барбару гораздо быстрее. Бедная девушка… — Вряд ли. Всему своё время. Не хочу оглядываться назад и думать, как можно было бы выйти из ситуации лучше. Это причиняет мне боль. Он промолчал, обдумывая что-то. — Почему ты решил выбрать его? — Я не выбирал его, — пожал плечами я, — но с ним я чувствую себя… живым? Он заставляет меня шевелиться, а не стоять на месте. Не подумай, у нас нет никаких отношений, мы просто спим вместе. Оказывается, этого хватает мне, чтобы измениться. — Это так странно, — искренне признался он. — Не могу поверить во всё это. Я махнул рукой. — Лучше расскажи, почему ты игнорировал меня на новогодних каникулах. Да, ты хотел поступить со мной так же, как и я поступил с тобой в день рождения Зоуи — это я слышал. Но это всё? Может быть, есть ещё причина? — Я был зол на тебя. Уже тогда я понимал, что что-то здесь нечисто. Не хотелось ни видеть тебя, ни слышать. — Могу тебя понять. Меня самого от себя тошнило в то время. Мы пару минут постояли в тишине, давая возможность друг другу осознать происходящее: я принимал осведомленность ещё одного человека о своём позоре, а Гейдж, скорее всего, пытался свыкнуться с мыслью, что я сплю не только с девушками. — Ладно. Я всё понял, — наконец, ответил он. — Ты злишься на меня за это? — Нет. Я злюсь, что ты не рассказал обо всем, но… и здесь могу тебя понять. Ты не был обязан выкладывать мне всё это. — Благодарю за понимание. Так значит… мы больше не ненавидим друг друга? Бурек захохотал. — Я никогда не испытывал ненависти к тебе, придурок. — Это хорошо, потому что я тоже. Мы неловко улыбнулись друг другу. — Тогда я пойду. Увидимся позже, — сконфуженным жестком друг приложил руку к шее, не переставая улыбаться. Я кивнул. — Увидимся. Парень развернулся и спустился на приличное количество ступенек, как вдруг развернулся и неожиданно выдал: — Ах, да! Не забывай пользоваться вазелином. Под громкий смех удаляющегося парня и, — теперь уже мой — красующийся средней палец, направленный в его сторону, мы разошлись. Вот говнюк, как же быстро он совладал со смущением! Этого я точно не мог ожидать. Казалось, он ещё неделю будет мусолить тему моих похождений в голове, но на деле Бурек был сильнее, чем я мог себе представить. На сердце сразу полегчало, и как только я зашел в комнату, так сразу подошел к кровати Чейза, глядя на него сверху вниз. — Вернулся? — его хрипловатый ото сна голос ласкал мои уши. — Как все прошло? Я опустился к лицу Чейза и поцеловал его в лоб. Парень приоткрыл глаза, подняв удивлённо брови. Веки его слипались, хоть он и старался держать их открытыми. — Спасибо тебе, заноза в заднице, — сказал я, улыбаясь выражению его лица. — Кажется, все прошло хорошо, — сделал он вывод, снова закрывая глаза. — Да. Я рассказал ему обо всём. Парень кинул. Я видел, что он очень хочет спать и ему совершенно не до моих рассказов о вселенской дружбе. Но он хотя бы старательно проявлял внимание! Укрыв его одеялом, я оставил Чейза в покое. Пусть спит. Ничего ведь не будет, если он пропустит ещё один день занятий? Его и так не было два месяца. Собравшись на пары, я вышел из комнаты, плотно закрывая дверь. Настроение у меня было отличное. Даже первая пара культурологии, как олицетворение самой скучной дисциплины за курс, не могла испортить его. Дела мои значительно налаживались, и я мог сказать, что снова чувствовал себя обычным студентом, на долю которого не выпали страдания на всю оставшуюся жизнь. День пролетел незаметно: я с рвением отвечал на парах, помог однокурснику Адаму с идеей для проекта и даже успел ненадолго зайти в библиотеку за книгами перед работой. Я шагал по аллее, ведущей в «Gizi», напевая мелодию из какой-то видеоигры. Чудесная весенняя погода отражала мой цветущий настрой и, когда я встретил Райли по пути, несущую какую-то большую коробку, пританцовывая подхватил её и занес в кафе. — Хорошее настроение, Дриззи? Неужели горячая ночь с горячим парнем сделала своё дело? — шевеля бровями верх-вниз, спросила она, отчего заставила меня рассмеяться. — Ничего такого. Он здесь вообще ни при чем. Она скептически вздернула свои игривые брови. — Точно? Я улыбнулся, показательно прикидывая в голове. — Ну, если только чуть-чуть. Самодовольно хмыкнув, она подхватила коробку, заталкивая её в подсобку. — Я же говорила. Я снял куртку и шарф и зашел в комнату персонала, аккуратно оставляя одежду на чёрном кожаном диване. Влезать в обтягивающую рубашку не было сильного желания, но с этим ничего поделать нельзя. Я вышел из комнаты, попутно завязывая фартук. — Я помирился с другом, а он этому поспособствовал. — Ох, — улыбнулась девушка, — я ведь вижу, что ты хочешь рассказать, так чего мнешься? Ты его отблагодарил? — Поцелуй в лоб считается? — Пойдет. Я встал за рабочее место и первым делом занялся полировкой чистых стаканов и бокалов, которые за ночь успели обрести невидимые махровые одежки в виде пыли. Ближе к полудню посетителей в нашем небольшом кафе стало достаточно, чтобы организовать труппу. Райли была права, когда сказала, что поработать я ещё успею. За весь этот день я выдохся так сильно, как не выдыхался никогда: спина ломила, а мышцы рук болели, будто я тяжести таскал. В восемь часов, когда время близилось к закрытию, я смог присесть и отдышаться. Люди из кухни — от жара печи и такой же работы в темпе — вышли в зал и сели на свободные места. Я не знал их и знакомиться не горел желанием. Они говорили о чём-то своем, к чему я даже прислушиваться не стал. Прибрав на своей рабочем месте и развесив бокалы на положенные места, я переоделся в привычную одежду и стал ждать Райли. Она продолжала помогать разносить еду, то есть работала и в качестве официанта, так что усталость и её не обошла стороной. Девушка валилась с ног и почти не разговаривала. Я понимал её как никто другой. — Такое каждый день бывает? Кивок. — Я очень устала. Хочу принять душ и лечь спать. Больно знать, что завтра будет то же самое. — Надеюсь, мне хватит сил на душ, — вторил ей я. В конце улицы мы попрощались и разошлись. Пока я поднимался на свой этаж в общежитии, то успел проклясть всех, кто был причастен к строительству этого здания. Где чёртов лифт? Чейз был в комнате. Он сидел за столом и что-то писал в толстую тетрадь, перелистывая страницы учебника. — Что делаешь? — спросил я, падая на кровать без сил. Ещё чуть-чуть и мои веки не позволят разлепить себя до завтрашнего утра. — Выполняю домашнее задание, — отложив ручку, он повернулся ко мне. — Выглядишь уставшим. — Я очень-очень устал. Никогда так не уставал. Я медленно, нехотя приподнялся и снял с себя куртку. — Только не говори, что заданий много. Чейз мило улыбнулся и подошёл ко мне. Он пах свежестью и спокойствием. Мне нравилось находиться сейчас рядом с ним, чувствуя атмосферу лёгкости и уюта. Возникло сильное желание обнять его, прижать крепко-крепко к себе, чтобы слиться с частью этой умиротворенности, но я сдержал себя, понимая, что буду выглядеть вечно ноющим слюнтяем, который, съев впервые кашу самостоятельно, бежит к мамочке в слезах, говоря как это было сложно. Но тут произошло то, чего я очень хотел, но боялся позволить себе даже мысль о таком: Хадсон поднял меня за руки вверх и притянул к себе. Я тут же прижался к нему, пряча лицо в воротнике его белого вязаного свитера. Этот запах… запах Чейза. Он дарил мне желанную легкость, окрылял меня. Я больше не чувствовал себя убитым работой, прижимаясь к теплому телу этого человека. Равномерное дыхание и сердцебиение парня успокаивало. Я вдохнул всей грудью, и спросил: — Долго ты занимаешься этим? — кивнул я на конспект в его тетради. Прохладная рука парня проскочила под мою водолазку, прикасаясь к вспотевшему телу. Чувство было не из приятных, но я не смел дергаться, постепенно привыкая к его поглаживаниям. — Около восьми часов. Я почти закончил. — Боже, — простонал я, представляя, сколько работы меня ещё ждёт. — Ночь только начинается. Чейз аккуратно стащил с меня водолазку, которая вымокла со стороны спины, и бросил её на пол. — Ничего у тебя не начинается, спи спокойно. — Предложи ты мне это полгода назад, то я бы согласился. Но сейчас я не могу позволить себе скатиться. Чейз лениво, но искренне улыбнулся мне. Я понимал, что за эти восемь часов, прошедшими над книгами, тоже оказались тем ещё испытанием. Глаза парня покраснели и слезились, но он не ныл в отличие от меня. Моментально стало стыдно. — Ты не понял меня, ангел. Тебе не нужно ничего делать. Я сделал всё, что требовалось на завтра. Я нахмурился, категорически не желая верить в услышанное. — Ты же не сделал часть моих заданий тоже? — Сделал. Я ощутил, как мои ноги прирастают к полу, не давая возможность пошевелиться. Кожа покрылась мурашками, от невероятного чувства. Мною овладела странного рода неловкость, но природа её была совершенно иной, необычной. Но я не понимал от чего так встрепенулся. Жар прилил к щекам, а усталость уступила место взволнованности. Кажется, дело было в нём. Дело было в том, что я терял голову. Я рефлекторно сжал плечи Хадсона, заставляя его смотреть на меня. — Зачем? Ты… — У меня не было слов, которые помогли бы мне потушить внутренний пожар. — Неважно. Я не хочу, чтобы ты беспокоился об этом. Беря на себя дополнительную нагрузку, которая ни при каких условиях не укладывается в здравый график, ты в любом случае облажаешься где-нибудь. Моя помощь — пустяки. Тем более мне нравится этим заниматься. Я качал головой на каждое его слово. Не могу поверить… он сделал это для меня? Мягкая улыбка на его губах, расслабленные руки, едва поддерживающие меня за локти, но готовые в любой момент схватиться и не дать мне упасть. Он был рядом. Помогал мне, хотя я не просил его об этом. Как же так? — Признаться, я поражен и не знаю, что сказать тебе, — всё ещё качал головой я. — Не хочу быть обузой и не хочу сидеть на шее. У тебя и так много забот. Не хочу становиться одной из них, но… спасибо тебе. Ты снова выручаешь меня. Никогда бы не подумал… Чейз опустил голову к моему плечу, а после перебрался к шее, оставляя на ней поцелуй. — Ты чего? — я отстранился, поднимая его голову. — Я же весь потный и грязный. Чейз прикрыл глаза и качнул головой. — Тебе не за что благодарить меня. Чтобы я ни сделал — этого будет недостаточно. Внутри меня кричал голос, выражая желание сказать ему, что он не прав, и что я давно простил его за всё, но здравый смысл выражал недовольство этими мыслями. И я промолчал. Промолчал, потому что понимал, что Чейз на самом деле прав. Он мучил меня долгое время, выводил на негативные эмоции, шантажировал и заставлял ненавидеть свою жизнь. Я не мог простить ему всё сейчас, хотя давно уже не злился. Мне было больно, и я обещал себе не забывать, как за хорошее отношение к недостойным людям можно поплатиться уважением к самому себе. — Мне нужно в душ. Позже у меня не будет сил сходить туда. — Я отпустил его плечи, и отошел к шкафу. Что я хотел найти, зачем открыл шкаф и рылся на полках с одеждой — я уже не помнил. Мне просто нужно было отойти от него подальше, дабы не сожалеть о своем холодном ответе. Парень продолжал стоять позади меня, но через какое-то время скрипнул стул, и я услышал чирканье карандаша по книге. Я выдохнул. И почему я надеюсь, что не обидел его? В конце концов, я закрыл шкаф и нашел ночные штаны под своей подушкой. Наскоро приняв горячий душ, я снова зашел в комнату, замечая, что тетради и книги аккуратно лежал у края стола. Уже закончил. Чейз лежал на своей кровати и глядел в потолок, но когда услышал скрип закрывающейся двери душевой, бросил на меня взгляд, тут же возвращая его обратно. Он ждёт, чтобы я сказал что-то? Неужели обиделся? Я повесил полотенце — которым ранее вытирал голову — на плечи и принялся поправлять простынь на кровати. — Так что в итоге с кудряшкой? — неожиданно спросил Чейз, отчего я замер на секунду. — Ты вроде говорил, что рассказал ему обо всем? Обернувшись к Чейзу, который теперь уже смотрел на меня, я ответил: — Да. Пришлось рассказать ему правду. Зоуи знала, и она была вынуждена скрывать от Гейджа правду по моей просьбе. С моей стороны было некрасиво создавать ситуацию недопонимания в их отношениях. — Они встречаются? Я кивнул и, завернувшись в одеяло, лёг на кровать. — Мне было бы интересно послушать, как ты рассказываешь обо мне своим друзьям, — улыбнулся парень, неожиданно меняя тему разговора. Я тоже улыбнулся, понимая что именно я им им рассказывал и как. — Поверь, в то время ничего хорошего ты бы не услышал. Понимая, что забыл выключить свет, когда ложился, я с негодованием и неохотой встал и щелкнул по переключателю. Комната погрузилась в приятную глазам тьму. Я вернулся к кровати и с облегчением лёг, зная, что усну сразу же, как голова коснется подушки. — Ноен? — минутой позже позвал меня парень, вытаскивая из полудрема. — Да? — Ты подчеркнул, что в то время не сказал бы ничего хорошего. Что-то изменилось? Вот же засранец. Подловил. — Ничего я не подчеркивал, — буркнул сонно я, — но, да, теперь я понимаю тебя лучше. Конечно, я пока не могу доверять тебе полностью, между тем я отношусь к тебе немного иначе. — Приятно слышать, — ответил он, и я словно услышал улыбку в его словах.