Трудный подросток

      — Когда?       — Подожди, — раздался нервный шёпот Форда в моём ухе. Микронаушник неприятно потрескивал, но я мог это вытерпеть.       — Кого ждать-то? — пробормотал я, засовывая руки в карманы.       — Ну столько народу, с ума сошёл? — отчитывал меня Форд. — Если бы тебе не пришлось два дня отходить от перелёта, успели бы в будний день все провернуть.       — Ох, извините, что доставляю столько неудобств. Я же умолял меня сюда привозить, — недовольно прошептал я, снова заглядывая в зал со средневековой экспозицией.       В чем-то Форд был прав — идея своровать Посох Гипноса на глазах у десятков людей прямо со стенда звучала как самая сумасшедшая на свете. Но у нас особо не было выбора — сегодня эту хрень нужно отнести заказчику, иначе нам обоим крышка. Где-то в глубине души я винил себя за такую сжатость сроков — если бы я держал телефон заряженным, то Форд бы дозвонился до меня ещё в первый день. Впрочем, сейчас вздыхать об упущенных спокойствии и времени было практически моим главным хобби, но надо сосредоточиться на деле.       Зал был большой, и, так сказать… Современный. Думаю, каждый бывал хоть раз в таком музее — бесконечные стены и потолки, маленькие таблички, часть экспонатов за стеклом, а часть просто обнесены ленточкой и сопровождены строгими стендами «Руками не трогать!». Этот музей был частью музейного комплекса, расположившегося в самом сердце парка, сквозь который проходил длинный бульвар с автобусными остановками, так что добраться до сюда было довольно просто. В общем, классика. Я никогда не был фанатом экскурсий, только разве что когда её не ставили вместо алгебры, например. Тогда да, я мог стать самым заинтересованным в палеонтологии подростком в радиусе десятка миль. Однако сейчас я был так далёк от этой ребяческой суеты, что мне было сложно поверить, что я был таким когда-то. Обычным беззаботным ребёнком из семьи с достатком ниже среднего, но зато любимым мамой.       Мама. Впервые это слово не отдалось болью в сердце, и я удивленно замер на месте, потерев ладонью грудь. Всё, что я почувствовал, произнеся это слово в своей голове, так это лёгкую тоску, на грани с ностальгией. Возможно, так благотворно на меня повлиял разговор с Нико. Мама где-то там, далеко, живёт, не зная моих бед. Если бы она знала что-то о моей нынешней жизни, то переживала бы гораздо сильнее. Но теперь она действительно была будто… Отдельно от меня. Это какое-то сложное, комплексное чувство… Облегчение, печаль, воодушевление и далёкий отголосок обиды. Мне теперь действительно хотелось, чтобы и у меня все в конце концов наладилось, но я не был уверен, что это возможно. Однако попытаться побороться точно стоит.       Я поднял глаза на постамент, где стоял Посох.       Он был красив. Оплетающие друг друга темные ветви образовывали замысловатый узор, а к концу отпускали ещё больше ветвей и нежно обвивали молочно-дымный камень, который будто сиял изнутри. В табличке значилось, что этот камень символизировал каплю воды из реки Леты, которая по древнегреческим поверьям дарила вечное забвение. Зная «прикольные» свойства всех этих дрянных артефактов, я бы не рискнул хвататься за этот камушек голыми руками. Кольцо снежной богини чуть не убило меня через ткань смокинга, практически заморозив мне сердце, а эта штука может, наверное, погрузить в глубокую кому. Пробовать мне не очень хочется.       Красивый посох. Был. Сейчас же пьедестал блистал своей пустотой.       — Опоздали, — ахнул я и стал осматриваться по сторонам.       — Куда? — взволнованно спросил Форд.       — Его уже украли-       — Что?! — Форд заорал в наушник так оглушительно, что в голове раздался омерзительный писк. — Что ты имеешь ввиду?!       — То и имею… Не ори в ухо, — пробормотал я, потирая ушную раковину. Наушник был в ухе глубже, и вытащить его без магнита, который остался у Форда, у меня так просто не выйдет.       — Ты видишь его? — продолжал безбожно кричать Форд, и я продолжил осматриваться.       Краем глаза я заметил торопящегося парня, прижимавшего к груди пластмассовый тубус для чертежей. По правую сторону от входа в зал я подметил смуглую девушку, разговаривавшую со смотрительницей. Её тёмные волосы были заплетены в косу, которую девушка перекинула через плечо. Незнакомка была одета в ярко-пурпурную футболку и джинсы, что показалось мне слегка необычным для музея, но дольше отвлекаться на неё я уже не мог. Парень с тубусом воровато осмотрелся по сторонам и ускользнул в соседний зал, и я быстрым шагом последовал за ним. Нельзя дать ему скрыться, но и привлекать внимание смотрителей и охраны тоже не хочется.       — Кажется да.       — Точно? — если бы Форд был где-то рядом, я бы ему врезал.       — Отьебись, — профырчал я, наклоняя голову на бок и стал трясти ей, пытаясь выбить гарнитуру.       — Джексон, я серьёзно, у нас нет права на о- — наушник выпал мне на ладонь, которую я успел подставить, и тут же был убран в карман. Все равно этот идиот мне никак сейчас не поможет.       Парень знал, что делал — так умело лавировать меж экскурсионных групп сумеет не каждый. Однако я вполне мог потягаться с ним в этом мастерстве — я обступал кучки детей, бабушек с внуками, и старался не отрывать взгляд от похитителя. При этом я не был до конца уверен в том, что именно он был похитителем, но я полностью доверился своей интуиции. По сути он был единственным, кто вызвал у меня подозрения. Самым удивительным было то, что пропажу реликвии ещё никто не заметил. Если повезёт, то мы оба выйдем из музея до объявления тревоги, и уже на улице я перейду к активным действиям.       Выбежав из музея я замер, на секунду потеряв парня из виду. Форд убьёт меня, если узнает, что у меня из-под носа увели посох. В следующую секунду я заметил кого-то в чёрной толстовке с тубусом, перекинутым через плечо. Парень был уже далеко впереди, и совершенно был не похож на того чувака, за которым я шёл в музее. Значит, они действуют группой, и есть у меня ощущение, что девчонка не просто так болтала со смотрительницей. Уверенности в своих силах слегка поубавилось — в одиночку противостоять слаженному отряду будет очень непросто. С другой стороны они вряд ли ожидают, что кто-то пойдёт против них напролом. Попробую воспользоваться своим безрассудством — хоть где-то оно должно пригодиться.       Парень постоял немного на остановке и зашёл в первый же подошедший автобус, и я припустил следом. Вчера на моё горе шёл дождь, так что меня заносило на скользких плитах, и я старался больше подпрыгивать, чтобы снизить риск падения. Последняя секунда и я запрыгиваю в тот же автобус, что и тот парнишка, но в заднюю дверь, и та мгновенно захлопывается за моей спиной.       Быстро осмотрев салон автобуса я отметил, что для двух часов дня в субботу народу больше, чем хотелось бы. Однако в середине салона было посвободнее, и именно там устроился парень с тубусом. На вид он был очень молод, возможно, лет восемнадцать или младше, коротко стриженные светлые волосы слегка растрепались на ветру и теперь торчали во все стороны. Его грудь медленно вздымалась и опускалась, будто после такого быстрого шага он не чувствовал никакого дискомфорта, пока я тщетно пытался отдышаться. Из отличительных черт, кроме хорошей физической формы, я мог выделить небольшой вертикальный шрам на его губе и светло-голубые встревоженные глаза.       Так, мне срочно нужен план. Лезть на него в открытую нет никакого смысла — я просто получу по башке и потеряю шанс выкрасть у него этот тубус. С другой стороны, так как он сам украл эту штуку, то звать на помощь полицию не будет, а значит в этом смысле мы с ним один на один. Так же нельзя дать парню выйти на нужной ему остановке — если мои догадки об организованной группе верны, то на месте его может ждать подмога. Возможно, личный транспорт. Значит, нужно выйти гораздо раньше, чем ему нужно, и убежать в неизвестном ему направлении. Однако я совершенно не знал город, и куда меня такие методы могут привести — не ясно. Вероятность столкнуться с тупиком крайне высокая, а любое промедление может стоить мне успеха, дай бог не жизни.       Я снова осмотрел людей в салоне. Несколько бабушек сидели на местах, молодёжь стояла и в основном держалась за поручни. Автобус приближался к остановке «Пересечение Маркет стрит и Восьмой авеню», и я решил действовать. Я прошёл немного вперёд по салону, и заняв удобную позицию, незаметно дернул за стоп-кран. Автобус резко затормозил, и несколько человек по инерции стали заваливаться вперёд — в том числе и я. Однако это дало мне возможность как бы случайно упасть прямо на того парня. Я врезался в его грудь, и прижал собой к поручню.       — Ох, прошу прощения, — якобы смущенно протараторил я и поднял голову, встречаясь со взглядом его глаз цвета электро.       Видал я когда-то уже такие глаза.       — Вы в порядке? — запоздало спросил блондин, держа меня свободной рукой под локоть. Автобус снова тронулся, и уже подъезжал к остановке. В такой толпе никто не понял, кто именно дернул стоп-кран, и я надеялся, что никто и не догадается.       — Да… В полном, — я широко улыбнулся парню, но отстраняться не торопился.       Автобус остановился, двери открылись. Я незаметно обхватил тубус одной ладонью, а другую положил на поручень рядом с парнем. Зак, благодаря своим тонким пальцам, мог поворачивать идеальную по соотношению простоты и мучительности пытку — он резко ударял кончиками пальцев мне под ребра, и впивался куда-то во внутренности, если я его бесил. Это было просто, и безумно больно в моменте, а главное — быстро и обезоруживающе. Может, у меня и нет ловкости и тонкости руки Зака, но, уверен, эта фигня выйдет и у меня, особенно учитывая, что этот бедняга не ожидает от меня такой подставы. Так что, мысленно извинившись перед этим очаровашкой, я резко впился пальцами ему под ребра, и одновременно дернул тубус на себя.       План сработал. Тихо охнув от неожиданности, парень на секунду ослабил хватку на посохе, и я успешно выдрал его из рук и рванул к выходу. Пара пассажиров попытались на меня поругаться, а двери почти прищемили мою куртку, но это все было не важно. Тубус был у меня, я выбежал из автобуса, а тот парень остался там. Не испытывая удачу — ведь парень может уломать водителя снова открыть двери с секунды на секунду, — я рванул через дорогу, молясь всем богам, чтобы меня не сбила машина. Водители сигналили, но мне честно было не до них. Я рванул на север по Восьмой авеню, стараясь держать свое дыхание достаточно частым, чтобы удержать меня на ногах. По прямой я вряд ли далеко убегу, так что на Айлэнд авеню я повернул направо, и увидел, как за квартал от меня к остановке подходит автобус. Ускорившись, я успел добежать до него и запрыгнул в уже закрывающиеся двери.       Меня трясло, как припадочного, колени дрожали, каждый вдох был похож на предсмертную агонию астматика, но я прижимал к груди тяжёленький тубус, и, кажется, больше ничего не имело значения. Этот автобус уже был полупустой, так что оплатив проезд, я уселся на место возле окна, и отвинтил крышку тубуса, осторожно заглянул внутрь. Нежно-молочный камень, оплетенный будто бы ветвями ивы, как никогда радовал глаз.       — Боги, какой я молодец, — пробормотал я, закрыв тубус и упершись в него лбом. Подышать немного и через пару остановок выйти, связаться с Фордом, и…       Автобус остановился, и в центральные двери вошла девушка из музея. Её величественная осанка и приподнятый подбородок смотрелись как-то комично на фоне общественного транспорта, однако мне было не до смеха, когда я увидел у неё на поводке двух гончих. Сомнений в том, что она была заодно с тем блондинчиком у меня не было, но я не мог понять, как она так быстро меня догнала. Времени это обдумывать у меня не было, и я выскочил из автобуса, чувствуя, как начинает стрелять левое бедро.       Я не расслышал, на какой остановке мне пришлось экстренно покидать салон автобуса, так что просто побежал прямо, надеясь, что на меня не спустят собак. Вдалеке, в нескольких кварталах, я увидел пешеходный переход и виадук. Судя по тому, что я видел на карте, я практически добежал до моста, но остаётся огромный вопрос — зачем? Это дорожный мост, при чем чуть ли не шоссе по нему проходит, и чем он мне поможет? Разве что тем, что они не рванут следом за мной под колеса машин, понадеются, что я попаду в аварию, а я на зло им чудом выживу и смогу от них сбежать. План надёжный, как швейцарские часы.       Я пробегал мимо одноэтажных домиков, местечковых закусочных и высоченных пальм. Ноги горели, и я максимально сконцентрировался на дороге, чтобы не споткнуться о стык плит и не полететь вперёд лицом на проезжую часть.       За моей спиной послышался громогласный лай, и я едва не повалился на землю. Господи, пусть это будет какая нибудь местная псина, просто увидела меня бегущим и полаяла, пожалуйста.       Моим мольбам сбыться было не суждено, и я почувствовал что-то острое, впившееся мне в ногу. Охнув, я не удержал равновесие и хлопнулся на асфальт. Пластиковый тубус не выдержал такого обращения и раскололся, обнажая драгоценное содержимое. Невзирая на боль, я попытался сразу приподняться с земли, и животное резко дернуло меня за ногу. Прокряхтев от боли, я повернулся на бок и увидел одну из гончих той девчонки. Собака выпустила мою голень из хватки, и по её морде струилась кровь. Моя, естественно. Однако кое-что поразило меня гораздо больше — её гладкая шерсть, казалось, сливалась в единый пласт материала, и создавалось ощущение, что собака была сделана из чистого серебра.       — Что за… — я отполз от пса, и он тут же принял атакующую позицию и стал рычать.       Я был напуган, но вместе с тем я искренне не хотел вредить собаке. У меня к животным была некоторая слабость, да и в отличии от чёрного пса на заброшке, у этой собаки был какой-то… Осмысленный взгляд. Хотя на свету глаза сверкали рубиновыми отблесками, что было странно. Красноглазая серебряная гончая. Мне нужно провериться у врача, пока не знаю, у офтальмолога или у психиатра.       Опустив взгляд на ногу, я понял, что собака просто куснула меня за икру, чтобы остановить, но не разодрала мышцы в хлам. А значит несмотря на лёгкое жжение, я все ещё технически могу бежать.       — Тихо… — пробормотал я, отползая от пса, и пытаясь достать одной рукой до артефакта.       Стоило мне схватиться за рукоять посоха, как пёс снова стал громко лаять и наступать на меня. Я поднялся на ноги, перекидывая палку в правую руку, и настороженно смотрел на животное, потихоньку отступая назад. У меня нет времени долго думать — если один пёс здесь, то, скорее всего, второй тоже на подходе, а за ним и хозяйка. Виадук буквально в нескольких кварталах, и вряд ли собаку пустят бежать за мной наперегонки с машинами.       Я шагнул назад, и пёс бросился на меня. Не знаю, можно ли меня как-то оправдать, честно, но я с испугу ударил ее посохом по голове. Не сильно ударил, буквально капельку, но тем не менее собака жалостливо проскулила и упала на землю.       — Ох… Эй, пёсик… — беспомощно пробормотал я, и присел на корточки.       Животное будто бы превратилось в статую. Всмотревшись в глаза, я будто бы увидел самый настоящий рубин, просто вставленный в глазницу, а на ощупь тело собаки было абсолютно гладким. Тем не менее по гибкости это стопроцентно было живое существо. Я с горечью осмотрел пса и осторожно погладил за ухом.       — Ох… Прости меня, дружок… Я честно не хотел, — мне до слез стало жаль собаку, и я осторожно подтянул её к себе и взял на руки, отнёс подальше от дороги, уложил на траву. — Давай ты просто крепко спишь… Договорились? — я поджал губы, глядя на гончую.       Время пожимало, а единственное, что мне хотелось, это сесть здесь и расплакаться. Перенапряжение и адреналин ударили по самой уязвимой части моей психики, и теперь я просто чувствовал себя отвратительно. Страшно, грустно, одиноко и совестно. Мысленно я умолял себя встать и бежать к виадуку, тем более, что рана на ноге продолжала кровоточить, но я только безнадёжно шмыгал в рукав, разглядывая несчастное животное.              Затем я увидел, как нос пса слегка дрогнул.       Скорее всего животное живо, просто крепко уснуло. Не позволив опровергающим мыслям возникнуть в своей голове, я поскорее поднялся на ноги и рванул к виадуку, уже гораздо медленнее чем раньше. И дело не столько в кровоточащей голени, сколько в общем изнеможении. Боюсь, я уже загонял себя до крайней черты, и теперь мои шансы на успешный побег сокращались с каждой секундой.       Поднявшись на виадук, я понял, что он не вёл к мосту. Он шёл над автомобильной трассой, и можно было перегнуться через перила и увидеть проезжающие под тобой машины. Ветер порывами трепал мою куртку, пока я прижимал к груди посох, и пытался понять, что мне делать дальше. Достав телефон из кармана я с удивлением заметил, что он не треснул при падении. Надо будет написать хороший отзыв. Тяжело выдохнув, чувствуя разрывающую боль в боку от долгого бега, я отключил микронаушник, потерявшийся среди катышек в кармане джинс, и позвонил Форду по громкой связи.       — Где ты?! — рявкнул МакКейси уже после пары гудков.       — На мосту, — пробормотал я, вытирая пот со лба рукавом. — Над ним, то есть.       — Как ты до туда добрался? — опешил Форд, но тут же взял себя в руки. — Ладно. Хвост есть?       — Наверняка.       — Они близко?       — Откуда мне знать? — устало ответил я, разворачиваясь спиной к перилам и запрокидывая голову.       В ясно-голубом небе парил орёл. Или нет? Для орла эта пташка крупновата.       — Я в машине. Буду на мосту где-то… Может, минут через десять.       — Оптимистичный прогноз, — я потер грудь, чувствуя, что не могу глубоко вдохнуть.       — До встречи, — Форд бросил трубку, и я положил телефон обратно в карман.       Это все здорово. Но если я останусь на месте, то меня найдут гораздо раньше, чем через десять минут. Я развернулся и снова перегнулся через перила. Высокие грузовики проезжали совсем близко, и так как это было начало трассы, большую скорость не развивали. Это было полным безумием, но других планов в моей голове и не водилось. Я оттянул ремень на джинсах и протолкнул в образовавшийся зазор Посох Гипноса, надеясь, что он своим концом не проткнет мне во время бега бедро. В любом случае варианта получше у меня не было — мне нужны были обе руки.       Туда-сюда по виадуку шли люди, и проворачивать что-то такое на их глазах чревато как минимум попаданием в социальные сети, но я надеялся, что мои суицидальные выходки не соберут много лайков. Ухватившись руками за поручень, я перемахнул через ограждение и встал на нижнюю перекладину. С трудом заставив себя отцепиться от поручня одной рукой, я тут же взялся ей за перила с другой стороны от себя, и судорожно выдохнул. Где-то справа послышались первые вскрики, но я постарался максимально от них абстрагироваться. Вдох, выдох. Подо мной поехал большой грузовик, и я, помолившись напоследок, спрыгнул на машину.       Бам! Плечо прошило болью, и я еле успел зацепиться за брезентовую обшивку кузова, но тем не менее приземление я считал удачным. Оглянувшись я увидел на белом покрытии красное пятно с тонкими лучиками. Видимо, когда я упал, то кровь с раны разлетелась в стороны, и теперь это выглядело так, будто кто-то убил здесь громадного комара.       Кажется, от кровопотери я стал бредить. Вся штанина была уже насквозь пропитана кровью, и это наталкивало меня на мысль, что нужно двигаться дальше.       Я приподнялся и услышал, как мне сигналят машины. Кто-то пытался махать водителю грузовика, кто-то поджимал его с боку, но это не приносило никаких результатов, пока вдруг легковушка спереди нас резко не затормозила. По тормозам ударил и мой милый грузовичок, так что меня дернуло вперёд.       Я успел слегка замедлить свое падение, но оно было, безусловно, неизбежным. Слетев с кузова, я упал спиной на капот и скатился на асфальт. Невесомость, удар, падение, удар. Несмотря на практически нестерпимую боль, я заставил себя подняться на ноги и махнул водителям, мол, все в порядке. Заткнутый в ремень посох больно ударил меня по боку, когда я упал на землю, однако усыпляющего эффекта я пока не заметил. Водитель активно жестикулировал и сигналил, однако я, ошалело улыбнувшись, просто помахал ему и побежал дальше по мосту. Потеряв ко мне всякий интерес, машины снова тронулись с места. Думаю, кто-нибудь уже вызвал полицию, так что мне тем более пора валить. Для удобства я вытащил посох из петельки ремня, и теперь просто крепко сжимал его в руке.       В какой-то момент я понял, что мне навстречу едет все меньше машин. Боль наконец полностью завладела моим сознанием, и я сильно замедлился. Болело вообще все, и я сейчас не преувеличиваю. Кажется, мне никогда не было так плохо, даже во времена избиений Гейбом. Я устало переступал с ноги на ногу, и в груди росло предчувствие чего-то неминуемого. Не могу сказать, что я заядлый фаталист, но сейчас я всем своим существом ощущал, что я в развалочку ползу к своей погибели. Тем не менее я поднял голову повыше, чтобы не ударить в грязь лицом, в случае чего, и наконец увидел что-то вдалеке.       — Что за… Серьёзно? — вытерев рукавом кровь под носом, я обернулся.       С обеих сторон дороги ко мне неминуемо приближались люди. Длинные палки в их руках оказались копьями, и все ребята были одеты в одинаковые пурпурные футболки. В группах были как девочки, так и мальчики, и я понял, с кем связался, когда разглядел лидеров обеих групп.       Растрепанный блондин по одну сторону и темноволосая девчонка с собаками по другую.       Сначала я быстро отвернулся от девчонки, но потом снова взглянул на неё, и с иррациональной радостью в груди увидел серебряного пса по её правую руку. Видно, что гончая была усталой, и какой-то полусонной, но она по крайней мере была жива, так что этот грех я могу смело убирать из списка преступлений. Я не убил собаку. Ух, день прожит не зря.       Я отошёл вплотную к невысокому ограждению. Теперь за спиной был лишь залив и порывистый ветер.       Ребята выстроились плечом к плечу, замыкая меня в полукольцо. Два лидера вышли вперёд, и лица у них были не очень довольные.       — Прибежали, — устало пробормотал я себе под нос, переступая с одной ноги на другую.       — Твоё имя! — строго сказала девушка, и я даже не сразу сообразил, что это вопрос, и что спрашивают у меня.       — Я? Джек, — ляпнул я первое вспомнившееся левое имя. Помню, что представлялся так перед проститутками. Думаю, неплохой преступный никнейм.       — Ты знаешь, что держишь в руках? — спросил блондин, указав на посох.       — Это? — я приподнял руку с посохом. — Конечно знаю. Это односторонняя ушная палочка.       — Шутки кончились, Джек, — процедила девушка и сделала пару шагов мне навстречу. — Отдай его, и мы отпустим тебя по-хорошему.       — Теперь мне хочется узнать, что такое по-плохому, — хмыкнул я, и ребята тут же опустили копья, направляя их острием ко мне. — Аа, понял. Отбой.       — Почему ты это делаешь? Кто тебя нанял? — блондин внимательно всматривался в моё лицо, но я старался оставаться невозмутимым.       — А какая разница?       — Мы можем защитить тебя, если расскажешь, где остальные реликвии.       Ах вот оно что.       — Не знаю я, где они, — я развёл руками.       — Ты не крал их? — предположил блондин, и я виновато улыбнулся.       — Они уже у заказчика. А заказчик передал их своему заказчику.       — Если окажешь нам содействие, то, возможно, мы сможем тебе помочь, — девушка протянула ко мне ладонь, и я практически клюнул.       — Слушайте, это очень все мило… —я стал отступать назад и ударился пяткой об ограждение.       — Тебе некуда идти, Джек, — заключил блондин. — Ты либо помогаешь нам по доброй воле, либо мы заставим тебя.       — Какой ты храбрый, — фыркнул я, покрепче перехватывая посох. — Угрожать мне в таком состоянии проще простого, правда?       — Не делай глупостей, — напряжённо сказала девушка, видя, что я замахнулся посохом. — Обычный смертный не должен использовать божественные атрибуты.       — Да! — воскликнул я, указав пальцем на брюнетку, и та настороженно отступила, непонимающе глядя на меня. — Первый человек в этом дурдоме, который говорит конкретные вещи! — я тряхнул посохом. — Это все по-настоящему, да? Как ты объясняешь всю эту чертовщину, что происходит с этими безделушками?       Девушка неуверенно осматривала меня, и потом посмотрела на своего со-лидера. Тот, кажется, тоже не знал, что сказать.       — Джек… Разум обычного смертного не выдержит…       — Не надо делать из меня идиота! — рявкнул я, замахиваясь посохом. — Я видел. Видел минотавра, и какое-то странное чудовище, и…       Лицо девушки побледнело. Возможно, что они построили уже красивую теорию по поводу моей личности, и теперь я порушил все их доводы. Плевать. Мне врут все вокруг, и это меня задрало. Сейчас я хочу знать правду.       Ногу свело болезненной судорогой, и это было очень, очень не вовремя. Я потерял равновесие, запнулся о бетонный блок позади себя, и спустя мгновение оказался в невесомости. Небо поменялось с землей местами, и я запоздало охнул от испуга.       В ушах ревел ветер, я летел головой вниз в залив Сан-Диего, и все, что мог сделать — прижать к груди Посох Гипноса и крепко зажмуриться, припоминая, что неудачное падение с большой высоты как в воду, так и на асфальт, кончается летальным исходом.       Удар о воду вышел оглушительным. Лицо залепили миллионы мелких пузырьков воздуха, они щекотали все тело, пока я стремительно шёл ко дну. Тем не менее я будто бы чувствовал облегчение — например, боль в спине практически растворилась в воде, если можно так выразиться, да и раз я ещё что-то чувствовал, то значит, я был ещё жив. По инерции я все ещё опускался на дно, но у меня не было никаких сил справляться с толщей воды.       Спина коснулась песка на самом дне залива Сан-Диего. Под действием путанного течения всякий бытовой мусор метался по дну, запутывался в водорослях, вздымался ближе к поверхности воды и затем медленно кружил в потоках, вновь опускаясь на песок. Я лежал на самом дне, окруженный пачками от фаст-фуда, какими-то пакетами, любовался искрами солнца, игриво пляшущих где-то вдалеке, на водной глади, и не чувствовал абсолютно никакого дискомфорта в дыхании.       Я глубоко дышал, не веря своим ощущениям. При этом я не чувствовал, что вода попадала в легкие — будто воздух тонкими струйками проникал в мой организм, а углекислый газ мелкими пузыриками поднимался к поверхности. Я осторожно уперся в скользкое дно руками и сел. Волосы медленно взметнулись вверх, и теперь будто бы парили в невесомости. Мимо меня проскользнула какая-то непонятная рыбина, и я невольно отшатнулся в сторону. Я наклонился и закатал джинсы на левой ноге. От укуса собаки остались лишь темно-багровые корочки, которые уже даже не болели. Я осмотрелся по сторонам и увидел запутавшийся в иле посох. Потянувшись вперед, я ухватился за него и вытянул из липких водорослей. Камень слабо сиял в полумраке водной глубины, и я невольно засмотрелся на него.       Запоздало я понял, что мои плечи стали расслабляться, и я медленно завалился на бок, уютно задремывая на дне залива, укутавшись в непослушную куртку.

***

      Я открыл глаза и увидел над собой настоящий пожар, и ужасно перепугался, подорвался на ноги. Проморгавшись, я понял, что это лучи закатного солнца пронзали водную гладь, и сыграли с моим сонным воображением в злую шутку. Своими действиями я поднял со дна приличный слой песка, теперь кружащегося, словно снежинки, вокруг меня. В руке я все ещё крепко сжимал посох, и был удивлен, что не уснул в таком случае навсегда.       Первичная радость сменилась страшным осознанием того, что Форд, скорее всего, уже лезет в петлю — я пообещал ждать его на мосту, и вдруг исчез, а парочка очевидцев говорят, что я, как настоящий суицидник, спрыгнул с пешеходного виадука на мост, а с него уже прямиком в залив. Собравшись с мыслями я пошел к линии берега, ближайшей, какую только мог разглядеть, и надеялся, что если полиция и вела мои поиски, то уже ушла с этого сектора.       Стоило мне выглянуть из-под воды, как я резко почувствовал ужасную усталость. Вода давила теперь мне на плечи, и будто бы пыталась утащить обратно в залив, но я упрямо шел вперед. Моя одежда местами промокла, в основном пострадали джинсы, а куртку было достаточно отряхнуть. Выйдя на берег, я воткнул посох в прибрежный песок, и стянул с плечей верхнюю одежду, стал стряхивать с неё налипший мокрый песок и остатки водорослей. В кармане зазвонил, кажется, просто не убиваемый телефон, но абонент тут же сбросил вызов. Прошло, наверное, меньше минуты, прежде чем передо мной возник взъерошенный Форд.       Парень буквально в пару прыжков настиг меня и убрал с моего лба прилипшие и просолившиеся пряди волос. Он выглядел абсолютно ошарашенным, и потерянно искал что-то в моем взгляде.       — Ещё успеваем? — устало спросил я, выдергивая посох из песка.       Очнувшись от каких-то своих размышлений, парень часто покивал, перехватывая мою холодную и мокрую ладонь, и потянул прочь с пляжа.       — Я нашел тебя по GPS, с помощью отслеживания наушника, — объяснял парень, воровато осматриваясь по сторонам. — Я… видел, что твоя геолокация где-то в заливе, и планировал организовывать свою поисковую группу, как вдруг твоя отметка стала двигаться.       — Я был в отрубе, — ответил я, присаживаясь в арендованную Фордом машину. — Я упал с грузовика, а потом с моста в воду.       — Да, это я слышал, — пробормотал Форд, выезжая с парковочного места. — Боже милостивый… Эти дела становятся всё сложнее и сложнее.       — Ну, с твоей точки зрения мало что изменилось, — парировал я, подперев рукой щеку.       — Хэй… Я понимаю, ты очень устал… Я заплачу тебе за это задание гораздо больше, брат, только не кипятись, — бормотал Форд, поглядывая в навигатор. — Сдадим посох и можем немного оттянуться.       — Что ты имеешь ввиду?       — Я имею пару интересных знакомств в Калифорнии… И я решил, что раз мы все равно здесь, то можем заскочить к моему товарищу на день рождения.       — Здорово. Заскакивай, а я, пожалуй, посплю в отеле лишние сутки, — я устало потер ушибленный о капот машины бок и поморщился.       — Перси, мы идем вдвоем. Я не оставлю тебя одного после такой шумихи, а дом этого чувака самое безопасное, пожалуй, место на свете.       — Не доверяю я твоим таким формулировкам.       — Это всего лишь вечеринка, Перси. Что может пойти не так? — парень лучезарно улыбнулся мне, и снова вернулся к дороге.

***

      — Что может случиться, — бормотал я, оттирая туалетной бумагой сочный след помады со своей щеки.       День рождения мажора — нет места спокойнее, верно? Куча распутных подростков и новоиспеченных взрослых, кто танцует под отупляющие биты, кто безбожно опрокидывает шоты, а кто играет в бутылочку. Именно в последнюю игру меня невольно и занесло, и как итог — я аккуратно чмокнул девчонку напротив в щечку, а она в ответ чуть не всосала мою скулу в вакуум. Интересный тут контингент.       Выйдя из туалета, я сразу увидел Форда. Он был в кругу незнакомых ребят, сидел на диване рядом с именинником и что-то весело рассказывал. Походу, у парня был на меня какой-то встроенный детектор, потому что он мгновенно перехватил мой взгляд и стал махать мне рукой. Игнорировать это было бы невежливо, так что, не имея никаких альтернатив, я подошел к нему и сел рядом на диван.       — Ну как, погулял? — парень похлопал меня по спине. — Рожа в помаде. Ай да сукин сын, — Форд расхохотался, беря в руки бокал, и я почувствовал, как от него сильно повеяло алкоголем.       — Чувак, ты же за рулем, — посетовал я, взглянув в глаза Форда, но тот не чувствовал ни капли раскаяния.       — Разберемся, куколка, — фыркнул МакКейси, хлопнув меня по колену. — Ты что же, засобирался домой?       Последнее, чем я собирался заниматься — так это пить в незнакомом месте, среди незнакомых людей, и называть это «отдыхом». Однако, несмотря на то, что Форд тут тоже почти никого не знал, такого дискомфорта он явно не испытывал.       — Выпей, — предложил мне Форд, и протянул свой бокал.       — Спасибо, не хочется что-то.       — Ну, давай же, — парень поиграл бровями, и ребята в нашем кругу засмеялись.       — Не буду, — настаивал я, недоверчиво взглянув в его стакан. — Кто-то из нас должен быть адекватен.       — И супер-скучен, да-да, — пробормотал Форд и хлопнул одного из парней в кругу по плечу. — Принеси ему… Колы.       — Нашей? — ухмыльнулся парень, вставая с места.       — Нашей.       — Что это значит? — незамедлительно спросил я, напряженно отсаживаясь подальше от МакКейси.       — Они добавляют туда ванильный сироп, перец и дольку лимона. Да не ссы ты так, господи, затрахал, — рассмеялся Форд, обхватывая меня за плечи и притягивая к себе.       — Взаимно, — пробормотал я, стараясь отстраниться от МакКейси.       — Слыхали? Ну хоть надоели мы друг другу взаимно, аж сердце радуется! — загоготал Форд, и мне совсем не понравился его тон.       Вскоре передо мной возник стакан с темно-коричневым пойлом. По правде сказать, от него и правда не пахло спиртом — только сладкий запах газировки с кислинкой от лимона.       — Пей, пей, — Форд заулыбался мне и качнул бокалом. — Ну что, выпьем за именинника! Пускай ему достаются все женщины, какие только приглянутся, и чтобы бутылка виски никогда не высыхала!       Ребята засмеялись и чокнулись, я для виду пристроился рядом. Мне вся эта вакханалия была глубоко омерзительна, и я лишь мог надеяться, что это очень скоро уже всё пройдет. Мы поедем в отель, Форд купит билеты на поезд до Нью-Йорка, и я на какое-то время вернусь обратно в своё уютное гнёздышко, забыв обо всех невзгодах хотя бы на пару неделек. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. С тяжелым вздохом я сделал несколько больших глотков газировки и поставил стакан на журнальный столик.       Вспышка. Ещё одна. Неоновые огоньки на потолке меняли поочередно свет, а потом переключались в режим «приступ эпилепсии гарантирован», и я любовался ими уже, наверное… час?.. Меня начинало бешено мутить, как только я пытался сдвинуться с места, голова шла кругом, и я понятия не имел, сколько сейчас времени, и сколько я выпил. Я пил всё-таки алкоголь? Уже не помню. Одна мысль была путаннее другой, и больше, чем ссать, мне хотелось блевать. Но чтобы выполнить хоть что-то из этого списка, мне нужно было хотя бы подняться с этого просаленного дивана.       Форда рядом не было. Вроде этот знаменитый противник курения пошел пропустить пару затяжек кальяна вместе со своим товарищем, и оставил меня здесь отдыхать. Да. Так и было. Нужно подняться, сходить в туалет, умыться, и найти этого придурка.       Когда я сел прямо, и смог сдержать рвоту в себе, то стал прислушиваться к звукам вокруг. Сначала различить что-то кроме разжижающих мозг оглушительных басов не удавалось, однако, когда я привык и к ним, то услышал странные звуки по другую сторону от себя. Скосив глаза вправо, я тупо уставился на, пожалуй, самый нелицеприятный минет, который только можно было вообразить. Лицо девушки было всё в слюне, а зрачки были размером с соседнюю галактику. Еле сдержавшись, чтобы не проблеваться прямо здесь, я отвел взгляд от такого заманчивого зрелища и осторожно поднялся с места. Туалет. Туалет.       На полпути к заветной уборной меня под локти подхватил Форд, и притянул к себе, игриво глядя в глаза.       — Куда это мы? — вкрадчиво спросил парень, утягивая меня ближе к импровизированному танцполу.       — Отвали, — недовольно пробормотал я, скидывая с себя его руки. — Меня ужасно тошнит… И я хочу домой, — пролепетал я, держась за голову. — Чем, ты, падла, меня накачал?       — Ты сам брал в руки, никто не поил… Ты всё-таки перепил? — в этот раз сочувствие Форда было таким поддельным, что от него будто разило дешевым пластиком.       — Иди. На хуй, — разозленно пробормотал я, пьяно переступив с ноги на ногу.       — Согласен, трезвым ты так сильно не сквернословишь, — Форд обвил меня рукой за талию. — Пойдем, в машинку. Я отвезу нас в отель.       — Какой… нахер… — лепетал я, пока Форд выводил меня из прокуренного помещения, поддерживая под руки. — Ты же… пил…       — Тише. Всё будет хорошо, я клянусь, — он поцеловал меня в макушку и вывел на свежий воздух.       Огни ночного Сан-Диего мерцали в окне машины. Нервное состояние наложилось на чрезмерную дозу выпитого алкоголя, и теперь я с трудом мог сохранять спину прямой, постоянно сползая вниз. К тому же тошнота никуда не ушла, и я пытался придумать хоть что-то, чтобы себе помочь.       — Я же сказал, что не хочу пить… Нахрена ты мне всучил бокал? — пробормотал я, прижимаясь щекой к прохладному окошку пассажирского сидения.       — Ну, ты же хотел расслабиться.       Я закрыл лицо ладонью. Отчего-то я чувствовал себя… Использованным. И от этого было очень горько. К тому же, что бы я ни выпил на этой вечеринке, оно сделало меня особенно чувствительным.       — Ты обещал меня защищать, — ответил я, с трудом подавив обиду в голосе.       — Я ведь рядом, Перси. Всё хорошо. Ты в безопасности.       — Ничерта…       — Тебе не нравится та независимость, которую я тебе подарил? — с насмешкой в голосе спросил МакКейси. Неплохой вопрос, должен сказать.       — Я стал лишь более зависимым.       — Скажешь, это моя вина? — голос Форда хоть и был холоден, я чувствовал, что язык у него тоже путается.       Он сел за руль очень пьяным. В голове мелькнули сцены мимолетом увиденных мной по телеку ужасных ДТП с участием легковушек — смятые в гармошку железные махины, погребающие в своих корпусах каждого, кто смел легкомысленно отнестись к водительскому ремеслу, или же того, кому просто не повезло.       — Ты делал все, чтобы поймать меня за шкирку, — продолжил я. — Любые методы тебе были хороши. И плевать, что останется от меня.       — Я защитил тебя от отчима.       — А кто защитит меня от тебя? — я отлип от стекла и откинулся спиной на спинку пассажирского сидения. — От твоих домогательств?       Парень неожиданно резко фыркнул и провернул руль. Меня занесло, и я снова впечатался лицом в окно.       — Домогательства? Так ты называешь мои скромные знаки внимания?       — Ск- скромные? — я аж подавился своим языком и оттолкнулся от двери. Мир резко перекувыркнулся перед глазами, и я упал на сидения, чудом не стукнувшись затылком. Ошалело полежав пару секунд я стал нервно посмеиваться.       — Не умер от смеха?       — Знаки внимания? Что ты блять несешь, — страдальчески простонал я, закрывая руками лицо. — Что ты, блять, делаешь… Ты просто конченный, я так и знал, я с самого… Начала знал, что…       — Лучше бы тебе сейчас ротик закрыть, — злобно проговорил Форд, включая поворотник. — Я ничего плохого тебе не делал.       — Да, да, да, — я устало расслабил руки, и они кое-как легли мне на живот. — Форд… То есть, Зак так тоже говорил.       — Хорошо, что тебе было не так? — Форд пытался звучать спокойно, но его побелевшие костяшки говорили об обратном.       — Я просто хочу покоя, — горько пробормотал я, теряя мысль. Сердце билось где-то в глотке, и казалось, что с минуты на минуту я потеряю сознание, но этого не происходило.       — А чем тебе не покой вместе со мной?       — Я не хочу существовать где-то рядом с тобой, МакКейси, — я повернулся на бок и с трудом поднялся на сидениях. — Я хочу забыть тебя. И все, что было.       Я резко вдохнул, когда машина стала подскакивать на кочках и трястись. С трудом ухватившись за переднее сидение, я потянулся и сел повыше. Голова кружилась, меня сильно тошнило, но сознание неожиданно прояснилось. Вокруг было темно, что меня мгновенно встревожило.       — Форд?.. Где мы едем? — я непонимающе приподнялся с места, держась за голову. Парень обернулся на меня и внимательно посмотрел в глаза.       — Я подумал… Что если выеду на трассу, то… Могу стать причиной аварии, — объяснил Форд, а я осторожно повернул голову в сторону и взглянул в окно.       — Поэтому ты решил стать… Лесным шумахером? — я осторожно придвинулся к окну и осмотрелся. Вокруг был мрак, деревья, а на небе мрачно светил жёлтый диск луны.       — Очень смешно… Я вызову такси, — парень остановил машину посреди леса, взял в руки телефон и стал там что-то печатать.       Я с трудом выдохнул, чувствуя сильную рвоту, и подтянул ногу ближе к груди. Какое такси посреди леса? Что за ересь он несёт? Пальцы проскользнули в дырку на джинсах в районе колена, и я стал нервно выдирать оттуда нитки. Я пытался собраться с мыслями, но просветление сознания оказалось ложным — в голове был полный кавардак. Форд включил тихонько радио, но даже через музыку я услышал негромкий щелчок, и настороженно встрепенулся, осматриваясь по сторонам.       — Форд, что-то щелкнуло, — пожаловался я, снова взглянув на парня. Тот отстегнулся от кресла и стал перелезать ко мне на заднее сидение, и я недовольно нахмурился.       — Че ты, — тихо посмеялся МакКейси, встав коленом возле коробки передач и повернулся боком, чтобы пролезть в проем между водительским и передним пассажирским сидением.       — Это ты че, — я отодвинулся от Форда, но вдруг почувствовал сильную слабость в теле. Тошнота усилилась, ребра застонали, и я, поморщившись, уткнулся лицом в окно.       — Ты совсем что-то попутал? — парень заулыбался и погладил меня по плечу без малейшего стеснения.       — Съеби, — тихо рыкнул я, скинув с себя руку парня. — Когда такси приедет?       — Я лишь пытаюсь быть ласковым. Через минут двадцать уже приедет такси, — ответил Форд, теперь проведя ладонью по моему бедру.       — Отстань, — я ударил парня по ладони и вжался в дверь.       — Ну тише, тише, драчун. Иди, у меня есть вода, — он достал из рюкзака бутылку. — Тебе нужно попить.       — Не нужно мне ничего. Оставь меня, — я обнял себя за плечи, справляясь с тошнотой, и крепко зажмурился.       Бутылка вскоре оказалась все-таки в моей ладони. Почувствовав бешеную сухость в горле, я прокрутил крышку на горлышке. Вода уже была открыта до меня, и открылась практически без усилий. Сделав несколько больших глотков, я вернул бутылку Форду, и практически мгновенно почувствовал себя хуже. Что такое мы пили на этой вечеринке, что меня сейчас так скрючивает? В ушах зазвенело, и голова стала тяжёлой, а дыхание замедленным. Слабеющими пальцами я ухватился за полы своей куртки и попытался в неё закутаться, несмотря на то, что мне было уже очень жарко. А потом вдруг очень холодно. И снова жарко.       — Ну, ну, — Форд обхватил меня поперёк талии и притянул к себе. Я попытался оттолкнуть его от себя, но меня сильно повело, и я упал вперёд, только и успел, что ухватиться за ручку двери и подтянуться, чтобы не уткнуться носом в Форда. Я запоздало вздрогнул, поняв, что дверь сейчас откроется и я полечу вперёд.       Но она была заблокирована. И от осознания этого у меня по спине покатился холодный пот. Вот что это был за щелчок.       Форд усадил меня на свои колени и я смог выпрямиться.       — Ну ты мастер, конечно, обосрать меня с пустого места, — пробормотал Форд, проводя пальцами по моему лицу. Он так глупо приоткрывал рот и хмурился, что я даже поморщился.       — Обиделся?       — Просто… Это меня задело, да, — он запустил руку в мои волосы и крепко сжал пряди на макушке. — Думаю, ты понимаешь это чувство, когда все твои старания впустую.       — Что такого я прошу, что тебя оскорбляет? — я откинулся спиной на водительское сидение позади себя и тяжело дышал, стараясь прийти в чувство. — Я благодарен, что ты помог мне, когда это было необходимо. Скажи, сколько тебе нужно денег, чтобы ты от меня отстал?       — Никакие деньги мира не смогут это окупить.       — Ох, чувак, я уверен, что можно посчитать стоимость за использование спальни в твоём доме и среднее количество съеденных в месяц чипсов… И мне не кажется, что это будет очень дорого.       — Ты не понимаешь, — Форд нащупал пальцами дырку в джинсах на бедре. Она была не дизайнерской, а просто случайный разрез, но запустить в неё пальцы МакКейси был рад. Я крепко взялся за его запястье и потянул, чтобы он убрал от меня руки.       — Я понимаю основы экономики. Хочешь, отдам тебе все деньги, которые ты мне заплатил за эти… Рейды? Только оставь меня в покое, — я уже не знал, как просить его.       — Ты так сильно ненавидишь меня? — он непонимающе смотрел мне в глаза.       — Я устал, Форд. Я хочу жить свою жизнь.       — Тебе больше шло быть худым, — сказал парень после нескольких секунд молчания и положил ладонь мне на бок.       — Что, боишься, что больше не сможешь чуть что заломать? — я хмыкнул и улыбнулся, но в глазах Форда проскользнуло что-то странное.       Злость?       — Тебе настолько плевать на то, что я чувствую? — парень ухватился за пояс моих джинс и крепко стиснул его в пальцах.       Мне не нравится то, куда он клонит.       Лес, выключенные фары, заблокированные двери. О каких чувствах он мог со мной говорить, когда буквально загнал меня в тупик? И я до этого момента действительно не имел ни малейшего понятия о том, куда он меня ведёт. Сейчас же я был в благоговейном ужасе.       — Нет… Нет, — я растерянно посмотрел на ручку двери, не веря, что все это происходит со мной. В голове билась тревога, и в мыслях были только самые страшные варианты развития событий.       — Не ненавидишь? А что тогда это все, — он ухватил меня за полы куртки и потянул к себе, и мне пришлось упереться рукой в кресло за его спиной, чтобы не свалиться на Форда. — Вот это твоё… Мы расстанемся навсегда, как только закончим с делами… Думаешь, мне нравится такое слышать?       — Думаешь, это что-то изменит? — тихо прошипел я ему в лицо, морщась от головной боли.       — Конечно, нет, — МакКейси ухватился пальцами за мою чёлку и оттянул голову назад. — В тебе нет ни капли сострадания, ублюдок. Я столько тебе сделал добра, а ты только плюешь в душу, — он говорил куда-то мне в кадык, пока я пытался справиться с головокружением.       Форд неожиданно и очень больно укусил меня за шею, и с испугу я вскрикнул и отдернулся в сторону, но он крепко держал меня. Я пытался вырваться из хватки, но он так крепко стиснул меня, что ничего не выходило. Тогда я упёрся ладонью ему в лицо, думаю, довольно больно впиваясь в кожу и тыча в глаз, и наконец смог оторвать от себя, впечатывая парня затылком в кресло на расстоянии вытянутой руки.       — Ты… Ты из ума совсем выжил?! — воскликнул я, и адреналин выбил из меня всякую сонливость.       Сдвинув ладонь чуть в сторону я разглядел в полумраке что-то тёмное на подбородке Форда. Потом, чувствуя, что жжение в шее не прекращается, а воротник футболки становится мокрым, резко вдохнул от ужаса.       — Ты что, реально меня укусил? Прокусил?! — не веря тому, что я только что понял, я прижал другую ладонь к ране и почувствовал тёплую жидкость. Ужас сковал меня на несколько секунд, которыми Форд и воспользовался. Столкнув мою руку со своего лица, он со всей силой ударил меня по щеке, и, хватая за волосы, повалил на сидение.       — Отстань! — воскликнул я, пытаясь перехватить его руку и параллельно вмазал ему в живот коленом. Парень зашипел и перехватил мою руку за предплечье и с силой потянул в сторону. Справедливости ради надо сказать, даже в полупьяном дурном состоянии я пока что составлял ему хоть какую-то конкуренцию — руку мне удалось вытянуть наверх, чтобы он не выломал мне локоть, и второй рукой я попытался оттолкнуть его в грудь, пачкая тёмной кровью его белую футболку.       — Тебе не нравилось по-хорошему, — прохрипел Форд. — Я покажу тебе по-плохому. Ты у меня на коленях прощение вымаливать будешь, ублюдка кусок.       Он ухватился за моё плечо и резко потянул. Я услышал пару щелчков и тупую боль в суставе, но все равно попытался ухватиться за кресло. И тогда Форд со всего размаху ударил меня в живот. Я охнул от боли, машинально приподнимаясь и закрывая ладонью место удара, и на пару секунд замер в этом положении. МакКейси завёл руку мне за спину, второй ладонью резко толкнул в правое плечо и перевернул меня на живот. Тут же он перехватил меня за волосы и впечатал лицом в ещё теплое кожаное сидение, и с силой вдавливал в искусственную кожу, озлобленно пыхтя надо мной. Я попытался вслепую ухватиться за что-нибудь, или достать до парня, но мне все не везло. Форд навалился на меня всем телом и потянул мою голову на себя, и я наконец смог нормально вдохнуть.       — Всё могло быть хорошо, ублюдок. Всё могло быть просто охуенно. Но ты так не понимаешь, паскуда, — мне показалось, что он сейчас вырвет волосы у меня с макушки.       Я ухватился пальцами за ручку этой двери, но она закономерно была закрыта. Я сильно закусил губу и попытался приподняться, чтобы хотя бы попробовать вырваться. Форд отпустил мои руки, но тут же со всей силы стиснул ладонями шею, так резко, что я не успел даже вдохнуть.       — Так тебе нравится? Да? Вот так? Может и отчим не был так плох, да? Может такое поведение тебя возбуждает? Буду только рад, — прорычал МакКейси, снова наклоняясь и утыкаясь носом мне в макушку.       Парень, казалось, весит как минимум килограмм девяносто, и я при всем желании не мог вырваться из-под него. Сила не поможет, значит, надо что-то придумать ещё. Поэтому прежде, чем это произошло бы естественным путем, я заставил себя обмякнуть в руках парня, надеясь, что он хоть чуть расслабит хватку.       — Молодчина… — пробормотал Форд, выпуская из рук мою шею, и я сипло вдохнул. — Боже, как ты меня достал.       Я чуть приподнялся на локтях, когда парень слез с меня, и только успел, что ухватиться за руки Форда, вцепившиеся в мой ремень.       — Лучше не сопротивляйся, — бормотал Форд, резко прижав меня к себе, пристав с места. Я с трудом поставил ногу на пол автомобиля, и попытался оттолкнуться, чтобы ударить Форда затылком, но он слишком крепко меня удерживал. Живот после удара будто бы медленно скручивало в спираль, и я с трудом мог дышать.       — В живот… Сука… — пробормотал я, глотая слезы. Боль под рёбрами усиливалась чуть ли ни ежесекундно.       — А ты что думал, я буду играть честно? После всего того, что ты на меня вылил, — он вытянул хвостик ремня из пряжки и сразу расстегнул пуговицу на джинсах. — Ты заслужил.       Я разозлился так, как, наверное, никогда не злился. Отклонившись вперёд, и добившись того, что Форд потянулся следом, я резко откинулся на спину, и, судя по звуку, парень неплохо приложился головой. Его хватка на мгновение ослабла, и я тут же рванул вперёд, надеясь не зацепиться курткой ни за что. МакКейси схватил меня за рукав и с рыком потянул на себя, и я дал куртке слезть с плеч. Видя, что я начинаю вырываться, Форд потянулся следом и обхватил меня поперёк груди, утянул следом за собой обратно на задние сидения.       — Сука, ты будешь сидеть, пока я не скажу, что ты свободен.       — Да пошёл ты нахер, — рыкнул я в ответ, и получил удар снизу в челюсть. Мне не повезло, и я прикусил сильно язык. Рот постепенно стал наполняться кровью.       — Захлопни пасть, щенок, — злобно прорычал Форд. Я открыл рот, позволяя кровавой слюне стекать по подбородку, и подрагивал от боли.       — Ты не ценишь хорошее отношение, — МакКейси засунул два пальца мне в рот и сдернул с меня куртку. — Зато понимаешь боль. Тогда поболтаем по-твоему.       Я зажмурился, чувствуя, как рвота подбирается к глотке. Сцена драки с его братом пронеслась перед моими глазами, и я сделал то же самое, что и с ним — укусил за пальцы.       — Ах ты- Блять! — Форд отдернул руку и ударил меня по голове кулаком. — Я тебе дам кусаться, урод, — я ошалело замер, слыша в ушах только оглушающий звон, когда МакКейси стянул с меня футболку.       — Наконец-то ты унялся, — фыркнул Форд. — Слава богу, — он с силой провел пальцами по моей оголенной груди, и несмотря на то, что ногти у него короткие, оцарапал он меня довольно сильно.       — Отпусти, — пробормотал я, хлюпая слюной, которая от раны пошла ещё обильнее. — Ну да, обязательно, — хмыкнул парень прямо в моё ухо, и тут же взвизгнула молния на моих джинсах. — Потерпи ещё полчасика, и я подумаю.       Я зажмурился, запрещая себе плакать, но и закричать мне что-то не давало. С другой стороны — кто меня здесь услышит? Сосны? Эвкалипты? Я собрался с силами и резко подался вперёд, одновременно заведя локоть назад и ударив им Форда по лицу. Затем я схватился за спинку водительского сидения и перемахнул туда, но, запнувшись о брошенную в ноги куртку, влетел лицом в приборную доску.       Боль прожгла нос, но я практически не обратил на это внимание. Пальцами пытаясь за что-нибудь ухватиться, я случайно сделал радио погромче, а следом меня ослепило неожиданной вспышкой света — случайно включил свет фар. Чувствуя уже крепкую ладонь на своей лодыжке, я вслепую лягнул Форда и перебрался полностью на водительское сидение.       — А ну иди сюда, обмудок, — пыхтел Форд, пока я в спешке застегивал пуговицу на джинсах. Потом я схватился за ручку дверцы со стороны водителя, и нажав на кнопку, смог её отпереть. Не надеясь на успех, я слишком сильно упёрся в дверь, а потому кубарем вывалился из машины, снова ударяясь головой. Запоздало простонав от боли, я почувствовал, как пелена адреналина начинает постепенно спадать, и силы уже были на исходе. Все моё лицо было в крови, голову разрывало от боли, рана на шее пульсировала и кровоточила, стесал себе голое плечо о мелкие камушки на земле, живот будто резали кухонным тупым ножом.       Полежав несколько секунд, я оттолкнулся стопой от порога машины, отодвигаясь от неё подальше, и перевернулся на живот. Вцепившись пальцами в траву, я смог кое-как встать на четвереньки, и затем подняться на ноги.       Стоило мне обернуться, как я увидел Форда, вылезающего из машины. Его лицо исказилось от боли, гнева и… Зрачки Форда, несмотря на свет фар, пусть уже и не такой ослепляющий, были размером с целую радужку. Я попятился, с ужасом глядя на него, и чувствуя, как меня подводит вестибулярный аппарат.       Не только алкоголь. А вот наркотики и алкоголь могли дать подобный эффект. И надеяться на адекватность МакКейси не было никакого смысла. В итоге у меня оставалось три варианта: попытаться убежать, поговорить с ним, и влезть в драку. Первый можно было сразу отмести — я был на абсолютно незнакомой местности, вокруг — темень, и я все ещё чувствую опьянение. С другой стороны Форд будет примерно в тех же условиях. Поговорить будет очень сложно, но если он сейчас на эмоциях, то, может, я смогу вывести его в печаль, или что-то такое. А лезть в драку… Я, конечно, подкачался, но мы все ещё сильно в разных весовых категориях. Вспомнилось то, как сильно он избил Гейба, и я почувствовал, как начали подгибаться от страха колени. Блять… Я в полной жопе.       — Форд!!! — крикнул я, чувствуя, как слезы сдавливают глотку. — Форд, очнись! Хватит!!!       — Это тебе, блять, хватит!!! Тебе хватит!!! Урод, сука, возомнил о себе хуй пойми что! Уебок, блять, сука! — Форд орал уже бессвязный мат, трясясь, будто в припадке. — Я блять люблю тебя, мразь ты бездушная, я все тебе делал, я обласкал тебя как мог, а что ты дал мне взамен?! Что ты дал мне взамен, ублюдок?!       — Форд!!! — я попятился ещё, и вскрикнул, когда запнулся за какой-то корешок и свалился наземь, и с размаху влетел головой в камень.       Боль прожгла сначала затылок, а потом волной накрыла все тело. Из глаз брызнули слезы, и я еле слышно прохрипел. Перевернувшись на бок, я сжался в комок, трясущейся ладонью щупая волосы на затылке. Когда я почувствовал, что пальцы стали мокрыми, то в ужасе всхлипнул, но тут же отхаркнул накопившуюся во рту кровь.       Нужно что-то делать, и очень, очень срочно. От страха, боли и наркотиков меня бешено трясло, мир вокруг кружился, как карусель, и когда я понял, что головокружение стало невыносимым, я перевернулся на живот. Я успел упереться руками в землю, чтобы не свалиться лицом в траву, и меня очень болезненно вырвало. Горло пронзило жгучей болью, руки ослабли, но я успел оттолкнуться и упасть хотя бы не в собственную рвоту, а рядом.       Я успел только вдохнуть, прежде чем меня обхватили поперёк живота и резко подняли с земли. Он подхватил меня с такой лёгкостью, будто я не весил вообще ничего       — Убежать решил, сученыш, — Форд уронил меня себе на грудь и резко подкинул, обхватил одной рукой за бедро, усаживая себе на руку, а второй обхватывая поперёк спины. — Только, блять, попробуй, — он поднял меня выше, перекидывая через свое плечо, будто бы я был мешком с картошкой.       Я с силой стал колотить парня по спине, но вскрикнуть уже был не в состоянии. Кровь и слюни капали на землю, а я пытался что-то сделать, чтобы себе помочь. Поэтому я из последних сил упёрся руками в плечо Форда и резко оттолкнулся. Не ожидая такого, парень не успел меня поймать, и я снова упал на землю. Проигнорировав боль, я перевернулся на спину и стал отползать от парня, содрогаясь всем телом.       — Ф… Форд… — уже еле слышно прохрипел я, пытаясь увидеть хоть каплю разума в его взгляде.       Парень разминал плечо — видимо, отталкиваясь от него, я его как-то повредил, — и… Кажется, плакал.       — Я… Я блять… — парень растирал слезы по лицу, и его голос иногда срывался от неожиданно накативших рыданий. — Ты кому угодно… Улыбаешься, сука… Чем я, блять, так плох?! Чем?! — он вцепился в свои же волосы и взвыл.       Он правда не понимает? Он не понимает, что я не мог отвечать ему взаимностью на все его домогательства? Когда я говорил ему, что мне это не нравится, когда я просил себя не трогать. Не уважая ни меня, и не видя во мне ничего, кроме своего… Больного удовлетворения.       — Ты не любишь меня, — прохрипел я. — Не ври себе.       — Откуда тебе, блять, знать о любви?! У тебя, мразь, вообще сердца нет! Как тебя, сука, земля на себе носит, паскуда?!       Я отполз ещё подальше и упёрся спиной в колесо машины. Испуганно вдохнув, я ухватился за резину и с трудом, но все-таки смог подняться на ноги. Полуголый, окровавленный, обруганный, избитый, опоёный алкоголем с наркотиками, на другом конце страны, в тёмном лесу. Что мне делать?.. Осознание, что мне некуда бежать, и я не могу найти никакого выхода из этой ситуации, ударило по мне такой тоской и безнадегой, что я тяжело навалился на капот автомобиля, с трудом сдерживая слезы.       Джексон, соберись сию секунду! Ты ещё стоишь на ногах, не теряешь сознание, а значит по крайней мере можно все-таки попробовать побег, раз уж поговорить не вышло. Я отжался от капота и с трудом отшатнулся от машины. Не знаю, сколько времени я приходил в себя. В ушах звенело так сильно, что я не слышал вообще ничего вокруг. Подняв голову, я замер, ослепленный светом фар, и прикрыл глаза рукой.       — Блять… — пробормотал я и стал тереть пальцами глаза.       Щелк.       Я убрал руки с глаз и посмотрел на МакКейси.       Массивный Форд напоминал мне крупного разъяренного хищника. Русые волосы, мокрые от крови и пота, торчали во все стороны острыми иглами. Его грудь тяжело вздымалась под испачканной футболкой, лицо было бордово-красным и измазанным кровью. Щеки были мокрыми от слез. Его руки тряслись, пока он пытался поудобнее обхватить пальцами рукоятку пистолета.       Я не мог даже вскрикнуть от ужаса, или отпрянуть в сторону. В голове не было ни единой мысли, ни одного, даже самого банального воспоминания. Мне не вспомнились ужины с мамой, дни рождения, или другие счастливые моменты моей жизни. Нет, мой взгляд тупо замер на тёмном отверстии дула пистолета, будто бы я был загипнотизированным кроликом, вылупившимся на змею.       Тем не менее, мой разум уже не был так сильно одурманен алкоголем или наркотиками, в отличии от тела, которым сейчас было очень тяжело управлять. Сейчас ничто не стояло между мной и самым человеческим страхом на земле — смертью. Ничто не смягчало страдания, не притупляло боль или ужас от осознания безвыходности ситуации. Мой оптимизм кричал, что я могу что-то сделать, нужно только собраться, и сделать, но я продолжал стоять.       Я мог бы напасть на Форда. Выбить оружие из его рук. Но он был достаточно далеко, чтобы успеть выстрелить в меня в упор. К тому же лезть на вооруженного человека с голыми руками казалось самой хреновой затеей на свете. Я мог попросить его этого не делать. Напомнить, что у нас есть ещё незаконченное дело, и нам нужно вернуться в Нью-Йорк.       Сколько крови я потерял? Сколько сил истратил, вырываясь из хватки Форда раз за разом, как бы крепко он меня не хватал? Несмотря на в целом относительно тёплую погоду для конца осени, ночью здесь было гораздо холоднее, чем днем, и стоя в одних полурасстегнутых джинсах я уже чувствую, как замерзаю. Где находится этот лес? Как долго будет ехать скорая, если я её себе вызову?       Щелк.       Я почувствовал, как по щеке потекло что-то горячее и сделал шаг назад. Меня сильно повело в сторону от резко накатившего опьянения, но я смог устоять и поднять взгляд на Форда. Его лицо не выражало абсолютно ничего. Кажется, он смотрел куда-то то ли сквозь меня, то ли мимо, впав в прострацию.       Оглушительный хлопок.       От удара я снова упал на землю, и в первое мгновение даже не почувствовал боли. В этот раз я даже не словил никакой камень под свою бедовую голову, что уже несомненно было плюсом. Взглядом я встретился с бесконечным ночным небом Калифорнии, усыпанным далекими звёздами. Я открывал и закрывал рот, будто выброшенная на берег рыба, и никак не мог вдохнуть. Создавалось ощущение, будто бы воздух стал едким, и моя гортань отчаянно сопротивлялась тому, чтобы пропускать такую гадость в трахею. В следующее мгновение мой живот будто пронзило огненное копье, и я прижал ладонь к тому месту. Пальцы погрузились в горячую жидкость, и мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что это было. Я все ещё не мог дышать, теперь уже от нахлынувшей боли, и лишь беспомощно лежал на траве, пытаясь зажать огнестрельную рану слабеющей рукой       Когда я снова мог что-то слышать, то помимо хрипов в своём горле услышал всхлипывания где-то рядом. Я отвел взгляд и увидел, что Форд опустился рядом со мной на траву и положил руку мне на грудь.       — Блять… — МакКейси в панике осмотрел меня и схватил моё лицо в ладони. — Боже… Боже, прости меня… — по его лицу градом катились слезы, и он провел осторожно пальцем по моей щеке, растирая по коже слезы.       Зрение расфокусировалось. Я чувствовал, как силы стремительно покидали меня, и земля подо мной становилась мокрой от крови. По крайней мере сейчас я смог хотя бы вдохнуть, хоть и не полной грудью. Тело против моей воли стало расслабляться, и из горла донесся слабый полустон.       — Я… Господи, что я… — Форд схватил что-то рядом с собой и прижал это к лицу. В чёрном комке непонятной материи я с удивлением узнал свою куртку. Содрогнувшись ещё пару раз, парень накрыл меня ей и взглянул мне в глаза.       Я с трудом смог рассмотреть его лицо. Оно исказилось в чудовищной гримасе ужаса и отчаяния, и мне на какое-то мгновение стало его даже жалко. Да, будто бы это не я лежу последствием его действий на траве, истекая кровью, способный дышать лишь через раз. Парень отдернул руки, и, в ужасе глядя на меня, попятился назад. Секунда — и он запрыгнул в автомобиль.       Где-то на подсознании скользнула мысль, что сейчас парень переедет меня на машине. Я обречённо подкатил глаза. Что мне предстоит ещё пережить перед смертью?.. За что мне, блять, это?.. Я смог с трудом снова прижать ладонь к ране. Рука скользила по крови, и я с ужасом осознал, насколько мои дела плохи. На глаза снова навернулись слёзы.       Но я запретил себе плакать.       Я крепко зажмурился, ожидая последнего удара. Раздался рев мотора, шелест колёс… И свет фар стал вдруг удаляться, как и шум. И спустя какое-то время я осознал, что лежу на какой-то идиотской поляне, залитой лунным светом, и истекаю кровью в полном одиночестве. С тихим стоном я убрал ладонь от раны, понимая, что ничем не могу себе помочь.       — Блять… — пробормотал я, с трудом шевеля губами.       Я попытался привстать с земли, но мышцы живота будто разорвало от боли, и я сморщился в беззвучной агонии. Мой мозг просто отказывался реагировать на все очаги боли в моем теле. Вернее сказать, просто уже не мог, потому я чувствовал боль только если начинал двигаться, а когда лежал спокойно, то ничего не чувствовал вовсе. С другой стороны, если я буду вот так валяться, то точно умру на этом же месте. Сколько мне осталось? Минут десять?       Я смог повернуться на бок. Это потребовало такого немыслимого количества усилий, что я чуть было не отключился, но мысль о том, что я умираю в богом забытой глуши мотивировала размыкать веки и пытаться что-то делать. Куртка упала с меня на траву, и на фоне черной подкладки мелькнуло что-то чёрно-белое. Моя змеиная спутница молниеносно взобралась на меня, и через пару мгновений я почувствовал её тёплое и сильное тельце где-то в районе живота. Затем послышалось шипение, и новая волна боли прокатилась по моему телу от двух маленьких клыков, впившихся в меня.       — Ты… Да что ты творишь, —прохрипел я, с трудом вспоминая английский язык.       Я, конечно, понимаю, что наверняка умертвить меня змеиным ядом это наиболее гуманная мера, но у меня были свои планы, в которые входили как минимум жалкие попытки побороться за свою шкуру. Боль от укуса стала проходить где-то через минуту, может больше, и вместе с ней уходила абсолютно вся боль. Сначала мне показалось это каким-то странным, и я опустил голову вниз. Из раны по животу струилась кровь, и несмотря на то, что я вроде бы понимал, что это моё собственное тело истекает кровью, мой разум был затуманен ровно до такой степени, чтобы это меня не шокировало. Из плюсов — кровь не била из раны фонтаном, что значило, что у меня есть слабая надежда на спасение, если я смогу встать. Отчего-то это больше не казалось нереальной задачей. С тяжёлым вздохом я зажмурился и повернулся на живот и смог приподняться на локтях.       Змея мгновенно оказалась у меня перед лицом, и по щеке скользнул её тёплый язык. Открыв глаза я увидел, что её мордочка перепачкана в чем-то тёмном — и мне не нужно быть гением, чтобы понять, что это моя собственная кровь. Качнув головой, мой питомец ткнулся мне в щеку, будто пытаясь ободрить.       — Да… Встаю, — просипел я и подтянул к груди колени. Упершись в землю поудобнее, я медленно отжался и смог сесть на пятки.       Полпути пройдено, но если я продолжу так медлить, то никуда не успею. Ночной ветер не ласково проскальзывал по моим оголенным плечам, и я подтянул к себе кожанку. Пусть боль и прошла, но желание отключиться в любую секунду никуда не пропало, а потому я все так же насильно открывал глаза, иногда помогая себе пальцами, и пачкая лицо ещё тёплой кровью.       Встань и иди. Сначала я поднялся с пяток и встал на одно колено. Неплохо. Упершись обеими ладонями в поставленную ногу, я с титаническими усилиями подтянул себя наверх, вставая на обе ноги. От смены положения в пространстве к горлу подкатила рвота, и сдерживать её не было никаких сил. Не позволив себе упасть в собственную блевоту, я выпрямился и отшатнулся в сторону. Змея тем временем уже устроилась у меня на плече, и тонким хвостиком гладила меня по шее, и из-за щекотки вырубиться было гораздо сложнее. Стараясь не запинаться о свои же ноги я пошёл вперёд, не имея ни малейшего понятия, куда я иду.       Первые пару минут я даже мог держать достаточно бодрый, по нынешним меркам, темп. На поляне было мало ухабов, и все было хорошо ровно до того момента, как я зашёл в лес. Эвкалиптовый лес был достаточно густой, чтобы я успевал перевалиться от одного дерева к другому и не упасть на землю. Пару раз я падал на колени, но брал себя в руки и поднимался. В какой-то момент эвкалипт в моих объятиях оказывался все реже и реже, а вместо него возникали какие-то… Тёмные деревья, вроде сосен или кленов, например. Заниматься природоведческим анализом мне было некогда, да и какая мне разница, откуда в Калифорнии сосен целый лес.       Бесконечно шататься с дерева на дерево мне не удалось — передо мной предстала очередная поляна. Воздух стал немного холоднее, и я сонно поправил куртку, неловко попытавшись в неё укутаться. Потерев глаза, я поднял голову, и увидел, как вдалеке брезжит рассвет.       Как-то рановато солнце встало.       Я вряд ли мог продержаться с кровотечением несколько часов, а когда мы с Фордом ушли с тусовки, на часах было не больше часа ночи. Устало простонав, я слегка наклонился и упёрся ладонью в бедро. Джинсы уже были влажные от крови. Эта мысль побудила меня убрать руку и пройти на поляну. Наконец я увидел то, на что мог надеяться только в самых невероятных мечтах — небольшой домик на другой стороне полянки.       От удивления я приоткрыл губы, и почувствовал, как набравшаяся во рту слюна с сукровицей потекли по подбородку, но как будто такие мелочи могли меня отвлечь. Стиснув ладони в кулаки, я шатаясь пошёл вперёд, и без поддержки деревьев я долго не протянул — на середине поляны я запнулся и упал на четвереньки. Постепенно боль начала возвращаться, и я с трудом заставил себя даже поднять голову.       Дверной проем домика светился. На его фоне фигура вышедшего оттуда человека была ярко-чёрного цвета. Хозяин хижины остановился у входа, и, возможно, уже заметил меня и ждал моих действий. Я смог поднять одну руку и махнуть ему ладонью, и, надеюсь, оно того стоило. Вторая рука не выдержала взвалившегося на неё веса и подогнулась, а я снова свалился на бок. Из груди вырвался слабый стон, и я с хриплым вздохом повернулся на спину. Тускнеющие на небе звезды взмыли в невероятный вихрь, зрение потеряло всякую чёткость, и я даже с облегчением позволил себе расслабиться на шёлковой траве и закрыть глаза.       Просто надеясь, что я проснусь.