***
Я проснулся, чувствуя теплое прикосновение солнца к макушке. Все казалось мне каким-то дурным сном — секта, случайные и не очень смерти, кровь, мутировавшие монстры. Будто бы я никуда и не уходил. Не пропадал на несколько долгих недель. Но сонливость постепенно сходила на нет, воспоминания становились все четче, а не растворялись в дымке, словно кошмар, а в ногах, под декоративной подушкой, все так же лежали завернутые в мантию артефакт и флэшка. Я задрал голову назад. За окном медленно кружились крупные снежинки. Постучав пальцами по животу, я вновь устроился поудобнее на подушке и вздохнул. Этот день принесет много суматохи — нужно связаться с Бекендорфами, рассказать про артефакты и собирать поисковую группу, пока среди отступников не просочился слух, что кто-то кому-то разболтал все секреты и артефакты не перепрятали по новой. Не думаю, что моя информация будет актуальна больше чем пару-тройку недель, и это в лучшем случае. У меня было ощущение, что как только я поднимусь с этого дивана, ничего не будет как прежде. Что мир вновь закружится, все перевернется с ног на голову, и нужно будет действовать-действовать-действовать. У меня было ощущение, что как только я поднимусь с этого дивана, то умру. Я понимал, что по большей части это из-за таблеток — я перед сном не принял ни луну, ни звездочку, и наверняка у меня какое-то время от них будет отходняк. Что, конечно, полный отстой, но мне не впервой слезать со снотворных. Я чувствовал себя полной развалюхой. Но нужно было подниматься, так что я упрямо уперся локтями в диван и подтянулся, усаживаясь и опираясь спиной на подушку. Ладно, можно снова немного отдохнуть. Я прикрыл глаза, собираясь с мыслями и подбирая нужные слова, перебирая в голове все события прошедшего месяца, стараясь сочинить складный, но достоверный пересказ произошедшего, и… — Перси, — послышался мягкий голос мамы, а следом — ее крепкое, но нежное прикосновение к моему плечу. Я открыл глаза. В комнате горел ночник, небо за окном горело розовым закатом. Я растерянно похлопал глазами, снова осматриваясь вокруг. Видимо, пока я раздумывал, то успел уснуть обратно. — Ты весь день проспал, — подтвердила мою догадку мама, с сочувствием погладив меня по щеке. Она сидела на краю дивана, немного отодвинув мои колени ближе к спинке. — Тебе нужно поесть. Как ты себя чувствуешь? Я неопределенно пожал плечами. — Нормально, наверное, — я потер глаза. — Все еще, правда, спать клонит. Мама кивнула, хоть слегка и настороженно, и поцеловала меня в лоб. — Я сварила куриный суп и сделала салат. Будешь есть? — Ага, — я слабо улыбнулся и откинулся спиной на подушку, чувствуя, как тянет поясницу. Мама осталась сидеть со мной, когда как на кухне послышалось шевеление — видимо, Пол слышал наш разговор и решил заняться едой, пока мама говорит со мной. — Я поговорила с Силеной, — осторожно начала мама, накрыв мою ладонь своей. — Они хотели приехать, но я сказала, что ты еще отдыхаешь, и пообещала позвонить, если тебе нужна будет помощь по… полубожескому здоровью? — задумчиво протянула она и снова улыбнулась. — Мы так переживали за тебя, Перси. — Я знаю, — с тяжелым сердцем буркнул я и провел пальцами по ладони мамы. Я не мог выдавить из себя «прости» или «я не хотел». Хотел, не хотел, это уже случилось, и смысла в сожалении не было. — Я могу позвонить им и сказать, что ты проснулся, как только ты будешь готов с ними поговорить, — продолжила мама. — Я знаю, что ты пропал, отправившись… по каким-то полубожественным делам, так что, думаю, тебе будет о чем им рассказать? — немного неуверенно предположила она. Я кивнул. — Пусть… приедет Чарли, — негромко попросил я. — И Аннабет, если она никуда не уехала. — А остальные? — Потом, — я вздохнул. — Сначала они. — Хорошо, — согласилась мама и поцеловала меня в лоб. В гостиную зашел Пол с двумя мисками и поставил их на журнальный столик. — Как прошли геройства? — немного неловко спросил отчим, присаживаясь в кресло рядом. — Мрачнее, чем я ожидал, — отчасти честно сказал я и зевнул, взяв в руки миску с супом. — Дольше, чем планировал. — Страшно было? — несмотря на брошенный мамой предостерегающий взгляд продолжил он. Я задумался. — Не знаю. Наверное? Мне кажется, что я уже и привыкаю ко всякой жути. Сложно бояться монстров, когда ты — один из них. Родители покачали головами и мама сочувственно погладила меня по плечу. — Пойду позвоню. Ты кушай пока, кушай, — она поднялась и удалилась на кухню. Пол выразительно посмотрел на меня, на что я зачерпнул полную ложку супа и отправил ее в рот. Вкуснотища. Я попытался прислушаться к маминому голосу на кухне, но из коридора послышался озорной визг, и Пол, улыбнувшись, вышел из комнаты, и через минуту вернулся, держа на руках Эстель. Ее темно-русые волосы были собраны в два коротеньких хвостика ярко-зелеными резинками, а синие глазки с невероятным интересом изучали меня. В руках она крепко сжимала плюшевую рыбешку, которая уже не казалась такой большой. Кажется, за время моего отсутствия она умудрилась немного подрасти? Когда только успела. Я ел, наблюдая за тем как Пол усадил малую на пол и положил рядом с ней несколько игрушек, которые принес с собой подмышкой. Эстель играла, бормоча под нос бессвязную ерунду, лучи закатного солнца окрашивали оконную раму в нежно-розовые и лавандовые тона, соперничая с теплым светом от люстры. Отставив миску из-под супа, я выборочно поклевал салат и, почувствовав, что мне уже действительно много, отодвинул тарелку в сторону. Мама вернулась в комнату, все так же улыбаясь. — Они в пути, — уведомила меня она. — Думаю, минут через пятнадцать уже приедут? — Можешь заварить кофе, пожалуйста? Если не сложно, — с вежливой улыбкой попросил я, поднявшись с дивана и тут же потягиваясь. Неспешно почесав живот, я залез все в тот же комод, и, вытащив вторую футболку, — такую же черную, как и та что уже и так была на мне, — и поплелся в душ.***
Часы всегда легко привлекали мое внимание. Обычно полный хаотичных мыслей разум с легкостью цеплялся за размеренное тиканье минутной стрелки. Если батарейка в часах свежая, то ее ритм точный, будто у метронома. Когда часы разряжаются, или механизм начинает давать сбои, то стрелка может на мгновение замирать, нарушая ритм, как сердце порой будто пропускает удар, когда ты волнуешься. Я следил за минутной стрелкой с таким ощущением, будто бы это значит что-то еще. Что-то внутри меня будто было благодарно за то, что она размеренно тикает вперед. В остановившихся часах, казалось бы, не было ничего тревожного, но отчего-то в моих мыслях то и дело возникала одна и та же просьба — только не останавливайся. Странно. Я крепче сжал в руке испорченную кровью мантию, в которую была завернута плеть Немезиды. В нагрудном кармашке лежала флэшка, ожидая своего звездного часа. Я неспешно потягивал черный кофе без сахара, стараясь зевать хотя бы раз в пять минут, а не каждые две. Я мог бы вытащить баночку со «звездочками» и кинуть одну в рот, чтобы прогнать раздражающий туман с глаз. Мог бы. Но лучше передать все оставшиеся таблетки в Лагерь на исследования. Может, каким-нибудь особо одаренным детям Гекаты удастся отследить производство? Хотя бы в каком направлении его искать. Послышался щелчок входной двери и голоса в прихожей. Я лишь закинул ногу на ногу и отпил еще кофе, внимательно следя то за дверным проемом, пока что все еще пустым, то за стрелками часов. Тик-так. Уголки губ слегка приподнялись сами собой. Тик-так. Взгляд вверх, взгляд вниз. Первым в дверном проеме появился Чарли. Казалось, с тех пор как мы виделись в последний раз, он постарел лет на десять. Хмурая морщинка между бровей казалась теперь постоянной чертой лица, обеспокоенные влажные глаза тут же перехватили мой взгляд. Я приподнял бровь, побуждая его начать разговор, но он только сильнее нахмурился и зашел на кухню, тут же отступая в сторону, дав дорогу Аннабет. Ее светлые локоны струились по плечам, подбородок был уверенно вздернут наверх, а стальные глаза прожигали меня строгим и требовательным взглядом. Мне ужасно захотелось поддразнить ее — чего же ты требуешь от меня, златовласка? Как высоко ты возвела для меня планку в своей голове? Каких достойных поступков ты жаждешь от меня? Развеселившись от собственных мыслей я улыбнулся шире, но я знал, что это не та, моя старая улыбка — это улыбка Люка, подстрекателя и лжеца, хитрая и тонкая, словно щелка между дверью и косяком, в которую ты подглядываешь, желая засунуть нос не в свое дело. — Привет, — почти промурлыкал я и кивнул головой на наполовину полный кофейник. — Угощайтесь. Видимо, не ожидая такого приветствия, Чарли и Аннабет растерянно переглянулись и взялись за чашки. Полагаю, для них было большим удивлением, что я после одиночного «приключения» не был ни полудохлым, ни раненным, ни в другом штате. Что же, не могу их винить. — Перси, — начал было Чарли, присев напротив меня. Аннабет села рядом с ним, и я засунул пальцы в нагрудный карман и вытащил флэшку, заставив опекуна замолчать. — Мне удалось получить доступ к одному из компьютеров и выкрасть некоторые документы. Здесь информация по поводу «Сыворотки Олимпа» и мифической селекции, — я покачал флэшкой из стороны в сторону. — Не знаю, все ли файлы доступны, некоторые наверняка дополнительно запаролены, у меня не было времени проверять, — я положил носитель на стол и щелчком отправил его к Аннабет, которая тут же хлопнула по нему ладонью, останавливая от падения. — «Сыворотка Олимпа»? — почти одновременно спросили Чарли и Аннабет. Настороженность во взглядах переросла в заинтересованность, и меня такие изменения более чем устраивали. — Они пытаются найти способ создавать полубогов без участия самих богов. Думаю, речь скорее идет о выносливости и крепком здоровье, нежели о конкретных сверхъестественных дарах, но и до этого они, возможно, додумаются. Аннабет подняла флэшку перед собой и взглянула на нее так, будто бы в ней были ответы на все вопросы вселенной. К сожалению, далеко не на все, и хорошо если там есть хоть какие-то ответы, а не сплошные загадки. — И… Успешно? — Пока что нет. «Успешным» в этом проекте зовется подопытный, проживший более четырнадцати часов после инъекции. Пока что в их списке лишь несколько отважных мышат, — я невольно вспомнил о струе чужеродного ихора, блуждающей где-то по моим венам. — Но они делают успехи. — Черт, — тихо ругнулся Чарли, кинув мрачный взгляд на Аннабет. Та, поджав губы, коротко кивнула и осторожно опустила флэшку на стол. — Дом общего просветления и грехоискупления преподобной матушки М был ничем иным как кровавой песочницей Медеи, — продолжал повествовать я. — Укрывшись под отступническим крылом и согласившись убирать после них отходы, а именно неудачные селекционные эксперименты, она заручилась их поддержкой, доступом к части лабиринта Дедала и получила полную свободу действий. А потому с радостью организовала культ и завлекала в свою обитель смертных, полубогов и их потомков, расплывчато обещая им спасение на той стороне, — я махнул на окно, имея в виду загробную жизнь. — Забирая части их душ она, как я полагаю, поддерживала себя молодой и здоровой. — Чертова ведьма, — процедил Чарли и я скучающе сковырнул заусенец на указательном пальце. — Можешь не утруждаться, я ее убил. Так вот, — продолжал я. — У Медеи был круг приближенных лиц — апостолов, как она называла их перед прихожанами. Они прекрасно знали, что обряды — лишь пыль для привлечения смертных, когда как на самом деле апостолы занимались в основном делами отступников — кто-то, как я слышал, отвечал за бухгалтерию, кто-то за лабораторию, и так далее. Я же, притворяясь загнанным в угол наркоманом со стажем, скорее содержался на правах милого домашнего животного. Безобидного, большеглазого, и, как оказалось, в чем-то талантливого, — на лице Чарли мелькнула тень улыбки. — И ты провел в этой… секте все это время? — пораженно спросила Аннабет. Я кинул взгляд на календарь. — С лета. Мне пришлось какое-то время выполнять роль прихожанина, чтобы завоевать доверие Медеи. Скажем, долгое время. — И ты все это время… — Да, молчал, — холодно перебил Чарли я и взглянул ему в глаза, с вызовом приподняв бровь. — Сюрприз. Никогда такого не было, и вот опять. — Перси… Я повел плечом и криво усмехнулся. — Да ладно, Чарли. Мы давно друг друга знаем, не нужно так на меня смотреть. — Перси, — теперь вступила Аннабет. — Мы же… — Даже слушать не собираюсь, — я качнул головой и, опустив взгляд, развернул сверток. — С одним из апостолов я… сблизился, и получил некоторую конфиденциальную информацию. Ей необходимо воспользоваться в ближайшее время, некоторые данные могут потерять свою актуальность, если мы будем долго тянуть. — Ты имеешь в виду… — неуверенно начал Чарли, и я, выудив из свертка плеть Немезиды, бросил инкрустированный камнями тубус на стол. В полной тишине он медленно подкатился к Чарли и Аннабет, и они одновременно подняли на меня удивленные взгляды. — Плеть Немезиды, — на всякий случай напомнил я. — Она хранилась у Мат… у Медеи, скорее в качестве однажды-полезного-хлама, нежели достойной почитания вещи. Щит Кимополеи хранится в порту в городе Пенсакола, используется для ускорения доставки дорогостоящих грузов. Это единственный артефакт, местоположение которого мне точно известно. Кольцо Хионы больше не существует в виде кольца — потомки Гефеста, ушедшие в отступники, переплавили его в клинок, и Мастер, так они зовут одного из своих предводителей, передал его своему телохранителю. Как я узнал — штука довольно смертоносная. Посох Гипноса… — я задумчиво протянул паузу, выуживая из кармана мантии почти пустую бутылочку «звездочек». — Используется для синтеза нескольких видов наркотиков, а так же быстродействующего снотворного. На этих словах Аннабет прикрыла рот ладонью, во все глаза уставившись на меня. Чарли мрачно вздохнул и опустил глаза. — Боги, а вдруг он… — Осквернен? — договорил за нее я и задумчиво потер подбородок. — Возможно. Но я не знаю ни где он находится, ни как его найти, — я положил баночку на округлый бок и щелкнул по ней. Она медленно прокатилась и ударилась о ладонь Аннабет. — Может, по продукту можно будет выяснить адрес производства? Ребята в Лагере могут этим заняться, думаю. — Откуда у тебя это? — Аннабет опустила глаза на баночку. — Это остатки тех, что я принимал, — беззастенчиво ответил я и постучал пальцами по колену. — На этом, пожалуй, все. Чарли опустил локти на стол и уперся лицом в ладони. Аннабет осторожно взяла баночку в руки и покрутила, затем с негромким хлопком открыла ее и вытащила таблетку-звездочку. — Мы должны доложить об этом в лагерь, — после минутного молчания объявила Аннабет. — Лично. Мы так и не выяснили, могут отступники перехватывать сигнал Ириды, или нет. Чарли кивнул и наконец опустил руки обратно на стол. Отпил кофе, тяжело вздохнул. Аннабет взглянула в мое лицо и слабо ухмыльнулась. — Однажды ты сказала, что шпион — это не вариант, — сказал я. — Что их верность легко купить. Но дело не всегда в деньгах. — Почему один? — пропустив мой комментарий спросила Аннабет. — Почему ты не оставил нигде записку, где тебя искать в случае потери связи, никакого запасного плана? Почему ты делаешь все один? — Хочу ли я заграбастать себе все лавры? — я наклонил голову набок. — Слава никогда меня не волновала. Я знал о том, что это место — унылая, но рабочая ловушка. Пошлый капкан. Я знал, что им меня не поймать и не заточить. — Но все же… — протянул Чарли, искоса глянул на меня. — Я оставался там потому что так хотел, — коротко ответил я. — Потому что мне так было нужно, — я снова посмотрел на Аннабет. — Я еще тогда сказал, что помогу тебе в поисках. Я не собирался и не собираюсь ждать твоих указаний или одобрения. Я просто принесу тебе информацию. — И я ее возьму, — согласно кивнула Аннабет и поставила баночку на стол. — Как у вас дела? — я приподнял бровь, отпивая кофе. — Как Малкольм? — Посыпает голову пеплом, — с ухмылкой на губах протянула Аннабет. — Считает, что упустил тебя и погубил брата. — Они могут подружиться на этой почве с Тесеем, — я пожал плечами. — Кристофер — все еще его больная мозоль. — Перси, — предостерегающе произнес Чарли, но я лишь сильнее потянул уголки улыбки. — Прости-прости. К слову, осколок его души хранился в подвале в церкви. Скорее всего во время пожара комната была разрушена, а вкупе со смертью Медеи все заключенные в плен души должны были, полагаю, высвободиться. Не то чтобы у меня было время перепроверять. Кстати, как там Хейзел? Аннабет и Чарли переглянулись — на мгновение по моей спине пробежал холодок. А вдруг она не добралась? А вдруг по пути на нее напали монстры, и она так и не спаслась? А вдруг… — Спит в мастерской, в гостевой спальне, — наконец произнесла Аннабет и я облегченно вздохнул. — Она пришла ко мне в мастерскую вчера ночью, — подхватил Чарли. — С твоим бумажником, и лепетала, что апостол Змей спас ее, что вытянул из пожара, и… — О, это я, это я, — я помахал ладонью. — Я попросил ее передать вам, что она от Перси, но со страху малышка, должно быть, все позабыла. В ту ночь она должна была зарезать свою мать на одном из обрядов Медеи — уж что-то, а праздники она закатывать умела. Пожар отнял у Хейзел эту восхитительную возможность. — Зарезать… — Моральный компас Медеи и ее верных приспешников вызывает настороженность, понимаю, — кивнул я. — Главное, что Хейзел цела. Полагаю, она каким-то образом была обнаружена либо греками, либо римлянами, но из-за особенностей образа жизни ее мамы и убедительным речам Медеи она наверняка совершенно запуталась в богах и всей этой дребедени. — Мы отвезем ее в лагерь. Вместе с… — Аннабет кивнула на корпус плети и я согласно промычал. — Думаю, Хирон с радостью выслушает твою историю. — Это намек на то, что я тоже еду, да? — я ухмыльнулся, глядя на девушку, но только пожал плечами. — Ладненько. Я и так уже почти год напрашиваюсь в ваш элитный клуб ценителей антиквариата, — я моргнул, сгоняя с глаз сонную пелену. — Для начала надо вернуться домой, — вновь заговорил Чарли и заглянул мне в лицо. — Ты не представляешь, как ты нас всех напугал. Я отвел глаза в сторону, задумчиво прикусив нижнюю губу. Ну да, полагаю, что так. — Перси, посмотри на меня, — покачал головой Чарли и я перевел глаза обратно на него. — Ты пропал больше чем на месяц. Малкольм вскользь рассказал нам на второй неделе, конечно, что вы там задумали, но он, как оказалось, не знал ни адреса этой церкви, ни ее примерный облик. — В этом и была идея, да, — я коротко кивнул. — Им не нужен был кто-то вроде Малкольма, и в лучшем случае, если бы он увязался за мной, его бы просто вычислили и выгнали. Либо убили. В худшем случае, он бы примкнул к ним, одурманенный голосом Медеи. Он бы стал только очередной овечкой в стаде, а зная его упрямство, он бы обязательно туда поперся, причем без меня. — Но Перси… — заговорил было Чарли, но Аннабет его перебила. — Им нужен был кто-то вроде тебя. Кто же? — как всегда она видела все мои формулировки насквозь. Ну что за умная женщина. — Такое же лживое чудовище, — я пожал плечами и улыбнулся. — Даже искусному лжецу тяжело обмануть лжеца, который знает, что ему лгут. Их кровавые обряды, конечно, были слегка впечатляющими, но не шокирующими. Для меня. Мне они казались скорее несправедливыми, может жестокими, но не страшными. А во многих из них была исключительно практическая цель — извлечение ихора из неудавшихся мутантов, или частичек душ из неразборчивых прихожан. Бизнес, не более, — я постучал пальцами по столу. — А моя позитивная личность могла поддерживать их интерес достаточно, чтобы они не замечали подозрительного поведения или несостыковок в истории. Им было все равно на то, что я мог быть неправдоподобным, пока я был любопытным и корчил наивную мордашку. Что же, пожалуй, мне больше и нечего было добавить. Мне показалось, что я смотрю на себя самого со стороны, и, не удержавшись, слегка сморщился. Слова с отточенной уверенностью отскакивали от зубов, и я знал, что они звучат убедительно, и знал, что на деле они были неоднородной смесью фактов, переиначивания и приукрашивания. Из фактов — практические цели, результаты исследований. Все остальное — пыль в глаза. Мне просто повезло, что Люк испытывал ко мне влечение. Впрочем, быть может мне удалось бы добыть информацию и без его близкого покровительства, но так я явно получил больше удовольствия. Им об этом знать необязательно. — Ты не ранен? — спустя пару минут тяжелого молчания проговорил Чарли. Я задумчиво потер ушибленный бок. — Не особо. Пара синяков. — Поехали, — кивнула Аннабет, встав из-за стола и допив одним глотком оставшийся в кружке кофе. — Перси прав. Если они узнают, что кто-то засунул нос в их дела, то наверняка переместят щит и обеспокоятся безопасностью двух других артефактов. Нужно действовать быстро. — Согласен, — нехотя буркнул Чарли, и я поднялся на ноги одновременно с ним. Мы неловко столкнулись у раковины и оглядели друг друга. Плечи Чарли были напряжены, он будто бы хотел сказать что-то, но усиленно отговаривал себя от этой затеи. Поставив кружку в раковину первым, я глянул на опекуна и усмехнулся. — Если что, я не слишком крутой для объятий. Чарли тихо фыркнул, и, не глядя поставив кружку на столешницу, сгреб меня в охапку и крепко прижал к себе. Я спрятал стремительно краснеющее лицо у него в плече и обхватил его шею руками, чувствуя, как плечи опекуна наконец-то постепенно расслабляются. Глаза слегка защипало. — Эй… Все хорошо, — пробормотал я, похлопав его по затылку. — Чарли, ну. — Ты… негодник, — проворчал Чарли, и я почувствовал плечом что он сморщился. — Мы же волнуемся. — Я… — я задумался, перебирая в голове слова и вздохнул. — Я не думаю, что могу что-то с собой поделать. Извини. — Стихийная зверюга, — продолжал ворчать Чарли. — Приходишь-уходишь-приходишь… — Как ветер, — подхватил я, чуть улыбаясь. — Просто я такой. Бродячий. — У тебя есть дом, Перси. Два дома, — твердо сказал Чарли. — Значит я знаю, куда я могу вернуться, — утешающе произнес я. — Но это не значит, что я там останусь. Мы замолчали. Кажется, сейчас мы максимально приблизились к какому-то пониманию… Меня? Не знаю. Но что-то в моем сердце улеглось, когда я произнес это. Я сразу почувствовал, что это про меня, эти слова в голове звенели, как колокольчики. Вернусь, но не останусь. Уйду, чтобы снова вернуться. И снова. И снова. — Обещай, что всегда будешь возвращаться, — негромко попросил Чарли, еще крепче сжав меня в объятиях. Я наклонил голову, устраиваясь щекой на своем же плече. — Однажды не вернусь, — прошептал я, констатируя факт. — Но все разы до этого — обязательно вернусь. Чарли напрягся, сжав футболку на моей спине в кулак. Он знал, что это правда. И мне было странно, что ему было так сложно смириться с ней здесь и сейчас — его дом полон полукровок, отправляющихся в смертельно опасные поиски, шанс вернуться из которых всегда меньше семидесяти процентов. Впрочем, поиски скорее входят в категорию долга, нежели самовольного желания. И по крайней мере они уведомляют его о том, куда направляются, хотя бы примерно, и с какой целью. Но я другой. И им придется с этим смириться. Чарли глубоко вздохнул и медленно расслабил хватку, а затем и вовсе опустил руки. Я тоже выпустил его, позволяя ему наконец выпрямиться. — Хорошо, — глухо отозвался Чарли, и хотя в его глазах не было абсолютного принятия моих слов, отрицания в них тоже не было. — Идем. Нас ждут. Я слабо улыбнулся и скользнул взглядом в сторону, перехватывая взгляд Аннабет. Она стояла, глядя на меня чуть прищурившись будто, как всегда, пыталась прочесть меня вдоль и поперек как энциклопедию. — Дома поговорим, — коротко сказал ей я и на ее лице отобразилось, на удивление, понимание. Мне подумалось, что она решила, что знает, о чем будет этот разговор. Сомневаюсь, конечно.***
Шум омывал меня, будто морская волна, в ушах гремела кровь, а я размеренно считал от одного до десяти и обратно, ожидая, когда мои приемные братья и сестры утихомирятся. Уже был поздний вечер, и я отчасти надеялся, что они уже достаточно утомились за день и не будут сильно досаждать вопросами, но они, очевидно, работали на солнечных батареях, а потому теперь у них был полный заряд. — Достаточно, — сказал я, глянув на часы. — Перси, — пыхтел Малкольм, раскрасневшись до самых кончиков ушей. — Как ты не понимаешь, что… — Бла-бла-бла, — я сложил руки на коленях. — Даже если бы я вернулся назад в прошлое, то поступил бы точно так же, — ну, может, не точь-в-точь, но об этом им знать не обязательно. — Да какого хрена? — подхватил новую волну возмущения Тесей. — Все прошло успешно. Я добыл хоть какую-то стоящую информацию, с которой можно работать, и теперь есть повод собрать группу в поиск. Что не так-то? — Мы думали, что ты умер! — воскликнул Малли. — Сочувствую, но не вижу где здесь моя вина, — сказал я, положа руку на сердце. — Все шло по плану. — По плану? Ах по плану? А ты не думал никогда нас в эти твои планы просвещать? — Тесей присел на край обеденного стола. — Нет, — оскалился я. — Я не собираюсь отвечать за ваши задницы, если вам взбредит подставиться под удар. — Мы одна семья, — запротестовал Тесей. — Которую я не собираюсь подвергать опасности. — Ты — часть нашей семьи, Перси, — наседал Тесей и у меня уже начал дергаться глаз. — Мы не можем просто стоять в стороне и смотреть на то, что ты творишь, ты понимаешь? — Я делаю то, что считаю нужным. — Это бесполезно, — простонал Малкольм. — Вон, послушай сына богини мудрости и завязывай со своей лекцией, — сказал я, махнув ладонью на брата. — Ты ничего не добьешься, Тесей. — Ты считаешь, что поступил правильно? — Да, и поступлю так снова, если будет нужно, — максимально терпеливо повторил я, глядя ему в глаза. Наконец старший брат не выдержал, и пулей вылетел из кухни, по дороге столкнув со стола чашку. Вода, тут же выскользнувшая из емкости, обволокла кружку, стоило мне приказать. Мгновение спустя кружка опустилась на стол, а вода скользнула обратно в нее. — Ебать, — выдохнул Малкольм, глядя на кружку. — Нечего устраивать истерики и бить посуду, — я пожал плечами, чувствуя легкий осадок вины на душе. — Тем более, что это не его кружка. Малкольм преувеличенно тяжело вздохнул и уселся на стул, опустил лицо в ладони. Я быстро окинул брата взглядом, и, откинувшись назад на спинку стула, чуть прищурился. — Что ты им рассказал? — Я ничего не говорил про Форда. Я медленно кивнул. Я говорил Малкольму про Форда? Что я про него рассказывал? Это было так давно и так затерялось в медикаментозном тумане, что я уже с трудом припоминал… Ах, что я убил его, завладев кровью. Конечно. Вот они удивятся, когда узнают про мои потуги с ихором… Впрочем, это страшно даже мысленно проговаривать, не то что вслух. Оставлю это так, для себя. Очередным маленьким секретом. — Что говорил? — Про церковь только, — продолжал говорить в руки Малкольм и вздохнул. — Что ты знал про Криса. Про дневник… — Малли поднял голову и взглянул на меня. — Он больше мне не отвечает. — Давно? — Как только нам сказали, что ты нашелся, я попытался связаться с ним снова, и если до этого он отвечал, то… — Думаю, он отправился в Царство Аида, — с пониманием кивнул я. Малкольм задержал на мне печальный взгляд и вздохнул. — Наверное, это к лучшему, — пробормотал брат и засунул руку в карман. — И… Это я нашел под подушкой. Твоей, в смысле. Извини, что лазал, просто… — он разжал кулак и на стол упал какой-то мусор. Я чуть поморщился и наклонился к столу, ткнул его пальцем. Бумага. Полосатая. Я замер, глядя на останки моей бумажной змеи-покровительницы. Что это значило? В голове мелькнула мысль о том, что это Посейдон, недовольный моими жизненными выборами, решил отозвать свое благословение? Правда, все еще слушающаяся меня вода с этой теорией явно была не согласна. Отбросив эту мысль, я задумался над тем, когда я чаще всего ее видел. Конечно, когда был при смерти. После ее находки она первое время почти от меня не отходила — я часто голодал и вообще подвергал себя всевозможной опасности. Она не появлялась, пока я был под крылом у Калипсо, и почти не выглядывала, когда я был здесь. Когда Форд похитил меня, то она осталась здесь. И теперь… Я задумчиво нахмурился. Что-то не сходилось. Она не должна была… Я провел пальцем по бумаге. Один из оторванных кончиков пожух, словно осенний лист, втоптанный прохожими в землю. Будто состарился. Может, так оно и должно было быть? Однажды, когда я, мол, точно смогу за себя постоять, эта змея… Нет. Что-то тут не чисто. — Перси? — осторожно окликнул меня Малли. — Что это? — Предзнаменование, — пробормотал я, не особо уверенный в своих догадках. — Дурное? — Ну, не доброе точно, — я вздохнул и затолкал обрывки в карман джинсов. — Что нам теперь делать? — Малкольм нервно схватился за свою же ладонь. — Мы с Аннабет завтра отправимся в Лагерь. Я перескажу все Хирону, все посовещаются и соберем команду в поиск. Я знаю только местонахождение щита, другие артефакты еще предстоит отыскать. — И ты пойдешь в поиск? — Да, думаю, да, — задумчиво протянул я. — Мне будет место в группе. Думаю, мойры будут того же мнения. — Ты никогда еще не был в поиске, и первым же будет… такой, — Малли пожал плечами. — Мне казалось, что в последние годы все поиски состоят из походов за артефактами либо из связанных с этим заданий, разве нет? — Ну, не все… — Малкольм вздохнул и посмотрел на меня. — Слушай… Ты не злись на Тесея… — Я не злюсь на него, Малли, — я улыбнулся и потрепал брата по волосам. — Я могу раздражаться, ворчать, вскипать, но по-настоящему злиться? Вряд ли. Он зол, что его оставили в неведении, исключили из картины событий, когда как он, старший брат и сын Ники, обязан был быть впереди всех и всех победить и защищать семью. Но этот личностный кризис ему предстоит пережить самостоятельно. Малкольм вздохнул и встал из-за стола. — Девочки в игровой… — немного помолчав сказал брат, кивнув на дверь. — Зайди к ним, и потом спать. Завтра… будет завтра. Лучше и не скажешь. Возможно то, что я встретился сначала с братьями, а уже потом с сестрами, помогло последним остудить свой пыл еще до моего прихода — они наверняка слышали (подслушивали) наш разговор на кухне, так что подливать масла в огонь уже не стали. Вместо этого они, явно разузнав, что завтра я снова уезжаю, просто заставили меня усесться вместе с ними и посмотреть мультик. Я был не против, мне не помешало бы немного отвлечься перед дальнейшими полубожественными разбирательствами. Мы устроились на полу, спиной прижавшись к дивану, Лейси лежала головой у меня на коленях, неспешно расчесывая волосы куклы, Дафна сидела ко мне плечом к плечу и внимательно смотрела на экран. Спустя час анимационных приключений Лейси начала тихонько посапывать, и я положил руку ей на спину, время от времени поглаживая. — Мама разрешила, — спустя пару минут заговорила Дафна, опустив взгляд с мультфильма на свои руки. — Мм? — я скосил на нее взгляд. — Покраситься в синий. Я невольно улыбнулся, повернул голову в ее сторону. — Я еще подстригу каре, — продолжала рассказывать Дафна, подняв на меня взгляд. — А потом когда будет отрастать, буду заплетать косички. Может даже наращу розовые прядки и буду с ними плести косы. — Или неоново-зеленые, — подсказал я и Дафна улыбнулась. — Или неоново-зеленые, — она повернулась ко мне всем телом, уткнувшись плечом в диван. — Ты обязан это увидеть. «Ты обязан вернуться». — Уверен, тебе очень пойдет, — сказал я, убрав прядку волос за ее ухо. — Сам увидишь, — упрямилась сестра, и я осторожно кивнул. Помолчав немного, сестра продолжила, — Мне нравится твой пирсинг, — она осторожно ткнула пальцем сережку в моем носу. — Я сделаю такой же. Когда-нибудь. Я фыркнул и улыбнулся. — Как там Брайан? — спросил я, вспомнив ее друга с групповой психотерапии. — Его закрыли, — Дафна повела плечом, и уголки ее губ опустились. — Я езжу к нему несколько раз в неделю. Думаю, на следующей неделе уже выйдет. — Мне жаль, — я чуть поморщился. — Что случилось? — Вены, — коротко пояснила сестра. — Вообще я подозревала, что у него ухудшение, даже сказала нашему терапевту… — Дафна повела плечом. — Впрочем, выздоровление не бывает линейным. Так что все обошлось, и ладно. — Ты сама как? Дафна ухмыльнулась и глянула на меня. — А ты? Я вздохнул и подкатил глаза, но беззлобно. — Я первый спросил. — Пойдет. Конечно Брайан… удивил, даже если я и видела, что ему хуже, но не ожидала… что он пойдет на такое. Но я уже вроде оправилась, и он же жив остался, так что… — она снова повела плечом. — А так все в порядке. Школа, дом… — она усмехнулась и толкнула меня локтем в бок. — Из-за тебя тут все кипятком ссали. Где Перси, где Перси… Я откинул голову на диван. — А ты? — А я знала, что ты уйдешь, — она положила голову на диван и мы снова пересеклись взглядами. — Однажды. Ты у нас животное бродячее. И что ты знаешь, как дойти до дома. Конечно, их волнение передавалось и мне, но… — Дафна замолчала, глядя на стену. — Быть может, я понимала, что тебе так надо, — она улыбнулась. — Я много думала, и поняла, что все эти полтора года они просто… пытались нацепить на тебя ошейник с поводком. Ну а что, с Клариссой же вышло, она перестала сбегать и дебоширить. Вот только Клариссу находили по следам, которые оставались после ее выходок. Ты обычно исчезаешь бесследно. Пуф! — она провела ладонью по воздуху. — Как дым от твоих сигарет. Был и нет. Я задумчиво улыбался, слушая сестру. Почему-то меня даже не удивляло, что она, из всех членов большой семьи Бекендорф, понимала меня больше остальных. На это потребовалось время, но ее слова так точно совпадали с тем, что мелькало в моих мыслях, что я был удивлен, что это говорит она, а не я. — Только у сигарет есть один минус, Перси, — девочка прищурилась, глядя на меня. — Они горят довольно быстро. Так что лучше бы тебе себя ассоциировать с блоком из двенадцати пачек, а не с одной-единственной. Иначе я тебя отыщу даже в Аиде и надеру задницу. Я фыркнул и согласно кивнул. — Надерешь. Она подняла руку и сжала ладонь в кулак. Я стукнул своим кулаком о ее. — И откуда ты знаешь как быстро сгорают сигареты? — Логика, в начальной школе преподавали, — припечатала Дафна, подкатив глаза. — Может, ты пропустил. — Все может быть, — негромко посмеялся я, стараясь не разбудить Лейси. — Подарю тебе сборник задачек, — задумчиво протянула Дафна. — Подтянешь упущенное. Я улыбнулся и мы вернулись к просмотру. В комнате тепло пахло жасмином и медом.***
Ночью мне так и не удалось уснуть. Я лежал в кровати, чувствуя, как веки закрываются сами собой, будто кто-то тянет их вниз за невидимые ниточки, но уже спустя мгновение они открывались будто сами собой. В голове не было дельных мыслей — только белый шум, какие-то обрывки, слова, кусочки образов из воспоминаний. Пальцы беспокойно стучали по матрасу, что не мешало Малкольму на кровати напротив мирно посапывать. Я прижался спиной к стене, задумчиво разглядывая залитую слабым лунным светом комнату. На рабочем столе Малкольма аккуратно лежали учебники и тетради, какая-то из книг была раскрыта. Рюкзак был неряшливо запихан под кровать. На моем столе было несколько стопок листов — должно быть, в мое отсутствие Малли собирал пропускаемую мной домашнюю работу. Мне не хотелось думать о том, сколько еще я пропущу, если отправлюсь в поиск. Быть может, легче будет заново поступить в десятый класс. Это может подождать. Глянув на часы, я какое-то время тупо пялился на стрелку, пытаясь вспомнить, когда я задумался так крепко, что пропустил, когда настало утро. Хотя, пять утра это вроде и утро, но для многих еще ночь, и… Я свесил ноги с кровати, пресекая бессмысленный поток слов в голове. Потянулся, подошел к шкафу, захватил сменную одежду, отошел в душ. Можно приготовить завтрак — как в старые добрые времена. На пробежку сил и желания особо не было, да и на улице что-то холодно. Декабрь, все-таки. Декабрь. Я уткнулся лбом в стенку душевой кабины, позволяя каплям воды с силой ударяться о мою кожу. Видимо, Чарли купил новую насадку — капли разлетались, словно тропический ливень, и в воздухе, несмотря на прохладную температуру воды, стоял приятный влажный дымок. Я медленно нагревал воду, и когда она наконец начала обжигать, закрутил кран и вышел из кабинки. Серебристая кожа безобразного шрама на животе ярко выделялась из-за окружившего его покраснения. Если бы рана была свежей, я бы подумал, что она воспалилась, но, очевидно, воспаляться было там уже нечему. Пару раз ткнув пальцем в выпуклый бугорок, я задумчиво вздохнул и принялся одеваться, стараясь игнорировать воспоминания о чужих руках на том же месте — и, что было удивительно, эти воспоминания не были пропитаны ненавистью или страхом, но именно поэтому казались… слишком близкими. Я помотал головой и натянул футболку, почистил зубы и вышел из ванной комнаты. Видимо, не один я пристрастился к ранним подъемам — Аннабет уже сидела на кухне, попивая воду из стакана, а на столешнице мурчал кипящий кофейник. — Доброе утро, — поздоровался я. — Доброе, — коротко кивнула Аннабет и кивнула на кофейник. — Наливай, присаживайся. Нам надо поговорить. Да, что-то такое мы планировали. Я достал чашку, наполнил ее наполовину черным кофе, сверху немного подслащенных сливок и присел за стол напротив Аннабет. Ее плечи были слегка напряжены, но она делала все, чтобы это было незаметно, даже закинула ногу на ногу и полуприкрыла глаза. Тиканье часов нарушало тишину, напоминая нам, что пока мы молчим и смотрим друг на друга, время неумолимо бежит вперед, не дожидаясь нас. Аннабет медлить не стала. — Я знаю, что ты сделал. Я приподнял бровь, отхлебывая немного кофе. — Я знаю, что ты изменил мне. Что же. По крайней мере мне не пришлось выискивать подходящий момент, ходить вокруг да около и пытаться найти слова, чтобы начать этот разговор. Так что я не стал отрицать — лучше обсудить случившееся здесь и сейчас, пока наступило некоторое… затишье перед бурей. — Афродита забегала, — в ответ на мое молчание продолжила Аннабет. — Это такая редкость, такая честь, что богиня оказала визит. Правда, как часто бывает с Афродитой — она сделала это лишь для того, чтобы получить еще больше наслаждения от… — она неопределенно махнула рукой, — внеочередной сопливой истории любви. Ей наплевать что на меня, что на тебя, а потому я отказываюсь доставлять ей наслаждение и устраивать тебе сцену ревности, — она выгнула бровь, строго глядя на меня. — Но и оставлять это без каких-либо объяснений не хочу. Тем более, что Афродита обмолвилась, что… В твоей этой измене было что-то эдакое, что-то необычное, и мне даже любопытно, с кем ты там умудрился замутить. Нимфа? Малая богиня? — Больно ты мне льстишь, — пробормотал я, сложив руки на колени. — Ну же, говори, — хмыкнула Аннабет, пропуская в голос все больше обиды. — Чем она так лучше меня? Может, мне есть чему поучиться, — уязвленная гордость так и пропитывала каждое ее слово. — Я не встречал женщин лучше тебя, — честно ответил я. — Вот только не надо сейчас… — Это был парень. — Делать… — Аннабет притормозила и посмотрела на меня во все глаза. Потом кинула взгляд на окно, задумчиво облизнула нижнюю губу. — А. Я неловко покашлял. — Ну, чего нет, того нет, — обида в ее голосе сменилась какой-то почти истерической насмешкой. — Да, и правда «что-то необычное». А… — Послушай, я не собираюсь ничего отрицать, или оправдываться. И дело было не в том, что у него в штанах. — А в чем же? — Аннабет обхватила пальцами стакан. Я глубоко вздохнул, собирая мысли в единое целое. — У меня много проблем. — Вау, ты начал с самых потаенных секретов, — саркастично протянула Аннабет. — И в том числе проблемы с самим собой, — я указал на себя ладонью. — Когда мы с тобой начали отношения, я был… Ничем и никем. Неумелым мальчишкой, попадавшим в беду на каждом углу. В чем-то наивен, в чем-то слишком сведущ. И в течении этих отношений мы провели много времени порознь, мы изменились, и я давно перестал быть тем человеком, которым я тебе понравился, и хотя мои чувства к тебе не угасли, я… — я повел плечом. — Возможно, в моем сердце может быть больше одного человека. Я не говорю, что это нормально для всех, просто… И это не от того, что мне чего-то от тебя не хватало. В тебе есть все, ум, забота, красота, ты смешная, смелая, сильная… Просто с ним было по-другому. Он не знал, каким я был прежде, чем стал таким. И мне было сложно поверить, что то, чем я стал, можно любить. Я не переставал думать, что подвожу тебя, что тот, кем я был — это тот человек, тот Перси, который может быть кому-то нужен. Что тот, кем я стал, будет лишь… чудовищем в тени. Мерзким секретом. Позорным вторым «я», которое я остаток жизни буду заталкивать все глубже, надеясь, что он никогда не увидит света. И я любил и люблю тебя, но и… и его, думаю. Он не знал меня «хорошим». Он знал только того монстра, который может управлять кровью, которому под силу разорвать живое существо, завладев им изнутри, который с брезгливостью, но без страха смотрит на убожество мира. Он заставил меня поверить, что об этом монстре тоже можно заботиться, — я опустил глаза, глядя на свои руки. — Что его не нужно прятать, морить голодом, бить зеркала, когда он выглядывает из-за прутьев решетки. Что им можно быть, и что он не такой страшный, каким кажется, не такой уж жестокий и бессердечный, когда о нем заботятся и когда его не боятся. У него не было воспоминаний о том Перси, которым я был. Не было никаких надежд на меня. Поэтому он… тоже был мной любим. И будет. Это не значит, что я буду состоять с ним в серьезных отношениях, нет, я не планировал и не планирую, но то, что ему есть место в моем сердце — это факт, о котором я не имею права тебе лгать. Ты, я думаю, что ты это знаешь, но все равно озвучу, ты не виновата в том, что у меня появились чувства к кому-то еще. В тебе ничего не «не так». Но и я не могу назвать себя виноватым в этом, — помолчав немного, я вздохнул. — Вот такая вот правда. Мы замолчали. Аннабет смотрела на свой стакан, время от времени делая глотки, обдумывала мои слова и изо всех сил пыталась скрыть, что ее руки слегка подрагивают, но я видел это в отблесках воды. — Мы же обсуждали это, — негромко заговорила Аннабет спустя несколько минут. — Не совсем это, но то, что я… Не считаю, что твои силы это… что-то ужасающее. — Ты никогда не видела, как я их применяю, — я наклонил голову на бок. — По крайней мере во зло. — Мы все убиваем монстров тем или иным… — Я убил Форда, заставив его вскрыть свое горло бритвой. — Боги, — Аннабет удивленно распахнула глаза и посмотрела на меня. — А он видел, как я управляю кровью. Смотрел, как я вырвал из грудины того мутанта сердце. И утешил меня, когда я с трудом отходил от этого события. И при этом он не знал, что я был хорошим человеком, он вообще не знал, какой я в жизни, но все равно считал, что я… — я пожал плечами. — Достоин существования? Я не могу говорить за него, что именно он думал. Аннабет вздохнула и отодвинула пустой стакан в сторону, постучала пальцами по столу. — Я думаю, что ты тоже изменилась, — снова заговорил я. — Я уверен, что за все то время, что мы были порознь, ты выросла, стала совсем другой. Я видел тысячи раз как ты сдерживалась, перенаправляла себя, подбирала слова, старалась быть той, кто утешит меня, а не самой собой. Аннабет чуть прищурилась, но перебивать или возражать не стала. — Нет смысла цепляться за то, что было. Мы были такими крошечными, когда придумали, что встречаемся, — я тепло ухмыльнулся, вспомнив себя из прошлого. — Но я не был и не буду тем собой. Я буду другим, и… И если тебе он полюбится, со всем, что я описал, зная, что… У меня есть определенные склонности, то я буду рад, если мы сойдемся на новых условиях. Я всегда буду тебя любить, и ты всегда будешь моим лучшим другом, но это не значит, что мы обязаны быть «в отношениях». Аннабет взялась указательным и большим пальцем за переносицу, задумчиво вздохнула. Затем опустила руки на стол и взглянула в окно. — Значит… — она сложила одну руку поверх другой. — Ты предлагаешь расстаться, чтобы сойтись снова? Я обдумал ее слова и кивнул. — Можно и так сказать. Аннабет подперла подбородок ладонью и наконец посмотрела на меня. — Я подумаю, — неторопливо проговорила Аннабет. — Я тоже люблю тебя, Перси, и я знаю, что все было… непросто. Конечно, то, что ты рассказал мне, по крайней мере многое из этого, было для меня… Скажем, открытием. Я не знаю пока что думать о твоем… кризисе ориентации, — она ухмыльнулась, окинув меня взглядом. — Но это больше твое дело, чем мое. Тем более, полагаю, это у тебя в папашу… На мгновение я недоуменно уставился на нее, но, вспомнив странное фото и рассказ матери, шокировано отпрянул назад. — Господи прости. Аннабет расхохоталась, увидев мой ужас. — Господи, еще чего не хватало. Кошмар какой, — я положил ладонь на сердце. — Так бывает? Господи, ужас какой. — Кажется, я тебя сломала, — веселилась Аннабет. — Тебе смешно? У меня тут… Это я у него, что ли, скопировал? Это так работает? — Это так не работает, но продолжай, — Аннабет скрестила руки на груди. — Пиздец. Мне нужно срочно пересмотреть все мои жизненные решения. — Перси. — Что? Лучше бы мне досталось, я не знаю, умение печь печенье. — Ты не умеешь печь печенье? — Я не знаю! Но знаю, что возможно склонен к полиамории, в каком вообще мире мы живем? Аннабет рассмеялась, и я не сдержался и тоже улыбнулся. — Ладно, герой любовник. Давай проверим твои кулинарные способности, — прищурившись сказал Аннабет и встала из-за стола. Я присоединился к ней следом, и мы отправились на поиски ингредиентов для печенья. Она достала два фартука и надела один на себя, второй протянула мне. Когда я завязал за спиной завязки, она протянула мне руку. — Привет. Я Аннабет. Я задумчиво глянул на нее, и, улыбнувшись, пожал ей руку. — Привет. Я Перси. — Будем знакомы? — Будем, — я улыбнулся шире и потянул ее за руку к столешнице, чтобы начать отмерять нужное количество ингредиентов. Печенье, оказывается, я делать все-таки умею, хоть и под присмотром.***
Пламя уютно потрескивало в камине. Я помню это очень хорошо. Разговор с Хироном прошел гладко — даже слишком гладко. Он с готовностью принял рассказанную мной информацию, подкрепленную доставленной Аннабет плетью Немезиды. Артефакт сразу же отправился на проверку детям Гефеста, и вскоре в Большой дом стали стекаться мои старые знакомые. Лу тут же кинулась меня обнимать. Ее вызвали на экстренное совещание из-за того, что она староста домика Гекаты, и без нее нам было не обойтись. Следом зашла Пайпер — она выглядела обеспокоенной, и, возможно, уже слышала от Аннабет что-то про мой «курортный роман», судя по тому каким осуждающим взглядом окинула меня с головы до ног, но чуть смягчилась, когда Аннабет шепнула ей что-то на ухо. — Нико пропал, — пожаловалась мне Лу, завязывая мне на запястье какой-то новый амулет из своей коллекции. — Даже с помощью сообщений Ириды найти не можем, никак. — По Лагерю ходят подозрения, что он перешел на сторону отступников, — добавил зашедший в гостиную Коннор. — Я не верю, — почти в унисон заявили Пайпер и Лу. Мне хотелось услышать мнение Уилла Соласа — я помнил, что они с Нико были близки, и наверняка если кому и было что-то известно, то только ему. Но он, должно быть, был занят в лазарете — как обычно. — Как вы тут? — спросил я. — Нападения еще случаются, может, немного чаще обычного, но никто не погиб, — даже бодро ответила Лу. — Ребятам Гефеста удалось установить неплохую защиту. И все по чертежам Лео! Он обещал заглянуть на днях, кстати. — Может, вечером приедет, вместе с Чарли, — добавила Аннабет. — Мы приехали чуть раньше, чтобы разработать план действий. — План? — Лу наклонила голову на бок. — Перси пробрался в логово врага и выкрал важную информацию. С ее помощью мы сможем сильно продвинуться в поиске артефактов, и, если повезет, по крайней мере еще одним завладеть. — Еще?.. — Пайпер удивленно переглянулась с Аннабет. — Перси принес плеть Немезиды. Судя по всему, она не была осквернена. — Что?! — воскликнула Лу и кинулась мне на шею. — Ты просто чума, Перси! Ничего себе! — она выпустила меня из объятий и бросилась к Пайпер. — Минус один! Минус один! Осталось три, всего-то ничего! Вот римские шляпы обзавидуются! — Нам нужна будет помощь римских коллег в формировании плана дальнейших действий, — заговорил вновь Хирон. — Тем более, что их лагерь подвергся нескольким жесточайшим атакам, и их терпение на исходе. Их людям угрожает опасность, и я разделяю их обеспокоенность сложившейся ситуацией. Артефакты должны вернуться к богам, чтобы мы могли заручиться их помощью. Мне хотелось сказать, что лучше бы богам запихнуть свое эго поглубже себе в задницу, что то, что мы отнимем у отступников артефакты, никак не помешает им укреплять свои позиции, но вряд ли кто-то сейчас хотел слышать оппозиционное мнение. Тем более сколько бы я ни разговаривал ни с Аннабет, ни с другими полукровками, да даже с Хироном — все хоть и утверждали, что не поддерживают отступников, их методы, что они считают их решения неверными, особенно их пугают мутировавшие монстры, — а это они еще не знают о сыворотке, а судя по тому, как побледнел во время рассказа Хирон, он явно видел в этом большую угрозу, — никто из них не говорил о том, чтобы остановить отступников. Возможно, зная, что это окажется им не по силам. Дверь Большого дома с грохотом распахнулась. Я перевел взгляд на пляшущие в камине языки пламени, слыша размеренный топот ботинок о деревянный пол. Кто вообще марширует просто так, вне парада? Я одернул куртку, чувствуя, как к горлу от непонятного беспокойства подступает рвота. Что-то не так. Глаза метнулись невольно к окну, но я вряд ли мог бы через него сбежать. Коннор рядом со мной сделал пару шагов назад, и я воспользовался возможностью отойти подальше к стене, в тень. В комнату зашло несколько человек. Впереди всех шла девчонка с перекинутой через плечо черной косой… Ебать. Дальше я даже смотреть не стал. Ребята разошлись, пропуская гостей к Хирону, и мы с Аннабет оказались на разных концах комнаты. — Хирон, — коротко кивнула девчонка из прошлого. — Рада вновь видеть вас. — Взаимно, претор Рейна, — с уважением кивнул ей кентавр и улыбнулся. — Мы рады приветствовать вас в Лагере полукровок. Располагайтесь, пожалуйста, и начнем обсуждение. — Какие-то новости? — оживился блондин по ее правую руку. — Замечательные новости! — воскликнула Лу. — Мы нашли плеть Немезиды! Римляне возбужденно зашептались, а я медленно скосил взгляд на бледного, словно смерть, Коннора. Да, братан, я тебя понимаю. Пламя потрескивало в камине. — Вы нашли… — даже Рейна удивилась, правда, тут же взяла себя в руки и лишь кивнула. — Отличная работа. Вы уже проверили ее достоверность? — Сейчас она у детей Гефеста, но у меня нет ни малейших сомнений. Она именно в том виде, в каком я ее помню. — Думаю, очень сподручно иметь столько лет опыта за спиной вкупе с колоссальной памятью, — с искренним уважением произнесла Рейна. — Сподручно, — скромно согласился Хирон. — Так же нам удалось завладеть некоторой информацией по поводу местонахождения и состояния некоторых других артефактов. Думаю, вам будет интересно ее услышать. — Почему мы только сейчас слышим обо всех этих новостях? — поинтересовался блондин и я крепко сжал кулаки, мечтая, чтобы в моих руках оказалась его шея. — Мы сами узнали о них незадолго до вашего приезда, — как, блять, я вовремя приехал, вы только посмотрите. — Кто был в поиске? — Рейна окинула взглядом Аннабет и ее подруг. Хирон открыл было рот, но тут блондин перехватил мой, полагаю, полный дружелюбия взгляд. Его глаза широко распахнулись, а следом он пихнул локтем претора, привлекая ее внимание, и видят бога, я пожалел, что в тот раз всего-лишь пощекотал его, а не вмазал коленом по яйцам. Рейна взглянула на меня и на ее лице застыло каменное выражение лица. — Взять его, — стальным голосом приказала она. Пиздец.