Дикий, дикий Заккар

Штормзвейг. Осень 986 года. Большой совет коалиции снова принимал Штормзвейг. Десять лет прошло с того чёрного дня, когда центральная площадь Междумирья стала целью атаки лефтхэнда. Пять смертниц, горы трупов, руины зданий и чёрный дым. Николас помнил торжествующее лицо Архангела и запах гари, сочащийся даже сквозь закрытые окна бронированного лимузина. Он видел все своими глазами, но будто немного отстранённо. А как иначе можно смотреть из-за тонированного стекла автомобиля дипломатической миссии. Огромные, потусторонние глаза совсем юной девушки, стоящей, прислонившись к покосившейся колонне. Из её живота торчал кусок стекла от витрины, но никто не обращал на неё внимания: раненых было слишком много, спасатели не справлялись, а на помощь она не звала. Лимузин проехал мимо, и Николас ничего для неё не сделал. Как не сделал ни для кого на этой площади. Архангел считал ликвидацию последствий теракта личным делом Штормзвейга и был, разумеется, прав, но Дан Райт и его бойцы отдувались там за них. Рагварн предоставил союзникам спасателей, саперов, военных врачей, сделал все, что мог для раздавленного произошедшим лидера Умано. А Хестер даже не вышел из лимузина. — Ники, — Зэйро дрыгнул босой ногой, — не засыпай. — Я не сплю, — Николас в отместку пощекотал мягкую впадинку на ступне и вернулся к тому, чем занимался до этого — медленному медитативному массажу его стопы. — О чем задумался? — Зэйро снова расслабленно откинулся на подушку и прижмурил глаза от удовольствия. — О тех, за чьи идеалы мы воюем, — признался советник, осторожно перебирая длинные пальцы с аккуратными закругленными ногтями. — И за чьи идеалы воюешь ты? — заинтересовался Мега. — За идеалы Оримской Империи, разумеется, — Николас потрогал чувствительное место между пальцами, Зэйро фыркнул от щекотки, — просто, оказывается, все по-разному понимают, как нужно им следовать. — Хочешь знать, что я думаю? — Зэйро оперся на локти, чтобы лучше его видеть, — да-да-да, сделай ещё вот так же. Мммм, как хорошо! Так вот, — вернулся он к теме, — служить идеалам — это достойно, но неразумно. Мир текуч, в нем постоянно происходят конфликты, сильные убивают слабых, чтобы завладеть ресурсами, слабые объединяются, чтобы дать сильным отпор. Мы оба были и победителями, и проигравшими. Мы были врагами, а теперь я лежу на твоём диване, и ты делаешь мне самый лучший в мире массаж. Николас пожал плечами, увлеченный растиранием хрупких костяшек на его ступнях. — Но это вовсе не значит, что завтра ты не повернешься ко мне спиной, — безжалостно продолжил Зэйро, — идеалы меняются, как и все в этом мире, и, цепляясь за них, ты пойдёшь ко дну. — Значит, ты полагаешь, что идеальный мир невозможен и мы заведомо проиграли? — уточнил Николас, пропустив возмутительный выпад морфоида мимо ушей. — И вот с этими философскими мыслями пойдёшь на завтрашний совет коалиции? Серьёзно? — Конечно же, нет, — скривился Зэйро, — то, что я говорю тебе, и то, что скажу им, совсем не одно и то же. — Ты правда считаешь, что я могу тебя предать? — уязвленно поинтересовался советник. — Ники, ты так много для меня сделал, — укоризненно и нежно улыбнулся Мега, — не думай, что я этого не помню и не ценю. Но может случиться, что однажды ставки поднимутся. И что-то другое окажется для тебя ценнее, чем я. — Что, например? — похолодев от обиды, усмехнулся Николас. — Например, твоя собственная жизнь. — Ты ошибаешься! — Правда? — усмехнулся Зэйро. — А жизнь твоих детей? Тоже нет? Несколько десятков детишек, родители которых стенают от горя? Что ещё? Как тебе угроза ядерного удара по Ориме? — Ну хватит уже! — рявкнул Николас, не собираясь вестись на его провокацию. — В мире есть много вещей поважнее жизни какого-то кровососа в байкерской куртке, — весело оскалился морфоид. — Я скорее уйду в отставку, чем позволю поставить себя перед таким выбором. Николас отпустил его ноги, встал и ушёл на кухню. Открыл шкафчик, подумал, закрыл. И оказался в горячих объятьях морфоида. — Ну чего ты? — Зэйро провел носом по его щеке, погладил волосами. — Не принимай мою болтовню близко к сердцу, оно у вас, людей, и без того слабое. Николас обнял его за талию и больше не пошевелился, позволяя ему делать, что вздумается. Зэйро почти прижался к нему твёрдым горячим телом. На нем были только легкие домашние брюки, и Николас почувствовал мелкую дрожь первобытного тёмного желания, пробежавшую по коже морфоида. Если бы на месте Зэйро был кто-то другой, советник уже терял бы кровь. — Твой пульс ускорился, — жарко прошептал Мега ему на ухо. Кожа к коже. Дыхание к дыханию. Стук сердца звенит в ушах. Невыносимое желание быть ближе, когда ближе уже некуда, притянуться, примагнититься к самому нутру. Отдать все, что имеешь. Зэйро напрягся, отпрянул, но Николас не дал ему разорвать контакт. Ему хотелось большего, и Зэйро это знал. — Ники, — занервничал он, — ты провоцируешь меня. Не надо, я… — Ты первый начал. — Пожалуйста, — морфоид облизнул губы, его дыхание испуганно сбилось. Это было наваждение, но он его не контролировал. — Остановись. — В чем дело, Зэйро? — от жаркого головокружения все виделось, как в дымке, но мозг ещё не отключился. — Чего ты боишься? Давай! — Я не стану цедить тебя. — Совсем немного, — не отступал Николас, — мне это пойдет на пользу, а тебя расслабит. Мега длинно, будто с трудом выдохнул. Николас чувствовал, как сжимаются мышцы его пресса, чтобы разорвать контакт шероховатого слоя с кожей. — Нет, Ники, — сдавленно проговорил Зэйро, — это плохо кончится. Я не смогу остановиться. — Ты? — не поверил советник. Заглянул ему в глаза и тоже испугался. У Зэйро был совершенно голодный взгляд. Кожа побледнела до почти пепельного оттенка, мускулы лица напряглись так, что черты изменились до неузнаваемости. — Господи! — Руки. Убери, — с трудом выдавил Зэйро. Больше Николас не спорил. Он поспешно отступил от Меги и даже отгородился столом, не сводя с него глаз. Разумеется, советник знал, что морфоиды способны входить в состояние трансформы, но никогда не видел этого лично и считал, что это свойство атрофировалось у кровососов за ненадобностью. Никто толком не знал, что происходит с организмом нелюдей в эти короткие минуты и на что они способны в измененном состоянии тела и разума. Зэйро замер, уперев ладони в столешницу. Он не шевелился, но Николас чувствовал, что с ним творится что-то странное и жуткое, и сходил с ума от невозможности что-то предпринять. Что делать? Звонить в скорую? Райту? Сандре Тахо? Привлечь его внимание или убраться из дома, чтобы Мега смог самостоятельно справиться с приступом? — Зэйро, — осторожно позвал он. Взгляд снова, как часто в последнее время, зацепился на лежащую на столе кисть с багровым бугрящимся шрамом, синеватой кожей и тёмными ногтями. Зэйро повернул голову и посмотрел на него перевернутым взглядом. — Не бойся, — тихо, через силу сказал он, — сейчас пройдёт. — Помочь тебе чем-то? — с волнением спросил Николас. — Если можешь, просто иди в гостиную. И надень что-нибудь. — Хорошо, — не стал спорить советник. Ушёл, сел на диван и устало свесил голову, закрывая лицо руками. Сердце ныло от бессильного ужаса и сочувствия. Надо все же встретиться с командором, он лучший в Ориме знаток расы морфоидов. Зэйро появился через пару минут. Николас поднялся ему навстречу, попытался поймать ускользающий взгляд. Зэйро избегал смотреть в глаза и держался напряжённо. — Всё нормально? — спросил советник. — Да, — сдержанно отозвался Мега, — я в порядке. Извини, что напугал. — Ничего, я сам виноват. Зэйро все же осмелился посмотреть ему в глаза. — Я уйду, если скажешь, - скорбно вздохнул он, усмехнулся, - после такого... ты больше не поверишь, что я не чудовище. - Зэйро, - Николас остановил его попытку уйти, взял за руки, - ты болен. Ты не чудовище, тебе просто нужно лекарство. Мега облизнул пересохшие губы. Он выглядел обессиленным. - Я не напугал тебя? - спросил он виновато. - Очень напугал, - признался советник. - Но не трансформой. Иди сюда. Николас повлек не сопротивляющегося морфоида к дивану, усадил рядом с собой и только тогда сказал: - Зэйро, ты мне врешь. Постоянно с тех пор, как мы съехались. Я хочу знать, что с тобой происходит. - Контрразведка, - проворчал Мега с насмешкой, - под кожу залезешь, чтобы выпытать, да? - Понадобится, залезу, - без колебаний подтвердил советник, - но я не хочу тянуть из тебя признания, как из какого-то террориста. - Ладно, - неохотно согласился Зэйро, подтаскивая плед. - Что ты хочешь знать? - Всё. - Ладно, - повторил он, помолчал, собираясь с мыслями, - морфоиды редко сходятся с людьми. Не только потому, что мы гнусные кровососы, и вы нас боитесь и ненавидите, но и потому, что отношения накладывают обязательства. В горе и в радости, в болезни и здравии, и пока смерть не разлучит нас. Ты предложил мне встречаться, и я сознательно принял ответственность. - Что это значит? - в словах Зэйро прозвучала затаённая тоска, камнем сдавившая сердце. - У нас с вами слишком разные жизненные циклы. Ты знаешь, что ещё ни один морфоид в Междумирье не умер своей смертью? - Нет, я не знал, - признался Николас с все возрастающей тревогой. - В обычных обстоятельствах мы живём дольше людей, наши дети быстрее растут и взрослеют, но период молодости и зрелости растягивается на много десятилетий. Понимаешь, о чем я? Николас прикрыл глаза, стиснув зубы. Конечно, он все понял. Причина как всегда лежала на поверхности, а он, как слепой, все ходил вокруг да около. - Помнишь Мори? - Конечно, - проронил советник, сердце сжалось ещё больше. - Он намного моложе меня, но сознательно выравнял жизненный цикл, чтобы жить с человеческой женщиной. - Но ведь его жена мертва, - возразил Николас, уже понимая, что услышит в ответ. - Теперь он делает это ради сына. Его жизнь никогда не будет прежней, - улыбнулся одними губами Зэйро. Николас помолчал, приводя в порядок мысли. Мега ему не мешал, сидел тихонько, сжимая покалеченной рукой полы пледа на груди. - И сколько ты уже... Когда ты перестал употреблять кровь? - Ты предложил встречаться, - честно признался Зэйро, - с тех пор - только один раз. Чтобы не умереть. - Какое-то безумие, - у Николаса зашумело в голове. Он встал, неловким движением натянул футболку, подошёл к окну, но, опомнившись, отошёл. Зэйро, не шевелясь, наблюдал за ним исподлобья. Его лицо ожило и расслабилось, и только глаза остались печальными, как у покинутого хозяином пса. - Какое-то безумие, - повторил советник, чувствуя леденящее душу отчаяние и страх, - получается, я убиваю тебя? Зэйро сделал попытку возразить, но Николас не дал ему такой возможности. - Почему ты не сказал мне? Сразу, там, в "Океании". Ты принял решение медленно убить себя за два воскресенья в месяц? Отказаться от почти вечной жизни ради тайных встреч с человеком, которого толком не знаешь? - Ты мне понравился, - обезоруживающе пожал плечами Зэйро. - Я ошибся, - покачал головой Николас, - ты - чудовище. Ни один человек не способен сделать так больно, как ты мне сейчас. - Ники! - Как мне с этим жить? - Николас подошёл к нему и сел рядом, отчего-то боясь дотронуться. Будто даже его прикосновение отнимет у морфоида кусок жизни. Зэйро вздохнул. - Ну хватит, Ники, не драматизируй. И не смотри на меня, как на умирающего. Морфоиды даже без крови намного крепче людей. - Но это же бессмысленно: сознательно лишать себя преимущества. Думаешь, я не знал, что нас ждёт? Я не идиот, Зэйро, и прекрасно понимаю, что состарюсь и умру раньше, чем у тебя появится первый седой волос. Но мне не нужна такая жертва! - Я делаю это не ради тебя, - перебил Мега. - Нет? - обескураженно переспросил Николас. - Нет, - усмехнулся Зэйро, - открою тебе ещё одну страшную тайну. Каждый морфоид в глубине души хочет прожить человеческую жизнь. - Но почему? - озадаченно нахмурился Николас. - Вы во всем превосходите нас. - Сложно объяснить этот феномен представителю титульной расы, - зябко пожал плечами Зэйро, - несмотря на наше совершенство, этот мир принадлежит людям, а своего у нас нет. Я не знаю, что было до переселения, у меня нет другого мира, кроме этого, но при том у меня нет и права считать его своим. Я здесь незваный и нежеланный гость. - Тебя это не касается, - возразил советник, - Орима обязана тебе своим освобождением. Здесь ты желанный гость. - Да, - улыбнулся он, - может быть. Но все равно чужой. - В этом доме - не чужой. - Ты такой умный, Ники, - с насмешливой нежностью протянул Зэйро, - сам обо всем догадался. - Чудовище, - Николас несильно ткнул его кулаком в плечо. Зэйро повернулся к нему и взял за руку. Поднёс к губам. Мятное дыхание обожгло пальцы. Сердце забилось быстрее. - Есть ещё кое-что, - прошептал он, целуя кожу на запястье, там, где бьётся пульс, - любовь к человеку запускает в нашем организме особые химические реакции, и брать кровь становится невозможно. - Допустим, - так же тихо ответил Николас, не сводя с него глаз, - тебе неприятно брать мою кровь. Но какое тебе дело до чужой обезличенной субстанции, которая может спасти твою жизнь? Обещай мне, что в критической ситуации ты не откажешься от спасения из-за собственных причуд. - Я же не идиот, - уверил его Зэйро. Николас выразительно покосился на его левую руку. Зэйро вздохнул с притворной скорбью. - Обещаю. Ты доволен? Иди ко мне. Он приподнял край пледа и накинул Николасу на плечи, закутывая его в шерстяной кокон. - Ты все ещё мерзнешь? - после разговора осталось горькое послевкусие, но Николас был рад просто сидеть с ним рядом, прижимаясь к горячему боку. - Пойдём в спальню. Я тебя согрею. - Ха-ха, - оценил его шутку Мега. - Давай останемся здесь. Не хочу никуда идти. - Как скажешь, - не стал спорить советник. На диване вдвоём можно было устроиться только боком. Лицом к лицу, тесно прижавшись друг к другу. Николас предусмотрительно не стал снимать футболку, чтобы снова не спровоцировать морфоида. Теперь он вспомнил десятки и сотни ситуаций, когда Зэйро избегал близкого контакта. Отступал, разрывал объятья, сводил все к шутке. Боялся его поранить или вовсе потерять контроль. Николас подумал, что тоже хотел бы прожить жизнь человеком. Обычным нормальным человеком, а не винтиком бездушной машины мироустройства. - Пока ты совсем не заснул, давай обсудим, что ты собираешься завтра сказать главам коалиции. - Черт, Ники, - простонал Зэйро, - вечно ты все испортишь. Можно хотя бы остаток вечера провести спокойно? - Нет. - Ладно, валяй, - страдальчески вздохнул он, - чего не сделаешь для своего человека. *** Командор Райт изменил своим привычкам. Прежде Дан предпочитал встречаться в своём кабинете, но, кажется, покушение сделало его немного параноиком. Николас получил приглашение увидеться на Оримской военной базе Штормзвейга через полчаса после встречи глав коалиции Перекрёстка. Совет продолжался пять часов с двумя часовыми перерывами. Николас ехал в посольской машине и изо всех сил старался держать глаза открытыми. За окном проносились желтые рощи, в закатном зареве кажущиеся вылитыми из бронзы. - Император освободил от должности премьер-советника Аткинса, - сообщил Дан, крепко пожимая руку Торна. - Да, я слышал об этом, - признался Николас. - Похоже, ты совсем не огорчён. Дан смотрел пытливым взглядом. Николас пожал плечами. Он презирал Аткинса, но знал его как облупленного. А новый премьер будет темной лошадкой. - Как твоё здоровье? - Спасибо, жить буду, - слегка улыбнулся командор. Выглядел он гораздо лучше, чем в их последнюю встречу в доме Райтов. - Предложить тебе кофе? - Я бы не отказался от воды. В горле пересохло после совета. Дан отдал приказ принёсти ему воды, а себе крепкий чёрный кофе, и Николас понял, что разговор будет трудным. - Что скажешь о совете? - Мисс Умано – гениальный политик и дипломат, - нейтрально отозвался Торн, не представляя, что Райту уже известно. Мисс Умано – гениальный политик и дипломат, но даже ей не удалось переломить опасения и враждебность. Главы миров пока не готовы признавать права морфоидов, но справедливо опасаются, что при несогласии их постигнет судьба Заккара. Орима снова показала свой железный оскал, нарушив статус-кво на международной арене. Тахо смахнули с доски, как какую-то пешку, и каждый сидевший сегодня в мягком кресле в комнате переговоров, потел от страха, что и с ним могут поступить так же. - В способностях Лины я и не сомневаюсь, - кивнул военный советник, - но даже она не в силах кардинально повлиять на ситуацию с расой морфоидов. - Это не совсем так. Мисс Умано действует осторожно и последовательно. Она напомнила союзникам, что Конвенцию о правах и свободах морфоидов, принятую в 76-м, никто не отменял. Помнишь, как в начале пятидесятых главы миров выступили против захватнической политики Империи? Результатом соглашения от 53-го года стало формирование международной организации коллективной безопасности. - Да, я помню, - кивнул Райт. - Мисс Умано предложила создать на её основе специальную комиссию, которая будет решать межрасовые споры и предупреждать нарушение прав, как людей, так и морфоидов. - Неплохая идея. И они согласились? - Неохотно, - признался Николас, - но после кембалийского переворота никому не хочется оказаться в шкуре Винченцо Тахо. Союзники пока не готовы отменять меры предосторожности, однако осознают, что убийство морфоида на территории любого из миров повлечёт ухудшение отношений внутри коалиции. - Что ж, после пяти потеряных лет это хорошее начало, - улыбнулся одними губами командор, - а как выступил наш общий друг? - Зэйро всех очаровал. Слушая речь Меги, Николас искренне не понимал, почему Карраско пошёл путем обмана и террора. Зачем втянул Семью в бессмысленные войны, превратил тех, кто в него верил, в бездушных убийц, сформировал образ монстра, который теперь въелся в подкорку человеческого мозга. Несколько поколений людей засыпали и просыпались с мыслью, что морфоиды - опасные и жестокие кровососы. Чтобы переломить эту ситуацию, понадобятся годы неустанной работы. Зэйро понимал это и не лукавил. Говорил, как думал и чувствовал, совсем не то, что они запланировали. Николас злился и восхищался им. Совет коалиции согласился выслушать Мегу, но на физиономиях первых лиц Перекрёстка сквозило смешанное со скукой презрение. Кто-то выкрикнул: "Что здесь делает Мега, он опасен", журналисты невежливо защелкали фотокамерами, прекрасно зная, что слепят вспышками чувствительные глаза морфоида. Но когда он заговорил, совет затих. Презрение сменилось стыдливым любопытством, в глазах появился интерес. - Могу я задать тебе личный вопрос? - спросил Дан. - Я догадываюсь, о чем речь, - Николас сделал глоток воды. - Хочешь спросить о Зэйро? - И да, и нет, - пристально глядя, ответил командор, - твои отношения с Мегой - твоё личное дело. Но зачем было делать их достоянием общественности? Да ещё в такое непростое время. - А я счел, что лучшего времени не придумать, - возразил Николас, - кто-то должен показать, что морфоиды могут жить, как мы и наравне с нами. - Кто-то, разумеется, должен, - согласился Райт, отхлебывая свой горячий и крепкий кофе. - Кто-то, но не политик твоего ранга. Он с силой потёр лоб над переносицей. - Ты меня осуждаешь, хотя всему миру известно, что вы с Зэйро - друзья? - усмехнулся советник. - Всему миру так же известно, что Мега морфоидов способен погружать в гипнотический транс десятки людей разом. Кое-кто может решить, что ты под контролем. В Ориме расстреливали за меньшее. - Спасибо за предупреждение. - И прекрати крестовый поход против Кристобаля Бруки, - посоветовал командор, поморщившись. - Сандерс разберётся с заккарийскими бандитами без нас. - Ты так в нем уверен? - У меня нет времени на недоверие. В совете грядут большие перестановки, как бы здесь не стало жарче, чем на Заккаре. - Я тебя услышал, - кивнул Николас. - Ты не в курсе, кого выберет Император? - Знал бы прикуп, жил бы в Севилье. - Ясно, - Райт поднялся, давая понять, что разговор окончен. Николас тоже встал, и они пожали друг другу руки. - Будь осторожен, - пожелал ему командор. - Ты тоже. Дорога до аэровокзала прошла без приключений, хотя охрана заметно нервничала - Междумирье с его нестабильной сеткой порталов таило множество опасностей. Зэйро позвонил, когда советник был уже на взлётной площадке. - На Заккаре произошло массовое убийство, - сообщил он, - я лечу туда, домой сегодня не жди. - Ладно, - Николас не подал вида, что расстроился, - увидимся завтра. Ты у меня молодец. - Я у тебя молодец, - засмеялся морфоид, - спокойной ночи, Ники. Я буду скучать. - Я тоже. Спокойной ночи, Зэйро.