***
Драко старался быть внимательным, правда, старался. Участвовать в этом консультационном проекте с Министерством было большой честью. Но не его вина была в том, что докладчик вещал таким монотонным голосом, заставляя его думать о чем угодно, только не о деле. Мысли Драко бродили в голове, не давая отключиться. И, конечно же, его разум стремился сосредоточиться на одной конкретной вещи. Гермиона Грейнджер с густыми волнистыми волосами цвета меда с цветочным ароматом прижималась к нему этим утром. Ее руки крепко обхватывали его спину и живот. Если он сосредоточится на воспоминании, то все еще сможет почувствовать, как ее теплые руки легко сжали его рубашку, вцепившись в него для равновесия. Теперь ему было знакомо ощущение рук Грейнджер на своем теле. Я контролирую ситуацию. Гребаная борода Мерлина, как давно он не трахался. Если ему понадобилось всего лишь объятие девушки на пару минут, чтобы думать об этом не переставая, он отчаянно нуждался в сексе. Вероятно, на него повлияла новизна ситуации. Он никогда в жизни не был так близок с Грейнджер физически, наверное, это было просто удивление от того, что ему пришлось приобнять ее. Конечно, это ничего не значило, ведь не могла Грейнджер, как и он, быть одержимой этим неловким минутным полуобъятием. Драко задрал голову вверх, услышав, что начальник, Беллами Райт-Джонсон, произнес его имя. Отогнав все мысли о прикосновении рук Грейнджер, он увидел, как босс сигнализирует ему представить финансовые отчеты. В те годы, когда не проводился Чемпионат мира по квиддичу, некоторые европейские страны организовали несколько международных демонстрационных матчей, чтобы собрать деньги для благотворительных организаций. В этом году Англия будет играть против Франции, и с фирмой Драко всегда заключался контракт, чтобы помочь отобрать игроков для состава британской команды. Это был третий год Драко в отборочной комиссии, и он воспользовался одним из своих особых талантов: как богатый чистокровный наследник, умеющий обращаться с большими суммами, Драко имел приличный опыт в составлении бюджетов. Поскольку этот матч был международным событием, которым очень гордились его соотечественники, игрокам понадобится соответствующая командная форма, а так же потребуется согласовать модель метлы. Плюс расходы на охрану, целителей, продавцов и команды защитных чар из Министерства для работы на выбранном стадионе. Закончив представлять подготовленный отчет перед собравшимися членами его офиса, Департамента магических игр и спорта, Департамента международного магического сотрудничества, а также несколькими сотрудниками Министерства по связям с общественностью, Драко вернулся на свое место, и Беллами коротко кивнул ему в знак одобрения. — Есть ли дополнительные вопросы по представленному бюджету? — спросил Беллами. Ведьма с каштановыми волосами из Международного отдела, показавшаяся Драко смутно знакомой, подняла руку на другом конце длинного стола для совещаний. — Бюджет будет соответствовать нашим потребностям, и я не вижу причин, по которым мой Департамент мог бы его не одобрить. Я хочу обратиться с просьбой предоставить переводчика для наших переговоров с французской делегацией. Переводческие заклинания довольно бесполезны, когда речь заходит о личных встречах, и в этом году нам нужен настоящий переводчик. При упоминании молодой ведьмы о «настоящем переводчике» волшебник справа от Драко усмехнулся себе под нос. Драко бросил свирепый взгляд на Кормака Маклаггена, гадая, какого хрена этот придурок нашел столь забавным. Какой-то другой начальник отдела заговорил, чтобы ответить на вопрос ведьмы, и последовал разговор о поиске подходящего кандидата. Драко закатил глаза и сказал: — Я могу это сделать. Все с подозрением уставились на него. Драко невозмутимо смотрел на коллег. — Вы? Вы говорите по-французски? — спросила ведьма. — Я не стал бы предлагать, будь это неправдой, — сказал он так вежливо, как только мог. Ведьма несколько секунд смотрела на него, потом кивнула. Собрание подошло к концу, его участники собрали свои записи и разошлись по кабинетам. Драко последовал за Беллами и остальными коллегами на выход из конференц-зала, но когда он подошел к двери, его окликнули. — Эй, Малфой! Это была молодая ведьма с каштановыми волосами, которая спрашивала о переводчике с французского. Когда она приблизилась к нему, Драко понял, что знает ее. Она протянула руку. — Сьюзен Боунс, мы учились на одном курсе в Хогвартсе. Точно. Блять. Пожиратели Смерти убили ее тетю, Амелию Боунс. Фантастически. — Э-э, привет, — он неловко пожал ей руку. — Извини, что задала тебе такой вопрос при всех, просто после прошлогодней неудачи с Россией я должна была убедиться. — А что случилось в прошлом году? В этот момент Маклагген бочком прошел мимо них, и, подняв брови, подмигнул Сьюзен. — Рад тебя видеть, Боунс, — промурлыкал он и с лукавой улыбкой вышел из комнаты. Драко закатил глаза, но его гримаса не могла сравниться с презрением на лице Сьюзен. — Маклагген случился в прошлом году. Эта задница сказала мне, что свободно говорит по-русски. — Правда? — Ни в коем случае, — Сьюзен фыркнула. — Он не явился на встречу, и нам пришлось полагаться на переводческие заклинания. Это было ужасно. Потом, когда я столкнулась с ним, он просто пожал плечами и сказал, что никогда не сообщал мне об умении говорить по-русски, просто у него дар к языкам, если я понимаю, о чем речь. — Я не совсем понимаю… — Он просто хотел залезть ко мне в трусики, — прямо сказала она. — О, — Драко покраснел, не зная, что ответить. Сьюзен пожала плечами. — Он придурок. В любом случае, спасибо, что предложил быть нашим переводчиком. Я думаю, что мы поработаем в следующем месяце, — она снова пожала ему руку и вышла из комнаты.***
Гермиона не стала рассказывать Джинни об «инциденте с зонтиком». Она не была уверена, как объяснить произошедшее. «Он схватил меня за руку, и мне ничего не оставалось, только держать его за талию. И да, я чувствовала, какой он стройный и подтянутый под этим дорогим костюмом. И он действительно пахнет довольно приятно, и, вероятно, думает, что я не грациознее бабуина, ведь я вцепилась в него, чтобы не упасть». Гермиона фыркнула и на мгновение закрыла лицо руками. Это звучало так нелепо даже в ее собственной голове. Не может быть, чтобы Драко Малфой провел весь уик-энд, думая о ее объятии, так что она просто должна забыть об этом. Но, конечно же, Джинни и ее пошлые слова из разговора на прошедших выходных продолжали звучать в ее голове. Может быть, слово «пошлые» было немного преувеличенным, но действительно ли Джинни считала Малфоя привлекательным? Объективно говоря, Гермиона могла бы признать — с палочкой у горла — что большинство людей сочли бы Драко Малфоя привлекательным мужчиной. У него была отличительная внешность с этими шокирующими, очень светлыми волосами, в сочетании с серебристо-серыми глазами и бледным цветом лица, что почему-то ему шло, а не делало похожим на голодного вампира. Он был высоким, с лицом, имевшим острые черты и подбородок аристократических предков, и отлично выглядел в любом своем элегантном, сшитом на заказ костюме. А теперь Гермиона знала, что под костюмом у него было привлекательное тело… Нет. Стоп. Это неуместно. Гермиона вздохнула про себя и толкнула дверь кафе, чтобы увидеть мужчину, занимающего все ее мысли, сидевшего с прямой спиной за их обычным столиком. Ей показалось, или уголки его губ слегка поднялись вверх, когда он заметил ее? — Доброе утро, — она повесила сумку на стул напротив него. — Грейнджер. Ты подстриглась. Пораженная его замечанием о своей внешности, она широко открыла глаза, встречая его нейтральный взгляд. Бесстрастность, которую она в нем обнаружила, только еще больше взволновала ее. — О! Да, я подстриглась… Вчера, перед ужином у Уизли, просто подстриглась, — Гермиона отвела взгляд и стала возиться с ремешком на сумке. — Я только схожу за чаем, тебе что-нибудь нужно? — Нет, спасибо, — пробормотал он, и Гермиона постаралась не думать о том, что большинство женщин привлек бы низкий тембр его голоса. Она отвела глаза и подошла к стойке. Он не сказал, что ему нравятся ее волосы, или что они вообще выглядят красиво. Мерлин, почему она так расстроилась из-за этого замечания о своих волосах? Она глупа и тщеславна. Странно, что он вообще заметил новую стрижку. Рон как-то спросил ее, когда они встречались, каким заклинанием она пользуется, чтобы волосы всегда были одинаковой длины, и она посмотрела на него так, словно у него выросла вторая голова. Был один запомнившийся случай, когда она отрезала половину волос и вернулась домой, надеясь узнать мнение Рона. Она почти прокричала, что вернулась из салона, и что он не заметил никаких изменений в ее волосах. А он пожал плечами и сказал, что они выглядят так же, как раньше. Пожилая женщина за стойкой ответила на радостное приветствие Гермионы и вместе с её чаем протянула ей тарелку с черничной булочкой. — Простите, это не мой заказ. Женщина заговорщицки улыбнулась ей. — Это для твоего красивого бойфренда, милая. Может быть, он скрывает это, но ни один наш гость не ест мои черничные булочки так, как будто никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее. Гермиона уставилась на женщину. — Он не мой парень… Он просто мой… Я имею в виду, мы не… Он не… — бормотала она, но женщина продолжала улыбаться. — Кем бы он ни был для вас, он дает хорошие чаевые, так что скажите ему, что это за счет заведения. Гермиона почувствовала, как краснеет. Они с Драко друзья. Но ведь это неправда, — сказал ехидный голос в ее голове. — Разве он давал понять, что вы дружите? В лучшем случае, ты для него просто знакомая. Гермиона со вздохом подошла к столу и поставила тарелку перед Драко. Его идеально изогнутая бровь взлетела вверх. Прекрати. Восхищаться. Его. Лицом. — У тебя поклонница за стойкой, — сказала она и кивнула в сторону пожилой женщины. Она думала, что он ухмыльнется. Или отпустит колкость о силе своей броской внешности, позволяющей ему получать бесплатное угощение от старушек. Она совсем не ожидала, что его лицо побледнеет, и он будет выглядеть очень неловко. — Не стоит… Это было совершенно излишне… Что, черт возьми, не так с этой женщиной? Гермиона пожала плечами, удивленная его смущением. — Я уверена, это потому, что ты частый гость, а она сообразительная хозяйка. Она сказала, что ты даешь хорошие чаевые. Он заерзал на стуле, и его взгляд метнулся к двери, к выходу. — Ей правда не нужно раздавать жалкие булочки таким людям, как я. — Это потому, что она маггл? Выражение дискомфорта на его лице сменилось оскорбленностью. — Какого черта, Грейнджер, нет! Почему ты всегда… — он вздохнул и провел рукой по своим светлым волосам. — Просто забудь об этом, — прошептал он покорно. Мерлин, он был таким непостоянным. Такой же непостоянный, как эти серебристые глаза? Они молча шли на работу, и он угрюмо сказал ей: — Увидимся, Грейнджер. По тому, как напряглись его плечи, когда он отвернулся, она поняла, что его что-то беспокоит. Его прекрасные, четко очерченные, широкие плечи… Гермиона отругала свое подсознание и сердилась до конца рабочего дня. Может быть, ей стоит, наконец, принять предложение Джинни или Падмы устроить ей свидание, если ее гормоны будут и дальше так нелепо вести себя по отношению к Драко чертовому Малфою?***
Погода была приятной и умеренно теплой для июльского полудня, когда в обеденный перерыв Драко шел по Косому переулку. Он только что был у целителя Браунинга на ежемесячном сеансе и чувствовал себя немного опустошенным. Возвращаясь в офис, он выбрал более длинный маршрут, чем обычно, надеясь, что свежий воздух придаст ему сил до конца рабочего дня. Это была особенно тяжелая встреча, из-за того, что их разговор с Грейнджер на прошлой неделе привел его в довольно унылое настроение. Разговаривая с целителем, он попытался выразить свой ужас перед этой женщиной магглом, которая ничем ему не обязана, ничего не знала о его позорном прошлом и думала о нем по-доброму. Его трясло от мысли, что она считала Драко милым постоянным клиентом, хотя раньше он был сторонником уничтожения таких людей, как она. Вот что он имел в виду, когда подчеркивал: «Кто-то вроде меня. Кто-то злой. Кто-то мерзкий. Кто-то испорченный». И, конечно, Грейнджер считала, что он чистокровный предвзятый засранец. Он не винил ее, но все равно было больно. Браунинг снова спросил Драко во время сеанса о его новом «друге». При этих словах Драко почувствовал неприятное ощущение в груди. Он не был уверен, что они с Грейнджер друзья. Что бы ни происходило между ними каждое утро, оно оставалось безымянным и неопределенным. Драко не хотел определять их отношения. — Почему ты не можешь назвать вас друзьями? Драко пожал плечами: — У нее много друзей. Не думаю, что она считает меня таковым. Браунинг смотрел поверх очков, сложив руки вместе. — А почему бы и нет? Вы проводите вместе пять дней в неделю по собственному выбору, не так ли? Это было правдой, и это всегда была самая стимулирующая часть его дня. Интересно, — подумал он, — чувствует ли то же самое Грейнджер? — Я не думаю, что она заинтересована в дружбе с кем-то вроде меня. Скрип, скрип, скрип, — пером по пергаменту. — Ты заинтересован? Вопрос Браунинга застал его врасплох. — В дружбе с Гр… С ней? — он чуть не проговорился. Было ли необходимо продолжать лгать своему собственному целителю? Вероятно, нет, рассудил Драко, но все еще не мог заставить себя рассказать, что ведьма, с которой он проводил большую часть утра, когда-то была жертвой его оскорблений, а затем физических пыток в его собственном доме. Если бы ему пришлось смотреть, как Браунинг вытаскивает все давно подшитые свитки пергамента из прошлого, когда у него были полномасштабные, вызывающие рвоту приступы паники, вызванные обсуждением Гермионы Грейнджер, никакое количество виски или успокаивающего зелья не помогло бы ему. Браунинг позволил вопросу Драко повиснуть в воздухе. Салазар, этот человек никогда не спускал его с крючка. — Даже не знаю. Мне больше не нужны друзья. — Это было жалко, и Драко знал, что целитель видит его насквозь. — Потому что у тебя слишком много друзей? Да пошел ты… Драко сумел сдержать ругательства, но ответил ледяным и презрительным тоном, который все равно передал его чувства. — Они мне больше не нужны. Скрип, скрип. — Ты давно не упоминал Тео Нотта, когда ты в последний раз видел его? Туше, старый чудак. Драко поморщился, понимая, что его провели. — В прошлом месяце. Он занят на работе. Браунинг перевел взгляд на пергамент, а Драко принялся кусать внутреннюю сторону щеки. В конце концов он не смог удержаться от вопроса, который вертелся у него в голове. — Откуда мне знать, друзья мы или нет? Откуда мне знать, хочет ли она этого? — Драко ненавидел свою неуверенность в себе. Малфои не нуждались в друзьях. Они заключали союзы, плели сети и играли в социальные игры так хитро, что не было необходимости в банальной дружбе… Во всяком случае, так воспитывали Драко. И посмотрите, к чему привело такое мировоззрение… — Ну, судя по тому, что ты мне рассказал, вы охотно встречаетесь перед работой, разговариваете обо всем на свете, иногда спорите. Ты рассказываешь о своих выходных, о своей карьере. Она бросает тебе вызов, но ты, кажется, наслаждаешься беседой с ней. Она помогла тебе успешно справиться с приступом паники и, кажется, счастлива, что ее видят рядом с тобой, даже если это происходит в мире магглов. Ты сказал, что издевался над ней в школе, но Драко, тебе не кажется, что если бы она все еще держала на тебя обиду, она бы уже давно сказала об этом? Прошло уже много месяцев, правда? По-твоему, это не похоже на дружбу? Драко помотал головой, борясь со странным чувством, зарождающимся внутри него. Прошло так много времени с тех пор, как он чувствовал это. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, что это чувство — надежда. — Вы встречаетесь только по утрам за чашечкой кофе, верно? — Да, но мы также идем вместе на работу. Скрип, скрип. — Если ты заинтересован в развитии этой дружбы за пределами утреннего кофе, почему бы не пригласить ее куда-нибудь вечером или в выходные? Сходите в паб или на ужин, как ты сделал бы с Тео. Драко побледнел и опустил голову, глядя на пол. — Я не уверен, что она захочет этого, — пробормотал он. А хочу ли этого я? Знакомый смех вернул Драко в настоящее. Смех Грейнджер. Он мог бы поклясться, что только что услышал его поблизости. Обшаривая взглядом улицу, он остановился на копне ее пушистых волос. Она сидела за столиком возле кафе-мороженого Фортескью. А напротив нее сидел человек, от которого у Драко кровь застыла в жилах — Рон Уизли. Драко зашипел и метнулся за угол ближайшего кирпичного здания. С минуту он раздумывал, не вернуться ли ему в кабинет Браунинга и потребовать внепланового сеанса. Он избегал этой части Косого переулка из-за большого ущерба, который она потерпела от рук Пожирателей Смерти во время войны. Драко не хотел рисковать, заходя в некоторые из этих заведений, посетители которых пялились бы на него или проклинали. Фортескью входил в этот список. Он наблюдал за Грейнджер и Уизли с безопасного расстояния и был поражен тем, как далеко разносился звук ее смеха. Он когда-нибудь заставлял ее так громко смеяться? Конечно, нет. Они не были друзьями. Вот, что такое дружба, ее воплощение прямо сейчас перед его глазами: два человека, сидящие рядом — беззаботные и счастливые. Драко сгорал от любопытства, продолжая наблюдать за этой парочкой. Почему они не поженились? Они определенно подходили друг другу. На их лицах не было ничего, кроме непринужденной теплоты и привязанности. Это выглядело так естественно. А что за зрелище представляли собой Драко и Грейнджер? Это определенно не могло выглядеть так просто, так легко. Он наблюдал, как они встали и крепко обнялись. Уизли поцеловал ее в макушку, прежде чем они расстались. Извините, целитель Браунинг, но после того, как он стал свидетелем этого отвратительного проявления приторной нежности, Драко не собирался рисковать своей гордостью, чтобы получить отказ. Я контролирую ситуацию. В жизни Гермионы Грейнджер не было места для такого человека, как Драко, и никогда не будет.***
Август 2007 года. — Прочти этот заголовок и скажи, что думаешь. Драко оторвался от кофе и увидел Гермиону, размахивающую перед его носом утренним номером «Пророка». Он взял газету и увидел: «Рекордное количество магглорожденных на первом курсе в Хогвартсе». Ничего, что бы удивило Драко. — Не знаю, что именно я должен искать… Мне все понятно. Гермиона нетерпеливо фыркнула и вырвала у него газету. — Ты не видишь никаких проблем в том, что газета обращает внимание на состояние крови новых студентов? Драко нахмурился, все еще не понимая, какой ответ от него требуется. — Ты знаком с понятием «другой»? — Драко покачал головой, изо всех сил пытаясь не выглядеть глупо. Она положила газету на стол между ними и глубоко вздохнула. Сейчас будет лекция Гермионы Грейнджер. Он сдержал улыбку, не давая ей повода думать, что он смеется над ней. — Это была тактика Волдеморта, — Драко поморщился, услышав это имя, но она продолжала. — …Волдеморт владел ей особенно хорошо. Он не был первым волшебником или даже первым человеком, который использовал ее, но последствия можно видеть до сих пор. Проще говоря, одна группа людей является идеальным стандартом, и в отношении магов — это означает чистокровных волшебников. Любой человек, рожденный другим, должен стремиться стать похожим на чистокровного мага. Отстаивать свои ценности, возводить их на пьедестал, осуществлять свои желания и традиции так, как будто они — лучший способ. Единственный способ. Так вот, любой человек, который не вписывается в этот шаблон, в данном случае магглорожденный или сквиб, — другой. Они другие и поэтому они в меньшинстве. И никто не хочет быть нижестоящим, поэтому поддерживаются системы и законы, которые покровительствуют чистокровным среди нас, и иногда такое отношение принимают люди, чья кровь никоим образом не может считаться чистой, из-за страха, апатии или жадности. Теперь это не так драматично, как легализация чего-то столь варварского, как охота на магглов, например, — она замолчала, вздрагивая. — Иногда «другие» безобидны, как заголовок в газете. Она снова провела пальцем по тексту. — Какое значение имеет, что эти дети магглорожденные? Для чего этот ярлык в контексте новостей? Они такие же маги, как и любой другой ребенок с родителями-волшебниками. Да, этот заголовок озвучивает вроде бы невинные факты. Но все, что он действительно делает — это разделяет. Он говорит этим детям: ты другой, ты принадлежишь другому племени. Независимо от того, насколько ты хорош в магии, ты никогда не будешь считаться настоящей ведьмой или волшебником в глазах большей части общества. Это прозвище «магглорожденный» будет преследовать тебя вечно. Постоянное напоминание о том, что, независимо от того, чего ты достигнешь, этого никогда не будет достаточно: «О, ты талантлива в заклинаниях? Это здорово, для магглорожденной». Рядом с каждым твоим достижением всегда будет эта вербальная ремарка. Гермиона вздохнула и убрала газету обратно в сумку. Драко неуверенно задумался, но она, похоже, и не ждала его ответа, задумчиво глядя в окно кафе. — Я думала, что после всех этих лет, после всего, за что мы сражались, мы побороли этот тип мышления, разделяющий людей, — тихо сказала она с оттенком грусти в голосе. Драко не выносил этого. Он мог справиться с Грейнджер, когда она сердилась. Или когда она была капризной, или чопорной, или дерзкой, или раздраженной, или даже просто чертовски сердитой на него… Но грустная и побежденная Грейнджер? Это было неестественно. — Тогда измени их образ мыслей, — заявил он. — Прости? Драко закатил глаза, но продолжил: — Ты слышала меня, Грейнджер. Измени это. Сделай вот что: начни образовательный крестовый поход. Гермиона вытаращила на него глаза и несколько раз открыла и закрыла рот. Когда она, наконец, обрела дар речи, Драко был рад услышать ее любимый праведный тон. — И как ты предлагаешь мне это сделать? Может быть, мне написать редактору «Пророка», что статья оскорбила мои нежные, магглорожденные чувства, и попытаться объяснить ему социологическую теорию… — Мерлин, Грейнджер, ты не добьешься желаемого в этом чертовом письме редактору. Она бросила на него ядовитый взгляд. Он догадался, что большинство людей не осмеливаются прервать Гермиону Грейнджер на полуслове. Нет, большинство людей, включая ее драгоценных друзей Поттера и Уизела, просто смотрят на нее стеклянными глазами и никак не участвуют в разговоре. Он много раз наблюдал подобное поведение со стороны ее однокурсников из Гриффиндора и всегда удивлялся, зачем ей друзья, которых она настолько превосходит своим интеллектом. — И что же ты предлагаешь? Драко по привычке провел указательным пальцем вдоль края кружки, тщательно подбирая слова. — Может, лучше начать с корня проблемы? Разве ты не согласна, что менять мышление проще в юном возрасте? — Драко не мог поверить, что Грейнджер не думала об этом раньше. — Начни с Хогвартса. Пересмотри учебную программу по Маггловедению или… Я не знаю, начни какую-нибудь культурную-просветительскую деятельность для всех первокурсников. Сделай изучение магглов обязательным предметом, черт возьми! У Гермионы даже челюсть отвисла. Драко перестал водить пальцем по краю своей чашки и наклонился ближе к ней, чувствуя, как его переполняют разные идеи. — Разве не ты всегда ныла, что этот предмет в Хогвартсе — абсолютная формальность? Что в учебниках одни посудомоечные машины и вертолетные моторы? — Вертолеты, — тихо поправила она его. — Вот именно! Разве твоя страсть и гнев не лучше всего подходят для воспитания поколений волшебных детей этому… этому… Я не знаю, всему этому красноречивому дерьму, о котором ты говорила? «Другие»? Она выглядела ошеломленной. Грейнджер несколько раз медленно моргнула, глядя на него, и Драко смутился. Неужели он перестарался? Неужели чем-то обидел ее? Она выглядела так, будто видела его первый раз в жизни. — Малфой, — медленно начала она. — Я не могу бросить работу и пойти работать учителем. Я не умею преподавать. Он усмехнулся этой нелепой отговорке. —Конечно, можешь. Макгонагалл все еще главная в Хогвартсе? Она, вероятно, уволила бы весь персонал, зная что ее лучшая студентка станет профессором. Грейнджер покачала головой и улыбнулась. — Нет, это не имеет никакого отношения к Макгонагалл. Я просто знаю, что не создана для того, чтобы учить студентов. Я слишком нетерпелива и, выступая перед массой детей изо дня в день, буду очень напрягаться и чувствовать себя неуютно. И мне нравится моя карьера! Драко снова усмехнулся. — Да, но я хочу сказать, что ты можешь жаловаться на эти неправильные установки или сделать что-то, чтобы их изменить. И думаю, победа будет за тобой, ведь кто еще на этой планете стал бы отстаивать права нюхлеров и келпи? Грейнджер закатила глаза, но улыбка не сходила с ее губ. — Кстати об этом — нам пора идти, у меня есть еще дела сегодня утром, — она допила чай и встала. — Кроме того, мне бы не хотелось давать надежду Макгонагалл. Я и так каждый год отказываюсь от ее предложения преподавать Защиту.