***
Декабрь 2007 года. Теперь, когда Драко считал Грейнджер официальным другом, он обнаружил, что стал более раскован в ежедневном общении с ней. Он больше не вздрагивал, когда она произносила слова «извините» или «спасибо», и сам мог без напряжения воспользоваться ими в разговоре. Как нормальный, взрослый человек. Например: — Извини, Грейнджер, могу я на минутку одолжить твою ручку? Спасибо. Или. — Извини, Малфой, не мог бы ты взглянуть на последнюю строчку этих новых правил разведения крапов? Спасибо, кажется, здесь ошибка. Может быть, целитель Браунинг все-таки был прав насчет извинений? Драко уже несколько недель не нуждался в успокаивающем зелье, но ожидал, что оно понадобится ему в ближайшие выходные. Во второй уик-энд каждого декабря работодатели Драко в «Висп и Райт» устраивали экстравагантную Рождественскую вечеринку, приглашая всю квиддичную элиту. Все служащие должны были присутствовать, и нужно быть мертвым, чтобы иметь возможность не ходить на это мероприятие. Хотя Драко все еще числился среди живых, он каждый год боялся этой вечеринки. Необходимое для приличия количество времени он болтал с персоналом и игроками «Ос», а затем выпивал столько огневиски, сколько мог, прежде чем разозлиться и сбежать домой или к Тео. Если подумать, то он действительно должен отправить сову своему другу. Он не видел его уже несколько месяцев, хотя проводить вместе время за выпивкой было в порядке вещей. Но в последний раз Тео ответил, что у него, к сожалению, уже есть планы на вечер. Прочитав письмо, Драко нахмурился. Непохоже на его друга — вся эта неопределенность. Драко размышлял о загадочном исчезновении Тео из его жизни, когда Грейнджер раздраженно прервала его мысли. — Джинни сказала, что не сможет прийти на праздничный прием в Министерстве в выходные. Это значит, что мне придется всю ночь играть роль телохранителя Гарри. Драко ухмыльнулся. — Бедняга Поттер не может самостоятельно защититься от натиска поклонниц? Гермиона закатила глаза. — Ты даже не представляешь. Гарри так чертовски вежлив со всеми, что они думают — он действительно заинтересован. Люди практически лапают его, когда Джинни нет рядом! Однажды какая-то пьяная ведьма подкралась к нему сзади и отрезала прядь его волос! Сотрудник службы безопасности оглушил ее прежде, чем она успела убежать. Драко расхохотался, и Гермиона последовала его примеру. — Я действительно могу представить себе испуганное лицо этого чудака. Когда их смех затих, и они вернулись к своим напиткам, Драко представил себе кое-что еще. Как выглядела Грейнджер на рождественском празднике Министерства? Наряды в маггловском стиле были сейчас в моде, ведьмы учились со вкусом носить платья, которые открывали гораздо больше кожи, чем обычная мантия. В какую сторону склонялась Грейнджер, с точки зрения моды? Бальное платье без бретелек или роскошная мантия? И что она будет делать со своими волосами? Драко, как, наверное, и любой другой мальчик в Хогвартсе, хорошо помнил ее прическу на Святочном Балу во время четвертого курса. Или, может быть, она оставит их распущенными, и ее мягкие на вид локоны будут струиться по манящей обнаженной коже плеч и спины… Стоп. Нет. Грейнджер — твой друг. Это были не те мысли о друге, которые должны приходить в голову. Особенно о таком недавнем друге, который не отнесется благосклонно к любым грязным мыслям о своей привлекательности от ее бывшего мучителя. Мерлин, помоги, почему он должен быть таким придурком? Но спасибо Салазару за маленькие милости. Работодатели Драко намеренно назначили ежегодный прием на ту же ночь, что и Министерство, обнаружив, что сочетание государственных чиновников, звезд квиддича и обильного бесплатного алкоголя приводит к скользкому поведению и закулисным отношениям с обеих сторон. Это значит, что Драко не нужно беспокоиться о том, будет ли уместно попросить Грейнджер пойти с ним на вечеринку его компании. Конечно, это не помешало ему представлять, как она сжимает его руку, когда он знакомит ее с другими людьми, или как она ведет его на танцпол, где он может притянуть ее к себе… Стоп. Нет. Я контролирую ситуацию.***
Драко облокотился на мраморную стойку бара, потягивая вторую порцию виски за вечер. Он исчерпал весь свой лимит очарования между игроками «Висп и Райт», их супругами, запасными игроками, тренерским штабом, владельцами команд и тренерами. Теперь он мог спокойно стоять в одиночестве у стойки, наслаждаться напитками, любезно предложенными владельцами, и молча судить всех присутствующих, пока не наступит приемлемое время, чтобы уйти. Кормак Маклагген, один из самых любимых неудачников Драко, был уже на пути к тому, чтобы выставить себя на посмешище. Следующая неделя работы станет последней в агентстве для этого идиота, так как слухи о компрометирующем поведении, связанные с разведывающей деятельностью для «Гарпий» каким-то образом дошли до владельцев (Драко поставил бы половину своего хранилища на то, что Макнейр замешан в этом деле) и внезапно Маклагген обнаружил, что отстранен от своей должности. Он провел всю неделю, рассказывая про новую работу, которую дядя Тиберий нашел для него в Министерстве, как будто весь офис не знал истинной причины его внезапного ухода. Беллами быстро выдвинул Фиону Мой на место Маклаггена, и, учитывая, что эта женщина была вратарем «Гарпий», прежде чем заняться разведкой, Драко понимал, что обрел серьезного конкурента в следующем сезоне. Хотя формально Кормак больше не работал в «Висп и Райт», это не помешало ему прийти на праздничный прием. Жалкая пародия на волшебника, он довольно непристойно танцевал с обеими загонщицами «Гарпий», чуть не пролил свой напиток на вратаря «Балликастл Батс» и только что совершил опрометчивую попытку положить руки на плечи рыжеволосой женщины в потрясающем серебристом платье. Волшебная палочка Джинни Поттер оказалась у горла Маклаггена быстрее, чем он успел моргнуть. Драко усмехнулся в свой бокал, когда разинувший рот Кормак убрал свои руки и пробормотал извинения. Уизли прошептала что-то угрожающее, судя по испуганному выражению лица этого олуха, затем резко повернулась и направилась к бару. Ее глаза встретились с глазами Драко, и она ухмыльнулась, убирая палочку. Драко подумал, что она могла бы просто вежливо кивнуть ему, как обычно делала, когда они пересекались на людях. К его большому удивлению, Джинни подошла прямо к нему и заняла место рядом у стойки бара. — Привет, Малфой. — Уизли. — Поттер. — Что, прости? — Теперь моя фамилия Поттер. — Точно, что пьешь? — Огден, конечно. Драко подозвал бармена и заказал себе порцию и еще одну для Джинни. — Твое здоровье, — сказала она решительно и чокнулась своим бокалом с его. Несколько минут они молчали, потягивая виски. — Скажи мне, — спросил Драко у своей спутницы. — Что из твоих слов Маклаггену заставило его выглядеть так, будто он вот-вот обмочится? Джинни фыркнула. — Полный придурок. Я сказала ему название палаты в Святого Мунго, где можно найти последнего человека, пытавшегося прикоснуться ко мне без разрешения. Драко склонил к ней голову в знак уважения и сделал глоток. Джинни выбрала именно этот момент, чтобы констатировать факт: — Плюс я дала ему знать, какой венерической болезнью он заразился кувыркаясь в постели с моей коллегой по команде. Драко выплюнул свой напиток, поспешно пытаясь сдержать сильный смех, который перешел в резкий кашель от обжигающего алкоголя. Джинни несколько раз хлопнула его по спине. — Все в порядке, хорёк? Не все из нас могут справиться с Огденом, — сказала она фальшиво-сладким голосом. Придя в себя после неловкого публичного позора и от потрясающего факта, что младшая Уизли на самом деле забавная, Драко ухмыльнулся. — Значит, сегодня ты без своего благородного защитника-мужа? Что твоя святая половина делает сегодня вечером? Вяжет одеяла для осиротевших единорогов? Джинни повернулась к нему с широкой ухмылкой на лице. Девушку Уизли, к сожалению, было не так легко завести, как ее братьев. — Малфой, ты же прекрасно знаешь, где Гарри сегодня вечером. Он в компании с одной нашей общей подругой. Драко прищурился, усмешка исчезла с его лица. — Полагаю, ты говоришь о Грейнджер, — спокойно произнес он. Джинни кивнула и бездумно покрутила в руке бокал. — Да, Гермиона имеет сомнительную честь присутствовать на этом ужасном министерском мероприятии с Гарри. Хотя я рада, что они могут составить друг другу компанию сегодня вечером. Она довольно популярна, ты знаешь, сегодня так много молодых волшебников хотели бы вписать свое имя в ее танцевальную карточку. Особенно, увидев ее в этом платье. То, что Гермиона с Гарри, поможет держать их подальше от нее. Как, черт возьми, он должен был ответить на это заявление? Драко знал, что она дразнит его, и отказывался реагировать. Он ничего не сказал и продолжил медленно потягивать свой напиток. — Ты еще не похвалил мое платье, Малфой, — внезапно сказала Джинни и отступила, чтобы слегка покружиться, позволяя Драко оглядеть ее с головы до ног. — Оно довольно привлекательно, — честно ответил он. Сверкающий серебристый материал платья в пол сочетался с тоном ее кожи и цветом волос, а декольте без бретелек с открытыми плечами выставляло на показ ее подтянутые руки, плечи и спину. — Спасибо. Если ты думаешь, что оно хорошо смотрится на мне, ты должен увидеть Гермиону. — Прости? Джинни ухмыльнулась, как книззл, нализавшийся сливок. — Сегодня на ней точно такое же платье, но только красивого золотистого оттенка. И она более фигуристая, чем я, поэтому уверена, что ее декольте привлечет очень много внимания. Во что, черт возьми, она играет? — Ты всегда говоришь пошлости о своих друзьях, Уизлетта? — он презрительно усмехнулся, но Джинни это не смутило. — Я Поттер, и не все мои друзья такие красивые, как Гермиона, — она пожала плечами и сделала глоток виски. — Кроме того, — заговорщически добавила она, — ты можешь себе представить, как она посмотрела бы на меня, скажи я это при ней? Драко обменялся ехидной усмешкой со своей собеседницей. Он слишком легко мог себе это представить. В его воображении лицо Грейнджер сморщилось, губы поджались, прежде чем она сделала впечатляющий вдох и начала тираду о том, что общество ждет от ведьм определенного внешнего вида, полностью игнорируя тот факт, что сама выглядела очаровательно в облегающем платье. — Не нужно многого, чтобы заставить Грейнджер покраснеть, — усмехнулся Драко. — Хм, действительно. Ты часто заставляешь ее краснеть во время ваших уютных посиделок в кафе? Значит, это была ее игра: заставить Драко раскрыть свои намерения. Грейнджер рассказала Джинни об их новой дружбе, и она проверяла его. Драко-подросток отпустил бы насмешливый комментарий, оскорбил бы семью Уизли, ударил Поттера в одно из его слабых мест, и завершил все это презрительной усмешкой, прежде чем уйти. Но он больше не был тем человеком. И хотя жена Поттера определенно разозлила его, Драко понимал, что ее насмешки были вызваны желанием защитить Грейнджер. По крайней мере, он уважал ее мотивы, даже если их исполнение оставляло желать лучшего. — Я уверен, что Грейнджер уже рассказала тебе, что мы регулярно встречаемся по утрам за чашечкой кофе. Не нужно устраивать скандал из невинного общения, — спокойно ответил он. Джинни допила свой напиток, решительно поставила бокал на стойку и повернулась к Драко с серьезным выражением лица. — Послушай, Малфой. Ты мне не особенно нравишься, учитывая историю наших семей. Я не доверяю тебе. Но Гермиона решила, что ты достоин второго шанса, и она не только самый умный человек, которого я знаю… Она лучшая из всех, кого я знаю. Джинни сверлила его взглядом, умоляя понять хоть что-нибудь. — Я перед ней в неоплатном долгу. Знаешь, сколько раз она спасала жизнь Гарри и Рона в последний год войны? Не говоря обо всем этом дерьме в Хогвартсе. Я знаю, что без нее моего мужа не было бы в живых. Поэтому, когда я говорю, что Гермиона мне как сестра, что она — моя семья, я хочу, чтобы ты знал, насколько это серьезно. Я в курсе, что вы оба сейчас настойчиво повторяете фразу «просто друзья», но послушай, Малфой… — ее светло-карие глаза горели от сочетания искренних эмоций и виски. — … мой родной брат не заслуживал ее. И я не могу назвать ни одного живого человека, который бы заслуживал. Хоть я и знаю, что она наслаждается твоим обществом, но, возможно, она не задумывалась, как остальной наш мир отреагирует на вашу… дружбу. Изгой и героиня. Трус и спасительница. — Неужели ты думаешь, что я не знаю этого, Уизли? Как ты думаешь, почему наши встречи проходят в маггловском кафе? — горько выплюнул Драко, обвиняя алкоголь в отчаянном тоне своего откровения. Глаза Джинни расширились, когда она серьезно посмотрела на него. — Я Поттер, — мягко поправила она его. Прежде чем Драко смог по-настоящему погрузиться в полномасштабную паническую атаку, кто-то толкнул его в плечо с другой стороны. — Извините, кое-кто из нас хотел бы выпить перед Новым годом. Поблагодарив всех четырех основателей за столь своевременное вторжение, Малфой обернулся и увидел мускулистую фигуру Морин Тайлер, пытавшуюся привлечь внимание бармена. — Добрый вечер, мисс Тайлер, Вам нравится вечеринка? — вежливо протянул он. Морин тоже надела платье, но крепкие мускулы ее верхней части тела выглядели так, словно угрожали разорвать его пополам. — Хорошая вечеринка, — пожала она плечами. — Я слышала, что в этом году в баре есть текила, так что, думаю, мне стоит проверить, верны ли эти слухи. — Она снова попыталась остановить бармена, но безуспешно. Драко откашлялся и бросил на него свирепый взгляд в сочетании с движением пальцев, чтобы привлечь внимание сотрудника. — Текила и два Огдена — объявил он, заметив пустой бокал Джинни. Когда перед ними возникли напитки, он пододвинул к Джинни огневиски, услышав тихое «спасибо», а поставив перед Морин текилу, заслужил «твое здоровье». Краем глаза он заметил, что Джинни с любопытством разглядывает впечатляющие бицепсы Морин, пока та опрокидывала бокал с выпивкой. А вдруг он сможет убить двух зайцев одним выстрелом? — Мисс Тайлер, Вы знакомы с Джинни Уизли? Драко привело в восторг то, как расширились глаза девушки, и она поспешно опустила свой бокал на стойку бара. Похоже, даже у такой крутой девчонки, как Морин, были свои кумиры. — О, нет. Приятно познакомиться, я Морин Тайлер, — она потянулась через Драко, чтобы пожать руку Джинни. — Джинни Поттер. Рада с Вами познакомиться. Это он Вас вербует? — она мотнула головой в сторону Драко. Морин нервно улыбнулась, а Драко мысленно подбадривал ее. Давай, Тайлер, я запустил для тебя квоффл, не облажайся. — Нет, я просто запасной загонщик «Торнадо», — скромно ответила она, и Джинни усмехнулась. — Не просто! Я слышал, что они наконец-то раскрыли женский талант, как Вам это нравится? Драко понял, что Морин Тайлер не обладает той хитростью, которая понадобится, чтобы подняться со скамьи запасных. Ему нужно подтолкнуть ее к этому. — Тайлер — лучший загонщик, которого я видел за последние годы, — твердо заявил Драко, и обе женщины удивленно посмотрели на него. — Это правда? — спросила Джинни с живым интересом, в то время как Морин покорно пробормотала что-то. — Хм, я так и сказал. Ты знаешь какие-нибудь команды, которым нужен такой игрок в новом сезоне? — многозначительно спросил он. Джинни не ответила, но Драко увидел, как в ее глазах промелькнуло понимание, и она повернулась к Морин, желая поболтать с ней. Драко одним глотком осушил бокал и решил, что пора возвращаться домой: — Желаю вам обеим доброго вечера. Постарайтесь не упускать возможности на своем пути. Не успел он отойти на несколько футов, как почувствовал, что кто-то схватил его за плечо. — Малфой, подожди, — он повернулся и увидел, что Джинни серьезно смотрит на него. Она отпустила его руку. — То, что ты сейчас сказал мне. Не упускать возможности. Я думаю, тебе самому стоит последовать этому совету, — тихо сказала она, бросив на него последний многозначительный взгляд, прежде чем присоединиться к Морин в баре. Драко успел дойти до гардероба, прежде чем его руки начали дрожать. Он добрался до камина, прежде чем его дыхание стало учащаться. Он проделал весь путь до своей спальни, до того, как его ноги почти подкосились. Рухнув на кровать, он обхватил голову руками и попытался успокоить дыхание. Я контролирую ситуацию. Я контролирую ситуацию. Я контролирую ситуацию.***
Черт бы побрал Джинни Уизли и ее невоспитанный пошлый рот. Было утро понедельника, и Драко должен был ознакомиться со статистикой голов «Шотландских охотников» перед встречей в этот день. Его взгляд то и дело скользил по первой строчке отчета и никак не мог сосредоточиться. Блузка Гермионы все время сползала на плечо, пока она яростно строчила в одном из своих многочисленных блокнотов. Ткань уходила вниз, обнажая верхнюю часть плеча и одну из бретелек бюстгальтера, а потом она рассеянно натягивала блузку обратно. Драко отводил взгляд от своего отчета, прежде чем снова началось это движение, ни секундой позже. После нескольких раундов он больше не мог вынести этого. — Тебе, наверное, лучше избавиться от этой блузки. — Прошу прощения? — Ты дергаешься каждые тридцать секунд, наверняка у тебя есть одежда, которая лучше подходит тебе, правда? — Ну ладно, если это так тебя отвлекает, я потом выкину ее. Конечно, она и понятия не имела, что это сводит его с ума, но он не мог протянуть руку и отдернуть ее блузку. Потому что друзья не делают таких вещей. А еще, он был уверен, что не сможет сдержаться и проведет пальцами по обнаженной коже ее плеча. Джинни гребаная Уизли вбила ему в голову запретные мысли о теле Грейнджер.***
Как и большинство заведений, каждый год в декабре кафе было украшено рождественскими штучками. Драко потягивал кофе и смотрел на кружащийся за окном снег, на магглов, мечущихся в своих дурацких пуховых зимних куртках, огромных ботинках, пушистых шапках и шарфах. Когда-то Рождество было любимым временем года Драко. Домовые эльфы превосходили сами себя экстравагантными пудингами, шоколадными конфетами и пирогами в конце каждого ужина в течение недели. Его семью всегда приглашали на праздничные балы чистокровных семей, но в канун Нового года все остальные вечеринки затмевал ослепительный бал, который Нарцисса устраивала в поместье Малфоев. Драко помнил, как бегал по бальному залу с Тео, Винсентом и Пэнси, стараясь не вести себя слишком дико и не вызвать гнев старших, и с тоской думал о будущем, когда они станут достаточно взрослыми, чтобы позволить себе огромное количество доступного алкоголя. Эти дни так и не наступили. Об этом позаботился Темный Лорд и его пребывание в Малфой-мэноре. Если бы вы спросили Драко, он бы сказал, что его любимое время года — весна. А Грейнджер, казалось, полностью погрузилась в праздничный дух, отказавшись от своего обычного чая-масала в пользу какой-то мятно-шоколадной смеси под горой взбитых сливок. Драко как раз потянулся к ее чашке через стол, чтобы сделать пятый глоток, когда она слегка шлепнула его по руке. — Ради бога, Малфой, иди и возьми себе тоже, ты, избалованный мальчишка. Он преувеличенно надул губы. — Да ладно тебе, Грейнджер, это не в духе Рождества! Как там поют магглы? Кусочек земли для добрых, старательных людей? Гермиона оторвала взгляд от блокнота и рассмеялась до слез. Схватившись за бока, она вытерла слезы от смеха, и Драко почувствовал странное теплое чувство оттого, что заставил ее смеяться так сильно. — Это мир на земле и добрая воля ко всем людям.* Честно говоря, Малфой, что вообще ты имел в виду? Драко пожал плечами и ухмыльнулся. — Что не надо так скупиться на горячий шоколад. Гермиона закатила глаза и подвинула к нему чашку, снова рассмеявшись тому, как загорелись его глаза. — Какие у тебя планы на праздники, кроме кражи сладостей у друзей и искажения известных цитат? — Ты имеешь в виду, кроме того, что я почти постоянно слышу нотации своей матери, что я все еще не женат и не имею наследников? Гермиона отложила ручку и мягко спросила: — А ты вообще хочешь жениться? Завести семью? Драко вздохнул и ущипнул себя за переносицу, размышляя. Прошли годы с тех пор, как у него были серьезные отношения, и, как он помнил, они закончились очень неудачно. Он не был лучшим романтическим партнером, употребляя слишком большое количество алкоголя и зелий, чтобы найти в себе силы существовать изо дня в день. — Да. Когда-нибудь. Но… Не в ближайшее время. Черт возьми, я едва могу сейчас заботиться о себе, а уж о жене и детях не может быть и речи, — с горечью сказал он. Гермиона посмотрела на него успокаивающе. — Тебе не нужно все время так себя унижать, Малфой. Он нахмурился и пожал плечами, надеясь, что она оставит эту тему. Ее потребность поддержать его уверенность в себе одновременно бодрила и пугала. — Я знаю, что ты имеешь в виду. Трудно представить, как можно заботиться о маленьком человечке в такой момент своей жизни. Мне еще предстоит достичь желанных карьерных целей, и муж и ребенок вряд ли впишутся в мою жизнь сейчас. Хотя ты слишком серьезно себя судишь, я понимаю, что забота о себе приоритетна для тебя сейчас. Твои раны все еще нуждаются в исцелении. Драко задумчиво кивнул. — Похоже, многие из нашего поколения чувствуют то же самое, — они обменялись мрачными взглядами и грустными улыбками. Хотя многие из их сверстников по Хогвартсу были с кем-то в паре или обрели серьезные отношения, дети среди их одноклассников до сих пор были редкостью. — Итак, — снова оживилась Гермиона. — Есть какие-нибудь интересные мероприятия или традиции, которых ты ждешь с нетерпением? Драко пожал плечами: — Рождество обычно проходит спокойно. Моя мать вернулась из Франции, так что я проведу с ней каникулы и постараюсь не поддаваться желанию ударить самого себя, пока она сует мне под нос фотографии подходящих ведьм. Гермиона рассмеялась, но это ее не смутило. — Должно же быть что-то, чего ты ждешь с нетерпением! — Мамин Новогодний бал — это всегда событие, — запинаясь, произнес он. Его мать возродила свой прежний обычай несколько лет назад, и, несмотря на шаткое положение их семьи в прежних кругах, приглашения были такими же желанными, как раньше. Драко полагал, что смерть отца в какой-то степени помогла репутации матери. — Экстравагантный бал, на котором присутствует богато одетая светская элита волшебного общества, не радует тебя? — насмешливо спросила она. — Трудно радоваться людям, которых ты активно избегаешь, Грейнджер. Правда, Тео придет, слава Мерлину. — А другие твои старые друзья будут там? — Драко заметил неуверенность в ее голосе и понял, о чем она на самом деле хотела его спросить. Ты будешь смеяться над всем этим со своими старыми слизеринскими друзьями? Захочешь вернуться к своему прежнему чистокровному образу жизни? — Никого по-настоящему важного для меня, — отрывисто ответил он, и она поняла намек оставить эту тему. — А как насчет тебя? — спросил он, стремясь уйти от обсуждения своей семьи и бывших друзей. Гермиона просияла. — Я планирую каждый год одно и тоже! Она проигнорировала бормотание Драко «ну, конечно», — и продолжила: — Я провожу сочельник у родителей, в рождественское утро мы обмениваемся подарками и вместе готовим завтрак. Затем мои родители посещают рождественскую мессу в полдень, а я провожу остаток дня и ужин в Норе. Я могу провести там большую часть недели вместе со всеми, а потом еще и Новый год, поскольку Джордж каждый раз устраивает эти поистине потрясающие фейерверки. Многие заклинания на его изделиях не проверяются должным образом, и мне стоит еще раз поговорить с ним и Роном об этом, — закончила она, слегка нахмурившись. — Ты проведешь так много времени с Уизли. Твои родители не против? Драко заметил, что при упоминании о родителях ее глаза потускнели. Честно говоря, он замечал такую же реакцию каждый раз, когда они обсуждали ее родную семью. Она тяжело вздохнула, и у Драко создалось впечатление, что она наконец-то собирается поведать ему, почему тема ее родителей была запретной в их разговорах. — Мои отношения с родителями так и не восстановились после войны. Не пойми меня неправильно, мы часто разговариваем, и я стараюсь навещать их несколько раз в месяц, но каждый наш разговор или взаимодействие словно пронизывает неловкость. Особенно если я забываюсь и использую магию рядом с ними. Драко смущенно наморщил лоб. — Ты сказала, что они были горды, когда узнали, что ты ведьма. Они не хотят, чтобы ты использовала свою магию? Он не мог представить себе более серьезного насилия над ее природными способностями, чем просьба подавить такую важную часть ее существа. Самая яркая ведьма своего поколения, без магии? Гермиона покачала головой. — Нет, это скорее вопрос доверия. Они боятся того, что может сделать моя магия. Драко громко расхохотался. — Боятся тебя? Ты самый благородный человек на планете, Грейнджер, я не понимаю, как магглы должны бояться плохого поступка с твоей стороны! Гермиона одарила его грустной и виноватой улыбкой. — Нет, они имеют полное право бояться. Драко снова рассмеялся: — Ладно, Грейнджер, признавайся. Ты запускала в них щекочущие заклятия, когда не могла добиться своего в детстве? — Нет, — тихо ответила она. — Я использовала Обливиэйт на них во время войны. Я заставила родителей забыть свою дочь, создала им новые личности и отправила в Австралию. Я не могла допустить, чтобы их пытали за информацию обо мне или Гарри. Внутри у него похолодело, и Драко почувствовал, как из помещения пропадает воздух. Все, что он мог делать, — это смотреть в карие глаза Гермионы, не зная, как переварить тяжесть ее признания. Она выдержала его взгляд, и хотя она не плакала, в ее взгляде была бездонная печаль. Прости, прости, мне так чертовски жаль. Я знаю, каково это — защищать свою семью в таких трудных условиях. — Грейнджер, — он глубоко вздохнул. — Грейнджер, это было невероятно… храбро. Ты спасла им жизнь. Спасла их от ужаса войны из-за таких людей, как мой отец. Мои родные — чудовища. Я чудовище. — В конце концов они поняли, что это было сделано для их же защиты. Но я все еще вижу это в их глазах. Недоверие. Я слышу, как они думают об этом, Малфой. Думают, как могла наша собственная дочь вторгнуться в наши головы? Драко рассердился. — Но разве они не знают про тебя? Не знают, что ты сделала для нашего мира? Что ты значишь для волшебников? Гермиона слабо улыбнулась ему. — Знаешь, мы с Роном все время задавали Гарри этот вопрос о его семье. Теперь, испытав на себе… Я понимаю, почему легче не беспокоиться. Конечно, мои родители знают суть войны, так как я должна была объяснить, почему необходимо было спрятать их. Но как я могла рассказать им о крестражах, и почему было так важно уничтожить их? Как я могла рассказать им, что такое проклятие Круциатус, или почему меня пытали? И вот поэтому, — она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, — вот поэтому я провожу так много времени с Уизли. — Потому что они понимают, — сказал Драко, и она кивнула. — Молли и Артур — родители-маги, которых у меня никогда не было. Если я хочу узнать лучший способ заколдовать жареную картошку, не испортив ее, я спрашиваю Молли. Если меня смущает внутренняя работа какого-то отдела в Министерстве, я спрашиваю Артура. Хотя у нас с Роном ничего не вышло, они все равно относятся ко мне, как к дочери. Я могу довериться им, обратиться к ним со своими проблемами, и эти разговоры не должны предваряться подробным объяснением того, что делает болеутоляющее зелье или как работают портключи. Эти подробности ее личной и семейной жизни значили для Драко больше, чем он мог выразить словами. То, что она поделилась с ним, было еще одной гранью девушки, которая становилась одной из его самых близких друзей. Часть его почувствовала укол вины за то, как он жестоко издевался над Уизли, когда был моложе. Но только не Рон, он все еще был неприятным типом, как продолжал считать Драко. Они молча шли на работу, Драко обдумывал рассказ Гермионы о ее родителях: — Грейнджер, — тихо сказал он, когда они остановились перед входом в Дырявый котел. — Твои родители… Я сожалею. — Он нервно сглотнул и продолжил. — Прости, если я когда-либо говорил тебе, что ты недостаточно сильна в магии. Ты не должна скрывать эту часть себя. Гермиона нетерпеливо отмахнулась от его извинений. — Мы уже говорили об этом, Малфой. Я уже простила тебя, и ситуация с моими родителями не имела к тебе никакого отношения. — Я знаю, но все, чего ты достигла, все твои успехи… Они чертовски блестящие, и я просто подумал, что… Кто-то в твоей жизни должен напомнить тебе об этом. Кто-то должен говорить тебе об этом каждый чертов день, Грейнджер. * Цитата из рождественской песни, в свою очередь взятая из Библии.