***
Двойная жизнь Теодора Нотта. Маггловский Лондон в этот час был оживленным, но Тео эта часть Лондона казалась оживленной всегда. Город был неистовым, хаотичным, и повсюду постоянно толпились люди. Тео сидел на своей обычной скамейке напротив популярных пабов, закусочных и магазинов, собирая все свое мужество. Он приходил сюда каждый день в течение последней недели, наблюдая за окружающей обстановкой. Эта экскурсия была кульминацией нескольких недель изучения и тщательного планирования, наблюдения за обычными маггловскими привычками и поведением. Он мог это сделать. Его целитель заверил его, что он может это сделать. Тео нуждался в этом. Все жгучее любопытство, которое он был вынужден держать в себе всю свою жизнь, наконец-то могло удовлетвориться. Книги, которые он нашел в библиотеке Министерства из Отдела маггловских связей, подготовили его к тому, чтобы одеться и сыграть свою роль, потому что Тео был очень осторожен. Он был готов к использованию современных технологий, и хотя первый вид автомобильного движения встревожил его, он прочитал достаточно, чтобы знать, чего ожидать. В конце концов, они не так уж сильно отличались от машин Министерства, но здесь все было намного громче и ярче. Тео потребовалась целая неделя, чтобы привыкнуть к напряженной атмосфере, царившей вокруг. Мерлин, там было так много людей, которые суетились туда-сюда, не беспокоясь и не подозревая, что рядом с ними существует мир магии. Наконец он встал со скамейки и вошел в двери паба, который выбрал в качестве цели для этой миссии. Он, чистокровный волшебник Теодор Нотт, сын известного Пожирателя Смерти, собирался выпить в маггловском пабе и хорошо провести вечер. Во время одного из своих разведывательных визитов в начале недели Тео выбрал именно этот паб, исходя из возраста его посетителей. Ранним вечером толпа состояла из молодых людей примерно его возраста, обычно в группах или парах, не таких шумных, как в некоторых других заведениях. В одном из них была целая стена сверкающих, слишком ярких коробок света, которые, как позже узнал Тео, назывались телевизорами. Для него это было слишком сумбурно, и он не знал, куда смотреть. Он сел на табурет у стойки бара в выбранном им пабе и заказал пинту «Гиннеса». В брошюре с советами по путешествиям, которую он нашел в библиотеке Министерства, под названием «Как провести отпуск в маггловском мире, не нарушая при этом Статут секретности», говорилось, что этот напиток по крепости как тот, что Тео часто заказывал в "Ведьмином очаге". Тео сделал пробный глоток и обнаружил, что описание в брошюре было точным. Осознав, что первый этап этой операции прошел гладко, он немного расслабился и оглядел умеренно переполненный паб. Это они были самой большой угрозой для волшебного мира? Скромная кучка людей, занятых своими жизнями, каким-то образом в конечном счете была бы ответственна за крах магического общества? Как глуп был его отец, купившись на эту нелепую ложь… Тео тихонько фыркнул про себя и отхлебнул из кружки, чувствуя, как все приятнее становится вкус. Внезапно в помещении раздался громкий смех, и Тео резко повернул голову вправо, чтобы определить его источник. Теодор Нотт больше никогда не будет прежним. Она тут же поймала его взгляд. Девушка искренне смеялась, более свободно, чем ее сопровождающие. Ее улыбка была широкой, искренней, а зубы ослепительно белыми, контрастируя с цветом лица. Она собрала свои длинные черные косы в хвост на затылке и поймала взгляд Тео. Он быстро отвел глаза, стараясь не расплескать свое пиво, смущенный тем, что его застукали за подглядыванием. Через несколько минут он уже ничего не мог с собой поделать. Он снова оглядел бар. Она оживленно болтала со своими друзьями, выразительно кивнув одному из них, когда снова подняла глаза и посмотрела прямо на Тео. Он отвел взгляд. Этот маленький танец повторился еще несколько раз, и хотя Тео проклинал себя за слабость, он не мог перестать смотреть на нее. Эта непосредственная, полная жизни девушка, казалось, осветила все помещение. Она игриво улыбнулась ему, и Тео понял, что попал в беду. Допивая остатки своего напитка, он подумал, что самое время расплатиться по счету. Он завершил то, что намеревался сделать, и настало время покончить с этим представлением и вернуться в свой мир. Когда бармен приблизился, Тео открыл рот, но его прервал громкий голос: — Еще два «космоса», два лагера, янтарный эль, Гиннесс и еще пинту того, что пьет этот парень, — она мотнула головой в сторону Тео. Его рот открылся, и он попытался пробормотать отказ, но она уже относила часть напитков обратно к своим друзьям. Она возвращалась еще дважды, чтобы забрать остальное, но Тео продолжал молчать, словно проглотил язык. Наконец, она вернулась, сжимая в руке бокал с элем, а бармен поставил перед Тео еще один «Гиннесс». — Привет, — сказала она и села рядом с ним с широкой, уверенной улыбкой. — Э-э, привет. Спасибо за выпивку. — На самом деле, мне надоело ждать, пока ты купишь ее мне, и я решила, что избавлю тебя от необходимости делать первый шаг. Тео чуть не выплюнул пиво обратно в бокал из-за ее дерзости. — Ты ведь смотрел на меня, верно? Не думай, что я этого не заметила. — Прости, я не хотел мешать вам, — искренне сказал он, и она откинула голову назад, громко рассмеявшись. — Я только что угостила тебя выпивкой, тебе не кажется, что если бы я обиделась, то велела бы тебе убираться восвояси? — она поддразнила его, и Тео почувствовал, что его лицо покраснело до кончиков ушей. Удивительная девушка смотрела на него с весельем в ярких янтарных глазах, и Тео почувствовал трепет в груди. — Я Саша, — представилась она и протянула ему руку. — Нотт, Тео… Я имею в виду… — но Саша снова расхохоталась, и на этот раз Тео присоединился к ней. — Так ты Тео или нет? — поддразнила она. — Позволь мне попробовать еще раз, я Тео Нотт. — Приятно познакомиться, Не Тео*, — улыбнулась она, когда они пожали друг другу руки. Тео никогда в жизни не встречал более беззаботного человека. Он узнал, что Саша была зачислена в кулинарную школу недалеко от бара, что объясняло одинаковые белые куртки, которые она и остальные ее спутники повесили на спинки своих стульев. Он задавал ей один вопрос за другим, стремясь узнать все, что можно, о ее жизни. Она любила кулинарную школу, но хотела специализироваться на выпечке и в конечном итоге работать главным кондитером в ресторане. Ее родители были оба из Ганы** и познакомились и влюбились в университете здесь, в Лондоне. Их связывала любовь к учебе, и оба они были профессорами: ее мать — английской литературы, а отец — математики. У нее было два старших брата, один — классический пианист, а другой пошел по стопам отца в математике. Тео пьянел от каждого ее слова, очарованный, давно забыв о своей пинте алкоголя. В конце концов она задала ему личные вопросы, и Тео сделал все возможное, чтобы обойти правду. Он сказал ей, что его работа связана с финансами для правительства (технически он действительно работал в финансах, но для волшебного Министерства). Когда дело дошло до семьи, ему пришлось перекроить свою историю. Он сказал Саше, что его родителей больше нет (это была наполовину правда: его отец умер, но хотя его мать осталась жива и здорова, Тео описал бы их отношения, как в лучшем случае напряженные). Она сочувственно похлопала его по руке, ее живые глаза были полны печали, и Тео почувствовал, как по его телу разливается тепло, не имеющее ничего общего с алкоголем. Он ловко перевел разговор на ее жизнь, желая узнать о ней все, что можно за эту единственную ночь. Потому что когда она закончится, Тео вернется к своему одинокому существованию, но, по крайней мере, сегодня он может быть свободным от бремени своего наследия. Сегодня он был просто парнем в баре, болтающим с хорошенькой девушкой. Ее друзья в конце концов ушли, но Саша небрежно махнула им рукой, когда они проходили мимо, по-видимому, слишком заинтересованная тем, чтобы провести время с Тео. Он не мог остановить вопросы, которые сыпались из него: что такое кулинарная школа? Какое у нее любимое печенье? Каково это — расти в Лондоне? Почему она не пошла по стопам родителей? Нравится ли ей иметь братьев? И так далее, и так далее, пока они оба не вздрогнули, когда бармен объявил о закрытии заведения. Тео почувствовал, как его охватывает отчаяние, когда они расплатились и собрались уходить. Разговаривая с Сашей он чувствовал себя более свободным, более живым, чем когда-либо, а теперь все кончено, и он больше никогда ее не увидит. Но у Саши были другие планы. — Вот, — она нацарапала несколько цифр на листке бумаги и протянула его Тео. Он растерянно посмотрел на нее. Может, это какой-то шифр? Зачем? — Мой номер, — сказала она с застенчивой улыбкой на его озадаченный взгляд. — Я бы с удовольствием снова пообщалась. Может быть, в следующий раз ты угостишь меня выпивкой? Спокойной ночи, Не Тео. — И, весело помахав рукой, она ушла, оставив Тео стоять посреди тротуара маггловского Лондона, сжимая клочок бумаги и чувствуя, что его мир полностью изменился всего за несколько часов. В течение следующих нескольких дней он впал в безумие, подобного которому не испытывал со времен обучения в Хогвартсе. Ему нужно было купить мобильный телефон и придумать, как им пользоваться, чтобы общаться с Сашей. Это было совсем не похоже на Тео. Он был осторожен, спокоен, методичен, рационален. В Министерстве он не высовывался, и по большей части никто не беспокоил его, несмотря на его фамилию. Связь с Сашей могла привести только к осложнениям, чего он старательно избегал в своей нынешней жизни, особенно после войны. Но его пронзало необъяснимое желание встретиться с ней еще раз, чтобы проверить, были ли чувства той ночью реальными. Поэтому он пошел в библиотеку Министерства. Тео читал все, что попадалось ему под руку о маггловской связи и технологиях. Он узнал у коллеги из Отдела маггловских связей, где купить портативный телефон. Он проигнорировал озадаченные взгляды магглорожденной ведьмы, с которой делил кабинет, и попросил ее показать ему, как пользоваться купленным мобильником. И вот через неделю после знакомства с Сашей он наконец позвонил ей. Через две недели у них было первое свидание: ужин в пабе и кино. Фильм ужаснул Тео с непривычки, но он обнаружил, что ему нравится сидеть так близко к Саше. Неделю спустя он пригласил ее на ужин в ресторан, который назывался «3 звезды Мишлен», и Саша выглядела потрясенной, когда Тео сказал ей, где они будут ужинать. Она вытаращила глаза, глядя на счет, но Тео это не волновало, и он настоял на полной оплате. На следующей неделе она предложила приготовить ему еду в своей квартире, и Тео впервые увидел дом магглов. Он был очарован всеми незнакомыми приборами и приспособлениями, но еще ему понравился идеальный карамельный пудинг, который она достала из духовки на десерт. Он слизал все до последней крошки и объявил, что это лучшее, что он когда-либо ел. Это заставило обычно полностью уверенную в себе Сашу покраснеть от комплимента и спросить: — Думаешь, настолько хорошо? И вместо того, чтобы заверить ее, что блюдо действительно было лучшим, и еще раз похвалить ее несомненный талант, он произнес совсем другие слова. — Ты такая красивая, — тихо сказал он. И в тот момент, когда он замолчал, ее губы прижались к его губам. Следующее, что он помнил — она сидела на его коленях, а он гладил ее заплетенные волосы, пока они целовались, слизывая остатки карамели с губ и языков друг друга. Но когда Саша начала расстегивать рубашку Тео, дверь распахнулась и возвестила о прибытии ее соседки по квартире. Тео вскочил, смущенный тем, что его чуть не увидели в пикантном положении, и что Саша чуть не свалилась на пол. Он пробормотал торопливые извинения и практически выбежал из ее квартиры. О чем он только думал? Это зашло слишком далеко. Как он мог позволить себе так увлечься этой девушкой, магглом, когда у них абсолютно не было будущего? Каким же чудовищно эгоистичным и недальновидным ублюдком он был. Это чувство отвращения к себе длилось целую неделю, прежде чем он перестал отрицать желание поговорить с ней в последний раз. Это должно было привести к завершению, но слова застряли у него в горле, как только она взяла трубку. Вместо этого он принялся извиняться, умоляя ее позволить ему все исправить. Она была справедливо рассержена на него, но в конце концов приняла его приглашение на ужин. На этот раз у ресторана были всего две мишленовские звезды, но Саша, похоже, впечатлилась. Однако, вместо прощального ужина Тео поставил на карту свое сердце. Он сожалел, что плохо отреагировал. Он не жалел, что поцеловал ее. Он был напуган тем, что чувствовал к ней. Тео никогда не встречал такой женщины или даже человека, как она. У него было очень тяжелое детство, его отец был жестоким, и только теперь, после его смерти, Тео наконец почувствовал себя свободным от него. У него никогда раньше не было серьезных отношений, и он понятия не имел, как показать свои чувства к ней. Саша стоически переносила все эти истины, пока он избавлялся от своих самых мрачных страхов, и Тео чувствовал, как узлы в его груди ослабляются с каждым произнесенным им правдивым предложением. За исключением Драко и его собственного целителя, он никогда ни с кем не делился этими мыслями, и с каждым откинутым слоем, он видел, как смягчаются ее глаза. В тот вечер она не дала ему избежать ответственности. Она поблагодарила его за ужин и простилась с ним, целомудренно поцеловав в щеку, после того как он проводил ее до квартиры. — Ты немного сломлен, Не Тео, но я не против, — мягко сказала Саша, прежде чем оставить его одного. На следующей неделе они снова встретились за ужином в ее квартире, и Тео очень нервничал. Он вручил ей безумно экстравагантный букет цветов, когда она открыла дверь, отчего у нее отвисла челюсть. Она втащила его внутрь за рубашку, и прежде чем он успел пуститься в подробные объяснения о каждом выбранном им цветке, она поцеловала его и прижала его к двери. Саша быстро объяснила, что ее соседка по квартире ушла на ночь, и потянула его за собой в спальню, забыв про красивый букет на полу. Месяц спустя он уже проводил все выходные в ее квартире. Два месяца спустя он сказал ей, что любит ее, и она ответила ему тем же. Прошло три месяца, и она пригласила его познакомиться с родителями. Сначала они думали, что он немного странный и слишком приличный, но его спокойное поведение, безупречные манеры и начитанность покорили их всего за несколько часов знакомства. Прошло еще несколько месяцев, и по мере того, как их отношения расцветали и росла любовь, Тео настолько погрузился в маггловское общество и культуру, что мог спокойно обсуждать крикет с отцом Саши, оплакивать глобальную политику с ее многочисленными дядями, препарировать классическую литературу с ее матерью, болтать о музыке с ее братом-пианистом и сравнивать с другим братом впечатления о телевизионных шоу и новых фильмах. И каждый раз, когда у Саши возникал вопрос о таинственном прошлом Тео, он выдавал достаточно правды, не раскрывая ничего о своей волшебной жизни. Его родители были мертвы, и он пережил жестокое детство. Он был отправлен в школу-интернат в раннем возрасте и имел проблемы с адаптацией, поэтому у него почти не было друзей, о которых можно было бы говорить. У него была постоянная работа в финансовой сфере, и он мог позволить себе до смешного изысканную кухню и шикарный дом, как единственный наследник состояния своего покойного отца. Тео был вынужден купить меблированный таунхаус в маггловском районе Белгравии, когда Саша однажды заметила, что они совсем не проводят время у него дома. И вот в течение последних полутора лет Теодор Нотт убеждал любимую женщину, что он всего лишь маггловский бухгалтер в Министерстве. Одинокий богатый сирота без друзей. Его мать жаловалась, что он больше не проводит с ней времени. Его эльфы не находили себе места в поместье Нотт, почти не занимаясь домашними делами и не получая приказов отсутствующего хозяина. Его единственный друг, Драко, жаждал узнать, почему их пятничные встречи в пабе почти прекратились. Двойная жизнь съедала Тео. Он любил Сашу всеми фибрами души, но как он мог полностью отдаться ей, когда она не знала самого главного о нем? Она понятия не имела, как трудно порой подавлять магию в его жилах. Она понятия не имела, какие ужасы он пережил в детстве. Она понятия не имела, какие ужасы он пережил в своей школе-интернате от рук учителей и приятелей своего отца. Она понятия не имела, что если бы темная сторона победила, он должен был бы подчиниться своему сумасшедшему отцу. От него ожидали, что он будет пытать и убивать таких людей, как Саша и ее семья, просто потому, что они не были магами. И поэтому, когда их разговоры перешли на территорию домов, или будущего, или вечности, сердце Тео одновременно воспарило от радости и сжалось в панике. Саша была именно такой девушкой, какую он когда-либо хотел: красивой, умной, целеустремленной, дружелюбной, доброй, веселой и почему-то такой же влюбленной в Тео, как и он в нее. Но теперь он оказался на распутье. Сказать или не сказать? Продолжать обман или закрыть эту главу? Потому что вопросы не прекращались, и от них становилось все тяжелее уклоняться. У него действительно не было друзей в школе? Где именно в Шотландии находится этот Хогвартс? Забавное название для школы, правда? Почему он не поступил в университет? Почему ее никогда не представляли коллегам Тео по работе? Тео был на грани срыва, и, поскольку он забыл сказать своему целителю, что любовь всей его жизни, женщина, на которой он хотел жениться, на самом деле была магглом из-за страха перед тем, что посоветует целитель, Тео импульсивно отправил сову Драко. Как только алкоголь подействовал, он не мог удержаться, чтобы не раскрыть свою тайну, надеясь, что один из его старых друзей поймет, чего Тео хотел с Сашей: шанса наконец-то жить на своих условиях. Шанса, который был бы у него и Драко, если бы они не родились в своих проклятых чистокровных семьях. Когда их отцы ушли, они наконец-то могли планировать свою жизнь, не нуждаясь в официальном контракте, чтобы жениться, строить карьеру или дышать без разрешения. Тео встретился с вопрошающими серыми глазами Драко отчаянными карими, нуждаясь в помощи своего друга, но не зная, как попросить ее.***
Когда Тео закончил свой рассказ, Драко беспомощно уставился на него. Его друг по уши влюбился в магглу, и мозг Драко пытался примириться с этим фактом. — Вот и вся моя печальная история, — мрачно сказал Тео. — Вот почему я был для тебя дерьмовым другом. Мерлин, я попал в такую ситуацию... Драко жалел своего друга, но никак не мог решить, как ему лучше поступить. Он не мог не чувствовать, что всего этого можно было бы избежать, если бы они просто задали один простой вопрос: почему? Магглы-низшие существа, Драко. Почему? Мы должны служить Темному Лорду. Почему? Окончив школу, ты должен жениться на чистокровной ведьме и произвести на свет наследника как можно скорее. Почему? Почему? Почему? Почему? — Тео, дружище, я… Я действительно не знаю, что сказать. Тео насмешливо фыркнул. — Наверное, мне следовало догадаться. Великий единственный наследник рода Малфоев — не совсем тот человек, от которого я ожидал бы одобрения в своем затруднительном положении. — Прошу прощения? Послушай… — Ты свободен. Я все это на тебя вывалил не для того, чтобы слушать лекцию. — Лекцию? — О том, как глупо с моей стороны связываться с маггловской девушкой. — Конечно, это глупо, но это не то, что… — Чего мне действительно не нужно от тебя, Драко, так это тирады о том, как я запятнал себя Сашей. Я искренне надеялся, что ты уже достаточно вырос, чтобы больше так не думать, но, возможно, я ошибался. Одно слово о том, какими грязными ты считаешь магглов, и я без колебаний сломаю тебе нос. Драко стиснул зубы и попытался вставить хоть слово, одновременно пытаясь скрыть, как больно ранит его неуверенность в себе друга. — Тео, — угрожающе выдавил он. — Ты должен меня выслушать. — Нет, не должен. За эти годы мы достаточно рассказали друг другу о наших презренных семьях, для того, чтобы я понял, как испорчена вся эта чистокровная идеология, но теперь я вижу, что был неправ, и влияние твоего отца оказалось слишком сильным, чтобы сделать тебя таким же как он. — Хватит! — выплюнул Драко, так точно сымитировав Люциуса, что ему наконец удалось заткнуть Тео. — Если ты не дашь мне высказаться, я уйду и не вернусь, понял, Нотт? — Тео кивнул, но настороженно нахмурился. — К твоему сведению, твое неверие в нашу дружбу чертовски поразительно, и нам понадобится еще несколько порций виски, чтобы преодолеть это, — начал Драко и провел дрожащей рукой по волосам. — Но я постараюсь помочь тебе, — пробормотал он, безуспешно пытаясь скрыть боль в голосе. — Я постараюсь. Я в долгу перед тобой, после всего, что ты для меня сделал. Ты видел меня в самом худшем состоянии, когда я пьяный захлебывался в бреду, пытаясь игнорировать этот жгучий зов в моей крови, требующий зелье… Неужели ты не думал, что когда-нибудь я отплачу тебе тем же? У Тео хватило совести выглядеть смущенным. — Прости, я знаю… прости. Дело не только в этом… Я хочу защитить ее от всего, от своей прежней жизни, и я не знаю, кому могу довериться. Я не знаю, как она отреагирует, если когда-нибудь узнает о моей семье, о нашей роли в войне. Она возненавидит меня… я возненавижу себя. — Его голос затих, переходя в покорный шепот. Драко вздохнул и отхлебнул виски. Тео проявил готовность быть уязвимым, и Драко должен был сказать своему другу правду в ответ. — Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Я кое с кем встречаюсь, — заявил Драко, уставившись в свой стакан. — О! Молодец, приятель! Кто это? — любопытство Тео, казалось, вывело его из меланхолии. — Грейнджер. Гермиона Грейнджер. Драко поднял голову, чтобы встретиться взглядом с другом, и был озадачен, увидев, что тот улыбается. — Гермиона Грейнджер? — Да. Улыбка Тео стала еще шире, его тонкие губы растянулись так сильно, как только могли. Затем он откинул голову назад и громко расхохотался. Из его глаз текли настоящие слезы, когда он продолжал хохотать, привлекая к себе взгляды других посетителей бара. Раздраженным взмахом палочки Драко наколдовал новое заглушающее. — О… Мерлин… Это было здорово. — Тео вытер глаза. — Я не вижу ничего смешного в том, что я встречаюсь с Грейнджер, — сказал Драко с каменным лицом, посылая другу свой самый ледяной взгляд, но с лица Тео не сходила глупая неверящая улыбка. — Да никто в здравом уме не поверит в это. Драко смерил его немигающим взглядом. — Иногда даже я не верю в это, — тихо ответил он, и глаза Тео расширились, когда улыбка сползла с его лица. — Ты это серьезно, да? Но… Но она ненавидела тебя. А ты… ты был не совсем добр к ней. Драко фыркнул. — Это слишком мягко сказано. — И она… простила тебя? Драко закатил глаза. — Очевидно, — протянул он. — Как давно вы с ней встречаетесь? — Недолго, я полагаю… месяц, полтора? Можно ли считать началом отношений первый секс? Этот вопрос, вероятно, лучше оставить на усмотрение Грейнджер. — И как тебе удалось убедить ее не игнорировать тебя? — Мы были друзьями уже некоторое время, даже до того, как я извинился за все, а потом все вроде как… случилось само собой. Тео посмотрел на Драко со смесью удивления и гордости. — Мерлин, Малфой, это… это фантастика! Это чертовски великолепно! — Не понимаю… Тео поставил бокал на стол, и в его глазах загорелась зарождающаяся мысль о плане действий. — Вот как ты можешь мне помочь! Подумай об этом, Грейнджер, вполне возможно, самая умная ведьма со времен Ровены Когтевран, верно? — Известно, что у нее есть парочка хороших идей, — криво усмехнулся Драко. — И она магглорожденная! — Ты меня совсем запутал. Тео начал дико жестикулировать руками, желая, чтобы Драко увидел, как хороша его идея. — Разве ты не понимаешь? Я могу познакомить вас с Сашей, чтобы она подумала, что у меня есть друзья! — Я и есть твой друг, мерзавец. Тео отмахнулся от этого утверждения, как от пустяка. — Как угодно. Слушай, мы можем пойти на двойное свидание! Грейнджер будет гениальна, как всегда, и как воспитанная магглами, она найдет общий язык с Сашей. И я уверен, что она сможет держать тебя в узде всю встречу. — Твое доверие ко мне поистине трогательно. Я хочу, чтобы ты знал, что я побывал в мире магглов и до сих пор не нарушил Статут секретности. — Драко забыл упомянуть об инциденте в прошлые выходные, когда он убрал пятно от про литого вина в ресторане, и Гермиона устроила ему полный разнос, распекая, как ему повезло, что его никто не видел. — Значит, ты это сделаешь? Ты попросишь Грейнджер за меня? Драко тяжело вздохнул. — Хорошо, я поддержу ложь твоей маленькой подружке-магглу. Но не жди, что Грейнджер обрадуется этому. Тео выглядел таким искренне довольным, что Драко не мог не почувствовать радость. Он вернул своего друга и наконец-то смог рассказать о своих отношениях другой душе, которой не платил за это. Тео поднял стакан виски. — За Грейнджер. Не знаю, что она в тебе нашла, но, честно говоря, это здорово. Драко закатил глаза и поддержал тост своего друга. После этого все стало постепенно расплываться. Когда меланхолично-задумчивая часть вечера была закончена, два старых друга начали поднимать тосты за всех (честное слово, Салазар, Макгонагалл была лучшим профессором в этой проклятой школе, за Макгонагалл!) и за все (телевидение — это гениально, за телик!), пока они пили вторую, а затем третью бутылку Огдена, Тео расспрашивал Драко о зарождающемся романе между ним и его бывшим заклятым врагом (это были слова Тео, Драко никогда не выразился бы так драматично), язык Драко развязывался с увеличением потребления алкоголя. — Я должен послать ей цветы! — внезапно воскликнул Тео. — Кому это? — Конечно, Грейнджер! — Что… почему… почему ты собрался… послать моей Грейнджер… моей девушке… цветы? — Драко запнулся, икая. — Потому что! Она так полезна! Ну, со всеми этими маггловскими штучками. Я должен выразить ей свою благодарность. Она умна, твоя девочка. — Обычно тихий и сдержанный Тео, выпивая, становился гиперактивным и чрезмерно возбудимым. Драко, с другой стороны, обычно становился угрюмым, когда хмелел, но сегодня энтузиазм его друга был очень заразителен. — Да! ДА. Женщины любят… цветы… да. Цветы! О, Мерлин! — Драко поставил свой бокал на стол и выглядел испуганным. — Ох, Мерлинова задница, знаешь ли ты, что я никогда не дарил ей цветов? — Ни разу? Какой у нее… любимый… любимый ц-цветок? Драко обреченно опустил голову на руки. — Понятия не имею, черт возьми! Блядь, да что со мной такое?! Знаешь, она пахнет как… гиацинты… Грейнджер… «Боги, он был худшим, просто абсолютным худшим бойфрендом за всю историю отношений», — смутно подумал он. — Ах, приятель, ты нарушаешь самые элементарные правила чистокровного этикета. Ты не послал девушке, за которой ухаживаешь, цветы! Моя обожает маргаритки. Любит их. — Я думаю, что мы нарушаем многие правила чистокровных, правда? — хмыкнул Драко, внезапно снова оживившись. — Чувствуешь себя хорошо, да? Тео присоединился к нему, хихикая. — Чертовски фантастическое ощущение. Посмотри на нас! Два… два чистокровных отпрыска, последние в нашей фамилии, попирающие все свои дерьмовые установки! Затем он внезапно спрыгнул со стула и неуклюже закачался. — Ух ты, этот пол неровный, надо быть внимательнее. Мне надо отлить, — объявил Тео и поплелся в уборную. Драко сидел, сгорбившись, у стойки бара, потягивая очередной напиток и бормоча себе под нос: «надо купить цветы Грейнджер, надо». — Приятель! — крикнул Тео в ухо Драко, хлопая его по плечу. — От-откуда ты… ты пришел? — Из туалета! — гордо объявил он. — Мне кажется, я… я достаточно выпил. Хихик… давай. Хихик… садиться на наши метлы, ладно? Я скучаю по Саше. — Нет, нет, нет, — Драко властно погрозил пальцем перед лицом Тео. — Ты не можешь лететь сегодня, ты пьян. Я пьян. Нет, ты пьян… Пойдем. — Это не то, что я имел в виду, это фигура речи, болван… — пробормотал Тео, плюхая на стойку более чем достаточное количество золота, чтобы оплатить их счет. Когда они вывалились на прохладный и свежий ночной воздух, Драко почувствовал, что действительно летит. Они спотыкались и ковыляли по улице со всем достоинством, на которое были способны, что, учитывая их уровень опьянения, не имело большого значения. — Цветы! — крикнул вдруг Тео и, как взволнованный малыш в магазине игрушек, потащил Драко за локоть к месту назначения. — Цветы, — повторил Драко с глупой ухмылкой на лице, когда они остановились перед витриной магазина. * Нотт Тео звучит на англ. как не Тео — not Teo. **Гана (Ghana) — маленькое государство, расположенное в Западной Африке, на побережье гвинейского залива.