Remain Nameless | Оставайся безымянным

— Грейнджер, сколько еще до этого проклятого места? Я думал, ты знаешь, куда идти! — проворчал Драко, плетясь следом за Гермионой. Она перечитывала маленький листок бумаги, который держала в руке. — Он должен быть прямо здесь. Мама велела поискать маленький переулок между шляпным магазином и… Ах! Нашла! — торжествующе воскликнула она. Несмотря на специальные чары для обуви, Гермиона была близка к тому, чтобы заныть вместе с Драко из-за долгой прогулки, потребовавшейся, чтобы найти это подпольное заведение. Мощеные булыжником улицы и туфельки на каблуке не лучшим образом сочетались между собой.       А ещё у неё болели мышцы ног, но от гораздо более приятного контакта с разными предметами мебели в их номере.       В конце переулка Гермиона заметила фигуру, одетую в черное, прислонившуюся к зданию и пускающую изо рта сигаретный дым, который рассеивался в летнем ночном воздухе. При виде этого человека Драко взял ее за руку, и Гермиона ободряюще сжала его пальцы.       Когда они подошли ближе, мужчина посмотрел на них без всякого интереса, ожидая, что она или Драко заговорят.       Гермиона откашлялась. — Charles de Gaulle? *       Мужчина кивнул и, подмигнув, отошел в сторону, чтобы открыть дверь, которая будто сливалась со стенами вокруг нее. Довольная тем, что назвала правильный пароль, Гермиона взволнованно потянула Драко за собой в темный коридор.       Мать Гермионы порекомендовала ей это таинственное злачное место, обнаружив его во время свадебного путешествия с мистером Грейнджером, и предупредила, что пароль меняется каждый месяц, представляя собой имя известной личности или название исторического события. Гермиона обратилась к консьержу, и он выяснил пароль в течение часа.       Они перешли из одного коридора в другой, вдоль которого стояли сделанные на заказ газовые лампы. В конце пути их ждал бархатный занавес и молодая женщина, одетая в точности по моде сороковых годов. — Bienvenue**, — прощебетала она и раздвинула занавески, приглашая их.       Они нырнули внутрь, и Гермиона почувствовала себя так, будто снова воспользовалась маховиком времени. Они вошли в подпольное питейное заведение времен Франции, оккупированной во Вторую мировую войну. Темное помещение было заставлено низкими столиками, воздух — пропитан дымом сигарет прошлых лет и нынешних гостей. Персонал в стилизованных нарядах суетился между маленькими столиками, разнося напитки посетителям; официанты были одеты в солдатскую форму, а официантки — в униформу медсестер. Хотя мужская форма была намного теснее, а женские юбки намного короче, чем их прототипы, в остальном, это были правдивые копии, подумала Гермиона.       Из дальнего угла она услышала вокалиста, которому аккомпанировал настоящий джаз-оркестр, играющий тихую мелодию. Между покачивающимися на переполненном танцполе парами, она могла различить темноволосую певицу, её серебряное коктейльное платье с блёстками сверкало в тусклом освещении, а норковая накидка красиво облегала плечи.       Родители Гермионы тепло отзывались о посещении этой маленькой тайной Парижской жемчужины. Во время их визита пароль был «Мария Кюри», и официанты щеголяли в лабораторных халатах, а напитки подавались в мензурках и пробирках.       В сегодняшнем коктейльном меню были представлены в основном напитки на основе джина, Гермиона храбро заказала для себя и Драко. До этого момента он молчал, откинувшись на спинку деревянного стула и украдкой оглядывая комнату. По тому, как он слегка нахмурился и сжал челюсти, она поняла, что незнакомая обстановка заставила его немного нервничать.       Сжалившись над ним и подкрепившись теплом своего джина, Гермиона пустилась в подробный пересказ состояния маггловских мировых дел в тридцатые и сороковые годы, делая все возможное, чтобы объяснить скромные исторические отсылки в помещении.       Вспоминая их утренние встречи в кафе, Драко слушал с живым интересом, время от времени вставляя неуверенные вопросы — извини, а что такое подводная лодка? — и, казалось, испытывал симпатию к дорогому маггловскому джину. Гермиона, полностью погрузившаяся в рассуждения о гитлеровской коалиции и странах-союзниках, навострила уши, когда зазвучала знакомая для нее мелодия. — О, это La Vie en Rose! Одна из моих самых любимых! — воскликнула она. — Э-э… жизнь в розовом? — спросил он, сделав буквальный перевод. — Это, скорее, разговорный способ сказать «жизнь сквозь розовые очки», — пояснила Гермиона. — Она поет о любви, которая наполняет ее таким счастьем, что мир представляется полным ярких красок… — она замолчала, разрумянившись. — Во всяком случае, это была очень популярная песня после окончания Второй мировой войны.       Драко вызывающе поднял бровь. — Мне показалось, ты говорила, что довольно сносно владеешь французским. — Я понимаю только одну-две строчки, — пожала она плечами. — Но это прекрасно написанное произведение, и в ее словах столько эмоций… Даже если я не могу понять их все.       Драко задумчиво смотрел на нее в течение минуты: один из тех его проницательных взглядов, которые заставили Гермиону почувствовать, что только ему она раскрыла все свои мысли и чувства. Экзамен, который одновременно пугал и волновал ее. — Ты хотела, — его серые глаза скользнули по комнате, а затем снова посмотрели на нее, — потанцевать? — Да, — быстро ответила она. Слишком быстро, судя по его ухмылке.       Нахал.       Гермиона поняла, что это их первый танец, когда они подошли к танцполу. Но прежде чем она успела запаниковать, он просто притянул ее к себе, пока они, подражая другим парам, окружавшим их, слегка покачивались в такт медленной мелодии. Его рука опустилась на ее поясницу, а она обхватила его за шею, их свободные руки встретились и поднялись вверх. Драко сохранял жесткую, но подвижную позу, и Гермиона почувствовала, что он будет отличным партнером в вальсе. Вероятно, в детстве он получил профессиональную подготовку благодаря какому-нибудь искусному преподавателю танцев.       Она сделала себе мысленную пометку спросить позже, не желая портить этот момент шутками о его аристократическом воспитании. Прислонившись головой к его груди, она закрыла глаза и позволила песне и ритму ровного дыхания Драко завладеть ее чувствами.       Звук рядом с её ухом рождался в его груди, пробуждая ее от блаженной задумчивости, и она поняла, что вибрация означала тихо произнесенные слова. Гермиона откинула голову назад, чтобы удивленно взглянуть на Драко, но он смотрел на дальнюю стену поверх ее головы, его брови сосредоточенно хмурились, в то время как он переводил слова песни. — Когда он обнимает меня… и шепчет мне на ушко… я вижу жизнь в розовом цвете…       Гермиона могла только молча смотреть на него, не осмеливаясь заговорить или даже дышать слишком громко, чтобы не перебить. — Он говорит мне ласковые слова… это простые слова, обычные… но они много для меня значат…       Его слова определенно подействовали на нее. Независимо от того, как Драко говорил с ней, это всегда вызывало сильный всплеск чувств внутри нее, будь то похоть, раздражение, благоговение, возбуждение или любовь. — В моё сердце вошла… частичка счастья… и причина этого мне известна.       Причина ее счастья существовала здесь и сейчас, плотно прижатая к ее телу и заставляющая все ее нервные окончания гореть. Она бы парила в небе, если бы не нежные объятия Драко. — Он для меня… я для него, здесь и сейчас… он сказал мне это, поклялся жизнью…       Гермиона нервно сглотнула, когда произнесенные слова достигли ее ушей, пронеслись по венам и взорвались где-то под ребрами. Теперь его серебристый взгляд, не мигая, устремился на нее. — И когда я смотрю на него… я чувствую свое сердце… сердце, которое сильно бьется…       Ее собственное сердце колотилось в груди, угрожая вырваться из грудной клетки и, возможно, полностью выскочить из тела. Когда песня закончилась, они перестали покачиваться, но их объятия не ослабли, и взгляды не опустились. Они не двинулись с места, даже когда вокруг раздались вежливые аплодисменты и заиграла новая песня. — Гермиона… Я… — начал было Драко, но запнулся, и хотя Гермиона очень хотела, чтобы он закончил фразу, она увидела в его глазах растущую панику. Он все еще думал, что не готов.       Она молчала, давая ему время, желая, чтобы он поверил в себя и в свои чувства. Драко боролся с собой еще мгновение, а затем отошел от нее, оставив ее неудовлетворенной. — Давай выпьем еще, — решительно сказал он и направился обратно к их столику.       Я тоже тебя люблю.

***

      Гермиона решила, что достижению ее цели может помочь другая тактика.       Когда они вернулись в свой номер той ночью, по крайней мере Гермиона все еще была немного пьяна от джина. Она оставила Драко в спальне, где он тяжело сел на кровать и начал снимать обувь. Он выглядел немного напряженным и усталым, что сделало Гермиону еще более решительной.       Сумку с новым бельем она спрятала в бельевой ящик в огромной ванной, подальше от посторонних глаз. Собравшись с духом, она надела костюм, подражая продемонстрированным Доминик движениям волшебной палочки, чтобы заставить ремешки подчиняться и застегиваться самостоятельно, удерживая чулки. Мерлин, ей нравилось пользоваться магией.       Гермиона скользнула на каблуках вперёд и сделала несколько глубоких вдохов, рассматривая свое отражение. Она может это сделать. Она испытала тьму более страшную, чем неуверенность в себе: она столкнулась со злыми ведьмами и чудовищными мужчинами и вышла из войны со шрамами, но целой. Гермиона изобразила храбрую улыбку и пожала плечами в черном шелковом халате, который бросила в кучу покупок в последнюю минуту. И если она намеревалась выполнить эту затейливую процедуру соблазнения, то, конечно же, не должна была выходить за пределы своих возможностей.       Покинув ванную, Гермиона мысленно пробежалась по списку своих достижений.       Ты замечательная ведьма. У тебя Орден Мерлина первой степени. Ты на пути к тому, чтобы стать одним из самых молодых руководителей Департамента по регулированию и контролю магических существ. Ты выглядишь охренительно в этом дорогом белье зеленого цвета.       Драко все еще сидел на краю кровати, спиной к ней, обхватив голову руками. Похоже, он оказался только в состоянии снять куртку. Отлично.       Она прочистила горло и решила испытать свой самый благородный тон: — Знаешь, ты не спросил меня, где я провела больше часа на днях.       В ответ он изящно приподнял плечи, выпрямился и провел ладонями по лицу. Он повернул голову в сторону, и она увидела, что он слегка ухмыляется. — Как бы мне ни хотелось сопровождать тебя в очередную пыльную библиотеку или в лавку с пергаментами на заказ, должен сказать, что…       Услышав стук каблучков и увидев ее в своем поле зрения, Драко замолчал. — Это что-то новенькое, — тупо сказал он, оглядывая ее с головы до ног. — Ммм, так и есть, — сказала Гермиона с большей храбростью, чем чувствовала. Она медленно приблизилась к нему, и Драко откинулся назад, раздвинув ноги, чтобы она могла встать между ними. — Хочешь посмотреть, что там? — Очень, — хрипло ответил он, глядя на пояс, обвившийся вокруг ее талии. Гермиона взяла его руку и положила ее на свободно завязанный узел, поощряя его оказать эту честь.       Все следы его недавней усталости исчезли, ловкие пальцы потянули за пояс, и Гермиона повела плечами, позволяя халату упасть на пол. Его серые глаза потемнели, блуждая по ее телу, рассматривая маленькие шелковые бантики, украшавшие ее белье, начиная с плеч и вплоть до чулок и изящных туфелек. — Повернись, — хрипло сказал он. Гермиона осторожно повернулась на месте, остановившись лицом к окну. — Наклонись, — приказал он, и острый укол желания пронзил ее тело. Она немедленно подчинилась, раздвинув при этом ноги, и ее готовность выставить себя напоказ была вознаграждена сдавленным стоном. Внезапно крепкие руки Драко оказались на ее бедрах, и он вскочил на ноги, потянув ее вверх. — Чертовски изысканно, — прорычал он и обнял ее, повернув к себе, чтобы завладеть ее губами в голодном поцелуе. Гермиона чувствовала себя так, словно могла летать, ощущение твердой плоти, упирающейся ей в живот, свидетельствовало о его одобрении роскошного белья. — Зеленый тебе идет, Грейнджер, кто бы мог подумать? — поддразнил ее Драко и прижался губами к ее шее, один из его пальцев скользнул под лямку, чтобы стянуть с плеча. Гермиона сняла с него рубашку и провела губами по обнаженной фарфоровой коже. Она снова приникла к его рту, их языки переплелись в безумии неподдельного желания. — Ты нужна мне, милая, — задыхаясь, прошептал Драко ей в рот, и она расцвела, услышав ласковое словечко. Слегка оттолкнув его назад, чтобы он сел на край кровати, она жестом велела ему снять остальную одежду. Боги, этот сверхъестественно красивый образец мужчины, подтянутый, с бледными волосами, сияющими в лунном свете, вполне мог заставить ее послать срочную сову к Мадам Бувье с просьбой о постоянном обслуживании. То, как он игриво улыбнулся, когда она оседлала его, согрело ее, как будто Гермиона лично подарила ему что-то особенное, и он не мог поверить своей удаче.       Драко дернул бедрами, явно не состоянии больше сдерживаться. — Не хочешь снять с меня остальную одежду? Это можно сделать только вручную, — пробормотала она, а затем высунула язык и лизнула его ухо. Его руки судорожно сжались на ее талии. Он не сможет сорвать с нее ткань, но это не значит, что она не будет рада такой попытке. — Ммм… Думаю, я хотел бы посмотреть, как ты будешь выглядеть верхом на мне, — ответил он и скользнул рукой вниз, чтобы отодвинуть ее трусики. Сообразив, что делать дальше, Гермиона встала на ноги, развернулась, опустилась на его возбужденный член, сдвинув в сторону трусики, как минуту назад это сделал он.       Драко зашипел сквозь зубы, когда она попробовала взять подходящий ритм. Уперевшись шпильками в пол, Гермиона слегка наклонилась вперёд, отодвигая задницу, чтобы член входил в неё как можно глубже.       Новый ракурс… Движение вверх, вниз, затем вперед, назад… Трение, напряжение внутри нее… Это было приятно. Очень приятно.       Гермиона схватила его за ноги, используя их как рычаги, чтобы двигаться вверх и вниз в быстром темпе. Полный, невероятный контроль, несомненно, подталкивал её к полному наслаждению, и когда ощущение хватки его рук, стиснувших ее бедра, перешло в приятную боль, из ее горла вырвались громкие стоны. — Я думал, что испорчу тебе эту поездку… — застонал Драко. — Боги… посмотри на себя… все это… для меня…       Да, все для тебя, только для тебя. Позволь мне побаловать тебя и присоединяйся.       Не способная произнести ни слова и предпочитая слушать, как говорит он, Гермиона сосредоточилась на удовольствии, вызванном скольжением вверх и вниз, игнорируя жжение в мышцах ног в пользу другого яркого ощущения. — Близко, правда? Кончай для меня, милая, хорошая девочка… — подбодрил он и поцеловал её обнаженную спину. Его голос и похвала заставили её сердце биться ещё сильнее, и ее движения стали неистовыми. Испытав оргазм, Гермиона, вероятно, упала бы, если бы не его сильные руки. Ее тело расслабилось, когда она пришла в себя, и Драко обнял её крепче, заскользив руками по тем частям тела, до которых мог дотянуться.       Гермиона неуверенно встала, подошла к кровати, потянув Драко за собой, и легла на спину. Он устроился между ее бедер, прежде чем снять с нее трусики и погрузиться в нее на все длину. Он прерывисто вздохнул, и Гермиона, закатив глаза, опустила голову на подушки. Она почувствовала, как Драко приподнял одну ее ногу, и когда собралась с силами, чтобы снова открыть глаза, то обнаружила, что он смотрит прямо на нее, медленно входя во влагалище. Исчезли дразнящие, быстрые и торопливые движения двух людей, отчаянно желающих удовлетворить свою похоть. Возобладала более тонкая атмосфера физической нежности, потребность наслаждаться и ценить то, что мог предложить каждый из них. Его прикосновения заставляли ее чувствовать себя любимой, обожаемой.       Драко смотрел на нее сверху вниз, пока они неторопливо двигались вместе, как единое целое, но его типичный непроницаемый взгляд теперь казался ей открытой книгой. Она обхватила ладонями его лицо и притянула к себе для медленного, глубокого поцелуя.       Я знаю.       Ее поцелуй был наполнен словами, которые она не произносила вслух.       Я знаю, что ты чувствуешь, и тоже боюсь. Я тоже тебя люблю.       Он мягко отстранился, скользнув восторженным вглядом по её груди. Он старался придерживаться размеренного и ровного ритма, и Гермиона знала, что Драко хочет, чтобы она кончила хотя бы еще раз, прежде чем он потеряет контроль. Когда он сомкнул губы вокруг одного из ее сосков, покрытых атласной тканью, она вскрикнула, выгнув спину и приподняв бедра, заставляя его войти еще глубже. — Драко! Я… Драко, я кончаю!       Он снова поцеловал ее в шею и притянул к себе, чтобы посмотреть в глаза, и сила его благоговейного взгляда отправила ее в блаженную бездну. — Блядь… Гермиона… — пробормотал он и уткнулся лицом ей в шею. Его движения ускорились, толчки стали быстрее, жёстче, беспорядочнее. Слова параллельно его движениям, вырывались из него потоком благодарности. — Так хорошо… Мне так хорошо… Я… Гермиона… Я…       Давай, давай, давай, скажи это, скажи это, скажи это. — … ты чертовски великолепна… не заслуживаю тебя… Гермиона, я… я кончаю, любимая…       Как легко, казалось, с его губ сорвалось новое ласковое слово. Но, конечно же, она не упустила из виду, как он заикался, произнося ее имя, как все еще сдерживался, чтобы не выдать всех своих чувств. Она вцепилась ему в спину, его толчки замедлились и прекратились. Когда он поднял голову, на его лице появилась ленивая улыбка, которую она уже успела полюбить. — Похоже, твоя маленькая хитрая экскурсия по магазинам привела к ошеломляющему успеху, — съязвил он. Он скатился с нее, притянул к себе и лег на спину.       Ее рука лениво рисовала узоры на его обнаженной груди. Довольно улыбаясь, она почувствовала, что начинает засыпать. Гермиона вздрогнула, когда его рука поднялась, остановив ее движение, но не раздражённо отталкивая, а чтобы переплести их пальцы вместе, остановившись над его сердцем.       Гермиона прикусила внутреннюю сторону щеки. О, она заставит Драко сказать эти три коротких слова до того, как закончится поездка, даже если это убьет ее.       Путешествие пролетело слишком быстро, по мнению Гермионы. Их дни были насыщенными, наполненными экскурсиями и в магическом, и в маггловском мире. Ночи они проводили наедине: сплетенные тела в шелковых простынях, страстный секс в огромной ванне, жаркие ласки и поцелуи на открытом балконе, пробуждение с головой между бедер…       Конечно, Гермиона была расстроена тем, что все это закончится уже через несколько дней. Она никогда раньше не видела Драко таким беззаботным, словно он вернулся к своему юному я, уверенному в себе школьнику, только без комплекса превосходства и фанатичных убеждений.       Маленькие публичные проявления привязанности, на которые она никогда не смела надеяться, теперь казались такими естественными. Только вчера вечером он потянулся через стол, чтобы взять ее за руку на виду у всего ресторана. Гермиона чуть не выронила вилку с кусочком курицы.       Прогулки в маггловский Париж бесконечно забавляли ее. Когда Драко объявил Версаль «приличным дворцом», она не смогла сдержать усмешки. Единожды сноб — всегда сноб.       Дворцовые сады, как и Сад Тюильри, произвели на него должное впечатление. Но Эйфелева башня оставила его в замешательстве, даже когда Гермиона подчеркнула, что она построена без помощи магии.       Поход в Лувр едва не привел к тому, что Драко нарушил Статут секретности. Все время, проведённое там, он хотел ткнуть в картины своей палочкой, чтобы увидеть, будут ли изображения двигаться, и хмурился, глядя на статуи Крылатой Победы и Венеры Милосской.  — Почему они не починят их? — недоуменно спросил он. — Да ладно тебе, Грейнджер, ты должна признать, что эти магглы полоумные, раз называют разбитые статуи искусством… Реально, у девчонки нет рук!       Портрет Моны Лизы был последней каплей. — Грейнджер, говорю тебе, эта женщина подмигнула мне! Клянусь своей магией, она подмигнула, черт возьми! Это не маггловская картина, я уверен! — она увела его подальше от нескольких ошеломленных туристов и затем и вовсе выволокла из музея.       Гермиона хихикнула в кружку с чаем, вспомнив об этом. Но так же внезапно, как прилив смеха, она почувствовала укол меланхолии. Что произойдет, когда они вернутся в Англию, к своим семьям, друзьям и работе? Неужели Рон все еще будет в ярости и откажется говорить с ней? Будет ли мать Драко продолжать попытки отговорить своего единственного ребенка от свиданий с магглорожденной?       Кроме того, нужно закончить все дела, связанные с ее новой благотворительной организацией. Через два месяца состоится учредительный прием, и у Гермионы наверняка будет много хлопот. Она уже решила, что одним из первых ее действий в качестве исполнительного директора будет создание совета директоров. Благотворительная деятельность такого размаха и масштаба потребует большого количества времени и внимания, а с ее недавним повышением в Министерстве это будет проблематично.       Драко вышел из спальни со взъерошенными светлыми волосами и обнаженным торсом и хмуро посмотрел на Гермиону, строчащую что-то на куске пергамента. — Скажи мне, что ты сейчас не работаешь, — выдал он вместо приветствия и налил себе чашку чая. Она покачала головой и улыбнулась. — Технически нет! У меня есть предварительный список кандидатов, которых я хочу пригласить в совет директоров фонда. Я также прописала порядок его функционирования и создала несколько подзаконных актов к уставу фонда.       Драко усмехнулся в свою кружку и пробормотал что-то похожее на «маленькая заучка». Гермиона предпочла проигнорировать его слова. Он выжидающе протянул руку, и она вручила ему свой список имен. — Хм, — он окинул его критическим взглядом. — Демельза Робинс… Кевин Энтвистл… Джастин Финч-Флетчли… Знаменитые магглорожденные выпускники Хогвартса, это имеет смысл… Артур Уизли? — Да, я знаю, что эта тема близка и дорога его сердцу, к тому же, он планирует через несколько лет уйти в отставку. Он будет предан своему делу и, что еще важнее, облегчит жизнь Молли, — объяснила она с усмешкой. — Я полагаю, что участие одного или двух чистокровных пойдёт совету на пользу, — задумчиво произнес Драко и прочитал остальную часть ее списка. — Вот эти имена, — он нахмурился и ткнул пальцем. — Я их не знаю. Питер и Аннет Браун? Митчелл Криви? — Ну, они же маглы. Это родители Лаванды и отец Колина и Денниса Криви. Я подумала, что было бы неплохо пригласить нескольких родителей-магглов, особенно тех, кто уже прошел через подобный опыт. Они имеют полное понимание того, что другие только ожидают, — рассуждала она. — Кроме того, — беспокойно сцепила она руки, — они потеряли своих детей во время… во время войны, и я подумала… было бы неплохо дать им знать, что мы не… что люди не забыли. Что мы ценим жертвы Лаванды и Колина… — она замолчала и отвела взгляд.       Драко молча потягивал чай, и Гермиона забеспокоилась, что испортила ему настроение. Они могли бы скрываться во Франции сколько угодно, но прошлое всегда будет уродливой, кривой тенью, нависшей над ними, напоминая им о темных днях и ужасных событиях. Гермиона не сводила глаз с горизонта, пожалев, что не держала рот на замке. Как обычно, слова о войне подпортили идиллию их отношений. Драко тихонько откашлялся, и Гермиона приготовилась к последствиям, которые могли нарушить их прекрасный покой. — Я думаю, это блестяще, Грейнджер, — мягко сказал он. Она резко повернула голову и уставилась на него.       Не торопись. Не важно, когда ты созреешь, я тоже люблю тебя. *Charles de Gaulle(фр) — Шарль де Голль **Bienvenue(фр) — добро пожаловать