Драко видел, что Гермиона нервничала гораздо сильнее, чем перед встречей с Уизли. Сегодня вечером они собирались на ужин с родителями по случаю дня рождения Гермионы, и его любимой ведьме повезет, если она сохранит хотя бы парочку целых ногтей, которые старательно грызла весь день.
Обычно Гермиона бывала чрезмерно информативной, но о том, чего ожидать от Грейнджеров, Драко получил довольно скудное представление.
— Так что же… э-э… именно ты им рассказала обо мне?
Гермиона оторвала взгляд от чая, который лениво помешивала последние десять минут.
— О-о… Ну, моя мама… она знала о тебе с самого начала, правда. Когда мы болтали о моей повседневной жизни, я упоминала о встречах с тобой по утрам. На самом деле, я часто упоминала о тебе, — она замолчала, слегка покраснев.
— А потом, когда ты отправил им на Рождество упаковку зубной пасты, моя мама начала полномасштабное расследование, — добавила она со смехом. — К которому, конечно, подключился папа. Я сказала им, что мы встречаемся, перед отъездом во Францию.
Драко уставился на свои руки.
— Грейнджер, ты знаешь, что я спрашивал не об этом.
Несколько секунд тишины, и Драко обнаружил, что все еще не может поднять глаза.
— Они знали о тебе. Когда я сказала им… сказала, что мы друзья. У моего отца… у него было много вопросов, потому что он запомнил твое имя. У тебя довольно уникальное имя, особенно для маггловского мира, его не забудешь. Он вспомнил тебя по письмам, которые я писала домой из Хогвартса.
Драко вскинул голову, услышав это откровение.
— Ты писала обо мне?
Гермиона отвела глаза, и Драко почувствовал, как в его груди расцветает стыд при виде виноватого выражения, мелькнувшего на ее лице. Она открыла рот, чтобы заговорить, но Драко опередил ее.
— Не надо, — резко сказал он. — Не извиняйся. Я пожинаю то, что посеял.
Он внезапно встал и поставил пустую чашку из-под чая в раковину. Оперся локтями о стойку и уставился в маленькое кухонное окно, а Гермиона осторожно и размеренно вздохнула позади него.
— Они не знают о твоих действиях во время войны. Мои письма домой после четвертого курса были… сильно отредактированы, если не сказать больше. Они помнят тебя как мальчика, который издевался надо мной за мою внешность и мое… мое происхождение.
Драко склонил голову над раковиной.
Меня это устраивает.
— Они не знают о твоей роли в… они ничего не знают о твоих родителях, — выпалила она.
— Слава милостивому Мерлину, — с горечью сказал он. Пусть лучше ее родители считают его бывшим нетерпимым хулиганом, чем доверчивым идиотом, который присоединился к секте убийц и наблюдал, как в собственном доме его тетя пытает их дочь.
Ее маленькая рука погладила его по спине, и он закрыл глаза от успокаивающего прикосновения, которого не заслуживал.
— Пожалуйста, не прячься от меня. Пожалуйста, Драко.
Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и когда она прикусила нижнюю губу, крепко обнял. Боги, это был ее день рождения, а она тратила время на его выходки.
Меня это устраивает.
— Дай мне какой-нибудь совет, прежде чем твои родители прикончат меня, — сказал он, слегка усмехнувшись.
— Как уже было сказано, я довольно часто упоминала тебя, так что не волнуйся, родители знают о твоих хороших качествах. Просто будь собой, и они отнесутся к тебе с теплотой, я уверена.
Драко не разделял ее оптимистичного взгляда.
Пока они готовились к ужину у Грейнджеров, Гермиона продолжала выдавать случайные обрывки информации о своих родителях, а мозг Драко изо всех сил старался вместить их.
— Итак, они дантисты, что эквивалентно специализированным целителям, но в мире магглов необходимо обращаться к ним «доктор»…
— Мама родом из состоятельной семьи, и хотя она довольно консервативна, тебе лучше приветствовать ее рукопожатием. Я думаю, она посчитала бы поцелуй руки слишком старомодным…
— Папа приготовит ужин, а мама десерт, или скажет, что приготовила, но торт, вероятно, будет из пекарни…
— Я знаю, ты сочтешь такую форму одежды неподобающей, но думаю, что будет лучше, если ты наденешь просто рубашку и красивые брюки. Папа носит костюм только на свадьбы, похороны и редкие стоматологические конференции…
Когда они аппарировали в небольшой парк рядом с улицей, на которой жили Грейнджеры, Драко заметил жесткие морщинки вокруг глаз и рта Гермионы, указывающие на ее опасения. Он решил не подводить ее.
Он сразу же облажался.
Открыв дверь в красивое фойе современного загородного дома, Драко и Гермиону приветствовала улыбающаяся женщина. Улыбка Гермионы выглядела почти искренней, когда она обняла свою мать — женщину с более взрослой версией ее лица, но с прямыми волосами чуть выше плеч, — а затем их пригласили внутрь.
— Привет, дорогая! С днем рождения! — с энтузиазмом воскликнула ее мать, и Гермиона поздоровалась с мужчиной, стоявшим позади нее. Отец Гермионы был ниже ростом, чем ожидал Драко, остатки вьющихся волос на свадебной фотографии с каминной полки Гермионы превратились в пучки на лысеющей голове. Выразив дочернюю любовь, Гермиона отступила назад и, к удивлению — и облегчению — Драко, вложила свою руку в его.
— Мама, папа, это Драко. Драко, это мои родители, Джин и Дэвид.
Сигнал к его мгновенной оплошности.
— Рад познакомиться с Вами, миссис Грейнджер, — вежливо произнес он, первым протягивая руку Джин.
Джин мгновенно нахмурилась и пожала Драко руку.
— Доктор. Доктор Грейнджер.
Чтоб. Меня.
— Конечно, извините, — взволнованно сказал Драко. — Это слово все еще ново для меня, — он отважно попытался пошутить, и Гермиона, верная ведьма, принужденно рассмеялась.
— Я рад с Вами познакомиться, сэр, — Драко протянул руку Дэвиду, который выглядел так, словно скорее проглотил бы жабу, чем пожал ему руку, но был вынужден соблюдать этикет.
— Добро пожаловать в наш дом, — сказала Джин. Она выглядела немного дружелюбнее, благодаря объяснению Драко.
— Спасибо, что пригласили меня.
Возникла короткая неловкая пауза, прежде чем Джин жестом пригласила пару пройти дальше. Драко последовал за Гермионой, которая ободряюще улыбнулась ему и потащила вслед за своими родителями. Он чувствовал себя человеком, идущим на собственную казнь.
Драко высвободил руку, чтобы незаметно вынуть палочку и вернуть бутылку вина в кармане к ее первоначальному размеру. В прошлом Гермиона говорила, что вид палочки — верный способ вывести родителей из себя, поэтому он не стал рисковать и быстро спрятал ее обратно с глаз долой.
Если бы Драко так не волновался, то пошутил бы о скрытности Гермионы. Грейнджеры были явно состоятельными людьми: просторный дом, со вкусом украшенный несколькими крупными произведениями искусства, маггловская техника, которую даже Драко мог распознать как самую современную, и вид из большого окна солнечной комнаты на роскошную зеленую лужайку и сад.
Когда Грейнджеры проводили их в столовую, Драко отдал вино Джин.
— О, как предусмотрительно! — она взяла у него бутылку с искренней улыбкой. — Я дам ему подышать во время подачи салата.
Прежде чем Драко смог остановиться, он поправил ее.
— В этом нет необходимости, можно разлить его сразу, вино эльфийское.
— Эльфийское, — тупо повторила Джин и обменялась взглядами с мужем.
Чтоб. Меня.
Группа расположилась вокруг красивого деревянного обеденного стола, родители Гермионы сели на стулья напротив Драко и Гермионы, а не во главе. Драко едва удержался, чтобы не отодвинуть для Гермионы стул. Дэвид налил всем по бокалу и провозгласил тост.
— За Гермиону! С днем рождения, дорогая, и всего самого наилучшего!
Грейнджеры осторожно сделали по глотку вина, Дэвид задумчиво рассматривал бутылку.
— Оно сделано эльфами, ты сказал?
— Да, сэр.
— Домовыми эльфами? Или существуют другие разновидности?
— Домовыми, да, папа, — вмешалась Гермиона.
— Разве это не те бедные создания, за свободу которых ты всегда выступаешь?
— Да, — отрезала Гермиона, озадачив Драко. Обычно, когда кто-то — кто угодно — в радиусе пяти миль упоминал домашних эльфов, она читала хорошо отрепетированную речь о том, что их эксплуатация была сродни рабству. Кроме того, почему она не похвасталась, что способствовала принятию «Закона о благосостоянии эльфов»? Хотя, по общему признанию, это не была свобода, но то, чего добилась Гермиона несколько лет назад, произвело настолько значительные изменения в волшебном обществе, что это внесли в список ее достижений на карточке из-под Шоколадной лягушки.
— У тебя есть эльфы? — спросил Дэвид у Драко.
Драко сжал вилку так сильно, что едва не погнул, и прикусил внутреннюю сторону щеки.
— Да, — неохотно признал он.
Очевидно, отец Гермионы счел этот ответ достаточным для обвинительного заключения и вернулся к своему салату, нахмурившись, вместо того, чтобы приставать к Драко с расспросами.
— Как продвигается работа, дорогая? — вмешалась мать Гермионы, быстро меняя тему.
— Работа — отлично. Все еще осваиваюсь в новой должности и немного наверстываю упущенное после нашего отпуска во Франции, — она слегка улыбнулась Драко.
Он ждал, что мать или отец, или они оба зададут вопрос о повышении Гермионы или новых обязанностях, но так и не дождался.
Ужин очень отличался от той трапезы, которую они разделили с Уизли всего неделю назад. Драко чувствовал, что не стоит вмешиваться в довольно напряженный разговор с родителями Гермионы, в то время как на прошлой неделе Молли и Артур задавали ему вопросы о его карьере, мнении о последних указах Министерства или недавних матчах по квиддичу и даже вежливо интересовались самочувствием его матери.
Другое впечатляющее отличие между двумя ужинами проявилось в самой Гермионе. Она наконец подарила Драко представление о двойной жизни, которую вела: о двух версиях Гермионы.
Гермиона в Норе расслабилась, как только рассеялся стресс от приготовлений к ужину, в ее поведении появилась легкость и теплота, когда она дружелюбно болтала с Молли о выходках других Уизли или обсуждала недавние события в Министерстве с Артуром. Они оба поздравили ее с принятием закона о кентаврах и спросили о предстоящей работе в связи с недавним повышением.
Гермиона в дома родителей сидела неподвижно, давая привычные ответы на формальные вопросы родителей о ее карьере. Она словно боялась упоминать все, что хотя бы отдаленно связано с магией, как будто один странный термин или необычное слово могли вывести ее родителей из себя. Драко понял, что Гермиона, должно быть, очень мало рассказывает им о работе, и задался вопросом, действительно ли они понимают важность роли Гермионы в Министерстве.
Все ли магглорожденные испытывали подобные трудности? Драко затошнило от стыда, когда он вспомнил свои детские жестокие издевки над Гермионой и ей подобными. Она жонглировала двумя разными жизнями, жила в двух разных мирах, испытывая последствия этого, но переносила все испытания очень благородно. Он мог только надеяться, что фонд, который основал от ее имени, в конечном итоге сможет облегчить это бремя магглорожденных детей будущих поколений.
— О, Гермиона, ты никогда не догадаешься, кто у нас был недавно на чистке зубов. Кэрол Бишоп! Она спрашивала о тебе, а потом рассказала, что ее сын Родни… Помнишь, вы учились в начальной школы? Что ж, Родни только что получил докторскую степень по психологии!
— О… да, как мило, — решительно сказала Гермиона.
— Да, да, большое достижение. А ее младший сын учится на втором курсе в Кембридже. Он получает стипендию по гребле, помнишь?
Гермиона издала странный звук.
— И кузина твоего отца, Эвелин, заглянула на прошлой неделе. Ты помнишь ее старшую, Кэролайн? Сейчас она помолвлена, и, похоже, свадьба состоится в мае следующего года…
— …Младшая дочь Кирстен ждет еще одного ребенка, ты можешь в это поверить?
— …Миссис Элдридж сказала мне, что Луизе уже семь месяцев, а Мойра переходит на последний курс юридической школы в Америке, где-то в Бостоне, если я правильно помню. Она специализируется на имущественных делах и недвижимости, и в довершение всего планирует свадьбу…
— …окончил с отличием…
— …уже празднуют первую годовщину свадьбы, благослови их господь…
— …ее мать думает, что она беременна, но не хочет строить предположения…
— …помолвлена…
— …замужем…
— …ждёт ребенка…
Родители Гермионы обменивались забавными историями и пикантными новостями о своих пациентах и некоторых родственниках, а она вставляла в разговор однотипные фразы «Как мило» и «Как чудесно», энергично вонзая вилку в жареный картофель.
Когда Грейнджеры, наконец, исчерпали список примечательных достижений своих знакомых и дальних родственников, Драко рассердился за нее. Разве они не были в курсе, что их дочь знал весь волшебный мир? Что список ее достижений будет зафиксирован в книгах по истории? Что маленькие ведьмы и волшебники повсюду хотели вырасти такими, как она? Что общество считало ее экспертом в защите магических существ и виртуозным стратегом в политике? Что ее заслуга — принятие большинства законов в кратчайшие сроки за время работы в Министерстве на сегодняшний день? О, и все это после того, как она помогла избавить мир от сумасшедшего темного волшебника и стала самой яркой ведьмой своего поколения всего в 18 лет.
— Гермиона, ты рассказала родителям о своей новой законодательной инициативе?
— О-о… На самом деле это не особенно важно…
— Конечно, важно! — Драко обратился к Грейнджерам: — Она слишком скромная. После принятия принципиально нового законодательства глава ее департамента поручил Гермионе адаптировать несколько мер для укрепления законов против браконьерства драконов и создания большего количества заповедников.
— Ты сказал драконы? — ошарашенно спросил Дэвид. Жена шикнула на него.
— Какой закон приняли благодаря тебе? — спросила Джин.
Гермиона напряглась.
— После нескольких лет переделок и апелляций мне, наконец, удалось продвинуть закон о защите земель, населенных кентаврами, от вторжения волшебников.
Драко ободряюще улыбнулся Гермионе, но когда он перевел взгляд на ее родителей, они показались ему озадаченными.
— И это было… проблемой? Для… кентавров?
Конечно же, сейчас его маленькая заучка наберет побольше воздуха в легкие и разразится страстной тирадой о жестоком обращении с кентаврами со стороны волшебников в течение долгих лет, правда?
Вместо этого Гермиона, покраснев, пожала плечами.
— М-м-м, да, это действительно больная тема для нашего общества, — кротко сказала она.
Действительно больная тема для нашего общества.
Он не думал, что Гермиона способна на такое серьезное преуменьшение. Ох, как Драко хотел раскрыть этот вопрос. Ему очень хотелось произнести бурную обличительную речь о том, что результаты труда их дочери, столь важные для формирования современного волшебного права, будут ощущаться десятилетиями.
Но Гермионе, скорее всего, не понравилось бы, если бы он бросился на ее защиту и весь вечер спорил с ее родителями. Кроме того, ему нужно было организовать собственную самооборону, потому что Джин принялась допрашивать его в качестве нового парня Гермионы.
Миссис Грейнджер, такая же проницательная и любознательная, как и ее дочь, дала Драко понять, что его отрывистые фразы в ответ на общие вопросы были совсем не удовлетворительными.
— Гермиона сказала нам, что ты строишь карьеру в спортивном мире. Квиддич, да?
— Да, я разведчик «Уимборнских Ос».
— И у тебя есть дополнительное образование в этой сфере?
— Нет, дальнейшее обучение не требовалось.
А еще я был зависим от зелий и радовался, что нахожусь на свободе, а не в Азкабане, дистанционно сдав свои ЖАБА, и нет, я не стремился к дальнейшему образованию. Кроме того, Министерство магии послало бы меня куда подальше, если бы я осмелился подать заявление на любую должность. И мне даже не нужно зарабатывать на жизнь, потому что я, как говорят простолюдины, «баснословно богат».
— Никогда не понимал квиддич, честно, — проворчал Дэвид. — Слишком суетливая игра, если кого-то интересует мое мнение. Не понимаю, почему у вас, волшебников, не может быть чего-то практичного, например, футбола.
Драко ухватился за конец фразы в отчаянной попытке набрать очки.
— Я увидел свой первый футбольный матч по телевизору Гермионы только на прошлой неделе. Должно быть, приятно, когда ваш любимый вид спорта так легко доступен, и нет необходимости ходить на стадион.
— Да, это самый популярный вид спорта в мире, — протянул Дэвид.
Мошонка Салазара, этот человек явно ненавидел его. Джин поспешно заполнила неловкое молчание новыми вопросами.
— Где ты вырос, Драко?
— В Уилтшире.
— О, это чудесный уголок Британии. Есть братья или сестры?
— Нет, я один.
— А твои родители?
— Мама! — прошипела Гермиона, бросив на Драко извиняющийся взгляд. Он понял, что его милосердная маленькая ведьма предупредила их о запретности этой темы. Ее мать, однако, поджала губы в ответ на реакцию дочери. Когда Джин повернулась к Драко, чтобы извиниться, он откашлялся.
— Нет, все в порядке, Гермиона, — спокойно заверил он, хотя его сердце колотилось в груди.
— Моя мать занимается благотворительностью, — Драко отметил, как Дэвид закатил глаза. — А отец скончался несколько лет назад. —
В тюрьме, отбывая наказание. Он был уверен, что эта трагическая деталь не расположит к нему Грейнджеров.
— Мне жаль это слышать, — искренне сказала Джин, и Драко коротко кивнул ей. Он почувствовал, как рука Гермионы сжала под столом его пальцы.
— Он тоже занимался благотворительностью? — спросил Дэвид, и Гермиона смерила отца взглядом.
— Папа! Достаточно!
— Я просто пытаюсь узнать молодого человека получше, — ответил он, защищаясь и не сводя глаз с Драко.
— Да, — выдавил Драко. — В некотором смысле.
Гермиона крепче сжала его руку. Джин снова сменила тему, вероятно, почувствовав неловкость, повисшую в воздухе. Они с Гермионой болтали о состоянии сада Грейнджеров, а мужчины ели в стойком молчании до тех пор, пока тарелки не опустели.
— Давай, парень, — резко сказал Дэвид и встал. — Помоги мне с посудой.
Гермиона открыла рот, словно собираясь возразить, но Драко прервал ее, покачав головой. Хотя ему отчаянно хотелось схватить палочку, левитировать и вымыть посуду волшебным образом, словно в процессе игры с численным преимуществом, он сомневался, что это позабавит Гермиону.
Послушно последовав за Дэвидом на кухню, он остановился в нескольких футах от раковины. Драко на мгновение заколебался, затем отбросил всякую осторожность и закатал рукава. Местами поблекшая Метка могла остаться незамеченной, или, скорее, Драко надеялся, что отец Гермионы не знает о ее значении.
Дэвид окинул Драко взглядом и фыркнул.
— Не беспокойся, я белоручек за милю вижу.
Чувствуя себя беззащитным, Драко прислонился спиной к стойке, пока мужчина открывал кран и мыл посуду.
— Ты напоминаешь мне некоторых родственников моей жены, — сказал он. — Я сын портового рабочего и школьной учительницы, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы выучиться на стоматолога. Джин родом из довольно состоятельной семьи. Один из ее двоюродных дедушек даже был графом или кем-то вроде этого. Я научил ее мыть посуду, можешь мне поверить.
Драко молчал, ожидая, что Дэвид заговорит прямо и признается в использовании этой уловки, с целью увести его подальше от Гермионы.
— И я не вчера родился. Я прекрасно понимаю, что на руке у тебя не любительская татуировка. Я точно знаю, что означает этот твой смазанный символ.
Драко до боли сжал челюсти, снова ощущая волну стыда в груди. Он никогда, никогда не избавится от этого забытого Мерлином клейма.
Меня это устраивает. Меня это устраивает.
— Я прочитал все о вашем мире, благодаря Артуру, — продолжил Дэвид. — Артур Уизли — хороший человек. Через год после того, как Гермиона поступила в вашу школу, я попросил его прислать нам с женой несколько книг по истории волшебства. Гермиона все говорила и говорила о своем лучшем друге Гарри. Бедный маленький сирота, которого тоже вырастили магглы, укрытый от посторонних глаз, потому что он своего рода спаситель волшебного мира. Нам показалось, что существование Гермионы вращается вокруг этого мальчика, вокруг того, чтобы помочь ему снова выжить, подготовиться к еще одной битве с темным волшебником. Поэтому мы с Джин вооружились знаниями. Мы читали о вашей первой войне, о Пожирателях Смерти и маленьком Гарри Поттере. Имя Малфоев всплывало довольно часто.
Драко напрягся, зная, что будет дальше.
— Трудно забыть о той ссоре в книжном магазине между твоим отцом и Артуром. Я читал все о вашей скандально известной семье. О том, за что они выступают. Как твой отец был убежденным сторонником убийцы-расиста, который с ненавистью клеймил таких людей, как моя дочь. Оскорбления, которые ты отрабатывал на ней, как попугай. Я должен показать тебе письма, которые она посылала нам домой из школы, о гнусном сопляке со смешным именем, которому нравилось унижать ее. Так что можешь стоять у меня на кухне сколько угодно и строить из себя любящего, невинного парня, но я знаю лучше. Я знаю, что эта неудачная татуировка означает твою веру в то, что такие люди, как я, моя жена и моя дочь — отбросы.
Боги, он хотел зелье прямо сейчас. Что-нибудь, что угодно, лишь бы унять жгучий огонь негодования и вины, бушующий в нем.
— Я уже давно не придерживаюсь таких взглядов, — отрезал Драко.
— Это хорошо, и я рад, что ты достиг просветления, но это не значит, что я хочу видеть тебя рядом с Гермионой.
Драко кивнул и отвел взгляд, уставившись на стену. С одной стороны, он понимал, почему Дэвид пытается защитить любимого человека. Но после того, как они чуть не погибли во Франции, Драко пообещал себе, что будет сражаться за Гермиону, и намеревался сдержать это обещание, несмотря на возможные препятствия.
— Могу я предположить, что вы не читали более поздние книги по истории магии?
— Уверен, я изучил все, что мне необходимо знать о волшебном мире, — возразил Дэвид.
— Очень жаль, — протянул Драко, черпая свой гнев из прошлого. — Гермиона упоминается во многих из них. Она сама по себе спасительница, имя нарицательное и в просторечии известна как «самая яркая ведьма своего поколения», хотя ей не нравится этот титул. У нее орден Мерлина Первого класса, эквивалент рыцарского звания вашей королевы магглов.
Дэвид моргнул, впечатленный.
— Тогда что она делает рядом с тобой?
— Думаю, Вы можете задать ей этот вопрос. Гермиона — самый всепрощающий человек, которого я когда-либо встречал.
Дэвид насмешливо фыркнул.
— Возможно, даже слишком.
Мужчины обменялись холодными взглядами.
— Она, кажется, очень увлечена тобой и счастлива, я это признаю. Но предупреждаю: мне не понадобится магия, если я узнаю, что ты сделал ей больно.
Драко кивнул, показывая, что понял, хотя на самом деле ему хотелось ухмыльнуться в лицо этому магглу из-за пустой угрозы.
— Я не думаю, что до этого дойдет.
Дэвид в молчании домыл оставшуюся посуду.
— Нам лучше вернуться.
— Не могу не согласиться, — полушутя сказал Драко.
Меня это устраивает. Меня это устраивает. Меня это устраивает.
***
Гермиона стала совсем мрачной, когда они вернулись к ней домой. Драко пытался сдержаться, приказывая себе не вспоминать, каким неловким был вечер, но просто не мог ничего с собой поделать.
— Они всегда так поступают? — хрипло спросил он ее, когда они устроились бок о бок на диване.
— Как? — спрашивая, она внимательно посмотрела на него.
Драко усмехнулся и еще крепче прижал Гермиону к себе.
— Пренебрежительно относятся к твоей карьере, игнорируют твои блестящие способности, рассказывая о достижениях случайных знакомых…
Гермиона внезапно прервала его, раздраженно фыркнув, и выпрямилась.
— Родни Бишоп! Глупый, невоспитанный мальчишка… Родни Бишоп питается одной пастой!
Вот она. С возвращением, Грейнджер!
— Ну и что, что у него докторская степень! — фыркнула она. — Возможно, его диссертация была посвящена психологии, лежащей в основе стремления парней слизывать клей с пальцев, когда они не ковыряют в носу… честное слово.
Она вскочила и начала лихорадочно расхаживать перед Драко.
— И мне жаль, мама, что я не повторила судьбу этих идеальных детей твоих знакомых, я всегда считала, что для меня важно построить карьеру, прежде чем решу остепениться! Мерлин, меня совсем не так воспитывали! Почему она считает нужным постоянно говорить, что все другие женщины моего возраста находят свое счастье лишь в создании семьи… Тьфу! В детстве мне практически вбили в голову, что нет ничего важнее образования и реализации своих амбиций! Но теперь, когда такие уважаемые люди, как миссис Элдридж, постоянно спрашивают родителей, почему они еще не стали бабушкой и дедушкой, я полагаю, что моя жизненная установка потерпела неудачу!
Драко встал и схватил ее за плечи.
— Дыши, дорогая, — прошептал он и прижал ее к груди.
— Знаешь, ты чертовски гениальна, — искренне сказал он. — Они должны ценить тебя, милая.
— Я пожинаю то, что посеяла, — глухим голосом сказала она, повторяя недавно произнесенные им слова.
Он слегка отстранился и уставился на нее, не веря своим ушам.
— Грейнджер, ты не можешь быть серьезной… ты думаешь, что заслуживаешь такого обращения?
Она нерешительно пожала плечами, и Драко с ужасом увидел, как на ее глазах выступили слезы.
— Я уже говорила тебе раньше, с тех пор, как я привезла их из Австралии… между нами огромное напряжение. Все совсем не так, как было раньше… И это из-за меня.
Нижняя губа Гермионы задрожала, и он притянул ее обратно к себе, не зная, как все исправить. Теперь Драко понял, почему она молчала за ужином, скрывая свои достижения, хотя это продолжало волновать его. Тщетные усилия ребенка, отчаянно желающего, чтобы родители хвалили его, стремление к одобрению, замаскированное прожитыми годами, но не ушедшее с ними, были неприятно знакомы. Иногда дети просто прекращали привлекать внимание к своим достижениям, большим или маленьким, изменяющим жизнь или повседневным, потому что желанная реакция отсутствовала. Легче отступить, чем постоянно ждать очередного разочарования.
Просто еще один горький опыт, пережитый им вместе с девушкой, которую он сжимал в своих объятиях.
Драко немного подождал, прежде чем приподнять ее подбородок.
— Если я скажу, что прямо сейчас на твоей кухне, возможно, стоит огромный шоколадный торт с неприлично густой глазурью из клубничного крема, ты хоть немного порадуешься?
Она наградила его легкой улыбкой и закатила глаза.
— Ты попросил Уотсона сделать его для меня, правда?
— Ну, это точно был не я, но попросил Крика сказать ему «спасибо» и передать, что ты будешь на седьмом небе от счастья и, вероятно, откажешься поделиться со мной.
Гермиона вырвалась из его рук и бросилась на кухню.
— Это мой день рождения, Малфой, и тебе повезет, если я позволю облизать свою вилку!
— Если ты позволишь мне облизать что-нибудь еще, — парировал он и пригнулся, когда она бросила ему в голову кухонное полотенце.
Радуясь, что Гермиона оправилась от приступа меланхолии, Драко достал ее подарок на день рождения. Он выбрал скорее полезный, чем щедрый подарок, и солгал бы, если бы сказал, что не сожалеет об этом. Тем не менее, то, как она взвизгнула от восторга, что он додумался заламинировать и вставить в рамку пергамент с ее законом о кентаврах, успокоило его на какое-то время.
Он оставил у себя ещё один подарок, который заказал для другого случая. Когда наступит подходящее время преподнести своей возлюбленной ожерелье из белого золота, украшенное сверкающим сапфиром размером с куриное яйцо? И, хотя подарить ей на день рождения украшение с камнем, соответствующим ее знаку зодиака, было отличным поводом, что-то удерживало Драко от этого шага.
***
Конечно, они хотели встретиться в «Кабаньей голове». Драко все спланировал заранее: он придет туда пораньше, проскользнет в кабинку в глубине зала, привлекая к себе как можно меньше внимания и…
— Эй, Малфой! Сюда!
Джинни чертова Уизли и ее болтливая натура.
Теперь, когда Драко подружился с Молли и Артуром, Поттером и его женой, Гермиона хотела привлечь к этому делу своего второго лучшего друга — и бывшего парня, — с горечью подумал Драко.
Меня это устраивает.
Джинни невинно улыбнулась, когда он подошел к ее столику.
— Я теперь пью только воду, но принесла тебе немного Огдена, остальная часть этой группы — позорные легковесы, — заговорщически сказала она и пододвинула к нему стакан. Драко благодарно кивнул и залпом выпил половину. Джинни посмотрела на него с сочувствием.
— Ты можешь расслабиться, знаешь, это не похоже на ужин с ее родителями.
Драко скорчил ей гримасу.
— Ты в курсе?
Она открыла рот, чтобы ответить, затем, прищурившись, посмотрела на окна паба.
— О нет, их трое. Они прибыли вместе, — простонала Джинни.
— И это плохо, потому что…?
— Подожди, он делает это каждый раз.
Драко проследил за ее взглядом и увидел Гермиону, Поттера и самого короля Уизела, входящих в трактир и дружелюбно болтающих. Подойдя вплотную к столу, Гермиона одарила Драко улыбкой — которая определенно не согрела его мертвое, черное сердце, нет, совсем нет, — но ее улыбка почти погасла, когда она с беспокойством посмотрела на Рона.
Джинни демонстративно отвернулась, Поттер уставился на свои ботинки, а рот Гермионы сжался в мрачную линию, но Рон Уизли улыбнулся так, словно только что выиграл чемпионат мира по квиддичу, подергал бровями и жестом указал на себя, Поттера и Гермиону.
— Итак, чистокровный, полукровка и магглорожденная заходят в бар…
Все остальные одновременно закатили глаза и застонали, в то время как Рон радостно захихикал.
— Да ладно вам, это забавно! Малфой, я думаю, никогда такого не слышал!
Драко поднял бровь, глядя на хихикающего рыжеволосого парня, не зная, что ответить.
— Рон, никто, нигде, никогда не смеялся над этим вступлением, — заявила Джинни.
— Да, извини, приятель, — Поттер скользнул на стул рядом с женой и поцеловал ее в щеку. — Тут ты сам по себе. В нем нет изюминки, и я даже не квалифицируюсь как полукровка.
Гермиона тоже поприветствовала Драко поцелуем в щеку, и если кому-то из собравшихся и стало неловко при виде их нежности, никто этого не озвучил.
— Ребята, теперь моя очередь угощать, не так ли? Всем сливочное пиво? — спросил Поттер, поднимаясь на ноги.
— Крошечный, крошечный Огден для меня? — сладко спросила Джинни, и Поттер нахмурился, глядя на свою жену.
— Ты беременна, так что нет.
— Черт возьми. Ну, кстати говоря, мне нужно в туалет.
— Я с тобой! — сказала Гермиона, и Драко слишком поздно понял, что все остальные сговорились.
Драко вздохнул и повернулся к Рону, единственному человеку, оставшемуся с ним за столом.
— Ты знал, что это случится?
Уизли неловко почесал затылок.
— Мои друзья не отличаются утонченностью, и я знал, что в конце концов это произойдет. Мерлин, я думал, они хотя бы позволят мне сначала выпить.
Они оба уставились на стол, Драко боролся с множеством эмоций. Должен ли он заговорить первым? Или лучше переждать в тишине, пока Гермиона вернется и спасет его от неловкости, словно персональная бригада скорой помощи?
— Ты понравился моим родителям, — хрипло сказал Рон, продолжая глазеть на пятно на деревянной столешнице. — И они не говорили этого прямо, но я знаю, что Гарри и Джин не просто терпят тебя. Но самое главное — то, как сама Гермиона относится к тебе… я уже знаю.
Он поерзал на стуле и кашлянул, прежде чем продолжить.
— И ты действительно спас ей жизнь, — голос Рона окреп. — По крайней мере, за это я в долгу перед тобой.
— Не говори так, — резко перебил его Драко. — Ты ничего мне не должен… Ты не…
Глубокий вдох.
— Извини за… то, как я вел себя раньше, когда мы были детьми.
Рон пожал плечами.
— Ты вел себя как полная задница, да. Но похоже, ты изменился, если Гермиона и половина моей семьи ручаются за тебя.
Рон повернулся, заставляя Драко посмотреть ему в глаза.
— Может это прозвучит странно, но… да… послушай, Малфой, если ты причинишь ей боль… Я уверен, ты знаешь, что существует множество людей, которые жаждут твоей драгоценной крови.
Драко кивнул и ухмыльнулся.
— Подобная угроза, хоть и смехотворная, уже прозвучала от отца Грейнджер.
Рон от души рассмеялся.
— Ты встречался с Дэвидом, правда?
Он задумчиво оглядел Драко с головы до ног с озорной усмешкой.
— О, держу пари, он ненавидит тебя.
— Да, он совершенно ясно дал это понять.
— Он произнес речь: «Мне не понадобится магия, если я узнаю, что ты сделал ей больно»?
Драко поджал губы.
— Да, а ещё угрожал детальной расплатой за все мои прошлые грехи.
Рон хмыкнул.
— О, можешь не беспокоиться, даже если ты это заслужил. Ее родители хотят как лучше, они просто не совсем понимают, через что прошла Гермиона.
Парни погрузились в молчание, и Драко пожелал, чтобы все вернулись за стол, и он мог покинуть реальность, в которой разговаривал с Уилзи.
Это ради тебя, Грейнджер.
— Ваша команда отлично играла, — внезапно сказал Рон. — Последние годы «Осы» были реальным противником. Тот полуфинальный проигрыш дорого обошелся, но Кенмарские охотники жестоки…
Натянутый разговор о квиддиче занял все оставшееся время, отведенное им наедине, и Драко обнаружил, что Рон на удивление хорошо осведомлен о Лиге в целом. О, сладкие сиськи Цирцеи, неужели он только что признался сам себе, что вполне нормально пообщался с Уизли?
Меня это устраивает.
— Смотри, Гермиона! Они оба еще живы!
Джинни шла обратно с Гермионой и Гарри, и у всех троих на лицах мелькали самодовольные ухмылки, из-за которых Драко захотелось проклясть их.
— Все в порядке? — невинно спросила Гермиона.
Драко закатил глаза, а Рон пропищал:
— Извини, Гермиона, все прошло так хорошо, что мы с Малфоем решили сбежать. Я уверен, ты поймешь.
Молодые люди расхохотались, в то время как Драко нахмурился.
— Окей, что я пропустила? — спросила девушка, которую Драко определил как Падму Патил, потому что она уселась рядом с Роном и сразу же глотнула из его стакана.
— Рон только что объявил о предстоящем браке с Малфоем, и нам очень жаль, что тебе пришлось узнать об этом таким образом, — сказала Джинни со скорбным видом и похлопала Падму по руке.
Падма с минуту рассматривала обоих юношей.
— Я уверена, что глаза ваших детей были бы потрясающими, но ваши лица совершенно не подходят друг другу, — невозмутимо произнесла она.
Рон обнял ее за плечи и усмехнулся.
— Ты как всегда права, кроме того, я неравнодушен к темноволосым ведьмам.
Драко откинулся на спинку стула и расслабился. Большую часть вечера он был спокойным наблюдателем и наслаждался тем, как рука Гермионы рисовала круги на его бедре под столом, пока она общалась с остальными. И тем не менее, он чувствовал себя причастным к происходящему.
Если Гермиона именно так представляла время, проведенное со своими друзьями, что ж, Драко обнаружил, что совсем не против.
