Remain Nameless | Оставайся безымянным

      Драко бросил растерянный взгляд на Поттера, который едва сдерживал смех, как и Джинни. Рон уставился на него, словно спрашивая, как Малфой мог не предвидеть этого.       У него пересохло в горле.       Нет, она не осмелится. Конечно, она так не поступит.       Твердой походкой Гермиона приблизилась к нему. Она протянула руку, и Драко почувствовал, как все взгляды в зале устремились на них. — Пойдем? — словно бросая ему вызов, игриво сказала девушка. Драко принял ее руку, а вместе с ней и брошенную ею перчатку.       Хорошо, если ты хочешь. Вместе.       Драко смотрел прямо перед собой, ведя Гермиону в самый центр импровизированной площадки. Вальс давался ему до смешного легко, годы обучения старомодными инструкторами сделали его осанку идеальной, и он не боялся выглядеть нелепо, когда обнял Гермиону за талию. Он взял ее руки в свои и поднял вверх, и Гермиона, воспользовавшись этим, прижалась к нему практически вплотную.       Даже если бы она передумала раскрываться, ее близость к Драко аннулировала бы это желание. Не было никакого правдоподобного оправдания их близости, если только они не знали друг друга досконально — в любом случае, вальсирующая пара двух обычных знакомых или старых школьных друзей выглядела бы совсем иначе. Она дерзко улыбнулась ему, когда Драко поймал темп и повел ее по танцполу. — Теперь пути назад нет, Грейнджер, — прошептал он ей. — Ты понимаешь, что все нас видят? — Хорошо, потому что это была главная идея, — заявила она. — Меня тошнит от того, что я скрываю тебя от всего мира. — О-о…       Он умело кружил ее, отмечая, что Гермиона и сама превосходно танцует. Несмотря на нервозность из-за устремленных на них чужих взглядов, Драко испытывал гордость, когда представлял, как потрясающе они смотрятся вместе. — Да, — решительно сказала она, завершая поворот под его рукой и возвращаясь в его объятия. — Я ведьма, которая помогла Гарри Поттеру и множеству других волшебников свергнуть Волдеморта.       Они плавно кружились, двигаясь в одну сторону зала. — Я дочь маглов, гарантирующая, что ни одному маглорожденному не будет отказано в справедливости.       Драко повел их назад, возвращаясь к центру комнаты. — Я защитник прав существ, у которого за плечами больше, чем несколько законов о социальном обеспечении.       Они провели последние несколько тактов песни, медленно вращаясь на месте. — И я — женщина, которая гордится тем, что находится в объятиях Драко Малфоя.       Ее взгляд был таким горячим, что, если бы не толпа, наблюдавшая за каждым их движением, Драко страстно поцеловал бы ее. Гермиона облизала губы и вызывающе выпятила подбородок, словно ждала, что он опровергнет ее заявление и вновь продемонстрирует заниженную самооценку. Но на этот раз Драко обнаружил, что испытывает только чувство гордости за сказанное ею.       Я люблю тебя.       Песня закончилась, Гермиона покинула его объятия и сделала идеальный реверанс, когда он поклонился. Посмотрев в ее глаза Драко, конечно, ухмыльнулся, как идиот, но она просияла ответной улыбкой.       Словно вынырнув из тумана, к ним присоединились другие пары. Гермиона снова шагнула в его объятия, на этот раз для менее формального танца. Драко украдкой оглядел остальную часть толпы, пытаясь оценить реакцию присутствующих на публичную выходку Гермионы.       Он с неловкостью осознал, что ее друзья окружили их со всех сторон, образуя своего рода живой барьер между ними и остальными танцующими парами. Поттеры выглядели до смешного самодовольными, Молли Уизли вытирала глаза, а Артур бросил на них извиняющийся взгляд за ее слезы, Падма просияла и ободряюще кивнула, в то время как у Рона хватило наглости показать Драко большие пальцы в одобряющем жесте.       Серьезно, еще один отвратительно слащавый акт дружелюбия от Уизли, и Драко непременно стошнит.       Подавив усмешку, он огляделся, чтобы посмотреть, как другие отреагировали на удивительное развитие событий между почетной гостьей и ее чистокровным поклонником. Кормак МакЛагген выглядел разъяренным, продолжая неловко переминаться с ноги на ногу. Позже ему придется поздравить Джиневру с эффективностью ее Фурункулоса.       Астория Гринграсс смотрела на него с любопытством и лёгким удивлением, в то время как ее родители выглядели пораженными. Он лениво размышлял, оставалась ли у Гринграссов надежда на брачный контракт между их семьями. Лицо МакГонагалл по-прежнему было смиренным, но когда их глаза встретились, Драко мог поклясться, что уголок ее рта насмешливо приподнялся. Морин Тайлер выглядела так, как будто слишком медленно управлялась со своей битой и получила бладжером по лицу. Уэсли Макнейр рядом с ней выглядел почти так же.       Отыскав взглядом мать, он увидел, что Нарцисса демонстрировала беспристрастность, хотя ее взгляд не отрывался от Драко. Она слегка кивнула в знак признания, — единственная реакция, которую он мог получить сегодня. На данный момент ему этого было достаточно. Лица остальных гостей выражали либо изумление, либо негодование. Оба лагеря — и близкие Драко, и близкие Гермионы — с опасением отнеслись к демонстрации их близости.       Когда песня закончилась, Драко передал Гермиону Артуру, а сам пригласил на танец Молли. Миссис Уизли, не умолкая, говорила о том, какая прекрасная пара из них получилась, и заливалась слезами на протяжении большей части танца, смущая Драко. Она снова пригласила его в Нору на любой воскресный ужин. И хотя Драко был тронут ее предложением, он все еще сомневался, примет ли его в ближайшем будущем. Такое количество Уизли одновременно заставляло его волноваться.       На следующий танец его пригласила Флер, превзошедшая даже Драко своими способностями к вальсу. Сначала она строго смотрела на него, и прошло несколько минут, прежде чем она заговорила с ним. — Ты хорошо обращаешься с Эрмионой, да? — Конечно я стараюсь, миссис Уизли. — Флер, пожалуйста, — коротко ответила она. — Артур рассказал нам, что ты сделал для нее, — она взмахнула изящной, ухоженной рукой, отмечая праздничный вечер и, как следствие, благотворительность. — Это довольно много. Я уверена, что Эрмиона благодарна. Я знаю, что Вы стараетесь, месье Малфой, и если Вы будете добры к ней, я уверена, что мы можем быть друзьями, d'accord? — Oui madame.*       Она прищурила свои ярко-голубые глаза, глядя на него. — Я вижу, Вы очень обаятельны, месье. Действуйте осторожно.       Она попыталась бросить на него сердитый взгляд, но Драко заметил, как ее губы изогнулись в лёгкой улыбке. К завершению танца он покорил еще одного члена клана Уизли.       Следующие два танца достались Луне и Джинни. Первая на удивление уверенно двигалась, а вторая разыгрывала сцены восторга и падения в обморок от внимания кавалера. Драко был очень рад избавиться от Джинни и ее театральных выходок, когда их совместное времяпрепровождение закончилось. — Поттер, забери свою жену и, ради Салазара, научись танцевать настоящий вальс, — прошипел он и буквально передал Джинни Гарри. — О, спасибо, что развлекли меня, сэр Малфой, я вся трепещу, — драматично пропела она и вздохнула, прижимая руку ко лбу. Гарри только подбадривал ее, хихикая, и Драко подозревал, что Мальчик-Который-Выжил был на пути к тому, чтобы стать Мужчиной-Который-Простился-Со-Своим-Ужином-В-Кустах-Хогвартса-После-Того-Как-Выпил-Слишком-Много-Виски.       Чувствуя, что время, проведенное под присмотром друзей Грейнджер, к счастью, подошло к концу, он шагнул по направлению к бару, и вдруг на его пути возникла красивая ведьма. — Привет, Драко, — скромно сказала она.       У него был шанс пятьдесят на пятьдесят. — Добрый вечер, Астория.       Она усмехнулась, как будто знала, что он догадается. — Если у тебя есть еще один танец, я бы хотела на него претендовать.       Он приподнял бровь, удивленный смелостью девушки, и неохотно принял ее протянутую руку. Быстро оглядевшись, он заметил, что Гермиона разговаривает с министром Бруствером и его женой, а это означало, что он может уделить Астории несколько минут.       Драко держал ее крепко и на приличном расстоянии, он хотел убедиться, что его поведение выглядит безупречно на случай, если Гермиона заметит их. — Тебе нравится торжество? — спросила Астория мелодичным голосом, свидетельствующим о многолетней практике в аристократическом обществе волшебного мира. — Это, безусловно, удивительный вечер, — решительно сказал Драко. — Ммм, да, я должна с тобой согласиться, — ответила она. — Признаюсь, я была весьма удивлена, увидев тебя здесь. Но теперь я знаю причину! — ее глаза озорно блеснули, и она улыбнулась ему. — Ее дело достойно, — продолжила Астория серьезнее. — Мать и отец сомневались, стоит ли принимать приглашение, но мне удалось убедить родителей, что это будет в их интересах. — Я не знал, что перспективы образования магглорожденных детей близки и дороги твоему сердцу, — невозмутимо произнес Драко.       Астория прищурила глаза. — Я могла бы сказать то же самое о тебе, — холодно произнесла она, и Драко почувствовал себя должным образом наказанным. Прежде чем он успел извиниться, она покачала головой и опередила его. — Я прошу прощения, это было самонадеянно с моей стороны, — она прикусила губу и задумчиво посмотрела на Драко. — Я думаю, ты обнаружишь, что на самом деле у нас гораздо больше общего.       Это был самый долгий нормальный разговор, который он когда-либо вел с Асторией, а ведь они «встречались» в течение нескольких месяцев.       Драко откашлялся. — Что ж, возможно, вина лежит на мне. Боюсь, я был не лучшим, эмм, партнером, когда мы были… вместе.       Она звонко рассмеялась. — О боги, это была катастрофа, не так ли?       Драко вздрогнул, и выражение лица Астории сменилось на сожалеющее. — Мне жаль, Драко, но это правда. Я не была бы удивлена, если бы ты вообще ничего не вспомнил. Пожалуйста, оставь это в прошлом, я не держу на тебя зла. Думаю, у тебя были очень тяжёлые времена, — тихо закончила она. — Возможно, но все же, ты не заслуживала такого плохого отношения.       Астория изящно пожала плечами. — У всех нас есть свои демоны. Мне приятно видеть, что сейчас у тебя все хорошо, она действительно ослепительна, — Астория кивнула в сторону Гермионы. — Вы прекрасная пара. Хотя мои родители, должно быть, немного разочарованы, — призналась она с ухмылкой.       Была ли она такой милой, когда он ухаживал за ней? Воспоминания Драко об их свиданиях были, в лучшем случае, туманными из-за того, что он находился под постоянным воздействием алкоголя, чтобы справиться со своей жизнью. — Прости за личный вопрос, но я признаю, что мне любопытно. Сегодня вечером тебя никто не сопровождает?       Астория закусила губу и не торопилась с ответом. — Да, у моей пары на вечер возникли личные обстоятельства. Ты, конечно, хорошо знаком с Теодором Ноттом? — Тео? — Драко неэлегантно фыркнул. — Это он должен был сопровождать тебя? — Да, верно, — застенчиво сказала Астория. — Мы с Тео, — продолжила она, тщательно взвешивая каждое слово, — у нас есть своего рода… договоренность, можно сказать, когда дело доходит до светских мероприятий. Поскольку ни один из нас не может привести свою настоящую пару, мы появляемся рука об руку, чтобы успокоить моих родителей и его мать. К сожалению, он отменил встречу.       Она склонила голову набок и вопросительно посмотрела на Драко. — Ты ведь знаешь, почему, не так ли?       Драко сразу замкнулся. — Если Тео не сообщил тебе, боюсь, это не мое дело, — сказал он преданно.       Он действительно знал, что его друг сегодня отправился на семейную вечеринку по случаю дня рождения одного из братьев Саши.       Астория кивнула, принимая его благоразумие. — Я так и предполагала.       Они протанцевали еще несколько кругов в тишине, прежде чем Драко охватило любопытство. — И кто же был бы твоим реальным партнером на этот вечер, если Тео — это подставной вариант?       Настала очередь Астории закрываться. — Как я уже говорила, у нас больше общего, чем ты думал раньше.       Когда их танец закончился, Драко отступил и вежливо поклонился. Выпрямившись, он заметил Гермиону, которая приближалась с холодной улыбкой на лице. Когда она подошла к ним, Драко протянул руку, и Гермиона немедленно подхватила его под локоть. — Здравствуйте, не думаю, что мы знакомы, я Гермиона Грейнджер, — властно сказала Гермиона, протягивая другую руку Астории. Драко сдержал смех над ее явным проявлением собственничества.       Моя маленькая ревнивая ведьма, заявляющая свои права. — Ох, конечно, я знаю, кто Вы! — с энтузиазмом воскликнула Астория, пожимая руку Гермионе, невозмутимо отреагировав на показательное выступление. — Астория Гринграсс. Моя сестра Дафна училась вместе с Вами в Хогвартсе. Я так рада познакомиться!       Ее дружелюбие немного растопило лёд в поведении Гермионы. — Я тоже рада с Вами познакомиться. Наслаждаетесь вечером? — она взглянула на Драко, который прикусил внутреннюю сторону щеки, одновременно удивленный и невероятно возбужденный тем, как защищалась Гермиона. — Ох, это просто замечательно! Я думаю, что Ваш фонд — фантастический шаг в правильном направлении и, честно говоря, он давно назрел! — Гермиона выглядела несколько озадаченной, когда Астория пустилась в страстные разглагольствования о пересечении магического и маггловского мира и о том, что изучение магглов на самом деле было ее любимым предметом. К тому времени, как мисс Гринграсс закончила возносить хвалу всему, над чем когда-либо работала Гермиона, Драко мог утверждать, что она более чем успокоила Грейнджер.       Когда Астория грациозно развернулась, чтобы присоединиться к своим родителям, Драко, наконец, позволил себе усмехнуться. — Боялась, что она вцепится в меня своими маленькими коготками дебютантки?       Гермиона, прищурившись, посмотрела на него. — Хорошо, она замечательная, но можешь ли ты винить меня? Танцуя вдвоем, вы практически являли собой рекламу блеска и престижа чистокровной аристократии. Я уверена, что у миссис Малфой текли слюнки, — с горечью закончила Гермиона.       Драко нахмурился, подумав, что Гермиона, вероятно, не ошиблась насчет Нарциссы. — Не обращай внимания. Я предпочитаю твое общество.       Он искренне улыбнулся, когда она сжала его руку. — Хорошо, хорошо, я могла бы воспользоваться твоей помощью, если не возражаешь сделать еще несколько кругов со мной. Я начинаю уставать от светской беседы, а ты, я полагаю, будешь в своей естественной стихии.       Драко провел остаток вечера рядом с Гермионой, рука об руку. Они наблюдали большое разнообразие реакций от собравшихся гостей. Фаворитом для Драко стал довольно оскорбительный и недоверчивый тон профессора Слизнорта все время, что они находились в его присутствии. В то время, как реакция на их отношения вызывала различные настроения и восприятие, приветствия сыпались со всех сторон. — Гермиона! — они улыбались ей, а затем их взгляды скользили к мужчине рядом. — Малфой. — Гермиона. — Короткая пауза. — Малфой. — Гермиона… Малфой. — Гермиона… Малфой. — Гермиона… Малфой.       Мозг Драко решил помучить его, стерев небольшую паузу в виде вздоха между двумя именами, повторяя слова несколько раз, в такт его собственному сердцебиению. — Гермиона Малфой, Гермиона Малфой, Гермиона Малфой.       Блядь, это звучало так чудесно.

***

      Прием, наконец-то, подходил к концу, и Драко почувствовал, как облегчение волнами накатывает на Гермиону. Люди начали чаще желать им спокойной ночи, реакция толпы значительно потеплела по отношению к Драко после того, как он удостоился дружеского прощания от всех Уизли и Поттеров.       Поттер слегка пошатнулся, поцеловав Гермиону в щеку. Он сказал, что у него есть еще одно маленькое дельце на вечер, и раскрасневшийся Рон последовал за ним. Они хихикали, как первокурсники, и направились в противоположном направлении от мест аппарации и каминной сети. — Куда делись эти два оленя?       Гермиона закатила глаза. — Ох уж эта парочка. Они стараются пробраться в кабинет директора после каждого мероприятия в Хогвартсе, чтобы препираться с портретом профессора Снейпа. Гарри сказал, что ему не терпится сообщить ему о нашем «скандальном дебюте». Им нравится поддразнивать его, восхваляя его героизм. — Она неохотно хихикнула. — Можешь себе представить, как профессор Снейп ненавидит эти визиты.       Только сейчас Драко впервые подумал о том, что ни разу не погружался в ужасающие воспоминания о битве, смерти или разрушении. Взглянув на ведьму, которую прижимал к себе, он понял, что ее естественная манера излучать легкость, тронула даже такую загубленную душу, как у него. — Как думаешь, мы могли бы ненадолго выбраться из замка? Пройтись вокруг Черного озера?       Гермиона одобрительно кивнула. Они прогуливались, тесно прижавшись друг к другу в холодном октябрьском ночном воздухе, использовав согревающее заклинание. Гермиона делилась своим мнением о том, как всё прошло, в той манере, которая способствовала его ностальгии, пока Драко представлял её во время выпускных экзаменов.       Когда они достигли края озера, Гермиона замолчала, глядя на темную воду. Перламутровая луна над ними отражалась от поверхности озера, как сияющие глаза Гермионы и сапфир в ее украшении. Она медленно вдохнула, впуская в легкие осенний воздух, и Драко увидел, как ее глаза закрылись. Он потянулся и взял ее за руку, позволяя погрузиться в воспоминания, которые захватили ее, и одновременно предлагая поддержку и утешение.       Когда она снова открыла глаза, встретившись с ним взглядом, у Драко перехватило дыхание. Последствия этого вечера, вся тяжесть того, что Гермиона публично раскрыла их отношения, обрушились на него с новой силой. Эта волшебница, настоящая королева среди женщин, заявила целой толпе людей, что выбрала Драко в партнеры. Она могла выбрать буквально любого мужчину, но вот она стояла, разделяя с ним приятный момент в месте, которое так много значило для них обоих. Драко будто снова почувствовал все, что произошло здесь, погрузившись в воспоминания, как хорошие, так и ужасные, снова пропустил через себя всю эту ошеломляющую, кошмарную историю.       Он переплел пальцы их рук и мягко повернул ее лицом к себе. Гермиона не должна быть единственной, кто сегодня вечером открылся. — Я полагаю, странно стоять здесь с тобой, — начал он. — Странно ощущать это так естественно. Но в то же время, я не могу подавить желание проверить, на месте ли моя палочка… Мерлин, Грейнджер, — Драко мрачно усмехнулся и покачал головой, — вот каким уязвимым я чувствую себя рядом с тобой, и это чертовски пугает. Но еще…       Он изо всех сил старался передать серьезность ее целебного воздействия. — Я не чувствую себя сломленным с тобой, не чувствую себя неудачником. Мне действительно нравится, какой я человек, когда ты рядом.       Он нервно сглотнул, и проницательные глаза Гермионы проследили за этим движением. — Я пытаюсь сказать… у меня ужасно получается… — он глубоко вздохнул, испытывая то самое волнующее, возникшее месяцы назад в темном коридоре ее квартиры, чувство. Стремительный прыжок вниз с обрыва. — Я думаю, что любить… равносильно отдать другому человеку твою палочку, зная, что он может уничтожить тебя в любой момент, но ты просто не можешь поступить иначе…       Он немного запнулся, мучительно соображая, как правильно выразить глубину своих чувств. — Ты… ты единственный человек, единственный, кого я… Я дам тебе все, что ты попросишь у меня, включая палочку.       Его горло сжалось, и он задался вопросом, смогут ли эти слова вообще вырваться наружу. Но на этот раз их нельзя было остановить. Упорная маленькая фраза вышла из его сердца, проникла в горло и сорвалась с губ. — Я люблю тебя. Я люблю тебя, Гермиона.       Вот и все. Его истина вошла в мир, обретя собственную жизнь.       Гермиона просияла и сжала его руки в знак того, что она примет и будет лелеять эту истину. — Я никогда и никому не говорил этих слов, — признался он и смущенно отвел глаза. — Драко! — страстные нотки в ее голосе заставили его снова взглянуть на Гермиону. — Я тоже тебя люблю.       Ветер стих, вода успокоилась, жизнь вокруг них на время остановилась. Услышав искренний ответ на его чувства, Драко понял, что из его палочки может самопроизвольно вырваться заклинание Патронуса.       В ее лице он увидел зеркало — истинное отражение счастья, удивления, а теперь, Драко знал наверняка, и любви. Безумно улыбаясь, он притянул ее к себе, чтобы запечатлеть этот момент пылким поцелуем. Руки Гермионы крепко сжали его плечи, вызывая чувство радости от того, что она хотела и нуждалась в нем так же отчаянно, как в потребности дышать. — Я люблю тебя, — прошептал он в ее губы. — Я люблю тебя, — вслед за ее мгновенным ответом последовал мягкий поцелуй. Он обхватил ее лицо ладонями, оттягивая волосы назад, чтобы углубить его.       Улыбался ли он когда-нибудь так сильно во время ненасытных поцелуев? Если бы действие согревающего заклинания не ослабло, он занялся бы с ней любовью прямо там, на берегу озера. — Пункт аппарации… сейчас, — произнес Драко, неохотно отрываясь от ее восхитительно умелого рта. — Согласна, — сказала она, задыхаясь, переплетая их пальцы и целеустремленно таща его к главным воротам. — Ты помнишь тот зеленый атласный комплект, который я купила во Франции? — Как я мог забыть? Ты наденешь его для меня сегодня вечером? — Черт, застенчивый взгляд, которым она ответила, заставил его член обрести мучительную твердость. — Не обязательно. Видишь ли… Я купила такой же, черного цвета.       В ту секунду, когда они достигли места аппарации, Драко набросился на любимую с пылкими поцелуями, после чего переместил их прямо в ее гостиную.       В тот вечер Гермиона так и не смогла надеть свое модное нижнее белье. Вместо этого они с Драко обменивались признаниями и шептали ласковые словечки, пытаясь довести друг друга до блаженного состояния наслаждения.       Теперь, когда он признался Гермионе в своих чувствах, Драко обнаружил, что фразу, от которой его когда-то тошнило над раковиной в кабинете целителя, произнести проще простого. Помогало и то, что Гермионе, казалось, каждый раз было одинаково приятно и слышать, и отвечать на нее. — Я люблю тебя… боги, Грейнджер, я чертовски сильно люблю тебя, — стонал он, когда она целовала его обнаженную грудь и расстегивала ремень. — Я люблю тебя, Драко…  — шептала она, когда он втянул ее сосок в рот и обвел языком затвердевшую вершинку. — Я люблю тебя… ты пахнешь гиацинтами, и я купил их… слишком много и расставил по всему моему дому, чтобы они напоминали мне… о тебе, — бормотал он, пока она умело поглаживала его. — Я люблю тебя… Я пошла на это… проклятое свидание с Энтони Голдштейном только потому, что боялась того, что чувствовала… к тебе, — всхлипнула она ему на ухо, когда он двумя пальцами вошел в ее влажное лоно. — Я люблю тебя… Давно хотел сказать… так чертовски давно… — он тяжело дышал, откинувшись на подушки, когда она оседлала его. — Я люблю тебя. Я была так уверена, что ты скажешь это, когда, о-о-о, — воскликнула она, двигаясь на нем, — когда мы были во Франции. — Я люблю тебя… да, Гермиона… блядь, да, вот так… боги, я люблю тебя… моя Амортенция пахнет тобой… тобой в моей библиотеке, — прохрипел он между толчками. — Драко! Да, я люблю тебя, да, да, да! Моя… оооо, вот здесь… моя амортенция — это ты… после того, как воспользуешься маггловской зубной пастой, — лихорадочно выкрикивала она, двигая бедрами в такт его ритму. — Я люблю тебя… когда ты… когда ты… назвала меня «дорогой»… той ночью… когда ты была в полусне… мое сердце почти остановилось, — он увеличил темп своих быстрых движений в ее идеальном, узком влагалище. — Я люблю тебя… Я боялась, что ты… никогда не скажешь мне… и я… Драко! Пожалуйста, пожалуйста… Я люблю тебя, пожалуйста… Я так близко… Я кончаю, кончаю, кончаю, — бессвязно повторяла она, двигаясь вверх-вниз и доводя себя до края с безудержной раскованностью.       Когда ее тело обмякло после оргазма, Драко перевернул ее на спину и, беспорядочно входя в нее, устремился к собственной эйфории. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — промычал он, прижимаясь губами к ее шее, и когда услышал, как она повторила это в ответ, взорвался внутри нее. Благоговейно целуя ее лицо, он замедлил толчки, спускаясь со своей головокружительной вершины.       Он вышел из нее и крепко прижал к себе. Гермиона уткнулась носом ему в плечо и, задыхаясь, рассмеялась. — Это было… — Я знаю… я… я люблю тебя.       Он услышал улыбку в ее голосе, когда она немедленно ответила. — И я люблю тебя.       Боги, он был упрямым придурком, правда? Какого черта он так боялся? Боялся приятной дрожи, которая пробегала по ее телу каждый раз, когда он произносил эти слова? Боялся теплого сияния счастья, которое пронзало всю его душу, когда ее сладкий голос произносил признание в ответ?       Он никогда больше не должен был говорить ей ни слова, не признавшись в любви, и поэтому Драко снова и снова шептал эти слова Гермионе, пока они оба не заснули, намереваясь повторить их в ту секунду, когда их разбудит утреннее солнце.       Это устраивает меня больше, чем все, что когда-либо случалось в моей жизни. * Хорошо? - Да, мадам (фр)