***
Никогда в жизни Гермиона не видела, чтобы кто-то ел суп так медленно, как Нарцисса Малфой. Честно говоря, при той скорости, с которой женщина изящно подносила ложку к губам, эта трапеза могла тянуться от одного часа до следующего столетия. Гермиона поспешно доела собственную порцию восхитительного, по общему мнению, супа из тыквы с орехами, чтобы было чем занять руки, и теперь чувствовала себя совсем не в духе. Впрочем, именно так она чувствовала себя весь вечер. Все началось достаточно невинно. Они с Драко вместе отправились в поместье Лестрейндж, название которого Гермиона затолкала на задворки своего сознания. Драко надел официальную мантию, и Гермиона последовала его примеру, хотя отчаянно хотела появиться в маггловском наряде просто для того, чтобы показать свое отношение к этому вопросу. Увы, совесть победила, и она почувствовала, что, по крайней мере ради Драко, должна приложить все надлежащие усилия на предстоящей встрече и постараться, по возможности, избегать мелочности. Нарцисса поприветствовала их, вернее, поздоровалась с сыном и отступила, чтобы он мог представить их друг другу, как и ожидалось. Гермиону на мгновение охватил приступ паники. Как дамы из чистокровного общества приветствовали друг друга? Но Нарцисса просто протянула изящную руку Гермионе, и паника улеглась. — Рада наконец-то познакомиться с Вами должным образом, мисс Грейнджер. Гермиона задумалась, все ли дамы ее положения должны практиковать этот легкий, воздушный тон или это естественная манера общения. — Пожалуйста, зовите меня Гермионой. Спасибо, что пригласили к себе домой. — Не протащив через парадные ворота осталась неозвученным. Гермиона попыталась улыбнуться, но не получила ответа. — Я недавно отремонтировала восточное крыло и обновила интерьер. Может быть, небольшая экскурсия перед ужином? Гермиона кивнула. Драко предложил ей руку и ободряюще улыбнулся; они последовали за Нарциссой, которая двинулась скользящей походкой через фойе впечатляющего размера. Гермиона блуждала взглядом по просторному залу, задаваясь вопросом, сколько темной магии видели эти стены в свое время. Учитывая нынешнюю обстановку, было невозможно представить, что когда-то здесь царила зловещая и мрачная атмосфера. Нарцисса переделала впечатляющий особняк в своем собственном стиле. В нем чувствовалась легкость, хотя и безвкусица тоже встречалась; большая часть цветовой гаммы состояла из голубого, зеленого и кремового, и Гермиона заметила, по крайней мере, одну из тех картин, на которых единороги макали свои рога и копыта в чернила. Во время экскурсии Гермионе было не до разговоров, чем и воспользовалась Нарцисса, которая без устали перечисляла вдохновившие ее дизайнерские приемы и впечатляющее количество поставщиков мебели и материалов. Собственное поместье Драко казалось скромным по сравнению с историческим поместьем Лестрейндж. Нарцисса не стала вдаваться в подробности истории резиденции, но, на взгляд Гермионы, очень многим предметам мебели, произведениям искусства и архитектурному стилю было больше ста лет. Семья Малфоев являлась одной из старейших чистокровных семей в Британии, но Гермиона как-то читала, что Лестрейнджи им почти не уступали. Они тоже приехали из Франции, примерно через двести лет после того, как предок Драко прибыл вместе с Вильгельмом Завоевателем. Неужели в этом поместье тоже содержались заключенные во время войны? Гермиона глубоко вздохнула и постаралась прогнать жуткие мысли о темных проклятиях и жестоком смехе. Только когда они вошли в столовую, Гермиона совершила первую ошибку за вечер. Наверное, она могла обвинить в этом возможность наконец-то присесть, ведь вместо того, чтобы остановиться рядом с назначенным стулом и ждать, пока единственный джентльмен в комнате поступит по этикету, она прошла вперед и села сама. Драко и Нарцисса уставились на нее, и Гермиона почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Драко занялся тем, что отодвинул стул матери, и Гермиона, поймав его взгляд, быстро проговорила «извини». Он отмахнулся с легкой ухмылкой. Она села напротив Драко, потому что находиться рядом за столом было бы неправильно в глазах миссис Малфой. А вдруг он коснется ее руки?! Боже упаси! Гермиона посмотрела на сервировку, в душе благодаря свою маму за ее родословную. Двоюродный дедушка Джин — Эрнест — даже был графом; конечно, этот титул вряд ли произведет впечатление на таких, как Нарцисса Малфой, но, по крайней мере, Гермиона знала, какие столовые приборы следует использовать для того или иного блюда. Внезапно появился домовой эльф с горячей супницей. — Гермиона, я так понимаю, ты работаешь в Министерстве, — сказала Нарцисса, пристально глядя на нее пронзительными голубыми глазами, пока эльфийка наливала суп в тарелку своей госпожи. — Да, я заместитель директора Департамента по регулированию и контролю магических существ. Эльфийка подошла к Гермионе, чтобы подать еду ей. — Спасибо! — радостно сказала Гермиона, допустив тем самым вторую оплошность. Маленькая эльфийка выглядела пораженной тем фактом, что к ней обратились, и бросила нервный взгляд на миссис Малфой, которая уставилась на Гермиону со странным выражением на лице. В конце концов, Нарцисса нетерпеливо махнула рукой, призывая домовика обслужить Драко. Когда Драко тихо пробормотал эльфу «спасибо», Гермиона не смогла сдержать чувство триумфа, которое испытала. Если Нарцисса и услышала своего сына, то не подала виду. — Какие карьерные устремления ждут тебя в будущем? Драко рассказал мне, что ты довольно хорошо училась в школе по целому ряду предметов. Драко рассмеялся и ответил первым: — Это очень мягко сказано, мама. Гермиона опередила всех студентов нашего курса с большим отрывом. Она могла бы баллотироваться на пост министра сию же минуту, если бы действительно захотела. На этот раз румянец Гермионы был вызван похвалой Драко, которыми она очень дорожила. — Это твоя конечная цель? — спросила Нарцисса тем же абсолютно нейтральным тоном. — Не совсем, — сказала Гермиона и сделала глоток супа, собираясь с мыслями, прежде чем заговорить. — Драко шутил. Политика не представляет для меня особого интереса, я бы предпочла оказаться в Визенгамоте, чтобы принять новые законы, которые приведут к давно назревшим изменениям, или перенести свою карьеру за пределы Министерства и стать адвокатом. Я думаю, что у неправительственных организаций есть много возможностей влиять на будущую политику, и считаю, что наш мир выиграет от новых голосов и групп, которые не находятся под влиянием устаревших политических фракций или вражды. Драко посмотрел на нее с явной гордостью. Взгляд Нарциссы казался гораздо более сдержанным, когда она промокнула губы вышитой салфеткой. — Твое будущее, безусловно, кажется светлым, — прокомментировала миссис Малфой, и Гермиона чуть не подавилась своим бокалом вина от того, что эти слова можно было истолковать как комплимент. — И довольно продуктивным. Такой преданной и амбициозной государственной служащей, вероятно, будет не хватать времени для выполнения обязанностей вне карьеры. Если бы она не знала Драко так хорошо, то, возможно, не заметила бы, как он сжал губы, и слегка сузил глаза. Он, очевидно, разгадал истинный смысл заявления Нарциссы, в то время как Гермиона не была уверена, и поэтому ничего не сказала. Самый долгий ужин в жизни Гермионы продолжился…Глава 40. Часть 1
8 апреля 2022 г. в 14:00
После торжественного открытия «Фонда Гермионы Дж. Грейнджер для студентов немагических родителей» Гермиона ждала реакции на изменения в ее личной жизни. Но по прошествии времени после их публичного дебюта в качестве пары, она так и не ощутила последствий шокирующего откровения.
Конечно, ей было плевать на мнение общественности, но наверняка кто-то из участников благотворительного мероприятия уже должен был проболтаться прессе? Деннис Криви в качестве фотографа стал удачным выбором со стороны Гермионы: молодой человек горел желанием помочь и являлся верным другом. Гермиона одобрила все снимки, которые он продавал различным изданиям, но ни на одной фотографии не было их с Драко.
Она намного больше беспокоилась, что проболтается Парвати, зная ее не слишком благожелательное отношение к Драко. Не говоря уже о том, что такого рода эксклюзивные сплетни могли бы поднять продажи еженедельника «Ведьмин досуг». Но, к удивлению, Парвати написала лишь о нарядах гостей и коротко упомянула о вступительной речи Гермионы. Неужели на это повлияла Падма?
Во всяком случае, именно Драко делал все возможное, чтобы их отношения стали самым страшным псевдосекретом в офисе Гермионы. С тех пор как он, наконец, сказал, что любит ее, — Мерлин, она чувствовала, как ее губы невольно растягиваются в счастливой улыбке всякий раз, когда она думает об этом — Гермиона получала ежедневные знаки его привязанности в рабочее время. Коллеги понимающе ухмылялись, когда заходили в ее кабинет, чтобы посмотреть на очередной подарок.
Цветы по меньшей мере раз в неделю, обед с доставкой, если он знал, что предстоит напряжённый день, роскошные перья, канцелярские принадлежности с ее монограммой и новым названием должности, коробки с чаем, когда она жаловалась на качество министерского, и один раз даже упаковка ее любимого клубничного мороженого от Фортескью, потому что утром она вскользь упомянула о женском недомогании.
И боже упаси Гермиону жаловаться на впечатляющее количество подарков. В тот единственный раз, когда она просто намекнула, что во всем этом нет необходимости, его лицо приняло такой трогательно-разочарованный вид, что она смягчилась и попросила не дарить ей хотя бы украшения без значительного повода. Подарки и признания — два языка любви Драко.
Я люблю тебя.
Он говорил это постоянно. Для человека, совершенно не привыкшего открыто выражать эмоции, теперь Драко, казалось, был не в состоянии сдерживать их. Он так часто отправлял сообщения для нее посредством зачарованного дневника, что Гермионе приходилось закрывать журнал в верхнем ящике, чтобы не отвлекаться каждые несколько минут. Поскольку для квиддича сейчас был не сезон, Драко почти все время проводил в кабинете, и когда он не просматривал контракты игроков или статистические отчеты, то писал Гермионе короткие фразы в своем дневнике:
Как прошло твое утро? Я люблю тебя.
Совещание по планированию прошло нормально? Я люблю тебя.
Я скучаю по тебе.
Пожалуйста, скажи Уизли, если он снова окликнет меня на улице подобным образом или еще раз назовет «приятель» на публике, я за себя не отвечаю. Я люблю тебя.
Тео и Саша хотят встретиться в эти выходные, тебя это устраивает, милая? Я люблю тебя.
Думаю о тебе.
Вчера мама вернулась к себе. Придешь на ужин, чтобы мы снова могли осквернить мой обеденный стол? Я люблю тебя.
Я не могу сосредоточиться сегодня, Грейнджер. Это все твоя вина! Не могу выбросить из головы твой образ в маленьком черном комплекте, и это очень отвлекает. Я люблю тебя.
Я хотел, чтобы тебе сегодня доставили булочку с черникой, но съел ее и не жалею об этом. Хотя я действительно люблю тебя.
Как проходит твой день? Я люблю тебя.
Я люблю тебя.
Она всегда знала, что он немного эгоцентричен, пусть и гораздо меньше, чем его высокомерная, избалованная юная версия, но странная и забавная правда оставалась: Драко Малфой был бойфрендом, нуждающимся в постоянных взаимных знаках внимания.
Если бы Гермиону до знакомства с Драко попросили составить список недостатков у мужчин, эта зависимость от внимания оказалась бы в его начале. Когда-то она считала, что партнеры должны быть самодостаточны и не требовать постоянного внимания или одобрения.
Но будь все проклято, если своим поведением он не растопил ее сердце и не сделал пугающе довольной тем фактом, что она завоевала настолько сильную преданность Драко. Мужчины, которого раньше считала довольно холодным и равнодушным. Было ли правильным, что это ее так сильно волновало? Возможно, нет, но Гермиона обнаружила, что ее больше не заботят прошлые ожидания.
В то время как она готовилась к худшему после благотворительного вечера, вселенная продолжала подбрасывать ей сюрпризы. Визиты к родителям все еще были довольно напряженными, но Гермиона заметила небольшую перемену в их отношении во время последнего обеда.
Самыми верными ее сторонниками стали друзья, они очень старались, чтобы Драко чувствовал себя желанным гостем, и хотя он никогда бы в этом не признался, Гермиона не раз заставала его за увлеченной беседой с Гарри, и он иногда искренне смеялся над банальными шутка Рона. Она молчала об этом, чтобы Драко не рассердился и не опроверг ее слова. С Тео и Сашей всегда было приятно проводить время. Гермиона радовалась, что Тео все больше и больше раскрепощается в ее присутствии.
И когда ее ожидания наконец оправдались, Гермиона обнаружила, что слишком довольна нынешними обстоятельствами, чтобы испытывать из-за этого реальную тревогу. Драко, с другой стороны, был разъярен.
— Как… Как они смеют?! Такое вторжение в частную жизнь должно быть запрещено законами о печати!
Новость об их паре наконец-то просочилась в мир. Движущаяся черно-белая фотография Драко и Гермионы находилась прямо на первой странице «Ежедневного пророка». Камера запечатлела их перед расставанием в начале рабочего дня: Драко наклонился, улыбаясь, и оставил нежный поцелуй на щеке Гермионы. Затем его губы приблизились к ее уху и прошептали: «Хорошего дня, я люблю тебя».
Драко стал жертвой собственного идеального произношения. Любой читатель даже без звука мог понять, что именно он сказал. Он выпрямился, чтобы посмотреть на нее сверху вниз страстным взглядом, прежде чем фотография вернулась к началу публичного проявления любви в бесконечном цикле.
— Технически, на данный момент мы находимся в волшебном мире. Это совершенно законно, — спокойно сказала Гермиона, пробегая глазами остальную часть статьи. На ее кухонном столе лежали газеты и журналы, доступные в магической Британии, содержащие одну и ту же фотографию Гермионы и Драко, с заголовками, которые варьировались от забавных до оскорбительных.
«Чистая кровь и чистое сердце: звездный роман нашего времени!»
«Сердцеедка Гермиона подцепила красавчика Драко!»
«Магглорожденная любовница Малфоя»
«Золотая девочка — золотоискательница?»
«Золотоискательница Грейнджер очаровывает наследника семьи Малфой»
«Героиня Гермиона и Пожиратель Смерти Драко: внутри запретной любви»
«Магглорожденная Малфоя: рекламная уловка или настоящий роман?»
«Счастье в наследнике?»
«Роман-искупление: Как любовь изменила Драко Малфоя»
— Ты удивительно спокойна насчет всего этого.
Гермиона фыркнула.
— Брось, ничего особенного. Рита Скитер назвала меня шлюхой в «Пророке», когда мне было четырнадцать лет. Четырнадцать! Я была несовершеннолетней! Извини, но я не испытываю ничего, кроме безразличия. Кстати, фотография довольно милая.
С помощью идеального заклинания разрезания она извлекла фото из газеты и разгладила его, намереваясь вставить в рамку. На каминной полке уже стояли две фотографии с Драко: та, что была сделана во время злополучной прогулки в селение фей, и вторая, запечатлевшая их танец на торжественном мероприятии.
— Но… Но… Грейнджер, конечно же, ты осознаешь, какое количество язвительных высказываний собираешься спровоцировать!
Она мягко улыбнулась в ответ на его наивность.
— Я публичная персона с подросткового возраста. Как только меня не называли… Некоторые журналисты, честно говоря, оказывались на грани того, чтобы охарактеризовать меня Грязнокровкой. Меня также хвалили и обожали за поступки столь легкомысленные, как, например, надеть красивое платье на мероприятие. Мне известен весь спектр мнений магического сообщества о моей личной и профессиональной жизни, и я закалилась ещё сильнее.
Гермиона взяла его за руку и поцеловала тыльную сторону ладони.
— Пусть сплетничают, или насмехаются, или аплодируют. Я люблю тебя, и неважно, что пишут эти так называемые журналисты, или что думают обо мне какие-нибудь «фанаты», этот факт не изменится.
Драко нахмурился, но выражение его лица смягчилось.
— Я все равно собираюсь попросить своих адвокатов связаться со всеми этими изданиями. То, что они выдумали о тебе… — он замолчал, испытывая отвращение.
Гермиона пожала плечами.
— Тех, кто называют меня «золотоискательницей» или «сердцеедкой», нельзя привлечь за клевету — это недоказуемо. Тем не менее, ты должен попросить юристов найти тех, кто сказал, что ты наложил на меня Империус.
Она протянула ему два журнала и ежедневник.
— Они даже не намекали на преступление, они прямо обвинили тебя. Специалистам будет очень легко с ними расправиться.
Она посмотрела на газету, которую снова взяла в руки.
— К тому же, — сказала Гермиона, тяжело вздохнув, — думаю, мне пора принять приглашение твоей матери на ужин, чтобы познакомиться с ней должным образом.
— Почему?
— Потому что ее слова о нас цитирует «Пророк».
— ЧТО?!
Она молча подняла «Пророк», и Драко выхватил газету из ее рук. Его серые глаза лихорадочно пробежались по странице, и, когда он поджал губы, Гермиона поняла, что он дошел до таких фраз, как «источник, близкий к паре, сообщил, что брачный контракт находится в разработке», или «голубки в объятиях друг у друга на благотворительном мероприятии в прошлом месяце», а затем она увидела, как он нахмурил брови, и предположила, что он, должно быть, увидел комментарий своей матери.
«У многих читателей, скорее всего, возникает вопрос: что именно Нарцисса Малфой может сказать об отношениях, которые шокировали магическое сообщество?
Когда ее попросили прокомментировать бурно развивающийся роман единственного сына со скандально известной магглорожденной ведьмой (список выдающихся достижений Гермионы Грейнджер, включая орден Мерлина первого класса, см. на странице 6; для краткого знакомства с ее предыдущими романтическими связями обратитесь к странице 8) миссис Малфой сказала следующее: «Мой сын трудолюбивый, достойный член общества, а мисс Грейнджер — потрясающая молодая женщина».
Обзор судебного процесса над всей семьей Малфоев после битвы за Хогвартс читайте на странице 7…»
Драко посмотрел на нее поверх газеты.
— Она не должна была ничего говорить. Я немедленно отправлю ей сову и…
— Напиши, что мы увидимся с ней за ужином в эту субботу, если она нас примет.
Последовала многозначительная пауза.
— Грейнджер, ты уверена? Тебе не обязательно…
— Я уверена, — решительно оборвала его Гермиона. — Я и так слишком долго тянула, — рассудила она. — И я хочу сделать это для тебя.
Он подарил ей одну из своих искренних улыбок, от которой у нее всегда подкашивались колени, и, поцеловав любимую в макушку, ушел одеваться на работу.
На экране мобильного Гермионы появилось сообщение от Джинни.
Д: Доброе утро, Гермиона! Ох, прости, у тебя же появились новые титулы. Что тебе больше нравится, сердцеедка-Гермиона или магглорожденная Малфоя?
Г: Ха, черт возьми, ха! Мне уже пришлось отговаривать Драко от того, чтобы он натравил всех своих адвокатов на каждое издание, в котором опубликовали эту историю.
Д: Передай своему «бледному чистокровному принцу», что я лично позабочусь о том, чтобы новость о вашем «звездном романе» устарела к концу недели.
Г: Пожалуйста, не делай этого. Гарри не должен в это ввязываться!
Д: Мы с ним уже все обсудили, и он согласился. Кроме того, так мы сможем контролировать публикации, и мне не придется терпеть фоторепортажи о том, что я съела слишком много сдобных котелков.
Г: Я ценю твой поступок, очень, но тебе не обязательно это делать.
Д: Слишком поздно, моя дорогая!
Два дня спустя с первых полос исчезли все упоминания Драко и Гермионы. Печатные издания сообщали исключительно о том, что Мальчик-который-выжил и его жена, звезда квиддича, ожидают первенца.
Драко ухмыльнулся, читая газету через плечо Гермионы.
— Джиневра оказалась хитрее, чем я думал.
Она усмехнулась.
— А я думаю, что они зря это затеяли.
— Возможно, любовь моя, хотя не знаю, как ты, но я отрицательно отношусь к тому, что нас теперь постоянно фотографируют по утрам.
Гермиона нахмурилась, дернув за страницу сильнее, чем намеревалась. Сама история об их отношениях ее не беспокоила, но тот факт, что теперь она не могла попрощаться с Драко по дороге на работу без вспышек, раздражал до глубины души. Это был трогательный момент, любимая часть дня, а теперь стервятники из прессы лишали ее этого уединения. Не говоря уже о мерзких громовещателях, которые она и Драко получали ежедневно.
Тем не менее, это была небольшая цена за то, чтобы наконец-то почувствовать, что она может открыто быть с Драко. Ей было интересно, будет ли она чувствовать себя так же после ужина с Нарциссой.