Remain Nameless | Оставайся безымянным

      31 декабря 2008       Только Драко Малфой мог изящно выглядеть в таком вычурном наряде. Любой другой мужчина чувствовал бы себя неуютно и выглядел странно и неестественно, одетый в шелк, черный бархат, золотую парчу, со множеством пуговиц из латуни, но только не Драко.       Нет, этот мужчина, во имя Мерлина, мог подчеркнуть свою истинную натуру даже с помощью одежды, небрежно накинутой на плечи, как будто был рожден для того, чтобы носить все эти многослойные, положенные по этикету вещи.       Рожден с золотой, сделанной гоблинами, ложкой во рту.       Гермиона подумала, что выглядит нелепо, но Драко сказал ей, что она прекрасна в официальной мантии. А еще он сказал, что в то утро она была очаровательна в своей флисовой пижаме с дырками на локтях, так что, возможно, его точка зрения была слегка искаженной.       Поддержка Драко помогла ей подготовиться к предстоящему вечеру, чтобы быть уверенной, но Гермиона не стала рисковать и, решив не выставлять себя дурой на новогоднем балу у Нарциссы, обратилась за помощью к Падме.       Такая же любознательная как Гермиона, Падма обучила ее всем тонкостям негласных правил и предписаний поведения на светском мероприятии, организованном древней чистокровной семьей.       Они прибыли вовремя, к досаде Драко, поскольку он предпочел бы опоздать, но Гермиона хотела, чтобы встреча с Нарциссой закончилась как можно быстрее. У двери в бальный зал уже образовалась небольшая очередь, но они с Драко прошли к её началу.       Гермиона нервно сглотнула и позволила спокойному голосу Падмы звучать в ее голове, служа проводником в мир небывалого богатства и престижа.       Необходимо сначала приветствовать принимающую семью, но ты будешь с Драко, и вы, очевидно, сразу подойдете к Нарциссе. Она подставит тебе щеки для поцелуя.       Нарцисса выглядела царственно, как всегда, в мантии, похожей на наряд Гермионы, но сверкающего льдисто-голубого цвета.       «Ледяная, как ее сердце», — с горечью подумала Гермиона и тут же отчитала себя. Мелочность ни к чему не приведет.       Нарцисса тепло поприветствовала сына и подставила лицо Гермионе, которая выполнила учтивый светский ритуал по указанию Падмы.       Миссис Малфой оценивающе оглядела Гермиону с ног до головы, прежде чем холодный взгляд остановился на ее шее. — Драко подарил тебе это ожерелье?       «О-о, нет», — Гермиона не хотела вдаваться в подробности и делать этот момент еще более неловким, но Нарцисса уставилась на ее шею, как одержимая. — Андромеда одолжила его на вечер.       Глаза Нарциссы вспыхнули при упоминании об изгнанной сестре, поразив Гермиону глубиной эмоций. — Оно принадлежало моей матери, — спокойно сообщила она, и Гермиона не могла понять, была ли Нарцисса в ярости, шоке, печали или, возможно, испытала все эмоции сразу.       Драко, вероятно, почувствовав угрозу, быстро повел Гермиону в бальный зал, пока она злилась на Андромеду, которая спровоцировала неловкую ситуацию, и одновременно восхищалась ее дерзостью. На следующей неделе эта женщина получит довольно любопытное письмо от Гермионы.       Когда они отошли на безопасное расстояние, Драко тихо засмеялся. — Я вижу, тетя Андромеда не утратила склонности устраивать драмы.       Гермиона фыркнула, но не могла отрицать своего уважения к миссис Тонкс. — Я, конечно, понимаю, каким образом она могла повлиять на Сириуса. Но мне бы хотелось, чтобы она сообщила о своих истинных намерениях в отношении этого ожерелья. — Оно определенно тебе идет, — нараспев произнес Драко, поймав ее горячий взгляд. Он взял два бокала шампанского с пролетающего мимо подноса и протянул один ей. Она приняла напиток со скромной улыбкой, еще раз вспомнив наставления Падмы.       Дамы должны выбирать только шампанское и белое вино. Употребление красного вина чревато пятнами на одежде и зубах. Крепкие напитки считаются преимущественно мужскими, а сливочное пиво — слишком повседневным.       Хотя Гермиона очень любила шампанское, особенно на Новый год, она, конечно, не планировала много пить сегодня вечером. В этой толпе ей непременно понадобится ясный ум. Она сделала глоток и обвела взглядом большую комнату, успешно подавив рвущийся с губ смешок, чтобы Драко не подумал, что она потешается над ним или его семьей.       Слово «грандиозность» меркло рядом с бальным залом поместья Лестрейнджей. Полы под ногами блестели так ярко, что Гермиона почти видела в них свое отражение. Свет искрился вокруг, отражаясь и преломляясь по всему пространству в сотнях хрустальных частичек, из которых состояли бесчисленные люстры, парящие над головой, не говоря уже о роскошных украшениях, сверкающих на шее каждой женщины.       Во всех уголках бального зала блестели башни шампанского, пенистая жидкость стекала вниз бесконечным искрящимся потоком. Ее уши уловили легкую мелодию, и Гермиона увидела платформу, находящуюся в противоположном конце помещения на некотором возвышении, на которой разместился целый оркестр с дирижером. Мимо гостей пролетали серебряные тарелки, наполненные всевозможными умопомрачительными закусками, и хотя Гермиона позаботилась о том, чтобы поесть перед балом — избегай всего, что подается вручную. Боюсь, тебе придется отложить публичный прием пищи, пока не окажешься за столом, советовала Падма — у нее потекли слюнки при виде подноса с овощным ассорти вокруг копченого лосося. — Найдем Тео? — вопрос Драко прервал ее размышления о несправедливых ожиданиях, которые возлагались на женщин всех прослоек общества, и она кивнула, предвкушая дружескую компанию.       Тео, вымученно улыбаясь, держал стакан с янтарной жидкостью, а Астория Гринграсс держала его под руку, с такой же натянутой улыбкой. Оба, казалось, засветились от радости, когда заметили приближающихся Драко и Гермиону. — О, слава Мерлину, — выдохнул Тео, пожал Драко руку и поцеловал Гермиону в щеку. Астория выглядела так же безупречно, как и всегда, в своей мантии серо-зеленого цвета — физическое воплощение чистокровной леди с высоким положением в обществе. Гермиона изо всех сил подавила ревность к непринужденной грации юной ведьмы и напомнила себе, что Астория, как и Драко, была рождена для подобной жизни.       Кроме того, мисс Гринграсс очень по-доброму отнеслась к Гермионе и сразу же вовлекла ее в горячее обсуждение фонда для студентов немагических родителей. Она была настолько увлечена этой темой, что Гермиона к концу разговора всерьез задумалась о том, чтобы пригласить ее в совет директоров.       Драко неохотно покинул друзей, чтобы отдать дань вежливости другим гостям. Затем он подвел ее к Эдриану Пьюси и Дафне Гринграсс, старшей сестре Астории, которая холодно поздоровалась с ним, но гораздо теплее приняла Гермиону, а Эдриан был подчеркнуто вежлив. Гермиона поздравила их с недавней помолвкой, а затем Драко увлек ее к следующей группе.       Обход бального зала под руку с наследником Малфоев продолжался бесконечно. Драко, умело ориентируясь в политических и дискуссионных нюансах этих коротких встреч, уводил Гермиону даже при малейшей обиде в ее адрес и награждал дружелюбные группы более длительными беседами. Блейз Забини и его надменная мать удостоились всего тридцатью секундами их компании.       Гермиона немного опешила, увидев среди публики множество глав департаментов Министерства и членов Визенгамота. Приятно осознавать, что руководящие посты в правительстве все еще принадлежали старым семьям или их сторонникам, с горечью подумала она. Тем не менее, многие из этих волшебников и ведьм были лучше знакомы с карьерой Гермионы, что позволило ей ненадолго взять бразды правления в свои руки.       Дипломатический прием Гермионы вознаградил ее приятным сюрпризом. Она сразу узнала представителя Министерства Болгарии Вронски и его жену Ирину, поскольку они часто присутствовали в гостевой ложе Виктора Крама на его матчах по квиддичу. Они были очарованы всем английским, и хотя они уважали частную жизнь Гермионы, когда она посещала игры Виктора, иногда вовлекали в оживленную беседу о ее работе по защите прав животных. Они приветствовали Гермиону как старого друга, крепко обняв и широко улыбнувшись, что, скорее всего, нарушило несколько правил этикета, а затем повторили это приветствие с ошеломленным Драко.       К сожалению, за этим приятным общением последовало гораздо более неприятное. — Гермиона, позволь мне представить барона Бориса Плиску и его жену Пэнси, с которой, я полагаю, ты уже знакома, — произнес Драко, и она почувствовала его напряжение. Барон храбро поцеловал ей руку, и Гермиона подавила дрожь от того, как его глаза жадно обшаривали ее фигуру. Этот человек, возможно, был на несколько лет старше ее собственного отца. — Для тебя — леди Плиска, — усмехнулась Пэнси и, прищурившись, посмотрела на Драко, прежде чем обратить свой гневный взгляд на Гермиону. — Грейнджер, — пропела она. — Приятно видеть тебя на таком престижном мероприятии. Я удивлена, что Нарцисса впустила тебя через парадную дверь.       Гермиона услышала, как Драко резко вздохнул, но прежде, чем он успел разразиться страстной тирадой, она звонко рассмеялась. — Какая глупость, леди Плиска, конечно, мы вошли не через парадную дверь! — она наклонилась вперед с заговорческим видом. — Мы прибыли через камин в личные покои Драко. Отправимся туда вместе после фейерверка. С нетерпением жду этого зрелища! — Приятного вечера, леди Плиска, барон, — сказал Драко, и хотя это выглядело как вежливое прощание, сведующий в этикете человек счел бы его тон оскорбительным.       Обязательное общение завершилось, и Гермиона обрадовалась танцам, даже если это требовало, чтобы она снова была в центре внимания.       Поскольку Нарцисса овдовела и не вышла замуж повторно, ты и Драко должны будете открыть танцевальный вечер. Не удивляйся, если сразу после этого к тебе обратятся другие волшебники с просьбой разбить вашу пару. Вы не помолвлены и не женаты, поэтому у него нет официальных прав на каждый твой танец.       Когда Драко положил руку ей на талию, она почувствовала знакомый трепет от его прикосновения, несмотря на то, что слишком много ткани разделяло ее кожу и кончики его пальцев. Он ободряюще сжал ее руку и закружил их по комнате, не сводя с нее серебристых глаз.       Когда они поворачивались и скользили по залу, взгляд Гермионы остановился на двух огромных шелковых полотнах, висевших вдоль одной стены. На них были изображены две семьи, которые представляла Нарцисса, и две кровные линии, наследником которых был Драко. На гербе семьи Блэк был тот же девиз, который Гермиона помнила по гобелену, висевшему на Гриммо: Toujours Pur. На гербе семьи Малфоев было начертано: Sanctimonia Vincet Semper.       Чистота всегда одержит победу.       Это не так, горячо подумала Гермиона. Это, безусловно, не так.

***

      У Драко в голове появился список всех гостей, которые в новом году внезапно окажутся без обычной финансовой поддержки семьи Малфоев.       Каждая открытая насмешка, каждый гневный взгляд, каждый горячий шепот, каждое прикосновение пальцев к ткани после пожатия руки Гермионы — ничто из этого не осталось незамеченным Драко. Никто не был так откровенно враждебен, как Пэнси, но, тем не менее, пренебрежение существовало, и Драко собирался донести свое недовольство до обидчиков, разорвав несколько многолетних деловых связей.       Мысль о будущей мести позволила ему держаться на мероприятии с довольным видом. И конечно тот факт, что под руку его держала самая красивая ведьма в этом зале. Гермиона выглядела великолепно в своей мантии и держалась так, как будто готовилась к этому всю жизнь. Но он хорошо знал свою любимую и понимал, что самообладание и холодная элегантность изрядно истощили ее внутренние резервы.       Человек слова, он не отходил от Гермионы весь вечер, за исключением тех случаев, когда на ее танец претендовал другой джентльмен. Драко расслаблялся в те моменты, когда она вальсировала в объятиях дружелюбного Вронского, нескольких коллег из Министерства и даже Эдриана Пьюси. Но когда он заметил, что к ней собирается подойти Борис Плиска, Драко поблагодарил богов за дружбу с Теодором Ноттом. Его друг быстро вмешался, встав вместо барона в пару с Гермионой.       Тео, как подобает проницательному другу, после вальса подвел Гермиону к Драко. — Вероятно, мне следует найти Асторию, кто-нибудь из вас ее видел? — Я не видела, но, возможно, она в дамской комнате? Я посмотрю и позову ее, если она там, — предложила Гермиона, и они сопроводили ее из зала в туалет.       Пока они ожидали возвращения Гермионы, желательно вместе с Асторией, тишину пустого коридора нарушили крик и хлопок ближайшей двери. Тео и Драко обменялись встревоженными взглядами, затем вытащили палочки и последовали за источником шума за угол.       Из-за дубовых дверей одной из гостевых комнат донеслись приглушенные крики. Когда Тео и Драко ворвались внутрь, их встретило весьма шокирующее зрелище.  — …должен быть МОИМ! Вся… эта… чертова… жизнь! Это все должно было быть м-м-моим!       Драко никогда раньше не видел Пэнси пьяной. В настоящий момент она была настолько пьяна, что Эдриан и Дафна едва удерживали ее в вертикальном положении, пока Астория пыталась ее урезонить. — Пэнси, пожалуйста, позволь Дафне отвести тебя к нам домой, мы можем отправить твоего мужа позже, если ты… — Мой муж, — прошипела Пэнси. — Это… эта свинья! — Она разразилась истерическим смехом, затем снова разрыдалась и упала на Эдриана. — Дорогая, давай уложим тебя в кровать, — уговаривала Дафна, и они попытались подтащить ее к камину.       Пэнси вдруг заметила Драко и Тео, стоявших в дверном проеме. — О-о-о, вот он, предатель… грязный предатель крови… позоришь имя своего отца? Оскверняешь свой род!       Драко злобно прищурился. — Ревность вам не идет, леди Плиска. Вы закончили выставлять себя на посмешище этим вечером? — Драко, не надо, она не в себе, — взмолилась Астория. — Не вмешивайся, Астория, — предупредил Драко. — Да, Гринграсс, держись подальше… ты тоже не смогла удержать его, ты, глупая девка… но воз-возможно, это была не твоя вина… У Драко нынче дурные вкусы, — сказала Пэнси, затем посмотрела куда-то позади него и Тео. — Ах, смотрите-смотрите, кто удостоил нас своим гнусным присутствием. Мерзкая маленькая грязнокровка!       Драко резко обернулся и увидел Гермиону, застывшую на пороге. Она казалась скорее шокированной, чем обиженной, и все, что Драко хотел сделать сейчас, это обнять ее и защитить, чтобы ей больше никогда не пришлось слышать это оскорбление. Но ему нужно было разобраться со своей несносной бывшей подругой, и он предпочел, чтобы Грейнджер не присутствовала при этом. — Тео, уведи отсюда Грейнджер. — Драко, но… — Ну же, Тео! — прорычал Драко на протест Гермионы.       Он услышал успокаивающее бормотание Тео, когда тот уводил Гермиону. Пэнси продолжила свою безумную тираду. — Мои… мои дети… должны быть твоими! — она смотрела на Драко выпученными безумными глазами. — Это всегда предполагалось… предполагалось, что это буду я! Я под руку с тобой! Твои наследники в моем чреве! А не эта отвратительная маленькая… — Еще раз оскорбишь Грейнджер при мне, и я прокляну тебя у этого камина, — холодно прервал он Пэнси. — Драко, не стоит, ей сейчас нехорошо, — твердо сказала Астория. — Эдриан, пожалуйста, забери ее к нам домой, наши эльфы позаботятся о ней.       Эдриану и Дафне наконец удалось протащить Пэнси через камин, и в комнате воцарилась тишина. — Тебе не следовало язвить, она и так достаточно настрадалась, — сказала Астория.       Драко сердито уставился на нее. — Настрадалась? Это она решила напиться сегодня! Это она вступила в брак ради статуса и богатства! Пэнси сделала свой выбор, — парировал он. — Правда? И какие у нее были варианты? Какие варианты существуют для единственной чистокровной наследницы, находящейся под каблуком у своих властных родителей? — возразила Астория. — Забавно слышать это от тебя, Гринграсс. Ваша семья вряд ли относится к бунтарям. Твоя собственная сестра помолвлена с Пьюси, ради Мерлина, — усмехнулся Драко.       Астория удивила его, задумчиво улыбнувшись. — Дафне повезло. Эдриан — хороший человек, и раньше они были дружны. Возможно, она выбрала его не сама, но он будет хорошо к ней относиться, и, надеюсь, им повезет, и они полюбят друг друга.       Губы Драко скривились. — Как мило для Дафны. И я должен жалеть бедную, избалованную Пэнси? Она пожинает то, что посеяла.       Улыбка Астории внезапно сменилась холодным, недоверчивым взглядом. — Ты думаешь, она заслуживает такого обращения со стороны собственного мужа? Этот человек — известный донжуан, и вдобавок ко всему… Ты слышал Пэнси, не так ли? У бедной женщины несколько детей от мужчины, которого она не любит. Как ты считаешь, муж позволил ей повлиять на это решение? Ты думаешь, любая ведьма заслуживает такой жизни? С таким же успехом это могла быть и я.       Драко нахмурился и отвел взгляд, укоряя себя. Как бы он ни сокрушался, вспоминая свое время с Пэнси, Астория была права. — Я знаю, что у вас с Пэнси непростая история, — мягко продолжила она. — Но ты никогда не окажешься в таком положении. Многие завидуют тому, что ты свободно можешь выбрать Гермиону. И хоть я не отношусь к категории завистников, а рада, что ты счастлив, но постарайся, если сможешь, помнить, что большинству в нашем кругу не так повезло. Включая мою сестру, — она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Дафна — хорошая дочь, послушная дочь. «Послушная Дафна и своенравная Астория» — так всегда говорили мои родители. Я не осуждаю сестру, у нее добрые намерения, и послушание просто в ее характере. — Но не в твоем? — Нет, — резко ответила она. — Мои родители теряют терпение из-за этой игры с Тео. Они ожидали заключения брачного контракта несколько месяцев назад, но пока его нет… — она замолчала и обхватила себя руками. — Знаешь, с кем мои родители хотят добиться брака вместо него? С Маркусом Флинтом.       Драко побледнел. В Хогвартсе ему нужно было получить одобрение старшего слизеринца, учитывая его должность капитана команды по квиддичу, и он нашел юношу довольно неприятным. В гостиной всегда ходили слухи о его сомнительном поведении по отношению к ведьмам, например, ему было все равно, отвечают ли они взаимностью. — Я вижу, репутация Маркуса опережает его, — сказала она глухо, заметив испуганный взгляд Драко.       Астория взглянула на него с любопытством. — Ты понятия не имеешь, не так ли? Почему женщины из моего круга преследуют тебя? Почему они надеются, что их родители обратятся к Нарциссе или к тебе за контрактом? Почему я согласилась встречаться с тобой, хотя ты ранее ухаживал за моей сестрой?       Она получила ироничный и пренебрежительный ответ: — Я уверен, что размер моего хранилища в Гринготтсе привлекает многих.       Астория покачала головой, ее взгляд был полон жалости. — Ты понятия не имеешь… До того, как я… Ну, до всего этого… Я правда потеряла надежду и была готова подчиниться желанию родителей. Я смирилась с судьбой чистокровной жены. Когда мои родители предложили тебя в качестве варианта, я ухватилась за эту возможность. — Почему? — Среди ведьм хорошо известно, что Малфои очень преданы своим женам. Возможно, мы никогда не полюбили бы друг друга, но ты относился бы ко мне по-доброму. Ты вел себя со мной так, даже будучи не совсем внимательным. Или трезвым.       Драко вздрогнул, и Астория виновато положила руку ему на плечо. — Ты можешь простить себя, Драко, я уже говорила, что не держу на тебя зла. Но между тобой и Маркусами Флинтами, и Борисами Плисками всего мира, я каждый раз выбирала бы тебя.       Она опустила руку, и Драко почувствовал, как в душе растет беспокойство. — Астория, у тебя какие-то неприятности?       Она покачала головой и отстранилась от него. — Нет, я нашла способ спастись, проще говоря. Я хочу сказать, что если ты можешь испытывать к Пэнси хоть какие-то чувства… Это должна быть жалость.       Астория проверила время на часах на каминной полке. — Мне нужно идти, я уже опаздываю, у меня мало времени.       Она попыталась проскользнуть мимо него, но Драко схватил ее за запястье. — Опаздываешь? Куда ты направляешься?       Астория не ответила, а вместо этого выдернула запястье из его руки и слегка улыбнулась. Она потянулась к Драко и нежно поцеловала его в щеку. — Скажи Тео, что мне жаль, хорошо? Он был замечательным кавалером.       Она отступила, и Драко заметил решительный блеск в ее глазах. Это был взгляд женщины, которую впереди ждало что-то одновременно захватывающее и пугающее, и она будет действовать, какие бы препятствия ни встали на ее пути.       Астория быстро подошла к двери, затем обратилась к нему в последний раз. — Возможно, скоро я буду нуждаться в друзьях. Могу я рассчитывать на вас с Гермионой?       Драко кивнул в знак согласия, Астория просияла, повернулась и ушла.

***

      Гермиона почувствовала приступ тошноты, несмотря на то, что выпила всего лишь бокал шампанского и ела только изысканные блюда за ужином. Тео попытался увести ее обратно в бальный зал, но она покачала головой и вырвалась из его рук. — Мне нужно на воздух. Пожалуйста.       Он кивнул и повел ее в большую гостиную со стеклянными дверями, ведущими на впечатляющий балкон. Там поддерживалось тепло с помощью магии, но Гермиона чувствовала оцепенение и холод, несмотря на уютную атмосферу и живописную заснеженную местность, раскинувшуюся перед ней.       Между Гермионой и Пэнси, конечно, не было утраченных симпатий. До сегодняшнего вечера у Гермионы появлялись только недобрые мысли о жеманной глупой женщине. Но слышать отчаяние, абсолютное страдание в ее голосе, когда она говорила о своем муже… Гермионе было невыносимо грустно, что жизнь ее бывшей однокурсницы из враждебного факультета сложилась так печально. Она никому не пожелала бы такого существования.       Одновременно со всей этой жалостью она ощутила укол душевной боли из-за того, как бессердечно Пэнси бросила оскорбления о крови Гермионы ей в лицо. Она могла только представить, сколько гостей в бальном зале жаждали подобным образом унизить ее в течение вечера и, если бы не Драко, без колебаний обращались бы с ней, как с грязью. — Выше голову, Гермиона, — мягко сказал Тео.       Она прислонилась к балюстраде. До этого момента Гермиона была максимально собранной, не имея возможности расслабиться или сменить выражение лица, и теперь напряжение, вызванное необходимостью принимать официальные позы и натянуто улыбаться, наконец, одолело ее. — Как я могу стать здесь своей, Тео?       Она заломила руки и уставилась на дорогую ткань, которая облегала ее тело. — Я чувствую себя так далеко от этого мира, мира Драко, — она наклонила голову к нему, — твоего мира. Я так… измучена необходимостью проявлять себя, доказывать свою ценность. Список достижений в моем резюме, скорее всего, вдвое больше, чем у любого волшебника на этом балу. Но это никогда не будет иметь значения, не для них. Я всегда буду ничтожной грязнокровкой.       Тео поднял брови. — Сдаешься, серьезно?       Гермиона фыркнула. — С Драко? Конечно, нет! Но иногда, должна признаться, я фантазирую о том, насколько проще была бы жизнь, если бы наше прошлое не было таким разным.       Тео подошел к ней и встал рядом. — Если честно, у меня есть личный интерес к твоему успеху в обществе.         Гермиона нахмурилась. — Когда я наконец представлю Сашу этому миру, ей понадобится твоя поддержка. Черт возьми, мне понадобится твоя поддержка. Если два таких храбрых и влюбленных человека, как вы с Драко, не могут справиться с ложными оскорблениями от желчных сплетников, то какие у меня шансы? — тихо спросил Тео. Он выглядел таким несчастным, что Гермиона взяла его под руку и положила голову ему на плечо. — Я ненавижу это, — продолжил он, голос был таким же мягким и размеренным, как всегда, в его особой манере.       Часто Гермиона задавалась вопросом, что сближало Драко и Тео как друзей, помимо их общего наследия. Но более близкое знакомство с этим волшебником открыло ей надежного друга, познавшего боль и способного оказать молчаливую поддержку, лишенную осуждения, во время темного периода зависимости Драко.       Ее поразило то, насколько контрастно выглядит проявление доброты по сравнению с привычным отношением Драко к окружающим — обычно он был более властным и закрытым с ними.       Драко, неизменно преданный своему другу, дал Гермионе лишь скудное представление об ужасающем детстве Тео. Он был замкнутым ребенком, с выверенными движениями. Кроме того, он постоянно старался избегать любых разговоров, а входя в любую комнату, держался ближе к двери. Однажды Драко признался, что подобное поведение было необходимо для выживания в семье Ноттов. — Этот фарс с Асторией… Я вру почти всем в своей жизни, кроме тебя и Драко. То, что я должен скрывать от Саши… Мерлин, Гермиона, это опустошает.       Гермиона сжала его руку. — Конечно, мы поддержим тебя и Сашу во всем. Я окажу ей любую помощь, она действительно замечательная, Тео.       Он усмехнулся, глядя на нее сверху вниз. Всего один положительный комментарий о его девушке сразу изменил его настроение. — Да. Она действительно такая. Ты готова вернуться к битве?       Гермиона вздохнула, отстраняясь от него. — Готова, насколько это возможно.       Она выпрямилась и закусила нижнюю губу. — Спасибо, что выслушал. Я не собиралась ныть о несправедливости всего этого, просто… — она глубоко вздохнула и озвучила страх, который мучил ее весь вечер. — Я не хочу подводить Драко. — Ты никогда меня не подведешь, — они оба вздрогнули, услышав голос Драко, доносившийся от входа на балкон. Он подошел к Гермионе с горячим взглядом, который заставил Тео усмехнуться и оставить их наедине. — Астория ушла, она шлет свои извинения, — бросил Драко через плечо уходящему другу. — Все в порядке? — спросила Гермиона, обнимая его за плечи, когда он шагнул ближе к ней. — Теперь да, — выдохнул Драко и крепко поцеловал ее. Поцелуй был настолько глубоким и искренним признанием в любви, что комплекс неполноценности и сомнения Гермионы рассыпались в прах. Он медленно отстранился и прижался лбом к ее лбу. — Твое место рядом со мной. Мне все равно, где мы находимся — в маггловском кафе или в большом бальном зале. Ты принадлежишь мне, — прошептал он. — Я люблю тебя, — произнесла она единственные слова, уместные в эту секунду. Он снова поцеловал ее и провел пальцем по щеке к зоне декольте, где сверкало ожерелье его бабушки. — Пусть ты всего лишь скромная крестьянка, — Гермиона фыркнула в ответ на шутливое прозвище, — это ожерелье выглядит вполне уместно на твоей шее. Я бы осыпал тебя драгоценностями, если ты позволишь мне, любимая.       Гермиона закатила глаза, ни на секунду не сомневаясь, что Драко обязательно выполнит это обещание, если она согласится. — Мне, конечно, все это не нужно. Но если тебе так нравится семейная реликвия Блэков, что бы ты сказал, если я пока его оставлю? Только ожерелье, если ты понимаешь, и больше ничего.       Он глубоко вздохнул, крепче сжимая плечи Гермионы, и его глаза потемнели от опьяняющего вожделения. — Я бы сказал, что Вам грозит серьезная опасность быть аппарированной прямо в постель, мисс Грейнджер.       Она подавила трепет предвкушения, охвативший все ее существо, устояв перед искушением уступить этому невысказанному обещанию плотского удовольствия. — Позже, дорогой, я боюсь, что твоя мать действительно может убить нас, если мы не будем присутствовать на обратном отсчете до полуночи.       Драко разочарованно зарычал и ругался себе под нос всю обратную дорогу до бального зала. Полночь приближалась, Драко и Гермиона провели остаток вечера в объятиях друг друга на танцполе. Когда дирижер оркестра объявил, что до Нового года осталось всего десять секунд, Драко прижал ее к себе, и в его блестящих глазах читалось явное намерение поцеловать ее.       Когда начался обратный отсчет, на цифре «один» бальный зал взорвался радостными криками, и Драко наклонился, чтобы запечатлеть на ее губах долгий и сладкий поцелуй. Он с усмешкой отстранился, но взгляд Гермионы снова упал на полотно за его головой.       Чистота всегда одержит победу.       Она перевела взгляд на Драко и с внезапным чувством триумфа перед лицом веков бессмысленного фанатизма и ненависти во второй раз поцеловала его в губы.       Чушь собачья ваша чистота. Побеждает не она, а любовь.