1 января 2010
Время приближалось к часу ночи, но Драко сомневался, что даже хорошо приготовленное усыпляющее зелье сможет усмирить его энергию. Они только что вернулись с новогоднего бала Нарциссы, и Гермиона прошла в спальню, чтобы переодеться в удобную пижаму, в то время как Драко топтался позади нее, все еще в парадной мантии и плаще.
Живоглот, удобно устроившийся в кресле, взглянул на него желтыми глазами.
Продолжай или ты ждешь официального приглашения? Ты уже одет соответственно.
Драко наконец последовал за Гермионой и увидел, как она убирает в шкаф свой бархатный темно-синий плащ. Он прислонился к дверному проему и откашлялся, чтобы привлечь ее внимание.
— Ты очень устала? — спросил он.
— Нет, я до сих пор чувствую адреналин от вечеринки. Приготовлю чай, может быть, он поможет нам уснуть.
Драко закусил губу и беспокойно провел рукой по волосам.
— Как ты думаешь, вместо этого мы могли бы прогуляться?
Она несколько мгновений смотрела на него в ответ.
— Сейчас?
Драко кивнул.
— Уже довольно поздно… И я думаю, что идет снег.
Конечно, она не могла просто согласиться.
Он мягко улыбнулся, как делал всегда, пытаясь добиться желаемого.
— Пожалуйста… Думаю, было бы неплохо проветрить наши головы после бурного вечера. Без Тео терпеть эту вечеринку гораздо труднее, и я не отказался бы подышать свежим воздухом. И разве тебе не кажется очаровательной зимняя прогулка с привлекательным и хорошо одетым джентльменом через час после Нового года? Кто знает, когда снова выпадет шанс оказаться в такой романтической обстановке?
Гермиона закатила глаза, но Драко видел, что она почти сдалась, и надавил сильнее.
— Представь, Грейнджер, снег падает на наши волосы, улицы пустынны, над нами мерцают звезды, и мы встречаем Новый год, окутанные прохладным воздухом, но согретые любовью друг к другу.
Она, наконец, не выдержала и фыркнула.
— Боже милостивый, кто ты такой и что сделал с человеком, который даже не повесил со мной чулок на камин? Цитирую: «Здесь неподходящее место для старых носков, и мне все равно, что это рождественская традиция».
Он проигнорировал ее колкость и ужасную пародию на свой голос и усмехнулся, когда она снова надела плащ.
— Спасибо, что потешаешься надо мной, — сказал Драко, когда они спустились по ступенькам крыльца.
Действительно шел снег, и Гермиона наложила на них обоих согревающие чары. Она выжидающе посмотрела на него, и Драко кивнул в сторону улицы.
— Давай пойдем в ту сторону, посетим кафе ночью.
Гермиона взяла Драко под локоть.
— Если хочешь булочку, мне жаль, но я совершенно уверена, что сейчас они закрыты.
— Я же сказал, мне просто захотелось прогуляться, вот и все. Я ценю твое согласие. Твою наглость, как обычно, нет.
Она усмехнулась и слегка толкнула его локтем.
— Лжец.
Они шли молча, пока не оказались рядом с местом их утреннего свидания в будние дни. Драко остановился перед темными окнами, оставаясь решительным и серьезным, даже когда участился его пульс. Гермиона высвободила руку и подошла ближе к зданию, чтобы заглянуть внутрь.
— Хм, витрина с выпечкой пуста. Похоже, тебе придется подождать до завтра.
Она повернулась к нему с дразнящей улыбкой, но Драко мог только ошеломленно смотреть на их отражения, захваченный ее красотой и трепетом предвкушения предстоящего действия, которое он репетировал бесчисленное количество раз в своей голове. Ему хотелось навсегда остаться в этом моменте; наслаждаться комфортом ее присутствия, наблюдать за ее улыбкой, сияющей ярким маяком на темном фоне ночи, пока случайные снежинки опускались на ее волосы и щеки.
Мягкий, вихрящийся снег падал вокруг них, как это обычно бывает в зимнюю стужу, укутывая все земные звуки плотным покрывалом. Естественное безмолвие темной январской ночи окружало их густой тишиной, которая нашептывала, что существует лишь то, что находится в непосредственной близости. Отражающаяся в окне пара создавала прекрасную волшебную картину: облаченные в нарядные мантии, они казались неземными представителями совершенно иного мира, но при этом неизменно принадлежащими друг другу.
Однако пережить этот момент было необходимостью, несмотря на то, что трепет его разума боролся с уверенностью сердца. Когда Гермиону обеспокоила его молчаливая серьезность, Драко наконец обрел голос.
— Это скромное маггловское кафе не раз спасало мне жизнь. — Он подошел ближе к окнам, почти прикоснувшись к стеклу пальцами, прежде чем его рука снова опустилась.
— Когда мне нужна была причина, чтобы подняться утром с постели, я мог прийти сюда. Когда мне нужно было начать свой день без жуткого напоминания об ужасном прошлом, запечатленного на хмурых лицах окружающих меня людей, я знал, что могу найти убежище здесь.
Драко сглотнул и повернулся к ней лицом.
— И когда я нуждался в чем-то хорошем, ты пришла, чтобы похитить мой любимый стол и нарушить мой тщательно созданный контроль, — его губы слегка изогнулись. — Но я был таким… оцепеневшим. Я думал, что другого у меня не будет, что это оцепенение сохранит мне жизнь, и этого будет достаточно. И тогда ты ворвалась в мой мир, чтобы доказать, и не в последний раз, как сильно я ошибался.
Он тихонько усмехнулся.
— Я действительно должен был предвидеть твое появление, но Мерлин, я не думаю, что даже Трелони предсказала бы, что оно будет настолько эффектным.
Драко взял ее за руку.
— Потому что я всегда видел тебя, Грейнджер. Даже когда я был молод и глуп, ты привлекала мое внимание.
Гермиона смотрела на него сверкающими глазами, и Драко понял, что она уже знала, к чему приведет этот сбивчивый монолог. Конечно, она знала. Эта женщина всегда немного опережала его, но Драко было все равно, пока она позволяла ему продолжать следовать за ней.
Хотя Гермиона видела его насквозь, ее природный интеллект превосходила только ее способность к состраданию. Она позволит ему сказать все, что он должен был сказать.
— Тебя не только невозможно игнорировать, ты вообще невозможный человек, — тихо произнес Драко, не в силах говорить громче, несмотря на то, что его душа хотела кричать так, чтобы услышала вся улица и весь мир.
— Ты любишь меня. Ты знаешь, как это нелепо, как это невероятно? Нет, любимая… — он покачал головой и криво улыбнулся, когда увидел, что ее губы гневно приоткрылись, словно с кончика ее языка были готовы сорваться слова в защиту их отношений. — Я принял это как факт, но тебе придется соглашаться, когда я говорю, что это невероятно.
Вместо этого Гермиона сжала его руку, и ее глаза заблестели, пока он продолжал.
— Ты заслуживаешь гораздо большего, но то немногое, что я могу предложить, принадлежит тебе, и это твое навсегда.
Теперь держись. Продолжай дышать.
Драко встал на одно колено, не заботясь о том, что его брюки промокнут от снега. Он ждал бы здесь вечно, если бы она захотела.
Спустя мгновение Гермиона тоже опустилась на мокрый тротуар. В ее глазах ясно читалось: мы равны во всем. Хотя Драко с радостью пал бы ниц перед ней, она не согласилась бы возвыситься за его счет.
Он вынул маленькую коробочку для драгоценностей из нагрудного кармана, открывая ее, чтобы показать кольцо. И хотя скрип петель громким эхом разнесся по пустой улице, Гермиона смотрела только на него.
— Больше всего на свете я бы хотел, чтобы ты стала моей женой. Гермиона Грейнджер, ты выйдешь за меня замуж?
Несколько слезинок скатились по ее румяным щекам, но Гермиона улыбнулась широкой и радостной улыбкой. Она взглянула на его лицо, фокусируясь на каждой детали, как будто хотела рассмотреть их во всех подробностях. Это было волнующее и лестное проявление ее чрезмерно любопытной натуры, когда Гермиона делала мысленные заметки и относила Драко к категории чего-то важного, того, что нужно запомнить и осмыслить позже. Это было пристальное изучение, сделанное с любовью, и хотя она еще не ответила на его жизненно-важный вопрос, Драко не чувствовал причин бояться отказа.
Наконец, она прерывисто выдохнула, но ответила твердо:
— Да, Драко. Да, я согласна.
Он притянул ее к себе так быстро, что чуть не опрокинул их обоих на ледяной тротуар. Гермиона с готовностью ответила на восторженный поцелуй, и сердце Драко забилось от ошеломляющего факта, что он целует свою невесту. Свою будущую жену.
— Я так сильно тебя люблю, — выдохнула она ему в губы, и Драко, наконец, смог расслабиться. Он прижался лбом к ее лбу и прерывисто вдохнул ночной воздух. Облегчение боролось с восторгом, забирая любой ответ, который он мог бы дать, и он поддался влиянию этого идеального момента.
Дрожащие пальцы Гермионы нежно провели по его щекам, а когда они снова стали сухими, она прижалась губами поочередно к обеим. Драко попытался запустить руки в ее волосы, чтобы завладеть ее ртом, но понял, что все еще сжимает в руке открытую коробочку с кольцом.
— Прости! Вот… — Драко вытащил кольцо из футляра и попытался надеть ей на палец, но Гермиона рассмеялась, пряча его.
— Нет, не та рука, не та рука! — сказала она и протянула ему левую руку.
Он помог ей подняться и на этот раз надел кольцо на правильный палец. Драко посмотрел на их руки и благоговейно провел большим пальцем по сияющему камню, который теперь означал, что Гермиона приняла его, как своего избранника.
Он снова встретился с ней взглядом и увидел, что она лукаво улыбается, а в следующую секунду она аппарировала прямо в свою спальню. Гермиона повалила его на кровать, оба они все еще были в мокрой верхней одежде и заснеженной обуви. Пустая коробочка выпала из его руки на пол, когда Гермиона завладела его ртом, запуская пальцы в его волосы.
Хотя Драко ничего так не хотел, как насладиться этой фантастической реакцией на их помолвку, он, честно говоря, ожидал от Гермионы немного другого.
— Но… разве ты… не хочешь… посмотреть… на свое кольцо? — бормотал он между поцелуями, когда Гермиона отрывалась от его губ на секунду, чтобы сделать новый вдох.
Она отстранилась, чтобы ответить ему:
— Разве ты не хочешь увидеть бессмысленно роскошное белье, которое было на мне весь вечер?
Драко застонал, потому что ответ на этот потрясающий вопрос мог быть только «конечно», но он потратил немало времени на разработку дизайна этой проклятой вещицы и хотел, чтобы она его как следует похвалила. Сделав над собой усилие, он усадил их, усмехнувшись, когда Гермиона надула губы. Мерлин, если бы он еще не был уверен в своем выборе супруги, тот факт, что она предпочитала трахаться с ним, а не глазеть на дорогие украшения, решил бы его судьбу.
Он наблюдал, как она сжимает левую руку в правой и с нежностью смотрит на новое украшение на своем пальце. Через несколько мгновений Гермиона перевела взгляд на него и просияла.
— Семейная реликвия? Это так красиво, я люблю аметисты.
Драко взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев.
— Не семейная реликвия. Я разработал его дизайн специально для тебя. — Он постучал по фиолетовому камню. — И это не просто аметист.
Драко осторожно снял кольцо и поднес к ее глазам.
— Видишь двойную полоску? Они разделяются… — Он отделил одну золотую полоску от другой и повернул ее, чтобы показать новый драгоценный камень. — И меняются.
Он надел украшение обратно ей на палец, и Гермиона с трепетом уставилась на обручальное кольцо, на котором теперь красовался крупный изумруд. Сочетание двух разных камней могло озадачить других, но Драко знал, что Гермиона поймет значение.
— Фиолетовый и зеленый, — прошептала она. — Это… волшебство, да? Ты выбрал два цвета, которые представляют магию в ее самых основных формах?
Зеленый, традиционно, цвет большей части Темной магии, и фиолетовый, цвет королевской власти и благородства. Вместе они являли двойственность магии: благородной и неблагородной, созидательной и разрушительной.
— Да, — пробормотал Драко. — Магия в чистом виде не является ни Светлой, ни Тёмной. Важен человек, владеющий ею. И ты, Грейнджер, — прирожденная волшебница, самая лучшая, которую я знал.
Гермиона снова с трепетом посмотрела на кольцо, в ее глазах сверкнула горячая признательность, а также очередная порция слез, которые она поспешно смахнула.
— О, Драко… это прекрасно, мне очень нравится, — прошептала она. — Я люблю тебя.
Прежде чем он смог продолжить рассказ о том, сколько вложил в этот маленький предмет, Гермиона сбросила мантию и снова приникла к его губам.
— Так много проклятых пуговиц, — фыркнула она, безумно желая избавить Драко от остальной одежды и проклиная декоративные застежки его парадной мантии.
— Подожди, Грейнджер… — ему наконец удалось снова оторвать ее от себя. Он сбросил мантию и схватил палочку, чтобы расстегнуть все пуговицы, оставаясь в рубашке и брюках. Гермиона одобрительно промурлыкала в его губы, когда он снова взмахнул палочкой, чтобы ее одежда оказалась на полу. Она попыталась оседлать его, и Драко скользнул руками по ярко-красному атласному корсету, который она, очевидно, прятала от него весь вечер.
Но он должен был поведать ей еще кое-что о кольце.
— Прежде чем я трахну тебя на этом дрянном матрасе, могу я сказать еще одну вещь?
Гермиона раздраженно зарычала прямо в его шею, но перестала водить языком по пульсирующей точке.
Такими темпами он должен стать чертовым старостой Пуффендуя.
— Аметист и изумруд… они… черт, как их назвал Уизли? Этичные?
Она отстранилась, чтобы посмотреть на него.
— Драгоценные камни, полученные из этических источников. Подожди… Ты сказал… ты сказал Рон? Рон знает?!
Да, этот тупой ублюдок знал. Он пялился на левую руку Гермионы при каждом удобном случае с гребаного июня, а затем играл бровями, переводя взгляд на Драко.
— Э-э, да. И Поттер, и Джиневра…
Ее губы задрожали, и Драко подумал, что, возможно, временно сломал мозг Гермионы этой информацией.
— Ты… ты рассказал моим друзьям?
Да, у меня возникла неудачная идея попросить их помощи в выборе кольца для тебя.
Хотя за этот знаменательный вечер она уже пару раз тихонько плакала, мысль о том, что Драко консультировался с ее неугомонными друзьями по поводу обручального кольца, привела к бесконтрольному водопаду слез. Драко вздохнул и прижал ее к своей груди, позволив выплакаться и едва заметно поморщившись, когда она использовала его лучшую рубашку в качестве носового платка.
Взяв себя в руки, Гермиона посмотрела на него влажными от слез глазами.
— Мы женимся, — внезапно выдохнула она, как будто эта идея только что пришла ей в голову.
— Да, Грейнджер, ты согласилась. Если, конечно, ты все еще хочешь меня, — нахально протянул он.
— Драко, — прошептала она, отталкивая его и нависая над ним, — Я хочу тебя каждый день до конца своей жизни.
***
Драко проснулся от восхитительного ощущения губ Гермионы на своей шее. Ее рука обхватила быстро твердеющий член.
— Доброе утро мне, — сонно усмехнулся он.
— М-м-м, и мне, — пробормотала она и положила его руку между своих бедер.
— Черт, — простонал Драко и повернулся на бок, чтобы крепко поцеловать ее. — Боги, ты уже такая мокрая.
Он зарылся пальцами второй руки в ее взъерошенные ото сна кудри и прижал Гермиону всем телом к матрасу. Их руки двигались, чтобы ласкать друг друга, в то время как бедра отчаянно соприкасались.
— Конечно, — прерывисто вздохнув, ответила Гермиона. — Я лежала и думала о том, как ты выглядел, когда делал мне предложение.
Он стал языком ласкать ее шею, затем опустился к груди и жадно втянул в рот сосок, ощущая, как она выгнулась всем телом.
— Правда? — пробормотал он прямо в кожу. — Наверное, мне следует спросить еще раз, просто чтобы убедиться, что мои слова будут иметь тот же эффект.
Драко молча целовал ее в течение нескольких минут, наслаждаясь вкусом и гладкостью кожи своей невесты.
Его невеста. Мерлин.
— Выходи за меня, — выдохнул он, почти касаясь губами обнаженной груди.
— Да, — простонала она, ее голос и тело дрожали.
— Выходи за меня, — прошептал он в кожу ее бедра.
— Да.
— Выходи за меня, — произнес он во внутреннюю часть ее бедра.
— Да-а-а…
Драко двинулся обратно по ее телу.
— Выходи за меня, — он требовательно прижался к ее губам, прежде чем войти в нее.
— О да… да…
В конце концов, они встали с кровати, по крайней мере, Гермиона.
Остаток утра прошел в потоке звонков через каминную сеть ее различным близким, чтобы сообщить им радостные новости, в то время как Драко оставался в постели и делал вид, что не подслушивает. Он услышал положенные визги восторга от Джинни, Падмы, Молли и Астории и грубоватые поздравления от ее друзей мужского пола. Когда он убедился, что в гостиной нет Уизли или Поттеров в камине, он пробрался на кухню, чтобы, наконец, выпить кофе.
Гермиона светилась от счастья, пока суетилась с кружкой чая и сообщала новость родителям через свое маггловское устройство. Драко услышал радостный вопль ее матери в трубке. Пока Гермиона взволнованно говорила по телефону, Драко заметил, что ее взгляд то и дело опускается к кольцу на левой руке. Она смотрела на него секунду, как будто хотела убедиться, что оно действительно существует, затем слегка улыбалась.
Драко пролистал утреннюю газету и послушал половину разговора Гермионы с ее родителями. Это звучало так, как будто все трое соревновались, кто кого переговорит, настолько ощутимым было всеобщее волнение.
— Нет! Даты пока нет! — звонкий смех. — Мы только вчера вечером обручились! Или, ну, сегодня, на самом деле… кофейня… да, та, где мы встретились… о, мам, это было чудесно, шел снег и все такое… в праздничной одежде… да, на одном колене… нет, я не знала заранее… совсем чуть-чуть, клянусь, и он тоже плакал… Я пришлю вам фотографию после разговора… нет, на самом деле, аметист и изумруд… двойное кольцо! О, подожди, оно прекрасно, мам, он придумал его для меня… Я уверена, у Джинни есть какие-то идеи… даже не дала мне спросить, просто взяла и заявила, что будет подружкой невесты… Мам, это еще совсем не скоро, тебе не кажется?.. Да, конечно… Да, они все знают, удивлена, что ты не слышала крик Молли из Норы… Ты не будешь сильно возражать?.. Я не думаю, что у меня есть их номера… конечно… да, ты можешь им сказать… Спасибо, мама… спасибо, папа… я тоже… я очень счастлива… конечно, да-да, я скажу Драко… Я тоже тебя люблю… да… Я уверена, что все будет хорошо… когда увидимся… Я тоже тебя люблю.
Легкое взаимопонимание, вновь установившееся между Гермионой и ее родителями, озадачивало его, заставляя подавлять крамольные мысли о семейных отношениях и их развитии.
— Мама и папа пригласили нас завтра на ужин, ничего страшного? — спросила она, повесив трубку и вырывая его из задумчивости.
— Конечно, любимая, — ответил он, допивая кофе и застегивая запасную мантию, которую хранил в ее шкафу. Она оценивающе посмотрела на него, затем подняла бровь.
— И куда ты направляешься? — Гермиона потянула его вниз за галстук и поцеловала. — Я подумала, что мы могли бы снова отпраздновать нашу помолвку.
Черт возьми, он будет покупать ей кольцо и делать предложение каждый день с этого момента и до скончания веков, если ее так сильно это заводит!
К сожалению, перед Драко стояла довольно важная задача.
— Хотя ты более соблазнительна, чем думаешь, будет лучше, если я лично сообщу моей матери о новой вехе в наших отношениях.
— О-о, — вздохнула она и отпустила его галстук. — Хочешь, я пойду с тобой?
Хотя Драко и был тронут ее предложением, он подумал, что лучше вести этот разговор в одиночку, на случай, если первоначальная реакция Нарциссы будет недоброй.
— Я бы хотел рассказать ей наедине, если можно.
Гермиона кивнула и чмокнула его в губы. Драко знал, что она понимает, что он хотел бы защитить ее в этом единственном случае.
Он вошел в одну из роскошно обставленных гостиных поместья Нарциссы, и его немедленно приветствовал домовой эльф.
— Хозяйка в южной гостиной, сэр.
Драко кивнул и пошел по коридору, но через несколько шагов обернулся.
— Извините, как вас зовут?
— Уимси, сэр.
— Спасибо, Уимси.
Маленький эльф моргнул, глядя на него, а затем с треском аппарировал.
Он нашел Нарциссу, чопорно сидящую на диванчике, с тонкой книгой в руках. Драко остановился на пороге и внезапно снова стал ребенком, который идет к своей строгой матери, чтобы сообщить ей ту или иную новость. Она откладывала в сторону книгу, а затем уделяла ему все свое внимание, аккуратно сложив руки на коленях, пока Драко подробно рассказывал о своих оценках или, возможно, передавал сообщение от отца.
Он стряхнул с себя задумчивость и подошел, чтобы поцеловать ее в щеку.
— Привет, мама.
Легкая улыбка украсила ее черты. Возможно, искренняя.
— Здравствуй. Чему я обязана этим приятным сюрпризом? Теперь ты так редко посещаешь меня без предупреждения и в одиночку.
Драко проигнорировал скрытую колкость ее, казалось бы, нейтрального замечания.
— Я попросил Гермиону выйти за меня замуж. Она согласилась.
С таким же успехом он мог бы сказать, что на улице недавно перестал идти снег и, несмотря на прохладу в воздухе, к вечеру погода улучшится.
— Какое кольцо ты ей подарил?
— Изготовленное на заказ.
Она пристально посмотрела на него.
— Понимаю. Дата уже назначена?
— Пока нет, я сделал предложение прошлой ночью. Мы еще не обсуждали ничего официально.
Она едва заметно вздохнула.
— Полагаю, я могу начать наводить кое-какие справки.
— Если ты можешь подождать с этим, я думаю, мы с Гермионой предпочтем сначала решить несколько вопросов между собой.
Ее ноздри слегка расширились.
— Должна ли я вообще участвовать?
— Конечно, мама, я просто хотел бы иметь возможность обсудить с моей невестой уровень пышности и детали, которые нас устроят, прежде чем торопиться с планами.
Она развела руками.
— Что, если я устрою бал в честь вашей помолвки?
— Никаких балов, никаких торжеств, — твердо сказал Драко. Ему не нужно было советоваться с Гермионой по этому вопросу, поскольку он прекрасно знал, что она будет против, но не решится отказать Нарциссе.
— Тогда официальный ужин? — сказала она, поджав губы.
— Хорошо, — уступил Драко. — Внесешь в список ее родителей?
— Я полагаю, что эта встреча должна состояться в какой-то момент.
На этот раз Драко не смог удержаться от грубого ответа.
— Да, я предпочел бы знакомство не в день свадьбы, — сухо ответил он.
Изогнутая бровь послужила ответом на его наглый тон.
— Могу я разместить объявление в «Пророке»?
Он на мгновение задумался о последствиях, прежде чем решил, что согласие не принесет вреда.
— Конечно, можешь.
Несколько секунд он молча смотрел на свою мать, в его голове крутились вопросы, которые грозили вырваться наружу, приняв форму бурного эмоционального всплеска.
Ты рада за меня? Я до отвращения счастлив, разве ты не видишь? Ты знаешь, что Гермиона значит для меня? Знаешь ли ты, что впервые в жизни мое будущее выглядит ослепительно ярким? Ты знаешь, насколько я завидую тому, как Гермиона разговаривала со своими родителями этим утром? Ты знаешь, что тетя Андромеда обязательно будет в списке гостей на этой свадьбе? Тебя волнует, что я не знаю, как тебе все это рассказать? Неужели тебе трудно даже поздравить меня? Когда я стану достаточно хорош?
— Не буду мешать, — резко сказал вслух Драко и отвернулся. Он сделал несколько шагов и услышал ее голос, гораздо более мягкий, чем когда-либо прежде.
— Драко? У тебя найдется время остаться на чай?
Он с удивлением обернулся, увидев, что мать вздернула подбородок, но в ее голубых глазах читалось открытое отчаяние.
— Конечно, мама.
***
Прошло всего два дня после публикации в «Ежедневном пророке» сообщения о недавней помолвке некоего Драко Люциуса Малфоя, сына Люциуса Малфоя и Нарциссы Малфой (урожденной Блэк) с Гермионой Джин Грейнджер, дочерью Дэвида и Джин Грейнджер, когда прибыл громовещатель.
Драко, конечно, не удивился, но это все равно обеспокоило его в четверг вечером, когда он работал за своим столом в библиотеке Франклин-Хауса. Крик и Уотсон вернули первоначальное предложение о контракте, и у нахальных маленьких созданий хватило наглости внести несколько дополнений. Драко подозревал влияние Гермионы, но в конечном итоге решил просто подписать чертов контракт и покончить с этим. Конечно же, он разрешил бы братьям ухаживать за своей личной частью сада и получать прибыль от продажи любого собранного урожая.
Как только Драко закончил оформлять копию документа, чтобы отправить сову своим адвокатам, зловещий предвестник оскорблений алого цвета влетел в библиотеку.
Как он и думал, почти каждое второе слово было «Грязнокровка» или какой-то его вариацией, хотя громкость, с которой они с визгом вылетали из конверта, увеличивалась или уменьшалась по мере того, как Пэнси подробно описывала все разнообразные и бесчисленные способы, которыми Драко запятнал свой род, пренебрег мудростью предков и обеспечил своей фамилии позорное наследие.
Благодарный, по крайней мере, за то, что громовещатель застал его одного, а не вместе с Гермионой, Драко выждал, пока из заколдованного пергамента не вылились все потоки яда, вместо того чтобы сразу же уничтожить его.
Наконец, тирада прекратилась, оставив после себя пару тлеющих углей и более чем пару сожалений со стороны Драко, и он уставился на остатки красного конверта на своем столе. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, а затем подтянул к себе пачку пергамента.
Пэнси,
Я получил твое письмо. Мне жаль слышать твое отношение к выбору, который я сделал. Никогда больше не обращайся так к моей будущей жене.
Учитывая твои чувства по поводу моего решения жениться на Грейнджер, я не уверен, что мы когда-нибудь снова станем друзьями, но я надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня за то, что я не относился к тебе с уважением, которого ты заслуживала, когда мы были моложе.
Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, пожалуйста, свяжись со мной. Ты можешь обижаться на меня, можешь ненавидеть, но я никогда не желал тебе зла. Я желаю тебе только счастья, Пэнси, и повторяю, если тебе понадобится помощь, я сделаю для тебя все, что смогу.
Драко
