Drifter — C4C, kokoro
Чонгук выуживает сигарету из пачки, которую ему протягивает кто-то из компании. В голове совесть голосом Намджуна просит остаться на лекции по физике. Чонгука сегодня хватило на половину пары неизвестно какой дисциплины. На остановке пустынно. Помимо их компании поодаль, на другом конце навеса стоит омега. — Эй, Юнги, — напевает один из альф, — хочешь с нами? Потусим на все выходные, — спрашивает он, прикусывая нижнюю губу. Юнги даже не удосуживается взглянуть на него, уставившись в экран телефона. Друзья несчастного альфы гудят и дразнят его «прозвучавшим» молчанием отказом. Чонгук вдыхает поглубже никотин, проглатывая едкий дым, прежде чем грузно выдохнуть. Он уже и забыл, что сегодня пятница. — И что завтра делать? Опять вечеринку устроить? — спрашивает один из компашки, повиснув на плече Чонгука. — Ну, как идея, Чон? Дом свободен? — Не лучшая идея после того, что случилось в прошлый раз. Вдруг кто-то опять надумает выйти на улицу и броситься под колёса, — кашлянула девушка. Чонгук не смотрит на них, прикрыв глаза, но вслушиваясь в каждое слово. — Я слышала, парню просто повезло, что его родители смогли купить специальную кровь для переливания, иначе бы, — вздыхает. — Иначе… что? — Иначе смерть, — произносит Чонгук, открыв глаза. Он опускает догорающую сигарету и бросает на тротуар, наступая на неё. Альфа ничего не говорит, махнув им. Он поворачивается к своему мотоциклу, который стоял рядом. Дав себе на заметку купить самому сигареты, чтобы не тесниться, как сейчас, на остановке с шумной неизвестной компанией, он уже надевал кожаные перчатки. Из подъехавшего автобуса вываливается Хосок. Мин улыбается ему, отвлекаясь от телефона. Чон подбегает к нему. — Привет. Почему ты здесь ждёшь? Я бы и в библиотеку за тобой зашёл, — смеётся Хосок. Он замечает Чонгука и машет ему. Тот коротко кивает. — Мне Тэхён звонил минутами ранее и загробным голосом жаловался, что у него что-то не так. — Что с ним? — спрашивает Юнги. — Да не знаю, — отмахивается Чон. — Сказал прийти, посмотреть, оценить масштаб катастрофы. — И мы теперь в больницу? — досадно вздыхает Юнги. Хосок улыбается ему, потрепав по голове. — Ну, мы сходим потом на свидание. Обещаю. Весь вечер ещё впереди, если у Тэхёна проблема не настолько «катастрофа», как он говорит, — Чон играет бровями. Мин недолго хмурится, цокая языком. Он сдаётся сразу же, кивая. Чонгук краем уха слышит их беседу. Ким Тэхён. Из объяснительных в полицейском участке он знает это имя. Чону пришлось на два листка а-четыре расписать причины того, почему он устроил пьянку в собственном доме и почему не проследил за вышедшим в крайне плохом состоянии парне. Нетрудно было с такой нервотрёпкой запомнить имя человека, из-за которого вся эта каша заварилась. А ведь Чонгук ещё тогда еле от похмелья отходил. — Да, Тэхён? Иду я, иду. Юнни прихватил, чтобы нескучно было, — говорит Хосок. Он останавливается прямо рядом с мотоциклом Чонгука. — Ты говорил с врачом? — мрачнеет он. Чонгук невольно смотрит в их сторону. Вроде, речь о том парне, который под машину попал. «С ним что-то произошло?» — мелькает в голове Чона. Он сглатывает. Не его дело, это его не касается. Почти. Однако парень в состояние «зю-зю» ушёл из-за вечеринки Чонгука. Может, альфа давно забыл, что такое вежливость, но на этот раз стоило побеспокоиться хотя бы самую малость. Совесть в голове голосом Намджуна утверждает, что сейчас будет правильным убедиться, что всё хорошо. — Эй, всё нормально? Нет, я про состояние, — говорит Хосок. — Да не тараторь ты, не паникуй. — Где он? — спрашивает Чонгук. Хосок вздрагивает от его вопроса, повернувшись к нему. Юнги прищуривается, смотря на альфу. — В какой больнице? — уточняет Чонгук. Он надевает шлем. — Сто пятая, Мёнвон, — на автомате произносит Хосок. Тэхён на том конце кричит ему что-то, поэтому старший Чон быстро отвлекается, возвращаясь к разговору. Юнги щурится, когда Чонгук отъезжает. Омега пожимает плечами.***
Весь вчерашний вечер Тэхён думал о дальнейших действиях и о том, стоит ли ему родителям сообщить о немаленькой проблеме. Ночь прошла в беспокойном состоянии. Ким поднимает руку, протирая пальцами глаза. Хотелось верить, что всё происходящее — неправда. Нет, Тэхён всегда хотел быть особенным. В детстве ему хотелось иметь аромат, хотелось выделяться, получать комплименты, давать другим ощутить своё присутствие. Это ведь так красиво: люди описывали ему даже то, как пахнет бетон или как могут разными цветами радуги перед глазами появляться душистые ароматы. Хотелось ли ему быть источником такого сладкого запаха? Несомненно. Однако с возрастом приоритет именно ощущения всего начал казаться более приятным. Не хотелось уже так сильно иметь аромат, сколько их чувствовать, вдыхать чужие, но сладкие. Да и Тэхёна не это привлекало в отношениях альф и омег. Всё ведь у них крутится в природном сознании, в связи между ними, что нерушимо обвязывается при любом взаимодействии. Как альфы определяют омег? А как омеги определяют альф? Что они чувствуют? Как они чувствуют? А как понимают? Может, другим бетам никогда интересно не было, но Тэхён всегда хотел знать. Всегда. Даже получая тысячи описаний от бывшей девушки, он никогда не мог полностью это прочувствовать. Потому что сам Ким подобное, естественно, ни с кем не ощутит. Однако даже положение сейчас не располагает на понимание. Возможно, альфы будут заблуждены его запахом, но что с этого? Внутри Тэхён всё тот же бета, его сознание никогда не будет омежьим и организм не начнёт деформироваться. Один нюанс заставит других начать относиться к нему по-другому. Но ведь Тэхён хотел не этого. Возможно, мечты были похожи. Однако он для омег — всё ещё пустое место. Дверь после стука открывается. Тэхён вздрагивает, приподнимаясь. Он не ждал гостей. Думает поначалу, что мама. Наверное, поэтому он шумно втягивает воздух, когда видит альфу. Он настолько удивился визиту, что все мысли тут же улетучились. Ким смотрит на длинноволосого парня, который поднимает руку, пальцами отводя локоны назад. Чонгук выглядит устрашающе в кожанке с тяжёлыми рюшками и рваными джинсами, которые открывают вид на острые коленки. Он поправляет волосы ещё раз, не загораживая обзор глазам. Тэхён впервые внимательно рассматривает его лицо без каких-либо помех. Тонкие, острые скулы, глубокие тёмные глаза, какое-то потерянное и безучастное выражение. Он застывает на месте, в полуметре от кровати, смотря прямо на Тэхёна. Чонгук смотрит пронзительно, его взгляд начинает приобретать какие-то эмоции. Он даже выдыхает шумно, делая шаг, но тут же с сомнением отходит, словно боится чего-то. И робко, осторожно принюхивается. Ким моргает пару раз, поднимая руку, чтобы помахать перед лицом парня. Чонгук в это время накрывает ладонью нос. — Мне выйти? Мм… я всё же выйду, — медленно говорит он. Его голос звучит мягко. Движения стали не такими резкими. Тэхён удивлённо смотрит на него, вытянув лицо. Парень действительно просто взял и отвернулся, засеменив к двери. Просто пришёл, просто ушёл. — Подожди, — останавливает он альфу, сползая с кровати. Чонгук поворачивает к нему голову. — Ты зачем пришёл-то? — Давай я за дверью буду говорить, — кашляет Чон, зажимая нос пальцами. — Это ещё почему? — спрашивает Тэхён, поднимая брови. Чонгук поворачивается к нему, хмурясь. Ким, когда видит, что тот зажимает нос, вжимает голову в плечи, сглатывая. — Оу. — Действительно «оу», — выдыхает Чонгук, цокнув языком. Из-за зажатого носа его голос звучал комично. — Сильный запашок, да? — кривится Тэхён. Доён — пацан, который с ним теперь везде здесь носится — обрисовывает аромат невероятным, но, судя по реакции Чонгука, не для всех он приятный. — Слишком едкий, — выдыхает ртом Чонгук. — У тебя течка? Тэхён закрывает глаза с прозвучавшим вопросом. Теперь все альфы, что ли, будут у него это уточнять? Бета хлопает себя по лбу, порываясь ладонью его пробить. Звучит ужасно и нелепо. — Нет, — честно отвечает Тэхён. — Точно? — Чон всё больше и больше расслабляется, вдыхая и выдыхая, он опускает руку. В лице он мигом меняется, смотря на него с лёгким беспокойством. Его зрачки расширились ещё сильнее. Тэхён сглатывает. — Так ты в порядке? — спрашивает Чонгук, неловко поднимая руку и чеша затылок. — Как бы, да, — «и нет», — мысленно добавляет Тэхён. Запах есть, он чувствуется во взгляде этого Чонгука. Альфа смотрит на него по-другому, хищно, виновато, эмоционально. Не так, как у его же дома, стоя у калитки. Тогда взгляд был таким безжизненным и фанерным. Тэхён поджимает губы. — Мило с твоей стороны меня проведать, но… разве мы знакомы? Не стоило, — пожимает плечами Ким. — Я услышал от Хосока, что с тобой что-то не так, — честно говорит альфа. Чонгук поджимает губы, наблюдая за ним. Тэхён поднимает одну бровь вверх, когда Чон проходит взглядом по всему его лицу, а потом плавно опускается к шее, к широким плечам, проходится по узкой талии под больничной рубашкой, по всей комплекции, не упуская детали. На тапочках Чонгук опускает смешок, заметив кроликов. — И? — так и не дождался причины Тэхён, задавая вопрос в лоб. — И я здесь, — отмахивается Чонгук. Он пожимает плечами, смотря в янтарные глаза. — Я всё же выйду, подышу, — кашляет Чон, отрывая зрительный контакт. — Тебе принести чего-нибудь попить? Тэхён рассеянно хлопает глазами. В голове флэшбеки с вечеринки, где Ким ещё не потерял так много крови, не обзавёлся ароматом и был самым обычным бетой, и всё тогда плохо, но альфа бросает ему сухое «принеси пиво», а сейчас на тихое: — Яблочный сок. Чонгук усмехается и кивает. Без препираний. Просто так. Тэхён возмущённо выдыхает. Что ж. Вот оно. Особое отношение всех альф ко всем омегам. Положение не изменилось. Тэхён всё ещё бета. Чонгук — очередной альфа, попавший в ловушку искусственного запаха. И Киму всё ещё не нравится, что альфы вокруг него начинают вот так вот менять к нему отношение. Бета ходит туда-сюда с одного края комнаты на другую, кусая ноготь на большом пальце. Хосок спустя некоторое время заходит медленно в палату, закрывая за Юнги дверь. Ребята встают у входа, внимательно смотря на обеспокоенного чем-то Тэхёна. Тот кивает им вместо приветствия. Он направляется в их сторону и обходит, выглядывая из-за двери палаты и высматривая коридор на наличие свидетелей. Чон хмурится. — Что такое, Тэхён? — спрашивает Юнги. Хосок кивает, мол, отвечай, давай. Ким поворачивает к ним голову и поднимает указательный палец, держа между губами. — Что здесь делает Чонгук? — А что не так? — начинает Юнги. Хосок закидывает руку на плечо Мина, ладонью накрывая лицо омеги, тем самым затыкая, чтобы словесный поток из них двоих не перебил повисшую тишину. — Я думал, он просто хотел поговорить насчёт вечеринки. Вы же не поцапались? — спрашивает Чон, опуская руку с лица Юнги. Мин тут же отходит на шаг, протирая пальцами губы. — Нет, но проблема в том, что мне сейчас нельзя общаться с альфами. И когда я говорю «нельзя» я имею в виду вообще нельзя, — объясняет кратко Тэхён, вздыхая и отходя от двери. Хосок собирается что-то сказать на этот счёт, но, поднимая руку с вытянутым пальцем, сгибает его, не найдя других вариантов. Он вздыхает тоже, пожимая плечами — В чём проблема? И где Чонгук? Ушёл уже? — спрашивает Мин, оглядываясь, ища какие-либо следы того, что Чонгук тут находился. — Он за напитками пошёл, — отвечает Тэхён, закатывая глаза. — Видите ли, когда я был бетой, было «принеси пиво», а как омега — так «может, ты хочешь попить?». Да пошли такие альфы нахрен, — фыркает Ким, занимая место на кровати. Хосок тоже разлёгся рядом, удивлённо выпучив глаза. — Как это «омега»? Ты про что вообще? — Ох, про это так странно говорить, — облизывает губы Ким, выбирая выражения. — У меня такое ощущение, будто меня бросили в другую Вселенную вот таким: с теми же мыслями, повадками, поведением и прочим. Сам я стою на месте, но мир вокруг начинает приобретать другие краски. Отношение ко мне меняется. Да, не со стороны омег или бет, но даже внимание альф — это уже много. Не представляю, что было бы, начни я и сам всё чувствовать. Вероятно, я умер бы от анафилактического шока, — качает головой Тэхён. — Говори внятнее, — Хосок хмурится. — У меня запах появился и… Дверь палаты открывается. Чонгук заходит, тяжело вздыхая, будто смакует опять запах. Он машет Хосоку, на Юнги не бросая даже короткого взгляда. Держа в руках одну лишь упаковку яблочного сока, Чонгук не извиняется перед другими, протягивая напиток Тэхёну. Ким ему мягко, но, как отмечает Хосок, фальшиво улыбается. — Спасибо, — выдаёт Тэхён. — Мог бы и предупредить нас, что сюда заедешь, — улыбается Хосок, протягивая руку Чонгуку. Тот пожимает её. — Не посчитал нужным, — кивает Чонгук, переводя взгляд на Тэхёна. Он внимательно смотрит в карамельные глаза, улавливая в их глубине сияющие янтарным проблеском эмоции. Они такие прозрачные и неуловимые. Чон заинтересованно дёргает бровями и тянет уголки губ вверх, ухмыляясь. Тэхён ловит ухмылку одной поднятой бровью, переводя взгляд на Хосока, потом на Чонгука, потом снова на Хосока. — Ладно, — решает не загоняться Ким, отрицательно покачав головой. — У меня скоро обследование, — начинает Тэхён, указывая на себя. — Спасибо, что проведал. Я в порядке. — Славно, — Чонгук кивает. Он выглядит серьёзным, когда выдаёт: — Может, у тебя действительно течка. Тебе стоит быть внимательнее. Хосок давится воздухом. — Хорошо, — звучит неуверенно Тэхён. Хосок и Юнги в это время смотрят на говорящих, переводя взгляд с одного на другого. — Спасибо, что дошёл досюда и всё такое, — отмахивается Ким. — Ничего, я на мотоцикле, — кусает нижнюю губу Чонгук. — Не пей много, хорошо? — Давай я об этом позабочусь, Чон, — смеётся Хосок, качая отрицательно головой. Чонгук бросает в его сторону скептический взгляд. Он выпрямляется, поднимая руку, и, снова зарывшись пальцами в собственные волосы, оттягивает локоны назад. Тэхён снизу вверх смотрит на него, хлопая глазами. — Спасибо, да, — намекает Тэхён на дверь, улыбнувшись, чтобы казаться максимально добродушным. От его улыбки, однако, Чонгук в лице ещё смягчается. — Обращайся, — говорит Чон. Он делает шаг назад, собираясь повернуться и пройти к двери. Чонгук останавливается у двери, вдыхая запах ещё раз. Тэхён кривится, поднимая руку, и накрывает ладонью глаза. Когда Чон выходит и его фигура исчезает в проёме двери, Ким вытягивает шёпотом контрастирующее с его фруктовым новым ароматом: — Это пиздец. — Ого, — Хосок хлопает глазами, — впервые вижу Чонгука таким после того, что случилось с его истинным.***
— Я же вам говорил, — начинает тот же врач, снимая очки, — это из-за особого вида донорской крови. Каждый организм реагирует на неё по-своему. Беты, обычно, довольно ослаблены или наоборот: реагируют среднестатически — начинают быстро замещать введённые клетки собственными, — объясняет врач. Тэхён сидит перед ним, оперев лицо руками. Рядом на всякий случай устроился Юнги, внимательно слушая то, что говорил мужчина. — Это редкость, когда введённая доза начинает преобладать в вашей крови. Поэтому и происходит источение особенного аромата. Клетки вашего тела значительно уступают новым, но, приживаясь, данные начинают вводить новые правила в организме. Бета с запахом в нашем-то веке — неудивительно. Это далеко не открытие, но для нас — возможно. Впервые вижу на практике. — Очень информативно, но вообще не полезно, — вздыхает Тэхён. Юнги смотрит на него, поджимая губы. — Это можно как-то исправить? — Я не специалист по части запахов, — отрицательно качает головой врач. — Но могу связаться со специалистами и узнать у них методы лечения, так что пока могу вам порекомендовать лишь… — мужчина копается в полках, доставая оттуда пилюли, — подавители, — протягивает Тэхёну. — В жизни бы не подумал, что приму подавители, — фыркает Ким, забирая таблетки. — Не факт, что это поможет. Ваш запах не является природным. Он искусственный, созданный из клеток альф, омег и бет. Влияние подавителей, какого бы рода они ни были, могут быть незначительны, — кивает врач. — Но не беспокойтесь понапрасну. Если вы не замечаете изменений в себе, то, вероятно, это пройдёт со временем. — Неделю назад вы говорили то же самое, — вздыхает Тэхён, смотря на подавители. Он смотрит на Юнги. Мин ему улыбается. — В чём толк от таких ароматов? Если можно создать искусственно, то какая польза вообще от природного запаха? — На то они и искусственные. Они не вечные, — пожимает плечами врач. — Пока у вас нет внутренних органов омеги, и ваш организм не поймёт, что не на что основу класть, всё будет так же. Но когда организм одумается — начнёт процесс наоборот, как и происходит со всеми. Замещение бета-клетками клеток размножившихся омег происходит быстро, — кивает мужчина с улыбкой. — Это замечают только альфы? — стёр его улыбку с лица Тэхён. — Потому что это клетки омеги, — отвечает за врача Юнги. — У природного запаха есть и клетки альфы. У нас же один родитель так или иначе альфа. У тебя же этого нет. Наверное, поэтому запах сильный. Он ничем не подавлен внутренне, — объясняет Мин, прикусывая нижнюю губу. — Но я ничего не чувствую. Для меня ты ничем не пахнешь. — Похоже, ты не источаешь ничего для омег, — соглашается врач. — Всё хорошо, Ким Тэхён. К этому несложно привыкнуть. Люди другим не нравятся из-за одного лишь запаха. Многие предпочитают проходить мимо, — кивает мужчина. — Вы в каком-то другом мире живёте. Тэхён кланяется врачу и, поблагодарив за пилюли, выходит следом за другом из кабинета, напоследок услышав воодушевлённое «удачи». Тэхён начинает медленно идти за Юнги в сторону своей палаты, касаясь рёбер, только сейчас понимая, что они всё ещё покалывают. За всей это суетой он совершенно об этом забывает. — Ты в порядке? — спрашивает Юнги, повернувшись к нему. — Нет, — качает головой Тэхён. — Это странно. Мне не нравится. — Почему нет? Хосок говорил, что ты всегда хотел быть особенным. — Это не то, что я хотел, — вздыхает Тэхён, поднимая взгляд на Юнги. — И чем альфы так отличны от омег сейчас? — Это лживое внимание. Они исчезнут, как только узнают, кто я. Альфы так лицемерны, — говорит Ким, открывая дверь своей палаты. — Но если бы ты источал аромат альф и омеги к тебе тянулись — было бы лучше? — Мин смотрит в медовые глаза внимательно. Тэхён ловит его взгляд, сглатывая. Юнги смотрит на него сочувствующе. Он поджимает губы и кивает. Тэхён не знает ответа на вопрос. Но в мыслях почему-то проносится: «да, было бы легче». Может, лицемерен тут он сам.***
Дом Чонгука просторный, опустошенный и унылый. Гостиная, где раньше стояли мягкие пуфики, музыкальное оборудование и полные книжек полки, сейчас обтянут лишь одним паркетом. Голые стены вокруг с вырванными обоями, от которых в уголках остались клочья, отталкивают взор. Намджун закрывает за собой входную дверь, для приличия снимая в прихожей обувь. Вся обувь Чонгука стояла у одной стены. Выудив оттуда тапочки, Ким бросает их перед собой, из-за чего вверх поднимается дымка пылинок. Джун кашляет пару раз, машет перед лицом руками. — Чонгук? Ты где? — На кухне, — отзывается знакомый голос. Намджун проходит вперёд несколько шагов, вспоминая, где же была кухня в доме. Проходя в гостиную, Ким обводит помещение взглядом — окна, с которых в комнату проникает серый дневной свет; барная стойка у стены и те самые книжные полки, которые сейчас наполнены пустыми бутылками от дорогих вин; сломанная дверь в комнату Чонгука. Когда-то этот дом был осветлён своей атмосферой, которая вдохновляла каждого в их компании друзей. Под хриплый и болезненный смех омеги, ради которого Чонгук возвёл все эти стены. Не только в этом доме, но и вокруг собственной души. Намджун качает головой, проходя в указанное местоположение друга. Картина, что предстала перед его глазами, немного удивляла. Ким кривится от запаха, который тут же забивается в нос. Он зажимает ладонью половину лица и, прищурившись, смотрит на Чонгука. Тот с тканью у носа, лежит на спинке стула, разглядывая экран телефона. Джун пару раз кашляет призывно, однако парень голову не поворачивает. Рядом со столом на полу лежит его кожанка. На кухне стоит непривычный бардак с грязной посудой и мусором на столешнице. Густо окутывающий комнату запах чем-то напоминает одеколон. Об этом так же свидетельствует склянка с коньячной жидкостью, снятая от распылителя. — Ты что делаешь? — спрашивает Намджун, несколько раз цокнув языком и, поднимая ворот своего свитера, закрывает им нос, подходя к другу. Чонгук поворачивает к нему голову. — Ты же не обкурился? — Нет. Его действия были медленными. Голос, такой хриплый и тихий, еле слышен. Намджун поднимает руку, убирая клочок ткани с лица Чона. Чонгук вдыхает холодный воздух, выдыхая его частями. — Почему ты это нюхаешь? — Не мог ничего поделать. Я пытался подавить запах в голове. — Запах кого? — Омеги. — Не очень умный ход, — замечает Джун, отрицательно покачав головой. — Ты не убрался после вечеринки? — А зачем? — вздыхает Чон. — Просто вынес мусор. В остальной уборке дом не нуждается. Всё равно будет захламлено на следующей же вечеринке. — Тебе стоит прекратить их устраивать, — закатывает глаза Намджун, подходя к столешнице и вынимая из кучи кружку. Он осторожно погружает её в раковину, включая кран. Вода из неё не захлёстывает водопадом. Старший альфа ещё тяжелее вздыхает. — Я знаю. — Поэтому стоит прекратить, — кивает Джун. — Мне нечем занять себя, — горестно говорит Чонгук. — Займись учёбой, в конце-то концов, — пожимает плечами Джун, повернувшись к нему, и, облокотившись о столешницу поясом, скрещивает руки на груди. Чонгук машет на него, мол, отстань. — Что за омегу ты встретил, что аж запах хочешь таким образом забыть? — Дикий тропический запах, — моментально отвечает Чонгук, закрывая глаза, будто вспоминает вновь какую-то картину перед глазами. — Как у него. Прямо, как у него. Его губы трогает лёгкая улыбка. Чон впервые за эти однообразные серые дни выглядит хоть на малейшую долю живым. — Меня будто вырвали из теперешнего состояния и вернули в прошлое. Я вспомнил, каково быть чьим-то альфой. Вспомнил, как пах мой омега. — Даже если это был не он? — переспрашивает Намджун. — Это меня и отрезвляет. — Печально, — поджимает губы. — На самом деле, нет ничего плохого в том, чтобы начать связывать жизнь с другим омегой, пытаясь не вспоминать при этом его. Это же другой человек. Рано или поздно ты осознаешь, что это не тот, которого ты ищешь, поэтому запах для тебя приобретёт другие оттенки. И лицо начнёт исчезать с течением времени в памяти. — Плохая идея, — выдыхает Чонгук, покачиваясь на стуле, поднимая взгляд к потолку. — Я чувствую, что хочу согласиться не из-за того, что хочу что-то исправить, а только потому что хочу вдохнуть этот аромат снова. Несправедливо по отношению к тому, кто этот запах имеет. Намджун кивает. У Чонгука прекрасное обладание над самим собой. Уже не скажешь, что он был когда-то безумен от привязанности или потерян в мире от того, что ниточку его жизни перерезали золотыми ножницами. Чон сейчас похож на заблудшую душу, которая всё ещё не нашла новый смысл своего существования. И пребывая в апатии, вряд ли он найдёт какие-то новые веяния без чужого вмешательства. — А что за омега? Кто он такой? — спрашивает Джун. — Он был на моей вечеринке в прошлом месяце с Хосоком. Пьяным вышел из дома и начал переходить на красный, его сбила машина, — объясняет Чонгук. — Я говорил с ним всего раз на вечеринке. Тогда окрестил его бетой. Не знаю, почему. Я даже не почувствовал тяги, никакого аромата, ни присутствия омег. Вообще ничего. Но когда в больницу пришёл, то немного прифигел от происходящего. Мне казалось, оранжевый свет рябит перед глазами. Я ещё никогда так не ошибался. — Наверное, у него началась течка, — выдвигает предположение Намджун. — Я тоже так подумал. Но это не та густость аромата. Ты же знаешь. Альфы чувствуют и определяют. — Может, ты отвык? Давно не был с омегами. — Может быть. Хотя Тэхён сам сказал, что это не так, — поджимает губы Чонгук. — Тэхён? — Джун усмехается. Чон, взглянув в его довольное лицо, цокает языком. — Даже имя запомнил. Похвально, — улыбается. — Прекрати терзать себя прошлым. Прими это открыто. Может, омега с тропическим запахом тебе поможет? Если захочешь, ничто не навредит тебе. Это же твой выбор. Осознанный. Начни всё сначала. — Не знаю, — качает головой Чонгук. — Ничего не знаю. — Подумай, — вздыхает Намджун, выпрямляясь, и, засучив рукава свитера, прыгает на месте. — Давай здесь устроим влажную уборку. — Почему? — хмурится Чонгук, оценив масштаб труда, когда вспоминает, что помимо огромной гостиной и кухни у него есть спальня. Намджун оптимистично протирает ладони друг о друга. — Нужно же с чего-то начинать новую жизнь, — кивает Ким. Чонгук прикусывает нижнюю губу, наблюдая за другом, который потягивается к тряпке у раковины. Чон встаёт с насиженного места, подходя к окну кухни, чтобы открыть, и впустить прохладный воздух улиц. Когда альфа наконец-то вдыхает свободно и глубоко, он чувствует какое-то облегчение. Может, Намджун прав? Когда-нибудь случится так, что, вдохнув цитрусовый аромат, Чонгук вместо слёз и боли вспомнит янтарные светлые глаза и квадратную улыбку. И печаль наконец-то будет вызывать светлые воспоминания, а не тоску.***
Линия, что простирается небрежно от пупка по кривой вверх, рассасывается, оттягивая кожу так, что заживлённая часть раны видна. Тэхён смотрит на шрам, что никак не сливается со смуглой кожей, показывая во всей красе всё, что только можно. Он поднимает брови, удивлённо разглядывая линию. В следующую секунду парень поднимает вверх упаковку от яблочного сока, поймав соломинку губами и зачёрпывая остаток любимого напитка. Доён цокает языком. — Между прочим, это было больно, — заявляет альфа. — А я разве говорил, что это было не больно? — вопрошает Тэхён, поднимая взгляд. — Я вижу, что большая рана. Выглядит жутко. Учитывая то, как именно ты получил эту рану, шрам вовсе тебя не украшает, так что мне тебя даже не жаль. — Это не я по пьяни вышел на дорогу, — вставляет свои пять Доён, фыркнув. — Это не я посрался со своим другом так, чтобы он решил меня прикончить, — фыркает в ответ бета, отрицательно качая головой и булькая оставшейся частью сока соломинкой. — Опусти футболку. Тебе нечем гордиться, — говорит Тэхён, отворачиваясь. — То есть, — кашляет альфа, задыхаясь воздухом. Он опускает футболку. — Мой горячий пресс тебя совершенно не впечатлил? — У тебя там что-то было? — подмечает Тэхён, проходя дальше по оранжерее больницы, останавливаясь у автомата с напитками. Он начал копаться в кармане больничной одежды в поисках монет. — И что тебя тогда впечатляет в альфах? — спрашивает Доён, встав рядом с бетой, готовый в случае чего пихнуть автомат. Тэхён нажимает на кнопку яблочного напитка, дожидаясь, когда механизм заработает. На вопрос альфы Ким задумывается, вспоминая вообще, какие критерии он имел. Однако они в голове отсутствуют, кроме факта того, чтобы партнёр был омегой. Доён в эту категорию явно не входит. Тэхён смотрит на него, поджимая губы, и горестно вздыхает, пройдясь взглядом с ног до головы. Альфа хмурит брови. — Что тебя во мне не устраивает? Я всё исправлю, крошка, только скажи, — смело говорит Доён, выпячивая грудь. Тэхён смеётся, наклонившись за своим соком. Ким продолжает путь, не обращая внимания на него. — Тэхён, — зовёт парень, последовав за ним. — Во-первых, веди себя менее настырно, — Тэхён поднимает брови. — Будь собой. Это меньшее, что нужно делать, чтобы понравиться кому-то, — улыбается. — Знаешь, мы были бы хорошими друзьями, да? — хлопает Доёна по плечу Ким, рассмеявшись. Он продолжает путь, открывая упаковку сока, и, соломинкой протыкая отверстие, снова зажимает между губами. Альфа вздыхает и стонет обречённо, но надежды не теряет, сжимая руки в кулаки и бегом следуя за уходящим вглубь больницы Тэхёном, прошептав про себя «до чего же необычный». — А где ты учишься? Я бы отвозил тебя на своей машине, как только выпишемся, — заявляет альфа, нагнав парня. Он, скрестив пальцы, устраивает ладони на затылке, начиная ходить задом наперёд, смотря в лицо Тэхёну. — Я лучше на велосипеде, — закатывает глаза бета. Медсестра, стоящая у приёмной, быстро что-то печатает на компьютере. К ней подходит коллега, улыбаясь чему-то. Мужчина даже кладёт руки ей на плечо и массирует их, выдыхая облегчённо. Женщина удивлённо поднимает взгляд и, улыбнувшись смущённо, спрашивает негромко: — С чего такой радостный? — В оранжерее сегодня так дивно пахнет апельсинами. Приятный аромат, — говорит альфа, рассмеявшись. — Настроение поднимает.***
Тэхён смотрит очередной скучный и растянутый до невозможности сериал об ужасной участи омег на ноутбуке, не чувствуя при этом хоть толику сострадания, подобное тому, что было на лице бывшей девушки, когда они смотрели эту же картину вместе. Ким прокручивает ненужные беседы героев, переходя сразу к экшену. Он чистит банан от кожуры, вслушиваясь в происходящее. Дверь палаты робко открывается. Тэхён бросает короткий взгляд на вход. — Привет, — улыбается ему Юнги, закрывая за собой дверь. Он устраивает пальто на тумбочке рядом. В руках у него подарочный пакет. — Что делаешь? — спрашивает Мин, проходя вперёд и усаживаясь на кровать, смотрит в экран ноутбука. Герои в этот момент начинают откровенно целоваться. Юнги поднимает брови вверх, переводя взгляд потом на Тэхёна, который рассматривает картину перед собой с бесстрастным выражением лица. — Тебе это нравится? — Сейчас — ни капли. — Тогда почему смотришь? — хмурится Юн. — Думал, что понравится. Запах действительно по-другому на меня никак не влияет. Я не кажусь самому себе эмоциональнее. К запахам я всё так же нейтрально отношусь. Мои вкусы не потерпели изменений. Мой душевный разлад вообще не изменился. Только ситуация настолько меня пошатнула, что я просто сейчас не горюю лишний раз о разрыве со своей бывшей. Это так однообразно. — Ну, хоть какая-то радость, — Юнги смеётся. Тэхён, смотря на него, умилительно улыбается, поднимая руку, чтобы погладить омегу по голове. Мин на проявление внимания лишь довольно закрывает глаза. По тому, что видел Тэхён в поведении Юнги, тот всегда так выражает довольство, даже при поглаживаниях Хосока. Мин вообще доволен любым тактильным контактом и на проявленное к нему внимание относится со смущением. Если бы Тэхён не знал со слов друга о том, что Юнги признался Хосоку в симпатии, Ким бы подумал, что вызвал у омеги симпатию к себе. — Я, кстати, кое-что принёс тебе, — вспоминает Мин, поднимая на кровать пакет. — Что это? — удивлённо выдаёт Тэхён, заглядывая внутрь. — Душистая вода для омег. Всё имеет неброский, лёгкий запах. Я ими пользуюсь, когда мой аромат тоже обостряется, — отвечает Юнги. В это время Ким выуживает из пакета флакон с розоватой жидкостью. — С запахом роз. — Ты такой воздушный и нежный, — выдыхает Тэхён, смотря на Мина с тёплой улыбкой. — Спасибо. Ты не представляешь, как мне льстит то, что я и мои проблемы тебе не безразличны, — смеётся. — Ну, или Хосок тебе не безразличен, — неловкая пауза. — Но всё равно. Это очень мило с твоей стороны. — С последним я соглашусь, — улыбается Юнги, выпрямляясь, и, прикусив нижнюю губу, краснеет. — И где таких омег, как ты, откопать? — вздыхает Тэхён, закрывая глаза. Он открывает флакон с духами Юнги, впрыскивая в воздухе, подставляет лицо. — Каких «таких»? — Омег, которым неважно, альфа ты или бета. Хосоку просто несказанно повезло, — горестно роняет Тэхён, прикусывая нижнюю губу. — Хотелось бы, чтобы природа засела внутри глубоко и надолго, вообще не являясь движущей частью отношений. Это нечестно, что таких людей, как ты, можно встречать единицами в жизни. Особенно бетам. — На моей памяти, ты первый бета, который так стремится к омегам, — пожимает плечами Юнги. — Я не имею в виду, что это плохо. Все беты предпочитают оставлять всё так, как есть. И это сложно — заставить кого-то отказаться от своей природы ради себя. Связь с альфами для нас как глоток воды, неразрывная нить. Без них выживать как иссыхать в пустыне. Каким бы душевно сильным ты ни был, всё вокруг будто шепчет тебе: «ты не должен идти по этому пути, это не для тебя». Не думаю, что многие способны внутреннему голосу природы противостоять. Поэтому не стоит винить людей в отсутствии понимания. Природа не диктовала условия омегам. Мы просто не можем жить без своего альфы. Как и альфы без нас. — А что бетам делать? — спрашивает Тэхён, опускаясь на спинку кровати и принюхиваясь к запаху роз. Пахло нежно. — Твоя жизнь так проста и тем самым свободна. Ты не ценишь то, что имеешь, — отвечает Юнги, сглатывая. — Сколько проблем можно иметь с одним лишь запахом? У тебя же нет течки и прочего. Да и это пройдёт со временем. Всю жизнь держаться за кого-то — это худший приговор для омеги. У тебя такого не будет. Это хорошо. — Возможность иметь рядом кого-то при любых обстоятельствах жизни… Разве это не прекрасно? — удивлённо спрашивает Ким. — Не для тех, кто хочет быть зависимым от себя, — кивает Мин. — Не всем нужна пара. Любовь для меня как дополнение ко всему прочему. Стремиться всю жизнь её построить и отполировать до идеальности — глупо. — Значит, я поступаю глупо? — Да, — уверенно отвечает Юнги. — Ну, спасибо, — фыркает Ким, отвернувшись от него. Мин улыбается. — Не надо быть альфой, чтобы омеги обратили на тебя внимание, — смеётся, взяв руку Тэхёна в свои. — Надо быть таким бетой, чтобы на альф не хотели даже засматриваться. Как Хосок, например. Работай над собой. Этот запах доказывает то, что ты должен был искать в себе всё это время как истину своего существования, — кивает омега. — Дело не в альфах, которые запах чувствуют. Дело в тебе, который этот запах источает. Даже если случайно и нечаянно. А остальное — дело момента. Тэхён смотрит на Юнги внимательно, переваривая слова в голове. Он крутит в пальцах флакон с духами, вздыхая. Несколько раз постучав пальцами по стеклу, бета кивает.Moon theme — brillion., chief.
Человек не чувствует стыда, когда понимает, что ему нечего стесняться, когда знает, что собеседник его ни в чём не может упрекнуть, когда осознаёт, что в случае, происходящем на данное время, нет ничего зазорного. В принципе, так происходит со всеми. С людьми, которые близки каждому по душе или незнакомы до отталкивающей черноты, не стыдно признаваться в чём-то. Человек, хорошо знающий или совершенно незнающий, не осудит его. Почему эти две крайности стоят на одном месте? Почему совершенно чужой человек может так же посочувствовать вам, как самый «свой» и близкий человек? Когда ты — никто для незнакомца, не стыдно сказать что-то секретное. Когда ты — всё для человека, не стыдно сказать что-то секретное. Тэхён не ощущал сильной привязанности к этому чувству, однако он смело признавал то, что уверенность в беседе и диалогах ему всегда приносит знание того, с кем ведётся разговор. С омегами Ким чувствовал себя сжатым и скованным. Осторожность в каждом слове будто сквозила из всех щелей. Тэхён не хотел обижать никого из них, какого бы темперамента каждый из них ни был. И другое дело — альфы. Альфы, на которых Тэхён не особо тратил нервы. Альфы, в разговоре с которыми единственное, что делал Тэхён, — выражал мысли без единого лишнего слова. Он видел в них соперников. А вот теперь был их мишенью. Доён жуёт дынные булочки, счастливо улыбаясь. Его стрелки в волосах начинают обрастать. Сам он уже не выглядит так жутковато, каким видел альфу в самую первую встречу Тэхён. Это неосознанно дёргает Кима вздыхать. В больнице он провёл значительно много времени. — Когда выпишемся, сходим на свидание? — предлагает альфа. Тэхён отрицательно качает головой, снова зажимая между губами соломинку, попивая свой яблочный напиток. — Куда бы ты хотел? — не унимается Доён. — Не знаю, — отвечает, облокачиваясь на выступ подоконника, и поднимает голову вверх, смотря на потолочные белые плитки. — Если бы мы сходили на свидание, ты бы платил за меня, да? — спрашивает Тэхён, усмехнувшись. — Естественно, — пожимает плечами альфа. — Я богатый. Не беспокойся. Говори, что хочешь. Всё достану. — Мило, — вздыхает Тэхён, закрывая глаза. Быть в таком внимании, говорить всё, что хочешь, и моментально всё получать только за то, что ты есть. Быть омегой в руках богатого человека — это, наверное, очень выгодно. — Мне бы так, — невзначай роняет Ким, выпрямляясь. — Ну, так я тебе и предлагаю. — Поверь, ты не мне предлагаешь, — цокает языком Ким. Тэхён усмехается, качая головой. Альфа поднял одну бровь, нахмурившись и задумываясь. Бета встаёт с насиженного места на скамейке в коридоре, направившись в свою палату, по пути останавливаясь у знакомого автомата с напитками. Он громко зевает, копаясь в кармане в поисках монет. В руках у него всё ещё незаконченная упаковка яблочного сока. Тэхён, не найдя в одном кармане денег, переносит сок на другую руку. Доён, о чём-то думая, медленно подходит к нему, прислонившись лбом к углу автомата и дожидаясь, когда «омега» начнёт доставать свой напиток. Всегда так происходит, что механизм глючит и здоровый пинок от альфы — единственное, что всё ещё помогает бете наслаждаться любимым напитком. Тэхён уже находит монетки и, готовый кинуть в отверстие пару штук, выпрямляется, но тут же чувствует тёплое дыхание у уха. Доён стоит справа от него, удивлённо смотря на того, кто сзади Кима. Бета немного поворачивает голову, тут же отшатываясь на несколько шагов, прислоняется плечом к автомату. Альфа потряхивает головой, чёлку отводя назад. Его волосы собраны в хвост ниже затылка. Глаза закрывает один локон, выбивающийся из общей картины, но ничуть не портящий вид. Парень кивает и смотрит в очи, прямо, внимательно и смело. Этот взор, что проникает под кожу, заставляет сомневаться. Тэхён хлопает глазами, смотря то на Чонгука, то на Доёна, потом снова на Чонгука, а потом на себя. — Привет, — проговаривает Чон, поднимая руку и массируя запястье, крутит в пальцах какой-то цветок, будто совершенно случайно его где-то подобрал. От внимательного взгляда Тэхёна совершенно не ускользают кожаные перчатки и знакомая кожанка с металлическими рюшками. Весь его вид прямо говорит о том, что это небрежно, невнимательно, но со вкусом подобрано. Тэхён опускает взгляд к цветку, не определяя вид растения. Чонгук смотрит на него внимательно, тепло и открыто. Тэхён даже чувствует себя неуютно. Чонгук, переводя холодный и довольно устрашающий взгляд на альфу рядом, цокает языком. — Я купил тебе яблоки, — говорит Чон, так и не дождавшись ответного приветствия. — Оу, — Тэхён будто очнулся. Чонгук протягивает ему пакет с названными фруктами. Ким осторожно берёт пакет. — Не думал, что ты всерьёз явишься ещё раз, но раз ты здесь, то это ещё более странно, — заглядывает в пакет. Там он снова видит эти цветы, брошенные между яблоками вразброс. Выглядит эстетично. — Класс. Спасибо. — Кто это? — встревает Доён, нахмурившись. Он оглядывает Чонгука с ног до головы. То же проделывает Чон, поднимая брови вверх. — А, это Чонгук, — говорит Тэхён, поднимая уголки губ вверх. — Я тусовался у него, когда в аварию попал и… мы друзья теперь? Типа, — объясняет Ким. — А это Доён. Мы тут время убиваем вместе, когда скучно, — объясняет уже Чонгуку Тэхён. Чон поджимает губы, но кивает после небольшой паузы. Оценив возраст Доёна, Чонгук даже кланяется ему, однако продолжает смотреть пусто и безжизненно, совершенно не обращая внимания на него. Тэхён, заглядывая в пакет, опускает монеты в карман, забывая о любимом напитке. Запах вокруг Тэхёна скапливается так, словно перед глазами Чонгука дымка. Альфа даже блаженно улыбается. Как давно он это не чувствовал? Лёгкие сводит негой, тепло скользит по груди, будто кто-то пальцем обводит ореолы, касаясь совершенно невесомо, даря нежные ощущения, как от крыльев бабочки. Однако апельсины не одни. Чонгук чувствует сразу, ощущает яснее. Запах цветов, душистый и ядовитый, перекрывает цитрусы, окутывая шлейфом. И два аромата, смешиваясь, создают коктейль чего-то терпкого. — Кем ты пахнешь? Что за чужой аромат? — спрашивает Чонгук, заметно дрогнув в голосе. Тэхён поднимает взгляд. — О чём ты? — удивляется, хлопая глазами. Он даже хмурится поначалу, не сразу вспомнив о том, что утром впрыснул пару раз душистых роз на себя. — А, ты об этом. Ты чувствуешь? — Да, — поджимает губы Чонгук. Альфа хмурится, выражая тем самым недовольство. Но бета это совершенно не замечает или не хочет замечать, даже не всматриваясь в выражение его лица. Доён усмехается, дав самому себе пять за то, что утром этот коктейль ароматов отметил с комплиментом. — Я зашёл всего на минутку, но обязательно вернусь вечером, — говорит Чон, поднимая руку и смотря на наручные часы. Тэхён кивает. — Да не стоит, не утруждай себя, — пожимает плечами Ким. — Всё равно зайду, — с сомнением кивает Чонгук. — Я пойду тогда. Поешь яблоки, — говорит Чон в том тоне беспокойства, что так незнакомо Тэхёну. Ким смотрит на него внимательно, улавливая во взгляде тёмных глаз проскальзывающие мимолётные эмоции. Они мизерны, но они есть. — Я хотел тебя увидеть, — смело, твёрдо, совершенно без стеснения. Доён от его слов давится воздухом, переводя взгляд с альфы на «омегу». Тэхён смотрит на Чонгука пронзительно, выдавая протяжное «а», после которого усмехается как-то странно и непривычно. — Я понял, — кивает Тэхён. Тэхён не краснеет, не давится так же воздухом, как Доён от возмущения. Он выглядит участливым, улыбается как-то кривовато, но принимает яблоки и идёт в сторону своей палаты, помахав перед уходом рукой, вежливо прощаясь обычным «увидимся». Тэхён не краснеет. И, судя по тому, что Чонгук для него не тот «свой» и близкий, которого не нужно стыдиться, которого можно просвещать в секреты, альфа для Тэхёна — тот самый незнакомый и чужой человек, с которым можно быть настолько холодным и откровенным, совершенно этого не стыдясь.***
Тэхён поправляет больничную рубашку на себе, поддевая пуговицы пальцами правой руки. Он смотрит впереди себя на врача, который, укладывая снимки на сияющую платформу, проверяет рёбра Кима. Мужчина задумчиво осматривает белые, проплывающие линии костей, которые на тёмном фоне снимков видны особенно чётко. Врач опускает очки вниз. Тэхён отворачивается от него, осматриваясь в кабинете. Он снова останавливает взгляд на девочке, которая сидит впереди него по другую сторону стола, уплетая апельсины. Ребёнок смотрит на бету, кашляет, улыбается смущённо. Тэхён тоже не сдерживает улыбки, наблюдая за очаровательной картиной. Врач опускает снимки на стол перед Тэхёном, протирая очки маленьким платком. — Пока что всё довольно хорошо, — кивает мужчина, опускаясь на стул. — Если жалоб ещё нет, то вполне можно выписываться. Пару дней отдохните дома и уже можно возвращаться в привычный темп жизни, — объясняет врач. Тэхёну заявление приносит пока что мало радости. Он прикрывает глаза, соглашаясь с врачом, однако разум отчаянно шепчет, что это плохая идея — выходить из больницы в состоянии, когда запах ещё не утих. Ким не представляет себе, как изменится его мир. В колледже много альф, да и на улице уже как-то всматриваться в чужие лица теперь не хочется, чтобы не словить взгляды других. Тэхён поджимает губы. — Вы… это… поспрашивали там у специалистов? — Да, кстати, — улыбается врач. — Мне сообщили, что это вполне простая процедура. Вам ничего делать не нужно, запах выветрится со временем, не беспокойтесь. Мне передали врачебные дела, которые так или иначе заканчивались подобным исходом для бет. Процент того, что вы оставите при себе особенность, критически мал. Через два или три месяца всё пройдёт. — Точно? — спрашивает Тэхён, поднимая брови вверх. — Точно, — кивает. — Для справки: можете у альф временами спрашивать, что там с ароматом. Если запах начнёт деформироваться — обратитесь ко мне напрямую. — Хорошо, — соглашается Тэхён. — Всё? — Да, всё, можете быть свободны, — улыбается альфа. Его дочь тоже улыбается, привстав со стула, где восседала, и протягивает уходящему бете апельсин. Тэхён умилительно вздыхает, принимая угощение, и шёпотом благодарит. Девочка смущённо опускает голову. Врач смеётся, потрепав дочь по голове. Ким в этот момент невольно вспоминает то, как Мина смущалась на их первом свидании, скрывая так же лицо в ладонях. Тэхён поджимает губы. Воспоминания, что светлы были в памяти, сейчас кажутся плохими и неправильными. Он вздыхает, прощаясь с врачом и его дочерью, выходя из кабинета. Вечерело. По коридорам больницы медленно проходит бабушка-медсестра, оповещая о конце времени посещения. Тэхён кланяется ей, прежде чем пройти к своей палате. Оставалось меньше десяти минут. Чонгук явно забыл про свои слова о визите. Тэхён его, вообще-то, прождал в палате до семи, тем самым отложив обследование. Ким вздыхает, останавливаясь у автомата с напитками. Он смотрит на закончившуюся линию яблочного сока. — Я всё выкупил, — говорит голос за спиной. Тэхён не поворачивается, выпрямляясь. Он усмехается, смотря в стекле на отражение человека сзади. Чонгук стоит, прижимая к груди с десяток упаковок сока. Странный альфа. Пошёл он к черту, честное слово. — Могу ещё принести завтра, если хочешь. — Вау, это мило, — улыбается Тэхён, поворачиваясь к нему всем телом. Он опускает взгляд к напиткам. — У меня нездоровая такая любовь к яблокам. Чонгук на его слова реагирует резким выдохом, после которого следует смешок. Тэхён хмурит брови, не понимая, что альфа делает, но, пожимая плечами, осматривается вокруг. Бабушка-медсестра медленно поворачивает к ним голову и поднимает руку, мол, сейчас подойду. — Время посещения заканчивается. Ты опоздал немного, — сообщает Тэхён, бросая короткий взгляд на настенные часы. — Хочешь ещё что-то сказать? — тонко намекает на прощание, выуживая напитки один за другим из хватки Чона, поднимая подол больничной рубашки. — Ты можешь пойти сейчас и сказать в приёмной, что я твой парень, тогда это время не закончится, — говорит альфа. Без запинки, уверенно. — Я не буду этого делать, — отвечает бета. Без запинки, уверенно. — Почему? — Потому что это не так, — пожимает плечами Тэхён, направившись в сторону своей палаты. Альфа следует за ним. — Это вполне поправимо, да? — добавляет Чон. — Где ты видел, чтобы альфа и бе… омега, — исправляется своевременно Тэхён, запнувшись, — начали встречаться с какой-то на пальцах считанной встречи, просто подышав друг другом? — Но так и происходит. Разве нет? — выдыхает Чонгук, нахмурившись. Тэхён смотрит на него, хмурясь ещё больше. На секунду Ким забывает, с кем разговаривает. У альф и омег всегда так: видят своего человека, чувствуют запах, что близок и приятен, тут же выворачивая все свои намерения и чувства наружу, тем самым даже не позиционируя отношения на другом уровне. У них всё проще. Они чувствуют друг друга. И это именно таким образом работает. Может, некоторые ломаются, застесняются, заимеют проблемы, но это «некоторые». У бет же дела обстоят по-другому. Для Тэхёна непривычно звать своим парнем альфу, которого он видит так редко и про которого мало что знает. Даже если цитрусовый искусственный запах омеги на теле Тэхёна Чонгука путает. — Со мной так не происходит, — отвечает Тэхён. — Пока что это очень странно. Вся ситуация. Мне неприятны некоторые моменты. Особенно то, что ты считаешь правильным приставать ко мне только из-за моего запаха. Но раз уж случилось, то я стараюсь не жаловаться. Не спеши с такими заключениями наступать так неожиданно и резко. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Чонгук задумывается над его словами, удивлённо хлопая глазами. Волосы, собранные в хвост, кажутся забавными. Тэхён смотрит на него сочувствующе, не встречаясь взглядом. Чон выглядит потерянным от его слов. Ким останавливается у двери в свою палату, поджимает губы, кивая альфе, тем самым прощаясь. — Ты необычный, — шепчет Чонгук, плечом прислонившись к стене, и смотрит в глаза Тэхёна. Тот отводит взор. — Хочешь по своим правилам? — Это для тебя игра? Почему ты вообще решил заигрывать со мной? — улыбается Тэхён, смотря на стекло двери. Он пожимает плечами. — Можешь отвалить. Я не обижусь. — Я так и понял. Альф в твоей жизни предостаточно, — хмыкает Чонгук. Он облизывает губы. — Я хочу быть единственным. — Все вы хотите быть единственными, — закатывает глаза Тэхён, не воспринимая слова всерьёз. Чонгук чувствует себя из-за этого невидимым. Ким смотрит куда угодно, но не на него. — Пока, — кивает Тэхён. Занятые упаковками сока руки не позволяли дверь палаты открыть. — Ты не мог бы мне пом… Тэхён поворачивает голову к Чонгуку. Альфа наклоняется к нему и зарывается носом в плечо, устраивая руки на талии. Яблочный сок между ними рассыпается по полу. У Тэхёна пальцы перестают слушаться. От удивления он даже на шаг отходит. Чонгук делает такой же шаг за ним, сжимая в объятиях. Бета смотрит через плечо Чонгука на белые стены коридора больницы, изумлённо хлопая глазами. Он поджимает губы, чувствуя, как Чон шумно вдыхает. — Обними меня, — произносит альфа, вдыхая запах, который с тела исходит на таком близком расстоянии без вмешательства инородных душистых цветов. Этот дикий, тропический, сладкий аромат, будоражащий сердце. Импульсы наслаждения проходят по телу. Чонгук вдыхает и вдыхает, с каждым разом ощущая призыв, что несёт с собой апельсиновый приятный запах. «Омега» пахнет призывающе, будто просит, чтобы у него был альфа. Тэхён не обнимает его в ответ, но и не отталкивает, простояв так до момента, когда Чонгук сам не захочет отстраниться. — Ты чувствуешь это? — спрашивает Чон. Тэхён ничего в этой ситуации не чувствует. Может, маленькую жалость. Где-то, в подкорках сознания, Ким ставит предположение о том, что Чонгук просто безумно скучает по своему истинному. От таких моментов альфа хочет лишь удовлетворения и притупления боли в сердце. — Нет, — отвечает Тэхён, вздыхая. Зачем лгать? Незачем. Чонгук поднимает взгляд на него. Он смотрит в карамельные, чужие ему глаза. Тэхён смотрит с жалостью, видимо, понимая и принимая его положение. Но пойти наперекор самому себе не может. Чон, видя такое проявление чувств, ощущает себя «не своим», другим, отчуждённым. Не любимым. Альфа от раздражения, которое внутри начинает пробивать сердце сверлом, несильно нажимает пальцами на какую-то часть талии Тэхёна. Вроде осторожно, лёгким таким движением сжал талию парню, чтобы притянуть к себе ближе. Однако бета расширяет глаза и выдаёт после хрипловатым голосом, ударяя руками по плечам альфы: — Больно! Отпусти! Ох, мои рёбра… Чонгук от резкой смены настроения даже не прекословит, тут же убирая руки. Тэхён прислоняется спиной к стене, хватаясь пальцами за заболевший участок на рёбрах. Бета поднимает к Чону взгляд, отрицательно мотая головой. Альфа поджимает губы. Ким обводит его внимательным взором и коротко кивает. Он выпрямляется, выдыхая свободно. — Прости. — Ничего. Держи руки при себе. В следующий раз я тебя тресну, — Тэхён подбирает сок с пола. Чонгук помогает ему поднять напитки. В палате он ставит всё добро на поверхность кровати. Тэхён поджимает губы, внимательно смотря на понуро опустившего голову альфу. По лицу Чонгука видно, что он не хочет уходить. Обычно, Тэхён тоже строит такое грустное и безучастное лицо, когда хочет родителям на что-то нажаловаться. Он поднимает брови вверх, вздыхая. — Пока, — напоминает ему об уходе Тэхён. Один раз поддашься — навсегда прицепятся. — Пока, — говорит Чонгук, прикусывает нижнюю губу, смотря на Тэхёна. — В следующий раз можешь ослабить этот… другой запах? Он неприятно душит. — Следующий раз будет? — вздыхает. — Могу, но не факт, — кивает Тэхён. Чонгук не спешит уходить. — Что-то ещё? — И это… — кашляет Чон, подходя к бете, поднимая указательным пальцем за подбородок голову Тэхёна, — смотри в мои глаза, когда мы разговариваем. Ким неуверенно кивает. Чонгук неотрывно смотрит в его очи, улавливая все проскальзывающие эмоции. В такой близости «омега» всё ещё его не ощущает. И это видно по тому, насколько себя сдержанно ведёт Тэхён. Чон качает головой, опуская руку. Он отворачивается и, махнув пару раз, уходит, оставляя бету одного в палате. Тэхён поджимает губы. Вроде, между ними ничего нет, но это напряжение немного пугает. Может, Тэхёну стоило с самого начала сказать «ты ошибся, Чонгук». Хосоково «я впервые вижу Чонгука таким после того, что случилось с его истинным» бьёт по вискам. Тэхён качает головой, стонет обречённо. Ему жалко. Где-то там, в сердце, внутри, далеко-далеко.