Беточка

Never Be the Same — Camila Cabello

В субботний день Тэхёна приятно удивляет отец, заглянувший к нему. Бета даже был в лёгком замешательстве из-за этого. Старший Ким сидит у кровати, внимательно смотря на сына, занимающегося своими делами. Тэхён упаковывает несколько ненужных вещей, чтобы отец отсюда ушёл с ними, а в понедельник выписаться из больницы с минимальным количеством сумок. Мужчина встаёт с места, подходя к тумбе у двери и с нижней полки доставая полотенца. Тэхён молча смотрит на его действия. Старший Ким ловит взглядом пакет, стоящий на поверхности. Он заглядывает внутрь. — Что это? — спрашивает отец, выуживая оттуда склянку. Тэхён открывает рот от удивления. Родителям он не говорил про назревшие «омежьи» проблемы из-за того, что врач уверил его в том, что беспокоиться особо не о чем. Тэхён даже решился никогда не говорить. Родители же всё равно не почувствуют запаха, вопросами задаваться явно не будут. Однако духи для омег в палате наверняка настораживают. И даже с глупым оправданием отец отсюда не уйдёт без лишних догадок. — Это душистая вода Юнги. Мой друг, который омега, — отвечает Тэхён, улыбнувшись. Фактически это правда. — Наверное, забыл здесь, — пожимает плечами Ким. — Твой друг омега? Ещё и носит сюда духи? — переспрашивает отец изумлённо. Он улыбается мягко. — Приятно слышать. Тэхён поджимает губы. Отец убирает пакет обратно в ящик и с полотенцем в руках выпрямляется, кидая к другим вещам в пакет. В этот момент, когда старший бета стоит спиной к двери, та открывается. Тэхён поднимает взгляд, смотря на заглянувшего внутрь альфу. И если бы это был Доён, но нет. Чонгук тоже удивляется чужой и незнакомой спине мужчины, хмурясь и поднимая одну бровь вверх. Ким мысленно просит понять альфу положение и просто развернуться, уйти. Отец, поднимая взор, видит взгляд сына, направленный через его плечо в сторону двери, оборачиваясь. Он встречается взглядом с Чоном, удивлённо хлопая глазами. — Оу, здравствуйте, — тут же здоровается старший Ким. Чонгук ему кланяется. — Твой друг? — спрашивает у Тэхёна отец. — Да, — отвечает бета, прикусывая нижнюю губу. Когда Тэхён ещё и замечает маленький букет закатных ярких цветов в руках Чонгука, он ещё больше стыдится положения, поднимая руку и ладонью пробивая лоб. Его отец странно посматривает на подарок, переводя взгляд на сына. Чонгук стоит в дверях, не смея заходить без разрешения. Тэхён кивает отцу, махнув рукой. — Оставь нас на секунду, — просит бета. — Хорошо, — с сомнением кивает старший Ким. Он проходит мимо заходящего Чонгука, хлопая альфу по плечу. Чон смотрит на него с поджатыми губами и, принюхиваясь, хмурится больше. В палате остаются только Чонгук и Тэхён. Последний тяжело вздыхает после того, как дверь за отцом закрывается. Ким несколько раз качает головой, пытаясь воспринять происходящее нормально. Зная своих родителей, Тэхён прекрасно понимает, что этот случай не забудется и ещё при матери поднимется тема. Бета смотрит на альфу, поднимая брови. Чонгук пожимает плечами, хотя и выглядит всё ещё задумчивым. Он о чём-то думает. — Это тебе, — протягивает цветы альфа. — Спасибо, — улыбается мягко Тэхён, принимая букет. — Эм… это приятно, конечно. Правда. Но я не люблю получать цветы. Не стоит так тратиться. — Ладно, — уступчиво вздыхает Чонгук, сев на край кровати. Он бесцеремонно опускает руки на щиколотки Тэхёна, потянув парня на себя. Бета даже пискнуть не успел. Он оказывается в полуметре от Чонгука, проехавшись по доброй половине поверхности кровати. Чон всё ещё не отпускает его ногу. Это выглядит странно. Вроде, не так интимно, но малость смущает. Оголённых пальцев ноги касаются холодные руки. Тэхён опускает взор к чонгуковым пальцам, поджимая губы до болезненного сглатывания. — Мне с этого начинать, чтобы ты привык? — спрашивает Чонгук, щекоча пятки. Тэхён отшатывается немного, пытаясь убрать ногу со смешком. Альфа снова перехватывает, сжимая пальцами щиколотку. Ким поднимает на него взгляд, смотря в потемневшие глаза. — С самого начала, пока не дойду до твоего лица? — Ты это хотел спросить, поэтому припёрся сюда? — задаёт встречный вопрос Тэхён, опуская ладонь на пальцы Чонгука. — Отпусти. Мне неприятно. — С чего мне начинать тогда? — ногу Тэхёна не отпускает. — Ладно, я согласен постепенно наступать. Привыкай к этому. Начни вот прямо сейчас. — Ты меня совершенно не понял, Чонгук, — закатывает глаза. — Тогда дашь мне знать, если что-то сделаю не так, — заявляет Чон. Тэхён хмурится. — Ладно, — кивает бета. — Но опять же: ты реально пришёл, чтобы сказать это? — Нельзя? — качает головой альфа, усмехнувшись. — Я чувствую себя одиноким после твоего появления в моей жизни. — И я даже знаю, почему, — вздыхает Тэхён, накрывая ладонью щеку Чонгука, смотря в глаза. «Ищешь утешения?» — думает он. Чон тоже смотрит пронзительно. Когда альфа начинает наклоняться к нему, бета пару раз хлопает его по щеке, возвращая с небес на землю. — Не будь таким ванильным. — А каким я должен быть с тобой? — Просто собой, — отвечает Тэхён, пожимая плечами. Он передаёт ему в руки вещи, раскрыв пакет. Чонгук удивлённо смотрит на него, не понимая, что происходит. Однако помогает «омеге» сложить полотенце. Тэхёну непривычно это общество. Видно, что Чон скован, что он до сих пор немного скрытен и эти стены вокруг него отталкивают. Даже если он старается выглядеть максимально подходящим для Тэхёна, бета понимает, что альфа это делает ради запаха, чтобы бескорыстно и долго вдыхать аромат, при этом — не обижая его обладателя. — Твой отец — бета? — спрашивает Чонгук. — Да. — Значит, другой твой родитель — омега? — Нет, тоже бета, — честно отвечает Тэхён. Чонгук перестаёт задавать лишние вопросы. Тэхён смотрит на него, не улавливая в лице какие-либо удивлённые нотки. — Я тоже приёмный, — внезапно признаётся альфа. Бета вздрагивает от этого заявления, опуская взгляд вниз, пытаясь сложить белую майку пополам. Чонгук опускается головой на его колени, поднимая ноги и перебрасывая через заднюю спинку кровати. Он внимательно смотрит в медовые глаза. Тэхён вздыхает горестно. Пора бы уже вывалить сейчас правду, тонко намекнув на то, что обожаемый апельсиновый аромат скоро может вообще исчезнуть. Однако Чонгук шепчет: — Ты так мне подходишь. Я видел в этом взгляде что-то. Я думаю, ты понимаешь меня. Во всём. Лучше кого-либо другого. «Нет, не понимаю» — думает Тэхён. Но из-за тона голоса альфы молчит. И зарывается пальцами в волосы, поднимая длинные локоны. — «Альфы такие странные» — проносится в мыслях Кима. Бета поджимает губы.

***

— Как у тебя дела с Чонгуком? Хосок лежит на кровати, читая новости в ленте событий. В палате стоит непривычная тишина. Юнги молчит, так как с Чоном пока что не о чем бесчинно болтать. Тэхён находится в ванной комнате, напевает замысловатую мелодию про себя, не вынимая зубную щётку изо рта. Ким перебрасывает полотенце через своё плечо, выходя к друзьям, чистит зубы, выговаривая с полным пасты ртом: — Он заходил ко мне днём. Да ещё и тогда, когда здесь был папа. — Вы сближаетесь? — спрашивает с лукавой улыбкой Хосок. — С какой стороны посмотреть, — Тэхён ищет на тумбочке телефон. — Думаю, мы были бы хорошими друзьями, если бы он не предпринимал попыток флирта, — пожимает плечами Ким. — Ну, типа тебя никто не заставляет молчать о своём настоящем поле, — усмехается Хосок. — Ну, типа я это прекрасно понимаю, — улыбается ему Тэхён, щёлкая друга по лбу. Ким уходит в ванную, полощет рот водой, после выходя к друзьям, вытираясь полотенцем. Хосок опускает телефон. Юнги тоже выжидающе смотрит на Тэхёна. Бета поднимает руки, мол, что такое. — Как он к тебе относится? — спрашивает Мин с улыбкой. — Особенно, наверное, — Тэхён, опускаясь на другую часть кровати, закрывает глаза. — Чонгук постоянно в близости что-то ощущает. Я не знаю при этом сам, что он там чувствует. Естественно, у меня никаких изменений не происходит. Это раздражает. Я будто знаю, что есть что-то, но только я этого не вижу, — бета тяжело вздыхает. Хосок хлопает его по колену, оказывая поддержку. — Знакомое чувство. Юнги выпрямляется, наблюдая за парнями. Хосок тоже прикрывает глаза. Они оба одновременно вздыхают. Мин улыбается из-за этого. — Это связь. Она существует между любыми альфой и омегой, когда они сближаются на каком-то уровне физически. Организм на это реагирует, — объясняет Юнги. Тэхён поднимает голову, тем самым говоря, что внимательно слушает. — Как бы понятнее сказать? Мм… мы неосознанно чувствуем, что запах, ощущаемый нами, принадлежит либо омеге, либо альфе. При этом, будто что-то закодированное в голове срабатывает. Даже если омега и альфа с запахом мяты будут перед тобой, ты всё равно поймёшь, кто из них кто. Так это и работает. Чонгук, наверное, помимо этого, чувствует тягу, Тэхён. В твоём организме распространяются лишь клетки омеги, по словам врача. Эти клетки ничем не подавлены. Твой запах напрямую говорит всем альфам «у меня нет своего человека». Чонгук это «читает». — И что тогда? — осторожно спрашивает за Тэхёна Хосок. — Отношения, метки, семья. Но для этого рано, я думаю. — В следующей жизни, — закатывает глаза Ким, неосознанно хватаясь за участок на шее. Чон это замечает, рассмеявшись. — А беты друг друга метят? — спрашивает Мин, смотря на Хосока. — В том-то и дело, что нет, — пожимает плечами Чон. — Но мы метим душой. Один человек в сердце — это след на всю жизнь. Чувственный порыв и те эмоции, которые ты оставишь во взгляде другого. Эту метку увидит каждый в наших глазах. Любовь, отпечатанная в душе, — Хосок нежно смотрит в глаза Юнги. Омега краснеет, отворачиваясь. Тэхён улыбается, обводя умилительным взглядом друзей. Ким не верит, что таким следом был бы удовлетворён альфа. Тэхён не верит, что Чонгук со знанием всего смирился бы с тем, что любимый запах улетучится, а на месте желанного омеги лишь невзрачный бета. Тэхён не верит, поэтому, строя в голове образ разочарованных тёмных глаз, он не боится последствий. Всё это однажды дойдёт до точки кипения. Не вечно же молчать. Тэхён напоминает себе воодушевлённым «скажешь ему». Но жалость на сердце давит, закрывая рот.

Goodbay — Sirius eyes

Тепло домашнего камина распространяется по помещению. Альфа лежит перед ним на полу, раскинув ноги и подложив скрученное полотенце под голову. Он вдыхает, чувствуя в доме поднимающийся запах горящих углей. Чон ловит дрожанием холод с одной пустующей стороны гостиной, поворачиваясь лицом к камину. Он лежит на боку, смотря в огонь. Потрескивающее пламя с поднимающимися вверх жёлтыми искрами в темноте сияет яркими закатными красками, рисуя длинные тени на полу. Чонгук закрывает глаза. Тепло, что обдаёт лицо волновой негой, трогает за щеки. Как пальцы. Чон поднимает руку, касаясь собственной щеки. Там ничего нет. Альфа открывает глаза. Перед ним всё тот же горящий камин и пустующая, серая гостиная. Если бы… если бы эту картину сейчас увидел он… «Не лежи на полу. Заболеешь ведь, глупый», — шепчет знакомый голос в голове. Чонгук грустно вздыхает, не поднимая руку. Прекрасно понимает, что коснётся воздуха, что увидит пустоту и не ощутит чьего-то присутствия. Он прикусывает нижнюю губу. В нос ударяет цитрусовый аромат. Апельсины, что под нос суёт он, проговаривая «вкусно же, разве нет?». И Чонгук помнит свой ответ, тысячи раз повторяемый: «С твоих губ слаще». Всегда было слаще. Чонгук обречённо стонет, поднимаясь на локти, и смотрит в темноту. Сдаётся, смотрит вокруг, ищет в темени гостиной образ иллюзий. Тишина, молчание, пустота. Ничто не оживает внезапно, к Чону приходит осознание, что он неосознанно ищет спасения в этом одиночестве. Снова. Оборачивается постоянно, слышит в голове голос и повторяет про себя сказанные фразы вновь и вновь, пока тон в голове не приобретает другие оттенки. Каждое счастливое воспоминание приобретает теперь холод. Счастье приносят лишь мысли о том, что в этой пучине альфа до сих пор ничего не забывает. Да, грустно до дребезжащих в сердце кульбитов, до землетрясения в голове, до ноющей боли в висках, до слёз, что по щекам катятся непрерывно. Но ведь что-то высшее всё это оставило. Воспоминания полны синей пустоты, боли, гнева, грусти и обиды, однако они есть, время, что было отведено их с истинным соединению, до сих пор есть. Эта связь с потерянным образом, она печально сильна; сильна тем, что безграничные обещания так и остались неисполненными, печальна тем, что их уже не с кем исполнять. Чонгук поднимает руку, смотря на собственную ладонь. Та горит. Она кажется Чону чужой, не своей. Он помнит, как за щиколотку схватил ногу другого омеги и притянул к себе, вдыхая знакомый, родной аромат. Должен ли Чонгук касаться других? Нужно ведь идти дальше. Но вспоминая при этом его, Чон не чувствует, что делает правильно. Ощущения не имеют определённого исхода. Намджун в голове воодушевляет надеждами на новое начало. Альфа тоже хочет в это верить, но не думает, что идёт по пути правильно. Он опять ищет это. Он опять ищет лишь его в других. Боль. Та изнывающая, сладкая боль. Она притупляется в касании пальцев щеки. Карамельные глаза приносят сердцу тепло. Смотря на Тэхёна, Чонгук не ощущает себя одиноким. Ему кажется, будто след от истинного остался в этом мире, попал почему-то в другого омегу и решил стать для него спасением. Чон задыхается в апельсиновом аромате. Терпко. Густо. Маняще. Тэхён ничего не знает, но выглядит понимающим. Тэхён ничего не знает, но смотрит глубже. Тэхён ничего не знает, но он проницательнее, яснее, живее. В этой ситуации, задыхаясь вместе с ним в неловкости, разрывая обычность отношений, не принимая его, давая себе время на привыкание, он завлекает, перед носом Чонгука будто ставит своё запястье и выдыхает в губы со смешком. Камин догорает, пуская искры по тёмному помещению. Чонгук лежит на полу. Он закрывает глаза. Его истинный никогда не был молчаливым, но в тот роковой день молчал всё утро. И только перед концом, перед последним сном произнёс в тишине: «Спасибо тебе за всё. Наше счастье на этом получает грань. Так грустно, что мы провели так мало времени вместе». Альфа видит с пламенными искрами, с апельсинами вокруг себя, окружённый шлейфом нежного персикового цвета… «К тебе обязательно судьба будет снисходительна после такого исхода. Не держись за прошлое». … глаза цвета карамели. «Счастье обязательно придёт к тебе».

***

Доён недовольно смотрит на Тэхёна исподлобья, продолжая молчать уже которую минуту. Ким в это время тихо сидит на скамейке, смотря новостные сайты в экране телефона, держа тишину так, будто всё это довольно привычно. Альфа ожидает, что «омега» начнёт спрашивать его, в чём проблема, в чём дело, что не так с их общением, но Тэхёна, по-видимому, это мало волнует. Он прожёвывает во рту кусок яблока, включая какое-то видео, усмехаясь с происходящего на экране. В воскресный день больница пустует. Мимо проходят медсёстры и медбратья, улыбаясь пациентам. Тишина вокруг разбавляется эхом отскакивающих от стен звуков шагов. Доён хмурится, выпрямляясь. — Он твой парень? — спрашивает альфа негромко. Перед глазами Доёна всё ещё стоит тот уверенный взгляд тёмных глаз Чона, который источал из себя глубокую и сильную ауру. — Кто? — удивляется Тэхён, оторвавшись от телефона. Он переводит взгляд на Доёна. — Чонгук этот, — цокает языком, прикусывая нижнюю губу. — Нет, — качает головой Тэхён, — он не мой парень. Мы знакомы с ним от силы полтора месяца. Я бы удивился, если бы согласился на отношения, — усмехается. — С чего ты вообще решил, что я с ним? — Ну, его запах… — пожимает плечами Доён, — мне показалось, тебе должен нравиться такой альфа. Подходит тебе по всем параметрам. — А что с запахом Чонгука? — спрашивает Тэхён, возвращая взор к видео на телефоне. Альфа вздыхает, опуская взгляд к стоящему между ними на скамейке пакету с яблоками. По мнению Доёна, Тэхён и сам прекрасно понимает, в чём дело, что за запах и почему. Он даже вздыхает обречённо лишний раз, махнув рукой и цокая языком со словами «проехали». Тэхён пожимает плечами, мол, не хочешь, значит, не надо. Ким зевает, отрицательно качая головой, чтобы унять сонливость. Доён улыбается, наблюдая за ним. Тэхён не грациозный, не очень вежливый, не распутный, но и не слишком скромный, не любящий и не ненавидящий, громкий, привычный и уютный. Пожалуй, из всего этого спектра качеств самое важное для Доёна — Тэхён не похож ни на одного омегу. — Меня завтра выписывают, рано утром, — внезапно выдаёт Ким, опустив телефон. Доён вздрагивает от заявления, расширив глаза. Тэхён смотрит на него и усмехается, потрепав альфу по голове. — Знаешь, мне кажется, это время было бы не столь прекрасным, будь я искренним во всём, верно? Прости, если я где-то приврал. — Я всё тебе прощаю, что бы там ни было, — улыбается Доён. — Не прощайся со мной. Мы встретимся потом? Поужинаем вместе, я тебя покатаю на крутой машине, буду отвозить в колледж, клубы. Куда хочешь — только скажи. — Сильное заявление, — Тэхён опускает взгляд к яблокам, взяв из пакета фрукт и рассматривая закатный цвет. — Если бы, — вдыхает побольше воздуха, — если бы у меня был… допустим, брат-близнец. — У тебя есть брат-близнец? — удивляется Доён. — Нет, у меня нет брата. Но… допустим на минуту, что есть, — объясняет бета, сжимая в руках яблоко. Альфа кивает, жестом прося Тэхёна продолжить. — И он ничем от меня не отличается. Тот же внутренний мир, мысли, слова, поведение, характер, вкусы. Он идентичен мне в личностном порядке. И во внешности тоже. Мы оба одинаковы, исключая только пол. — Пол? — переспрашивает Доён, изменившись в лице. — То есть… — Ну, — сомневается Тэхён, смотря на альфу, — к примеру, я омега, а мой брат-близнец — бета. Мы одинаковые, но разные только этим. Допустим, мне ты совсем не нравишься, но моему брату понравился. Ты бы дал ему шанс? — Но как же ты? — Доён хлопает глазами. — Ну, не думая обо мне, а только о моём брате-близнеце. — Я бы всё равно выбрал тебя, — вздыхает альфа, качая головой. — Даже если мой брат-близнец относился бы к тебе так же, как и я, но при этом — принимая твои чувства, в отличие от меня. То, что он бета, в корне меняет дело, что ли? — спрашивает Тэхён. Тон голоса меняется. Он смотрит на Доёна уже какими-то другими глазами. — Я не знаю, но это меняет дело, да. Кому-то важно это знать. — Ну, тогда, допустим на минуту, что я исчез. Я — омега Тэхён — внезапно исчез. Вообще. Остался только мой брат-близнец. Твои действия? — Не знаю. Я бы изменился. Почему я обратил на тебя внимание? Из-за твоего запаха. Я безмерно люблю это. И если твой брат — бета, то этого компонента нет. Даже если твой брат так сильно идентичен тебе, то отсутствие у него хотя бы одного фактора буквально меняет весь образ. Я бы не воспринимал его, как тебя. Я бы не симпатизировал ему так, как тебе. Но он, естественно, был бы для меня не чужим, — отвечает Доён, то поднимая брови, то опуская. — К чему эти вопросы? — Просто спросил, интересно стало, — говорит Тэхён. Он встаёт со скамейки, засеменив в сторону своей палаты. — А номер? — Доён следует за ним. Ким смотрит на него, натягивая на лицо фальшивую милую улыбку. Он протягивает руку, мол, дай телефон. Альфа с радостью достаёт мобильный, передавая его «омеге». Тэхён останавливается, печатая что-то на телефоне, и, держа палец на какой-то цифре, сомневается, всматриваясь в настроченные помимо номера буквы. Ким поднимает взгляд, смотря на выжидающего конца действий альфу. — Знаешь, я принимаю одну правду, — шепчет Тэхён. — Я думал, все альфы такие заносчивые и помешаны на своих омегах. Оказывается… ну, так оно и есть. Однако это не меняет того, каким хорошим бы ты был другом. Надеюсь, ты сам решишь, что делать со мной теперь, — улыбается, протягивая мобильный. Доён поднимает одну бровь вверх, выдавая короткое «что?». Тэхён отходит от него, крутя в руках пакет с двумя оставшимися яблоками. Доён остаётся стоять в коридоре, переваривая сказанные слова. Когда он опускает взгляд к экрану телефона, то не видит в контактах набранного номера, а во вкладке открытых приложений мелькают заметки. Альфа раскрывает последнюю сохранённую запись. «Позвони мне, если готов принять брата-близнеца Тэхёна как друга. Прости, Доён. Бета Ким Тэхён».

***

Тэхён кидает свои вещи в багажник машины отца, слушая то, как родители спорят о том, кто сегодня будет за рулём. Ким закатывает глаза, стараясь не придавать значения этой маленькой перепалке, которая в обязательном порядке возбуждается каждый раз, когда дело идёт о семейных поездках. Тэхён бросает последний взгляд на больницу, улыбнувшись. Он надеется, что больше сюда не вернётся. Хотелось верить в то, что запах урегулируется и, в конце концов, Ким от него избавится, снова став для всех бетой. Тогда и дышать станет спокойнее. А пока Тэхён судорожно размышляет о том, как быть в колледже и как понятнее всем объяснить лечение, повлёкшее за собой «омежьи» причины. Дверь водительского места открывается. — Ну, и кто выиграл? — спрашивает Тэхён со смешком. За руль садится отец, бубня что-то под нос. Он улыбается жене, закрепляя тем самым победу. Мать тоже делает вид, что очень счастлива. Тэхён, смотря на их лица в зеркале заднего вида, со смешком отрицательно качает головой. — Хочешь поесть где-нибудь? — спрашивает мама. — Нет, не хочу, — отвечает Тэхён, разваливаясь на спинке кресла. — У тебя плохой аппетит. — Я поем вечером. — Не забудь. Я запомнил, — твёрдо объявляет папа, заводя машину. Они трогаются с парковки больницы к воротам. Ближе к дороге через аллею с деревьями, рядом с которой устроен тротуар с ограждением в виде металлических узорчатых балок, Тэхён смотрит в окне автомобиля на людей, идущих по ней. Он закрывает глаза, отворачиваясь. В пути до дома внезапно захотелось поспать. — Тэхён, — зовёт сына отец, замедляя движение машины, — разве это не твой друг с цветами? — Друг с цветами? — воодушевляется мать, рассматривая проходящих по левой части тротуара людей. — Тот самый? — Чонгук? — переспрашивает Тэхён, расширяя глаза. Ким выпрямляется, прижавшись всем лицом к стеклу, смотря на проходящего в сторону больницы альфу. — Ох, я совсем забыл ему сказать, — паникует Тэхён, опуская окно вниз. — Пап, притормози. Отец так и делает. Чонгук как раз проходит уже три метра от остановившейся машины. Тэхён выглядывает из окна, крикнув имя альфы, тем самым привлекая его внимание. Чонгук сначала не понимает, в чём дело. Он оглядывается по сторонам, ища источник знакомого голоса. Но потом, посмотрев сзади, видит лишь вытянутую руку из окна. Тэхён залез с ногами на сиденье, по туловище выходя из машины. Мать охает с негромким «вот бы рёбра не прижал». — Ты же не ко мне пришёл? — Тэхён спрашивает с такой надеждой в голосе, прикрывая на секунду глаза, будто сожалеет. Хотя, да, он сожалеет, что пообещал самому себе сказать парню только по прибытии домой. — Нет, именно к тебе приехал, — отвечает Чон, направившись медленными шагами к Тэхёну. Он состраивает грустное лицо. — А ты не счёл нужным меня предупредить? — Прости, что не сказал. Я не думал, что ты явишься так рано, — вздыхает бета, поднимая взгляд по мере того, как Чонгук приближается. Вскоре альфа встаёт впереди него. Тэхён смотрит на него снизу вверх. — Хочешь, мы посидим где-нибудь после? Я как вещи занесу, так сразу к тебе. — Ты всегда такой милый, когда чувствуешь себя виноватым? — с улыбкой Чонгук запускает пальцы в волосы Тэхёна. — Похоже, тебе нужно чаще лажать, чтобы радовать меня, — говорит он, наклонившись, тем самым сокращая расстояние между их лицами. Тэхён сглатывает, смотря в чёрные глаза. Больше действий альфы его смущает то, что это видят родители. — Хорошо, свидание. Договорились, — шепчет. — Ладно. Отойди, — Тэхён краснеет. — Почему? — А как ты думаешь? — опускает взгляд с его глаз на губы. Совершенно случайно. Чонгук усмехается этому жесту, коснувшись мимолётно губами лба. Ким хлопает глазами, медленно приходя в себя, поднимая голову и смотря на альфу, который выглядел довольным своими действиями. Это было близко. — Я понял. Всё. Пока. — Пока, — поднимает брови Чон, прикусывая нижнюю губу. Он разворачивается, пройдя несколько коротких шагов. Он подмигивает родителям Тэхёна. Мать тут же обомлела, когда увидела, что Чонгук потом устроился на мотоцикле. Младший Ким и сам качает удивлённо головой. Отец тихо спрашивает: — Этот парень — альфа? — Да, — бета откидывается на спинку сиденья. — Вы встречаетесь? Или всё к этому идёт? — говорит мать с лукавой улыбкой. — Он так нежно на тебя смотрит. — Мам, — Тэхён прикрывает глаза. — Я не хочу это обсуждать. Давай мы просто поедем домой, — разваливаясь на сиденье спиной, он поднимает ноги, чтобы его лица родителям видно не было. — Оу, я слышал, они договорились о встрече сразу после того, как мы вещи занесём. Поэтому Тэхён так спешит. Хочет побыстрее выйти на свидание с ним, — говорит отец, смеясь. Мать улыбается. — Альфа — это хорошо. Особенно, если он хороший человек. Тэхён вздыхает. Он пытается губы поджать, но не получается. Уголки губ почему-то тянутся вверх. Как только Кимы паркуют удачно машину в гараже, все разбредаются по своим привычным делам: Тэхён относит вещи в свою комнату, мать включает телевизор и готовит себе чай, а отец бросается к оставленным документам на журнальном столике в гостиной. Тэхён выходит из комнаты и идёт в ванную комнату, чтобы помыться и привести себя в порядок. Спускаясь по лестнице вниз, младший Ким вытирает полотенцем лицо. Мать удивлённо смотрит на него, провожая взглядом до прихожей. — Ты на свидание идёшь или в колледж? Для Мина ты старался лучше выглядеть, — женщина скрещивает руки на груди. Тэхён был в безразмерном чёрном худи с длиннющими рукавами, вычурным фасоном, до жути удобным, но нелепым на вид. А ещё в рваных джинсах, которые просуществовали в шкафу, наверное, года два. И хоть сейчас они не сидели на нём балахоном, всё равно мало что подчёркивали. — Не придирайся. Я более чем в божеском виде. Да и тот, к кому я иду, времени на приведение себя в состояние «вау» не стоит. А если подумает, что стоит, то… ну, он точно не тот человек, которого я ищу, — закатывает глаза Тэхён, весь свой вид разукрасив кроссовками. — Хоть бы рубашку напялил, ну, — отец выходит в прихожую. — Я точно в общежитие съеду, никакой личной жизни, — кричит им вслед Тэхён, исчезая за входной дверью. Тэхён идёт по знакомому маршруту до остановки, поджидая уже известный номер на стекле автобуса, выведенный на таблоиде фонарями. Когда-то эту дорогу Ким проходил с радостью и свербящим внутри счастьем, пряча за спиной очередную упаковку сладких шоколадок для своей ненаглядной и единственной понимающей Мина. И это был день, когда она коротким сообщением «сегодня я скажу кое-что важное» обнадёжила на всё, что только можно, но слов о расставании Тэхён, конечно, ожидал меньше всего. Для незнающего и даже неподозревающего о проблемах их отношений беты Ким поступил довольно умно, пожелав омеге счастья и сейчас в колледже с улыбкой приветствуя её, не держа обиду. Хотя внутри остался осадок. Боль и разочарование от той мысли, что всё-таки годы любви и свиданий были ничем против одного человека, который мог её почувствовать на взаимной основе. Намного глубже, чем ментальная связь, которая строилась столькими неделями и днями, ошибками и поражениями, победами и эмоциями. Тэхён вздыхает, спускаясь с автобуса. Он проходит к воротам площади, поднимая взгляд к небу. День солнечный, не предвещает ничего плохого. Ким опускает взор к людям. Он сразу видит стоящего у своего мотоцикла Чонгука, который пускает в воздух дым от сигарет. Тэхён пожимает плечами, направившись в его сторону. Чон не сразу его замечает, оглядывая проходящих мимо людей. Ким подходит к нему, с интересом рассматривая мотоцикл за его спиной. — Я же сказал, что это свидание, — Чонгук оглядывает Тэхёна с ног до головы. Ким закатывает глаза, обходя его. Железный конь интересовал больше. Чон пожимает плечами, повернувшись к бете и передавая запасной шлем. — Можно я поведу? — спрашивает Тэхён, принимая шлем из рук альфы. Чонгук удивлённо выгибает бровь, раскрывая сначала рот от удивления. Он не успевает подумать о чём-то, как из него выскакивает: — А ты умеешь? — Обижаешь, — Тэхён смеётся. — Так можно? — Я думаю, надо быть осторожными. Ты, как-никак, рёбра ломал, — на этих словах Чонгук невзначай опускает ладони на талию Тэхёна, разворачивая к себе лицом и, делая шаг, припечатывает его задом к седлу мотоцикла. Бета смотрит на него странно: глаза расширяет, но держит самообладание и кривит ухмылку так, будто пытается натянуть улыбку и не противиться действиям, хотя хочется. Чон вдыхает одурманивающий запах, стараясь не дышать так шумно, не поддаваться моменту. — Обойдёмся без плачевных последствий. — Спасибо за доверие, — закатывает глаза Тэхён. — Ещё один минус этого свидания? — Чонгук занимает место впереди, Тэхён — сзади, руками цепко хватаясь за плечи. — Тебе же хуже, — цокает языком. — Так куда мы сейчас? — А ты как думаешь? — В бар? — И любишь же ты пить, — вздыхает. — Вот поэтому ты и попал в аварию. Когда мотоцикл трогается с места, Тэхён сжимает пальцы на плечах. Ухватиться удобно в таком положении у Кима получается. Альфа даже на секунду вздыхает разочарованно. Он ожидал какого-то взвизга, а за ним быстрые рукоплескания во все стороны. Тэхён даже роняет громкое «юху». Место, куда они приезжают, было похоже скорее на ночное заведение. Вывески с подсветками, расположение в подземной части большого здания, припаркованные байки вокруг и столпившиеся у стен с куревом ребята в джинсовых куртках и с лысой головой. Тэхён смотрит на Чонгука, выдавая в эту же минуту: — С этим вот местом ты тоже налажал. Бета заходит внутрь, чувствуя в воздухе повисший аромат сигарет и спёртого дыма от кальяна. Он хмурится, проходя за Чонгуком к какой-то отдалённой комнатке. Люди вокруг пялятся на них. Некоторые альфы даже принюхиваются бесцеремонно, за ухом. Чонгук предусмотрительно хватает Тэхёна за руку и притягивает к себе, подмигивая оставшимся альфам под гул. За одной шторкой мир будто меняется. Ким попадает в просторное помещение с одним баром, тихим уголком со сценой и группой, играющей кантри музыку. Тэхён удивлённо поднимает брови. — Ты серьёзно? — бета указывает на всю комнату, покрутив пальцем вверх. Чонгук кивает. — Круто. — Круто? — спрашивает громко бармен. — Не то слово, мальчик. Привет, Чонгук. — Привет, — улыбается Чон, сев на один высокий стул. Тэхён без помощи опускается рядом, рассматривая наличие напитков. — Твоё новое яркое исключение? — бармен обводит внимательным взглядом Тэхёна. Бета ему улыбается. — И какой я по счёту? — усмехается Ким, принимая стакан с лимонным соком. — Честно? — смеётся бармен. Тэхён кивает. — Всего второй. За пять лет, что я знаю этого мальца. Вполне хорошие цифры, да. А у вас какой по счёту поход в бар с таким альфой? Вот только честно, мальчик. Не считай некрасивых. — Обычно, я сам приглашаю в такие места, — честно отвечает Тэхён. — Да? Какие нынче смелые омеги, — смеётся бармен, хлопая Чона по плечу. — Ну, вы болтайте тогда. Бармен отходит в сторону. Тэхён опускает взгляд к своему напитку, помешивая содержимое. Лимонный сок. Для больного организма эта доля была вполне приемлемой. Ким опускает стакан на поверхность, оперев лицо руками и поворачивая голову к Чонгуку. Чон сидит, смотря на него. Тэхён не стесняется внимательного взгляда, поднимая брови, тем самым спрашивая, мол, что такое. — Ты знаешь себе цену, да? Поэтому так себя ведёшь? Тэхён на вопрос Чонгука фыркает. — Я никогда не мутил с альфой. Конечно, я веду себя чуждо для тебя. Я не тот привычный образ омег, которых ты привык видеть. Прости, что не бросаюсь на колени с первого раза и на подкаты не отвечаю тем же, — вздыхает. — Для меня это непривычно. И идти наперекор себе я пока не могу. — Ты ни разу не контактировал с альфами? — хмурится Чонгук, выпрямляясь. — Совсем-совсем? — Общаться-то я общался, — пожимает плечами Тэхён. — Но вот встречаться — нет. Я вижу, тебе другого и не надо. Чон прикусывает нижнюю губу. Он внимательно смотрит на Кима, считывая эмоции на его лице. Этот омега перед ним не имел никого в своей жизни. Информация почему-то из головы Чонгука, даже при судорожном размышлении о других вещах, не выходит. — Я тебе нравлюсь? — Чон поворачивает стул к Тэхёну. Он устраивает ладонь на его талии, бесцеремонно. Бета отрицательно качает головой. — Спорный вопрос, — отвечает бета, так необдуманно и быстро, словно это очевидно для него. — Вот нравлюсь ли именно я тебе? — Нравишься, — уверенно отвечает Чонгук. — Мой запах нравится? Или всё-таки я? — Ты, — подхватывает альфа, не колеблясь ни секунды. Тэхён прищуривается, неверяще качая головой. — Ты мне не веришь? — Сложно поверить, — пожимает плечами бета. — Я не твой истинный. Сложно поверить, что в мыслях такого человека можно кем-то заменить. Я того не стою. Не стоит мне лгать. Я же даже не отвечаю тебе чем-то. Надеяться буквально не на что. — Ты сам эту яму безысходности для меня роешь и толкаешь туда. — Потому что я не хочу быть заменой, — Тэхён вздыхает. — Ты не замена, — прикусывает нижнюю губу Чонгук. — Если ты этими словами сейчас намекаешь мне прекратить подкатывать к тебе, то у тебя плохо получается. Тэхён закатывает глаза. — Слушай, я неидеальный человек. У меня куча недостатков. Запах это не компенсирует. — Я тоже неидеальный и на твою идеальность не претендую. Ты хорош таким, какой ты есть. И прекрати приплетать сюда запах. Это как отдельный план рассматривается. — Ну, и что я тут размаялся, — фыркает Тэхён, залпом выпивая оставшуюся часть напитка, хмурясь от остроты в горле. — Я сейчас скажу очень честно то, что заставит тебя забыть все свои слова. Прямо вот все. Послушаешь тогда себя. Будет уже не смешно. — Интересно послушать, — усмехается Чонгук. — Я не омега. Я бета. Из-за кое-каких изменений в организме у меня появился запах, — говорит на одном выдохе Тэхён, не поднимая взгляда. Чонгук молчит первую минуту. У бармена за стойкой лицо удивлённое. Он принюхивается. Чон руку с талии медленно опускает на бедро, продолжая поглаживать. Тэхён выпускает стакан из пальцев, поворачивая к Чонгуку голову, однако не замечая в его взгляде разочарования. Тот пустующий взгляд Доёна не был продублирован на лице этого альфы. Чонгук поднимает уголки губ вверх, прижимаясь лбом ко лбу Тэхёна, шепча в самые губы хрипло: — Хорошая попытка. — Ты мне не веришь? — Тэхён хлопает глазами. То, что Чонгук чмокает его в губы, мало волнует на данное время, и жест Ким вообще никак не воспринимает. Конечно, это обидно, когда считают, что ты врёшь. Да и какими способами — врать о своём поле. Всё, что делал Тэхён — недосказывал. Притом, он был искренним в любом вопросе, не утаивая даже принадлежности к какому-либо полу родителей. — Ну, каковы гарантии того, что ты бета? — спрашивает бармен. — Ты приятно и завлекающе пахнешь, мальчик. Это совершенно не делает тебя бетой. Даже если у этого запаха нет определяющего альфы. — Но я и не говорю, что запах прямо мой. Он появился у меня из-за введённой искусственной крови. Клетки омеги там адаптировались и… Чонгук, — вздыхает Тэхён на полуслове, когда альфа с тихим смешком полез руками под толстовку, опуская губы в районе шеи и выдыхая горячий воздух. — Я серьёзно. — Да-да, верю, — кивает Чонгук, поднимая голову и смотря в медовые глаза, улавливая в них серьёзные нотки, но всё равно не ставя это выше. То, что он вдыхает, не даёт ему думать. То, что он чувствует, говорит об обратном. — Тебе идёт быть бетой. Хамоватый, резкий, ни разу не был с альфами. — Вот. Я об этом и говорю, — отвечает Тэхён, однако подозрительно прищуривается, поднимая руку и пальцами задерживая полезшего целоваться Чонгука. — Но что-то у тебя реакция странная. Я же говорю, что я не омега. Тем более мой запах скоро исчезнет. Ты осознаёшь это? — Да, беточка, — усмехается Чонгук, сам поднимая руку. Он убирает пальцы Тэхёна с лица, прихватывает запястье, отводя в сторону, чтобы лицо парня рассмотреть отчётливо. Ким смотрит прямо в глаза, держа то же серьёзное выражение. Чонгук даже на секунду сомневается. Он хмурится, считывая эмоции. Бармен за стойкой качает отрицательно головой. — Ты прекрасен и таким. — Ты не осознаёшь, что делаешь, — закатывает глаза Ким. — Альфам нужен омега. — Я не отрицаю. — А я бета, — не унимается Тэхён. Чон улыбается ему, заглядывая в глаза, и поднимает руку, накрывая ладонью щеку. — Боже, я столько раз тебе это повторил. Ты до сих пор мне не веришь? Чонгук смотрит на него внимательно, кивает, соглашаясь на то, что никакие уловки со стороны Тэхёна не принимает. Однако Чон не осознаёт, на что соглашается, потому что с каждой секундой Ким не только больше мрачнеет. Его глаза становятся темнее, сам он злостно рычит и встаёт из-за стола, направившись за шторку к выходу, собираясь уйти, оставив Чонгука одного. Чонгук ему верил? Нет. Почему? В отместку за то, что его слова о симпатии приобретают ложь в понимании Тэхёна. Однако запах свидетельствует о наличии омежьих черт. Тэхён не похож на омегу, но почему-то именно аромат безотказно делает его им. Тэхён выходит за шторку и проходит по главному пабу напрямую к выходу. Вокруг гудят альфы, что-то бурно обсуждая. Ким огибает официантов, давая им путь. За спиной Тэхён слышит, как его зовёт Чонгук. Останавливаться бета не спешит, практически добравшись до выхода, как его за руку хватает какой-то альфа, с такой силой на себя потянув, что бета от неожиданности опускается на его колени. Тэхён очухивается только после того, как мир перестаёт проплывать перед глазами. Он смотрит на того, кто осмелился так покуситься на него. Мужчину в дорогом солидном костюме Тэхён осматривает недолго, сделав попытку встать и уйти. Альфа останавливает его, притягивая большими ладонями за талию к себе обратно и усиливает хватку, из-за чего рёбра начинают поныкивать. — Хэй, повесели нас, детка. Ты приятно пахнешь. Лакомый кусочек, — улыбается альфа. — Губу закатай, — тихо, но с нажимом проговорил Тэхён, поднимая руку и пальцами хватает мужчину за подбородок, нажимая на кадык. Его компания с задорного смеха медленно затихает. — Если ты так же тянешь любого попавшегося омегу поразвлечься, то мне тебя очень жаль, — выдаёт Тэхён, смотря ему прямо в глаза. Тот сглатывает и усмехается тихо, ослабляя хватку. Ким самостоятельно выворачивается, не бросая на него даже последний взгляд. Тэхён не успевает отойти, его за локоть в свою сторону тянет Чонгук, прижав за плечи к себе. Чон выглядит страшным с безжизненным и холодным взглядом, который он бросает на этого альфу. Ким чувствует еле уловимый запах алкоголя и прекрасно понимает, что Чонгуку явно не нужно встревать во что-то. Тэхён с надеждой ожидает бармена, который сейчас выйдет и сообщит бете катиться домой, однако подобного чуда не происходит. Чонгук смотрит на мужчину ещё несколько минут, пока тот, сглотнув, не добавляет: — Я не знал, что это твой милашка, ну. — Так заруби на носу, — добавляет Чон. Тэхён закрывает глаза. Когда он сам себя защищает — люди молчат, когда альфа заявляет на него права — послушно поджимают хвосты. Это несправедливо. В жизни беты такого не было. Тэхён ещё никогда не ощущал себя настолько униженным. Будто он какой-то ребёнок, будто наличие у него гордости и собственного мнения ничего не значат, пока всё не подкреплено мнением альфы. Тэхён идёт к выходу, выбираясь из объятий Чонгука. Ситуация смешная и банальная. Ким никогда такого не хотел. Быть омегой в чужих глазах — это хорошо и плохо одновременно. Чонгук прекрасно показывает, что готов носить его на руках, что готов преподносить себя таким, каким не подаёт другим. Другие альфы показывают, что омега в их руках — это лишь игрушка на ночь, обычное удовлетворение природных гонов и источник удовольствия. Для беты, который жил вечными привыканиями, долгими отношениями погружаться в этот мир необычно, странно, непривычно. Тэхён выходит на улицу, вдыхая вместо табачного спёртого воздуха холодный ночных улиц. — Беточка, подожди, — зовёт его Чонгук. — Постой, — смеётся альфа, когда нагоняет идущего в сторону своего дома Кима так поспешно. Чонгук обнимает его сзади, прижимая к своей груди спиной, и на тычки смеётся, никак не реагируя. — Ну, куда же ты один пойдёшь? Я провожу тебя. Потом обидки состроишь, хорошо? — Не разговаривай со мной, как с ребёнком, — фыркает Тэхён, расслабляясь. Чонгук, почувствовав это, кладёт подбородок на его плечо и, прикрыв глаза, наслаждается моментом. — Тебе плевать на это? — О чём ты? — О том, что я бета. — Давай подумаем об этом на трезвую голову, — шепчет Чон. — Звучит как фантастика. Я знаю, что ты пожалел о том, что связался со мной. Ты хочешь сбежать, при этом не обидев мои чувства. Всем меня жалко. Меня не обдурить. Тэхён закатывает глаза. Он отрицательно качает головой, но в сильных руках расслабляется и позволяет Чонгуку обнять его крепче. В глазах двоится. Всё проплывает. Чонгук облокачивается на мотоцикл и поворачивает Тэхёна к себе лицом, снова обнимая. Ким поджимает губы, запуская пальцы в его длинные волосы. Чонгук не верит. Со знанием и правдой он вряд ли бы позволил подобному случиться. Как иронично получается. Тэхён говорит правду. И тем самым, в глазах Чонгука, он его обманывает. Тэхён примерно помнит место, где проходила вечеринка — дом Чонгука. Улица Блю встречает парней очередной тишиной. Район тихий и безлюдный, даже наталкивает на мысли о том, что здесь никто не живёт. Ким идёт впереди, засунув руки в карманы толстовки. Сзади него, напевая что-то себе под нос, плетётся Чонгук. До ухода Тэхён удостоверился у бармена, что с мотоциклом всё будет в порядке. На слова Чона о такси Ким тут же машет рукой, так как в карманах альфы ничего не было, а самому тратиться не хотелось. Так что они сейчас буквально пересекли четверть Сеула, потратив на это весь вечер, только к ночи дойдя до знакомого, большого дома Чона. Тэхён даже облегчённо вздыхает, остановившись у калитки. Он поворачивает голову к Чонгуку. — Ладно, заходи. Я пойду тогда, — быстро говорит бета, пожимая плечами. Он выпрямился, смотря в глаза альфы. Альфы. «Браво. Ты проводишь до дома альфу», — говорит внутренний голос. Чонгук почему-то обращает сейчас внимание на очень странную деталь во внешности Тэхёна, помимо всей его симметрии лица и невероятно странного очарования. Ким ниже… хотя нет, даже не ниже. Он смотрит на него прямо, не возвышаясь, не понижаясь. Было ли дело в обуви Чонгука раньше, но сейчас, когда они оба в более удобном положении, располагающем на настоящую картину, — Тэхён одного с ним роста. Чон даже рот раскрывает, собираясь спросить «какого чёрта ты так вымахал? мне аж неудобно стало». Однако альфа вовремя передумывает, опуская поднятый указательный палец и закрывая рот. — Заходи тоже. Я не пущу тебя одного ночью, — Чонгук открывает дверь калитки для Тэхёна. — Да не майся ты так. Заходи сам. Забудь на секунду об альфачьей вежливости. Чонгук упрямо качает головой, встав у калитки. Он хватает парня за руку. Тэхён, тяжело вздыхает, опускает взгляд к ухватившимся за ладонь пальцам альфы. Бета поджимает губы, стараясь не выдавать то, как устал за день. С Чоном сейчас меньше всего хочется говорить, остаться на ещё пять минут, заходить в его пустующий дом. Страшно заходить в дом альфы, когда для этого альфы ты ещё и омега. Тэхён качает головой отрицательно, вытягивая руку из хватки. Он поднимает взгляд на Чонгука. Чон не заходит, скрестив руки на груди. Тэхён прикрывает глаза, выдыхая через раз. Спокойно, надо успокоиться. — Ладно. Давай, открывай, — решает пойти на попятную Ким. В голове он держит мысль о том, чтобы уложить альфу в постель и только потом уйти, тихо и молча. Чонгук улыбается, наклоняя голову набок. Он кивает, пропуская бету вперёд. Движения Чона не так необычны. Видно, что он пьян только по его словам и поведению, но сам парень не шатается, в кусты не забирается и вроде даже ключи находит быстро, открывая пустующее помещение. Тэхён заходит внутрь вслед за хозяином дома, поджимая губы от того, насколько неловко сейчас себя чувствует. Дом большой. Особенно для одиночного проживания в таком месте. Ким проходит в гостиную, осматриваясь вокруг. Чонгук подходит к нему сзади, укладывая ладони на плечи Тэхёна, и прижимает спиной к своей груди, зарывшись носом в макушку, вдыхая аромат апельсинов с волос. — И почему здесь так мало мебели? — спрашивает, не обращая внимания на прикосновения. — Не успел… не успели обустроить, — Чонгук опускает голову. Альфа накрывает холодными губами шею. Тэхён шумно выдыхает, закрывая глаза. Он даже расслабляется в руках, немного прогибаясь в спине, почему-то пальцами хватаясь за ладони Чонгука на своих плечах. Очнулся бета от минутного наваждения в момент, когда руки с плеч опустились ниже и спина выгнулась стрункой от чужой хватки на талии. Рёбра мимолётно ноют. Ким поворачивает голову к Чону. Когда альфа наклоняется к нему с полузакрытыми глазами за поцелуем, Тэхён отворачивается. Чонгук застывает в миллиметре от его щеки, бегая взглядом по лицу беты. — Что такое? — спрашивает альфа. — Где твоя спальня? — задаёт вопрос Тэхён, оглядываясь. — Давай ты пойдёшь сейчас спать, протрезвеешь, — говорит Ким, направляясь в сторону приоткрытой двери, ведущей в комнату с одной большой двуспальной кроватью, увлекая Чонгука за собой. В самой комнате царит такой же обрывчатый минимализм с отсутствием даже обоев на стенах, не то что лишней мебели. Рабочий стол завален учебниками, на полу валяются бумаги, кровать не заправлена. Тэхён толкает альфу на кровать, поправив подушку, велев тем самым лечь. Чонгук вытягивает руку, хватая пальцами бету за бёдра. Он притягивает его к себе, прижимаясь к животу лицом и выдыхая с облегчением. Ким опускает руки на плечи Чона. Он поднимает взгляд к потолку, думая о том, как бы выбраться, сколько времени потребуется парню, чтобы заснуть. Тэхён даже задумывается о том, чтобы тут переночевать, но вряд ли это изменит их отношения в лучшую сторону; только усугубит и без того дерьмовое лживое положение. Чонгук вдыхает знакомый аромат. В состоянии, когда в голове одна лишь каша из всплывающих образов, он, чувствуя запах апельсинов, такой сочный и сладкий, приторный и мягкий, выдыхает с сожалением. Ему кажется, будто всё становится мутным. И на таком расстоянии, ощущая любимый аромат, Чонгук чувствует его. Словно сейчас откроет глаза и увидит перед собой парня, чьи белокурые волосы будут мешать смотреть в карамельные сладкие очи. — Виен. Тэхён замирает от услышанного. Чонгук тоже замирает. Имя. Другое. Чужое. Ким поджимает губы, закрыв глаза. Он зарывается пальцами в волосы Чона, поглаживая по голове в момент, когда альфа начинает дрожать. Тэхён вздыхает. Наверное, в таком состоянии легче думать об истинном, пытаться успокоить душевные терзания. Сколько бы Чонгук не говорил, что для него не имеет значения, кто перед ним, всё происходящее свидетельствует об обратном. Это было так ожидаемо, что даже не обидно. Тэхён открывает глаза. Чонгук поднимает взгляд, смотря на него. — Господи, прости меня, — Чон встаёт с кровати, опуская руки с тела Тэхёна. Ким отходит на один шаг назад. — Прости, я не хотел. — Ничего страшного, — кивает бета, закрепив ситуацию улыбкой. — Ложись. — Тэхён, — зовёт его Чонгук, закусывая нижнюю губу. — Беточка, я запнулся на секунду. Этот аромат… он… я… — Чонгук, — останавливает его Тэхён. — Мне плевать. Не нужно оправданий. После этих слов Чона будто током прошибает. Он внимательно смотрит в медовые глаза. Тэхён вздыхает и, пожимая плечами, разворачивается к выходу из комнаты. В тишину Ким предупреждает о том, что уходит, и, пожелав спокойной ночи, направляется к прихожей, даже не останавливаясь в сомнении на секунду. Чонгук давится подступающим к горлу комом. Настолько обидно слышать сейчас подобные слова. Чон опускается на кровать, накрывая лицо ладонью. Он всё испортил. Тэхён выходит на улицу. Он закрывает за собой калитку. Пройдя несколько шагов по темнеющей дороге, Ким останавливается, прислонившись спиной к стене. Он поднимает руку, так же накрывая лицо ладонью. — Тебе должно быть плевать, — напоминает самому себе Тэхён.