Колесо Фортуны

Через четыре ночи мне удалось незаметно пробраться к Атанасии. Она удивилась и обрадовалась. Я торопливо расспросила ее о самочувствии. Выглядела она и правда так себе, будто только что восстала из ада. Мы обсудили произошедшее на озере, а Атанасия от души полила отца грязью. Ну-у, он это заслужил. Когда я уже собиралась уходить, Ати окликнула меня. — А ты сильно за меня испугалась? — брови Атанасии очаровательно изогнулись. — Ещё бы! — Спасибо! — вдруг обрадовалась неизвестно чему она. — Несмотря на твои слова, ты волнуешься за меня. — Понятное дело, что волнуюсь. Ты мне не чужая, — пробормотала я. — Гвен? — тихо позвала меня Атанасия. — Я все равно люблю тебя. — Спокойной ночи, — сказала я и пулей вылетела из ее комнаты. Идя по темному коридору, я совсем позабыла про осторожность и прокручивала в голове последние слова Атанасии, а мое сердце разрывалось. Не слишком ли жестоко я с ней поступаю? Мне повезло, что никого не было, и я добралась до своей комнаты незамеченной. Скинув тапочки, я ничком плюхнулась на кровать. Я тоже полюбила Атанасию с первого взгляда. Но если скажу об этом, не решит ли она когда-нибудь этим воспользоваться? Эту ночь я плохо спала, мне приснилось, что я тонула. Даже после пробуждения казалось, что вода всё ещё в лёгких. Но я по-прежнему лежала на спине. Организм подсказывал, что уже утро. В комнате было темно, потому что тяжёлые шторы не пропускали свет. Я услышала знакомые шаги возле порога, а потом ко мне зашла Ханна. — Принцесса, вставайте! — она суетилась, а вид у нее был встревоженный. Ну что ещё случилось? — Вас ждут снаружи. — Зачем? — Там хотят Вас… Думаю, Вам лучше узнать все на месте. Хотят меня — что — убить? Я торопливо оделась и последовала за Ханной, уверенная, что иду навстречу большим неприятностям. Думаю, что после того случая на озере, остаться в живых — уже преступление. А снаружи и правда доносились возня и шум. Выйдя во дворцовый коридор, я заметила рыжую макушку Феликса и белобрысую Атанасии. Причем у каждого за спиной стоял целый легион из горничных. Смутно припоминая похожий момент, я истерически хихикнула. Так вот о каком подарке от Его Величества упоминал Феликс. То, что меня приводят самой последней, уже какой-то традицией стало. — Это честь для нас, служить вам, принцесса Гвендолин и принцесса Атанасия! Дружный хор двадцати новых горничных поверг Атанасию и остальных в ступор. Пока она соображала, что к чему, вперед выступил Робейн и преклонил колено. — Феликс Робейн, к вашим услугам, — он ослепительно улыбнулся. — Начиная с этого дня я буду вашим временным королевским охранником. — Мы очень благодарны Его Величеству за заботу… — залепетала Лили. — Но личным охранником… Феликс всего на секунду поднял голову и посмотрел на меня, и этой волшебной доброты во взгляде хватило, чтобы восхищение вмиг заполнило мое тело. Поддавшись восторгу и наплевав на этикет, я не сдержалась и бросилась к нему на шею. От моего внезапного порыва рыцарь едва устоял на коленях. — Принцесса Гвендолин! — немного возмущённо воскликнула Лили. — Все в порядке. Я тоже очень рад, — рыцарь взял меня на руки и поднялся с колен. — Его Величество старается оберегать и защищать принцесс. Все поняли абсурдность фразы, что он только что выдал. Они удивлённо зашептались. Вообще-то, заботился и защищал Его Величество только Атанасию, но вот им знать это незачем. Я тоже не последняя пешка на этой доске. — Его Величество готовит постоянную охрану для принцесс, — я недовольно уставилась на него. — Скорее всего, долго я в этой должности не задержусь. Радость от великодушного подарка испарилась на следующий день. Первой «приятной» новостью стало то, что Ханна, Чейс и остальные, кто присматривал за нами с младенчества, были переведены на работу в другой дворец. И чем услужливее были новенькие, тем мрачнее становилось всеобщее настроение старожилов. Я спускалась со второго этажа, когда Атанасия откуда-то снизу крикнула: — Я не хочу переодеваться! Инстинктивно пригнувшись, я спряталась за перила и оттуда продолжила наблюдать. — Принцесса Гвендолин, ваши волосы торчат из-за статуи. Идите сюда, вам тоже нужно переодеться. Вы идете в гости к Его Величеству. В итоге все дружно пришли к выводу, что наряжаться для такой встречи — это слишком много чести. Ну как: к такому выводу пришли я и Атанасия. Феликс лишь поддакивал и оставался на нашей стороне, пока Лили доказывала свою правоту. — Пока-пока, Лили, — я помахала ей рукой и тут же ухватилась другой за Феликса. Атанасия почему-то решила пойти рядом со мной, а не рыцарем. Феликс предпринимал попытки взять одну из нас на руки, но мы категорически отказались. Я и Атанасия давно порешали, что сидеть на руках у взрослых — наше табу. Чтобы не было никому обидно. Дворцовый ансамбль был огромный, но рыцарь повел нас коротким путем. Мне постоянно казалось, что слуги пялились на нас, но надеюсь, что это просто моя паранойя. — Ваше Величество, принцессы прибыли навестить вас. Громко оповестил рыцарь закрытые двери. Но ответом служило красноречивое молчание. Феликс снова постучался. И снова тишина. — Может, придем в другой раз? — предприняла слабую попытку свинтить Атанасия. — Не говорите так, принцесса. — Мистер, почему в самом дворце нет слуг или охраны? — Атанасия не сдавалась и старательно заговаривала зубы личному телохранителю. — Вам не стоит называть меня мистер. Лучше Феликс или Робейн. Думаю, что Его Величество спит. — Тогда тем более мы придем позже. Лили говорит, что дневной сон очень важен, — я состроила серьезную мину. Боже, тебе же легче просто отвести нас обратно, чем слушать это нытье. — Ты же сам говорил, что Его Величество много грустит, поэтому ему необходим отдых. Он будет ещё грустнее, если обнаружит нас, околачивающихся у его покоев. Но буквально пинком отворив двери, Феликс закинул нас внутрь со словами: — Его Величество будет рад, если его разбудите именно вы. Какого черта, Феликс?! Не ожидая такой подставы, я и Атанасия в лёгком оцепенении уставились на двери, что только что едва не прищемили нам носы. Выругавшись про себя, я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Феликс! Ты мелкий… — Атанасия сердито сжала кулаки и нахмурилась, но стоило ей оглядеть комнату, как ее глаза нехорошо заблестели. — Гвен! Ты только глянь! Здесь же столько золота. — Куда ему столько? Он питается им что-ли? Клод вроде не ворона в отличие от тебя. Атанасия не ответила на мою колкость. Показав мне язык, она по-хозяйски принялась исследовать хоромы. Но из разряда дорого-богато у Клода только и были, что картины на стене. Мебель и прочая утварь не подходила человеку, носящему титул император. Даже моя новая комната выглядела роскошнее. Чувствуя, что скоро нужно ожидать ещё один сюрприз, правда, не помню, какой, я предпочла присоединиться к Атанасии и следовать за ней. — Ати, — очень тихо позвала я. — Иди сюда. Она оторвалась от блестящих рамок и подошла ближе ко мне. Я указала ей на портрет, который стоял в углу, и в отличие от других почему-то был разбит и явно не пользовался почетом. Атанасия тут же помрачнела, когда увидела его. — Ты ее знаешь? — Мы не должны были это видеть, — сквозь зубы процедила она. — Она очень красивая, — я искренне восхитились дерзкой и при этом естественной красотой девушки на портрете. — Чушь, — в ее глазах блеснул огонек недружелюбия. — Это Пенелопа? — Из-за ее предательства погибло много людей. Будь на то моя воля, я бы выжгла себя из этой истории! Если бы мне была известна и твоя судьба, я бы смогла уберечь нас обеих, — следующие слова застряли у Атанасии. — Ты не изменишь того факта, что Пенелопа тоже часть нашей истории, — тихо сказала я, погладив ее по спине. — Как ни крути, а твой папа был когда-то в нее влюблён. — Клод и твой отец тоже, — огрызнулась Атанасия и вдруг вывернулась, отбросив мою руку. Она неловко посмотрела на меня и ушла от портрета. — Господи! — ее испуганный писк заставил меня вздрогнуть. Я выглянула из-за ее спины и чуть не получила инфаркт. Император собственной скромной персоной спал на диване. Какой странный человек, он же знает про существование кровати. — Вау, — примирительно сказала мне Ати. — А спящий он безобидный и похож на принца из сказки. Она помахала рукой перед лицом Клода, и, естественно, никакой реакции. Атанасия вдруг сжала кулачки, и, прежде чем я успела среагировать, занесла обе руки над императором. Явно не для того, чтобы его погладить. Но «принц из сказки» резко открыл глаза, когда из рукава непутёвой мстительницы вылетело нечто, подозрительно напоминающее шоколад, и тюкнуло Клоду по лбу. Задержав дыхание, я приготовилась к буре. Мимолётный обмен взглядами, и Атанасия тут же сообразила, как выкрутиться. — Закрывай глаза скорее, — запела она, а я отошла на несколько шагов назад, сдерживая с трудом рвущий наружу смех. -…Засыпай любовь моя. Колыбельная закончилась, а вот непонимание от происходящего усиливалось. Несколько секунд напряжённого молчания показались вечность, пока Клод не вздохнул. — Что это за песня? — Она прогоняет плохие сны, — невинно захлопала глазками красавица-дочь. — Доброе утро, папочка! — Сейчас не утро… — Добрый вечер! — тут же поспешила исправиться Атанасия. О да-а-а, сразу видно, что Клод очень счастлив, что его разбудили. — Гвендолин, — от его неожиданного властного тона я вздрогнула и попятилась назад. Ты чего так резко переключил внимание с Ати на меня? — Подойди сюда. Мгновенно позабыв про смех, я застыла, а на лице моем выступила испарина. Я пока ничего не могла поделать с тем страхом, что был на уровне инстинкта. Один неосторожный шаг, и моя нога что-то зацепила. Через секунду послышался звук битого стекла и глухой стук упавшего портрета. Черт! Кровь застыла в жилах, и я взмолилась, чтобы прямо сейчас у меня случилась потеря сознания. Я метнула безумно испуганный взгляд на императора. Казалось, он тоже был ошарашен. — Прошу прощения, — заплетающимся языком сказала я и тут же принялась поднимать остатки картины. Руки у меня тряслись, как у последнего алкаша. — Сейчас же прекрати! — громко велел Клод, и я, вне себя от ужаса, встала. — Я прикажу убрать осколки. Вас Феликс привел? — А? — как слабоумная выдала я. — Я прикажу приготовить нам обед, — безразличным будничным тоном объявил Клод.