Колесо Фортуны

— Ева, сосредоточься! Я замахнулась клюшкой и примерилась. Мое тело само мне подсказывало, как нужно двигаться. Просчитав про себя, я замахнулась и ударила по мячу. — Мимо, — абсолютно спокойно констатировала факт. Понго резко подорвался и побежал вслед за укатившимся мячом. — Мам, почему ты никогда не промахиваешься? — У меня есть секретное оружие — я доверяю себе. — Но брат говорит, что я человек ненадежный. Как я могу тогда полагаться на себя? — Тогда, представь, что лунка — это голова твоего брата. Думаю, что это больше поможет тебе попасть в цель, чем мои нотации про доверие. Смех мамы звучал в голове. Сегодня мне приснилось, как она учила меня играть в гольф. Спустя столько лет она наконец явилась, и снова потревожила мою душу. Я назвала щенка Понго в честь одного из персонажей «101 далматинец». Он был задорным и шустрым, похожим на меня, как выразился Клод. Далматинец долго не появлялся в поле зрения, и, не видя смысла ждать, я сама направилась за ним. Мне пришлось лезть через клумбы, придерживая платье, чтобы оно не испачкалось. Понго поблизости нигде не было. Я остановилась и осмотрелась. Далеко он не мог уйти. Зато неподалеку на солнце отливала рыжая макушка. Клод снова послал Феликса за мною? Рядом с рыцарем обнаружился и щенок. Ну конечно, где ему ещё быть. — Феликс! — весело позвала я его. — Добрый вечер! Он медленно обернулся на месте, и в его глазах я прочитала растерянность. — Нино? У меня внутри будто что-то оборвалось. Феликс улыбнулся, но было это неискренне. Он заметно занервничал, потянулся к моей голове, положив на нее ладонь. — Вы прекрасны, принцесса Гвендолин, — после этого я впала в транс. — Всего на миг вы мне напомнили ангела. — Ангела по имени Нино? — неловко отшутилась я. — Почти так… — задумчиво протянул Феликс. Я не хотела давить на него и выяснять, откуда он знаком с ангелом и почему его зовут Нино. Понго тихо заксулил, ткнувшись носом в мои руки. Мы все внезапно почувствовали необходимость сменить тему. — Я хотела предложить тебе прогуляться, — я пыталась переключиться, но та история здорово сбивала с толку. Я непроизвольно взяла рыцаря за руку, когда поняла, что не устою на ногах из-за неприятного озноба по телу. Ладно, просто сделаю вид, что слона-то не приметила. — Говорят, сегодня в Гранотовом дворце будет очень красиво. Давай сходим и посмотрим? — Но Его Величество велел оставаться вам с принцессой Атанасией в Изумрудном дворце, — вдруг заявил рыцарь совсем нерадостным голосом и даже немного с претензией. — Вы вновь ослушаетесь его? — Нет, вовсе нет, — воскликнула я, пытаясь зачем-то оправдаться. — Но это очень важно для меня. — Не могу поверить, что я каждый раз иду у вас на поводу, — ответил Феликс, поджав губы. — Вы уверены, что вам это жизненно необходимо? Я активно закивала головой. — Хорошо, я согласен прогуляться с вами, но при условии — вы позволите разок понести вас? — пожал плечами рыцарь. — В случае чего, так нам будет легче убежать от Его Величества. От такого ультиматума у меня свело челюсть и я громко рассмеялась. С каких пор Феликс стал таким умелым манипулятором? К тому же, я далась Клоду на руки единожды, когда болела и была сломлена состоянием Атанасии. Складывается ощущение, что у этих двоих нечто вроде соревнования — кто больше прокатит на себе детишек. — Договорились, — я посчитала такой уговор весьма справедливым. — Но если только один разочек. Он бережно усадил меня на шею. Мне было неловко, но я переборола себя. Пока мы шли по тропинке, тени становились все длиннее. Кругом была полнейшая тишина, скоро наступит вечер. Единственный выходной близился к завершению. Мы гуляли достаточно долго, пока не наткнулись на один из рыцарских отрядов, что вышел на патрулирование. Завидев нас, рыцари склонились в приветственном поклоне. Они с любопытством и украдкой рассматривали меня, пока перекидывались парой слов с Феликсом. Затем мы направились с ними до сада, где наши пути разошлись. Остаток пути я заводила песни, развлекая Феликса. Когда ему попадались знакомые мотивы, он даже подпевал. Так становилось заметно веселее. Наши голоса расходились по округе и озаряли притихший дворцовый ансамбль. Слуги и другие, кто встречался нам на пути, почтительно кланялись. И если у них было мрачное настроение, после встречи с нами они шли дальше по делам уже с улыбками. Когда мы подошли к озеру, на улице уже опустились сумерки, и Гранатовый дворец засиял. Огни светились чудесными золотыми светлячками, словно парили в воздухе. Музыка разносилась по округе, свидетельствуя о том, что банкет в самом разгаре. Я, как завороженная, не открывала взгляда от отражения этого великолепия. Как замок из Диснея. Несколько дней назад приехали послы из-за границы, с которыми состоялись переговоры. Прошли они успешно, в честь чего и был устроен праздник. Нечто волнующее застыло в воздухе. Атанасия наотрез отказалась идти со мной. Она говорила про этот момент в новелле. Внутри нарастало беспокойно, и я покрепче вцепилась в Феликса. Рыцарь подошёл к самому краю озера, и я, сидя у него на шее, могла разглядеть крошечные фигурки в далеке. Позади послышались звуки шагов. Рыцарь развернулся, и я в напряжении начала вглядываться в темные заросли. Они приближались. Вскоре показались трое гвардейцев из сопровождения, а впереди шел человек в парадной форме с холодным взглядом. Он показался мне вдруг чужим, абсолютным незнакомцем. У меня поперек горла встал ком. Когда Его Величество поравнялся с озером, он наконец заметил нас. Холод его взгляда, брошенного мимолётно, обжёг меня. Я затаила дыхание. Это была абсолютно идиотская затея прийти сюда. Время остановилось. Я безотрывно смотрела на фигуру. В прошлой жизни он отвернулся от малютки Атанасии, что впервые встретила здесь своего отца. Только не игнорируй меня, пожалуйста! Мне стало плохо от мысли, что Клод сейчас развернется и просто уйдет. Но разве мне не должно быть все равно? Я была до смерти перепугана и сбита с толку. Прошла всего секунда, показавшаяся вечностью. — Ваше Величество, — робко позвала я его. Большая волна разочарования затопила мои сердце и разум. Но потом Клод вдруг устало вздохнул и направился нам навстречу. Я почувствовала, как Феликс расслабился. — Я же велел не соваться сюда, — он вернулся к своему привычному ворчливому тону, но на лице императора расцвела мягкая улыбка, а от хладнокровного вида не осталось и следа. Феликс отпустил меня, и я бросилась к императору. Облегчение подняло мой дух, и я по собственной воле крепко обняла Клода. — Что вы тут делаете? — немного с упрёком спросил император рыцаря, растерявшись от моего внезапного порыва. С меня взятки гладки. — Я хотела увидеть торжество! — выпалила я. Ложь. — Принцесса Гвендолин соскучилась по вам. — Феликс! Возмущённо воскрикнула я. Ну почему ты не умеешь держать язык за зубами? — Возвращайтесь в замок и готовься ко сну. Дети должны спать в такое время, — Клод подхватил меня на руки, но лишь для того, чтобы передать обратно рыцарю. — Проследи, чтобы она была в кровати. И данный приказ был исполнен в точности. Ещё нескольких дней я ходила в раздумьях. Безусловно, это не тот Клод, которого остерегалась я и так боялась Ати. И однажды вечером, когда Элис и Ханна покинули мою комнату, чтобы подготовить мне ванну, я решила наведаться к Его Величеству. Я вдруг поняла, что никогда прежде не искала с ним встречи. — Ваше Величество, можно войти? — Ты что здесь делаешь? — нахмурился Клод, завидев меня в дверях. — Что-то случилось? У тебя что-то болит? — Нет, — я помогала головой. — Просто в последнее время мы редко проводим время вместе. — Мы видимся с тобой четырежды в неделю. Считаешь, этого мало? — я посмотрела на Клода и на завал из документов. — В любом случае, ты можешь прийти ко мне в любое время, как и твоя сестра. Но ты никогда этого не делаешь. Мне ночью приходить что-ли? Мое расписание под завязку забито учебой. Твоими стараниями, кстати. — Мне бы хотелось чаще видеться с Атанасией и Вами, — произнесла я тихо. — Я не могу сократить время твоей учебы, — устало вздохнул император. — Но я подумаю, как исправить ситуацию. Тогда сейчас проходи и садись. Так велит тебе твой папа. — Папа? — Поглядите-ка. Ты впервые назвала меня папой, — император подпёр щеку и со смешком поглядел на меня. — Я всего лишь повторила за вами. — Хочешь сказать, что я ослышался и выставить меня дураком? — Вовсе нет… папа. Я откинулась на спинку дивана, не желая продолжать этот ребяческий спор. Клод снова завис над бумагами, а на моих губах заиграла едва заметная улыбка. Скоро очертания комнаты стали приобретать нечеткость. Стол императора все больше отдалялся, а подушка на коленях внезапно превратилась в потрёпанный семейный фотоальбом. Рядом со мной кто-то сел. Я подняла глаза и столкнулась с мягкой улыбкой матери. Она ласково погладила мою щеку. — Мама, — слова застревали в глотке. — У меня появилась ещё одна семья. И я люблю их также, как тебя. И у меня такое чувство, что я предаю вас. Рука мамы вздрогнула, и она притянула меня к себе. — Ты не представляешь, как я хочу, чтобы это не было сном. Память о тебе, папе и брате. Она всегда со мной. И если бы я могла не чувствовать, было бы легче. Каждый день я вспоминала вас. На протяжении многих лет. Мама молчала, но так было даже лучше. — Но потом я потеряла счёт дням и наплевала на все. Я начала привязываться к людям: к Атанасии, к Феликсу и к Его Величеству. Я приняла этот мир и наконец спокойно вздохнула. — Это похоже на прощание, — это все, что выдавила из себя мама. — Так и есть. Я люблю тебя. Клод вздрогнул от этой фразы. Он бросил беглый взгляд на Гвен и увидел, что она уже спала. Разговаривает во сне? Роскошные завитки локонов разметались в беспорядке. Император подавил в себе желание потрепать эти волосы, чтобы ненароком не разбудить принцессу. На часах была полночь. Не слишком поздно для него, но сегодня он тоже собирался лечь пораньше. Клод осторожно взял на руки дочь и вышел из кабинета. У дверей, словно страж, караулил Феликс. — Ваше Высочество? — с удивлением протянул он, но Клод приложил палец к губам и шикнул. — Отдайте мне принцессу, я отнесу ее в покои. — Я сам позабочусь о ней, — возразил император. — Жди меня здесь. Она тоже его ребенок. И ничья больше. Ему не потребовалось много времени, чтобы осознать это. Он не скажет Гвендолин правду по крайней мере ещё лет двадцать. Ей не особо нужно знать, кем были ее родители.