Рассказы Бабы Надьки №4: Семейка симбиотов

Глава 8 Культивирование

Миновав несметное количество коридоров и переходов между, вероятнее всего, корпусами комплекса Фонда, меня привели к помещению. Оно было точь-в-точь схоже с той комнатой, в которой я была ранее. Хотя, наверное, это она и была. Тогда разобраться было крайне трудно, поскольку окружение толком не менялось. Однообразие интерьера создавало впечатление, что ради злой шутки меня просто долгое время водили по кругу и завели в помещение, которое на самом деле находилось неподалёку от моей камеры. По старой традиции, как только я шагнула через порог, за мной тут же автоматически закрылась дверь. Окружение подсказывало, куда мне необходимо подойти: свет от потолочного прожектора был направлен на постамент, находившийся в центре комнаты. Прозвучавший из динамиков голос скомандовал: — SCPgfexjr, подойди к постаменту и скажи, что ты видишь. Я тяжело вздохнула: — А может, вы без всяких там прелюдий сразу мне большую дозу сыворотки вколите? Чего тянуть кота за… — договорить афоризм я не решилась. Хоть я была готова к неминуемому наказанию за непослушание, но для проформы всё ж зажмурила глаза. Вот только у моих мучителей, видимо, были большие планы, и потому они не собирались просто так оставлять меня в покое. По помещению снова раздался голос: — SCPgfexjr, мы уверяем тебя, что больше не причиним тебе вреда. — Все так говорят перед тем, как причинить вред, — пробурчала я в ответ и тут же зажмурилась. Это была игра с огнём: осознаешь, что делаешь недозволенное, понимаешь, что сильно огребёшь за это, но всё равно делаешь. — Уверяем, мы не причиним тебе вреда, — попытался заверить меня голос, однако тут же поставил условие, — если сделаешь так, как мы просим. Подойди к постаменту и скажи, что видишь. Поняв, что отделаться от пляски под дудку сотрудников Фонда с помощью игнорирования или спора у меня не получится, поскольку эти способы лишь бессмысленно оттянут неизбежное, я с осторожностью направилась к центру помещения. Те дни, когда ответственность за свою жизнь и здоровье несла только я, давно миновали. Наличие инопланетного товарища, который двадцать четыре на семь находится рядом и готов в любой момент прикрыть «тыл», значительно упростило жизнь и расслабило меня. А раз случилось так, что симбиот стал неотделимой частью моего организма, то я не предвидела ситуации, когда Киан мог бы каким-то образом быть временно не в состоянии мне помочь. Передо мной возникла проблема, к которой я совершенно не была готова. Забыла я это чувство — беззащитности. На постаменте лежала книга. Не какое-нибудь существо из космоса, которое вот-вот бы кинулось на меня, не какой-то устрашающий аппарат или робот. Просто толстая книга в тёмно-зелёной обложке. Я успокоилась. — SCPgfexjr, что ты видишь? — спросил меня голос, прозвучавший из динамиков. — Э-э-э… — на тупенький вопрос нашёлся очевидный ответ, — томик. Энциклопедия заболеваний, — прочитала название я. — SCPgfexjr, открой её на любой странице и прочитай вслух то, что там будет написано, — указывал мне голос. — Ну, ладно, — решила не спорить я. Не чувствуя никакого подвоха (ну какой может быть подвох, если передо мной лежит просто книга?), открыла энциклопедию на первой попавшейся странице и принялась читать вслух, — Аллергия. Аллергия это повышенная чувствительность организма к какому-то веществу. — Достаточно, — резко прервал меня голос. Не то чтобы я особо расстроилась насчёт того, что мне не дали дочитать, но неприятный осадок всё-таки появился. А виной тому стали непроизвольно напомнившие о себе эпизоды, связанные с моей учёбой в начальной школе. Мою первую классную руководительницу выбешивало, когда кто-то из её учеников (в том числе и я) не мог правильно прочитать строчки в учебнике. То, как она тяжело вздыхала, раздражённо поправляла, ругала, сформировало у меня мнение — если плохо читаешь, то лучше не берись за это, иначе выставишь себя дураком. И вот, спустя столько лет, я снова почувствовала себя идиоткой. Подняв голову, взглянула на окошко, через которое на меня глядели учёные, и задала вопрос: — Это всё, что вы от меня хотели? Вот только долгое время никто из собравшихся экспериментаторов мне не отвечал: сотрудники Фонда о чём-то общались между собой, изредка поглядывая на меня. Это начало волновать. В чём был смысл, просить меня прочитать понятие случайной болезни? Что-то должно было произойти? Я заметила, как один из учёных, подошёл поближе к окошку и, нажав на какую-то кнопку на столе, заговорил в микрофон: — SCPgfexjr, ещё раз открой какой-нибудь разворот книги и прочитай вслух то, что будет написано на странице. — Зачем? — прямо задала вопрос я. — SCPgfexjr, сделай то, что от тебя требуется, — серьёзным голосом наседал на меня неизвестный. — Не буду, пока не поясните! — упрямо упиралась я (нашла, блин, время качать права… ну точно идиотка) — Да можете прям сразу, — положительно кивнула я, ткнув указательным пальцем в ошейник. — Мы специально не будем вводить тебе увеличенную дозу сыворотки. А если всё же не станешь читать, то готовься остаться здесь навсегда, — пригрозил мне сотрудник, при этом уточняя, — без еды и воды. Я, не став раздумывать, быстро перелистнула пару страниц. Жить-то хочется. Всё ж была вероятность, что Мстители меня спасут. Ну или Люди икс в крайнем случае. Смотря, кто окажется быстрей. — Грипп, — специально начала громко читать я. — Грипп — это острое респираторное вирусное заболевание, вызываемое вирусами гриппа, — однако я даже договорить предложение не успела. И причиной тому было вовсе не бестактное поведение непреклонных учёных. Мне вдруг стало ужасно жарко, и я, выдыхая через рот, машинально оттянула ворот футболки. Меня неожиданно прошиб холодный пот, и я попробовала оглядеть себя, не понимая, что случилось. В теле появилась жуткая слабость, и мне захотелось лечь и закрыть глаза. Я опустилась на пол. Прикосновения с холодным бетоном и с жесткой тканью одежды, отзывалось болью на коже. На свет стало невозможно смотреть. Я ладонями закрыла лицо и свернулась калачиком. — Чё?! — пробормотал спросонья голос в голове. — Чё происходит?! — Помо-и… — едва выговорила я из-за сильной боли в горле. — Чё сделать-то?! — Киан был в диком шоке. — Шо-ни-ть! После непродолжительного крайне растерянного «А-а-а-а!» и долгого сумасшедшего метания игольчатого мячика по всему организму мне стало намного лучше. Скажем так, за одно мгновение выздоровела. — Я сделяль, — голос симбиота был смертельно уставшим. Приподнялась на локтях и, бросив на книгу ошарашенный взгляд, стала активно отползать в сторону. Да я больше к этой штуке и за километр не подойду! Что за чертовщина?! Я прочитала понятие заболевания и разом ощутила все симптомы! Как такое вообще возможно?! — SCPgfexjr, как ты себя чувствуешь? — по помещению раздался вопрос. Я даже отвечать не собиралась. Не дай Бог ещё скажу что-нибудь, книга поймёт, что я в порядке, и снова навлечёт на меня болезнь. Ну нафиг! Но у моих кровососов, видать, появилось желание задолбать меня расспросами: — SCPgfexjr, ты нас слышишь? SCPgfexjr, ты в порядке? SCPgfexjr, кто тебя вылечил? SCPgfexjr, тебя вылечил симбиот? SCPgfexjr, как симбиот тебя вылечил? Бесперебойный винегрет вопросов волей-неволей заставил забыть об осторожности. — Да, да, да, да, да! — в конце мой голос сорвался на крик. — Да! Это сделал мой симбиот! — кричала я, глядя на учёных. — Мой симбиот вылечил меня! Так и знайте! — Спокойнее, SCPgfexjr! — гаркнул на меня сотрудник Фонда. — Иначе нам придётся применить к тебе силу! — Пожалуйста! — вгорячах бросила я, ударив кулаком по полу, — раз вам так нравится видеть меня в состоянии овоща! Мужчины стали переговариваться между собой. Я была в гневе от осознания, что ничего не смогу сделать. Не смогу прекратить издевательства над собой, не смогу уберечь от него симбиота. Как зверь, загнанный в клетку, только и могу, что биться, кусать, царапать решетку без возможности её повредить. — Отведите SCPgfexjr в триста седьмую лабораторию, — прозвучавший приказ навёл на меня панику. Я-то надеялась вернуться обратно в камеру. — Что?! Куда?! Я обернулась, услышав, как дверь в помещение открылась. Даже толком сообразить не успела, как меня грубо схватили за предплечье и потянули вверх, заставив подняться на ноги. — Пусти! — рявкнула я. В ответ охранник усилил хватку. Я зло зашипела и, не в силах терпеть, попыталась вырваться из захвата. — Отпусти! Я всё равно не смогу сбежать! — Это ты верно подметила, — по залу раздался ехидный голос учёного. Я опешила от такого заявления, и это секундное замешательство позволило охраннику сдвинуть меня с места и силком потащить в сторону выхода. Я успела на прощанье «похвалить учёных за гостеприимство», пожелать им «всего хорошего» и послать их в «гости по известному адресу», прежде чем меня с силой вытолкнули в коридор. И вот меня снова встретил с распростёртыми объятиями коридорный лабиринт. Влево, влево, вправо, влево, прямо, снова вправо. Тот, кто строил этот комплекс, явно был не в себе. Я, не постеснявшись, поинтересовалась у сопровождавшего меня мужчину с автоматом наперевес, как он выдерживает каждый день проходить по несколько километров из пункта «А» в пункт «Б», но тот, естественно, мне ничего не ответил. Завидев дверь с табличкой, обозначавшей номер триста семь, я одновременно и вздохнула с облегчением, и расстроилась. Первое — поскольку мне больше не предстояло наматывать круги (да, я всё ещё считала, что меня просто пытались запутать, водя по кругу), второе — неизвестность наводила тревогу. Меня завели в лабораторию. — Эдди! — я застыла на месте, не ожидая увидеть журналиста. Ему заклеили клейкой лентой рот, а тело приковали к стулу. Сам же Мститель был без сознания. Стукнув по спине прикладом, охранник подтолкнул меня, заставив пройти вперёд и сесть на железный стул, стоявший рядом с Броком. Я испуганно взвизгнула, когда наручники автоматически захлопнулись, зафиксировав мои руки, ноги и туловище, тем самым не давая возможности сбежать. А если бы я двинулась в этот момент? Да мне б тогда какую-нибудь конечность оттяпало! Я испуганно посмотрела по сторонам. Помещение походило на сверхсекретную медицинскую лабораторию. Различного рода приборы: от медицинских инструментов до микроскопов различных величин; устройства, напоминающие пылесосы с двумя хоботками; помещенные в колбы, заполненные странной жидкостью, части тел человека или животного, внутренние органы; криокамеры, в которых находились какие-то мерзкие существа. Мне стало дико страшно находиться одной в этом помещении, и потому я решила попробовать разбудить напарника. Подалась вперёд, чтобы быть как можно ближе к журналисту, и запричитала, поддавшись лёгкой панике: — Эдди! Эдди! Эд! Эдвард Аллан Чарльз Брок, ответь мне, половником тебя подери! — но моё стремление не принесло никакого результата. Я обессилено опустила голову и тихо всхлипнула, — Эдди, умоляю, ответь мне! Вдруг позади послышался лающий кашель. Я с испуга тут же извернулась, насколько это было возможно, и попыталась разглядеть, что происходит. Мужчина в белом халате сидел за столом спиной ко мне. Сделав несколько глотков из кружки, неизвестный отставил её в сторону и, взяв в руки ручку, принялся что-то записывать. Я перевела взгляд на Эдди Брока, глупо понадеявшись, что тот каким-то образом успел очнуться или хотя бы был хоть немного близок к пробуждению. Однако журналист всё ещё был без сознания. Часто и глубоко задышала через рот, желая таким образом не только унять участившийся пульс, но и оттянуть момент превращения в истерично орущее существо. Вздрогнула, услышав, как незнакомец, громко отодвинул стул. Мигом обернувшись, проследила за действиями мужчины: он пододвинул ко мне небольшой столик на колёсиках. Я обратила внимание на инструменты: шприц, пара ватных палочек, маленькие ножницы, пинцет и несколько пробирок для сбора анализов. — Что вы собираетесь со мной делать? — быстро бормоча, задала вопрос я. Ответа, естественно, я не получила. Работник Фонда даже не одарил меня хитрым взглядом или загадочной ухмылкой, как это обычно бывает в фильмах. Ничего такого. Просто принялся молча и неспешно надевать перчатки. Я в очередной раз посмотрела на Брока. Не знаю даже, зачем. То ли хотела получить какую-то подсказку, глядя на него, то ли я всё ещё продолжала глубоко в душе глупо надеяться, что тот очнулся. Заслышав, как неизвестный взял что-то с медицинского столика, я тут же перевела взгляд, боясь упустить из виду дальнейшие действия мужчины. Неизвестный пинцетом отщипнул волос с моей головы и поместил его в пробирку, которую после плотно закрыл крышкой. Далее, наложив жгут на мою правую руку, учёный пальцами свободной руки нащупал на сгибе моего локтя вену и протер выбранное место спиртовой салфеткой. — Он хоть стерильный? — сглотнула ком в горле я, увидев, как сотрудник Фонда взял в руки шприц. Неизвестный ничего не ответил, даже не взглянул на меня. — Куда тебе столько? — от наблюдения за тем, как у меня забирают кровь, слова как-то сами собой срывались с губ. Как только пробирка полностью заполнилась, сотрудник Фонда отсоединил её, отложив в сторону, и вытащил шприц. Спустя некоторые приготовления, мужчина взял в руки ножницы. Я, вовремя заметив его пристальный взгляд, направленный на мою левую руку, сжала обе ладони в кулаки. Учёному моё поведение не понравилось, и он с силой вытащил мой указательный палец, едва не вывихнув его. Аккуратно отрезав ноготь, сотрудник Фонда положил его в пробирку. — Коллекцию, что ли, собираете? — мой комментарий был проигнорирован. Мужчина, взяв ватную палочку, подвёл её к моему рту. Я, поняв, что от меня требуется, тут же поджала губы и протестующее замычала, качнув головой. Учёный, немного погодя (видимо, предоставил мне небольшой шанс одуматься), чуть нагнулся и взял с нижней полки медицинского столика какой-то странный аппарат. Прибор внешне напоминал пистолет, у которого вместо дула был набор самых разных острых лезвий. От одного вида этого пыточного приспособления меня бросило в дрожь, а уж когда острия зашевелились после нажатия на спусковой крючок, мне стало совсем не по себе. Собственно, из-за этой жуткой штуковины мой порыв поязвить или прокомментировать происходящее и пропал. Запаниковав, я с громким «А» широко раскрыла рот, что слегка позабавило моего мучителя. Издав тихий смешок, неизвестный немного поводил ватной палочки у меня по внутренней стороне щеки, после поместил палочку в колбочку. Отодвинув медицинский столик в сторону, сотрудник Фонда куда-то направился, а спустя время вернулся ко мне, держа в руках беспроводные наушники, надевающиеся на голову. Догадавшись об их предназначении, я вжала голову в плечи. Но, как бы я ни сопротивлялась, вертясь и ёрзая на месте, работник Фонда всё же надел на меня наушники и закрепил их с помощью ремня, чтобы те не спали. — Не отделяйте нас! — взмолилась я, глядя на направляющегося к компьютеру учёного. — Мы погибнем, если разделите! Пожалуйста! Не надо! — однако он всё же нажал на кнопку на клавиатуре. У меня свело челюсть от зазвучавшего в наушниках противного скрипа. Будто бы по доске проводили мелом или ногтями. Вжавшись всем телом в кресло, стала головой тереться о твёрдый подголовник, надеясь каким-то чудом снять с себя наушники. Пробудившийся из-за невыносимых звуков Киан мучительно больно забился в груди, словно о стенки лёгких из раза в раз ударялся тяжелый мяч. Внезапно музыка стихла. — Что про-, — спросить симбиот не успел, поскольку в наушниках раздался отвратительный звук, походивший на скребок вилкой по стеклу. Он был в разы громче, чем предыдущий. Стиснув зубы, глухо замычала и отчаянно завертела головой. Сжала кулаки, впившись короткими ногтями в нежную кожу. Киан сдавленно вскрикнул, отчего у меня появилось ощущение, будто бы по позвоночнику прошлись острым лезвием. Звуки снова неожиданно стихли. Я обессилено опустила голову и тяжело задышала, пытаясь перевести дух. Рвано хватая ртом воздух, попыталась выговорить: — Про-… прошу… хва-… хватит! Колокольный звон ударил по ушам с такой силой, будто бы наушники вот-вот размозжат мне голову. Киан отчаянно завопил. От тугой боли я истошно закричала, изогнувшись и запрокинув голову. Все ощущения сконцентрировались в груди. Я полностью уверена, Киан не собирался покидать моё тело, но в то же время вытерпеть чудовищную пытку не мог. Симбиот не переставал сопротивляться, но порой всё же слегка выскальзывал из тела. Потому-то мне и казалось, что мучительно тягуче высасывают силы из каждой клеточки организма. Это ужасное чувство то пропадало на мгновение, то снова возвращалось, и так из раза в раз. Звон прекратился. Бешеный пульс эхом отдавался в висках и барабанных перепонках, вызвав вскоре белый шум. Вялая синяя масса с трудом впиталась под кожу. Киану было плохо, а мне от этого было ещё хуже. Дышать стало тяжело, заболела голова, а тело начало слегка трясти, словно из-за подскочившей температуры меня начало морозить. Я изо всех сил старалась оставаться в сознании. Учёный, подойдя ко мне, снял с меня наушники и куда-то направился. Почувствовав, что начинает сильно кружиться голова, решила ненадолго прикрыть глаза. Я то и дело улавливала какой-то шум: мужчина что-то поставил, что-то переставил, на что-то нажал. Мне очень хотелось открыть глаза и посмотреть, что происходит, дабы заранее приготовиться к очередной пытке, однако, стоило мне хотя бы чуть-чуть приоткрыть глаза, тошнота сразу подкатывала к горлу. Спустя некоторое время сотрудник Фонда впервые за всё моё пребывание в его кабинете заговорил, при этом интонация у него была крайне сосредоточенная: — Запись номер пять ведёт доктор Макаров. Сейчас восемнадцать тридцать, одиннадцатое октября. Несколько минут назад мною была предпринята попытка забрать у SCPgfexjr объект, называемый симбиот. Однако результат эксперимента не оправдал моих ожиданий, поскольку мне удалось получить лишь маленькую частичку. Объект SCPcbybqcbv, bjn по текстуре вязкий, даже чересчур. Сейчас я помещу образец SCPcbybqcbv, bjn в колбу для поддержания жизнеспособности. — Я сейчас тут помру от твоей латыни! — обморочно застонала я. — Запись! — внезапно проорал на всё помещение мой мучитель, из-за чего я дёрнулась в лёгком испуге. Этот полный разочарования визг «треснул» меня по затылку, отчего у меня сильнее разболелась голова. — Ты испортила мне запись! Мне придётся начинать сначала! — Какая жалость! — пробурчала я и охнула. Казалось, по вискам застучали маленькими отбойными молоточками. В ответ учёный громко и максимально раздражённо задышал через нос. Я приоткрыла глаза и заметила, что тот стал возиться с видеокамерой. Бурча что-то нецензурное, доктор понажимал на пару кнопок, быстро поставил технику обратно на штатив и в том же темпе вернулся обратно к столу. — Запись номер пять, ведёт доктор Макаров. Сейчас восемнадцать тридцать, одиннадцатое октября, — принялся повторять то же самое монотонным голосом сотрудник Фонда, однако он внезапно ошеломлённо и удручённо вскрикнул, — ЧТО?! От такой неожиданности моё беспокойство насчёт нестерпимой головной боли отошло на второй план. Я посмотрела на мужчину и столкнулась со взглядом, полным гнева. — Из-за тебя! — учёный замахнулся рукой, видимо, намереваясь от одолевавшей его досады стукнуть со всей силы по столу, но сдержался и вместо этого дёрнул полы своего халата, — из-за тебя я всё упустил! Я сощурилась, пытаясь понять, что случилось. От увиденной жидкой мешанины яснее не стало. Тем временем доктор Макаров, вроде как, направился к видеокамере, видимо, намереваясь начать запись заново, однако резко передумал, махнув рукой, и вернулся к столу. Учёный даже вступлением пренебрёг, сразу перейдя к сути: — Образец SCPcbybqcbv, bjn., взятый у SCPgfexjr, стремительно сменил свой окрас. На данный момент в колбе номер двести один находится ярко-голубое вещество. Оно активно движется, перемещаясь по стенкам колбы, что свидетельствует о его жизнедеятельности. Однако следует в течение нескольких дней наблюдать за состоянием этого существа. При благоприятном исходе, можно констатировать, что мною, доктором Макаровым, был искусственно выведен новый симбиот! — восторженно воскликнув, учёный остановил запись. Смысл сказанного дошёл до меня, хоть и заторможено. Я до последнего старалась сохранить самообладание. Медленно повернула голову, взглянула Эдди Брока. Тот всё ещё находился без сознания. Наверное, из-за этого меня и прорвало: — Я СТАЛА БАБУШКОЙ! — от моего пронзительного визга учёный дёрнулся в испуге, свалив штатив вместе с камерой. — ВЕНОМ, ОЧНИСЬ, ДУБИНА! В разгар истерики я случайно заметила, что рядом с журналистом стоит маленький передвижной столик, на котором лежал тот же набор медицинских инструментов, что использовал доктор, забирая у меня частички, содержащие ДНК. — Типичный мужчина, отдал ДНК и спит! — нервно засмеялась я. Обратив внимание на доктора Макарова, взвизгнула от неожиданности: над моей головой пролетел штатив, а следом на меня тараном понёсся сотрудник Фонда, вытянув руки, похоже, намереваясь задушить. — Убивают! — проорала я, и охранники, до этого мирно дремавшие у входной двери, как по команде, бросились в мою сторону, видимо, намереваясь предотвратить самосуд имени Макарова. И тут зазвонил телефонный аппарат — все разом замерли, как в плохом анекдоте. Я с перекошенным от страха лицом, пытаясь спастись бегством, максимально вжалась в железный стул, желая свалиться назад. Один сотрудник охраны обеими ручками вцепился в халат учёного, а его напарник, где-то по дороге потерявший равновесие и теперь валявшийся на полу, — схватил моего мучителя за ступню, почти сняв с него ботинок. Сам же горе докторишка, балансируя на одной ноге, застыл с вытянутыми руками, почти коснувшись моей шеи. — Отпустите меня! — словно разгневанный хомяк запищал доктор Макаров и завертелся на месте. — Отпустите, кому говорю! Догадавшись, что учёный всё-таки намеревается направиться к телефону, а не в конце-концов расправиться со мной, охранники одновременно отлипли от него и отодвинулись в сторонку, дабы не перерождать ему путь. Доктор, выпрямившись и шумно выдохнув через нос, поспешил к телефонному аппарату, висевшему на стене почти у входа, судорожно поправляя белый халат. Вопрос «ребят, а почему вы за меня заступились» сам собой напрашивался, однако мне даже не нужно было произносить его вслух. Мужчины в масках, начав диалог между собой, сами дали мне ответ. — Ещё не хватало, чтобы на нас повесели её труп, — ворчал один, помогая напарнику подняться с пола. — Ага! — поддакивал второй. — Он сто процентов камеры отключил. Потом же хрен докажешь, что это не мы её! — Ага, — кивнул первый. — А ну ЦЫЦ! — прикрикнул на охранников доктор Макаров и снял телефонную трубку. — Да?! — вопросительно вякнул тот, но тут же осёкся, — Ой! Простите, простите, Павел Владимирович! — рассыпался в извинениях он, — Я думал, что это, — резко умолк, — Что? Немного не расслышал… — доктор мельком глянул в мою сторону и проговорил, — да, они здесь, — судя по интонации, Макарову очень не хотелось рассказывать о нашем месте нахождения. — Хорошо… да, хорошо… Жду, — дождавшись, пока зазвучат гудки, учёный бросил трубку и побежал к столу. — Помогите мне убрать здесь всё! — обведя рукой помещение, приказным тоном обратился к охранникам он. Охранники переглянулись. Один из них чуть кивнул головой, а другой в ответ, пожав плечами, развел руки в сторону. Первый, вероятно, получив ответ, отбросивший его сомнения, обратился к доктору Макарову: — Это не входит в наши обязанности. — Я сказал, помогайте! — рыкнул на них мужчина. Руками прижимая к себе колбу с симбиотом версии два ноль, он куда-то зашагал, ступая очень осторожно. Я не удержалась и начала язвить: — Какие страсти! Занимаетесь подпольными экспериментами, а начальство и не в курсе. Да на тебе самом эксперименты пора ставить! — Заткнись! Заткнись! Заткнись! — послышалось позади меня гневное ворчание. Макаров громко хлопнул какой-то дверью и в два счёта оказался прямо напротив меня. Он наклонился так, чтобы быть максимально близко к моему лицу. — Если не заткнешься, то пущу тебя на органы! — процедил сквозь зубы он. — Ой, боюсь, боюсь, боюсь! — пробурчала я. Ну, в каком-то смысле я и не приврала. Я действительно боялась этого сумасшедшего. Обернувшись, чтобы взглянуть на охранников, сотрудник Фонда взбешённо вскрикнул: — Почему вы всё ещё стоите?! Помогайте, кому говорю! Мужчины снова переглянулись и, немного погодя, приступили убирать всё, на что укажет доктор.