Там, где мы есть

— Внутренний периметр чист. Устройств слежения не обнаружено. Разрешите осмотреть внешний периметр? – отчитался Солдат, поймавший Брока на лестнице. Роджерс уже был внизу и криво усмехнулся. Не иначе, Романова проверила дом перед их приходом. — Не надо. Пошли, пора поговорить по душам. Солдата так долго и старательно отучали задавать вопросы, что Брок теперь никак не мог приучить обратно. Оказалось проще научить свою жопу чуять, когда Солдат чего-то не понимает. Все время после их техничного слива из Гидры он держал морду кирпичом и вступал в коммуникацию только если к нему обращались, и то лишь с одобрения своего командира. Брок был этому несказанно рад, потому как им оставалось сделать последнее усилие, чтобы выбраться из этого дурдома, и если бы Солдата вдруг понесло, процесс мог сильно затянуться. В глазах его он постоянно видел один большой вопрос, который в переводе на нормальный человеческий язык звучал бы примерно как «Что блядь тут за ебаная хуйня творится?» Но пока ситуация была ему непонятна, Солдат старался прикинуться ветошью, непременно поблизости от своего куратора. Брок подозревал, что его можно было поставить в шкаф на пару дней, он бы не возражал. Поэтому простые и понятные задания, вроде осмотра дома на предмет жучков, он в эти дни принимал с утроенным энтузиазмом и заметным облегчением. Брок с тоской подумал, что новая миссия, которую он собирался ему озвучить, Солдата не обрадует. Но кто сказал, что будет легко? Решив и дальше следовать выбранной линии, Брок по-хозяйски сел во главу большого обеденного стола и кивнул обоим суперсолдатам: — Давайте, садитесь. Кэп снова недовольно выдохнул и занял место напротив Солдата, но пока держал свое мнение при себе. Вообще, к тому моменту Роджерс уже был немного пришибленный, хоть и старался этого не показывать. Первая эйфория от встречи с воскресшим другом прошла, и до него стал доходить весь масштаб катастрофы. Брок, конечно, предупреждал, но кто ж его слушал? Надежда – глупое чувство. Боясь, что Солдата не вовремя переклинит, Брок до сих пор не особо посвящал его в суть глубинных изменений в их жизни. Да, начальство меняется, как уже бывало с Солдатом. Да, перебираются на новую базу. Да, Солдату нужно пройти техосмотр, что-то типа акта приема-передачи новому руководству. Нет, Брок никуда не денется и останется с ним. Да, пока Солдат делает все правильно и вообще молодец. Нет, миссий пока не будет. Солдата это более-менее успокоило. Ну что ж, теперь Солдата ждал его персональный Дивный Новый Мир. Погнали. — Солдат, с этого дня мы перешли под ответственность полковника Роджерса, — Брок кивнул в сторону Кэпа, — Приказы можешь принимать только от меня или от него лично. Любые приказы и распоряжения от кого-либо другого ты обязан игнорировать. Солдат кинул быстрый взгляд на Кэпа и ответил: — Принято. — Далее. Отправлять в крио тебя больше не будут. У тебя новая долгосрочная миссия. Для ее выполнения ты должен пройти реабилитацию и социализацию и научиться автономному существованию. Другими словами, слезть с химии и стать похожим на человека. Второго «принято» не последовало. Очевидно, что Солдату было нихрена не понятно и он настороженно ждал продолжения. — Ты знаешь, кем был раньше? Из кого тебя сделали? — Информация отсутствует. Поиск и получение информации по данному вопросу запрещены Инструкцией. — Даже так? Ну тогда запрет снят, Солдат. В прошлой жизни ты был Джеймсом Барнсом, он же Баки, сержантом американской армии и ближайшим другом и соратником Капитана Америки, который сейчас и сидит перед тобой. – Брок снова кивнул в сторону Роджерса. – Твоя задача теперь заключается в том, чтобы вспомнить как можно больше о жизни Барнса. Нам нужны его воспоминания. Любые. О чем угодно. Чем больше, тем лучше. Солдат снова бросил быстрый взгляд на Роджерса, потом «по уставу» уставился в никуда перед собой, но опять ничего не сказал. — Обнулять тебя, как ты понимаешь, тоже больше не будут. Ты будешь вспоминать то время, когда уже стал Зимним Солдатом. Это тоже хорошо и правильно. Это показатель прогресса. Не сопротивляйся ему. Ты будешь регулярно общаться с доктором, который вчера тебя осматривал. Профессор Брёк… блядь, как это произносится? — Профессор Бьёрклунд. Он наполовину швед. – Впервые подал голос Роджерс. — Ну так вот этот самый профессор будет с тобой заниматься по видеосвязи. Других техников и обслуживающего персонала нам с тобой больше не положено, поэтому тебе придется приучаться жить как все нормальные люди. Будешь сам спать, сам срать, сам мыться и жрать. И не по приказу, а автономно. Это для начала. Считай, что поддержание себя в функциональном состоянии – это теперь тоже твоя миссия. Солдат снова посмотрел на Брока и коротко кивнул. — Далее. Твои будущие задания будут связаны с работой с людьми, где тебя должны будут принимать за своего. Человека своего, а не оружие. Так что тебе нужно научиться вести себя как человек и думать как человек. Пока это все вводные, детали будут по ходу. Повтори, как понял. — Восстановление памяти. Переход к автономному функционированию. Социализация. Принято. – Отчеканил Солдат, хотя в глазах его Брок явно видел вопрос «как все это выполнять?!?» — Не бойся, мы поможем. Один не останешься, - решил поддержать его Брок. — Баки, – вступил в разговор Роджерс. – Ты теперь дома, и никто больше не причинит тебе вреда. У тебя будет все, что тебе нужно, ты только скажи. Ты не представляешь, как я рад, что ты вернулся. Брок мысленно закатил глаза и решил, что с Солдата и так достаточно для первого раза: – Так, сейчас иди в машину и забери из багажника свою жратву. Найди место в этих шкафах и расставь аккуратно. Роджерс… - Брок не договорил, потому что у Кэпа зазвонил телефон и тот, извинившись, отвлекся. *** Они обо всем договорились еще на стадии планирования, надолго оставаясь вдвоем в конспиративных берлогах, после того, как остальные участники их заговора расходились по своим делам. Брока наизнанку выворачивало от этих бесед. Впервые он получил столько личного внимания Кэпа, но радости от этого пока не было ни на грош. За собой Брок оставил роль командира до тех пор, пока в Солдате не проклюнется самостоятельность. Какое-то время исполнять ясные и понятные приказы ему будет гораздо легче, чем делать выбор самому. Слишком долго из него выжигали любые проявления инициативы и собственного мнения. Теперь это просто так не исправишь. А вот самому Роджерсу Брок без крайней на то необходимости запретил отдавать Солдату приказы и вообще как-то давить или указывать. Именно с ним Барнс должен был учиться взаимодействию человек-человек, а не оружие-командир. Можно было просить или предлагать, всегда оставляя выбор за Солдатом, вовлекать в общение без нажима. Учитывая его нынешнее состояние, возможности для такого взаимодействия поначалу будут весьма ограниченны, и Брок велел Роджерсу сильно к нему не лезть. Всему свое время. Роджерс, подумав, принял такой расклад, только предупредил, что Рамлоу очень сильно пожалеет, если он заметит, что тот как-то вредит или тормозит реабилитацию Барнса. Брок облегченно выдохнул. Он мало того, что требовал пустить идейного врага к себе в дом, так еще и позволить ему командовать ненаглядным Баки, а самого Роджерса при этом заткнуться. Кэп мог запросто встать в позу и во всем искать подвох, что сильно бы осложнило задачу. Впрочем, иллюзий у Брока не было – Роджерсу пока просто не хватало информации, а как разберется, то снова начнет гнуть свою капитанскую линию. С тех пор, как они начали планировать операцию против Гидры и вызволение Солдата, Брок все меньше мог думать о нем, как об объекте или оружии. Роджерс, который постоянно просил что-то рассказать о своем Баки, только усугублял ситуацию, хотя именно о Барнсе ему рассказать-то было нечего. Как следствие, Брок уже искренне хотел помочь Солдату и снять этот груз со своей совести, хотя видит бог, не ради него он все это затеял, совсем не ради него. С Роджерсом он этими мыслями не делился, считая это бессмысленным – иллюзий относительно Брока у того уже не могло быть. Со своей стороны Брок пытался доходчиво донести, что Барнса пока что нет дома и еще долго не будет. Тот, кого Брок приведет к Кэпу, поначалу даже отдаленно не будет напоминать его друга. И проснется в нем сначала вовсе не Барнс, а оболочка, которую был вынужден выставить вместо себя хороший парень Баки Барнс, чтобы выжить в этом кошмаре. Этакое техническое раздвоение личности. Эта оболочка будет вспоминать события из жизни своего создателя, даже в какой-то момент начнет вести себя как он. Она будет связующим звеном с внешним миром для ушедшего глубоко в подполье Барнса. Он будет получать от нее информацию, подобно сигналу из космоса. И, возможно, даже что-то отвечать. Но пройдут недели и месяцы, прежде чем сам Барнс рискнет снова показаться миру. И они этот момент точно не пропустят, ибо он обещает стать тем еще пиздецом. Всю эту информацию Брок по крупинкам собирал от гидровских ученых и техников, а также из прилагающейся к Солдату документации, пока не сложил в более-менее стройную картину. Роджерсу эта концепция пока не очень зашла. Ну и ладно, может так даже и лучше, что он продолжит упорно видеть в нем своего Баки. Проще будет вытащить Барнса на свет божий. Брок тогда с усмешкой подумал, что было бы еще проще, если бы его суперсолдаты в своей прошлой жизни были любовниками. Но Кэп сам подтвердил, что это не так. Когда они обговаривали детали их весьма специфического соглашения, Роджерс поставил условие: — Я согласен до тех пор, пока это не мешает реабилитации Баки. Если вдруг это как-то будет негативно на него влиять, мы изменим нашу договоренность. — Так вы все же трахались, да? Мне таки не привиделось это в вашей кинохронике. — Нет… Ничего такого между нами не было, - Кэп усмехнулся и с вызовом посмотрел на него – Тебе, видимо, трудно понять, что такое настоящая дружба. Мне сейчас сложно предсказать, как он отреагирует, если узнает про нас. — Барнс был гомофобом? — Я... Нет… мы не говорили об этом, но, насколько я могу судить, нет. Думаю, что нет. Брок внимательно на него посмотрел, лишний раз убеждаясь, что даже если и не трахались, то наверняка хотели, и в итоге кивнул. Роджерс отвел глаза, чуть задумался, а потом снова посмотрел в упор на Брока и спросил: — А ты…? У вас с ним что-то было? На удивление, Роджерс додумался до правильного вопроса. Соображал Кэп отменно. Сыворотка прекрасно прокачала не только физическую силу и здоровье, но и мозги. Правда, в отличие от мышц, мозги Кэпа показывали не такой стабильный результат, устраивая редкие, но феерические провалы в тот момент, когда на полную катушку включались чувства Роджерса. Брок заметил это не сразу, да и личными связями в новом веке Роджерс обзавелся не так скоро. Но в итоге удивился иронии судьбы: именно простые человеческие чувства не давали обоим суперсолдатам превратиться в идеальных сверхлюдей, каждому на свой лад. Брок немного потомил Кэпа молчанием, а потом все же ответил: — Нет. Уж поверь, в Гидре нам всем не до того. Цепляться за постель Роджерса в ущерб интересам Барнса Брок не собирался. В конце концов, его собственным условием с самого начала было не просто присунуть ему свой член, а обещание, что Роджерс честно постарается тоже получать от этого хотя бы просто физическое удовольствие. Сделает то, в чем он отказал ему когда-то – попробует с Броком. Пусть просто секс, раз об отношениях теперь уже и речи быть не может. Какой смысл строить из себя оскорбленную невинность и страдать под врагом? Брок и сам понимал всю беспомощность этой просьбы, слишком идейным был Кэп. Но он уже сам так запутался в собственных целях и желаниях, что решил – будь что будет. *** Остаток дня был каким-то скомканным. Он выдал Солдату папку с материалами по Баки Барнсу, велев ознакомиться. Брок опасался, что это может вызвать ложные воспоминания – Солдат иногда был слишком старательным – но их шведский профессор заверил, что вероятность этого очень мала. А пациенту нужны были хоть какие-то зацепки. Нормальной еды Солдату пока было нельзя. На базе ему сначала намутили какие-то смеси, потом дали добро кормить детским питанием и спортивными протеиновыми коктейлями. Пришлось сделать чуть ли не оптовый заказ и остатки забрать с собой – за раз Солдату требовался ящик этих мелких баночек. Еще можно было крепкий чай и размоченное в этом же чае сахарное печенье. Сам Брок привык хорошо питаться. Кулинарных талантов он от Роджерса не ждал, поэтому пришлось брать дело в свои руки. В холодильнике было как-то негусто, зато морозилка была забита, а в шкафах он нашел много разной бакалеи. Типичный набор холостяка, который часто ночует не дома. У Кэпа был затяжной роман со службой, и он нередко оставался на базе. Ладно, макароны с фаршем сгодятся, соус тоже было из чего сделать. Роджерс, которого постоянно дергали по телефону, самодеятельность Брока пресекать не стал и в итоге вежливо поблагодарил за вкусный ужин. Ужинали молча. Роджерс сначала пытался как-то вовлечь Солдата в беседу, но получив несколько односложных ответов, сдался. Чуть позднее прибыл курьер, нагруженный пакетами со шмотками. Там на базе Роджерс выдал Солдату комплект собственной гражданской одежды. И если мягкие бесформенные брюки, которые предпочитал Кэп в обычной жизни, сели на нем отлично, то хлопковый лонгслив на груди и бицепсах разве что по швам не трещал. У Роджерса тело было более аккуратным, каким-то точеным, как у древнегреческой статуи. Солдат же больше напоминал медведя гризли, чем произведение искусства. Когда стало понятно, что их скоро отпустят, Роджерс отловил Уилсона, всучил ему свою кредитку и озадачил его интернет-заказом необходимых на первое время вещей для своего дружка. Когда этот сокол недобитый пришел к ним размеры выяснять, тот еще цирк был. Солдат его явно принял за обслугу или техника, а вот в Роджерсе самом с полпинка распознал начальство. Еще бы, Кэп на волне эйфории от победы над Гидрой перманентно находился в модусе бравого Капитана и уверенно прогибал всех и вся под себя, разве что при взгляде на Солдата спотыкался. Вещи привели Солдата в некоторое замешательство. Пришлось прочесть небольшую, но емкую лекцию о том, что и как одевать и как часто менять. А также проверить ранее полученные на базе Щ.И.Т.а навыки по самостоятельной гигиене. Когда, велев Солдату ложиться спать, Брок спустился вниз, он чувствовал себя вымотавшимся сильнее, чем в дни операций и тренировок на износ. Ощущение неопределенности и неустроенности их новой жизни противно грызло изнутри. Он открыл посудный шкаф, взял первую попавшуюся кружку и вышел на задний двор, представлявший собой небольшой садик: стриженый газон, большой куст сирени в углу, барбекю под навесом, у стены под крышей сложенный стол и стулья – весна в Нью-Йорке выдалась дождливой. Да и вряд ли Кэп тут вообще сидел. Брок поставил кружку на подоконник с внешней стороны окна, закурил и жадно затянулся. Вечер был на удивление теплым и тихим. Он стряхнул пепел в посудину, надеясь, что это не была любимая кружка Роджерса. А даже если так, ну и хер с ним. Он прорвется. Справится, еще и с выгодой останется. Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть. Именно этими словами Рузвельта он руководствовался в жизни, не поддаваясь иллюзиям и используя все возможности, и всегда выигрывал. Брок закурил вторую сигарету, когда на улицу вышел Роджерс с чашкой чая в руках. — Пирс в реанимации. Основная версия – попытка самоубийства. Возможно, ему кто-то пытался помочь отправиться на тот свет. — Я скучать по нему не буду, - меланхолично отозвался Брок. – Но как по мне, так Пирс не из тех, кто будет на себя руки накладывать. В свете ночных огней, в простой футболке и с чаем в руках, с немного растрепанными волосами, Роджерс выглядел домашним, каким-то уютным. Брок невольно залюбовался. — Баки что-нибудь про меня говорил тебе? Спрашивал что-то? – тихо спросил Роджерс, глядя с неубиваемой надеждой, но теперь хоть не такой оголтелой. — Роджерс, не торопись. Не помнит он тебя пока, рано еще. С ним такое творили, что нам с тобой и представить сложно. Пусть освоится сначала. Роджерс молчал, продолжая внимательно смотреть. Брок уже решил, что разговор можно считать законченным, как тот продолжил: — Наш договор. Скажи, что от меня требуется. Брока окатило удушливой волной. Меланхолическое настроение как рукой сняло. Их договор. Можно было не уточнять, что Роджерс имел в виду. Разумеется, Кэп всегда платил по своим счетам. И проблемы предпочитал решать, а не прятаться от них. Кажется, Роджерс стал его личным запретным плодом. Вот он, достаточно руку протянуть. Сладкий, манящий. Пусть и придется потом платить за осквернение святыни вечным презрением и неприкаянностью. Он стоил того, Брок был уверен. И хотя он уже давно принял решение этот плод сорвать – рая ему все равно не видать – отчего-то пока не чувствовал себя готовым. Брок устало вздохнул и затушил сигарету. — Кэп, я уж насколько к пиздецу привычный, но даже мне нужно прийти в себя после такого. Впрочем… - Брок внимательно посмотрел на Роджерса, а потом решился. – Небольшую награду я, думаю, заслужил. Иди сюда. Брок вплотную подошел к нему и не торопясь приблизился к его губам, словно давая шанс отстраниться. Но Кэп остался на месте и до последнего не отвел взгляд. Пухлые губы оказались сладкими, как Брок и ожидал. Они послушно раскрылись, пропуская его язык, едва заметно отвечая. Еще немного, и Роджерса можно было бы обвинить в безучастности, но даже от этого недопоцелуя Брока повело. Вышло куда более нежно, чем Брок рассчитывал. Господи, это было обещанием всего, ради чего он так бился в кровь. Его запах, его вкус, тепло его тела, ощущение крепкой поясницы под ладонью. Брок отстранился с легким сожалением. Роджерс не двигался, не поднимал взгляда и ждал дальнейшей инициативы от своего навязанного партнера. Брок на секунду уткнулся лицом в его шею, сделал глубокий вдох и, почувствовав легкий укол горечи, отошел на шаг назад. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Когда Брок поднялся на второй этаж, то обнаружил две открытые двери: в комнату Солдата и в его собственную, что была напротив. Солдат растянулся на полу рядом с кроватью и вроде как уже спал. Даже во сне бывшее оружие Гидры имел вид сосредоточенный, словно все еще выполнял какое-то задание. Брок поколебался минуту на пороге и оставил дверь открытой.