Очарование хрупкости

Музыка: Mylène Farmer — Monkey me       Варшава показалась Вилланель самым подходящим местом для того, чтобы покончить с Ирэн Адлер. Был некий забавный символизм в том, что женщина, тщательно скрывавшая своё прошлое, будет погребена на родине своих предков — выходцев из штетла*, пусть и за счёт государства, как хоронят всех невостребованных покойников.       Впрочем, ни польскую, ни ашкеназскую кухню Вилланель не могла назвать в числе своих любимых, поэтому последний ужин для доминатрикс девушка решила устроить в русском стиле: с квашеной капустой, холодцом, чёрной и красной икрой, запечённым молочным поросёнком, кулебякой и блинами.       Удовлетворённо взглянув на накрытый официантом стол, Вилланель посмотрела на часы: Ирэн Адлер должна была появиться с минуты на минуту, поэтому девушка поспешила в спальню, чтобы привести себя в порядок.       Она сняла строгий деловой костюм и надела лёгкое летнее платье, которое выгодно подчёркивало её стройную фигуру, но при этом выглядело почти целомудренно. Строгие туфли-лодочки Вилланель сменила на сандалии, которые купила в магазинчике, порекомендованном доктором Хупер. Затем она избавилась от парика с тёмными короткими волосами и несколько раз провела щёткой по своим собственным волосам, пока они не легли на её плечи блестящей янтарной волной. Последними штрихами стали несколько капель «Aqua Allegoria Flora Cherrysia» от Герлен и почти невесомый слой блеска для губ тёплого карамельного оттенка. Наконец Вилланель взглянула на себя в зеркало и улыбнулась, довольная результатом. Теперь она выглядела как настоящая английская роза и никто — даже сам Шерлок Холмс — не смог бы угадать в ней иностранку.       — Не знала, что вы испытываете слабость к стилю à la russe, мистер Холмс, — тягучий женский голос оторвал её от созерцания.       — Боюсь, мистера Холмса здесь нет, — сказала Вилланель, выйдя из спальни в гостиную.       — Извините, — фальшиво улыбнулась Ирэн Адлер, — кажется, произошла ошибка и администратор дал мне ключ не от того номера.       Вилланель воспользовалась замешательством своей гостьи, чтобы как следует рассмотреть её. Ирэн Адлер, очевидно, была из тех женщин, которым не доставало ни вкуса, ни смелости для того, чтобы создать свой собственный стиль, а потому они вынуждены были копировать образы, увиденные в глянцевых журналах. В её образе не было ничего оригинального. Она до смешного походила на манекен в витрине бутика Alexander McQueen на Олд-Бонд-стрит. Вот только манекены были выше и стройнее, а их глаза в сравнении с глазами этой женщины казались почти осмысленными.       Для встречи с Шерлоком Холмсом Ирэн Адлер выбрала платье, для которого ей попросту не хватало роста. Даже туфли на умопомрачительных каблуках не компенсировали её непропорционально короткие ноги. К тому же, платье было на ладонь выше колен, что было серьёзной ошибкой: коленки мисс Адлер — тощие и дряблые — были далеки от совершенства. Вилланель видела её фотографии полугодовой давности, на них женщина выглядела полнее на добрых десять или даже двенадцать килограммов. Очевидно, она сбросила лишний вес лишь недавно, готовясь подняться на чуть более высокую ступеньку иерархической лестницы преступного мира. И такая неспособность поддерживать стабильный здоровый вес, на взгляд Вилланель, свидетельствовала об отсутствии характера и силы воли. Виниры мисс Адлер сверкали белизной, подобно новенькому унитазу, а её жиденькие волосёнки были собраны в причёску, делавшую её похожей на надзирательницу в нацистском концлагере из какого-нибудь старого советского фильма о войне, в которых немцев изображали гротескно и карикатурно. Ирэн Адлер явно приложила максимум усилий для того, чтобы выглядеть эдакой femme fatale, однако потерпела сокрушительное фиаско — роковой загадочности в ней было не больше, чем в брюкве.       Для Вилланель было совершенно очевидно, что тот, у кого была Молли Хупер, никогда и ни за что не променял бы её на беспородную шавку вроде Ирэн Адлер. Это всё равно, что променять «мраморы Каррары» на «труху гипсовую»**.       — О нет, никакой ошибки, — наконец произнесла Вилланель. — Сегодня вы ужинаете со мной, мисс Адлер. Надеюсь, вы любите русскую кухню. Самовар, к сожалению, декоративный, а вот бублики самые настоящие. И очень свежие.       Судя по тонкой морщине, прорезавшей исколотый ботоксом лоб женщины, изменения в планах на ужин не доставили ей особого удовольствия.       — Где мистер Холмс и кто, чёрт возьми, вы такая? — требовательно спросила она.       — Меня зовут Оксана, — изобразив на лице самую любезную улыбку, представилась Вилланель. — А что касается мистера Холмса, то он, к сожалению, не сможет присоединиться к нам.       — И он прислал ко мне вас, в качестве утешительного приза? — промурылкала Ирэн, понизив голос. Затем она приблизилась к Вилланель и провела пальцем по щеке девушки. — Что ж, вы мне нравитесь. Думаю, мы с вами отлично проведём время, — сказала она.       — Старая мерзкая извращенка, как вы смеете приставать ко мне со своими грязными домогательствами! — Вилланель с нарочитым отвращением оттолкнула от себя женщину. Та в ответ уставилась на неё с открытым от удивления ртом. — Видели бы своё лицо, мисс Адлер, — рассмеялась девушка, отстранившись от женщины. — Вы похожи на жабу-агу. И, кстати, что с вашим голосом? Тонзиллит? — притворно участливым голосом произнесла она.       — Что здесь происходит? — явно начиная терять терпение, взвизгнула Ирэн.       — Ох, как же ты утомительна, — вздохнула Вилланель и хорошо поставленным ударом отправила женщину в нокаут. Затем, не теряя времени, она принялась связывать Ирэн верёвкой, которую специально купила накануне. Вилланель давно хотела попрактиковаться в искусстве шибари и попробовать несколько особенно хитрых узлов. И, раз уж представился случай, было бы глупо его упускать.       Покончив со связыванием, она не без некоторого труда усадила Ирэн в кресло и, не особенно церемонясь, похлопала её по щекам.       — А я неплохо тебя связала, почти как настоящий мастер шибари. Правда, мне здорово помогло то, что ты была без сознания, — хихикнув, сообщила Вилланель, как только женщина открыла глаза.       Очевидно, решив, что в сложившихся обстоятельствах молчание будет лучшей тактикой, Ирэн ничего не сказала.       — Когда ты молчишь, изображая на лице то, что ты считаешь глубокомысленной задумчивостью, на самом деле ты выглядишь так, как будто у тебя запор, ну, или ты не помнишь, выключила ли ты с утра утюг, — заметила Вилланель.       — Кто вы и для чего вы меня связали? — процедила Ирэн. Вилланель неодобрительно покачала головой.       — Ирэн, хоть раз в жизни используй свои куцые мозги и попробуй ответить на несколько простых вопросов, — предложила она. — Например, почему тебя встретила я, несмотря на то, что пригласил тебя сюда Шерлок Холмс.       — Я хочу позвонить! — заявила Ирэн.       — Шерлоку? — усмехнулась Вилланель. — Что ж, развязать тебя я не могу — не хочу пускать прахом усилия, которые я потратила на то, чтобы связать тебя, но, думаю, позвонить мы можем. — С этими словами она взяла со стола клатч Ирэн и заглянула внутрь. — Какая интересная вещица, — хмыкнула она, достав шприц, наполненный прозрачной жидкостью. — Что это?       — Павулон, — нехотя ответила Ирэн.       Вилланель весело рассмеялась. — Ты собиралась убить человека, который однажды уже спас тебе жизнь, но при этом рассчитываешь, что он вновь явится тебе на выручку? — недоверчиво покачала головой она. — Знаешь, назвать тебя свиньёй — значит оскорбить свинью. Думаешь, ты нужна Шерлоку Холмсу? Для чего? Таких как ты — вагин с прикреплённой с другого конца женщиной, хоть пруд пруди. Можно даже купить вагину вообще безо всякого обременения. Так зачем ему или кому-то ещё, если уж на то пошло, нужна ты? Впрочем, мы ведь собирались звонить. — Вилланель выбрала в списке контактов нужное имя и нажала на кнопку вызова. В следующее ж мгновение в комнате раздался протяжный томный стон.       Ирэн с ужасом уставилась на телефон Вилланель, лежавший на столе.       — Ах да, — хихикнула девушка, — мне следовало раньше сказать тебе о том, что свой телефон Шерлок отдал мне. Сможешь сама догадаться, для чего он это сделал? — Она насмешливо взглянула на побледневшую Ирэн. — Между прочим, я прочитала твои сообщения ему. Тебя следовало бы убить за одну только твою навязчивость. Неудивительно, что Шерлок за всё это время ответил тебе всего два раза, да и то оба раза ограничился сухими поздравлениями с Рождеством и Новым годом. А за твою безграмотность тебя бы следовало убить с особой жестокостью. «В течении»? Ты хоть школу закончила, или сразу подалась в шлюхи. И как только Мориарти тебя терпел? Или ты гениально отсасываешь?       — Он наверняка хотел бы придушить тебя своими собственными руками, но, полагаю, не хотел прикасаться к грязной подстилке вроде тебя теми же руками, которыми он ласкает свою женщину.       — Я могу заплатить вам, — заискивающим тоном предложила женщина.       — Я бы тоже могла заплатить тебе, если бы была заинтересована в твоих услугах, — рассмеялась Вилланель. — Но дело в том, что для задушевных разговоров я предпочитаю кого-нибудь поумнее, а для секса — кого-нибудь помоложе и покрасивее. Зато мне доставит невероятное удовольствие покончить с тобой. Видишь ли, Ирэн, есть черта, переступать которую нельзя никогда. Даже я это понимаю, а меня считают психопаткой. Но ты ведь не психопатка, верно? Ты всего лишь жадная до денег и власти идиотка. К тому же, исключительно безмозглая. Ты могла бы уйти в тень и жить припеваючи в какой-нибудь дыре на те деньги, которые получала, поставляя маленьких мальчиков и девочек грязным извращенцам, но ты решила прыгнуть выше головы — и в этом твоя ошибка. Люди, которым действительно принадлежит власть, ужасно не любят, когда говорящая вагина вроде тебя забывает о своём месте.       — Ты чудовище, — прохрипела Ирэн, с ужасом глядя на Вилланель.       — О, я была бы польщена, не будь ты столь посредственна, — рассмеялась девушка. — Впрочем, довольно разговоров. В отличие от тебя, мне не нравится слушать, как меня умоляют о пощаде. К тому же, в твоём исполнении мольбы будут похожи на жалкий скулёж шелудивой дворняжки. А это ужасно скучно.       Вилланель вставила в рот женщины кляп и тщательно зафиксировала его.       — Так-то лучше, — удовлетворённо прокомментировала она. — Хотя теперь — с выпученными глазами — ты ещё больше похожа на жабу. Эй, это была шутка, могла бы улыбнуться хотя бы из вежливости, — с укоризной покачала головой Вилланель. — Ах да, ты же не можешь.       Двумя быстрыми движениями Вилланель рассекла кожу женщины от края губ до уха с обеих сторон.       — Вот так, — с одобрением кивнула она, довольная получившимся результатом. — Теперь ты похожа на Джокера.       Вилланель не чувствовала к Ирэн Адлер никакой жалости. Единственным чувством, которое вызывала у неё эта женщина, было почти физическое отвращение. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: хищники не выносят падальщиков, а в том, что Ирэн Адлер была падальщицей самого худшего пошиба, у девушки не было никаких сомнений.       — Знаешь, я долго думала над тем, как именно я хочу покончить с тобой, — сказала Вилланель. — Ты знала, что английского короля Эдуарда Второго убили, введя внутрь раскалённое железо через рог, вставленный в его задний проход? Таким образом его заодно покарали и за грех мужеложства. Мне всегда хотелось лично проверить, насколько эффективен этот способ казни. И ты как раз подходишь. Прелюбодеяние — тоже грех, если ты не в курсе. Но у тебя целых три рабочих отверстия, и я так и не смогла решить, какое из них использовать. Так что можешь считать, что тебе повезло: мы сделаем всё быстро и просто.       Вилланель взяла с блюда, на котором лежал запечённый молочный поросёнок, нож для нарезки мяса и приставила его к шее женщины — туда, где под изрядно увядшей кожей находилась ярёмная вена.       — Если всё то, что рассказывают о перерождении — правда, то, надеюсь, в одной из следующих жизней у тебя окажется достаточно тонкий вкус для того, чтобы по достоинству оценить русскую кухню, жалкая ты плебейка, — сказала Вилланель и с силой воткнула нож.       Из раны немедленно хлынула кровь, поток которой усилился, когда Вилланель резким движением выдернула нож. Девушка заглянула в глаза своей жертвы, чтобы не пропустить момент, когда в них погаснет последняя искра жизни. Вилланель неизменно очаровывала хрупкость той грани, что отделяет жизнь от смерти.       Впрочем, Ирэн Адлер не торопилась умирать. — Надо же, какая ты живучая, — с досадой произнесла Вилланель и, схватив со стола самовар, ударила им по голове женщины. А потом ещё раз. И ещё. И ещё. Она продолжала наносить удары до тех пор, пока голова Ирэн не превратилась в кровавое месиво. Только тогда Вилланель отбросила окровавленный самовар в сторону.       — Как интересно получилось, — хихикнула она, разглядывая причудливый узор, созданный брызгами крови Ирэн на стене. — Почти Джексон Поллок. Всегда знала, что я исключительно талантлива.       Теперь, когда Ирэн Адлер была мертва, у Вилланель не было причин задерживаться в номере. Она положила в свою сумку телефоны Адлер и Холмса — от обоих предметов она собиралась избавиться, выкинув их в Вислу, — и, приблизившись к накрытому для ужина столу, взяла с одного из блюд кусок сёмги, положила его на тонкий румяный блин и отправила всё это в рот. — Спокойной ночи, мисс Аделр, — усмехнулась она, прожевав пищу, и в последний раз взглянула на тело женщины. — Простите, что не поужинала. — С этими словами Вилланель покинула гостиничный номер.       Она знала, что содеянное ею не является законным. Впрочем, в этом знании не было ничего нового — её работа всегда была по ту сторону правового поля. Но также она чувствовала, что поступила правильно. И это было странное чувство, хотя и отнюдь не неприятное. Словно теперь она была не просто наёмной убийцей, но вершительницей возмездия во имя правого дела. И, пожалуй, ей это нравилось.       Теперь она была на шаг дальше от тьмы и на шаг ближе к Еве. _____________________________________________________________________________ * Штетл (идиш ‏– «городок» или еврейское местечко) — небольшое, как правило, поселение полугородского типа, с преобладающим еврейским населением в Восточной Европе до Второй мировой войны. ** Из стихотворения М.И. Цветаевой «Попытка ревности».