Еле дыша, сгорая от безумного огня, я страсть таила за порочной ночью. Твоё молчанье, как картечь... Нет, хуже... Душу рвет мне в клочья. Мне не простит моя гордыня, тоски осенней чести слабость. Лишь на губах, как от ликёра, от чувств, пьянящая пыл, сладость. — Suspect Devil
Слабоосвещенный кабинет отпугивал своей тьмой. Тень, видневшаяся лишь благодаря мягкому свету луны быстро переместилась во мраке. Холодные пальцы легли на шею перепуганной девушки, впечатывая в стену. Дыхание человека обожгло мочку уха. Горячий шепот заставил кожу покрыться мурашками… — Где ты, твою мать, была? — Я… — под натиском Учихи, дыхание перехватило и воздух почти не поступал к горлу. — Уже третью ночь тебя нет дома. Я вернулся с миссии, а моя девушка находится не пойми где. Что мне думать?! Как реагировать, если кто-то узнает об этом?! — продолжал обвинения Саске. — Саске… — Спасибо, хоть ужин оставила. Но уж лучше бы ты оставила там себя. Какого черта ты ночами сбегаешь от меня, не отвечаешь на записки, не реагируешь на извинения? Неужели решила уйти от меня? Ну и к кому же? — брюнет сильнее сжал шею Сакуры. — Это не то, что ты поду… — попыталась протестовать куноичи, но ее грубо перебили. — Давай проверим к кому ты ушла вчера ночью, — Саске попытался поймать взгляд Харуно, но она отвернулась. Попытки заглянуть в глаза розоволосой прервал грохот, в дверях показался Хатаке. Скорости его реакции можно было только позавидовать, точнее он услышал последние слова и поэтому, не обдумывая план, распахнул дверь и без предварительного плана ворвался в кабинет. Он знал, что Шаринганом можно влезть в чужое сознание и знал кто будет перед ним. Шестой отлично понимал, что последствия недавней операции ослабили его и он не сравнится силой с Саске, но что-то внутри не давало ему пройти мимо. Преодолев расстояние в несколько шагов одним прыжком, он оказался за спиной Саске и перехватил его руку, заломав запястье. Резким толчком он откинул брюнета в другой конец кабинета и заслонил спиной Сакуру, готовый к новой атаке брюнета. Саске не ожидал такого, только поэтому не смог противостоять. Все происходило так быстро, что единственное, что успела произнести Сакура было «Какаши-семпай», а дальше грохот и мужчина перед ней. — Ох, так вот к кому бегает моя девушка, — Саске поднялся с пола. — К твоему сведению, Сакура лечила меня той ночью. На меня напали, она провела сложнейшую операцию и буквально спасла мне жизнь. Не понимаю, почему сейчас я вынужден защищать ее от тебя, потому что ты параноик, — непонятно откуда взявшаяся злость захлестнула Хатаке. — То есть между вами ничего нет? — усомнился в словах бывшего сенсея Учиха. Почему-то мысль о возможных отношениях с бывшим сенсеем заставила розоволосую девушку покрыться непрошеным румянцем, мысли о той ночи, когда она видела его лицо, торс и пепельные волосы в привычном беспорядке, не давали сформулировать четкий ответ. — Ничего, — наконец выдохнул Хатаке. — Если бы ты не был Хокаге и моим сенсеем, я бы вмазал тебе прямо сейчас, — признался Саске, облокачиваясь на рабочий стол кабинета Сакуры. Не обращая внимания на резкую боль в местах швов, слабость в теле и головокружение, Какаши бросился в атаку и прошёлся кулаком по скуле Учихи. Саске ответил ему усиленным чакрой ударом в грудь, отчего Шестой отлетел обратно к стенке, где стояла Харуно. Не выдержав такой грубости, она закричала: — Хватит! Мужчины удивлённо переглянулись. Осознав, чем может закончиться эта стычка, куноичи приняла решение закончить всё это. Подхватив ударившегося о стену Какаши, она накинула на свою шею его руку. — Какаши-сенсей, я должна провести вас в палату, — избегая смотреть в глаза Саске, она помогла Хатаке восстановить равновесие. Разрешение Саске сейчас ее не волновало. Сердце болезненно сжалось от одного вида сенсея, она понимала, что ему больно, в тысячу раз больнее, чем Учихе. — Я буду ждать тебя здесь, — безразличным тоном ответил ее молодой человек. — Хорошо, Саске, — поняв, что у нее нет никакого права подвергать Хокаге опасности, она потащила своего пациента обратно в палату. Уложив на кушетку, провела быструю диагностику и заживила место ушиба. — Простите меня, Какаши-семпай, — бегло оглядев палату, она нашла ручку и бумагу, написала записку для Цунаде. — Ты не виновата, Сакура. Уходи от него, он не… — но девушка лишь горько усмехнулась, заставляя его замолчать. — Я люблю его… Доброй ночи, — она исчезла также быстро как появилась. Каждый шаг давался все труднее. Вот и дверь кабинета, в конце коридора… Легкий скрип, осторожные шаги. — Прости меня, Саске… — куноичи бродила взглядом по стенам и предметом интерьера, лишь бы не встречаться взглядом с ним. — Ты должна понять, Сакура, что значишь для меня что-то большее, чем просто девчонка… — неожиданно тепло произнес парень. — Я просто… — на ее губы лег палец парня. — Тихо. Ты — мой выбор и я не хочу, чтобы ты оправдывалась… Пойдем домой, Сакура? — непривычно теплая улыбка заиграла на тонких губах парня. — Пойдем, Саске, — чувство гордости и стремление доказать, что это и есть настоящий Саске наконец победили какие-либо сомнения. Из огня в лёд, изо льда в огонь. Но нет смысла пытаться изменить его — он такой, какой он есть, и она, Сакура, в кой то веки нужна ему. Счастье стоит так мало или это иллюзия? На четвертой мировой, он пытался убить ее, но спас. А сейчас он спасает ее надежду, которая как птица в клетке — бьётся о незримую границу.***
Дом встретил прохладой и тишиной. Всю дорогу розоволосая пыталась начать беседу, но все попытки построить разговор были прерваны вымученными улыбками. И до безобразия холодными вежливыми фразочками Учихи. Впрочем, Сакура и сама была не в состоянии сейчас миролюбиво терпеть это. — Я хочу сегодня лечь на футоне, — осторожно начала девушка, но поймав презрительный взгляд Саске, поспешила добавить, — И… В общем, я не хочу тебя обижать. Просто я вижу, что ты устал, я тоже очень устала и я думаю, что так будет лучше для нас обоих. Ты ведь понимаешь, что чем больше дистанция — тем меньше риск конфликта интересов, да и физически ты очень устал навер… Требовательный поцелуй заставил девушку замолчать. Он всегда целовал ее, если был загнан в угол, хотел, чтобы она замолчала или чтобы держать на коротком поводке… Только вот она не видела этого. Не видела в нём ничего, кроме своего идеала. Она не видела Саске, она видела свою сбывшуюся мечту и ничего более. — Спокойной ночи, Сакура, — его шаги эхом отдавались от стен пустой квартиры. — Спокойной, — в пустоту прошептала девушка.***
Посуда вымыта, завтрак приготовлен, под глазами залегли тени. Сколько она уже не ела? Когда перестала ухаживать за собой и тренироваться? Когда в последний раз спала спокойно? Когда она чувствовала себя в безопасности? — Доброе утро, налей мне кофе, — Учиха плюхнулся на стул. — А сам не хочешь сделать? — нервно отозвалась Харуно. Несколько дней без отдыха дали о себе знать. Нервы были на пределе, и сама того не понимая девушка потеряла контроль, сорвалась и начала истерику. — Я днём и ночью сижу и работаю для тебя, готовлю, убираюсь, не сплю ночами, волнуюсь за тебя. Я люблю тебя, Саске. Уже гребаную кучу лет, я таскаюсь за тобой, забочусь, пытаюсь помочь. А ты? Я вообще не нужна тебе. Ты хотя бы любишь меня? — слезы предательски брызнули из глаз. — Сакура, давай не будем ссориться? — Саске устало потер переносицу. — Лучше бы я влюбилась в сенсея, черт возьми. Ты бесчувственный чурбан, Учиха! Ненавижу, что люблю тебя, — куноичи горько усмехнулась, глядя в глаза своему возлюбленному. — Успокойся и поговорим, — холодно бросил Саске и встал из-за стола, чтобы налить себе кофе. Удар ниже пояса? Ожог? Что это, Сакура? Холодом обожглась. Ты ведь знала, что он никогда не будет проявлять к тебе столько чувств, сколько ты просишь! Почему так больно? Слезы высохли, губы больше не дрожат. — До вечера, — сухо произнесла девушка и вышла из кухни. В помещении повисла тишина. — Ну и истеричка, — обращаясь то ли к плите, то ли к кофеварке, произнес брюнет. Откуда ему было знать, что она сейчас за стеной и прекрасно услышала каждое его слово. Нарисовала в своем сознании его мимику, которой почти нет. Слегка дрогнувшим уголки губ, когда он произносит букву «И». Она знала все о нем, о его теле, о его внешности и привычках. И не знала ничего о его душе… Его внутренний мир был для нее хаосом, неизведанной тьмой. В отличие от светлого и солнечного Наруто, цветущей Ино, добродушного Кибы и улыбающегося Сая. Она нутром чувствовала, что не видит ничего, что может описать положительным, попросту не может найти это в душе своего избранника.***
Вы знаете, такое чувство, когда ты делаешь всё по привычке? Закрываешь дверь квартиры, спускаешься на лифте или лестнице и идёшь туда, где проводишь свой день вот уже огромное количество времени, будь то школа, университет, работа? Автоматика. Харуно не помнила, как добралась до больницы. Она думала о Саске, пыталась понять права ли она. Всё-таки он был на миссии, устал, может быть просто у него что-то происходит, но он не хочет беспокоить Сакуру? Но почему он ведёт себя так, будто ему всё равно? Будто она в его доме содержанка? Эти вопросы создавали в голове куноичи огромный вопросительный знак, который не давал ей времени подумать о том, что сегодня хорошая погода, около больницы посадили новые петунии, ветер красиво развивает флаг ирьёнинов над зданием. В обычной ситуации розовласка улыбнулась бы всем этим мелочам, которые делают ее по-настоящему счастливой. Но не сегодня. — Доброе утро, Сакура-сама, — поздоровались брюнетка, занимающая сегодня пост около входа. Очнувшись от своих мыслей, она невидящим взглядом посмотрела на нее, кивнула и выдавила слова приветствия. Ноги принесли ее в свой кабинет. Воспоминания о вчерашней стычке Какаши и Саске тоже не давали покоя Харуно. До сих пор была необъяснимая тяжесть, которая мешала вдыхать кислород. Недолго думая, девушка распахнула окно. — Думай о хорошем… Слышишь? Думай о хорошем! — прошептала сама себе она. Опустившись в кресло, куноичи стала перебирать отчёты, которые вчера не успела просмотреть. Когда все бумаги аккуратной стопкой легли на край стола, девушка наконец поняла, больше незачем тянуть время, ей придется взглянуть в глаза своему спасителю или… может он все же стал яблоком раздора?