Леди и Бродяга

Заметно похолодало, Чёрное озеро дрожало от ветра, катая на себе листья-лодочки. Гремучая ива сбросила всю листву, остальные деревья тоже расстались со своими яркими листочками. Сириус захватил гитару и, рассчитывая, что Тери всё-таки придёт, направился к озеру с чувством непомерной вины за то, что было вчера. Как оказалось, девушка уже давно сидела под деревом со своим блокнотом. На его приход она и бровью не повела и продолжала что-то строчить. Приход настоящей осени — отличный повод для того, чтобы написать пару атмосферных стихов. Сириус сел и стал играть лёгкую музыку, также не сказав ни слова. Молчание очень напрягало, и оба пытались избавиться от этого напряжения, углубившись в “своё искусство”. Блэк начал специально играть один и тот же аккорд несколько раз и что-то бурчал под нос. Из-за ветра было не расслышать, что именно. Так продолжалось около десяти минут. Потом довольно равнодушным и ненавязчивым тоном он проговорил: — Не могу придумать рифму к слову "руки". — М-м... "звуки", — немного подумав ответила Териана. — Точно. Спасибо. Тишина возникла между ними снова. Не та тишина, которая веяла теплом и расслабляла, делая положение Сириуса и Тери весьма комфортным. От этой тишины хотелось провалиться под землю. Она снова строчила пером в блокноте, а он наигрывал и подбирал к музыке слова, хотя разум обоих напрочь отказывался мыслить адекватно в таком-то положении. Решив, что пора покончить со всем этим, Тери, скрыв своё на самом деле огромное любопытство, вскользь спросила его: — Ты что, песню сочиняешь? — Типа того. — Споёшь мне? — А ты будешь слушать? Сириус выглядел угрюмым, как бы не пытался это скрыть. У Тери появилось ощущение, что вчера он позвал её случайно. Он будто и не хотел мириться. Для него было намного проще пригласить её, ничего не соображая под действием старых добрых виски, ведь, несмотря на всю его смелость, он не всегда мог свободно позвать девушку куда-либо. Но раз уж они встретились, упускать возможность всё вернуть на свои места Тери не собиралась. Из её уст хотело вырваться что-то в роде: "Конечно буду! Я всегда тебя слушала!", но она лишь спокойно сказала: — Да. Сириус не нашёл, что ответить, поэтому выдохнул и спел куплет только что придуманной песни. Тери захлопала в ладоши, когда он закончил. — Здорово! Может стоит дописать её и спеть на концерте? Сириус лишь пожал плечами. — Я никогда не писал песни сам. Слова вечно забываются. К тому же, кто станет это слушать? — Я стану “это” слушать! В этот раз ты не забудешь текст, — сказала девушка и протянула ему свой блокнот, открытый на чистой странице. — Ты хочешь это записать? В свой дневник?! — Именно. Блэк прищурил глаза, будто пытаясь найти в этом какой-то подвох. Тери на эту выходку лишь приподняла бровь и, уверенно улыбнувшись, положила на блокнот своё перо. Он недоверчиво взял дневник и перо и смотрел на неё, ожидая объяснения, пока она не поставила на дневник чернильницу. Он всё-таки записал слова своей песни. Тери при этом внимательно за ним наблюдала и напевала эти слова про себя. Когда закончил, он ещё долго молчал. Девушка вытянула дневник из его рук и нечаянно опрокинула чернильницу. К счастью, чернила были густыми. Баночка упала Сириусу на правую руку, которая до этого лежала на блокноте, и оставила лишь два пятнышка на его запястье. — Упс… Ничего, сейчас мы это исправим, — проговорила Тери, скрипнув зубами. Вместо палочки, она взяла перо, поразглядывала большое и маленькое пятна на руке Сириуса, будто они ей что-то напоминали, и нарисовала сверху ещё три пятнышка. Она рисовала аккуратно, почти не дыша, не только потому что не хотела испортить “рисунок”, но и из-за напряжения, что исходило от Сириуса. Она склонилась над его рукой, он почти касался губами её волос, к тому же его кажется возбудила и заинтересовала странная выходка когтевранки. В итоге на запястье Блэка красовался небольшой чёрный отпечаток собачьей лапы. — Ого, совсем как настоящая татуировка, — улыбнулся Сириус. — Нравится? — вполголоса спросила Тери, но прозвучало это слегка обиженно из-за прежнего игнорирования и уныния. — Ещё как. Прости за вчерашнее, ладно? Я был не в себе, глупо получилось, — отвернувшись к дрожащей воде озера сказал он, нарушив тишину. Даже ветер, казалось, стих. Тери прищурила глаза. — Ты не хотел меня звать... — Нет, что ты! Я обо всём остальном. Вёл себя как дурак. — Ты не дурак. Просто иногда на сцену выходят твои эмоции. Да, и в следующий раз, когда захочешь на меня покричать, вспомни, что я знаю триста шестьдесят две разновидности ядов, у которых нет антидота. Он рассмеялся, в очередной раз осознав, каким придурком выставил себя вчера. Ведь сейчас он смотрел на неё своим фирменным взглядом, мысленно проговаривая самому себе: “Когда она мне угрожает, она такая сексуальная…” — Что? — заметив его туманный взгляд, спросила Ана. — Ничего, — отвернулся он, — Думаю над своим поведением. Чёрт возьми, ты заставляешь меня раскаиваться! Что ты со мной делаешь... — Надо же, мисс Уоррен добралась до твоей совести, которая нежно дремала где-то глубоко внутри все эти годы. — Это у меня ещё с детства, — вздохнул он, — Спасибо моей мамаше, устроила мне сладкую жизнь. Тери вздохнула и медленно взяла его руку. Тема семьи была у Блэка самой больной, и иногда Тери не знала, как его поддержать. Хотя понимала, что всё, что нужно — это просто выслушать. — Знаешь, вообще-то я хотела тебе кое-что показать, — смущённо проговорила она. Сириус взглянул на неё, Тери указала на гитару. Взяв её в руки она чувствовала себя ещё неуверенней, однако заинтересованность Сириуса делала своё дело. Выдохнув, Тери начала перебирать струны, не отводя от них взгляда. Приятные, но слегка вибрирующие звуки слились в любимую песню Сириуса. И каково было его удивление, когда он совершенно неожиданно услышал её от своей первой ученицы. Тери сыграла лишь первый куплет и закончила на припеве, но и этого хватило для того, чтобы, оторвав глаза от инструмента, увидеть восхищённого и радостного Блэка, сидящего напротив. — Когда ты успела этому научиться? Отпад! — Ты говорил немного потренироваться, вот я... по вечерам в гостиной. — Чёрт побери! Ты научилась! Сама научилась играть! — Ну... всё благодаря тебе вообще-то. — Брось, я всего лишь показал тебе пару приёмов и... — И вселил в меня надежду, что я смогу сделать то, о чём мечтала всё детство, и уверенность в себе, и повод для долгих тренировок. Ты заставил меня взять себя в руки. Всего лишь? Блэк снова не нашёл, что ответить на аргументированный довод Терианы, так что просто бросился в её объятия. Он и не думал, что может чему-то научить других. Не думал, что от него может быть польза. Но Уоррен доказала обратное. Чему Сириус был бесконечно рад. Настолько рад, что решил превратиться в пса, прямо во время объятий. — Блэк! — вскричала Тери. Что-что, а это было очень неожиданно. Чёрный пёс сидел на против и наклонил голову на бок. Хоть Уоррен и была немного рассержена, перед Сириусом в образе пса она не могла устоять. Она потрепала его между ушами. Тот не удержался и лизнул её в щёку. — Хей! Это запрещённый прием, — засмеялась она. Пёс звонко гавкнул в ответ, будто смеялся. Он стал играть с левой рукой Тери, а когда она положила её на землю, пёс поставил свою слегка грязную лапу ей на запястье. Будь Блэк в своём обычном облике, это выглядело бы довольно романтично. Но Тери только рассмеялась. А на её левой руке блестел неяркий отпечаток его лапы. — Ну как? — вернувшись в свой облик, с самодовольной улыбкой спросил Сириус. — Сказать честно? Да вот так! — воскликнула девушка и бросила в Блэка охапку сухих листьев. — Думаешь, если стал псом, тебе всё можно! — она смеялась, но продолжала кидать в него листья. — Понял, — уклоняясь от бросков бормотал Сириус, — виноват, виноват. — Никаких превращений во время объятий, ясно? — Оу, а то что? — Блэк запустил в неё охапку листьев. — Ты что! Это новая блузка! — Да мне всё равно. Он набросился на неё и повалил на землю. Они хохотали, как два придурка, валясь в опавших листьях, угрожая друг другу сквозь смех самыми дурацкими угрозами. Тери села, вдоволь навеселившись, и выдохнула. Давно она так не радовалась. Да и выглядела она сейчас совсем не как обычно: из растрёпанных волос она достала застрявшие листья, её светлая блузка была запачкана и помята. Блэк выглядел ничуть не лучше. Хотя они оба выглядели счастливыми. Блэк убрал листок из её волос, рассмотрел его и превратил в маленький огонёк. — Когда у нас репетиция?! — она внезапно вспомнила о том, что такая осенняя погода предвещает ни что иное, как Хэллоуин. Обычно это радовало, говорило о скором наступлении каникул, но в этот раз всё было немного серьёзнее. Ответственность за Хэллоуин лежала на них и только на них. — Ээ... в четыре? — Который сейчас час? — Без четверти четыре. — Нам же пора! Отряхнув от рыжих листьев свои вещи, они пошли к замку, мило беседуя и шурша опавшими листьями на траве. • • — Смотрите-ка, две наши оперные певицы явились, — со своими привычными подколами поприветствовал Джеймс "Стихийное бедствие". — Надеюсь в этот раз без ваших "концертов". У нас на носу концерт поважнее, — попытался сморозить что-то умное Хвост, но вышло так себе. Блэк и Уоррен посмотрели друг на друга и демонстративно закатили глаза. На самом деле гриффиндорцы сначала испугались, увидев слегка растрёпанных Тери и Сириуса. Их не часто можно увидеть в таком состоянии. “Не дошло ли до драки их примирение?” — думали Мародёры. Но уже через пару секунд, заметив как они смотрят друг на друга, стало ясно, что у них всё в порядке. Может даже больше, чем в порядке, отчего они и явились такие растрёпанные и слишком уж счастливые… Но чем там у них закончилось их примирение, Мародёры знать не желали. Так что через пару минут они присоединились к ним и все вместе они отправились искать Выручай-комнату, где обычно репетировали. Дверь появилась перед ними, как только нога Джеймса, который шёл первым, ступила на пол восьмого этажа. В звукоизолированной комнате были все необходимые инструменты и даже небольшая сцена с изумрудными кулисами. Вчера Тери и Сириус пытались петь, используя заклинание увеличения громкости голоса, но как оказалось, петь с палочкой у горла под Сонорусом было не только не удобно, но и выглядело не эффектно. Поэтому решили воспользоваться так называемыми микрофонами, которые появились в Выручай-комнате не успели о них подумать. К тому же, почти все известные исполнители поют в микрофоны, а не стоят с палочками, упёртыми в шею. Джеймс порой перебарщивал с бэк вокалом и пел громче солистов. Звучало это не лучшим образом. Римус следил за всей картиной со стороны. Тери решила подыгрывать Блэку на гитаре. У Питера на барабанах слетела одна тарелка, долго же они с ней провозились. В конце концов музыка звучала прекрасно, а Римус отрабатывал всё новые заклинания различных вспышек, фейерверков, фигур и звуков. Даже нечаянно подпалил шторы. Первый блин комом, но дальше всё шло как по маслу. Оставалось дождаться самого праздника. • • Ночью Джеймс никак не мог уснуть. Было ужасно холодно. Он закутался в одеяло и рассматривал свою прикроватную тумбочку, правда слегка размытую из-за его плохого зрения, а также кромешной темноты в комнате. На деревянной тумбочке лежали его круглые очки, красно-золотой галстук, волшебная палочка и небольшая кучка мусора: фантики из-под конфет, перо из подушки и свёрнутая записка, которую Тери прислала почти неделю назад. Он лежал и думал о чём-то своём, как вдруг вскочил, нацепил очки и начал будить всех Мародёров. — Чёрт возьми, у меня появилась идея! Ребята, вставайте, ну же! — Джеймс, ты идиот? — Нет, Сириус, я гений! Вставай, ленивая ты задница. Блэк со всей силы бросил в него свою подушку, но Джеймс успел её поймать. Ловец — это уже диагноз. — Молодец, теперь твоя подушка у меня, тебе не уснуть! — продолжал Сохатый. — Вот же олень ты, Поттер, — хмыкнул Сириус, встал и завернулся в одеяло, — Хвост, вставай. Вставай! У нас олень в комнате, настоящий. Хочешь посмотреть? — Что он, оленей не видел. Иди сюда! — сказал Джеймс и начал рыться в своём чемодане. — Что? Если это какая-то ерунда, ради которой я не досмотрел свой прекрасный сон, я тебя прибью, — пробурчал Блэк, плетясь к другу, раздраженный не без оснований, ведь во сне снова видел переливающиеся радугой глаза небезызвестной когтевранки. И много чего ещё с участием всё той же героини. — Шевели лапами, надеюсь ты помнишь ту записку, которая прислала Уоррен, — проговорил Джеймс. — Да, записка, которую никто так и не смог прочесть. — Вы не смогли прочесть её, потому что на пергамент наложено заклятие. До меня только сейчас дошло, насколько оно может нам пригодиться, — Поттер достал из чемодана их Карту. К друзьям подошёл сонный Питер и не успел он спросить, что происходит, Джеймс и Сириус потащили его к кровати Люпина, который всё ещё безмятежно спал. Римус уже давно привык спать под шумы любой громкости. Компания шумных друзей и не такому научит. — Лунатик. Лунатик! — начал будить его Блэк, — кто-то украл все твои вещи! Римус лишь перевернулся на бок. — Римус, вставай, — начал трясти его Петтигрю. — Он и от пушечного выстрела не проснётся, да? — прошептал Джеймс. — Римус, ты пропустил трансфигурацию!! - продолжал попытки разбудить друга Сириус. — У нас сегодня нет трансфигурации, гений, — пробурчал Люпин и приоткрыл глаза, — вы реальны или мне снится кошмар? — О да, дружище, мы твой худший кошмар, — улыбнулся Сириус, — до конца твоих дней. Но ты сам на это согласился, так что нечего жаловаться. — Вставай, Римус, я понял, как доработать Карту, — сказал Сохатый. Лунатик встряхнул волосами и медленно встал. Ребята тихо спустились в гостиную и сели вокруг круглого столика. — Римус, ты говорил, что знаешь заклинание, как бишь его, заклинание на отбивание любопытства. — Ну, — сонно протянул Люпин, подпирая рукой подбородок и старательно пытаясь не вырубиться в сидячем положении. — Тери заколдовала записку с помощью него, а мы можем заколдовать карту! В таком случае все, кроме нас будут видеть другой текст на обложке. Друзья переглянулись между собой и даже перестали зевать, когда поняли о чем шла речь. — А ведь это идея. — И никто не догадается, что это такое, — воодушевленно закончил Поттер. — Но я думаю, нам всё же стоит привязать к ней пароль. Вдруг кому-то кроме нас понадобится карта. — Верно, - поддержал идею Люпина Сириус, — Не забудьте о потомках. Карта будет передаваться из рук в руки, не только мы любим шалости, ведь так? — Я в этом не сомневаюсь, — продолжал Лунатик, — Тогда надо сделать так, чтобы карта открывалась для тех, кому она нужна не в корыстных целях, а чтобы что-то найти или... — Или пошалить. — Сириус прав, — включился в разговор Хвост, — пусть сначала докажут, что карта нужна им. Это будет не просто пароль, а... — Клятва, - вырвалось из уст Джеймса, — пусть поклянутся, что не замышляют ничего против нас. — Именно, — поддержал Римус, щёлкнув пальцами. Он раскрыл книгу, которую захватил с собой из спальни, на странице с заголовком "Запирающие чары. Отбивание любопытства", — вот оно. Готовы? — Начинай, — скомандовал Поттер. — Коллопортус! Ревелио дефлектум! Господин Лунатик... — Господин Хвост... — Господин Бродяга... — И господин Сохатый... — Создатели Карты Мародёров запирают данные для посторонних глаз. Откроет наше творение лишь тот, кто достоин, тот, кто даст клятву: торжественно... — Клянусь, — продолжил Джеймс. — Что замышляю только... — Шалость, — закончил Сириус за Питером. — Шалость и только шалость, — подтвердил Поттер. Люпин взмахнул палочкой, и все надписи и рисунки как будто просочились внутрь пергамента. — Получилось! — воскликнул Джеймс. — Да, ритуал не из лёгких. И у меня ещё больше замёрзли руки, — пожаловался Римус и плюхнулся на стул, рядом с Сириусом, который всё ещё сидел с одеялом, накинутым на плечи. Лунатик стащил с него половину и залез под покрывало, чтобы согреться. — Остаётся надеяться, что заклинание работает, — проговорил Хвост. — Работает, будьте уверены, — сказал Римус. — Проверим потом, — захлопнув книгу, воскликнул Поттер, — а теперь идём спать. — Наконец-то. Не знаю как вы, господа, а я пойду досматривать свой сон с Уоррен в главной роли, благодаря которой, кстати, мы всё это сделали, — сказал Сириус и поплёлся в спальню, стащив своё одеяло за собой. — Да, конечно же мы её поблагодарим, — с ноткой сарказма бросил ему вслед Джеймс. Теперь карта была готова. Ребята всё думали, как сделать так, чтобы карту не нашли и не узнали о ней. Теперь карта представляла собой обычный на первый взгляд свиток пергамента. Идея была просто гениальной.