***
*Прошло 4 месяца с момента падения власти Ким Намджуна*
Конец весны, начало лета — дивное время, время, когда все живое просыпается, все щебечет, жужжит, переливается… Мин Юнги уж и не думал вновь застать такое прелестное действо. На протяжении всех этих месяцев Юный Правитель без продыху, все силы отдавая, боролся с тем застоем, что образовался благодаря политике Джуна. Первым делом, сразу же после кровавой ночи, после объявления нового Короля парень уволил большинство министров с их почтительного места и отправил их семьи в удаленные области, которыми они обладали и которые были полностью приспособлены к жизни, а бедных селян из тех районов наоборот, в столицу пригласил. Кое-кто тоже активно вносил лепту в общий план восстановления. Кто бы мог подумать, что тот заросший мужичок с полей в ободранных обносках и с философскими думами — это двадцатилетний сын бывших фермеров. Настоящее имя Ви — Тэхен Ким, ему стоило только умыться, побриться, да постричься — как тут же сбросил десяток лет тяжести. Но что самое удивительное, так это его гениальность, альфа умел творить руками самые настоящие изобретения, конечно, все они были в основном направлены на облегчение жизни работающих на полях, но были новшества и для других. Для его творений Мин даже выделил мастерскую, ака территорию бывшего гарема. Еще одним открытием для Принца стал Пак Чимин. Парень был хитер и дерзок, если того требовала ситуация, но в обычной жизни он был самой настоящей душкой с прекрасными манерами и воспитанием. Конкретно этот молодой человек внес огромный вклад в развитие культуры — он считал, что дети должны с детства (вне зависимости от ранга семьи) учиться писать и читать, тем самым полностью разделяя цели Юна. Пак не только отвечал за строительство школ и библиотек, но и стал первым преподавателем для детишек из малообеспеченных семей в едва достроившемся здании. К слову добавлю, между Паком и Кимом явно творилась какая-то химия, но обращать на нее внимание у Мина просто не было времени, и по-честному говоря, сил. Хотя эти ребятки, которых можно было даже назвать друзьями, помогали не на шутку, все остальные обязательства лежали на плечах хрупкого омеги, уточню, Правитель запретил оглашать свою эту особенность, посему все, как и раньше, считали его альфой (кроме слишком уж приближенных). (Напоминание от автора: он «альфой» пребывал в Пхеньян для обогащения опыта, а свадьба была закрытой внутри дворца, где большинство знающих о тайне были убиты во время судной ночи). Юнги начал с понижения налогов для граждан и повышения налогов для ввозимой продукции, давая возможность реализоваться местной торговле, также занялся материальным обеспечением бедных семей и бездомных детей, тут Чим предложил организовать военное училище для детишек, оставшихся без попечителей, проще говоря, беспризорников — там они и самостоятельности научатся, и воинами хорошими станут, и воровать не будут. Всю роскошь из дворца стали направлять на переплавку и переделку, помогая развитию строительства, медицины и учебных учреждений. Еще Принц оборвал какие-либо связи с Кёнджу, не объясняя причины, собственно, тут все и так было ясно… Таким образом, медленно, день за днем, огромный сложнейший механизм работал, поднимая государство на ноги. Это стоило бессонных ночей, это стоило того кровопролитного восстания, это стоило обмороков Юнги от истощения организма и переутомления.***
И вот наконец-то, просыпаясь с утра, Юн-Юн слышит радостные крики детей, гуляющих и беззаботно бегающих за стенами дворца, через неплотные шторы в комнату проникают солнечные зайчики, на кровле уселись соловьи, чуть поодаль слышно глашатая, объявляющего новобранцам о начале дня… Мин невольно морщится от уж очень шумного топота за дверьми, что приближается к его покоям. — Его Величество спит. — Говорит служанка, ни больше ни меньше — бывшая кормилица, что выхаживала омегу по приезде. — Как спит, уже же утро, или он опять вернулся в полночь во дворец? — Вот надо тебе его будить? — Подключился уже третий голос. — Ты не понимаешь, это очень важно. Именно в этот самый момент в комнату влетает Тэхен и все так же, как и прежде, вальяжный Чим-Чим. — Ну и зачем вы побеспокоили мой бренный сон? — Пробурчал недовольно Принц. — У меня открытие, снизошло озарение! — Завопил альфа. — Нет, мы не будем использовать пеликанов как домашних животных, что приносят лягушек на пропитание. — Да нет же, хотя та идея была шикарной. — Чимин, спаси меня от своего возлюбленного. — Он вообще-то не мой возлюбленный. — Мило фыркнул омежка. — Почему… — Состроил расстроенную мордашку Тэ. — Хватит! Тот факт, что мы друзья, не дает вам права будить великого и ужасного меня, чтобы я стал свидетелем ваших любовных разборок. — Ну нет конечно, наш статус дает лишь возможность общаться с тобой неформально и кокетничать. Впрочем, ИДЕЯ! — Ну жги, гений. — Хихикнул Пак, а Мин лишь качнул белобрысой макушкой, надевая многослойный халат. — Праздник. Давайте устроим праздник! — У тебя слишком радостная улыбка, аж слепит. — Удрученно подметил Чими. — А у нас есть повод для праздника? — Ну конечно, начало лета, мы закончили восстанавливать последнее запустелое поле, это как начало нового этапа для нас, всех нас! — Ну вообще, у меня тоже первый выпуск намечается, дальше мои ребятки уже в академию при библиотеке пойдут, которая недавно достроилась, в нее как раз книги свозятся, да и беспризорников всех нашли — может, это не такая уж и плохая идея. — Призадумался бывший гаремный. — А праздник будет сопровождаться летающими змеями и драконами. Это мое новое изобретение, специально для тебя и твоих подопечных, Любовь моя, — это было адресовано не Повелителю. — Тканевые лоскуты в форме животных на легких распорках! Когда дует сильный ветер, конструкция взмывает в небеса, она парит подобно птице, а человек внизу держит скатку с ниточкой и управляет змеем. Ну как вам? — Звучит весьма прозаично… — Ну опять началось… — Грустно вздохнул блондин. — Брось Юнги-я, тебе бы тоже отдых не помешал, не думаю, что праздник для народа с традиционными блюдами и воздушными змеями — сильно ударит по казне. — Пытался того успокоить омега. — Вы просто ссылаетесь на то, что я только проснулся и не могу рационально думать, но ладно, ваша взяла. Тэ — ты отвечаешь за свое чудо, и я не про Чимина, а ты Пак — занимаешься объявлениями, на мне кухня. — Идеально! — Аж просиял альфа. И кто еще спрашивается из них младше? Выпроводив двух шумных волчков из покоев, Король отозвал служанок с завтраком и решил прочитать все новые прошения уже в саду, в беседке, а-то погода уж очень хорошая. Перебирая листы бумаг из провинций, подписывая новые указы и искренне наслаждаясь мирной обстановкой, юноша чуть не проморгал официальное письмо, высланное из минуемого Ада — под названием Кёнджу. Послание от отца ничего хорошего предзнаменовать не могло, но и игнорировать его было нельзя. Шелковая связующая ниточка разрезается, из мешочка достается ровно сложенная бумага. Зрачки перепрыгивают со строчки на строчку, настроение потихоньку начинает ухудшаться, а под конец Юн выдавливает победоносную улыбку. Хеджон приказывает, даже нет, не так, повелевает блудному сыну вернуться, присоединившись к Кёнджу для объединения войск и провианта, ибо его неоснащенным границам грозит опасность — грядущая война с Ульсаном под предводительством Чона. Интересно получается… Человек, что готов был подложить своего ребенка под тщедушного тирана (у которого пред смертью хотя бы была сила воли признать этого омегу) ради боевой подстраховки… Человек, что постоянно избивал ребенка за сам факт его существования… Этот монстр теперь ему еще что-то будет приказывать? — Прости, папаша, но ты просчитался с выбором учителя для меня, кажется, и мозгов у меня побольше твоего будет… — Письмо в руке сминается, немигающий взгляд направлен на подожжённые благовония. Принц поднимается с места, заносит тонкий кусок рисовой бумаги над пеплом, краешек начинает тлеть, а верный друг-ветер помогает ускорить процесс уничтожения наглого вмешательства родственника. Юнги плюхается на подушку, откладывая оставшуюся кипу документов и погружаясь в тяжелые думы — как же его город, как те горы, поля, как же сам народ, который ждет своего Повелителя, как всё это будет жить под гнетом завоевателя? А может и наоборот… Может он принесет им процветание своей политикой… Как ему быть? Помочь и пожалеть в дальнейшем? Оставить все на самотек и ждать новостей о падении Кёнджу? Это палочка на двух концах, везде будет поджидать угрызение совести. Вот так за бумажной волокитой, утренней рутиной и мозговым штурмом блондин совершенно упустил момент, когда за ним начал наблюдать Чимин. И сколько он тут уже простоял? — О, кажется, ты выпал из транса? — Что же тебя сюда занесло? — Вопросом на вопрос — не очень хороший знак. Я пришел прогуляться по саду, хотел набрать лечебных трав для учеников, а тут тебя увидел, — паренек перемахнул через деревянную оградку, приземляясь рядом с Императором, — что-то случилось? — Да нет, просто задумался. — Слишком много думать вредно. — Себе об этом скажи. — Вот посмотри на Ви… — Даже не начинай. Лучше скажи, как твой отец? Он был одним из немногих поистине честных и справедливых министров. — Все хорошо, он уже пошел на поправку, больница, которая открылась два месяца назад, неустанно работает. Но ты тему-то не переводи… — Просто слишком много дел. — Эти дела настолько важные, что ты их сжигаешь? — Исхитрился парень. — Как давно ты следишь за мной? — Недолго, но запах гари уловить смогу. Эх, можешь, впрочем, не отвечать, но я не хочу видеть, как ты от нас что-то скрываешь, знаешь ведь, что мы всегда поможем. Мин задумчиво хмыкнул и положительно кивнул. — Как твои ученики? Ты, можно сказать, взял их под свое крылышко сразу же после смены власти. — А, они забавные малые. Тяжело было совмещать разный возраст, конечно, они и ссорились, и на статусность смотрели, но всё прекратилось, когда главного задиру побила малышка омега из семьи сельчан, хах, — новоиспеченный нянька рассмеялся заливисто так, так искренне и душевно. — После этого у них поменялись правила игры, а потом и вовсе все передружились, так что первый выпуск у меня как маленькая семья…Семья целителей. — Им всем так понравилось врачебное дело? — Удивился блондин. — Поскольку медицина тут была на нуле, а кругом цвели вирусы и недуги — у очень многих из них родственники болели, болели родные и близкие, вот они и выбрали развивать это направление, чтобы помогать нуждающимся. — Хм, — мягко улыбнулся принц, — мне кажется, ты воспитаешь хорошее поколение — будущее вашего государства. — Почему только нашего? — Пхеньян — не мой дом, я стал здесь Правителем только, чтобы меня слушались, и чтобы за мной шли, я — привозная птица, чье гнездо далеко отсюда. — Но тогда ты слишком много делаешь для неродного места, не находишь? — Я делаю это для людей, а их я не привык делить на своих и чужих. Мне дал знания и умения человек, так почему бы мне не использовать всё данное, помогая таким же людям. — Мда, интересный ты… Но я повторю свой совет — тебе надо меньше думать.***
Прошло три дня с момента обсуждения праздника. И вот теперь точно все готово. Народ с большой радостью воспринял эту идею, воспевая их нового покровителя альфу — Мин Юнги. Вечер, часов пять, на главной площади перед открытыми воротами дворца столпились горожане, дети радовались, носились по улицам, игорные дома предоставили лучших музыкантов для исполнения музыки… Танцоры и танцовщицы развлекали народ, устраивали игры и проводили викторины. На веревочках над улочками были развешаны бумажные фонарики, детские поделки и просто цветные ленты. Девушки надевали самые яркие наряды, а мужчины, нарвав на полях цветов, преподносили их красавицам всех возрастов. В Пхеньяне, пожалуй, впервые за столько лет люди вспомнили что значит улыбаться, смеяться и просто веселиться. Даже собаки и кошки нежились под лучами заходящего солнца. Ветерок, приносящий перемены, колыхал волосы, вечерняя прохлада освежала, а гармония перелива струн дарила спокойствие. Юнги стоял на верхнем этаже дворца и, опираясь на балку балкона, лицезрел за счастьем простого люда, искренне радуясь тому, что он смог… Смог им помочь, смог что-то изменить, смог не свернуть с пути, смог сохранить свои ценности и привить их еще кому-то, и пусть он сейчас находится в одиночестве, пусть он сам не может пойти танцевать, не может рассказать доброму папе о своих заслугах, как тот маленький мальчик в голубом ханбоке. И что, что он подобно волку, одиноко воет на луну? Он стоит совершенно один во дворце, в который его привезли безвольной куклой для развлечений, и плачет, от того, как все чувства смешались в единое нечто. Он перешагнул этап в своей жизни, и только после письма от отца смог это понять до конца, прочувствовать тот смак — зрелости, свободы. Хлипкий глупый омега, на которого никто не возлагал надежд, смог перебороть судьбу — он стоит и плачет, благодаря того, чьё касание ощущает на своем плече — он благодарит учителя, того, кто смог возродить в нем силы, кто заставил поверить в себя, того, кто в его руку вложил кисть и меч… Он плачет взахлеб, орошая слезами подол золотого халата, наконец отдавая честь памяти родному человеку, человеку, который заслуживает стоять сейчас с ним у престола. Он роняет стакан с вином, закрывая руками лицо. Солнце давно скрылось за горизонтом — он обращает свои слезы к самой яркой звезде, ведь где-то там, им гордится Ян Чжиун, которому он давал клятву покровительства в глубоком еще детстве. — Простите, что не смог ничем помочь, простите, что не смог ничего сделать и предотвратить Вашу смерть. Обещаю выполнить все возложенные на меня мечты, превратить в жизнь Ваши желания, выращенные через меня. Спасибо, спасибо Вам за всё… Вверх начинают взмывать один за другим летающие змеи, и город словно покрывается разноцветным одеялом, кутаясь в него и защищая мир, который внутри него царит. Удивительное зрелище… Действительно удивительное… Мин утирает слезы, он слишком давно все держал внутри себя, но теперь может вздохнуть с легкостью и выдохнуть без боли, без ноющего сердца…почти может, впереди ведь его главная цель — его Родина. По лестнице поднимаются люди… Ви и Чимин, все-таки нашли грозного Правителя, ака недо-альфу пере-омегу, но пришли они не с пустыми руками. Тэхен молча, без слов протягивает бумажный фонарик и кисть, опущенную в чернила. — Время загадывать мечты и отправлять их в полет, — добавил Пак. — Вот так ты значит поступаешь, пьешь в одиночку, а у тебя между прочим есть друзья, которые облазили всю территорию в поисках одного омеги. — Подметил альфа, замечая разлитое по полу вино и брошенный стакан. — Тише ты! — Перебил того Чим. — Да тут никого нет, кроме одного пьяницы. — Намекает. — Простите-простите, я опять забылся, — промурчал Юн-Юн, старательно выписывая что-то на бумаге. — Но почему никто больше не зажигает фонари? — Они все ждут тебя, вернее, человека, благодаря которому они могут наслаждаться этими днями, позабыв прошлое как страшный сон. Мин подошел ближе к выступу, с замиранием сердце еще раз посмотрел на тлеющую внутри свечу и отпустил конструкцию. Следом выпорхнули еще два фонарика со стороны недоделанной парочки, а потом начали зажигаться все новые и новые точечки, и теперь ковер из драконов сменился ковром из светящихся мечт, надежд и пожеланий. Жители с радостью провожали их, путая со звездами, музыканты заиграли вновь плавные разливающиеся мелодии, хохот гуляк и уличных поэтов возобновился… А Юнги искрился изнутри, как ребенок всматривался в упорхающие фонарики и верил, что этот день он надолго сохранит в глубине своей души. Тут на его плечо с обеих сторон опускаются руки — увалившийся Тэхен восхищенно возглашает, а Чими просто решил показать таким образом свое присутствие в жизни импеа. Трое друзей, познакомившихся в подвале темницы во время кровавой бойни, под стрекотание цикад, наблюдают за устланным по небу покрывалом, и до сих пор не верят тому, как забытый Богом и нелюбимый сын Императора, ободранный и бедный сын фермеров, утонченный и манерный фаворит ненавистного Покровителя — смогли сойтись и предрешить судьбу целого государства за такое короткое время. Юнги, в свою очередь, за этот вечер, еще кое-что для себя решил. Кое-что очень важное. Он не будет писать ответное письмо… Пора распрощаться с прошлым «Я» до конца.***
Рано с утра, не уведомляя о своем отбытии Кима и Пака, Господин с целой делегацией охраны и небольшой частью армии выезжает в Кёнджу для расставления всех точек над И. Он еще не знает, что его там ждет, он еще не знает кого-то там встретит, ему неведомо будущее и не подвластно. Что же ему уготовила судьба? Небесные фонарики Желаний, В далекий отправляются полет. Им предстоит немало испытаний, Там, высоко, их небо где-то ждет. Внутри горит огонь, так мерно, Еще немало предстоит скитаний… И, устремившись вверх, наверное, Исполнить могут множество желаний. Кто-то пахнет душистым мылом, а кто-то водкой, кто-то вином игристым, а кто-то рыбацкой лодкой. Другие пахнут бензином, ещё есть запах сирени. Женщины пахнут жасмином. дети пахнут вареньем. Кто-то пахнет слезами, кто-то влечением минутным. Иные пахнут мачтами, вторые домом уютным. И чья-то мечта с ароматом свежего белого хлеба. А чья-то была когда-то с запахом чистого неба. Фонарь желаний взлетает, в разных днях и этапах: каждый о чём-то мечтает, у каждой мечты свой запах.