33 несчастья или Герой спешит на помощь

Иван был возмущен. Нет, не так. Иван был взбешен, но ни один мускул не дрогнул на бледном лице, зато в комнате сразу стало на несколько градусов холоднее, а свет дважды моргнул и погас. Чтобы хоть как-то обезопасить присутствующих от гнева в его крайних проявлениях, Брагинский решил выпустить пар и крепко выругался. Когда из-за кресла показалась взъерошенная голова Франциска, а Гилберт наконец-то отпустил бесполезную уже телефонную трубку, Иван медленно поманил их к себе и указал на широкий диван напротив. Парни переглянулись и робко скользнули на указанное место. - Уважаемые гости и жители этого дома, - чинно начал Брагинский. – Вы, возомнившие себя уж не знаю кем, будете посажены на кол в случае повторения этого срача, ублюдки! Мужчина развернулся и вышел из гостиной. Гнев потихоньку остывал, и электричество вновь проснулось в зашумевшем телевизоре и пикнувшем телефоне. «Надо завязывать со вспышками гнева, это ни к чему хорошему не приводит», - Иван вздохнул и глянул на входную дверь – он не был на улице несколько недель, если не считать балкон с мрачноватым видом. Кивнув своим мыслям, Брагинский направился к выходу из дома. На улице было холодно и промозгло, мелкий дождь покрывал лицо холодной водяной пленкой, пробирался за ворот рубашки и неприятно оседал на волосах. Поежившись и взъерошив волосы, Брагинский направился к небольшой беседке у самого леса, усыпанной рано пожелтевшей листвой. В этом местечке, уютно устроившемся между двух раскидистых кленов, было хорошо в любое время года – зимой Иван всегда приносил ставни и закрывал окна от снега, а летом открывал нараспашку и оставлял рыбу в миске для прихожих котов. Вот и сейчас Брагинский вспомнил о том, что пора бы положить еще еды и открыть дверь. Впрочем, дверь открывать не пришлось – уже на подходе Иван заметил, что она чуть приоткрыта, а из беседки доносятся какие-то шорохи. Бесшумно потянув на себя дверь, Брагинский заглянул внутрь. В небольшом, три на три метра помещении с окнами на всех стенах стоял большой стол, две лавочки вдоль него и миска у двери – уже давно пустая. На дальней лавочке спиной к Ивану сидел Джонс, прижав колени к груди, и что-то бормотал себе под нос. Светлые волосы слиплись и потемнели, открывая серебристые дужки очков, футболка промокла и обвисла; кожаная куртка лежала рядом, и под ней натекла приличная лужица. - Да чтоб я еще раз пошел в этот чертов лес! Полянку пошел искать, как же! Черта с два я ее найду! – услышал Брагинский, подойдя ближе. Джонс, казалось, абсолютно его не замечал и был всецело занят причитаниями о своей нелестной судьбе. – Хоть ты, Ванюша, меня понимаешь! Хороший мой, маленький… Иван замер в недоумении, и с подозрением уставился на спину Джонса. - Ну что ты смотришь и молчишь, а? Ну-ка, дай я тебя почешу! Брагинский склонил голову набок и нахмурился, ожидая, что Альфред сейчас развернется и посмеется над своей «шуткой», но он только сосредоточенно сгорбился; сбоку показался острый локоть. - Ой, ты еще и мурчишь! Нет, ну что за чудо! Ой, Ванюша, кажется, ты девочка… Россия еле сдержался от смешка и тихонько прошел вперед, заглядывая Альфреду через плечо. - Это Марта, Джонс. - Аааа!!! – Америка подскочил, прижимая к себе кошку; та тут же зашипела и проехалась когтями по животу Альфреда, вспарывая футболку. – Ай-ай-ай!!! - Ну вот, не можешь – не берись, - усмехнулся Брагинский и мягко забрал Марту из рук Джонса. Кошка покладисто прильнула к Ивану и скользнула на его плечо. – Ты почему здесь? Я думал, что ты уехал еще утром. - Куда? – Америка удивленно распахнул глаза, глядя снизу вверх на мрачнеющего Ивана. - Куда-нибудь. Домой. Или в Сибирь. Можно в крематорий, если хочешь. И нет, это не шутка, это предложение, - Брагинский внезапно запнулся, понимая, что без причины сорвал свое раздражение, вызванное Франциском и Гилбертом, на ни в чем не повинном американце… «Как это ни в чем? Невиновных не бывает!» - тут же оправдался Иван. - Почему ты злишься на меня? Я тебе мешаю? Я… не понимаю, почему ты так стараешься оскорбить или унизить меня? – Альфред поднялся, оказываясь лишь чуть ниже Брагинского. – Что во мне не так? Почему Франциск и Гилберт могут рассчитывать на разговор с тобой, а я даже пары добрых слов недостоин? - Покажи мне того, кто достоин добрых слов. Ну, кроме Марты, - Россия приподнял брови и скрестил руки на груди. - Мне казалось, что ты, - неожиданно печально произнес Джонс. – И… сейчас тоже так кажется. Альфред рванул в сторону выхода, схватил куртку с лавки и выбежал наружу. Марта на плече Ивана мяукнула и спрыгнула на стол, довольно чувствительно царапнув плечо, и уставилась на Брагинского немигающим взглядом. - Чего тебе? – пробормотал мужчина. Кошка дернула туда-обратно хвостом и одним прыжком оказалась около миски. – А, точно, покормить… - Это что сейчас такое было? Перебои электроснабжения? – просипел Франциск, отлипая от спинки дивана. - Нет, Иван популярно объяснил, кто в доме хозяин, - Гилберт, напротив, облегченно откинул голову назад и прикрыл глаза. – Хоть какой-то прогресс. Может, не так уж плохо, что вы приехали. - Ну, тогда ты просто обязан сказать мне спасибо, может быть, и не один раз, - прозвучал над ухом Гилберта томный шепот. - Ты говоришь, как отрицательный, но сексуальный герой из телесериала. - То есть, я сексуальный? - Нет, ты отрицательный, - Байльшмидт приоткрыл один глаз и покосился на Франциска. – Ты отрицательный парень, влезший между главными героями и создавший любовный треугольник на триста восемь серий. - А ты? – Бонфуа улыбнулся и опустил голову на плечо друга. - А я – саркастичный братец-ублюдок главной героини, приносящий капельку дегтя в эту цистерну розовых соплей и высосанной из пальца ревности. По сути, тоже отрицательный. Так что вали отсюда и не ломай законы физики, отрицательная частица! Найди себе положительную учительницу пения и соблазняй ее на всякие непристойности. - Эмм… а чем ты занимался, пока жил здесь? – осторожно начал Бонфуа. – Ну, когда закончились все кассеты с боевиками и комедиями? - Сериалы, - вздохнул альбинос и повернул голову, оказываясь нос к носу с Бонфуа. – Беларусь понавезла чего-то, и я от нечего делать … - Что же ты еще от нечего делать можешь сделать? – Франциск опустил взгляд на губы Гилберта и сглотнул. - Что я могу? – Байльшмидт чуть придвинулся, касаясь своим носом носа Бонфуа. – Могу… - Можешь… - Франция посмотрел в багровые глаза… - Выпить три литра пива! – заорал Гилберт с безумной улыбкой и сгреб оглушенного парня за плечи. – Только пиво, дорогой мой друг! Не так ли? Франциск глянул на губы, растянутые в неприлично широкую улыбку, и разочарованно усмехнулся. - Ты, придурок, чтоб тебя похмелье не отпускало. - Только вместе с вами! *** Альфред быстрым шагом пересек небольшую полянку, отделяющую беседку от дома, и быстро вошел внутрь, ощутимо хлопнув дверью. Первые пару дней он спокойно воспринимал недовольство Ивана. Конечно, он бы тоже психанул, если бы, скажем, Артур или, ну, или, например, Стив, просто так без предупреждения завалились к нему в квартиру и развели кавардак (ясное дело, что ни первый, ни второй на такие вещи не способен, просто это два самых ярких примера, которые пришли Альфреду в голову). Но почему Франциску все грехи уже отпущены, а всеми любимый (ну, так он полагал) американец до сих пор является козлом отпущения? Этого Джонс упорно не желал понимать. И только спустя пару мгновений он осознал, что стоит в коридоре, схватившись за дверную ручку. Парень тихо вздохнул и заковылял было к лестнице, но тут дверь за его спиной распахнулась и на пороге возник Иван. По его лицу было видно, что он ведет какую-то очень сложную внутреннюю борьбу с самим собой. Увидев Альфреда, Брагинский остановился и, обдумав что-то, посмотрел на американца. - Извини, - наконец, выдавил он. Сказать, что Альфред опешил, - ничего не сказать. Он встал, как вкопанный, во все глаза уставившись на русского. - Что? – тихо переспросил он. - Извини, ты же слышал! – уже громче повторил Иван. – Да, я был немного неправ по отношению к тебе. Поэтому прошу прощения. Альфред молча смотрел сначала на Ивана, а затем опустил глаза в пол. - Все в порядке, - тихо проговорил он. – И если ты все-таки так хочешь, я могу уехать прямо сейчас и… - Нет, оставайся, - быстро одернул его Иван. Было опять-таки видно, что русский явно не ожидал от себя чего-то в этом духе. Но, собравшись с мыслями, он с некоторым вызовом во взгляде посмотрел на Альфреда. - Можешь жить здесь столько, сколько захочешь. Но чтобы без всяких там косяков в стиле Гилберта и Франциска. Альфред вопросительно изогнул бровь. - У них спроси, - отмахнулся Иван. – ладно, у меня дела. И не сказав больше ни слова, Брагинский быстро прошел мимо Альфреда, оставив того в полном замешательстве. - Господи боже, как все сложно, - тихо пробормотал парень и продолжил свой путь к лестнице. *** Проснулся Альфред на следующее утро в прекрасном расположении духа и переисполненный решительности. Он тщательно обдумал все, о чем они вчера с Иваном говорили и теперь был уверен, что их общение несколько изменится. Однако за завтраком ему пришлось обломаться. Иван был мрачнее тучи и злобно поглядывал то на Франциска, то на Гилберта. Альфред, спустившейся на завтрак позже всех и будучи не в курсе последних событий, долгое время не решался нарушить это повисшую напряжённую в комнате тишину. Но когда любопытство взяло верх, он все-таки решил предпринять пытку. - Эм… что-то не так? – неуверенно начал он, по очереди поглядывая то на Гилберта, то на Ивана, то на Франциска. - Все нормально, - рыкнул прусс, а Бонфуа ощутимо пнул парня ногой под столом. - Что-то не так? – тихо переспросил Иван. – Да все не так! Вилка и стул отлетели к стене, а Брагинский резко встал на ноги и оперся руками на стол, предварительно громко ударив по столешнице кулаком. - Я вам сказал уже, что больше не потерплю подобного поведения в этом доме, а вы, вы что устроили?! С этими словами мужчина резко развернулся и вышел прочь из кухни. - Господи, - простонал Гилберт,– ну неужели тебе было так сложно помолчать, а? Хотя бы раз в жизни? - Отвали, - отмахнулся Альфред. – Вы накосячили, а виноват теперь я. Потрясающе, спасибо за чудесно проведенное время! Быстро доев яичницу, Альфред вышел в коридор. Задержавшись там на пару мгновений, он решил снова отправиться в беседку и провести там пару часов. Может быть даже Марта придет. Но его планам не суждено было сбыться, ибо его лобное место уже заняли. Иван стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на лес. - А…ты уже здесь, - протянул Альфред. – Ладно, я тогда… - Нет, стой, - Иван резко развернулся и в упор уставился на американца. – Останься. Альфреду было не по себе от взгляда этих пронзительных фиалковых глаз, но он послушно сел на дальнюю скамеечку, сложив руки на коленях, как провинившийся ученик перед строгим учителем. - Я точно не помешаю? - Ты мешаешь мне с тех пор, как получил независимость от Артура, - усмехнулся Иван. - Ну, извините, - ядовито ответил Джонс. - Вот объясни мне, - Иван сел на лавочку напротив, опершись локтями на колени и положив подбородок на ладони, - почему мы не ладим? - Из-за твоего дурацкого правительства, - пожал плечами Альфред. – И моего. - Не-е-ет, - покачал Иван. – Тут все гораздо сложнее, я думаю. - И какова твоя версия? - Ну… у нас разные взгляды на все, Альфред. Абсолютно. И в то же время противоположности притягиваются, понимаешь? А мы вместо того, чтобы принять это и пытаться сотрудничать, ссоримся, как кошка с собакой, и считаем это вполне нормальным. Но ведь это не так. - Ты прав. И что мы будем с этим делать?...