Любовь под запретом. Время перемен

      Теплые ладони нежно коснулись щеки, пальцы скользнули по коже, оставляя горящий след. Карие холодные, но такие родные глаза смотрели внимательно, будто боясь упустить малейшее движение. Я положила свою ладонь поверх прикоснувшейся ладони, пытаясь оттянуть момент. Его прикосновения самые желанные, самые нежные, самые родные. Я не могу сдержать улыбку, когда вижу его выражение лица. Он немного щурится в лучах солнца, отчего выглядит по-детски. Сердце пропускает удары, когдаон оказыватся вблизи от моего лица, когда я могу ощущать его дыхание на своем лице, и заходится в бешеном ритме, когда его губы ложатся на мои. Он углубляет поцелуй, по-хозяйски, не спрашивая разрешения, потому что знает, что я принадлежу ему. Его поцелуй — это не способ выразить свои чувства, он заявляет свои права на меня каждый раз, когда делает так. Он не крадет их, он получает подтверждение того, что я только его.       — Я люблю тебя, — шепчет он мне в губы и улыбается.       — Я люблю тебя, — вторю я ему.       — Я всегда буду рядом, — он проводит рукой по волосам.       — Обещаешь? — с тревогой спрашиваю я, зарываясь пальцами в его короткие волосы.       — Обещаю, — он снова целует меня в подтверждение своих слов.

***

      — Фор, — имя мужа срывается с губ, и я просыпаюсь в холодном поту.       Тяжело дыша, оглядываюсь по сторонам, усевшись в постели. Это был сон, всего лишь сон… Тобиас… Прикасаюсь пальцами к уголкам глаз и смахиваю слезы, но они — отражение того, что происходит в душе. Если бы можно было вывернуть меня наизнанку, то моих слез хватило бы, чтобы затопить все это помещение, в котором я нахожусь. Год назад я узнала, что так плачет сердце и душа. Душевная рана кровоточит, иногда боль притупляется, но не уходит, а иногда рана открывается с новой силой, опустошая меня изнутри. Откинув одеяло, я опустила ноги на холодный пол. В комнате светло, но в глазах полумрак, как и в душе. Она кричит, стонет, просит пощады, просит вернуть его, но все попытки тщетны, будто я кричу в толпе, а меня никто не слышит. Люди видят меня, но не знают, что творится внутри. Боль потери настолько широка, что внутри образовалась бездонная яма, которая разрастается каждый раз с новой силой, когда сердце кричит о потери.       Сколько раз в такие моменты я молила о смерти! Признаюсь честно, даже пыталась покончить с собой, пустив пулю, но осмотрительный Зик «заботливо» опустошил мой магазин, дабы я не свела счеты с жизнь. Именно тогда Марко О’Брайен и приказал ограничить мой допуск ко всем видам оружия. Когда же я попыталась вскрыть себе вены, подоспели оперативники из наблюдения, которых приставил ко мне шеф. Тогда в истерике я проклинала всех, я ненавидела весь мир, потому что лишилась самого главного человека в моей жизни.       Откинувшись на подушку, закрываю глаза, пытаюсь прогнать мысли, но они навечно засели в моей голове. Я потеряла счет времени, не знаю, утро сейчас или день, какой день недели, сколько я уже тут нахожусь. Есть только белые стены, слепящий глаза свет и одиночество. Самое страшное чувство — чувство потери себя, когда ты находишься в окружении людей, но тебя окружает лишь одиночество.       Я терялась в догадках, чего же хочет Джанин, кто еще работает с ней? Судя по тому, что я еще дышу, у нее есть планы на меня, вот только какие? Она могла бы давно уже убить меня, но я не подверглась ни пыткам, ни шантажу с ее стороны. Вопрос оставался открытым: что ей нужно от меня?       В одно из своих появлений в моей обители Джанин вела себя странно.       — Доброе утро, Трис, — поздоровалась она со мной и села на стул.       — Я не знаю, какое время суток, — пожала я плечами, — поэтому не могу ответить тебе тем же.       — Ты никогда не отличалась любезностью, — усмехнулась Джанин, — я хочу тебе кое-что показать. Идем? — она подошла к двери и распахнула ее настежь, приглашая меня выйти из комнтаы.       Конечно, больше ловушки, чем та, в которой я сейчас нахожусь, быть не может, но все равно ее поведение показалось мне подозрительным и странным. Я просидела здесь достаточно много времени, не выходя из комнаты, а теперь меня хотят вывести на прогулку?       — Что ты хочешь от меня? — настроженно спросила я, не вставая с кровати.       — Уверена, что тебя заинтересует то, что я собираюсь тебе показать, — хмыкнула она и вышла в коридор.       Как только Джанин скрылась из виду, на пороге показались два амбала в черном одеянии и с пистолетами в руках. Наверное, Джанин обезопасила себя на тот случай, есл я надумаю что-нибудь выкинуть, что может подвергнуть ее жизнь опасности. Я вздохнула и пристально посмотрела на охранников. С ними будет трудно бороться, но все же можно попытаться. Я вышла из комнаты, двое амбалов проследовали за мной. Джанин уже отошла на приличное расстояние, и мне пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Длинный мрачный коридор освещался лампами от запасного генератора, наверное, мы находимся где-то под землей.       — Куда мы идем? — попыталсь я узнать у Джанин, но в глубине души знала, что она не ответит.       — Терпение, Трис, — ухмыльнулась она и свернула в более узкий коридор.       Пройдя еще немного, мы оказались перед железной дверью, которая была заперта. Женщина набрала на панели код, и она бесшумно открылась. Жестом Джанин пригласила меня пройти во внутрь. В полуосвещенном кабинете был стол, кресла, компьютер, полки с документами и стеклянный шкаф, в котром росли цветы в горшках. Шкаф был подсвечен лампами, и это напомнил мне тот шкаф, который был у нее в Отделе в кабинете. От нехватки света и кислорода, растения не могли расти свободно, но именно такое сооружение помогало им чувствовать себя комфортнее, давая иллюзию цветам солнечного света и тепла. Джанин уселась в кресло и указала мне на место напротив. Двое охранников застыли в дверях, держа на готове оружие. Я уселась в кресло и пристально уставилась на своего оппонента.       — Что дальше? — спросила я, пока Джанин всматривалась в мое лицо, будто сканируя меня и мои мысли.       — Я хочу предложить тебе выгодную сделку, — улыбнулась она, — мне нужен шпион в Отделе, и ты будешь докладывать мне обо всех миссиях, обо всех событиях, которые происходят там.       Я не могла поверить своим ушам, она что, серьезно думает, что я пойду на это? Она не нормальная? Да как ей могло вообще прийти такое в голову? Это же просто смешно!       — С чего ты взяла, что я захочу или смогу шпионить для тебя? — усмехулась я. — Я не вижу в этом смысла, можешь сразу меня ликвидировать, иначе это сделают другие.       — Как и в любой сделке, у меня есть встречное предложение для тебя, — Джанин сцепила пальцы на руках в замок и едва заметно квнула головой одному из своих сторожевых псов. Он сразу же скрыся за дверью, а я продолжила смотреть на женщину с презрением. — Я думаю, что мы заключим выгодную сделку для нас обоих.       Не удержавшись, я рассмеялась в голос, потому как ее уверенность в себе просто обескураживала. Неужели она думает, что меня можно заставить так работать? Видимо, бывший главный стратег Отедла выжила из ума, раз она так спокойно обо всем рассуждает. Через мгновение дверь открыдась, и на пороге появился охранник. Он вошел в кабинет, ведя за собой кого-то. Улыбка Джанин продолжала украшать ее лицо, и я повернулась назад, чтобы посмотреть, чему она так радуется.       И сердце ухнуло вниз, срываясь со своей орбиты…       Фор? Живой? Не может этог быть! Как такое вообще возможно?       Мужчина, очень похожий на моего погибшего мужа, стоял посреди комнаты, его взгляд был холодным и безучстным. Медленно, словно боясь рухнуть на пол, держась за кресло, я поднялась на ноги, но тут же почувствовала, как земля уходит из-под ног.       — Ну, вот, Трис, я же говорила, что смогу заинтересовать тебя, — раздался голос Джанин, словно откуда-то издалека.       — Что, черт возьми, тут происходит? — прошептала я, не сводя глаз с мужчины, ужасно похожего на Фора.       Темноволосый парень метнул на меня отстраненный взгляд и снова уставился в пустоту, будто не видел меня или видел в первые в жизни.