***
— А потом он подкатывал к моей тете, — жалуется Питер в душе, намыливая грудь. — Прям передо мной. Ну кто так делает? — Она флиртовала в ответ? — спрашивает Баки, подставляя голову под струи воды. — Что? Нет. Он сказал, что просто пытался вывести меня, — он встает под струи воды, приятно холодящую его разгоряченную кожу. — В смысле, он что, псих? — Да, хотя твоя тетя супер горячая, — говорит Уилсон в его пользу. — Старк придурок, но не сумашедший. Все согласно заугукали. — Вы все, заткнитесь, — предупреждает Питер, прерывая их всех. — Не упоминайте мою тетю, пока намыливаете свои яйца, понятно? — Вы его слышали, продолжайте, — вмешивается Роджерс, сочувствующе улыбаясь Питеру. Он благодарно кивает, когда тема разговора быстро сменяется на девушек, оценки и предстоящие выходные в честь Дня Благодарения. Была причина, почему Питер был на стороне Роджерса несколько недель назад — думает он, наблюдая за тем, как вся команда без возражений подчиняется капитану. Стив просто хотел поступать правильно, и это довольно классно. К тому времени, как они вытерлись и оделись, тема позабылась, к большому облегчению Питера. Он почти опоздал на первый урок, потому что очень занят: смотрит на то, как Уилсон и Барнс дерутся влажными полотенцами и пытается более-менее аккуратно уложить свои непослушные кудри. Он не гордится количеством геля, которое на это уходит, но без этого никак. Не то чтобы он озабочен своим внешним видом, но это необходимая рутина. Очень много геля. Однажды, в третьем классе, Флэш схватил один из туго закрученных локонов Питера, потянул на себя и хрюкнул. У Питера тогда еще был детский жирок, и поэтому жестокие, насколько это возможно, дети обзывали его «поросенок Паркер». Сейчас они друзья, но хрюканье и фырканье, которые тянулись за ним по детской площадке, до сих пор преследуют его. Как бы то ни было. По дороге на первый урок Роджерс идет рядом с ним вниз по коридору. У них совместный английский, но они обычно идут разными путями. Это на секунду заставило Питера почувствовать себя странно, потому что они играют в одной команде, а не то чтобы дружат. — Слышал, тебя поставили в пару со Старком для задания, — говорит Роджерс. Его кривая улыбка застыла между забавляющейся и сочувствующей. — Это сраная невезуха, Паркер. — И это ты говоришь мне, — соглашается Питер, помахав проходящим мимо Неду и Бетти.— Он просто конченный. Роджерс пихает его в плечо. — Ты сказал это. Хочешь, чтобы я попросил его отвалить от тебя? — Не, — Питер трясет головой. — Я могу справиться со Старком, он просто скучающий богатенький ребенок, ищущий драки. К тому же, — он смерил Роджерса взглядом, — уверен, тебе лучше держаться от него подальше после вашей последней драки. — И то верно, — соглашается он, кладя руку Питеру на плечо и сжимая его, когда они останавливаются перед классом. — Но мы команда, понял? Одно слово, и я объясню ему. Обещаю быть нежным. Питер кладет руки на сердце с драматичным видом, хотя на самом деле тронут. — Вы — мой герой, капитан Роджерс. Тот закатывает глаза и толкает его в аудиторию. — Ладно тебе, умник. Пошли. Внутри он робко улыбается миссис Перез, которая ворчит на них за опоздание, и занимает свое обычное место между Клинтом и Шури. Он жестами показывает первому «доброе утро» и улыбается последней, которая с презрением пялится на свою парту. — Что случилось? — он пинает ее стул, чтобы привлечь внимание. — Учеба, — она поднимает голову и несчастно смотрит на доску. Надпись гласит Повелитель мух. О, отлично. Он может вздремнуть. Питер сочувствующе улыбается, открывая почти исписанный блокнот на чистой странице. — Как прошли выходные? — Фе. — Фе? — Ммм, — она кивает, взмахивая рукой. — Знаешь, эм. О, о! Я слышала, ты провел выходные со Старком, — продолжает Шури, притворяясь, что ищет что-то в учебнике. — Что? — шипит Питер, понижая голос, когда учитель обводит глазами класс в начале переклички. — Это не… — Паркер! — кричит учитель. — Здесь! Шури хихикает, когда рука Питера дергается. К его счастью, это последний раз, когда он слышит это. Вроде как.***
Следующий урок — биология с ЭмДжей, которая, слава Богу, почти не разговаривает во время занятий. Когда он входит, та наблюдает за ним своими мутными глазами, держа в руках кофе. Она всегда приходит раньше, чем Питер, которому нужно тащиться с другого конца школы. Питер благодарен за передышку. Если она и разговаривала с ним, то только чтобы одолжить ручку или предложить кофе. Сегодня нет лабораторной, они только делают записи и слушают монотонный бубнеж учителя про строение растений, поэтому он без колебаний принимает горький черный кофе. Только тогда он решает начать разговор. — Так, — осторожно начинает он, машинально рисуя в тетради, — как твои выходные? Она пожимает плечами, выглядя бодрее, чем до этого. — Нормально. Твои? — Тоже ничего. Вот и все. Он с облегчением отметил, что после того, как они снова переключили свое внимание на учителя, между ними повисла спокойная тишина. До тех пор, пока ЭмДжей снова не заговорила с ним в конце урока, складывая учебники. — Увидимся на обеде? — Да, займешь нам место? — Конечно. О, кстати, я слышала, что Старк скоро станет твоим новым приемным папочкой. Поздравляю. Питер стонет. — Откуда ты… Знаешь что, нет, — говорит он, закидывая рюкзак на плечи и скрещивая руки. — Не-ет. Никаких больше разговоров о Старке, он персона нон гранта. Я уже достаточно травмирован. ЭмДжей поправляет его очки после того, как они сползли на кончик носа во время его заявления. — Ты такой драматичный, чел. Он толкает ее плечом на выходе из класса и трясет головой. — Почему люди продолжают говорить это?***
Нед пишет ему во время перерыва. Питер проводит большую перемену в туалете, несмотря на то, что необходимости в этом не было. Но он точно не прячется, неа. Просто тусит в толчке. <слышал старк тусил с тобой на выхах <лол втф <пж подтверди <вообще то я не хочу знать <нет стой хочу скажи мне <чувак <эй***
Предатели, вот они кто. Он подумывает бросить эту школу и начать новую жизнь в другом месте.***
Вот в чем дело. Несмотря на то, как сильно Питер любит своих друзей, у него есть предел, и ему иногда нужна передышка. Они — его разномастная команда деревенских дурачков. Некоторых из них он знает с первого класса, как, например, Неда и Флэша, остальных — с тех пор, как пришел в эту школу и впоследствии в футбольную команду. Школа выбрала его за академические заслуги. С его стремлением к учебе и тем фактом, что некоторые его лучшие друзья пойдут в ту же школу, он подал заявку и получил стипендию. Это было как дважды два: у него были большие мечты и еще большие ожидания от самого себя, и он хотел, чтобы Мэй им гордилась. Именно поэтому, когда ему предложили вступить в запасной состав команды, за проявление активности на уроках физкультуры, он решил попробовать. Хорошо бы смотрелось в его резюме, он был уверен. Каким-то образом его жилистое телосложение и годы гимнастики сочли ценными, и его быстро распределили к тренеру Дэнверс. Сначала он глубоко сожалел о дополнительных занятиях: ранние часы, болезненность, адаптация к внутреннему устрою команды. Но он настойчив, а еще он очень рад, что поступил именно так. По большей части он хорошо справляется. Он может совмещать и обязательства, связанные с футболом, и внеурочные занятия, и подработку репетитором, и при этом оставаться в своем уме, так ведь? Типа того. Потому что как бы он ни был благодарен за свой широкий круг друзей, в глубине души он все еще оставался интровертом. И прямо сейчас его социальная энергия подходит к концу. И именно поэтому (безжалостные вопросы про Старка тут ни при чем) на обеде Питер уходит в библиотеку. Он скрывается в дальнем пыльном углу, рядом с коллекцией старых энциклопедий, которые никто не читает, с кучей кресел-мешков. Это далекое от главной зоны, в основном тихое и забытое место. До Питера это было процветающей зоной отдыха, но про нее не вспоминали уже много лет. Теперь мешки уже старые, с комками и подозрительными пятнами, ткань потертая и изношенная. Большинство намеренно обходят стороной это пространство, отчего Питер любит его еще сильнее. Это его тайное пристанище. Он готовится выпасть из реальности на следующие сорок минут, удобно устроившись на своем любимом кресле и воткнув в уши наушники. Потом он достает из сумки свой немного сырой сэндвич с ветчиной и томатами, разворачивает его и сразу откусывает почти половину. Первый кусочек помидора попадает на его язык в том момент, когда начинается музыка. Ах, одиночество. Закрыв глаза, он позволяет телу растечься по креслу, а мыслям уйти в свободное плавание. Конечно, из-за того, что удачи у него так же много, как и денег, его уединение длится всего три песни, до того, как кто-то еще заходит в его место. Ну, технически, это не его место, хотя должно бы быть. Когда Питер приоткрывает глаз, чтобы посмотреть на вошедшего, он очень удивлен увидеть Тора, взгромоздившегося на кресло-мешок напротив него. Они встречаются взглядами и улыбаются. Ну, одиночество переоценено. Может, его удача не пошла коту под хвост, потому что вот возможность доказать, что он не полнейший лузер. Он не знает, какое божество благодарить за возможность побыть в тихом библиотечном углу наедине с Тором, но кто-то там, наверху, определенно приглядывает за ним. Он хочет сказать что-нибудь, что даст начало беседе и поможет Питеру казаться классным и просто проявляющим праздный интерес, что-то, что поможет ему звучать умным и, типа, доступным. Но не слишком доступным. Паркер без особого успеха ломает голову над наиболее удачным началом, но беспокоится, потому что он едва ли был классным или собранным хотя бы один день своей жизни. И, супер, сейчас он сидит и лыбится целых две минуты как полный идиот. Ну же, Паркер, скажи что-нибудь! Тор хорошо держится, и перед тем, как Питер успевает сказать что-либо, его рот открывается со словами, которые Питер не может расслышать. Слишком поздно осознавая, что в наушниках до сих пор играет музыка, Питер спешит вытащить их, мысленно хлопая себя по лицу. — Прости, я… — он показывает на уши, руки трясутся, щеки горят. Боже, Тор разговаривает с ним. С ним! С Питером Паркером! — Прости. Что ты сказал? — Я сказал, что мне нравится твоя футболка, — отвечает Тор намного громче, чем принято в библиотеке, но Питеру плевать. Тору нравится его футболка. — Эта? — спрашивает он, указывая вниз, где у выреза собрались крошки. — Тебе нравится Nirvana? — Я не знаю Нирвану, — улыбается Тор. — Но выглядит очень классно. Питер, верно? — Эм, да, — он кивает, лицо радостно пылает, потому что, опять же, он знает имя Питера. Быстро стряхнув крошки с футболки, он протягивает руку старшему, и тот ее пожимает. Твою мать. Будь классным. — Я Паркер… То есть Питер. Да. Здорово, что мы здесь. То есть здорово, что мы разговариваем. С тобой. Даже когда рука Питера сталкивается с рукой Тора в крепком рукопожатии, смущение ползет по его шее, и он мечтает слиться с креслом, чтобы никто не заметил его постоянную, бросающуюся в глаза неуклюжесть. Ладони потеют, Питеру приходится закусить губу, чтобы не прокомментировать, насколько большие у Тора руки. Прекрати, ругает он себя, будь нормальным, сохраняй спокойствие. — Тор, да? — спрашивает он, как будто не выводил в тетрадях их инициалы. — Ты был на тренировке на прошлой неделе. — Да, ты еще проехался носом по земле, — Тор кивает, указывая на желтеющий синяк на его челюсти. — Я видел. — О, ладно, ты видел это! Эммм… — Питер тянет руку к лицу, нервно смеясь. — Это? Это пустяк. Я в полном порядке. — Ты такой неуклюжий, — беззлобно утверждает Тор. — Ну, нет… То есть да, — Питер пытается придумать оправдание, но быстро сдается. — Я не всегда такой растяпа, честно. Только иногда. — Такое бывает с лучшими из нас. Ну, не со мной, а, знаешь, в целом. В любом случае, рад видеть, что с тобой все хорошо. Тор открывает рюкзак и достает оттуда действительно гигантский протеиновый коктейль, за ним следует сэндвич, завернутый в фольгу, такой огромный, что по размерам походит на предплечье Питера. Тот украдкой бросает взгляд на напоминание о своем обеде, эти объедки в сравнении выглядят довольно жалкими. — Прости, — говорит Тор. — Я просто очень проголодался, надо перекусить. Питер смотрит, ошеломленный тем, как старший откусывает половину сэндвича за раз и проглатывает спустя пару движений челюстью. Перекус. — Все в порядке. В любом случае, футбол не мой конек, — признает он через секунду, подтягивая колени вверх. — Я неплохо играю, и он мне нравится, но это все равно не то, в чем я лучший, понимаешь? Блондин кивает. — Я в университетской команде, — объявляет он, набивая рот. — Что бы это ни значило. Его акцент такой невнятный, что Питер не сразу понимает, что он сказал. Он не уверен, шутит Тор или нет, но единственный вопрос, который возникает у Питера — это почему он такой блять милый? Тишина продолжается, но она не напрягает. Это дает Питеру возможность осмотреть парня, почти мужчину, с его-то ростом и густой растительностью на лице. — Эм, ты играл в футбол на родине? — спрашивает Питер, пытаясь поддержать диалог. — О да, — кивает Тор. — Футбол, теннис, волейбол. Водное поло. Бадминтон. — Вау, — Питер моргает. — Это много. Ты как целая олимпиада. Его награждают ленивой ухмылкой за этот комментарий. Тор, к его чести, не хвастается своей формой, которая была, по всей видимости, результатом его увлечений, а не предметом гордости. — Вроде того, я предполагаю. А во что ты еще играешь кроме футбола? — Э-э-э… О господи. Что он должен на это ответить, когда сама идея дополнительных занятий по футболу вызывает отвращение? Он не может так ответить Тору. Конечно, он может подделать общие интересы. Придумай что-нибудь, Паркер, думай, думай. Первый звонок спасает его от предоставления потенциально унизительного ответа, потому что единственное, что он смог выдумать — это шахматы или компьютерные игры. Оба варианта — правда, но это не заставит его выглядеть милее или привлекательнее в глазах Тора. Боже, храни пятый урок. — Поговорим потом? — спрашивает Питер с небольшой надеждой, поднимая свой рюкзак. Слышно неловкое шуршание, когда они торопятся вылезти из продавленных кресел, и странный скрип полиэстра, когда они встают. Тор кивает и, к удивлению Питера, не спешит уходить. Вместо этого он провожает его до выхода из библиотеки, заходя рядом с ним в главный холл, где толпа учеников пытается попасть в свои кабинеты. Головы поворачиваются, чтобы посмотреть, как они покидают библиотеку и входят в холл. Через секунду они расступаются, чтобы освободить им — Тору — проход, Питер думает: вот что значит быть знаменитым. Или быть под рукой с кем-то знаменитым. Чувство именно такое, потому что даже если этот почет не для Питера, то он все равно чувствует это благоговение по отношению к ним. Ему не нравится внимание. Но ему нравится Тор. К его облегчению, старший идет за ним до его шкафчика. Очень некстати тот заедает, когда Питер пытается его открыть, впрочем, как обычно. Он долго с ним воюет, пока Тор не открывает его одной рукой за унизительные несколько секунд. — Спасибо, — говорит он, румянец вновь ползет по его шее. — Ты, типа, нереально сильный, чувак. Тор играет мышцами и осматривает их, словно видит в первый раз. — Возможно, — признает он, лукаво улыбаясь. — Дома я поднимал своего брата, как груз для тренеровок. — Ты что? — Как-нибудь в другой раз расскажу, — Тор трясет головой, наклоняясь ближе, чтобы перекричать учеников. — В любом случае, мне пора. Но я хотел кое-что спросить: пользуясь моментом… Питер замирает. О боже мой, это то, о чем он думает. Это происходит. — У нас общие интересы, и мы, вроде как, ладим. Я был бы очень рад, если бы ты согласился… Сердечный ритм учащается, он поворачивается, пылкое да уже у него на губах. Оно умирает, когда по холлу разносится его имя. — …Эй, Паркер! Что бы Тор ни хотел сказать, оно угасает, по всей видимости, забывается, когда Тор машет непрошенному гостю. Питер поворачивается, чтобы посмотреть, кто его звал и сразу же жалеет об этом. Сердце падает в пятки, он зажмуривается и вздыхает. Вот и его удача. Никогда он так не хотел растечься по полу и умереть, как сейчас, когда Старк быстрым шагом идет к ним. Руки в карманах джинсов, любопытный взгляд Старка находится прямо между ними, на лице мелькает тень ухмылки, и быстро исчезает. — Прошу прощения. Надеюсь, я вам не помешал, — Тони кладет руку на сердце и облокачивается на соседний от Питера шкафчик. — Тор, едва ли рад встрече, как и всегда. — Старк, — кивает Тор. Тони жеманничает, сахарно-сладко улыбается и указывает на взволнованного Питера. — Мне так жалко вам мешать, но ты не против, если я тут поговорю со своим мужем? Он ужасно изворотливый, правда, сладкий? Тор смотрит на них, его голова качается туда-сюда словно маятник. — Он не мой муж, — спешит заверить Питер, зажатый между замешательством Тора и озорством Тони. — То есть да, но это для задания. На самом деле мы не… Это не по-настоящему. Он мне не нравится. Тони тяжело выдыхает, с тревогой смотря на Тора. — Это не то, что он сказал в нашей свадебной клятве. Питер хочет ударить его по шее. — Я понимаю, — улыбается Тор, похлопывая их обоих по плечу. Он опускает подбородок и ловит взгляд Питера. — Поговорим потом? — Д-да, — Питер энергично кивает, возможно, слишком энергично, думает он, потому что его цель — это выглядеть классно и незаинтересованно, но может, в конце концов, не все потеряно. — Поговорим потом. Увидимся. Вся напыщенность Тони улетучивается, как только Тор уходит, его поза становится незначительной в сравнении со шкафчиком. Улыбка пропадает с лица Питера. Он одаривает Тони свирепым взглядом, пока достает книги и складывает их в сумку. — Что тебе нужно? — ворчит он, захлопывая дверцу. — Ты выбрал наихудшее время, в курсе? — Это часть моего очарования, — парень пожимает плечами. — Что могу сказать, я восхитителен. — Ты жалок. Тони вздыхает с напускной обидой. — Жалок? О боже, Паркер, разве так стоит разговаривать со своим мужем? — Кто бы говорил, — он скрещивает руки на груди. — Слушай, мне пора на урок. Говори, что хотел или проваливай отсюда. Тони закатывает глаза. — О, не будь таким. О чем вы шептались с Хи-Меном, ммм? Рррр, я большой, ты маленький? — По крайней мере, ты в чем-то прав, — произносит Питер, указывая на главный холл. — Я пошел. Тони поднимает руки в капитуляции, однако гаденькое выражение не сходит с его лица. Но в данный момент это не волнует Питера, он здесь не для того, чтобы его развлекать, и чем скорее они закончат, тем лучше. — Ладно, ладно, зануда. Выходи, мне нужно поговорить с тобой о задании. Питер возмущенно смотрит на него. — Мне нужно покурить, — он удрученно цокает на Питера. — А еще не ври, я знаю, что у тебя окно. Он не ждет ответа от Питера, направляясь прямо к двойной двери, которая ведет во двор, сбавляя темп, чтобы тот мог его догнать. Тем не менее, он за несколько шагов догоняет его, рассуждая, хорошей ли идеей было пойти, или все же стоило спрятаться в мужском туалете. Снова. На улице довольно холодно, ветер пробивается через одежду. Вот бы у него был шарф, или перчатки, или что-нибудь, чтобы не прятать руки в кармане худи и не натягивать на голову капюшон. — Как ты узнал, что у меня окно? — интересуется он довольно громко, чтобы перекричать ветер. — Потому что, — Тони разворачивается, вокруг них свистит ветер, — у меня тоже окно, и ты постоянно торчишь в библиотеке, поэтому я не могу туда пойти, — он заворачивает за угол, чтобы отвести Питера в тень за актовым залом, где стоят несколько ребят, большинство из которых курят. — И ты занимаешь лучшее место. Лично я думаю, что это эгоистично. У меня нет возможности сидеть там после того, как его нагрела твоя задница. Уговаривая себя не опускаться до мелочности Тони, он скрещивает руки, когда они останавливаются. Теперь ветер дует в полную силу, окружающие здания не спасают от него, и становится ужасно холодно, хотя Тони стоит только в черной футболке, и кажется, что ему вообще все равно, возможно потому что он хладнокровный или же греется от адского пламени. Он прикрывает зажигалку рукой, защищая пламя от ветра, пытаясь поджечь сигарету. Когда у него все-таки получается, Тони делает затяжку, смотря на Питера. Его руки покоятся на бедрах, дым медленно поднимается от сигареты. Проходит момент, он смотрит Питеру прямо в глаза и выдыхает дым в его сторону. — Вау. Ты мерзкий, — он машет рукой перед лицом, чтобы развеять дым. — Ты не знаешь, что пассивное курение убивает? — Знаю. Хочешь затянуться, чтобы ускорить процесс? — Не будь мудаком, — кажется, Тони находит себя забавным, предлагая ему сигарету. У Питера мелькает мысль вырвать ее у него из рук и растоптать. — Я понимаю, что тебе это сложно дается. — Я шучу, окей. Я думал, ветер унесет дым. Мой косяк. Питер закатывает глаза. — Да, я не сомневаюсь. Итак, задание? Я до сих пор жду, что же было такого срочного. Тони делает очередную затяжку, стряхивая пепел перед ответом. — Я назначил встречу с риелтором завтра после школы. Это заинтриговало Питера. — Правда? Где? — Лиценциат. Один из агентов согласился помочь, так что наш домашний кошмар может быть официально задокументирован. Ура, вперед, команда. — Ура, — повторяет Питер с каменным выражением лица. — Во сколько? — Встреча ровно в четыре тридцать, — Тони достает телефон из кармана и дает его Питеру. — Дай мне свой номер, я отправлю детали. Питер берет его с гримасой. Он нагрелся от тепла тела Тони. Фу. — А теперь можешь сказать: «Спасибо за инициативу, Тони, ты намного лучше меня, Тони». — Спасибо за инициативу, Энтони, даже если ты нарциссичный придурок, — бормочет Питер, говоря более саркастично. Широкая улыбка расцветает на лице Тони, который явно очень доволен собой. — Пожалуйста, Паркер. Питер решает пропустить это мимо ушей, чувствуя себя великодушным в силу обстоятельств. Он никогда не признается, но он в каком-то роде удивлен, что Тони проявил инициативу, и даже немного, но искренне благодарен парню, что тот так быстро урегулировал этот вопрос. И хотя он думал сделать все сам, область поиска была самым высоко оцениваемым критерием в их задании. Он на секунду поднимает глаза, рассматривая Тони. Может, он не такой уж и бездельник, как думал Питер. Тот, облокотившись на кирпичную стену, потирает свой живот и тихо рыгает. А может и нет. Неважно, Питер вводит свой номер и сохраняет в телефоне Тони контакт Вторая Половинка. Не очень оригинально, он знает, но он здесь не слабое звено. Тони забирает телефон и протирает экран футболкой перед тем, как положить его в карман. — Ладно, встретимся завтра после школы на парковке. Не опаздывай, — он бросает сигарету на землю и тушит ее ботинком. Тони нагибается, чтобы поднять окурок, и сжимает его в кулаке, чтобы потом выбросить, а не оставлять мусор. Это удивляет Питера, ведь это более осознанный жест, чем он ждал от Старка. Не то чтобы он когда-то был свидетелем такого его поведения, но это просто вязалось бы с его наплевательским отношением. Или нет? Он уже собирается вернуться внутрь, когда Старк делает два целенаправленных шага к Питеру, сокращая расстояние между ними. Питер замирает, дыхание останавливается, когда они со Старком стоят нос к носу. Он опускает взгляд на губы Тони, когда торжествующее выражение его лица сменяется насмешливой улыбкой. — Чувак, что..? Пока Питер отвлечен, Тони достает руки, чтобы схватить его за завязки худи и тянуть их, пока капюшон полностью не сомкнется на его лице. — Сделай мне одолжение, попробуй надеть что-нибудь, чтобы не выглядеть, как будто стоишь в очереди за бесплатным супом, лады? Ну, знаешь, что-нибудь нормальное. Питер зло бьет его по рукам, резко выдыхая, не заметив до этого, что не дышал, и Тони, хихикая, отступает. — Тебе правда так нравится вести себя, как кусок дерьма? — немного напряженно бормочет он, пытаясь поправить капюшон. — Шутки про бедность, как круто. Уж прости, что не все родились в Баленсиаге. Он продолжает бороться с ним на обратном пути к главному зданию, пытаясь выкинуть это из головы. — Успокойся, Чарли Браун, все не так плохо, — сухо говорит Тони, хотя его дерзкое поведение значительно смягчается. — Я не сомневаюсь, что ты бы выглядел как бродяга, даже будучи при деньгах. У тебя вайбы бомжа, — Тони хлопает в ладоши. — Итак, завтра. Встретимся на парковке. Да? Внутри, где нет ветра, Питер все так же беспомощен перед ураганом по имени Тони Старк. Он устало показывает ему большие пальцы вверх. С этим Тони уходит в противоположном направлении, оставляя Питера гадать, какого черта сейчас было, и во что превратилась его жизнь за последние несколько дней. — Что за идиот, — говорит он самому себе. Уже в одиночестве он проводит руками по лицу, безрезультатно пытаясь соскрести воспоминания о близости Тони, глазах, светящихся весельем, тепле его тела и запахе никотина, которые буквально задевали струны души Питера. Он прогоняет картинку и успокаивает бешено бьющееся сердце, однако это занимает больше времени, чем ему хотелось бы. Бешено; чувство, которое становится Питеру все более знакомым, ощущается некомфортно. Бен говорил, что злиться на кого-то — это позволять ему занимать место в твоей голове, причем бесплатно. Он был прав, потому что поддерживание вражды никогда не доводило Питера ни до чего хорошего, в то время как принятие сказывалось лучше и на нем, и на остальных… Но он не мог перебороть себя рядом с Тони. Тони Старк был как навязчивая песня. Он совершенно отвратительным способом пытался оказаться в центре внимания, несмотря на все усилия Питера оставаться в стороне. Пока он заставляет себя идти дальше, в кармане вибрирует телефон, оповещая о новом сообщении. >ты не моя вторая половинка, лошара >почему ты такой >неважно я уже знаю лол >не забудь завтра без опозданий Питер, совсем немного довольный собой из-за того, что смог вывести Старка, сохраняет контакт как Тони Карк и быстро печатает ответ, желая поскорее вернуться в свое кресло в библиотеке (только если Старк его уже не занял) и провести лучшее на его памяти окно. <если это поможет тебе заснуть <а еще удали пж мой номер после того, как это закончится >после тебя, принцесса >передай тете мэй привет от меня Питера передергивает, он убирает телефон в карман, так и не ответив. Старк просто худший. ___ * я НЕ знаю, как это перевести правильно, помогите( фраза: Erring on the margin of spite towards Danvers and self motivation...