Слепая Л.

      На голову Драко полетела с дверного проёма осыпавшаяся от удара дверью штукатурка.       — Сэр, добрый день, — начал свою заготовленную речь Малфой. — Меня зовут Джон Уайт, я — сотрудник социальной службы министерства, меня прислали к вам в качестве помощника...       — Заткнись, министерская крыса, и вали отсюда! — крикнул Поттер и стал шарить в поисках дверной ручки, явно намереваясь захлопнуть её перед носом пришедшего. И ему бы это удалось, если бы тот не всунул в проём ногу, обутую в армейский высокий берц.       — Ну уж хрен там был, урод слепошарый, ты выгонишь меня! — зло прошипел Драко и, пользуясь секундным замешательством Поттера, толкнул его в мощную грудь, буквально сваливая с ног, и вошёл в дом, захлопывая за собой дверь.       Отступать было поздно, да и некуда.       Он ловко оседлал дезориентированного хозяина дома, тут же бросив в него связывающее заклинание, и удовлетворенно хлопнул в ладоши, видя, как покрасневшее от ярости лицо Поттера искажается гримасой беспомощного гнева.       — Сволочь, развяжи меня, скотина! — рычал тот.       — Тише, тише, мистер Поттер. А то ещё чего-нибудь себе повредите, — засмеялся ехидно Малфой. — Начнём с начала. Я — Джон Уайт. И нравится вам это или нет, теперь я ваш компаньон и помощник. Мне до пизды, что вы будете делать и что говорить, но, если не хотите провести весь день связанным и ходящим под себя, лучше будьте гостеприимным и покладистым, — он говорил почти ласково, как говорят несмышлёному ребенку, что тот опять не так завязал шнурки. — Мне эта работа нужна, а если вы меня выставите — меня уволят. Право слово, не даст же Национальный Герой мелкому служащему умереть с голоду, как-то это недостойно, м? Что скажешь, эй, инвалид? Онемел теперь вдобавок? — он слез с Поттера, но развязывать его не спешил.       — Интересные методы нынче у Министерства, — хмыкнул переставший брыкаться Поттер. — Я тебе обещаю, Джон, — он сделал нажим на последнее слово, — что ты пожалеешь о том, что вошёл в этот дом.       — О, мне так страшно, что сейчас стошнит, — пискляво отозвался Малфой и пнул связанного ногой в бок.       — Что-то ты не особо почтителен к Национальному Герою, — усмехнулся Поттер.       — Не вижу причин цацкаться с такой задницей, как ты. Тем более, я не сильно-то осведомлён о твоих заслугах, слепыш, — фыркнул Драко, кидая освобождающее заклятье.       — Надо же — врёт и не краснеет, — съязвил Поттер, растирая запястья. — Люблю таких, — усмехнулся он.       — Тебе-то откуда знать, покраснел я или нет, кротяра? — не унимался Драко, но всё же держал палочку наготове.       — Проходи, помощник, располагайся, но ненадолго. Сейчас я свяжусь со своими людьми в Министерстве и обеспечу тебе новое место работы, более безопасное.       Поттер скрылся в глубине коридора, являя Драко мускулистую спину с татуировкой огненных всполохов между лопаток.       — Пф-ф-ф... — сморщился Драко, разглядывая спину удаляющегося Поттера. — Тоже мне... — и проскользнул за ним следом.       Он вошёл в большую гостиную в самый разгар небезынтересной для него беседы между Поттером и Грейнджер.       — Гарри, я ничего не могу сделать — это приказ сверху, и он распространяется на всех. Новый указ уже одобрен и введён в обращение, ко всем теперь прикрепляют людей для помощи в восстановлении. Они все специалисты в своём деле, дай ему возможность просто делать свою работу, — менторским тоном вещала из камина Гермиона.       — Ты бы видела этого специалиста. Он совершеннейший жлоб и к тому же точно кретин, раз согласился на такое! Гермиона, мне никто не нужен. Я сто раз вам говорил, что у меня всё отлично. Я не нуждаюсь в няньках, — Поттер сжимал и разжимал кулаки, явно сдерживая свой гнев.       Драко быстро потерял интерес к разговору, абсолютно уверенный в том, что Грейнджер настоит на своем и всё уладит, хотя бы на сегодня. Он стал оглядываться по сторонам, рассматривая помещение, в котором оказался.       Разбросано и раскидано было всё. Буквально всё! С трудом можно было различить очертания мебели. Везде какими-то неопрятными флагами висела одежда, даже на створках книжного шкафа, дверцы которого были без стёкол, а книги внутри стояли кое-как, напоминая зияющий рот с кривыми зубами. Какие-то комья тряпья, иначе не назовёшь, валялись на полу, перемешиваясь с газетами, посудой и непарной обувью. Сам пол был ну просто чёрный, и Драко чётко ощутил, как его левый ботинок прилип к чему-то сладкому и пролитому. Шторы висели наполовину, да и сам карниз покосился с одной стороны. Везде раскиданы какие-то щепки, ветки и доски — не то остатки разбитой мебели, не то просто остатки стройматериалов. Удивительно, что вся эта плачевная картина запустения не имела запаха, который был бы понятен и ожидаем в таком месте, казалось, никогда не знавшем ни влажной уборки, ни проветривания, ни заботы хозяина. Пахло, на удивление, какими-то цветами, и Малфой, оглядевшись, приметил пару ваз, в которых стояли большие букеты пионов, от которых и исходил этот дивный, но такой не вяжущийся с обстановкой аромат.       — Дерьмо всё это! — вывел его из задумчивого созерцания крик Поттера.       Тот уже отошёл от камина и, неаккуратно развернувшись, наткнулся, видимо, на то, что когда-то было креслом, а теперь являло собой покосившееся нечто без подлокотника и с дырой в основании спинки. Сверху него, так же, как и везде, была куча каких-то вещей и бумаг.       — Блядь, — стукнувшись коленом о спинку этого колченогого сооружения, ругнулся Гарри. — Эй ты, как там тебя, помощник?! — он старался на слух определить месторасположение Драко.       — Я здесь, — подал голос Малфой совсем рядом с Поттером, тот от неожиданности вздрогнул. — Джон. Меня зовут Джон. А как мне тебя называть? М? Как ты предпочитаешь? — елейным голосом почти прошептал Малфой.       — Кажется, еще пять минут назад ты не стеснялся подбирать мне весьма оригинальные обращения, — усмехнулся Гарри, разворачиваясь лицом к своему неожиданному компаньону.       — О, я был бы не против называть тебя так, но... боюсь, это все же... Хотя, знаешь, глядя на твой дом, я бы назвал тебя свиньёй или поросенком, или клопом, или что там ещё есть противного, живущего в грязи, — Драко с треском отлепил свой ботинок от очередной липкой лужи на полу и брезгливо сморщился.       — Я смотрю, почтению вас там не обучают. Тыкаешь мне почем зря, — голос Гарри звучал глухо и зло, но уже без враждебности.       — Так я старше тебя, — не моргнув глазом почти не соврал Малфой и достал свою палочку, готовясь к уборке.       Находиться в этом гадюшнике он не собирался, но выбора не было, а значит, придется привести среду обитания в надлежащий вид. Он взмахнул палочкой, и началась такая милая его сердцу магия порядка и очищения. Как у человека рационального склада, у Драко была страсть к упорядочиванию, расстановке по местам, выверке чуть ли не по линейке. Он находил в этом успокаивающее удовольствие. Пока убираешься, будто и внутри тебя наступают чистота и порядок, кристальная прозрачность и четкость.       По комнате полетели предметы. Одежда складывалась в аккуратные стопки и исчезала в комоде. Мебель выравнивалась и светилась начищенным лаком, а обивка вновь обрела краски. Подумав, Драко задал мягкому гарнитуру темно-синий тон, как в его комнате в детстве. Подушки обрели округлые формы и рядком сложились на глубоком диване. Камин засиял небывалой чистотой и первозданной каменной кладкой. Полетели в воздухе щепки и доски.       — Пригнись! — крикнул в азарте Драко своему подопечному, который стоял в центре всей этой вертящейся вакханалии и только хлопал своими невидящими, но по-прежнему глубокими зелёными глазищами.       Драко только теперь обратил внимание, что на Поттере не было очков, и это было так непривычно. Отсутствие этой детали делало его еще более незнакомым и каким-то потерянным. Поттер пригнулся и как-то совсем по-детски ойкнул, чем вызвал усмешку у продолжающего свое уборочное действо Драко.       Карниз висел прямо, форточка впускала в дом свежие потоки осеннего воздуха, чуть сырого и лиственно-пряного. Портьеры Драко тоже вывел в любимую синюю гамму и украсил их затейливыми кистями по бокам. Последним взмахом он разжёг камин и, устало выдохнув, плюхнулся в теперь уже мягкое и удобное кресло, вытягивая свои длинные ноги и удовлетворенно оглядывая уютную гостиную, в центре которой всё ещё стоял ошарашенный Гарри Поттер, хлопая ресницами.       — Maintenant c'est bien!* — сам себя похвалил Малфой.       Гарри вздрогнул и обернулся на звук.       — Твой голос... — он задумчиво не окончил фразу, но Драко мгновенно насторожился, глядя, как Поттер весь напрягся и был похож сейчас на охотничью гончую, взявшую след, будто навострил уши и замер в тревожном ожидании. — Твой голос мне знаком.       Драко внутренне отмахнулся и, приободрившись, звонко рассмеялся.       — Тебе кажется, мы никогда не встречались, будь уверен, — и, переводя тему, продолжил: — Чем займемся? Есть хочешь?       Но Поттер был точно как бульдог и не желал расцеплять челюсти... и отступать.       — Твоя манера говорить — особенная и довольно редкая. К тому же, ты сейчас что-то сказал на французском... Я точно где-то слышал тебя, — он прищурился, словно вспоминая что-то.       — Уймись, прорицательница. По-французски я знаю только ругательства, а манера вполне себе обычная для моего предместья. Ты вот тоже будто шепелявишь, и что? — Малфой поправил свой длинный хвост, стянутый лентой, и встал.       — Я не шепелявлю, кретин! — огрызнулся Гарри.       — Так ты есть будешь, идиота кусок? — не выдержал уже Драко.       Всё же ему с трудом удавалось абстрагироваться от того факта, что перед ним стоит Поттер. Тот самый Поттер, что всю жизнь страшно его бесил и оказался ещё более наглым, чем ему думалось.       — Буду!!! — рявкнул в ответ Гарри и стал на ощупь искать кресло, время от времени утыкаясь то в стол, то в окно, будто механическая игрушка, у которой кончается завод. У Драко как-то странно запершило в горле от этого зрелища, и он, повинуясь секундной нахлынувшей жалости, протянул руку и осторожно коснулся предплечья Поттера. Его кожа была горячей, а сама рука мгновенно напряглась от легкого неожиданного прикосновения. Драко потянул его в сторону кресла.       — Оно теперь тут, — отчего-то смущённо произнес он, отпуская смуглую руку.       — Сука, я теперь ни черта не смогу тут найти! Всё по-другому. Какого хрена ты взялся тут хозяйничать, засранец? — ругался Поттер, усаживаясь в мягкие подушечки. — Ты сменил цвет! — резко вскрикнул он, едва разместившись на диване.       Драко удивлённо замер.       — Откуда ты знаешь? — ошарашено спросил он.       — Я чувствую цвета. Не знаю, как это выходит. Странно так... — он буднично пожал плечами и тут же вновь завелся. — Так на хрена ты тут хозяйничаешь?!       — Никакой благодарности. Где твоя гриффиндорская порядочность? — нараспев выводил Драко, попутно переваривая информацию о цветовосприятии Гарри и о том, как это может ему помешать, ну, или помочь.       — В жопе! — рявкнул Поттер.       — О, мне поискать? — язвил Малфой и больно ущипнул взбешенного Поттера за бедро.       — Сука, а ну убери свои поганые руки от меня! Ты педик, что ли?       — Конечно, сладкий, только и жду, когда ты ко мне спиной повернёшься, — гнусавым голоском паясничал Малфой, ни капельки уже не боясь этого разъярённого льва.       — Мало того, что придурок, хам, самоуправец, так еще и педик! Только мне могло так повезти! — устало выдохнул Поттер. — Ты там что-то про пожрать говорил... — напомнил он.       — Ты что любишь? — вполне серьёзно поинтересовался Малфой, резонно считая, что лучше разузнать о своем подопечном побольше.       — Картошку, — буркнул Гарри.       Драко закатил глаза.       — Что можно было ожидать от полукровки — картоха! — он сморщил нос и уже стал раздумывать, где же тут кухня, как Гарри вскинулся и едко спросил:       — А ты, значит, чистокровный?       Драко тут же обругал себя, мысленно пообещав поработать над способностью контролировать собственную речь.       — Да, я из чистокровной семьи не очень богатых магов из Йоркшира, — на ходу придумывал себе легенду Малфой. Если честно, до этого момента он не думал, что Гарри захочет что-то узнавать о нём и будет расспрашивать.       — Где ты учился? — продолжил выпытывать Поттер       — В Хогвартсе, как и ты. Но я заканчивал уже, когда ты только поступил, — осторожно объяснял Драко.       — Хм... А говорил, что не знаешь меня совсем... Подойди, хочу потрогать тебя, — Гарри встал с дивана и вытянул руку вперед.       — И кто из нас тут педик? — съязвил Малфой, но подошёл.       — Идиот, я лицо твое хочу потрогать. Хочу узнать, как ты выглядишь, — отчеканил Поттер, по-прежнему стоя с вытянутой рукой. Таким он казался беспомощным и хрупким в этот момент, что Драко не посмел отказать, мысленно благодаря свою сообразительность, что все же пришёл под обороткой. Он придвинулся почти впритык и, взяв крупную ладонь Гарри, положил её себе на щёку. Это был такой интимный жест, что Драко невольно зажмурился, когда Поттер стал едва ощутимо скользить кончиками пальцев по его лицу, обводя скулы, линию челюсти, провёл по носу и надбровным дугам, прошёлся за ушами и по голове, огладив длинный хвост, вернулся к щеке и спустился к шее, чуть задев ключицу, и, закончив свой непреднамеренно ласковый путь на груди, тут же отпихнул его от себя.       — Понятно, — буркнул он. — Тот еще хлыщ, — усмехнулся Гарри.       Драко отошёл, изящно поведя плечом, как бы соглашаясь с таким резюме.       — Я попробую найти кухню, а ты оставайся здесь, и чтобы без глупостей, а то подсыплю тебе что-нибудь в твою картоху, будешь на горшке сидеть весь день, усёк? — он легко ткнул пальцами в Поттера, и тот, попятившись, бухнулся в кресло.       — Мудак, — огрызнулся он.       Но Драко уже не слушал, отправившись на поиски кухни и съестного...       — Твою мать!!! — простонал он, окидывая взглядом то, что по идее должно было служить кухней и столовой, и тут же краем уха услышал из другой комнаты издевательский гротескный хохот. — Вот же ж козлина! — не сдержался Малфой, доставая палочку и приступая, засучив рукава, к новому раунду уборки.       Вода, тряпка, щетки, кастрюли, сковороды, сервизы, мешки, полотенца — всё замельтешило в воздухе под умелыми взмахами магического дирижёра. Посуда мылась и очищалась, там и тут летали облака пыли и паутины, с потолка исчезла сажа, из холодильника вылетало что-то явно протухшее, плясала метла, точились ножи, исчезали обугленные дыры на прихватках.       Через час Драко, запыхавшись, с разлохмаченным хвостом и пыльным лицом, утираясь рукавом, с удовольствием созерцал плоды своих трудов. Ему казалось, что он за всю жизнь столько не вкалывал, как в этот бесконечно тянущийся день, но зато кухня засияла бликами от солнечного света, наконец-то пробившегося в ранее закопчённое, а теперь идеально отмытое окно разноцветными радужными всполохами. Пол разве что не скрипел. Белые стены, белые полотенца, белые прихватки. Безупречная белизна всех поверхностей слепила глаза, но, увы, холодильник оказался теперь девственно чист и пуст. Драко, расправив напоследок несуществующую складку на идеальной хрустящей скатерти, вышел из кухни.       — Эй, грязный Гарри, мне надо сходить в лавку. У тебя там мышь повесилась в закромах, — он вошёл в гостиную, где оставил своего Героя.       Тот мирно спал, уткнувшись в чистую наволочку носом, закинув руку за голову, разметав по подушке отросшие черные волосы. Драко скользнул взглядом по голому торсу, мощной груди, шрамам и татуировкам. Узкие бёдра, дорожка тёмных волос от аккуратного пупка скрывалась под краем джинсов. Драко отдавал должное внешности Поттера, всегда небезосновательно полагая, что тот был красивым мальчиком, потом очаровательным юношей и вот теперь вырос в греческого божка. Интересно, понимал ли он сам, как выглядит и как хорош собой? Почему-то Малфою подумалось, что вряд ли. Поттер всегда казался застенчивым и не умел пользоваться тем, чем так щедро одарила его природа. Драко в очередной раз тихо подивился, в кого Поттер уродился таким ладным?! По-настоящему штучный товар. Ручная сборка — не дотрагиваться. Лишь любоваться, затаив дыхание.       Даже в растрепанном виде, заросший и всклокоченный, он казался каким-то до зубовного скрежета невероятным.       Драко вынул лёгкий плед из комода и накрыл им разметавшегося Поттера, ни на секунду не обольщаясь и не забывая, кто этот заоблачный красавец. Не давая себе восторженно забыться при виде соблазнительной, обманчиво-открытой красоты. Драко помнил, как вздорен и груб этот юноша, как он силён, даже лишенный магии, как упрям и переменчив, какой взрывной у него нрав, как пороховая бочка, но, право, восхитительная на вид!       Малфой вышел из дома и, позвякивая монетами в кармане и насвистывая, пошёл в ближайшую лавку. Есть хотелось не на шутку. Его собственные скромные финансы не позволяли большого изобилия, но он твёрдо решил выставить соне Поттеру счёт за этот поход в магазин и набрал и мяса, и фруктов, и кучу всякой снеди для готовки на пару дней. Он решил, что мотаться ежедневно за покупками не желает.       Обвешанный пакетами он, не стучась, вошел в дом и, минуя гостиную, направился сразу в кухню, приступив к кулинарному волшебству. Он был отличником по зельеварению, и готовка давалась ему легко и непринужденно. По кухне плыли вкусные мясные ароматы, слышался звук шинковки о разделочную доску, что-то бурлило в кастрюльке, а в морозилке ждало своего часа шоколадное мороженое. Драко растирал в пюре картофель, когда на пороге нарисовался Поттер, сладко зевая и принюхиваясь.       — Я уже решил, что ты меня ограбил и, хвала Мерлину, свалил! Ан нет, — сонно заявил Гарри.       — Что тут у тебя брать? Покажешь, и я подумаю, — усмехнулся Малфой, пробуя на соль мягкий картофель. — Я тебе картоху сделал, как ты и просил, — он быстрыми отточенными движениями стал сервировать стол. Картофель, мясо, салат, подливка, соус, виноград, салфетки. — Прошу, мистер Поттер, ужин подан, ваше геройское засранство! — он кинул на колени усевшегося за стол Поттера белоснежную салфетку. — Ce barbare ne sait probablement pas utiliser une serviette**, — усмехнулся тихо Малфой.       — Эй, хорош тут свои пердюмонокли выводить! — одёрнул его Гарри.       Взрыв хохота заполнил кухню, словно на воздух взлетела коробка петард. Драко смеялся и смеялся так, что слёзы из глаз полились.       — Ой, я не могу... — утирался он рукавом. — Поттер, ты нечто, просто неописуемый кретин! Я даже есть расхотел, — он продолжал смеяться, накладывая в тарелку Гарри мясо и пюре. Хохотал, поливая все это подливкой, что руки тряслись, и соус проливался на чистейшую скатерть. — Уф-ф-ф, всё-ё-ё... — выпил он стакан воды, успокаивая приступ смеха, и уселся на своё место. — Давно я так не смеялся, уф-ф-ф... ты это... есть-то сам можешь? — он наконец-то обратил внимание на сидящего неподвижно как каменное изваяние Поттера.       — Могу!!! — ответил Гарри и, взяв в руки вилку, наколол на неё огромный кусок отбивной, тут же впиваясь в него зубами. — Ты варвар, Поттер, дай порежу тебе, а то подавишься, — Драко уже встал со своего места, но Гарри тут же осадил его.       — Я буду есть так, как мне удобно! Не нравится что-то — вали домой или в своё Министерство!       — Как знаешь, я тебе искусственное дыхание делать не буду, — фыркнул Драко, нарезая своё мясо на микроскопические кусочки и изящно отправляя их в рот, предварительно макнув в соус. — А ты знаешь, что рецептор, отвечающий за вкусовосприятие этого соуса, называется Умами. Есть соль, сладость, кислота, горечь и умами.       Драко оторвал виноградинку от сочной лозы и закинул себе в рот, дополняя пряный вкус мяса кисло-сладким соком ягоды.       — Что тебе надо от меня? — сурово спросил Гарри.       — Я поддерживаю с тобой, олух, светскую беседу. Просвещаю тебя. За едой принято говорить о еде, если ты не знал! Вот я и говорю.       — Ты слишком много говоришь, Уайт. Заткнись и ешь, пока есть чем.       Больше Драко заговорить попыток не предпринимал, с интересом наблюдая, как Гарри, видимо, потеряв охоту эпатировать, умело управлялся вилкой, ножом, салфеткой и даже — о, чудо! — сказал «спасибо», закончив. Он взял свою тарелку, отнёс её в раковину и вышел из кухни, не проронив больше ни слова. А Драко, покончив с ужином и уборкой стола, посмотрел на часы. Этот длинный-длинный день подходил к концу. Был уже десятый час, надо уходить. Он зашёл в гостиную и увидел, что Поттер сидит в кресле у камина, его невидящий взгляд был направлен на огонь.       — Что ты делаешь по вечерам? — спросил его Драко, поражённый серым одиночеством, сгустившемся вокруг Поттера.       — Что и положено таким, как я — жалею себя и злюсь на весь мир. Неужто не ясно?! — тот сказал это нарочито веселым голосом, что не оставляло сомнений в том, что всё сказанное им — правда.       Драко нахмурился и, обойдя гостиную, взял из книжного шкафа книгу в невзрачном коричневом переплёте. Он сел в кресло напротив, устроил ноги на пуфике, стоящем в середине между креслами, и прочёл название: «О скитаниях вечных и о земле»***.       Повертев в руке книгу, ещё раз глянув на часы, он неспешно принялся читать вслух…       Часы уже пробили два часа ночи, а они так и сидели в креслах у потрескивающего огня, но сами были не в этой комнате с тёмными шторами и старинными пейзажами в затейливых рамах, нет, они оба были на Марсе. На непонятно какой горячей планете, вместе со смелой колонией людей и трогательных, таких хрупких телом и сердцем марсиан.       Гарри весь подался вперед на мягкий, так искусно интонирующий голос. Драко был поглощен чтением, не замечая ни времени, ни наступившей тишины. Он поджал под себя ноги, положив книгу на колени, и даже не заметил, как маленькие аккуратные ладони Джона Уайта превратились в изящные кисти с длинными пальцами и розовыми лунками ногтей Драко Малфоя.