Слепая Л.

Встань и уйди, не дождавшись антракта! Выругай мой, не с иголочки, вид! Высмей меня и мой говор хоть как-то! Столько же можно придумать обид. Неба покой затяни облаками, Пусть разразится раскатами гром. Брось со всей силы разгневанный камень В то, что служило когда-то стеклом. Нет настроенья в дождливой погоде. Нет отраженья средь битых зеркал. Что ты во мне постоянно находишь? Видимо то, что никто не искал. Дмитрий Кравченко

      Утром Драко первым делом отправил послание Грейнджер с просьбой прислать адрес лечащего врача Поттера и сопроводительное письмо для него. Он решил подойти к вопросу основательно подготовившись, и для этого надо было узнать мнение специалиста и, конечно, почитать сопутствующую литературу и материалы. Эх, жаль, библиотека мэнора теперь для него была недоступна, там хранился целый кладезь знаний. Но кое-что у него всё же было! Записи его крёстного и его же книги — они достались Драко после гибели профессора, а также он имел знакомства с некоторыми темными магами, которые были часто более просвещёнными в вопросах странно возникающих недугов. Но это после, а теперь нужно было сосредоточиться на визите к лекарю.       К радости Драко и чести Гермионы, ответ от неё пришел незамедлительно, с указанием адреса лечащего врача и письмом от неё лично с рекомендацией для Джона Уайта. А также записка уже самому Малфою с её пожеланиями и сообщением о скором визите с проверкой на Гриммо.       Выпив оборотное зелье и прихватив документы, Драко отправился на встречу с медиком, встретившим его, надо сказать, очень радушно и почти сразу. Кабинет главного врача реабилитационного центра при больнице святого Мунго был уютным и располагающим. Сам доктор был очень полным, но с неожиданно легкими, почти изящными манерами. Драко он понравился. Впрочем, ожидаемо, ему с детства были по душе люди, целиком отдающиеся любимому делу. Поэтому младший Малфой всегда уважал профессора Снейпа, поэтому ему импонировала теперь Грейнджер, явно занимающая своё место не зря.       Доктор прекрасно слушал, был деловит, умён и обаятелен. Как и положено хорошему специалисту своего дела, он не заносился и искренне хотел помочь.       — Мистер Уайт, проблема мистера Поттера на данный момент в нём самом. Он не воспринимает наши указания всерьёз и пренебрегает ими, — он с грустной улыбкой сдвинул к носу очки.       — Что нужно делать? Скажите мне, я постараюсь, чтобы Поттер всё исполнял, — Драко твердо посмотрел в приятное пухлое лицо.       — Да, в сущности, ничего особенного не требуется. Ему нужен покой...       — В смысле лежать? — перебил его Малфой.       — Нет, — как малому ребенку, терпеливо улыбнулся ему врач, — В смысле отсутствие стресса. Я ему говорил, что нужны положительные эмоции, свежий воздух, душевный покой. Сейчас он зол на весь мир и на себя самого. Он винит всех в своем недуге, но прежде всего винит себя и свою слабость. Он не принимает себя и изводит, занимается самоедством, а это только ухудшает его состояние. Как только его душа и разум обретут покой, силы вернутся. Постепенно, но вернутся.       Драко кивал, стараясь запомнить каждое слово.       — Также ему рекомендовано пить вот это зелье, — врач вынул из ящичка с медикаментами прозрачный пузырёк и протянул его Малфою. — Это укрепляющее и успокаивающее одновременно, но Гарри отказался его принимать, говорит, его от этого снадобья мутит.       Драко взял пузырек и тут же спрятал его во внутренний карман мантии.       — Что же насчёт зрения мистера Поттера, то тут всё сложнее. Все наши тесты показали, что нет никаких ни внешних, ни внутренних повреждений и причин, которые бы вызывали слепоту. Поэтому я делаю вывод, что это что-то наподобие психосоматики. Не в буквальном смысле, но где-то рядом. Он пережил сильное потрясение и страх в той яме. Видимо, эти острейшие эмоции наложились на его, как я считаю, наверняка присутствующее, застарелое ПТСР, что в совокупности дало такой вот результат. Не думаю, что мистер Поттер ослеп в механическом смысле, мне кажется, он в той яме пережил новое для себя чувство беспомощного ужаса, и в его организме сработал защитный механизм. Он словно спрятался от всего мира, предпочёл темноту и неопределённость тому, что есть на самом деле. И вывести его из этого состояния может, думаю, только ещё более сильное переживание, но со знаком «плюс», так сказать. Нужно, чтобы он действительно захотел прозреть! Такова моя теория относительно состояния мистера Поттера, — доктор аккуратно сложил в замок маленькие ловкие руки и посмотрел на Малфоя.       — Я вас понял, я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы помочь, — он вежливо поблагодарил медика за оказанный приём и вышел, спешно направляясь к дому двенадцать на площади Гриммо.       В этот раз он входил с осторожностью, не зная, чего ожидать от взрывного хозяина дома, и даже на всякий случай достал палочку, крепко зажав её в руке. Гостиная встретила его тишиной. Всё было так же, как вчера вечером, когда Драко уходил, даже книга с закладкой осталась лежать в кресле, где он сам же её и бросил, только огонь в камине погас.       Драко прошёл на кухню, но и там никого не застал. Он включил кофемашину и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Все ещё настороже, Малфой вначале лишь слегка приоткрыл дверь в спальню и быстро заглянул внутрь. Поттер спал. Раскинувшись на кровати, он бессовестно храпел. Драко, уже не боясь, вошел в комнату. Он раздёрнул шторы, приоткрыл фрамугу, освежил цветы в вазе и только после этого подошёл к спящему. Гарри лежал на животе, обнимая подушку, простынь сбилась и едва прикрывала геройский зад.        «Я тут с ног сбился с утра пораньше, а он спит как ни в чем не бывало, скотина тупая. Куснуть его за жопу, что ли? А то совсем бдительность потерял!» — злорадно подумал Малфой.       — Эй, просыпайся! Труба зовёт! — крикнул он Поттеру на ухо и сдёрнул простыню.       Бесстыжий засранец спал, как оказалось, голым и тут же перевернулся на спину, являя взору Драко естественные реакции мужского организма с утра.       — Ёб твою мать, Поттер! Этого ещё не хватало! — рыкнул Малфой и швырнул в геройское достоинство простыню, прикрывая его.       — Отвали, Уайт, — сонно промямлил Поттер и тут же вновь сладко захрапел.       — Ах, вот как! Ну, подожди же! — Малфой, не медля ни секунды, подошел к письменному столу и взял чёрный маркер, стоявший в деревянном стаканчике вместе с другими канцелярскими принадлежностями, и, хищно осклабившись, вернулся к беззащитному Поттеру.       Он опёрся коленом о матрас, нависая над спящим, и с ехидной улыбочкой стал аккуратно выводить тому на лице поверх щетины усики. Заштриховал чёрным кончик носа, подрисовал «домиком» брови и на лбу своим красивым почерком вывел надпись «тупой». С полминуты полюбовавшись своей работой, он закрыл маркер, звонко щёлкнув колпачком. В этот момент Поттер раскрыл свои невидящие глаза и посмотрел на него, прямо на него, так осмысленно, что Драко на секунду засомневался в его слепоте. Пользуясь замешательством хулигана, Гарри схватил его за запястье и опрокинул на кровать, теперь уже он нависал над Малфоем.       — Шутим? — приподнял бровь Поттер, удерживая его руками и сжимая бедра ногами. — Я очень чутко сплю, Уайт, и вот дай, думаю, посмотрю, что будет делать мой помощник. А ты, оказывается, художник, да, Джон?       Драко трепыхнулся, посмотрев в суровое разрисованное лицо, и не смог сдержать смех. Ну уж больно умильно Гарри выглядел с рисунком кошачьей рожицы поверх гневной физиономии.       — Кис-кис, — засмеялся Драко, — брось, Поттер, я же пошутил. Ты как бревно тут лежал и член мне свой показывал!       Гарри дернулся и тоже рассмеялся:       — А ты, значит, сразу и в кровать полез, как член увидел? Ну точно педик! — он отпустил его руки и сел в кровати.       — У тебя фиксация, mon cher,* — тоже сел поудобнее Драко. — Если тебя так заботит моя ориентация, то я тебя обрадую, я скорее по бабам.       — Скорее... даёт повод для манёвра, — отметил Гарри.       — Ну, хорошо, наверное, бисексуал, предпочитающий всё же преимущественно женщин.       Было так странно сидеть с Гарри Поттером в кровати, как в детстве на пижамной вечеринке, и обсуждать девчонок, глядя в его разрисованное лицо. Не хватало только ирисок и шипучки. Он улыбнулся своим мыслям и, протянув руку, стал тереть черный нос Поттера, пытаясь смазать краску.       — Ну, а ты, слепыш, каких девчонок любишь? — он смочил палец слюной и продолжил размазывать по носу черные чернила.       — Фу, Уайт, отвали! Я умоюсь лучше, — отмахнулся от него Гарри. — Я люблю умных, — буркнул он, натягивая пижамные штаны.       — Какой же ты банальный и скучный. К тому же врун, — засмеялся Драко.       — С чего это? — встрепенулся Гарри.       — Да что-то я не припомню, чтобы девицы, с которыми ты водился в школе, были особо умными, — надменно вывел Малфой.       — Хм... Допустим, — вдруг неожиданно быстро согласился Поттер, — но мне вот интересно, откуда такая осведомлённость о моих девицах у человека, меня совсем не знающего, м? — он замер у двери, ведущей в ванную, и ехидно приподнял бровь. — Мне кажется, кто-то заврался и заговаривается неумело.       — Я... Не... — у Малфоя забегали глаза, он так глупо прокололся и растерялся, не зная, как увильнуть от расспросов.       — Уайт, от тебя несёт за километр враньём и обороткой. Пока меня мало волнует, зачем тебе скрывать свою личность, но будь уверен, я до истины докопаюсь в любом случае, — он щёлкнул пальцами в воздухе, давая понять, что для него это легкотня.       — Остынь, Шерлок Холмс, и иди лицо умой, — уже взял себя в руки Малфой. — Даже если ты и прав, какая разница, как я выгляжу? Ты ведь всё равно ни черта не видишь. Может, я просто обезумевшая фанатка твоя, — хохотнул он.       — Ну, это объяснило бы твою педиковатость, — вернул ему издёвку Поттер и скрылся в ванной комнате.       А Драко, подойдя к окну, перевёл дух. В этот раз обошлось, но Морганы ради, надо быть осторожнее! Нельзя расслабляться. Если Поттер каким-то образом узнает, кто такой на самом деле Уайт, всё пойдет к чертям! И Драко не сможет ни помочь ему поправиться и избавить себя от долга жизни, ни, чего уж там, подзаработать. Заключённое ими соглашение в случае успеха давало Драко надежду на новую жизнь. Он был уверен, что Поттер сдержит слово и заплатит столько, сколько Драко скажет. А он не собирался мелочиться. Очень приблизительно представляя размер состояния Поттера, он небезосновательно полагал, что не сильно-то приуменьшит его. Нельзя, нельзя было все провалить и упустить такой шанс, да еще из-за собственной болтливости. Строго пообещав себе поменьше молоть языком, он вынул из кармана небольшой твёрдый бархатный чехол, украшенный фамильным гербом их семьи — одна из немногих вещей, оставшихся у него от отца — и без стука вошёл в ванную комнату.       Поттер стоял, склонившись над краном, и отчаянно скрёб лицо мылом, пытаясь смыть следы от маркера. Краска размазалась по всему лицу и разошлась по коже чёрными разводами.       — О, негритёнок Поттер! — хихикнул Драко и, оттянув резинку на штанах Гарри, с треском отпустил её, оставляя тому красный след чуть выше копчика.       — Все не уймёшься, шутник! — не поворачиваясь, откликнулся Гарри и потёр место, где его щёлкнула резинка.       — Не мучайся, давай, я сведу краску с лица, и кое-что ещё хочу давно сделать.       Малфой положил бархатный футляр на полочку и поставил небольшой табурет в середине комнаты. Легонько потянув Гарри за предплечье, он усадил его напротив зеркала и накинул на плечи полотенце.       — Расслабься и не дёргайся. Я сначала сведу краску, — он махнул палочкой, и лицо Гарри вновь стало чистым. — А теперь, пожалуйста, не крутись и не бойся, — загадочно попросил Малфой.       Гарри сидел не шевелясь и слушал, как ходит вокруг него Уайт, как скрипнула дверца шкафчика, и Уайт что-то оттуда достаёт. Потом он услышал звук открывающегося футляра, и что Уайт пустил медленно струйку воды в кране. Тут же он почувствовал, как его лица легко касаются чужие проворные руки, нанося на щёки и подбородок невесомую субстанцию, в которой по запаху он узнал свою пену для бритья. Гарри усмехнулся и чуть запрокинул голову, давая понять, что он понял суть происходящего и готов, но, почувствовав касание холодного лезвия к щеке, невольно дёрнулся от неожиданности.       — Я же сказал сидеть смирно, — шикнул Уайт и продолжил быстро и сноровисто снимать лезвием с лица Гарри пену вместе со щетиной. — Я был сегодня у твоего врача, — поделился он новостью, всё так же орудуя опасным лезвием по скулам Гарри, — приятный человек, — он смахнул с бритвы осевшую пену и смыл остатки струйкой воды.       — Кретин он, — сдавлено сказал Гарри.       — Кретин ты, а он хочет тебе добра, — Драко брил вторую щёку, изредка поглядывая на лицо Поттера в зеркало напротив.       Искусству бритья отец обучал его сам, говоря, что это как аттестат на совершеннолетие. Плохо выбритое лицо — признак дурного тона, ни один уважающий себя отпрыск знатной фамилии не должен оскорблять других своим неопрятным видом. Он учил его методично и необыкновенно ласково для своего характера. Это были редкие минуты, когда приоткрывалась створка отцовского сердца, показывая его родительскую любовь и заботу.       — Чуть запрокинь голову назад, — тихо попросил Драко, нанося пену на нижнюю челюсть и шею. Он примостил лезвие совсем рядом с бьющейся жилкой. — Боишься, Поттер? — замер он над открытым горлом.       — Ещё чего! — отозвался Гарри и вдруг открыл до этого зажмуренные глаза. — Ты... ты... — он нахмурил брови.       — Значит, доверяешь? — быстро сменил тему Малфой, сам не понимая, зачем так откровенно заигрывает с Судьбой.       — Ни капли, — глухо ответил Поттер, — я думаю, ты труслив и алчен. Убить кишка тонка, да и незачем, ведь ты хочешь денег, много денег. Так что вряд ли моя смерть тебе на руку, Уайт, — и он вновь закрыл глаза, отдавшись умелым рукам, ловко избавляющим его от надоевшей щетины.       Закончив, Драко спрыснул его лицо водой и приподнял пальцем за подбородок, проверяя качество своей работы. Оставшись доволен результатом, он смочил ладони бальзамом, нежно провёл по гладким щекам, успокаивая раздражение кожи и чуть массируя у скул. Напоследок смахнул полотенце с плеч Поттера и бросил взгляд в зеркало, рассматривая теперь картину целиком. Да, безусловно, так было лучше. Хотя Драко всегда считал Поттера излишне слащавым, таким приторным красавчиком, но недельная небритость не добавляла ему мужественности, а только портила. Совсем не вязались эти неопрятные клочки с его красивым правильным лицом, теперь без дурацких очков ставшим еще приятнее.       — Вуаля, теперь ты больше не внебрачный сын Хагрида, а вполне себе симпатяга, — закончил он осмотр.       — Уайт, — позвал Гарри.       — Ну, что ещё? — раздраженно спросил Драко.       — Спасибо, — вдруг улыбнулся Поттер, проведя своей ладонью по гладкой теперь щеке, — признаться, я ужасно измучился с этой растительностью на себе.       — Не за что, — хмыкнул как можно пренебрежительнее Малфой.       Но внутри него чуть-чуть, буквально на мгновение, стало теплее, словно он на секунду прижался к мягкому горячему брюшку своего кота.        «Хм, делать добрые дела оказалось даже приятно, — мелькнула мысль и тут же сменилась едкой язвительностью, более привычной его натуре: — Отец в гробу переворачивается, наверное. Малфой — брадобрей Поттера!»       Он тщательно обтёр свои бритвенные инструменты и бережно сложил их обратно в футляр. Спускаясь вниз, Драко размышлял об отце и о том, как много упустил в общении с ним, как много тогда не понимал и теперь уже, увы, не поймёт никогда.