Вне досягаемости

Вэй Усянь устал от чтения уже к полудню следующего дня, и с этим срочно нужно было что-то делать. На самом деле ему не терпелось попасть в библиотеку Облачных Глубин. Он хотел записать некоторые свои идеи — даже подумывал написать целую работу, посвященную исследованиям его пути совершенствования. В познавательных целях, конечно. Однако он не ожидал, что вместо этого будет часами перебирать свитки с описаниями различных проклятий. Откровенно говоря, он был лишь в шаге от того, чтобы самому нарисовать что-нибудь непристойное и подбросить это Лань Ванцзи. В конечном итоге, он, прихватив Сычжуя и Яблочко в придачу, отправился «пополнять запасы» в городок Цайи. В любом случае, Вэй Ин не сомневался, что Лань Ванцзи справится с работой лучше, если он не будет его постоянно дергать. К тому же, провести немного времени с Лань Сычжуем ему пойдет только на пользу. Они много разговаривали о воспоминаниях Сычжуя — он не помнил большую часть детства, поэтому жадно расспрашивал Вэй Усяня о событиях давно минувших дней. Вэй Ин рассказывал ему о каких-то моментах из прошлой жизни, что юноша не знал или не помнил — в конце концов, Вэнь Нин был не таким хорошим рассказчиком, как он. Но трудней всего было рассказывать истории, которые заканчивались смертью, говорить о людях, которые больше никогда не вернутся. В конце концов, Вэй Усянь больше не выдержал: — Прости, А-Юань, мне так жаль, что я оставил тебя одного. Я думал, что ты тоже погиб. Если бы я только знал, что ты все это время был там… — Все в порядке, Сянь-гэ, — сказал ему Лань Сычжуй, отворачиваясь. Вэй Усянь улыбнулся, услышав это обращение, но решил не упоминать, как Сычжуй при этом покраснел. — Я мало что помню из того времени, но мне было хорошо в Облачных Глубинах. Мне очень повезло. Вэй Усянь притянул к себе Лань Сычжуя и обнял, похлопав его по голове Чэньцин. — Повезло! Это Облачным Глубинам повезло, что ты у них есть, и никак иначе. Ах, ты такой замечательный мальчик, — Лань Сычжуй рассмеялся, пихнув локтем Вэй Усяня, и тот прижал руку к сердцу. — А-Юань! Я ведь назвал тебя хорошим мальчиком! Я с таким трудом рожал тебя, а ты тут пихаешься локтями в своего бедного отца? Это потому, что я наскучил тебе? Лань Сычжуй рассмеялся, отстранившись от Вэй Усяня. — Я не думаю, что это на самом деле так, Сянь-гэ. — О-хо-хо, а ты откуда знаешь? — изумленно воскликнул Вэй Усянь. — И кто же тебя научил? Мне следует поговорить с чьими-то родителями? — Вэй Усянь упер руки в бока и попытался придать своему лицу строгое выражение, но румянец Лань Сычжуя слишком сильно смешил его. — Всем известно, откуда берутся дети, — сказал Лань Сычжуй. Вэй Усянь покрутил Чэньцин. — Ах, но разве ты не знал, что несравненный Старейшина Илина способен исказить саму суть мироздания? — Я слышал об этом, — засмеялся Лань Сычжуй, — но я также знаю, что родился другим образом, — Вэй Усянь снова рассмеялся. Ох, как ему нравился этот мальчик! Его сын, сын Лань Ванцзи. Он снова обнял Лань Сычжуя за плечи, крепко прижав к себе, и ему понравилось, как это рассмешило Лань Сычжуя. — Это очень странно, что вам больно, только когда вы касаетесь Ханьгуан-цзюня, — сказал Лань Сычжуй. — Это очень необычно. — И правда, — согласился Вэй Усянь. — Слишком необычно, — он отпустил Лань Сычжуя и сцепил руки за спиной. Мысли не давали ему покоя. — Что вы имеете в виду? — спросил Лань Сычжуй. Он потянул Яблочко за веревку, заставляя осла идти чуть быстрее. — Посмотрим, — Вэй Усянь пнул ногой подол своих одежд. — Проклятие создавалось либо для меня, либо для кого-то еще, верно? — Лань Сычжуй кивнул. — Если оно было создано для меня, то это означает, что человек, который проклял меня, сделал это намеренно, чтобы повлиять только на меня с Ханьгуан-цзюнем. Если его создали для кого-то и просто наложили на меня, это означает, что природа проклятия сама выбирает, на кого воздействовать. Лань Сычжуй задумчиво нахмурился. — Но ведь может быть и то, и другое, верно? Оно может быть направлено на вас, но также проклятие само избирает, как повлияет на вас? — Тоже верно, — согласился Вэй Усянь. — Так что, на самом деле, либо проклятие было специально нацелено на Ханьгуан-цзюня, либо условия проклятия выбрали Ханьгуан-цзюня. Но в любом случае получается, Ханьгуан-цзюнь — это причина! — Точно! — Вэй Усянь вздернул подбородок. — А ведь и правда. — Но почему же Ханьгуан-цзюнь стал мишенью? Он был целью изначально или все же стал ей из-за проклятия? — спросил Лань Сычжуй. Вэй Усянь покачал головой. — Может, проклятие действует на тех, кого вы любите? Вэй Усянь повернулся, чтобы посмотреть на Лань Сычжуя, но тот все еще задумчиво смотрел вдаль. — Я так не думаю, — сказал Вэй Усянь. Он сглотнул, а затем улыбнулся. — Я люблю тебя. Лань Сычжуй взглянул на него и улыбнулся в ответ. — Но ведь это не одно и то же. Возможно, оно влияет на человека, которого вы любите больше всего. Или кто любит больше всего вас? — А-ха-ха-ха, А-Юань, ты думаешь, что Ханьгуан-цзюнь больше всех любит меня? Больше, чем своего брата, дядю или тебя? — Вэй Усянь покачал головой. — Нет, нет, это, наверное, потому, что Ханьгуан-цзюнь такой известный и честный заклинатель, — Лань Сычжуй скорчил гримасу, но ничего не сказал. — Кроме того, я уверен, что Ханьгуан-цзюнь и Цзэу-цзюнь все разузнают к тому времени, как мы вернемся. Пока они шли, Вэй Усяня не покидали мысли об этом. Человек, которого он любил больше всего. Он любил Лань Сычжуя и Цзян Чэна, но это были совсем не те сильные чувства, которые он испытывал к Лань Ванцзи. Независимо от того, было ли проклятие наложено на него с конкретным умыслом или без него, могло ли быть так, что его чувства к Лань Ванцзи были причиной? Эта мысль не давала ему покоя всю дорогу до Облачных Глубин. Она взволновала его, когда они вернулись и обнаружили, что лекарство все еще не нашли. Она беспокоила его во время обеда, что сделали более приятным некоторые специи, добытые в городке Цайи. Она тревожила его, потому что чем больше он думал об этом, тем более правдоподобным объяснением это казалось. Проклятие, влияющее на способность прикасаться к человеку, которого любишь больше всего. Человек, к которому хочется прикоснуться больше всего на свете. Они найдут лекарство, Вэй Усянь был уверен. В Облачных Глубинах имелось множество возможностей и ресурсов, Лань Сичэнь и Лань Ванцзи знали свое дело и прикладывали все силы для поисков. Однако когда лекарство будет найдено, вскроются и причины. Лань Чжань узнает о чувствах Вэй Ина к нему, ведь он сможет сделать выводы, когда он или Лань Сичэнь подробнее изучат проклятие. Рассердится ли Лань Ванцзи? Захочет ли он оставить проклятие на месте, чтобы Вэй Усянь больше никогда не прикасался к нему? Разрушит ли это их дружбу навсегда? Вэй Ин так отчаянно хотел этого избежать. Вэй Усянь знал, что ведет себя тише обычного, и видел, как часто Лань Ванцзи поглядывал на него. Он попытался ободряюще улыбнуться, но все время возвращался к своим тревожным мыслям. — Вэй Ин, что-то случилось? — наконец спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь предложил им сыграть что-нибудь вдвоем — только так можно было не начинать разговор. А еще это давало Вэй Усяню возможность подумать. — А что могло случиться? — спросил Вэй Усянь, отполировав Чэньцин и отставив ее в сторону. Лань Ванцзи молча смотрел на него. — Я в порядке, Лань Чжань. Не беспокойся обо мне, — Лань Ванцзи покачал головой и накрыл свой гуцинь. Вэй Усянь лишь вздохнул, когда он встал и ушел к своей кровати. Может, стоит рассказать обо всем Лань Ванцзи? Тогда он сможет объясниться и уйдет, если этого захочет Лань Ванцзи. Это будет трудно, но намного хуже, если Лань Ванцзи узнает об этом из книги или от своего брата. Вэй Усянь скривился, его сердце в страхе забилось чаще, но он упрямо поднялся на ноги и последовал за Лань Ванцзи. Тот сидел на краю кровати, и Вэй Усянь по привычке расположился рядом — слишком близко. — Вэй Ин, — предостерегающе произнес Лань Ванцзи, но не отодвинулся. — Я не собираюсь тебя трогать, Лань Чжань, — заверил его Вэй Усянь. Ему очень хотелось прямо сейчас взять Лань Ванцзи за руку. — Но… — Вэй Усянь сделал паузу. Лань Ванцзи заслуживал знать правду. — Прости меня. — Мгм? Вэй Усянь не мог поднять на него глаз, сосредоточившись на своих пальцах, нервно теребящих темную ткань нижних одежд. — Я думаю, это все из-за меня. Что я причина всего. Точнее, мои… чувства к тебе причиняют боль. Он произнес все без запинки, зато его сердце пропустило удар. Пальцы продолжали мять одежды, пока он ожидал ответа Лань Ванцзи. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи произнес его имя таким мягким, тихим голосом, что Вэй Усянь наконец поднял на него глаза. Не было того жесткого, холодного выражения лица, которое ожидал увидеть Вэй Усянь. Взгляд Лань Ванцзи был напряжен, а губы слегка приоткрыты. — Чувства? — глядя на лицо Лань Ванцзи, Вэй Усянь не мог довериться собственному рту, поэтому просто медленно кивнул. Лицо Лань Ванцзи было настолько близко, и все, что он мог сделать, это лишь сглотнуть. Что, если мы поцелуемся? Эта мысль заставила все внутри буквально трепетать, словно испуганный рой бабочек в его животе. Внутренняя дрожь не утихла, даже когда его настигло разочарование от того, что это невозможно. Однако Лань Ванцзи не отвел взгляда. На его лице не было ни отвращения, ни злости. Вместо этого он пошевелился, подняв руку, словно собираясь коснуться лица Вэй Ина. Вэй Усянь знал, что это будет больно, но оно того стоило. Понимать, что Лань Ванцзи и сам этого хотел. Лань Ванцзи издал разочарованный звук и остановился. Ощущение прикосновения было таким близким, что Вэй Усянь почти почувствовал жар его руки. — Вэй Ин, — повторил он, но его глаза были полны боли и чего-то такого, что Вэй Усянь не осмеливался назвать. Но он должен был быть уверен. Он поднял руку и поднес ее к лицу Лань Ванцзи, в точности повторяя его жест, и остановился за мгновение до того, как прикоснуться к нему. Он сдвинул руку вниз, словно призрак, спускаясь вдоль шеи Лань Ванцзи, его груди, бедер, и в конце концов, опустил ее на кровать позади Лань Ванцзи и развернулся к нему лицом. — Лань Чжань, — он замолчал, облизнув пересохшие губы. — Лань Чжань, Лань Чжань, — жаркая волна, прокатившаяся по всему телу, заставила Вэй Усяня прикрыть глаза, когда он увидел, как Лань Ванцзи проследил за движением его языка. Он рассмеялся над собственной нерешительностью. — Я тебе нравлюсь, Лань Чжань? — нет, этого было недостаточно, он должен был разъяснить все для себя, чтобы избежать малейшего недопонимания. — Я нравлюсь тебе так же, как и ты мне? Ты хочешь поцеловать меня и прикоснуться ко мне? Ты хочешь… ты хочешь меня? Лицо Лань Ванцзи было теперь так близко, что все, чего хотел Вэй Усянь, — это поцеловать его, притянуть к себе и коснуться этих губ, этих рук, прижаться к нему и никогда не отпускать. — Вэй Ин, — дыхание Лань Ванцзи было теплым и ровным. — Я хочу тебя. Я всегда хотел только тебя. Вэй Усянь всхлипнул и рассмеялся. — Лань Чжань, — простонал он. Вэй Ин ничего не мог с собой поделать — он наклонился вперед и нежно коснулся губ Лань Ванцзи поцелуем. Этого легкого касания губ было достаточно, и пронзившая тело боль заставила его отпрянуть. — Вэй Ин! — беспокойство Лань Ванцзи не было вызвано болью; ему не было больно, ведь Вэй Ин коснулся его первым. Лань Ванцзи протянул к нему руку, но тут же отдернул ее. Вэй Усянь рассмеялся. — Оно того стоило, — этот поцелуй заставил колотиться его сердце с неистовой скоростью — несравнимо с простой близостью с Лань Ванцзи. Когда взгляд Лань Ванцзи снова стал мягким и глубоким, Вэй Усянь нежно повторил: — Еще как стоило, — он склонил лицо над шеей Лань Ванцзи, но не коснулся ее. Он чувствовал запах Лань Ванцзи, чувствовал его жар, чувствовал дыхание Лань Ванцзи на своей шее. — Это так несправедливо, Лань Чжань. Я так сильно хочу прикоснуться к тебе, но это так больно. Лань Ванцзи слегка отстранился. — Не делай себе больно, Вэй Ин. Мы найдем лекарство, — казалось, Лань Ванцзи тоже хотел его коснуться, но, прервав движение, опустил руку на колени и напрягся, словно ему было невыносимо трудно сдержаться. — Я тоже не хочу причинять тебе боль, Лань Чжань, — Вэй Усянь также убрал руки на колени, снова начав теребить свои одежды. — Как хорошо, что тебе не бывает больно каждый раз. — Мгм, — сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь смотрел на его красивое лицо и думал о всей той боли, что он причинил Лань Ванцзи за эти годы. Затем он выпрямился. — Лань Чжань! Тебе ведь не больно, когда я тебя касаюсь, больно только мне. Но больно нам обоим, когда ты пытаешься коснуться меня, — Лань Ванцзи кивнул. — Ну, конечно! Это наказание. Проклятие наказывает меня всякий раз, как я тебя касаюсь, но не тебя, поскольку желание прикоснуться исходит не от тебя. Но если ты прикоснешься ко мне, я буду наказан вместе с тобой за то, что ты решил прикоснуться ко мне. Я думал, что это из-за моих чувств к тебе, но ведь это не так? Если я тебе тоже нравлюсь, то значит, проклятие не дает мне коснуться того, кто меня любит, кто хочет меня. — Мгм, — Лань Ванцзи выглядел так, словно прямо сейчас был готов проучить наглеца, посмевшего наложить это проклятие. — А-а-ах! — Вэй Усянь подскочил и начал расхаживать по комнате, когда в голову закралась безумная мысль, чтобы заодно не поддаться искушению и не прикоснуться к Лань Ванцзи. — Ну, конечно. О нас везде ходят слухи, люди не перестают говорить про нас. — Слухи? — спросил Лань Ванцзи. — Ха-ха… да, — Вэй Усянь смущенно потер шею, хотя почему это ему должно быть неловко сейчас? Лань Ванцзи хотел, чтобы он вернулся. — О Ханьгуан-цзюне и Старейшине Илина. О том, что, возможно, Старейшина Илина вовсе и не такой ужасный, как все говорили раньше, но ему все еще нельзя доверять, — Лань Ванцзи нахмурился. — Ах, как он посмел сбить с пути бедного Ханьгуан-цзюня, такого доверчивого и невинного! Вэй Усяню так нравилось улавливать малейшие изменения в выражении лица Лань Ванцзи. Очевидно, тот был не очень доволен тем, что подразумевалось под его «невинностью». — Лань Чжань, ты не можешь так на меня смотреть. Как я могу о чем-то думать и соображать, когда уважаемый Ханьгуан-цзюнь смотрит на меня с такой страстью? — Вэй Усянь начал обмахиваться веером. — Бесстыдник, — сказал Лань Ванцзи, но Вэй Усянь видел, как эти слова взволновали Лань Ванцзи. Он тут же почувствовал головокружение. — Ну, некоторые слухи все же правдивы. Намерения Старейшины Илина в отношении Ханьгуан-цзюня действительно не так уж и целомудренны, — он игриво улыбнулся Лань Ванцзи, — и, как оказалось, у самого Ханьгуан-цзюня тоже имелись нечестивые мысли о Старейшине Илина. Вэй Усянь снова уселся на кровать рядом с Лань Ванцзи, и придвинулся вплотную, проверяя, насколько близко Лань Чжань подпустит его к себе. Глаза Лань Ванцзи расширились, губы приоткрылись, и ох, это оказалось очень плохой идеей. Невыносимо быть настолько близко и видеть откровенный голод в глазах Лань Ванцзи. Вэй Усянь чувствовал себя чуть ли не больным от желания, зная, что Лань Ванцзи находился прямо перед ним и также сильно хотел его, но не мог с этим ничего поделать. С трудом заставив себя откинуться на спинку кровати, он продолжил говорить. — Люди, конечно, обвиняли Старейшину Илина в том, что он развратил бедного, невинного Ханьгуан-цзюня: «Кто-то должен что-то предпринять», «Кто-то должен защитить достопочтенного Ханьгуан-цзюня» и тому подобное, — Вэй Усянь скривил лицо. — Что ж, проклятие справилось с этой задачей, верно? Я не могу развратить невинного Лань Ванцзи прямо сейчас, как бы мне этого ни хотелось. Вдруг одним слитным движением Лань Ванцзи уложил на спину ничего не подозревающего Вэй Усяня и склонился над ним. Не было даже вспышки боли, и Вэй Усянь понял, что вместо рук Лань Ванцзи воспользовался Бичэнем. Прижав Вэй Усяня ножнами меча поперек груди, он пригвоздил его к кровати. Лицо Лань Ванцзи было так близко, а взгляд был обжигающим. — Не невинный, — сказал он, заставив Вэй Усяня усмехнуться. — Я никогда так не говорил, — Лань Ванцзи прижал его еще сильнее, и, ох, как же Вэй Усяню это понравилось. Очень сильно понравилось. Его тело резко окатила горячая волна возбуждения. — Никто меня не развращает, — добавил Лань Ванцзи. Вэй Усянь покачал головой, соглашаясь. — Меня не нужно защищать от тебя. — Вовсе нет, — голос Вэй Усяня прозвучал ниже, чем он ожидал. Ох, он так сильно его хотел. Он обхватил меч руками, прямо рядом с местом, где его крепко сжимали руки Лань Ванцзи. — Лань Чжань, — он приоткрыл губы и его дыхание участилось. Лань Ванцзи прижал его сильнее, и Вэй Усянь не смог сдержать выдох, сорвавшийся с губ. Он слегка двинул бедрами вверх, не касаясь Лань Ванцзи. Уловив его движение, Лань Ванцзи прошелся взглядом по всему телу под ним. Не отрывая глаз, он рассматривал Вэй Усяня, желавшего его так же сильно, как и он его, и выглядел таким довольным, словно наконец заполучил то, чего желал больше всего на свете. Его руки, казалось, сжали Бичэнь еще крепче, и в один невероятный миг Вэй Усянь подумал, что Лань Чжань собирается прижать его к кровати, забраться на его бедра и прижаться к нему так близко, насколько это возможно. Уже не казалось важным, сколько боли это причинит ему — только ощутить твердый член Лань Ванцзи, прижавшийся к его собственному возбуждению, почувствовать его губы на себе. Но затем Бичэнь исчез, и Лань Ванцзи, поднявшись на ноги, направился в другой конец цзинши. Вэй Усянь сел, тяжело дыша. — Лань Чжань? — Лань Ванцзи все так же стоял, отвернувшись в сторону. Не выдержав, Вэй Усянь приблизился к нему. Забывшись, он чуть было не положил руку на плечо Лань Ванцзи, но вовремя остановился. — Лань Чжань? Ты в порядке? Мне очень жаль, если я… — Нет, — отрезал Лань Ванцзи. — Это была моя вина. — Лань Чжань, ты ни в чем не виноват, все в порядке, — Вэй Ин прислонился к стене, у которой стоял Лань Чжань, пытаясь остыть и привести мысли в порядок. — Я не могу причинять тебе боль, — произнес Лань Ванцзи. — Мне следовало держать себя в руках. Вэй Усянь не мог ничего на это ответить. Ему вовсе не хотелось, чтобы Лань Ванцзи останавливался. Он хотел, чтобы на него смотрели тем же глубоким взглядом, чтобы так же сильно прижимали к кровати. Это было сущей пыткой — жаждать друг друга, находиться так близко, но не иметь возможности хотя бы дотронуться так, как они оба этого хотели. — Ты не терял контроль, — заметил он. — Мы оба сдерживались. Мы снимем проклятие, Лань Чжань. Теперь мы знаем больше, и у нас есть преимущество, верно? Скоро мы найдем лекарство, и как только я вылечусь, ты сможешь прикасаться ко мне столько, сколько захочешь, в любое время. Лань Ванцзи наконец взглянул на него. — Запомни свои слова, — повторил он, и на этот раз Вэй Усянь понял, что он имел в виду. Голос Лань Ванцзи был жестким, а выражение его лица заставило Вэй Усяня залиться краской до кончиков ушей. Его снова бросило в жар. Как же все это несправедливо!