Павлины и кролики

– Вэй Усянь! Присутствующие адепты как по сигналу повернулись к нему. И от этого внимательного взгляда глубоких серых глаз он чувствовал, как его накрыла дрожь. – Хочешь мне что-то сказать? – произнес Вэй Усянь, и Цзинь Цзысюаню пришлось крепко сжать кулаки, чтобы выдержать холод его голоса. Цзян Яньли смотрела внимательно, а после прикрыла понимающую улыбку рукавом и осторожно потянула руку своего шиди, привлекая к себе внимание. – Возможно, господин Цзинь хочет поговорить с тобой наедине? Но Вэй Усянь в ответ лишь отмахнулся и повернулся к напряженному с ног до головы юноше спиной. Цзысюань открыл было рот, чтобы вновь его позвать. Но крик застрял в горле и так и не вырвался наружу. – Не обращай внимание, шицзэ. Мне не о чем говорить с человеком, что совершенно нам не рад. – Неправда! С десяток пар глаз вновь со смесью удивления и непонимания уставились на взъерошенного наследника. Со всей мужественной смелостью Цзинь Цзысюань сделал твердый шаг вперед. Он уйдет. Он ведь правда может сейчас уйти. – Я..! И мгновенно съежился под пристальным взглядом Вэй Усяня. – Я... Импульсивная уверенность быстро сменилась паникой. В последнее время рядом с ним он все чаще ощущал себя переполненным чувствами ребенком. И, собрав остатки силы воли в крепко сжатые кулаки, он зажмурился и изо всех сил прокричал давно сдерживаемые слова: – Я хотел, чтобы сюда пришел именно ты! Вэй Усянь! Повисла тишина. И с каждой секундой она становилась все более неловкой. Не выдержав, Цзысюань нашел в себе силы приоткрыть глаза. Все смотрели на него. Даже он. Смотрел пораженно, с каким-то невероятно глупым выражением лица. Цзысюаня бросило в жар. И, развернувшись, совершил столь же мужественный побег от этой крайне смущающей обстановки. Ужасно! Позорно! Мадам Цзинь в чувствах хлопнула себя по лицу. Окружающие в непонимании переглянулись. А Цзян Яньли осторожно потянула Вэй Усяня за рукав к себе и тихо произнесла: – Не забудь чуть позже с ним поговорить, А-Сянь. Но Вэй Усянь в ответ только фыркнул и повел девушку в сторону лагеря. – У меня нет причин говорить с ним. Но от глаз Яньли не укрылось, как всю дорогу до лагеря ее шиди то и дело встревоженно оборачивался.