Павлины и кролики

Легкий всплеск воды разорвал умиротворенную тишину Пристани Лотоса. Цзян Яньли аккуратно присела на краю пирса, свесив ноги и едва касаясь носками туфель воды. Её шиди, высоко закатав штанины, бродил рядом по колени в озерной воде. Прошло около месяца с тех пор, как Вэй Ин вернулся в родную резиденцию. Вспыльчивый Цзян Чэн, казалось, готов был кинуться и порвать в клочья первого встречного, а потому сразу отправился в уединение для восстановления баланса сил и «душевного равновесия, запятнанного ублюдочными павлиньими лапами». Никто не стал его останавливать, а Цзян Яньли впервые поняла, что ее отец способен источать не только тепло и заботу, но и пронизывающий холод. Семейного собрания не состоялось. – Шицзэ, – позвал юноша, осторожно, чтобы ненароком не забрызгать девушку, закидывая на пирс собранную им небольшую кучку лотосов и поднимая полный тепла взгляд, – уже вечереет, ты можешь простудиться. Лучше отправляйся в резиденцию, а я скоро приду. Цзян Яньли ответила ему столь же теплой улыбкой. – Не беспокойся, А-Сянь. Я хочу составить тебе компанию. Не против? Он не сдержал довольной улыбки. – Хорошо. Но если ты подхватишь жар, будешь терпеть меня и есть мои каши до выздоровления. И Вэй Усянь вернулся к сбору лотосов. Мадам Юй наказала вернуться до заката, и времени еще было предостаточно. Солнце неторопливо опускалось к линии горизонта, и неожиданно сильное дуновение ветра растрепало волосы двоих, сбивая локоны на лицо. В легком раздражении Вэй Ин резко выпрямился, встряхивая мокрые руки и покачивая головой в попытке убрать мешающую завесу черных волос. Цзян Яньли поправила свою прическу, аккуратно закидывая на плечо, и позвала: – А-Сянь, я подвяжу тебе волосы. Подойди ко мне. Без каких-либо возражений юноша послушно вернулся к пирсу и повернулся к девушке спиной, теперь старательно смахивая с рук песчинки. Яньли потянула ленту и аккуратно прихватила ее губами, собирая густую копну волос в высокий хвост, а после сооружая весьма импровизированную и наспех сделанную гульку. Закрепив лентой и парой своих заколок, она невольно опустила взгляд вниз. В свете постепенно алеющего солнца след оставленной на нем метки сливался с слегка загорелой кожей, и все равно был весьма примечательным. Не сдержавшись, девушка пальцем невесомо коснулась отметин, сразу почувствовав, как дрогнули юношеские плечи. – А-Сянь. – Да, шицзэ? Он прекрасно понимал, о чем она хочет поговорить. И это одна из причин, почему он не хотел, чтобы Яньли оставалась с ним наедине. Единственная, с кем он не желал обсуждать собственный поступок. Но вечно убегать не получится – это он тоже понимал. И пусть до последнего он был уверен в том, что в тот вечер поступил правильно, отчего-то он все равно чувствовал, что его старшая сестра не разделит его мнения. – Ты ведь сам пришел к господину Цзинь? – Да. Тихонько вздохнув, Цзян Яньли похлопала по месту рядом с собой, приглашая. Не имея абсолютно никакого желания противиться и бежать от неизбежного, Вэй Усянь ловко взобрался на пирс и сразу лег на еще теплые от солнца доски, устроив голову на чужих коленях, как в детстве. – Ты сказал об этом отцу и А-Чэну? – мягко спросила она, ласково поглаживая черные волосы. – Я пытался, – фыркнул Вэй Ин и прикрыл глаза. – Меня даже слушать не стали. Цзян Чэн, похоже, был вполне искренен в своем желании убить его. Видела его побитое лицо? Поверь, Цзысюаню досталось больше. Даже Цзыдянем зарядили пару раз, – он снова недовольно фыркнул, всем своим видом прямо-таки говоря «ох-уж-эти-альфы». – Как думаешь, ты поступил правильно? На сей раз Вэй Ин открыл глаза и с неловкой улыбкой взглянул на Яньли, честно ответив: – Не знаю. Он считал, что сделал все правильно. Он попал в тупиковую ситуацию, из которой был только один выход. Но сейчас Цзян Фэнмянь бродил по резиденции темнее грозовой тучи, мадам Юй с двойным усердием игнорировала его присутствие, Цзян Чэн уже три недели не появлялся на люди, а последнее, что запечатлел он в своей памяти перед отъездом из Башни Кои, это пустой взгляд покрытого бинтами и побоями Цзинь Цзысюаня. Он не знал. Более он ничего не знал. – Понимаешь, – Цзян Яньли легким движением тонких пальчиков смахнула челку со лба юноши, – я солидарна с отцом и А-Чэном – ты еще совсем ребенок. Но огромное опущение то, что в нашей семье нет омег помимо тебя. А-Сянь, мы не сможем понять, что ты чувствуешь. – Мне шестнадцать, шицзэ. Девушка с легкой улыбкой прикрыла глаза. – Верно. Знаешь, А-Цин сказала мне однажды, что, вспоминая о возрасте своего младшего брата, она каждый раз удивляется, как первый. Ведь в памяти ее он сохранился совсем еще мальчишкой. Кажется, под это волшебное влияние попали все мы. Но, А-Сянь, пока тебе не стоит принимать такие решения самостоятельно. Хотя бы пока ты не окончишь обучение. И твое тело слишком юное для связи со взрослым альфой, ты так не думаешь? – Ну, – вздохнул Вэй Ин и вдруг поднял голову с колен, поднимаясь на ноги и следом подавая руку девушке, – сейчас я не думаю, что есть смысл об этом говорить. Это уже произошло. И, кажется, наша с ним помолвка расторгнута. Разве можно объяснить как-то иначе то, что после инцидента Цзян Фэнмянь, отказавшись выслушать какие-либо оправдания, потребовал у Цзинь Гуаншаня обсудить с ним один вопрос сугубо с глазу на глаз. Именно это больше всего пугало. Неизвестность. – «Кажется»? – с искренним недоумением вскинула брови Яньли, поднявшись с пирса следом. – Неужели они тебе ничего не сказали? Да, если быть честным, ему после того вечера от силы доброго утра и приятных снов желают! Неожиданно, даже не дождавшись ответа, прекрасное девичье лицо стало непривычно серьезным, а меж бровей пролегла легкая складка. На долю секунды Вэй Усянь осознал, что его шицзэ все-таки все еще дочь грозной мадам Юй. Мягко, но настойчиво, она подтолкнула его в сторону резиденции. – Тебе нужно поговорить с ними! Право, с каких пор ты стал таким неуверенным? – Может, дядя Цзян просто еще не решил? – Тогда ты тем более обязан решить это сейчас, – внезапно ладонь юноши крепко сжали, и Цзян Яньли произнесла уже куда настойчивее: – А-Сянь, мы пойдем вместе. Но ты должен поговорить с ним. Поджав губы, Вэй Ин со смиренным вздохом крепче сжал чужую руку и первым побежал в сторону дома, совершенно позабыв об оставленных лотосах. *** В зале царила гнетущая тишина. Цзян Яньли заняла свое законное место по одну из сторон Цзян Фэнмяня вместо наследника, Юй Цзыюань предпочла сесть по другую и всем видом показывала, насколько сложившаяся ситуация ей не нравится. Пред ними, опустившись на колени, сидел Вэй Усянь и не мог избавиться от легкой тревоги и неприятного чувства, словно под внимательными и строгими взглядами он становился еще меньше. Первым решил заговорить глава ордена. – Думаю, мне стоит попросить перед тобой прощения за то, что не расставил все точки сразу. Но раз ты пожелал прийти первым, я слушаю тебя. «Единственный, кто должен просить прощения, это я,» – мысленно упрекнул себя юноша, но вслух решил сразу задать главный и особенно сильно тревожащий его вопрос: – Наша с Цзы... с Цзинь Цзысюанем помолвка. Она еще в силе? Цзян Фэнмянь легко улыбнулся и коротко кивнул. Но мгновенно вспыхнувшая в груди Вэй Ина радость моментально сошла на нет, когда холодный голос мадам Юй едва не припечатал его к земле: – Считай, что тебе повезло. Надо было додуматься: в своем состоянии проникнуть в покои наследника чужого ордена и воспользоваться своим положением! – В покои своего альфы, – мягко поправил супругу Фэнмянь и продолжил, прежде чем Цзыюань, так и пышущая гневом, вновь взяла слово: – Глава ордена Цзинь согласился с тем, что в расторжении помолвки нет никакого смысла. Поэтому свадьба состоится. Вэй Ин послушно кивнул, с трудом сохраняя лицо, но в душе он ощутил настолько сильное облегчение, что не свалиться на пол стоило огромного труда. Не расторгнута. Она не расторгнута! Но, быстро опомнившись, он резко спросил: – Его не накажут, верно? Это было моим решением – я в ответственности за произошедшее. Это – второе, чего он боялся больше всего. Конечно, орден Ланьлин Цзинь не был и близко подобен тому же Гусу Лань с их изощренными наказаниями сродни пыткам. Но он не желал, чтобы его проступок хоть как-то сказался на жизни мужчины или повлиял на него, как на наследника. Он был готов вынести наказание за двоих. Цзысюань и без того пострадал по его вине. Цзян Яньли неловко отвела взгляд, а мадам Юй резко поднялась с места. – Если так печешься о его благополучии, почему вообще позволил подобному произойти? – фыркнула она. – Даже потребовал аудиенции прямо сейчас, несмотря на то, что А-Чэн пока не может присоединиться к нам. Делаешь все, что вздумается, а о последствиях думаешь после. Но, конечно, тебе просто спускают все с рук, – она даже не взглянула в сторону супруга, но все присутствующие и без того прекрасно поняли, о ком не на шутку разозлившая женщина говорит. – На этот раз ты так просто от наказания не уйдешь. Вы оба его понесете. На сей раз Цзян Фэнмянь не стал ее перебивать, полностью принимая еще не озвученное решение. Сердце Вэй Ина настороженно замерло на мгновение. Вспоминая все угрозы оборвать ему и Цзысюаню все связи при непослушании и переходе границ, он явно имел основания искренне испугаться. Но смог лишь произнести: – Какое? – До окончания твоего обучения вам запрещено видеться, – чеканя каждое слово ответила женщина и в пару неторопливых шагов встала прямо напротив юноши, скрестив руки на груди и не сводя пристального взгляда с широко распахнутых серых глаз. – Можешь сколько угодно кричать о том, какой ты взрослый, но тебе шестнадцать – не «уже», а «всего». Ты и приблизительно не можешь представить, сколько ошибок вы оба можете понаделать. От тебя одного сплошная головная боль, не хватало нам еще одной. Услышав вердикт, Вэй Ин с трудом нашел в себе силы взглянуть на Цзян Фэнмяня, но лицо его выражало лишь суровую непоколебимость. Они и правда уже приняли решение. И к своему отчаянию он понимал, что не имеет никакого права на возражение. – Тебе стоит быть более благодарным взрастившему тебя ордену, – продолжила Юй Цзыюань и слегка сощурила холодные глаза. – Закончишь обучение – сыграете свадьбу, и ты, наконец, покинешь Пристань Лотоса. Для тебя это не столько наказание, сколько настоящее чудо, если учесть, что ты натворил, – на этих словах она вновь фыркнула и, развернувшись, обратилась уже к супругу: – Мы закончили? Цзян Фэнмянь в свою очередь взглянул на застывшего с нечитаемым лицом юношу. – У тебя есть еще какие-то вопросы? Вопросы? Нет. Недовольство? Вполне. Но разве был он в том положении, чтобы оспаривать приказ хозяев дома? И потому он лишь поджал губы и смиренно покачал головой. Сколько еще лет он не сможет увидеть его? Когда закончится его обучение? Мысли о побегах уже начали прокрадываться в его сознание, но он быстро их отогнал. Невозможно. Невозможно незаметно добираться до Ланьлин и возвращаться обратно. Слишком далеко. Разочаровывать свою семью он тоже не желал. – В таком случае, разговор окончен, – вздохнул Фэнмянь, поднимаясь на ноги и поправляя подолы одежд. Цзян Яньли только приблизилась к вставшему с колен Вэй Ину, когда Юй Цзыюань вдруг вновь обратилась к нему: – Сходи к целителям. – А? – глупо переспросил Вэй Усянь. Женщина закатил глаза и резко отвернулась от него. – Сходи к целителям и спроси, как можно подавить периоды твоей половой активности, чтобы ты легче мог их переносить, – бросила она и добавила: – Без вреда для здоровья. Невозможно понять, проклят этот день или благословлен. Сложив ладони в знак благодарности и низко склонив голову, Вэй Ин сорвался с места и выбежал из зала, вновь устремляясь к озеру. Его пощадили? Все могло быть хуже, верно? Помолвка не расторгнута – он мысленно повторял эти слова, уверяя себя, что все хорошо, но тяжесть в сердце никуда не делась, и хотелось выплеснуть чувства хоть как-то: кричать, прыгнуть в озеро прямо в одежде, не с пирса – с холма, с разбегу, чтобы заставить сердце биться от приятного испуга, а не сдавливающей грудь и горло тревоги. Свадьба будет – так просто подожди; всего-то несколько лет – не десять. Меньше – так в чем проблема? Яньли догнала его на пирсе. Ноги сами принесли его к оставленным лотосам, и теперь он, присев, неспешно собирал их по стебельку. – А-Сянь, – мягко позвала девушка, присаживаясь на корточки рядом. – Да, шицзэ? Склонившись к юноше, она улыбнулась и заговорщически приложила ладонь к губам: – Ты можешь писать ему письма. Вэй Усянь поднял на нее удивленный взгляд, и, не сдержавшись, тихо засмеялся. – Буду писать ему каждую неделю, и пусть только попробует пропустить или потерять хоть одно письмо!