Павлины и кролики

В небольшой комнатушке, где за низким столом расположились люди, было некомфортно тихо. Цзян Чэн холодным взглядом не мигая взирал на сидящую напротив него парочку. Его брат демонстративно не смотрел ему в глаза, беззаботно играясь с маленьким детским барабаном, а вот глава дома в свою очередь внимательно следил за эмоциями на лице гостя. Ладонь того, лежащая на столе, сжималась в кулак, а покоящаяся сверху то и дело поглаживала Цзыдянь, от которого и без красноречивых молний сейчас веяло опасностью. Первым нарушил тишину Цзян Чэн: — Итак. Ты беременен? Цзинь Цзысюань закатил глаза. — Цзян Чэн, это наш ВТОРОЙ ребенок. Ты когда-нибудь уже смиришься? — Никогда, — отрезал мужчина и на сей раз отвернулся сам от раздражающего павлиньего лица. — Один совратил ребенка, второй сбежал из дома играть свадьбу. Воистину, идеальная парочка. — Кто кого совратил — вопрос, конечно, интересный, — тихо хихикнул Вэй Усянь и всё-таки оставил игрушку в покое, отложив ее на стол. — Цзян Чэн, разве приходил бы ты сюда так часто, если бы ещё злился? — Я сюда и не ради вас двоих прихожу, — хмыкнул Цзян Чэн, и в этот момент его рукав вдруг требовательно потянули. Лицо его за долю секунды переменилось, и он опустил взгляд вниз, где на его коленях сидела девочка и с жадным интересом смотрела на него своими огромными серыми глазами. — Дядя, а что значит «сор…ватил»? Стоило вопросу прозвучать, как Вэй Ин, не сдержавшись, откровенно рассмеялся и театрально завалился на пол, а Цзысюань с красным то ли от злости, то ли от смущения лицом вскочил с места. — Думайте, что говорите в присутствии А-Сюин*! Вы оба! Цзян Чэн опустил широкую ладонь на детскую макушку и хмуро одернул: — Не встревай в разговоры взрослых. Девочка надулась, но послушно опустила голову и продолжила собирать косички из черных локонов волос, расплетенных мужчиной специально для нее. Пять лет назад, когда Вэй Усянь и Цзинь Цзысюань впервые объявили о том, что ждут пополнения в своем скромном [долбанутом] семействе, Цзян Чэн не был уверен, кого из них двоих он хочет бросить на растерзание своим собакам. Брата из-за его нового положения — черт бы его побрал, — трогать не хотелось, именно поэтому в тот день двое так и не помирившихся альф подрались в очередной раз. Говоря о чете Цзян в целом, все приняли новость так, будто ничего другого от парочки не ожидали. Впрочем, прошло полтора года с их женитьбы, так что, удивительно, но с этим торопиться они не стали. Цзян Яньли была особенно счастлива услышать подобную весть. А вот Цзян Чэну пришлось пройти все стадии принятия, и смирился он, лишь когда ему пришло письмо с коротким сообщением: «Родилась дочь. С Вэй Ином все хорошо.» Это «все хорошо» выглядело столь подозрительно, что наследник ордена Юньмэн Цзян в тот же день сорвался в Ланьлин Цзинь, вознамеренный собственными глазами увидеть это «все хорошо». Вопреки его ожиданиям, его встретил совершенно здоровый и уже полный сил, так и светящийся счастьем Вэй Усянь. И в тот момент это казалось таким абсурдным. Его брат! Родил! От павлина! Но все сомнения и весь гнев улетучились сразу, стоило мужчине увидеть маленький свёрток. Его новорожденную племянницу. И все равно он не мог так просто это принять. Но эту девочку, что лицом была так похожа на Цзысюаня, а своим неугомонным характером и всепоглощающим интересом на его младшего брата, он полюбил всем сердцем. И каждый раз, когда он приезжал в Башню Золотого Карпа, все время он проводил с ней. Так часто и так долго, что маленькая А-Сюин стала многое перенимать от своего шибо. Например, манеру речи. Всех это одновременно тревожило и утешало. Вэй Усянь перевернулся на бок и хитро прищурился, ехидно поглядывая на своего супруга, подперев голову рукой. — Какой ты у нас строгий папаша. И ведь не скажешь, что этот человек во время нашей первой сцепки распла… — Замолчи! — вспыхнул пуще прежнего Цзысюань, широко распахнув глаза, словно не мог поверить в то, что его муж так просто осветил столь позорную часть его характера. Распла…кался? Цзян Чэн попытался представить это, и ему физически стало плохо. Скоро ему пора было отправляться обратно в Пристань Лотоса. Цзинь Сюин напрочь отказывалась его отпускать, и мужчине пришлось с горем пополам предоставить ей свои плечи, пока они неторопливо шли вниз по лестнице к его лошади. — Дядя, ты же старше папы? — вдруг поинтересовалась девочка, поглаживая взлахмоченные волосы Цзян Чэна. — Да. Ее глаза в тот же миг загорелись. — А как это — быть старшей сестрой? Цзян Чэн даже остановился на ступеньке и выразительно посмотрел на слишком уж довольного Вэй Ина, неторопливо шагающего рядом с ними. — Очень тяжело. Сколько бы ты не старалась оберегать его, однажды он все равно оставит тебя и выберет свой путь, сколько бы ты его не отговаривала так торопить события. А потом сбежит и через пару лет ты уже будешь дважды тетей. Сюин с искренним недоумением поморгала пару раз. Но, имея просто удивительную связь со своим шибо, она в один миг скопировала осуждающее выражение лица мужчины и взглянула на Вэй Ина. — Ужасно, пап. — Да. Ужасно, Вэй Усянь. — Ужасно?! — Вэй Ин резко развернулся к Цзысюаню и прильнул к нему, наигранно хныча в плечо. — Ты это слышал? Мой собственный шисюн настраивает мою же дочь против меня! — В таком случае, мы больше никогда его сюда не пустим, — мягко предложил Цзинь Цзысюань, ненавязчиво подложив ладонь мужу под поясницу и придерживая. В прошлую беременность они оба от незнания совершенно не задумывались о том, какая это нагрузка на позвоночник, и долгое время после родов Вэй Ин мучился с болями в спине. Теперь же, пусть сроки были ещё малы, но маленькая паранойя альфы никуда не делась, и сейчас он старался чаще следить за состоянием супруга. — Пустите! — возмутилась А-Сюин и в праведном гневе задергала ножками, слегка ударяя Цзян Чэна по груди. Они оба были не очень-то впечатлены этой игрой, но вот угрозы от серьезного главы ордена воспринимались куда острее. Дочка прекрасно знала, что из двоих ее родителей именно Цзысюань честен в обещанных наказаниях. — Поедешь со мной в Пристань Лотоса? — невозмутимо поинтересовался Цзян Чэн и первым продолжил спускаться по лестнице. — Поеду! — Эй! — Цзысюань в пару шагов оказался рядом и аккуратно снял дочь с чужих плеч, усаживая на собственное. — В Пристань Лотоса Цзян Чэн поедет один. А мы с тобой проверим, готова ли его лошадь. А-Сюин не успела ничего возразить и даже возмутиться: ее, словно лёгкое пёрышко, быстро понесли вниз по ступенькам. Вэй Усянь подошёл к Цзян Чэну ближе и усмехнулся им вслед: — Пытается на моем фоне выглядеть строго, а сам играется с ней, как дитё малое. Знаешь, она постоянно только о тебе и говорит. Все хочет приехать в Юньмэн. Но у Цзысюаня сейчас много работы. — Я могу отвезти ее сам. И обратно тоже верну. Но Вэй Ин покачал головой. — Мы хотим приехать вместе. Они неспеша продолжили свой путь. Внизу уже стоял Цзысюань рядом с лошадью Цзян Чэна, а в седле уютно устроилась Цзинь Сюин и, сверкая глазами, осматривала округу. Цзян Чэн подал руку своему шиди, но тот только отмахнулся и фыркнул: — Цзысюань тоже обращается со мной, как с вазой из стекла. Я, вроде как, в состоянии справиться сам. Цзян Чэн не стал спорить с ним. Это было в его характере. Вэй Усяню не нужна тотальная забота. Он все равно в итоге сделает все по-своему. Плавали, знаем. Уже подходя к ожидающим их отцу с дочкой, Цзян Чэн вновь остановился и внимательно посмотрел на Вэй Ина. — Как думаешь, ты счастлив? Тот в ответ усмехнулся. — Цзян Чэн, с самой свадьбы ты при каждой нашей встрече задаешь мне такой вопрос. Я уже даже не знаю, как ещё мне помочь тебе смириться, — он вздохнул и устремил взгляд на Цзысюаня, объясняющего А-Сюин основы езды на лошади. — Я понимаю, что мы поступили не совсем правильно. Но сейчас уже поздно думать об этом, тебе так не кажется? Знаешь, — он вдруг схватил растерявшегося брата за руку и демонстративно положил ладонь на свой ещё пока плоский живот, широко улыбаясь. — Вообще-то, у меня скоро второй ребенок будет. Как думаешь, я счастлив? Напуганный таким резким движением, Цзян Чэн резко одернул руку от живота, как от огня, под задорный смех Вэй Ина. Что ж, его ужасный характер никуда не делся за годы жизни в Башне Золотого Карпа. Цзян Чэн мог расслабленно выдохнуть. Ему давно пора перестать опекать этого уже самостоятельного дважды родителя и заняться своей жизнью.