Павлины и кролики

Укрытые в тени деревьев, двое прятались от обжигающего солнца, и с каждой минутой их тревога обострялась и накалялась вслед за полуденной температурой. Вэй Усянь рукавом смахнул пот со лба, и он не был уверен: точно ли капли эти проступили под давлением высокой температуры. Цзинь Цзысюань не говорил ни слова, лишь хмуро смотрел на Пристань Лотоса, расположенную чуть внизу, скрестив руки на груди. Лишь по то и дело поджимающимся губам было ясно, что он волнуется не меньше партнера. Но Вэй Усянь не собирался его утешать. В конце концов, это было его решение. Он был против, так почему он вообще должен поддерживать этого самодура. Все, что он мог – быть с ним рядом. А после, исходя из ситуации, возможно, пару раз ему навалять. Цзысюань тяжело вздохнул и проигнорировал брошенный на него недовольный взгляд. — Волнуешься? – как бы невзначай поинтересовался адепт ордена Юньмэн Цзян. — Немного, — слегка покривив душой ответили ему. — Вот и хорошо. Вэй Ин демонстративно фыркнул и, не говоря ни слова, направился к резиденции. Чем дольше они будут «набираться сил», тем быстрее просто отчаятся и сбегут, поджав хвост. Он сам боялся предстоящего разговора. Но Цзинь Цзысюань оказался на удивление твердолобым. И после фразы: «Если все пойдет не так радужно, можешь после мне врезать, только не по лицу», — Вэй Усянь был вынужден принять целеустремленность этого барана и согласиться прийти вместе с ним. Уже приближаясь к маленькому мосту, он обернулся и понял, что Цзысюань отстает. — Эй! – уже немного раздражаясь крикнул он. – Не можешь поторопиться? Я хочу поскорее с этим закончить. — Прости, я не привык скакать по болоту, — съязвил Цзысюань, но все же прибавил шагу. – Мы уже не на войне, не надо так торопиться. — Мы почти как на войне сейчас. Относись к этому так. Если хоть на секунду потеряешь бдительность – летальный исход. Наследник ордена Ланьлин Цзинь, наконец, пробившись сквозь грязь и заросли кустов, с честно подавляемым отвращением легко смахнул ветку с плеча и остановился рядом с ожидающим его мужчиной. — Ты не убьешь меня, — напоследок он стряхнул грязь с ботинок и выразительно посмотрел прямо в насмешливые серые глаза. — Не в этой жизни. — Ты недооцениваешь то, как я дорожу чувствами шицзэ. — О, небеса! – тяжело выдохнул Цзысюань и со злости резко первым устремился к мосту, словно на мгновение растеряв всю свою тревогу. – Угораздило меня связать свою жизнь с придурком, у которого к мании величия еще и сестринский комплекс! *** Цзян Яньли, как и в детстве, была найдена во дворе главного дома в окружении лотосов. Легкий ветерок кружил по озеру и едва касался ее аккуратно подобранных под ноги одежд. Она прекрасно знала, что сегодня ее шиди вернется. Не было более причин для того, чтобы сейчас она так аккуратно складывала семена лотоса на небольшом блюдце. Это прекрасно отвлекало ее и уносило неспокойные мысли прочь. Цзян Чэн был на собрании глав, и сейчас она отвечала за дом. Словно было, за кого отвечать. Весть о прибытии Вэй Ина она встретила с радостью. И также она прекрасно знала, что приедет он не один. По крайней мере, она не будет пока одна. Кожей чувствуя тревогу двух гостей, девушка могла лишь ждать, когда они наберутся сил заговорить о том, что привело их в Пристань Лотоса. Но не знала, как она могла бы хоть немного смягчить их беспокойство. Перед ужином они ругались. Растущее напряжение ощущалось словно по всей округе, и даже птицы будто затихли в ожидании. Или просто Цзинь Цзысюань так увлекся собственными мыслями, что не замечал ничего вокруг. Но прекрасно видел хмурый взгляд, то и дело бросаемый на него, кожей чувствовал раздражение Вэй Ина и его подступающую панику. Но придумать, с чего начать разговор, было слишком сложно. Не хватило и месяца дум. — А-Сянь, господин Цзинь, — с легким вздохом позвала девушка сопровождающих ее по Пристани мужчин и обернулась. Надо быть слепым, чтобы не заметить, как за день потемнели их лица. — Вы ведь приехали сюда не только, чтобы повидаться со мной. Есть что-то, что вы хотите сказать мне? Они даже не удивились этому вопросу. Она не хотела быть той, кого они будут бояться. Но она хотела поскорее закончить эти мучения. Цзинь Цзысюань, совершенно неграциозно и как-то будто бы топорно уложил прядь волос за ухо. Вэй Усянь незаметно отступил назад, будто стараясь спрятаться за чужим плечом. Но все еще лишь неуверенно тупил взгляд куда-то в озеро. Он и сам не знал, каких эмоций в нем было больше. Страха расстроить? Разочаровать? Вызвать гнев? Или отвращения к самому себе? Но как бы не был он против этого разговора, он прекрасно понимал, что лгать дальше – куда более жестоко по отношению к той, что одарила его любовью и заботой. — Да, — коротко ответил Цзинь Цзысюань, словно его сил хватило лишь на это, и снова замолчал. Совсем недавно ему не составило бы никакого труда разорвать помолвку. Он бы сделал это даже с радостью. И немного он жалел, что те времена давно в прошлом. Как же все было просто. Знать, что — грязь, а что – знать. Закрывать глаза и упираться в реальность, как безмозглый баран, ослепленный золотом. Сейчас все куда сложнее. Сейчас перед ним не дочка чужого ордена, а светлая и добрая девушка. И ранить ее чувства он бы не хотел не только потому, что это также ранит Вэй Усяня. Его рукав вдруг слегка натянулся. Пальцы Вэй Ина вцепились в золотистый рукав, слегка подрагивая. И правда, надо с этим заканчивать. — Дева Цзян, это о нашей помолвке, — наконец, выдохнул он, с трудом глядя в ореховые глаза, готовый броситься в озеро, если обнаружит в них блеск. – Боюсь, я вынужден расторгнуть ее. Пальцы сжали его рукав сильнее, и стоило огромных усилий не накрыть его ладонь своей. Цзян Яньли, наконец, переменилась в лице, и будто даже слегка расслабилась. — Наверное, стоит говорить об этом с моим братом, ведь ныне он глава ордена, — с мягкой улыбкой ответила она. — С ним мы поговорим позже, — кивнул Цзысюань и глубоко вдохнул. Первый шаг сделан. – Сперва я хотел поговорить именно с вами. Свадьба – сугубо наше дело. Мне правда жаль. Девушка тихо вздохнула и вдруг устремила взгляд на притихшего Вэй Усяня. — «Свадьба – сугубо наше дело», — повторила она и прикрыла рот рукавом. – А-Сянь, получается, имеет прямое отношение к нашей свадьбе? На этот раз Цзысюань окончательно потерял дар речи. Проницательность девы просто поражала, и он в панике обернулся к Вэй Усяню, ища хоть какой-то подсказки или помощи. И он ее получил. Словно подойдя к той границу страха и тревоги, когда уже готов броситься навстречу смерти с открытой грудью, Вэй Ин, медленно отмерев, растянул губы в какой-то до ужаса кривой улыбке и пальцем указал на спутника. — Понимаешь, шицзэ, на войне его так сильно приложили головой! Видишь же, он совсем лишился рассудка. Ты не видишь его так часто, но, не поверишь, он такой спокойный и покладистый! Даже начал иногда мозгами работать, но не так уж часто и не всегда в ту сторону. Например, начал ругаться со своим папашей, помогать мне на Луаньцзан, злится порой совершенно по пустякам, а где надо – «решает мирным методом»! Будто совсем подменили! Поскандалил со всеми дома, решил помолвку разорвать с тобой, а еще – запал на меня. Последние слова, те, что оба так боялись произнести и даже не знали, как сделать это правильно, пролетели в воздухе столь легко и буднично, что у всех троих ушло время на обработку. И когда лицо Цзысюаня, наконец, вспыхнуло, а следом и мгновенно побледнело, улыбка пропала с лица Вэй Ина, и он вышел вперед, осторожно, словно единственную во всем белом свете драгоценность, взял в свои ладони мягкую ладонь Цзян Яньли. Он хотел сказать ей так много, но все силы иссякли, и он лишь трепетно сжимал теплую ладонь, беззвучно приоткрывая губы, но выдавив из себя лишь: — Прости, шицзэ. Сейчас он понимал, что готов к тому, что она прогонит его. Шиди увел жениха у своей шицзэ – хоть плачь, хоть смейся! Но больше всего он боялся этим разбить ей сердце. Боялся, что она не сможет этого пережить. Боялся ранить ее больше всего в мире. Этот разговор должен был быть о расторжении помолвки, но в конце концов Вэй Усянь не смог стоять в стороне, ведь в расторжении помолвки виноват он. Его волосы слегка взъерошились, и когда он все же смог поднять взгляд, Цзян Яньли улыбалась – снисходительно и будто немного даже насмешливо. В ее глазах не было слез. И она мягко гладила его макушку, вытянувшись на носочках. — Нет причин извиняться, А-Сянь, — мягко произнесла она, и он вновь почувствовал себя маленьким мальчиком, рыдающим на коленях старшей сестры. – Помолвка уже была расторгнута ранее, и вторая – лишь настоятельство мадам Цзинь с целью помочь А-Чэну в это тяжелое время. Я прекрасно понимала, что однажды господин Цзинь вновь откажется от меня, — она мягко улыбнулась застывшему на месте Цзинь Цзысюаню, и тот впервые за день почувствовал слабый прилив энергии. – Хотя не догадывалась, что это будешь ты, — с тихим смешком закончила она. — Ты правда не злишься? – встревоженно уточнил Вэй Ин, крепче сжимая ладонь. – Все точно хорошо? Ты простишь меня? Цзян Яньли тихо засмеялась и прикрыла рукавом губы. — А-Сянь, только твоему приезду я так рада, что просто не могу злиться на вас двоих. И я рада, что, наконец, есть кто-то рядом с тобой. Серые глаза предательски заблестели, и Вэй Усянь, наконец, отпустил девичью ладонь. Будто уже и совершенно не к месту стоящий рядом Цзысюань с снисходительным вздохом пальцем утер слезу с уголка чужих глаз и, проигнорировав тихое фырканье в ответ на действие, сложил ладони в благодарственном поклоне. — Благодарю за понимание, дева Цзян.