Ты представился мне "Бэррон Бейкер"

—Это слишком, —вздыхает белорус, —у тебя вообще совести нет? —Мэтт в ответ пожимает плечами, что означает «а сам как думаешь?», —ты идиот, Бэррон не бу…—хочет уже рыкнуть хоккеист, как его перебивают. —Ладно, —соглашается Трамп, —звучит не так сложно, —в комнате повисает пауза, —может мы тогда переместимся на кровать, на полу неудобно. —Выбирай любую, —хмыкает Стивенсон, а остальных троих аж передергивает от этого нахального тона. «Ты точно уверен?» —немой вопрос, застывший в глазах белоруса, заставляет коротко ухмыльнуться. «Все в порядке» —кивает Бэррон, опираясь спиной о стенку, усаживаясь поудобнее. Рядом сидят Марк и Коля, Никита садится на стул, поворачивая его так, чтобы можно было уместить свои руки на его спинку, Мэтт опирается одной ногой о кровать, заглядывая в телефон Трампа, и нетерпеливо пожевывает свою нижнюю губу. Бэррон раздумывает с секунду, прикрывает глаза и пару раз проводит пальцем по экрану, вслепую тыкая на какой-то контакт. Все вокруг затаили дыхание, а Бэррон опасливо приоткрывает глаз и чувствует, как внутри него все холодеет. На экране высвечивается «мама», а руки, так уверенно до этого обхватывающие телефон, начинают дрожать. Нет…только не мама. Даже если бы это был отец было бы проще, но мама… —Нет, —внезапно серьезно цыкает Стивенсон, —давай еще раз, это не считается, —Бэррон уже хочет выдохнуть, как замечает переменившееся настроение парня и ему становится не по себе. Он смотрит на Марка, но в ответ лишь немой взгляд, буквально кричащий о том, что эта тема—табу и лучше о ней просто забыть и никогда в жизни не вспоминать. Бэррон согласно угукает, скорее самому себе, внутренне радуясь, потому что он и правда не хотел так сильно пугать свою маму, она итак знает, как Бэррону пришлось тяжело, не хочется делать ей больно такими вот дешевыми шуточками. Бэррон повторяет свой ритуал и, открыв глаза, практически ржет в голос. Глен. Может не стоит так шутить над другом, зная его характер, но почему-то причин против Бэррон никак не может найти. Так что, это, скорее всего, судьба. Мэтт спрашивает кто такой Глен, а Трамп старается объяснить, что это парень, с которым он дружит. —Тот рыжий? —выгнув бровь, спрашивает канадец. В ответ кивок, —понятно, —и тут же, —звони давай, и на громкую ставь, чтоб мы слышали, — «да в курсе я, в курсе» —хмыкает Бэррон, нажимая на иконку звонка, и тут же включает громкую связь. Комнату заполняют тяжелые тянущиеся гудки, а в голове Бэррона начинают закрадываться сомнения. Все же уже поздно, друг может уже спать. —Бейкер, я клянусь твоей жопой, потому что свою мне жалко, что если ты, нахуй, звонишь мне по очередной хуйне или за конспектом, я блять прямо сейчас соберусь, достану тебя из-под земли— мне будет абсолютно похуям, что ты там мямлишь— я превращу твою жизнь в бесконечный ад и съем все твои сраные любимые булки у тебя на глазах, урод, ты понял меня? —как на духу выпаливает сонным голосом Макларен, а у всех присутствующих парней аж волосы дыбом повставали от этой убийственной агрессии в голосе, —ало блять, че ты молчишь? —Глен, видимо, сел на кровать, потому что звук на секунду стал рваным. —Привет, я…э…—Бэррон прокашливается, не зная как лучше начать, —мне…мне нужна твоя помощь, —Трамп старается сделать голос как можно более убитым и, кажется, Глен слышит, что что-то не то. —Блять, ты видел сколько вре…—начинает бурчать друг на том конце, но почти сразу же цыкает, прерываясь, —ну, я слушаю. —Я…мне…я попал в аварию и…—Бэррон старается говорить как можно бессвязнее, чтобы Глен поверил в то, что он напуган или даже не в своем уме. —Ты что? —глухой вопрос, заставляющий мурашки пробежаться по коже. —Я… —Бэррон, где ты? —непривычного волнения в голосе столько, что Бэррону становится совестно, за эту начатую игру. Он смотрит на Мэтта, но тот произносит одними губами «продолжай» и Бэррону ничего не остается, кроме как продолжить, он не может нажать на тормоз, когда они едут почти под двести. Это чревато. —Я…я не знаю….не понимаю, вокруг лес —Охуенное описание, —рычит Макларен, —а вокруг меня комната, пиздец как понятно да, —раздражается друг, —ты можешь просто сказать где ты, я приеду и заберу тебя, —Бэррон вздыхает, придавая своему голосу жалостливый тон. —Я просто ехал загород и…и тут машина на встречу…мне…кажется, не очень хорошо, —повисает тишина, разбавляемая лишь тихим жужжанием телефона. Спустя время на том конце вздыхают, как-то истерично. —Как ты сказал «ехал за город»? —в ответ угуканье, —не ссы мне в уши, Бейкер, тебя от сиськи-то недавно оторвали, какое «ехал»? —кажется, Глен начинает по-настоящему злиться, —клянусь, если это шутка. —Я не шучу, —резко вырывается у Трампа—он не ожидал от самого себя такого, поэтому испугался не меньше, чем Глен на том конце. —Допустим, —настороженно продолжает Макларен, —что произошло? —Авария, —просто отвечает Трамп. —Какая авария? —пытается уточнить друг. —Я что разбираюсь в них? —получается как-то несдержанно. —Ты долбоеб? Я про повреждения спрашиваю, —вздыхает Глен, —ты же тусишь с этими медиками, должен же хоть что-то знать. —Я не…тусуюсь с ними, —на Бэррона вылупляются четыре пары глаз, а он чувствует, как к щекам приливает краска, —причем тут они вообще? —При хуях, —тяжелый вздох, —ты скажешь мне, что произошло или нет? Я начинаю думать, что ты меня за отсталого держишь, —пауза, —я не идиот, Бейкер, даже если и кажусь таковым. —Я никогда не говорил, что ты идиот, —Бэррон вздыхает, он не хотел, чтобы это все переросло в выяснение отношений. Диалог заходит в тупик, но тут Мэтт встает с кровати и начинает что-то показывать. «Скажи, что у тебя кость из ноги торчит» —и кивает, словно это хорошая идея, —о…э…Глен? —Что? —его начинает утомлять этот разговор. —Я…ты ведь не в курсе как выглядит человеческая кость? —Только член, друг мой, —Марк давится на этом моменте, —а что? —К-кажется я… —Что? —Глен напрягается, —Бэррон, что у тебя? —Кость торчит, —и вновь молчание. —Серьезно? —изумленное. —Нет, я прикалываюсь, блять, я только сейчас понял это, —Никита хмыкает себе в руки, а Мэтт согласно кивает, приклоняясь перед актерскими навыками Бэррона. —Я вызову скорую, ну нахуй, —и тут же, —ты можешь уже сказать где ты блять, что вокруг, вышли, нахуй, свое место положение, пока я с ума тут не сошел. —Глен, Глен, стой— «Что?» —запыхавшееся. Кажется, он сильно разволновался, —кажется, я вижу свет. —Какой свет? —испуганно. —В конце туннеля, видимо, —отвечает за него Мэтт и прежде, чем успевает положить трубку, по комнате проносится ржущий бас. Никита так же поддерживает его в этом, Марк просто коротко усмехается, а Коля, пока эти двое заняты надрыванием животов, подсаживается чуть ближе, приобнимая Бэррона за плечо. Расстроенным или злым он не выглядит, скорее удовлетворенным. Бэррон знает, что Коле Глен не очень нравится, поэтому понимает его чувства, но все же решает написать Макларену, все же они друзья.

Barron: Глен, прости, мы просто играли в правду или действие, это было задание, всего лишь шутка, ничего серьезного, я не знал, что ты будешь так волноваться, мне жаль.

Glen: катись нахуй, Бейкер, не пиши мне больше. —Все будет в порядке, твой друг кажется злым? —Марк заглядывает Бэррону в телефон, сбрасывая с его плеча руку хоккеиста. Тот в ответ угрюмо дуется. —Нормально, —вздыхает Бэррон, —я извинюсь еще раз перед занятиями, Глен поймет, —пауза, — он хороший, на самом деле, —усмешка, —просто не со всеми, —Марк хлопает парня по предплечью, после чего орет на Никиту с Мэттом, чтобы те перестали ржать, и предлагает расходиться. Перед уходом Мэтт по-братски пожимает Бэррону руку, выдавая что-то вроде «вот это ты, конечно, здорово отмочил!». Смысл слов Бэррон не очень понял, но на всякий случай покивал, чтобы не выглядеть уж совсем глупо в глазах остальных. Парни прощаются, расходятся по комнатам. Как только все трое заходят к себе, Марк злодейски смеется, предлагая Бэррону сожрать шарлотку, о которой все благополучно забыли. Трамп мешкает, но все же соглашается. Коля бросает короткое: «я в душ» и тут же скрывается за дверью. Марк смотрит на то, как потускнел Бэррон, но спросить все же не решается. —Я думал, вы вместе пойдете в душ, —бурчит Уокер. Бэррон в ответ неловко смеется: —Не сегодня, видимо… Повисает неловкое молчание. Марк предлагает уже заценить готовку его парня, а после смеется с надутых покрасневших щек. Оба пробуют одновременно, а у Бэррона в животе, кажется, стая бабочек поселилась. Почему это так невероятно вкусно?! «Лукашенко бог в готовке» —восхищенно хмыкает Марк, — «он тебе из любого говна такое блюдо забацает, клянусь, у него талант». «Талантливый человек талантлив во всем» —Марк согласно кивает, это точно про Колю. Кстати о хоккеисте. Тот выходит из душа по прошествии десяти минут, наблюдая за столом полусонное бубнящее о чем-то царство. Белорус хмыкает, трясет Бэррон за плечо, говоря тому идти в душ. Трамп угукает, стаскивает с парня полотенце и так же закрывается в ванной. Как только вода начинает шипеть, от дружелюбия Марка ни остается и следа. —Что между вами произошло? —Коля на это лишь отводит плечи, —Лукашенко, я с тобой разговариваю, —упомянутый раздраженно цыкает, садясь на нижнюю койку, —Что ты сказал Бэррону тогда? —Хоккеист про себя называет его чокнутой мамашей, ухмыляется и скрещивает руки на груди. —У меня тоже вопрос, —Уокер настораживается, —нахера ты каждое утро ходишь за всякой выпечкой, если знаешь, что тебе ее нельзя и ты поправляешься быстро? —Я… —Не пизди мне, Уокер, —Марк тяжело сглатывает, —прежде, чем лезть в чужие отношения, —пауза, —а тем более в мои, —вздох, —в себе разберись, —Коля взбивает подушки, чтобы те были мягче, —я не буду спрашивать, потому что мне не интересно, но, —и это «но» повисает в воздухе, —прекрати есть всякую дрянь и изнурять себя тренировками ради этого, —вздох, —хотя бы не так часто. —Коль…—голос слишком глухой и потерянный, чтобы быть голосом его вечно уверенного в себе друга, —Бэррон и правда нечто, —это должно было звучать как «ты стал более внимателен к другим с тех самых пор, как вы начали встречаться». Лукашенко ничего на это не отвечает. Отчасти потому, что из душа выходит Бэррон и спрашивает что происходит, потому что между друзьями атмосфера как-то накалилась. Марк отмахивается, подталкивает Бэррона к Коле, а сам убегает в душ. —Что с ним? —интересуется Трамп, но ответа не получает. Коля тянет Бэррона на себя, взлохмачивая чуть намоченные волосы, и хмыкает: —Давай спать. Бэррон краснеет, но все равно позволяет уложить себя в теплую кроватку и сдавить в удушающих объятиях. Коля теплый. Бубнит что-то о том, что за сегодня слишком устал, прямо на ухо, поглаживает Бэррона по спине и играется с отросшими светлыми прядями. Нежничает, как всегда, перед сном. Целует в висок и ухмыляется, когда Бэррон начинает ластиться в ответ и по-кошачьи урчать. «Ты в курсе, что очень похож на кошку, когда так делаешь?» —смеется белорус. «Оправдываю свое прозвище» —улыбается Бэррон, а в следующую секунду внутри словно зажглось разом тысячи фейерверков. Коля притягивает первокурсника к себе поближе и на грани слышимости, обжигая горячим дыханием, шепчет: —Конечно, котенок. И Бэррону даже не нужно знать русский для того, чтобы понять, как именно он его только что назвал. На языке вертится миллиард слов, но сказать их Бэррон не может. Слишком опасно, он может испортить такой момент. Поэтому Бэррон просто утыкается Коле в грудь и шумно дышит, жалуясь, что сейчас сгорит дотла от таких слов. Коля называет его самым милым на свете, притягивает к себе за подрагивающую талию и Бэррон понимает—он только что попал в ловушку из которой нет пути обратно. Бэррон смеется, но не может понять с чего именно. Он чувствует, как собственные ладони начинают постепенно теплеть, а тело расслабляться. Так всегда происходит, когда они спят вместе. Бэррон всегда засыпает первее. Есть в этом свой какой-то особый шарм, Коля поправляет его волосы, оставляет практически невесомый поцелуй и улыбается уголком губ: —Засыпай, солнце. И Бэррон тут же проваливается в сон, чувствуя себя самым любимым на этом свете.