Barron: лежу, смотрю в стену Barron: пока не сплю, что-то случилось?
Kolya: не знаю, мне кажется Мэтт злится на меня из-за того, что я не рассказал ему про тебя. В смысле, не прям про тебя-тебя, а про то, что я в отношениях. Он…мы с ним вроде как братья, я не знаю, как объяснить, но он узнал все самый последний и не от меня, а от Никиты, и он просто в бешенстве, я чую это. Он переводит тему, и я не знаю хочет он поговорить со мной об этом или нет. Да и стоит ли, может все только хуже будет. Я в смятении. Бэррон читает сообщение тут же, но не отвечает на него минуты две. Коля напрягается, ведь Мэтт может вот-вот вернуться, но к счастью Бэррон оказывается быстрее.Barron: слушай, не думаю, что тебе стоит из-за этого так сильно париться. Насколько я могу знать, Мэтт тебя обожает. Если ты чувствуешь свою ответственность, просто скажи ему, объясни почему не сказал, я думаю он выслушает тебя, а если и нет, то не наседай на него, может ему захочется самому переварить всю эту ситуацию. В любом случае, не стоит так переживать. Вы уже довольно долго общаетесь, если Мэтт увидит, как ты стараешься, что тебе правда жаль, что он узнал, как ты выразился, последним, думаю он поменяет свое отношение. Вы же братья, ты сам так сказал. А братья в любом случае преодолевают все такие моменты. Просто объяснись, не загоняйся.
Коля смотрит в текст и чувствует, как ему становится немного легче. У него и правда немного мозги затормозили, раз он так загнался. Лукашенко вздыхает, краем глаза замечая направляющегося обратно Мэтта с стаканом с мутной жидкостью. Kolya: спасибо, котенок, ты как всегда знаешь, что сказать.Barron: только потому что это ты, чемпион^^ Barron: ладно, теперь я точно спать Barron: жду тебя не поздно, дверь открыта
Kolya: хорошо Белорус прикрывает глаза, выдыхая сквозь нос. Даже если Мэтт не захочет с ним разговаривать, Коле нужно рассказать ему, Никита прав. Мэтт должен знать, что ему не все равно. —Так значит у тебя есть подружка? —белорус издает непонятное «э», но в конечном итоге кивает головой, бурча «ну, вроде как». Мэтт смотрит на капитана еще несколько секунд, затем внезапно хмыкает и отпивает, —знаешь, что это за бар? —Коля на автомате мотает головой, —мы тут твое повышение праздновали, сюда Скотт с Аланом и Батлерами часто ходили, —Коля не понимает для чего ему эта информация, но на всякий случай делает вдумчивое лицо и угукает, показывая, что он слушает его, —иронично, что ты все-таки оказался здесь. Правда опоздал немного, мы уже обмыли твою новую должность, —белорус усмехается. —Не очень-то и хотелось. —Это я понял. Парни на секунду пересекаются взглядами. Коля догадывается, что в стакане у Мэтта мартини, может быть с какой-то добавкой, но решает вслух об этом не говорить, тем более не упоминать тот факт, что Мэтт считает мартини, грубо говоря, «гейской» выпивкой. —Я ее знаю? —белорус хмурится, отвечая коротким «м?», —твою девушку. Я ее знаю? —Коля не знает как ответить. Вообще, да, потому что он встречается с Бэрроном, и Бэррона Мэтт знает, но в то же время и нет, потому что никакой девушки у Коли и в помине не было, —просто…—Мэтт, видимо расценив молчание как непонимание для чего нужна эта информация, складывает все свои имеющиеся извилины в одну, пытаясь дать более развернутую причину своего вопроса, —если я ее знаю, то, наверное, стоит предупредить ее насчет Евы. —Все в порядке, —быстро прерывает его белорус, —не беспокойся насчет Евы, я все давно уладил, —и это чистая правда. Бэррон знает, что Ева не представляет собой никакой угрозы. Просто поехавшая на белорусе очередная девчонка, ничего нового. Котенок уже миллион и больше раз убеждался, что Коле она неинтересна ни как девушка, ни как вообще кто-либо. Мэтт смотрит белорусу в лицо видимо в поисках какого-то намека на фальшь, но ничего не находит. Потому что Коля сказал правду, все очень просто. —Окей, —настроение канадца меняется за долю секунды, и вот он уже со счастливой лыбой поднимает стакан над столом и, хрюкнув, выдает, —тогда ждем Марка с Никитосом, и я расскажу про поездку! Коля страдальчески стонет. Он так надеялся, что это все забудется. Мэтт делает большой глоток, шумно проглатывая, а белорус, мельком глянув на своего младшего, старается скрыть так и просящуюся улыбку облегчения. Даже если Мэтт и злится, Бэррон прав, возможно ему самому стоит это все переварить. Но Коля поговорил с ним. Он открыл ему частичную правду. Марк появляется первее. Наваливается сзади на Мэтта и стекает на стул рядом, бросая короткое «привет», обращенное к белорусу. Мэтт пальцем пододвигает стакан к Уокеру и тот без раздумий выпивает оставшиеся после Мэтта капли. Свет внезапно тускнеет, а бьющие по ушам басы сменяются на что-то более расслабляющееся, когда Коля неожиданно для самого себя задерживает свой взгляд на Марке. Он нечасто видит, как друг пьет, это бывает лишь в редких и исключительных случаях; сегодня, видимо, один из таких. У Уокера покраснели щеки, нос и уши, словно он был все это время на морозе, а не в теплом помещении вливал в себя непонятно какое количество алкоголя, поверх его черной толстовки на плечах сидит бомбер Мэтта, когда как сам канадец в одной лишь футболке, а на голове вместо привычного порядка какой-то ураган; странно, но Коля почему-то может обрисовать себе четкую картину—Мэтт, пододвигающий, как сейчас, стакан к Марку одним пальцем, и Марк, хватающий себя за волосы тем самым спутывая их этим сжатием. Белорус вздрагивает, когда Марк ловит на себе его взгляд и хмурится, недовольно так, совершенно не шутливо, а со спины на плечо кладется крепкая, но отчего-то холодная рука Никиты. —Порядок? —вопрошает Ершов, а у Коли рой мурашек проходится по спине от хриплого, излишне притворного голоса друга. Он уже хочет было обернуться и спросить у собрата что произошло, как Марк, все еще испепеляющий его взглядом, цыкает и отворачивается к Мэтту, закидывая ногу на ногу. Коля не понимает. Уокер что…злится на него? За что? —Итак, чуваки, —Мэтт начинает свою речь, прокашлявшись и тряхнув головой, отбросив кудрявую челку с глаз, —возвращению главаря в нашу волчью стаю порадуемся потом, сейчас я собрал вас не для этого, —Марк прыскает, а Никита закатывает глаза на словах «волчья стая». Тем не менее, младший не обращает на них внимания и продолжает, гордо вскинув голову, —приближается пора экзаменов, дорогие мои друзья! —Марк хмыкает, но ничего не говорит. Коля мысленно поражается стольки эпитетам слову «долбоебы». Мэтт иногда удивляет, —и я хочу отправить наши последние разгульные деньки в дальнее плаванье куда-подальше нахуй в эти выходные! Завтра…—на секунду Мэтт замирает, вспомнив что-то, —То-есть уже сегодня, когда мы все успешно доберемся до своих замечательных опочивален благодаря нашим не менее замечательным славянским друзьям, —Никита с Колей, подрагивая в плечах от смеха, кивают, изображая из себя великодушных царей, а Марк несдержанно хрюкает, тут же прикрывая рот ладонью, когда Мэтт его несильно пихает в плечо, —Так вот, —продолжает канадец, —когда мы все вернемся и выспимся, а Лукашенко забудет о своих обязанностях всезнайки и не будет заниматься домашкой, —Коля мельком показывает Мэтту средний палец, но тот лишь подмигивает, оставаясь доволен такой реакцией, —то соберемся у нас с Никитой и поедем за город! —Мэтт всплескивает руками, —на все эти выходные я бронирую вас, капитанская пятерка минус Рассел и никакие протесты не принимаются! У нас будет, цитата: «Чисто пацанские выходные»! Во, ясно?! —несколько неуклюже, с толикой сомнения, но трое оставшихся кивают, смиряясь с планом своего младшенького, —Никаких девчонок, только изоляция, шашлыки и тестостероновые песни под гитару! —Так начинается половина гей-порно, ты в курсе? —не сдерживается и хохочет во всю глотку Марк. —Заткнись, Уокер, —шипит на него Мэтт, —в общем, вот, мы давно никуда не выбирались, давайте? —Какими бы проникновенными речами не разбрасывался Мэтт буквально секунду назад, ему все же не хочется насильно заставлять своих друзей тащиться куда-то. Тем более он не уверен насчет погоды, учитывая глобальное потепление и резкое падение отметки на термометре. Мэтт смотрит сначала на Марка, но тот настолько пьян, что ему все равно, к тому же он давно уже согласился, они ведь вместе до этой идеи додумались, затем на Никиту, тот коротко кивает, выражая свое согласие, а Мэтт подмечает, что с Ершовым что-то не так; но что именно понять не может. В последнюю очередь Мэтт смотрит на Колю и тут все его внутренности словно сжимаются до микроскопических размеров. Если Коля скажет «нет», то, скорее всего, и Никита откажется, а вдвоем с Марком им нет смысла куда-то выезжать, они просто напьются и подерутся. Коля думает. Думает долго и по взгляду Мэтта может понять, что на его лице весь этот мыслительный процесс можно прочитать. С одной стороны: природа, парни, свободные выходные, несмотря на погоду, с другой: у него Бэррон останется один. Не то, чтобы Коля был повязан на Бэрроне, нет, ни в коем случае, использовать Бейкера как предлог не ехать никуда с друзьями это верх идиотизма, просто…как-то непривычно, что ли. Но в то же время…может и правда ничего страшного? У них ведь впереди экзамены, вряд ли они смогут лишний раз поговорить не по учебе, а тут два совершенно свободных дня. Куда-то, где нет чужих глаз, просто расслабиться и забыть на несколько часов, что в этой жизни имеет хоть что-то значение? Да, думает про себя Коля, это действительно звучит как отличный план. —Ладно, —вздыхает белорус и уже видит, как глаза Мэтта загорелись, —я в деле, —и тут же, пока у главного «забивного» не спали розовые очки с глаз, —тогда поехали в кампус, —Никита добавляет «и чем скорее, тем лучше», получая утвердительный кивок. Парни начинают собираться, когда Мэтт, задумавшийся о чем-то на секунд двадцать, вскрикивает: —Точно, Бэррон! —Коля застегивает молнию на куртке и как же хорошо, что никто не обратил внимание на то, как нервно это было сделано. «Что «Бэррон»?» —бубнит он, видя краем глаза усмешку Марка. Предатель, —Позови его тоже, он же бро! —Когда он успел стать тебе «бро»? —не сдерживается Никита и бьет Мэтта своим зенитовским шарфом. Тот айкает, но Марк бросает в Ершова какую-то хлебную палку и рычит, чтобы тот перестал идиотничать. —В смысле, еще тогда ведь! —все трое переводят взгляд на Мэтта, видимо не вспоминая никакого «тогда», —когда он с нами тусил, вы еще в фифу играли! —всеми силами старается напомнить младший. Коля заводит все свои шестеренки, но ничего такого вспомнить не может, —Ну Колян, не тупи, мы еще тогда ваших кота и собаку обсуждали, и то, на каких языках разговаривали! —Белорус мычит, припоминая что-то такое, —мы тогда еще его дружбана разыгрывали, —белорус щелкает пальцами. —А, —выдает он, —та «авария», да? —Мэтт тут же активно начинает кивать. —Да-да, она, вспомнил? —Коля угукает, когда Марк пихает Мэтта в сторону выхода. Коля вызывает такси только когда все четверо выходят на улицу. Марк в распахнутой куртке, но на нем столько слоев одежды, что никто даже и не думает открыть рот в сторону старшего. Мэтт все еще пытается донести до парней, когда произошел тот переломный момент, когда Бэррон стал «бро», но, кажется, понял один только Коля. Скорее всего тогда, когда они оба заговорили на французском и посмеялись с одной шутки. Мэтту многое не надо. Белорус вздыхает. Что ж, это даже хорошо, не придется объяснять котенку свое отсутствие. Проблема в другом. Как сдерживать себя рядом с Бейкером, когда тот будет буквально на расстоянии вытянутой руки? Никита пихает Мэтта на заднее сиденье вместе с Марком и Колей, а сам садится вперед. Водитель странно косится на парней сзади, но Ершов выдумывает какой-то бред, что у них просто отбитый друг, а другого вообще бросили, вот они и напились. По дороге обратно Мэтт не унимается, пока Коля не соглашается спросить завтра Бэррона о поездке. Марк фыркает «может я тогда и Джастина позову?», но Стивенсон рычит, что это «исключительно пацанская дружеская поездка», на что Уокер закатывает глаза, а Коля удовлетворенно хмыкает, понимая, что попытка Марка открыть своим друзьям на кое-какие аспекты их с Бэрроном отношений оказалась провальной. Половина пути была преодолена, когда Мэтт, ушедший в свои мысли буквально минут десять назад, тормошит задремавшего Марка и сквозь него вопрошает у водителя может ли он подключиться к колонкам. Никита вздыхает, что им осталось недолго, но Мэтт просит всего одну песню и обещает, что после этого он заткнется, поэтому Ершов отстает от него. Мэтту дают флаг в руки и так уж складывается, что здание учебного корпуса начинает проявляться под небезызвестную «rape me». Никита косится на Мэтта через зеркало заднего вида, но Марк ворчит, чтобы Ершов прекратил пялиться на них, а то ему не уснуть, и защитнику приходится перевести взгляд на окно. Коля достает телефон, оповещающий о потеплении на два градуса, вздыхает и прислоняется затылком к сиденью, прикрывая глаза под повторяющееся «I`m not the only one». Белорус не вслушивается в слова, он итак их прекрасно знает, хоть и не похож на того, кто увлекается таким жанром музыки. Краем глаза он следит за тем, как Мэтт перебирает губами в точности повторяя слова, а Марк, зевнув, приземляется к канадцу на плечо. Стивенсон даже не вздрагивает, не строит идиотское выражение лица, какое обычно делает, если Марк начинает проявлять к нему хоть какие-то телодвижения перед командой. Сейчас они лишь вчетвером в этой мчащейся машине с чуть приоткрытым окном. Сегодняшний вечер изрядно измотал их всех: Мэтт и его проблемы с доверием и предательством, Марк, запутавшийся в себе клубком и не понимающий, как выпутаться и за какую веревочку нужно дернуть, чтобы все распалось, а не закрутилось еще сильнее, Никита, которого буквально оглушили правдой, словно ему пять и ему сказали, что Деда Мороза не существует, и Коля, уставший, потревоженный, но все же где-то глубоко в душе счастливый, что все закончилось именно так. Как на втором курсе, когда они лишь вчетвером пошли плавать в то озеро в студенческом парке. Было весело. Чувствовалась дружба, ее начало, ее яркость и сочность. И сейчас она тоже есть. Но она другая. Она понимающая, дающая надежду, что под ногами не рыхлый гравий, а крепкий бетон. Коля хмыкает. На затворках сознания проскакивает странная, пугающая, но, как кажется Коле, такая правильная мысля. Когда-нибудь он расскажет им про Бэррона. Всем втроем. И не важно, что Марк уже знает, Коля сделает это так, как подобается настоящему другу. Когда-нибудь. Когда-нибудь…