глупая сказка

сынмин рос в обычной семье, в куче книг и критики со стороны близких. он всегда был под давлением; даже когда родители ничего не говорили киму, на спине все равно ощущался огромный груз: «должен». должен дружить с хорошими детьми, не валять дурака, быть зожником, читать по книжке в неделю, писать по листку в день, в будущем работать в офисе, поступить на экономиста и продолжать род. родители кима уже расписали все будущее за ребенка, но кое-кто решил иначе. ким сынмину шестнадцать и он впервые влюбляется в парня. сынмину вообще много что нравится, например белый шоколад, чай с листьями мяты и мелиссы, всемирная литература, игра на пианино; но в этом списке не было парня из параллельного класса с заражающей улыбкой до тех пор, пока киму не стукнуло зайти в круглосуточный продуктовый за белым шоколадом и вишневым энергетиком в субботний вечер. тогда сынмин выглядел, мягко говоря, не очень: «на носу конец учебного года и огромные долги по истории, просьба не трогать я в вишнево-шоколадной депрессии», – так и кричали вьющиеся волосы кима, но этого крика не слышно только одной особе – хван хёнджину, который задевает пачку с пластырями проезжаясь спиной по сынмину. и сынмин думает: «было бы хорошо сдать все долги по истории», но вселенная думают иначе, поэтому парень наклоняется для того, чтобы поставить пластыри на нужную полку и встречается с глазами цвета черного шоколада: терпкого, горького, но его так хочется купить в один дождливый день, кусая прямо с упаковки молочными зубами. сынмин кусает настолько жадно, что не сдает историю и всю последнюю учебную неделю думает об этом хван хёнджине. киму кажется, что за пять дней он думал больше, чем за все свои десять лет в учебном заведении. нет, любовь – это не бабочки в животе. это страх,страх,страх. сынмину страшно откусить еще один кусок, ведь его могут отвести к стоматологу и тогда он точно лишится последнего молочного зуба (тогда точно вся его жизнь будет связана с хван хёнджином). а хёнджин горький, с терпким послевкусием: лидер футбольной команды, хорошо учится, дружит с каким-то выпускником; любит выпить на заднем дворе клубничное молоко( после которого на губах приятный привкус, а по всему заднему двору после него удушающая клубничная лихорадка). но сынмину становится лучше после теплого дружеского совета чонина, а в библиотеке душно, ведь сынмин пришел отдать сонен ремарка, а вместо этого отдает все свое внимание хёнджину, который взглядом дает понять, что видел его где-то. ким мурашками покрывается, но садится за соседний столик возле сонен и улыбается ярко ,благодаря за прекрасную книгу, которую сынмин почти не читал, ведь были дела поважнее (гребаный хёнджин). «романтическое знакомство в туалете в последний учебный день с побегом в ближайший продуктовый за клубничным молоком». звучит отстойно, да и такой заголовок никак не входил в планы сынмина (как и сам хван хёнджин), но этот заголовок уже не сотрешь ни одним стиральным порошком; поэтому ким заходит в туалет во время перемены, и, как мы знаем шутки про туалеты во время перемены все еще актуальны, ведь он встречает там хёнджина с растрепанными покрашенными пшеничными волосами, заплетенными в маленький хвост; школьной темно-серой униформе, которая неприятно жмет в плечах и красных, словно спелая клубника, конверсах. хёнджину очень идет, но сынмин молчит и не отводит взгляд – боится проиграть, хотя, было уже поздно. все мысли все равно были только о нем (прямо как упаковка, наполненная клубничным молоком, только сынмин наполненный мыслями о хёнджине). мин стоит возле умывальника тихо, не шурша, даже каким-то чудом без скрипа проворачивая кран с холодной водой. хёнджин стоит буквально через два умывальника, вытирая руки бумажным полотенцем и усаживается на подоконник, где обычно курят выпускники. хван чувствует этот неловкий взгляд на себе: единственный в этом туалете человек смотрел на него через зеркало возле раковины – друг ли феликса, которого хёнджин когда-то зацепил в продуктовом (бинго). ким уже тщательно помыл свои руки и вытер бумажными полотенцами, которые пахли лавандой, но ноги будто приклеились к грязной плитке. — эм, ты же друг феликса? не хочешь сходить со мной в магазин? – знаете такое чувство, будто ваше сердце резко переехало в пятки? ким прекрасно ощущает это прямо сейчас. — эй? так ты слушаешь? – ким панически бегает взглядом, останавливая его на красных конверсах хвана. — о...окей! пошли, – и плевать киму, что следующий урок – история, на которую он так и не подготовил доклад по второй мировой. плевать абсолютно на все планы родителей, на все эти науки. зачем вообще эта наука, если описать свои чувства сейчас сынмин не может от слова совсем? ким перелазит через огромное деревянное окно в туалете, держа равновесие благодаря хёнджину, который придерживает кима за руку. рука хвана была теплой, словно клубничное молоко, которое оставили на кипящем солнце, а руки кима – как вишневый энергетик из холодильной камеры, в которую сейчас залезает хёнджин, забирая последнее клубничное молоко, а ким в свою очередь мнется как школьница, глядя на широкие плечи хёнджина (да-да, у кима краш, не судите строго). — ты будешь что-то? – и снова глаза в глаза. сынмин резко кивает, покрываясь румянцем. — к...конечно буду, – быстро шагая к следующей холодильной камере, ким надеется, что его румянец не слишком заметен. а хёнджин замечает и, когда они уже стоят на кассе, обеспокоенно касается лба сынмина. — с тобой все в порядке? – и, знаете, наверное у кима все настолько в порядке, что когда он встретит после школы феликса, рассказывая эту «романтическую» историю, у него будет сердечный приступ, причем не один. — да, все хорошо, просто душно немного, – сынмин мысленно жмет руку своей оригинальности, потому что по всему продуктовому висят кондиционеры (гребанный хван хёнджин). они идут по небольшому лесу, пиная ноябрьскую листву кедами, деревья уже совсем старые, а мысли какие-то странные ,словно и не свои вовсе. хёнджину было незнакомо-комфортно находится возле этого (не)правильного ким сынмина; он пахнет стиральным порошком, ромашками, вишневым энергетиком, гречишным чаем (хотя он уверен, что ким его не пьет) и детским румянцем покрывается при любом зрительном контакте. — как твои дела? – хван полез в боковой карман рюкзака, доставая оттуда недоеденную плитку черного шоколада. «ты прямо как эта плитка шоколада, которую я откусил своими молочными детскими зубами», – хочется сказать киму, но вместо этого он неловко мнет нижнюю пуговицу темно-серого пиджака. — хорошо, мне уже лучше, спасибо за заботу, – пуговица почти отваливается, а ким улыбается искренне, как-то по-детски доверчиво, тепло. — всегда обращайся, если вдруг что...был рад знакомству, сынминни, – вокруг пахнет клубнично-вишневым муссом и черно-белым шоколадом. идя в тишине под звуки шуршащей упаковки темного шоколада, лопающимся пузырькам в банке вишневого энергетика, хван слышит гром, а после грома начинается ливень. хёнджин резко приобнимает кима, держа сверху темно-синий рюкзак. — спасибо, хёнджин, – а вместо этого хочется сказать еще очень важное, вселенски важное и хван это чувствует, но в ответ дружелюбно хмыкает .их обоих встречают двое злых и до жути голодных друга. знакомьтесь: выпускник ли минхо – друг хван хёнджина и ли феликс – друг ким сынмина. — голубки, сколько можно вас ждать? я уже все себе отморозил! как мне потом свое потомство зачинать-то? – минхо драматично сдувает темную прядь с глаз и крепче сжимает свой зонт, под которым вместе с ним стоит феликс. — какое потомство, минхо-хен?! уже забыл, что у тебя есть парень? или мне джисону позвонить? — сынмин лыбится, смотря на эту ситуацию со стороны, как будто он попал в сгоревший театр, где все еще играют недоактеры. хван правда умеет подколоть даже такого, как ли минхо, который устраивает такие представления во время школьных дебатов на тему екологии, что у всех не оставалось никаких аргументов и директор быстро выгнал минхо из клуба екофрендли; но это не мешает минхо все равно выносить мозги своими друзьям на эту тему, носить шопер и пить миндальное молоко по утрам. по дороге домой сынмин только кивал на все возмущения феликса в адрес учителя по истории, которая снова заставила писать самостоятельную в конце урока. сынмин впервые рад, что не попал на этот урок; рад, что получил на два балла ниже в году и рад, что именно в последний школьный день он прогулял историю с хван хёнджином; с тем самым, от которого веяло свежим газоном, дорогими духами, темным шоколадом и засохшим клубничным молоком на губах.