глупая сказка

страх, крик, побитая посуда, юные глаза смотрят через щель в шкафу; смазанный удар и кровь из раны неприятно щиплет, а заначка очередной бутылки под кроватью так и манит мужчину, но тело валится на огромную кровать и погружается в глубокий сон. тихий и навзрыд тяжелый шепот: «я разведусь с ним, разведусь, разведусь. малыш,ты самый лучший...кхгк...у мамы», рана неприятно ноет и покрывается белой пеной из-за перекиси, а на глазах слезы. огромные, соленые, будто юноша пытается ими смыть все, что произошло только что...и все заканчивается, когда феликс снова приезжает к тетушке хасыль на выходные, сбегая подальше от этого шума. чонину пятнадцать: это то самое время, когда можно шутить в соц.сетях про то, какой ты уже старый, но когда ты живешь в маленькой деревушке – это означает ,что пришло время самостоятельно следить за хозяйством. чонину не нравится пасти коз на безлюдном поле еще до появления солнечных лучей, не нравится растворимый кофе без сахара для бодрости, жужжание мух и комаров по вечерам; да и вообще,у чонина аллергия на эту деревушку. феликс приезжает на выходных в конце мая тяжелый, уставший; потрепанный бежевый пластырь ровно приклеенный на левой щеке, синяки на руке приобрели бордовый оттенок; а чонин мурашками покрывается, неприятными ,колючими, словно он прочувствовал все удары на своем теле. — что случилось? феликс, пожалуйста, я хочу знать правду, не ври мне, –феликс садится на свою постель и закрывает глаза руками. в темноте снова всплывают эти картины :кровавые, ненавистные, пропитанные алкоголем еще двухлетней давности; а на глазах панические слезы ,удушье, тоска. ли наклоняется к чонину, немного подталкивая его на кровать, чонин знает феликса хорошо. настолько, что даже вселенной не понять. чонин обнимает хрупкое тело и нежно водит руками по позвоночнику, убаюкивая и перекрывая все те картины собой. чонин для феликса – кардинальный ремонт. словно старые обои рвутся с победным хрустом – новые клеятся на надежный (вечный) срок. скрипящий пол ,который мозолил глаза несколько лет – перекрывают качественным каштановым паркетом, который приятно греет подушечки ног. чонин обвивает феликса со всех сторон: руками,ногами,словами (жаль, что не поцелуями). феликс надрывисто ревет, смывая ровно приклеенный пластырь, обиду и перекись. — отец начал выпивать два года назад и периодически бил меня. раны быстро проходили, но в этот раз он перебрал, – феликс говорит шепотом, невесомо касаясь руки чонина, но сразу руку убирает – страх, страх, страх. — если вдруг отец приходит пьяный – ты сразу едешь ко мне в деревушку или звонишь мне. делай вид, что ты чем-то занят или тебя вообще нет, – единственный совет, который чонин смог придумать в данный момент. ян и феликс так и засыпают на одной кровати в обнимку, а на потолке целый космос, неоновые звезды расклеенные чонином и ликсом еще лет пять назад. тогда ликс откопал у тетушки хасыль дископроигрователь, включил «queen — somebody to love» и они вдвоем прыгали на кровати под звездным небом до тех пор, пока тетушка не пришла с работы и не уложила их спать. утро было теплым, пшеница приятно шумела, а птички отрадно подхватывали ритм, делая атмосферу еще прекрасней. феликс открыл глаза сразу же, замечая чонина запредельно близко, но чонин еще спал, поэтому ли начал гладить мягкие каштановые волосы младшего; аккуратно, словно гладит крылья бабочки или что-то более невесомое и легкое. чонин приятно сопит в ликсово солнечное сплетение, дует губки и мило сводит брови. из-за ветра дверь открывается нараспашку ,из кухни идет приятный запах абрикосового джема и подгоревших тостов: тетушка хасыль как всегда забыла про тостер и ушла смотреть утренние новости. входная дверь резко захлопывается: миссия феликса наконец может осуществиться. пообедав, феликс тянет чонина в свою комнату наверх по деревянным ступенькам за руку, комната пропахла вчерашним разговором по душам и остатками подгоревших тостов. чонин вопросительно смотрит на хрупкое тело, которые сейчас сутулится над абрикосовым рюкзаком. — нашел! чонин, как думаешь, мне подойдет? – феликс держит прозрачный кулек-майку с огромным количеством осветлителей, бальзамов и самое главное: фиолетовой краской для волос. глаза чонина буквально светятся, ведь этот цвет еще с шести лет был его талисманом (точнее, ли феликс был его талисманом). — я...я...ликс, нас не отругает тетушка хасыль? – чонин знает, что феликсу все равно, ведь он не зависит от чужого мнения. он сильнее всех этих осуждающих взглядов и гадких слов. феликсу подростковый максимализм в голову бьет ,а еще осветлитель неприятно щиплет кожу головы. руки чонина все фиолетовые, все баночки почти пустые, ванная пропитана химическими средствами и гречишным чаем, который ли заварил только что, стоя с пакетом на голове (в деревушке только такие технологии). пока чонин допивал чай с сахарными плюшками, феликс корячился над скромной и маленькой ванной, которая была сделана еще в далеком ссср. — ну что, как тебе? — чонин оборачивается и видит того самого солнечно-винограного мальчика с мягким румянцем на карамельной коже и не может сдержать улыбки до ушей. — тебе идет...очень, – чонин специально делает паузу, пробуя на вкус виноград. — у меня есть небольшой сувенир из города! – феликс интригующе улыбается и достает из абрикосового рюкзака две жестяные банки. — это клюквенный сидр! – счастливо трясет двумя жестяными банками старший. чонину в голову бьет подростковое любопытство, поэтому он открывает банку, из которой банки начинает приятно шипеть и мальчик пробует клюквенный сидр впервые; феликс всегда учит яна чему-то новому .пыльный дископроигрыватель достается из-под кровати хозяйки без её же разрешения, потому что феликсу не нужны разрешения. феликсу нужна группа «queen» на всю громкость, как пять лет назад под звездным небом. и это происходит, только что-то не так, как пять лет назад. чонин медленно двигается в такт песни, держа в левой руке банку с клюквенным сидром; ему хорошо. феликсу тоже хорошо, ведь рядом чонин, а по всему дому кричит группа «queen». что-то правда не так, правда не так? как пять лет назад: намного душевнее, интимнее, с запахом химических веществ, клюквенным сидром и рукой на белоснежной щеке яна. а дальше то ли сидр, то ли пыльный дископроигрыватель помогает феликсу еще чуть-чуть сократить расстояние между чонином. под последние сломанные аккорды «show must go on» он поднимается на носочках и касается губ младшего. поцелуй выходит долгожданным, трепетным, с кислинкой из-за клюквенного сидра. чонин кладет свои руки на виноградные волосы, немного сжимая их у корней и подходит еще ближе, кожа к коже. спустя несколько секунд воздуха уже не хватает обоим и они соприкасаются лбами с небольшой улыбкой из-за случившегося секунду назад. первый поцелуй был как кардинальный ремонт: долгожданный ,приятный, с кислинкой из-за долгого ожидания и любимым; потому что совсем скоро у них будет новая квартира,новая жизнь.