Конец у всех один

— Госпожа, Тэхён сейчас выходил из своей комнаты, — докладывает дворецкий Виен после встречи с омегой. — Оу, правда? — девушка отвлекается от нарезания овощей, вытирая полотенцем руки, и смотрит на парня так будто он сообщил самую радостную весть. По правде говоря, Виен действительно счастлива, что Тэхён наконец выглянул из своего убежища. Все эти дни она не находила себе место и голова была забита одним, — как наладить отношения с омегой? Она не может просто взять и рассказать всё, как есть. Кто знает, как отреагирует на такую правду Тэхён, да и вообще у Виен с отцом был договор — омега покинет территорию особняка, если их тайна не будет раскрыта. Девушка поклялась тогда, что сделает ради этого всё. Оставалось только убедительно врать, но как оказалось позже, Тэхён всё-таки начал что-то подозревать. А после Чонгук подкинул дров в разгорающейся костёр, не подрасчитал, и пожара было не избежать. Тэхён взорвался как вулкан, закидывая вопросами Виен, а та ничего не могла сделать. Врать — не поверит, а если рассказать, то может не понять и вообще не уехать из этого дома. Что оставалось делать? Правильно, молчать. Виен не отрицала связи между всеми «странностями» перечисленными Тэхёном, но промолчала на самый главный вопрос. Попросила забыть ради его блага и всё. Только Ким не собирался так просто сдаваться и объявил бойкот. Виен поняла это после того, как омега не пришел на завтрак. В первые дни пребывания в этом доме, девушка приглашала на завтрак, обед и ужин сама. А потом Тэхён сам приходил, только Виен могла зайти среди дня предложив выпить чаю и сделать перерыв от учебы у Кима и у неё от работы. Виен побоялась заходить к Тэхёну и поэтому отправила дворецкого, узнать насчёт завтрака. Спустя несколько минут Кён доложил, что омега отказывается от компании девушки и не хочет покидать свою спальню. Тогда Виен сама собрала поднос с едой и приказала отнести в комнату Тэхёна. Дворецкий конечно же сделал, как ему сказали. Принес, поставил на круглый столик около окна и тихо ушел. Через некоторое время, возвращаясь за посудой и увидев абсолютно не тронутый остывший завтрак, поинтересовался: — Господин, почему Вы не поели? — на что ответом последовало простое, — «не хочу». Тэхён лежал замотанный в одеяло, и даже позу не сменил после первого визита Кёна, на что второй даже забеспокоился. — Господин, с Вами все в порядке? — Да, оставьте меня, пожалуйста, в покое. И Кён оставил, забрал посуду и молча ушел. Доложил Виен, и такому заявлению она конечно же была не рада. Приказала отнести графин воды и тарелку с фруктами. Вдруг Тэхён одумается и поест. Но нет, за весь день не притронулся ни к фруктам, ни к обеду и ни к ужину, только вода. Устроил себе разгрузочный день. Но на следующей день всё-таки решил чуть-чуть съесть каши, а потом подумал, что голодом сидеть не собирается. Правда из комнаты по прежнему не выходил, а Виен его и не трогала. И вот наконец-то этот день настал. Тэхён удосужился выйти за пределы своего мира. Виен решила, что сегодня она снова попытается поговорить, и объяснить ему, почему тот не должен всего знать. Всё-таки за эти дни он остыл, так что разговаривать будет легче. — Где он сейчас? — поинтересовалась Виен. — Он сидит в комнате, читает. — Хорошо. Как закончу, я зайду к нему, — девушка улыбнулась и продолжила готовить. Осталось минут десять и всё. — Удачи Вам! — на лице дворецкого тоже появилась улыбка. Всё-таки сегодня это закончится, а то бегать по дому выполняя свою работу и заглядывать все время к омеге, натыкаясь на недовольную и уставшую физиономию, уже немножко поднадоело. Как Виен и говорила, примерно через пятнадцать минут она закончила, собралась с мыслями и направилась решать «проблему», или если по-другому — закапывать топор войны. Девушка стоит перед дверью, наконец делает пару стуков и заходит. На кровати среди вороха подушек и одеяла никого нет. «Может моется?» Двери в ванную открыты, показывая, что там тоже никого нет. Виен заглядывает в гардеробную, — пусто. «Его здесь нет. Тогда куда он делся?» Виен выбегает в коридор, сталкиваясь с Кёном, который как раз нес белье в спальню Чонгука. — Где он? — спрашивает девушка, хватая бету за плечи. — В спальне должен быть, — отвечает дворецкий с небольшой запинкой. — Его там нет, — у Виен в глазах плещется небывалый испуг. — Странно, я не встретил его по пути. Может он решил спуститься к Вам по другой лестнице. — Он не пользуется ей, — после слов дворецкого, выдает она. Тот пожимает плечами, не зная, что ещё можно сказать. Всё равно Тэхён где-то в доме, куда ему деться? А Виен молится, чтобы ее догадка не была верной, и омега не лез туда, куда не следует. — Где ты сейчас проходил? — Я проходил мимо вашей кухни, хотел узнать там ли Вы ещё, а потом взял вещи и понес сюда, — Кён кивает в сторону комнаты Чонгука. А Виен резко отходит назад, обдумывая полученную информацию. — О, нет, — шепчет она и бросается к лестнице. Дворецкий, понимает, что произошло что-то серьезное, иначе такой реакции бы не было. Оставляет пока вещи в комнате Тэхёна и бежит в след за девушкой. Виен распахивает двери своего кабинета, взглядом пробегается по помещению и принюхивается. «Он был здесь». Она кидает взгляд на свою открытую сумку и вспоминает, что замок был застегнут. Хватает вещь и высыпает содержимое на стол. Кён забегает в кабинет и застаёт Виен с сумкой в руках. Она отчаянно что-то ищет, а затем поднимает испуганный взгляд на парня в дверях. — Ключи, — шепчет она и снова срывается с места, надеясь, что ещё не поздно. Виен бежит по коридорам, минует все повороты со скоростью света, и останавливается перед некогда закрытой дверью. «Опоздала» — проносится в голове красной строкой, и девушка ступает вперёд. Она обнаруживает Тэхёна около стены, напротив злосчастной двери, дрожащего и заплаканного. Его трясет, а Виен не знает, что сказать. Что теперь будет? Она же предупреждала его. Тэхён поворачивается в ее сторону, и с губ девушки невольно слетает: — Я же просила тебя не лезть. Тэхён смотрит и пытается представить, что с ним теперь будет. Убьют, как и всех? А Виен делает маленький шаг вперёд, протягивая руку, словно пытается подозвать к себе зашуганного щенка, а омега вжимается в стену ещё сильнее. — Не подходи, не трогай меня. Пожалуйста, я не хочу, — Ким заикается, вытирает слезы, и по-прежнему дрожит. От такого вида заплаканного мальчика у Виен сжимается сердце. Хочется обнять, прижать к себе и успокоить, заверить, что всё будет хорошо, что никому не даст обидеть его, но разве послушает? — Тэхён, я представляю, что ты сейчас чувствуешь. И я могу сказать, всё, что ты сейчас увидел не будет использоваться по назначению к тебе. Я объясню, хорошо? — Представляешь, что я чувствую? Да ты даже понятия не имеешь! Ты всем этим заправляешь, вы всё это подстроили! Вы убиваете невинных омег! И ради чего? Это Вам нравится?! Или есть какие-то другие причины? Тэхёнов крик эхом отлетает от каменных стен. Виен стоит на месте больше не решаясь на шаг, голова опущена, а противное чувство разрывает грудную клетку. Противно? Несомненно, противно от самой себя. — Ты можешь называть нашу семью как угодно, можешь больше не верить нам, но позволь рассказать мне всё как есть? Я объясню и дам ответы на все твои вопросы. Тэхён смотрит неверующе. Неужели, чтобы добиться каких-либо объяснений, нужно было влезть самому, узнать то от чего все внутренности скрутило? — Где гарантии, что ты не врёшь? — Их нет, — Виен снова опускает и одновременно качает головой. Гарантий вправду нет, но есть надежда, что Тэхён поверит ей на слово. Хотя он имеет полное право этого не делать. Омега хмыкает и говорит. — Хорошо, объясняй. — Давай пройдем сюда? — Виен указывает на комнату, где до этого сидел Тэхён просматривая книги. Ким, на удивление девушки, потихоньку встаёт, снова вытирает слезы тыльной стороной руки и маленькими шагами идёт на встречу. Виен первая заходит в комнату, ждёт Тэхёна, а затем, когда светлая макушка показалась в дверях, указывает на стул и говорит, — «присядь». Омега послушно садится, наблюдая за действиями девушки, та в свою очередь подходит к одному из стеллажей и достает оттуда какую-то потрёпанную книгу. — У тебя много вопросов и на все ты получишь ответы, но давай начнем с самого начала. Тэхён слегка кивает. — Итак, как ты уже знаешь, мы относимся к роду Сублатио. Раньше ты не слышал о таком, поскольку наш род считают давно вымершим. — Смешивание крови? — Нет, всё не так просто, — Виен покачала головой. — Посмотри на меня. Тэхён поднял заплаканные глаза на девушку и ужаснулся. Цвет глаз Виен изменился на ярко алый, такой же как у Чонгука. — Как? — прошептал омега, наверное сам себе, не отрывая взгляда от девушки перед ним. Момент, и глаза вернулись к своему прежнему цвету. — Но это ещё не всё, — Виен подняла правую руку, закатила рукав кардигана до локтя, смотря всё это время на парня. Чужая женская рука начала менять свое строение, хрустя костями и позволяя Тэхёну окончательно впасть в ступор. Девушка наблюдает за реакцией парня на «новый облик». Волчья лапа вместо человеческой руки. Тэхён не может в это поверить, и ссылается на свое эмоциональное состояние. Но нет, по помещению раздается снова хруст костей, и лапа превращается в руку. Виен потирает свое запястье и опускает рукав. — Удивлен? — спрашивает она, смотря на испуганного парня. — Как такое возможно? — спрашивает Тэхён, не отрывая взгляд от чужой руки. — Эта наша физиология, и она позволила нам занимать высшую ступень в иерархической лестнице. Видишь ли, мы не просто люди, а смесь человека и волка. — Оборотни? — перебивает омега. — Не совсем. С наступлением ночи мы не оборачиваемся и не начинаем выть на луну. Мы можем контролировать превращения, и сами решаем когда выходить на охоту. — Охоту? — Да. Это необходимо, для утоления голода. Тэхён слабо кивнул на такие слова, мысленно отвечая себе на вопрос, — «Теперь понятно, почему дом находится так далеко от города». — Поскольку мы совмещаем в одном теле две сущности, от волчьей нам передались все самые лучшие качества. Виен открывает нужную страницу и пододвигает к омеге. На листе изображено полное превращение с человека до волка, а также подробное описание каждой стадии. Тэхён немного подрагивает, осматривая потрёпанные страницы, а Виен делает вывод, что дрожит он явно не от страха. В подвале холодно, поэтому девушка снимает свой вязаный кардиган, оставаясь в одной футболке, и накидывает на плечи омеги. — Почему вы убиваете омег? — задаёт вопрос Ким. — Мы не убиваем, — Виен обходит весь стол, становясь напротив Тэхёна. — Они сами погибают. — Почему? — Испокон веков у нас рождаются только альфы. Соответственно, чтобы продолжить род — нужны омеги. То из какого они рода никак не скажется на ребенке, ведь наша кровь настолько сильна, что не позволяет родиться никому кроме альфы-сублатио. Но есть проблема, все омеги настолько слабы, что не могут родить не распрощавшись со своей жизнью. Виен опускает взгляд, а Тэхён пытается осознать суть всего сказанного. То есть не убивали? Сами погибали? — Как это происходит? — Во время беременности омега испытывает жуткие боли, ведь он вынашивает не просто человека, а волчонка. Первые три месяца будет всё, как у всех беременных, а вот дальше начнутся боли. Развивается не только человеческий скелет, но и волчий. Поэтому, малышу свойственно менять свое обличие ещё в утробе. Дальше будет только хуже, а под конец, во время родов омега не справляется с такими мучениями и погибает. Тэхён слушает и не может в это поверить. Бред, не иначе. Ему опять пудрят мозги или что? Хотя нет, насчёт этого врать не стали бы. Он видел «изменения» Виен и некоторые Чонгука. Значит правда? — А портреты… — Это портреты омег, которые пожертвовали жизнью ради ребенка. Фотографий мы не оставляем, а вот потрет служит нам напоминанием о нашей не простой жизни. Тэхён снова кивает и задаёт самый главный волнующий его вопрос. — Значит, я тоже должен умереть, судя по той комнате? — немного заикаясь, произносит он. — Нет, ты единственный, кого не постигнет эта участь, — Виен делает небольшую паузу и продолжает. — Перед твоим приездом мы собрали о тебе информацию, подготовили дом, даже заказали… — девушка поджимает губы, и своим молчанием даёт понять, что они именно заказали. — В общем всё было готово. Присутствовать на ужине и знакомстве я не смогла, но узнав тебя позже, и перед этим знав, что ты пережил, мне стало жалко тебя. Я подумала о том, что такому как ты нужно попытаться прожить счастливую жизнь, а мы найдем другого для своих целей. Я даже договорилась с отцом, что ты уедешь от сюда после окончания школы, насчёт жилья проблем бы не возникло. Только был уговор, ты уезжаешь только в том случае, если ничего не заподозришь и не узнаешь, но ты сам всё решил. Тэхён меняется в цвете лица, бледнеет на глазах. Если бы не его противное любопытство, то всё было бы по-другому. А теперь что? Виен забирает все книги, расставляет по полкам и разворачивается к омеге. — Послушай меня, ты сможешь уехать от сюда только если пообещаешь, всё, что ты сейчас увидел и узнал — останется между нами. Ты сделаешь вид, что ничего не было и будешь жить как жил. С Чонгуком ты пересекаться не должен и не будешь, он не в восторге от моего решения. Поэтому я попытаюсь отгородить тебя от него. Понял меня? — Виен смотрит на Тэхёна угрожающе, и он сжимается от такого взгляда. Ким быстро кивает, шмыгая носом и говорит тихое, — «понял». Если это всё, что от него требует, то он сделает. Забудет, как просили ранее, ради лучшего будущего. Виен смягчается, головой кивает в сторону двери. Тэхён резко встаёт, его немного штормит, но он хватается за край стола и идёт в сторону выхода. — Тэхён, — окликает девушка. Омега поворачивается и попадает в объятия. Виен гладит его по светлым мягким волосам, принюхиваясь к природному запаху полевых цветов, и целует в висок. Тэхён слышит всхлип и понимает, что та плачет. Неужели так переживает? — Прости, что скрывала. Я просто старалась уберечь тебя, — говорит она, и омега тоже даёт волю слезам. Забота. В последний раз о нем заботилась няня, а сейчас, спустя несколько лет, ее сменила Виен. Тэхён прижимается ближе, пряча свое заплаканное лицо в изгибе чужой шеи и наслаждается лёгкими поглаживаниями по спине. — Простишь? — шепчет Виен, а Ким кивает издавая тихое, — «угу». Девушка отстраняется, вытирает большими пальцами слезы с лица омеги. — Ну всё, пойдём. А то ещё простудишься. Виен слегка подталкивает Тэхёна к двери, берет ключи, запирает все двери и выходит. У входа в подвал покорно стоит и ждёт дворецкий. Увидев покрасневшее лицо Тэхёна, и чуть влажные глаза девушки, он понимает, что правда раскрыта. Тэхён направляется в свою комнату, а тем временем Виен обращается к Кёну. — Я прошу тебя молчать, не говори никому, что Тэхён был там. Хорошо? — Как скажете, Госпожа, — отвечает парень, делая поклон головой. — Он знает? — Теперь — да.

***

Чонгук сидит за столом, без футболки в одних серых трико, листает ленту новостей, попивая виски. Чувство голода с каждым днём постепенно нарастает, давая знак о скорой охоте. Чимин выходит из душа, и мелкими шагами ступает в сторону кухни, игнорируя на себе прожигающий взгляд. Он наливает себе минеральной воды, ставит стакан на стол рядом с чонгуковым и подходит сзади, кладя руки на чужие плечи, разминая их. — О чем думаешь? — спрашивает омега, слыша тихие вздохи наслаждения. — Думаю, где трахнуть тебя в этот раз. На столе или же в спальне? Чимин кидает короткий смешок, и перекидывая одну ногу, усаживается на бедра Чонгука. Тот кладет веннистые руки на омежью поясницу и ведёт вниз, минуя резинку шорт и сжимая упругие ягодицы. Альфа ведёт носом по вытянутой шее, вдыхая запах лесных ягод, слышит чужой стон, ухмыляется. — Несколько дней назад, — начинает омега, ощущая, как в заднем проходе становится влажно. Чертов Чонгук! — Ты приехал от семьи и от тебя доносился еле ощутимый аромат цветов. Запах омеги. — Чимин упирается в руки альфы, сжимая, и отталкивает их от себя. — Я жду объяснений. — Ревнуешь? — приподнимая одну бровь, спрашивает Чонгук. Он пытается дотянуться до чужих губ, но его попытку сразу же блокируют. — Сначала ответ, — Чимин качает пару раз головой, давая понять, что они не продолжат пока альфа не скажет правду. — Сестра привела в дом. — Зачем? Она же альфа, или для отца? — Не гони, мой отец не стал бы приводить в дом молодого парня ради развлечений, — Чонгук морщится от собственных слов. — Так это парень? А зачем он вам? — Чимин позволяет рукам альфы снова пробраться под кромку шорт. — Семейная тайна, — в губы выдыхает Чон, проталкивая сразу три пальца в омегу. С их постоянным сексом на растяжку много времени не нужно, да и Чимин любит пожестче. Из уст вырывается громкий стон, а голова опускается на плечо. Чонгук прикусывает мочку уха, шепча: — Чувствую, до спальни мы не дойдем. Чимин мычит что-то неразборчиво, сильнее насаживаясь на пальцы, а затем выгибается, когда Чонгук начинает массировать чересчур чувствительное место. Омега поглаживает член альфы, целует-кусает шею, а Чон гладит одной рукой спину, другой продолжая «работать». — Чонгук, — вытягивая последнюю гласную, выдает Пак. А тот понимает его без слов. Вынимает пальцы из приятной теплоты с характерным хлюпом, слышит разочарованный стон сверху. — Привстань чуть-чуть, малыш. Чимин послушно выполняет просьбу, поднимается на ватных ногах, позволяя снять с себя шорты, расфокусированным взглядом смотрит на человека перед собой и вскрикивает, когда член альфы полностью заполняет его. Чонгук чувствует слабую узость, выдыхает негромкую «а», приподнимает чужие бедра и начинает двигаться самостоятельно. Чимин постанывает в ухо, и забирает бразды правления в свои руки. Всё-таки наездник из него неплохой. Оттягивает черные пряди, впиваясь жадным поцелуем. Губы немеют, и постепенно переходят на шею, оставляя на ней россыпь пятен. Чонгук толкается навстречу, и снова получает прогиб в спине с громким протяжным стоном. Так ему нравится больше. Он хватает омегу под бедра, заставляя того ухватиться руками за плечи, и упереться поясницей о край стола. Снова входит под нужным углом, сразу проезжаясь по простате, выбивая этим из лёгких парня весь воздух. Чимин откидывает голову назад, позволяя альфе делать всё, что вздумается. Тот кусает, лижет, целует, доводит до ярких звезд перед глазами. И омега к чертям срывает голос, переходя на хрипы и чувствует скорую разрядку. — Чонгук, — повторяет он, прижимаясь ближе. Чон ускоряет темп, вбиваясь глубже, наконец чувствует невообразимую узость, делает пару толчков и бурно кончает, заполняя полностью своим семенем. Покидает тело до образования сцепки, слыша, как на пол стекает сперма, и гладит парня по отдающим серебром волосам. Чимин пытается нормализовать дыхание, цепляясь за альфу сильнее, требуя обнять крепче. — Ревнуешь? — повторяет свой вопрос Чонгук, на что омега издает смешок и выдает тихое и жалкое: — Да.