***
Под сильными волчьими лапами хрустят сухие ветки. После долгого бега, Чонгук размеренно идет по лесу, восстанавливая дыхание. Редкие лучи солнца греют спину, а шорох на верхушках деревьях от других животных, заставляет альфу поднять голову вверх. Прислушивается, наблюдает, как по ели взбирается белка, и идет дальше. Желание поохотиться пропало еще в доме при виде омеги, чувство голода испарилось также быстро, как появился испуг в чужих глазах. Чонгук не может объяснить, что он именно почувствовал, увидев Тэхёна, но может описать это как омерзительно. Первоначально не ощущалось ничего, просто пустота, затем что-то начало меняться. Голова закружилась, тело ломило, а внутренний зверь вырывался наружу. Вперемешку с омежьим запахом, Чонгук ощущал его настрой, а именно страх. Такая способность есть только у волков, — чувствовать настроение своего человека. Именно в этот момент, альфа понял, что омега беременнен, а потом и Виен это доказала. Чон и не сомневался в своих силах. Мыслей «вдруг не получиться» в голове не было. Но теперь возникает другая проблема. Чонгук читал и прекрасно знает, что между альфой и его ребенком устанавливается связь, но поскольку малыш находиться в утробе, то связь устанавливается и со вторым родителем тоже. Противиться этому нельзя, ведь это заложено природой. И значит Чонгук должен принять «своего» человека? Должен. Хочет он этого? Нет. Для него, вроде как, свой сейчас дома, греет постель и дожидается альфу. Другого ему не надо и точка. Чонгук — упертый, и все это знают. Он будет бороться против этой связи, и плевать ему на этого омегу, на его мучения и все, что с ним связано, все равно умрет.***
Тэхён сидит за столом, как всегда, в компании Виен. Помешивает в тарелке суп и слушает очередной рассказ, связанный с ее работой. Есть не хочется совсем. Девушка смеется с собственной шутки, а омеге приходиться хотя бы показать улыбку из вежливости. — Плохо себя чувствуешь? — Виен заметила состояние Тэхёна еще тогда, когда он вернулся с улицы, беспокоить не стала. А во время обеда решила разбавить обстановку своими историями со времен учебы, а также о работе, когда их общее молчание затянулось. Но увы, не получилось. — Я хотел узнать, — Тэхён опускает руки под стол, вытирает слегка вспотевшие ладони об брюки. — Почему я так отреагировал на Чонгука? Да, я испугался его, но потом это переросло во что-то другое. Я даже описать не могу это чувство. Виен прокручивает в голове недавнии события, вспоминает потерянный взгляд брата. — Между вами устанавливалась связь, — произносит она. Тэхён вопросительно смотрит на нее. — Это еще одна наша особенность. Основная связь устанавливается между отцом и ребенком, но пока ребенок находится в утробе, устанавливается некая связь между омегой и альфой. Поскольку единственной поддержкой и опорой в дальнейшем для малыша будет отец, то эта связь зарождается еще на первых сроках беременности. Ребенок требует присутствие отца, — Виен делает глоток сока. — Но зачем эта связь между омегой и альфой? — Вы с ребенком одно целое, — по взгляду Тэхёна понятно, что он еще не совсем понял смысл сказанного. — Смотри, давай рассмотрим это с точки зрения психологии. Между тобой и ребенком уже установлена ментальная связь, теперь нужно было сделать точно также и с отцом. Поскольку ты не видел и никак не чувствовал Чонгука, этого сделать сразу не удалось. Но увидев его сегодня, твой организм моментально отреагировал на его присутствие, а это в свою очередь повлияло на ребенка. Между Чонгуком и ребенком тоже выстроилась связь, но она немного отличается от твоей. — И чем же? — Ты чувствуешь ребенка полностью, воспринимаешь все его ощущения, у вас более биологическая связь. А Чонгук воспринимает все это через тебя, через поглаживание живота, в общем через телесный контакт, ну или же, когда находится рядом. Понятно? Тэхён слегка неуверенно кивает. Виен же видит в его глазах, как тот пытается разобраться с новой информацией. — Теперь с точки зрения физических ощущений. Во время второго триместра омега начинает испытывать боли, так как формируется скелет не только человека, но и волчонка. Надеюсь ты помнишь это? — следует утвердительный кивок. — В третьем триместре ребенок периодически меняет свое обличие, обратно же доставляя этим сильную боль. Умереть от болевого шока нельзя, но вытерпеть такую боль сложно. И чтобы как-то облегчить страдания омеги, рядом с ним должен быть отец ребенка. Чем больше и дольше альфа находится с омегой, тем реже ребенок меняет обличие, и соответственно доставляет меньше болезненных ощущений. — Но я не смогу находиться рядом с ним после всего, что произошло, — Тэхёна лицо искажается в отвращении. — Да и он не может… — Не забывай про связь, — Виен поднимает вверх указательный палец. — Ребенок будет требовать присутствие отца, и чтобы успокоить его нужен природных запах Чонгука. А он в свою очередь не сможет противостоять взаимосвязи. Сейчас он этого не понимает, но в скором времени проснется инстинкт защиты, — защищать и оберегать своего ребенка, а значит и омегу. Тэхён задумывается над словами. Мысль, что Чонгук, который разрушил, сжег и развеял прах его жизни, будет с ним рядом — противна. Какая к черту взаимосвязь? Неужели придется снова страдать от этого человека? Тэхён уверен в своих силах, он вытерпит физическую боль, пусть будет сложно, но к себе альфу не подпустит. Не даст затянутым ранам снова разойтись по швам. — Тэхён, вас будет тянуть друг к другу, хотите вы этого или нет. — выдает Виен, будто читая мысли омеги. Ким бросает на нее короткий взгляд, а внутри еще раз доказывает себе, что не за что не пойдет навстречу и не подпустит к себе Чонгука.***
Чимин с горла допивает бутылку коньяка. Внутреннюю боль заглушает обжигающая горло жидкость. Голова уже ничего не соображает, кроме одного, — Чонгук его предал. Эти слова стоят прям перед глазами, светятся красным цветом, и если раньше Чимин выдавал это все за ошибку, простой сбой в системе, то сейчас осознает полное значение этих трех слов, смысл которых заключается только в одном — предал. Новая порция слез подступает и Чимин не пытается сдерживать их. Он чувствует соленый привкус, кусает-срывает зубами кожицу с губ и наслаждается маленькой болью, которой все равно мало чтобы скрыть душевную. Снова присасывается к горлышку и вливает еще пару глотков. Что должно было произойти, чтобы Чонгук изменил ему? Чимин считал, что даже под страхом смерти альфа не предаст его, не вырвет сердце полное любви, не растопчет доверие. А тут он сам не знает, что случилось. Где та черта, из-за пересечения которой все пошло под откос? Если бы Чимин знал, он бы обошел ее стороной, нашел бы сотню других дорог, но не за что бы не приблизился к ней. «-Скажи, ты меня любишь?» «-С каких пор ты задаешь такие вопросы, если сам знаешь ответ?» Да, теперь он знает, и от этого больнее в несколько раз. Чимин где-то слышал, что первая любовь всегда заканчивается трагично. Раньше он считал эти слова полным бредом, сейчас же в них вся правда отражается. Некуда пойти, некому выложить свою душу, показать свои раны, разделить боль. Друзей никогда не было и Чимин не жалел об этом, а с появлением Чонгука он решил, что друзья ему вообще ни к чему. Ведь альфа совмещал в себе всех — любовника, брата, отца и друга. Наверно в этом и заключается ошибка. Весь свой мир Чимин построил благодаря ему, благодаря ему и разрушил. Разбились розовые очки, заставляя уткнуться носом в суровую реальность. Только, увы, Чимин к этому не был готов. Он слышит, как в замке проворачивается ключ, как тихо открывается дверь, впуская хозяина в дом. Чонгук гулял по лесу еще очень долго, вернулся в особняк только ближе к шести вечера, принял душ и решил поехать домой. Все равно нечего здесь делать, да и видеть смазливое личико Тэхёна не хотелось лишний раз. Собственная квартира встречает тишиной и запахом алкоголя. Прям на пороге валяется обувь Чимина об которую альфа чуть не споткнулся; ключи с телефоном тоже кинуты на полку, что омега делает крайне редко. Чонгук проходит в спальню, но видя пустую постель идет дальше, в гостиную. На диване сгорбившись сидит парень. Альфа бесшумно подходит к Чимину, садясь перед ним на корточки, заглядывая в чужие глаза. — По какому поводу? — указывает головой на бутылку Чонгук. Он знает, Чимин выпивает часто, но чтобы нажраться вдрызг — такого еще за четыре года не было. — Измена, — выдыхает омега и делает еще пару глотков. Чонгук молча наблюдает, как капля крепкого алкоголя стекает по подбородку. — Объяснишь? — Чон рассматривает лицо напротив, видит заплаканные глаза, немного красное лицо и шмыгающий нос. Чонгук действительно не понимает, что вообще происходит. Что могло вызвать такую реакцию? Или же кто? Вместо слов Чимин притягивает альфу за ворот футболки, утыкается носом в венку на шее, чувствуя запах свежести с примесью цветов. Омега слышит отчетливый треск, и нет — это не ткань натянутой одежды, просто от влюбленного сердца опять откололся кусочек. Он отталкивает от себя Чонгука, снова присасывается к бутылке и опускает голову вниз. Слезы полились новым ручьем. Чонгук видит, как дрожат чужие плечи, слышит шмыганье и обрывистое дыхание. Собственная рука аккуратно забирает почти пустую бутылку коньяка и оставляет в стороне, другая ложится на острое колено, поглаживает через разрез порванных джинс. — Опять был у сестры? — спрашивает Чимин, вытирая рукавом толстовки влагу на лице. — Ну, а где мне еще быть? — слегка улыбается Чонгук, накрывая ладонью чужие руки. Они теплые, слегка грубые, но Чимину так всегда нравилось. Нравилось, когда альфа во сне соединял их пальцы в замок, когда прижимал этими руками к себе, поглаживая спину, все нравилось. Сейчас же он смотрит на эти руки и понимает, что теперь они делают тоже самое с кем-то другим. — Скажи, какого это быть с одним человеком, зная, что дома ждёт другой? — Чимин понимает, что тянуть больше нельзя. Лучше сделать всё быстро и узнать правду сейчас, чем медленно погибать. — Я откуда могу это знать? У меня ведь только ты. Чимин хмыкает на такие слова. — Зачем ты врёшь? Ты думаешь я идиот и ничего не замечаю? Каждый гребанный раз возвращаясь от семьи я чувствую на тебе этот запах цветов. А в последнее время он вообще не выветривается, въелся под кожу и не уходит, означая только одно — ты сцепился с ним, — последнюю фразу произносит шепотом, дыхания не хватило. Чонгук убирает свои руки, заставляя этим действием снова плакать омегу. Чон не будет отрицать, не будет говорить мол «ничего не было». Зачем врать? — Чимин, — начинает альфа, а Пак напрягается, боясь услышать дальнейшие слова. — Я не хочу тебе врать, и не буду. Да, у меня был секс с другим и сцепка была тоже. Но на это есть причины. Рука возвращается на чужое колено. — Мой отец требует себе внука, будущего наследника. И хочет как можно скорее, боится не доживёт. Он заключил сделку с одним из своих партнёров, при которой его сын-омега родит нам наследника, а они получат часть наших акций. Ох, какая история. Чонгук не может рассказать омеге всю правду, приходится приврать в некоторых местах. — Этот омега сейчас находится у нас в доме и пока будет жить там. Во время его течки у нас был секс. Только один, тогда мы и сцепились. Запах ещё не выветрился, требуется ещё немного времени. А езжу домой я только из-за семьи, но не ради него. Всхлипы становятся тише, а потом вообще прекращаются. — А почему не я? — Потому что, отец хотел взять омегу из более сильного рода. Чимин коротко кивает головой. — Я не верю в это. Чонгук понимает его, он бы сам, честно говоря, не поверил. — Это правда. Подумай сам, если бы меня хоть как-то интересовал тот омега, я бы возвращался к тебе? Мне кажется ответ очевиден. Омега задумывается и понимает, что это действительно так. Чонгук не стал бы приходить домой, чувствуя себя хорошо с другим. Не прибегал бы верным псом. Тем более не променял Чимина у которого нет абсолютно ничего на омегу из богатой семьи и сильного рода. Секс был, но по словам Чона — он не хотел. А значит ли это, что измены не было? Чимин запутался. — Прости за то, что скрывал, — Чонгук заглядывает в покрасневшие от слез глаза. — Ты любишь меня? — снова спрашивает омега, надеясь услышать положительный ответ. — Люблю, — шепчет альфа. А Чимину большего и не надо. Чонгук обнимает его, буквально сдавливая в своих объятиях, зарывается пальцами в мягкие волосы и вдыхает аромат ягод с примесью алкоголя. Чимин снова плачет. Человек, которого он безгранично любит сейчас с ним и сказал такое простое, но долгожданное слово. Оно восстанавливает весь недавно рухнувший мир, склеивает его по частям. Омега счастлив. А шестое чувство Чонгука подсказывает, что не стоило этого говорить, когда на правом предплечье начинает снова жечь метка.