***
По кухне витает аромат свежезапеченного мяса. На большой столешнице расставлены тарелки с закусками, пару графинов с напитками, а также посуда и столовые приборы. Тэхён сидит за маленьким столиком около стены и наблюдает, как повар-бета заканчивает сервировку основного блюда. Джохён оказался весьма приятным мужчиной и разрешил Тэхёну помочь ему с приготовлением ужина. Давал весьма простые задания: овощи почистить или же что-то порезать. Зато омеги было не скучно, и вместо лежания в своей комнате он познакомился с новым человеком и нашел новую для себя «работу». Живот с каждой новой неделей становился всё больше, из-за чего всю одежду пришлось заменить на новую. Теперь в гардеробе омеги появились штаны специально для беременных, а также футболки оверсайз, новые рубашки и многое другое. Ещё Тэхён прибавил в весе. Всего пять килограмм, но зато они ох как для него заметны. Виен же считает наоборот, и даже не знав точную цифру набранных килограммов сказала, что изменений практически никаких нет, разве только живот. А на любое очередное нытье омеги говорит, что Тэхён слишком зацикливается на том чего нет, но в конце всё равно добавляет — «Ты самый красивый, а сейчас стал ещё лучше». Тэхён после этого всегда улыбается, пока не дойдет до зеркала. Бывает и такое, что просыпаются «Тэхёновы хотелки», правда это происходит редко, но всё же. То ему резко захочется консервированной кукурузы, то яблоко в карамели, то морской капусты. А недавно, ближе к ночи пришлось отправить водителя в магазин за сырными шариками. Теперь полки на кухни забиты всеми видами овощей и фруктов, даже в законсервированном виде, хлебцы, различные снэки, соки и дальше по списку. Тэхён не просит приготовить что-то специфичное, или совместить то, что вообще не сочетается, нет. Он просто иногда может разбудить Виен посреди ночи и попросить выпить с ним чаю. Виен не может в этом отказать, но иногда задумывается — «Если бы у них с Чонгуком было все нормально, то как бы он реагировал на такие действия омеги?»***
Пока Кён расставляет на столе посуду, Тэхён тем временем несёт поднос с двумя тарелками салата, отдает дворецкому и идет на шум из прихожей. — Здравствуйте, Господин Чон. Вы как раз во время. — Тэхён широко улыбается и тянется к небольшой стопке бумаг стоящей около портфеля. — Не трогай! Тебе нельзя тяжести подымать! — мужчина берет свои вещи, а на слова омеги, что ему вовсе не тяжело отвечает: — Всё равно лучше не стоит. — Хорошо. — покорно кивает Тэхён, улыбаясь из-за такой заботы. — Можете Виен позвать на ужин, она в своем кабинете? С лестницы доносится громкое «хорошо», и Тэхён поправляя свою белую футболку идёт на кухню за графином сока. Стол уже готов, Виен заходит в комнату, приглаживая волосы, говорит Кёну, что он может быть пока свободен и садится за стол. — Ну как поживает мой внук? — Господин Чон подходит к Тэхёну, садится перед ним на одно колено и слегка поглаживая выпуклый животик двумя руками что-то шепчет. У омеги в такие моменты дыхание замирает и слезы наворачиваются, потому что видеть с какой заботой и трепетом относятся не только к маленькой жизни внутри него, но и к нему самому непривычно, а когда в голове живёт мысль, что это всё закончится через несколько месяцев — становится невыносимо больно. И эту боль он пытается не показывать, но каждый раз не сдерживается — сложно. Вот и сейчас у него глаза на мокром месте и он осипшим голосом говорит: — Всё нормально, не шалит. — улыбкой всё скрыть пытается, только бесполезно. Господин Чон напоследок целует живот через ткань футболки, поднимается и затем обнимает Тэхёна так, как даже родной отец никогда не делал. Слез стало ещё больше, и омега даже не пытается их остановить, лишь жмется сильнее, желая почувствовать поддержку «родного» человека, отца. Он думает, что при других обстоятельствах мог бы назвать себя самым счастливым человеком, имея такую семью и являясь ее частью, но к сожалению не все так хорошо как этого хотелось бы, и существует два значительных для него «но» — это Чонгук и собственный скорый конец. Успокоившись, Тэхён садится вместе со всеми за стол. Во избежание грустных мыслей у омеги Господин Чон сразу же начинает рассказывать свои жизненные анекдоты. Ей богу, иногда Тэхёну кажется, что у того целый сборник где-то припрятан. — Кён приготовил комнату Намджуна? — вдруг спрашивает старший альфа у Виен. — Да, всё готово. Тэхён смотрит на одного то на другого вопросительно, потому что кто такой Намджун он понятия не имеет. — Тэхён, мы забыли сказать тебе про него. — обращаясь на этот раз к омеге. — Намджун мой племянник и несколько раз в год он приезжает к нам. Так что скоро вы познакомитесь. — У вас есть брат? — Был, он умер четырнадцать лет назад. Тэхён ощущает неловкость и быстро выдает тихое «простите», опуская взгляд в тарелку. — Надо сообщить Чонгуку, он обязан завтра приехать. — накалывая на вилку кусочек мяса, говорит Господин Чон. — Не переживай, он будет. Я уже позвонила ему. Чонгук. Для Тэхёна это имя как гром среди ясного неба. Он и так боится, когда тот возвращается чисто ради охоты. Омега прячется в своей спальне не высовывая нос и успокаивается только, когда слышит два стука в дверь от Кёна, означающие, что можно выходить. А тут придется за одним столом с ним сидеть и ещё засыпать, зная, что в пару метрах находится его комната. Что теперь делать? Тэхён кладет руку на живот, чувствуя некий дискомфорт, и это сразу подмечают другие. — Всё в порядке? — интересуется Виен. Омега слабо кивает. «Ребенок будет требовать присутствие отца». Значит ли это, что Тэхёну снова станет плохо или же наоборот, ребенок почувствовав рядом ещё одного родного человека успокоится? В любом случае, Тэхён не хочет встречи с Чонгуком. — Мы будем рядом. — Виен переплетает их пальцы в знак поддержки, заверяет, что всё сложится хорошо, а Тэхёну только остаётся довериться.***
Эту ночь Тэхён спал плохо, покою не давала именно мысль о Чонгуке. Он чувствует, что что-то обязательно произойдет, и от этого становится плохо в разы. Сейчас он сидит на кухне снова в компании Джохёна, мешает ложкой уже давно остывший фруктовый чай в ожидании чего-то. — Скажите, а вы знакомы с Намджуном? — лучше отвлечься от противных мыслей и узнать хоть что-то о «госте». Виен утром он не застал, поэтому и спросить не успел, а Джохён вроде бы работает здесь давно и наверно должен знать. — Да. — Можете что-нибудь о нем рассказать? — Довольно приятный молодой человек. Вежлив, начитан, в общем интересный. — мужчина отвлекается на визит Кёна, который просит приготовить вазу с фруктами и приступить к приготовлению ужина и уходит, оставляя двери открытыми. Тэхён отодвигает от себя кружку с чаем, вызываясь помочь и в конце получает задания помыть те самые фрукты. — А сколько ему лет? — Он чуть старше Виен. По-моему, тридцать шесть. Ким непонятно зачем подмечает, что Намджун старше Чонгука на десять лет, и вот опять он вернулся к тому от чего пытался отвлечься. Тэхёну кажется, что он уже сходит с ума, когда ощущает запах человека, сломавшего его жизнь. Он плавно разносится по помещению, заставляя вновь чувствовать страх, но и одновременно… защищенность? «Нет, нельзя! Нельзя поддаваться инстинктам!» Живот снова резануло острой болью, из рук выпадает хрустальная ваза, разбиваясь об кафельный пол на тысячи мелких кусочков. Тэхён хватается правой рукой за живот, зажмуривая глаза то ли от боли, то ли от громкого звука, держась за край столешницы. Джохён со словами «боже мой» на устах, разгребает ботинками осколки в попытках подобраться поближе и помочь. — Что здесь… — Кён услышав шум разбитой посуды забегает на кухню, останавливаясь в дверях, и замирает при виде омеги сидящего на коленях в окружении разбитого хрусталя. — Звони Виен! — кричит Джохён, пытаясь поднять Тэхёна и усадить на рядом стоящий стул. — Не надо, оно сейчас пройдет. — Ким не уверен в своих словах, но зря беспокоить Виен не стоит, она даже если захочет, то ничем не поможет. Он делает пару глубоких вдохов, не переставая поглаживать живот, пытается успокоится и расслабиться, но не может. Чонгуков запах повсюду, забирается под самую кожу, обжигает дыхательные пути и этим самым пугает Тэхёна. Приближающиеся шаги заставляют еще больше напрячься, а когда боковым зрением омега замечает его фигуру около входа, то чувствует, как начинает задыхаться. Хрипит, хватаясь за ворот свободной рубашки, расстегивает ее чуть ли не полностью. Джохён с Кёном пугаются еще больше и видя Чонгука в дверях молча, взглядом просят помочь. Чонгук на это не реагирует, смотрит на чужие мучения и сам чувствует, как его омеге тяжело. Волк снова бушует, инстинкты верх взять пытаются, но Чон непреклонен. Нельзя! Он сбегает, как последний трус, на улицу, на свежий воздух. Подальше от него, от проблемы, которую сам и создал. Тэхёна наконец отпускает, нужное количество кислорода поступает в легкие, хрипы заменяются на резкий кашель. Джохён подносит стакан воды и омега присасывается к нему, как за единственное спасение. Запах альфы ощущается даже на кончике языка, кажется им пропиталась вся кухня. — Как себя чувствуешь? — Кён из-за недавней паники плюет на формальности, и уже переходит на «ты». — Нормально. — Давай я провожу тебя в твою спальню. — Джохён касается омежьего плеча, но отдергивает после резкого вскрика. — Нет! — Тэхён чуть ли не подпрыгивает от самого себя. — Я не пойду туда. — уже более спокойнее, но также уверенно и твердо. Его без лишних слов понимают, и поэтому Кён вежливо предлагает ему свою комнату, аргументируя это тем, что в тот конец коридора никто практически не суется, да и дверь запирается на более «существенный» замок. Тэхён не отказывается, ему действительно сейчас лучше прилечь, отдохнуть, без намека на Чонгука.***
— Когда вернёшься домой? — на другом конце провода Чимин гремит посудой и материться после того, как случайно не разбил чашку. — Сегодня точно нет. А завтра — скорее всего днём приеду. Сам понимаешь, семейный ужин, все дела… — Чонгук сидит на ступеньках у парадного входа, и пока ждал приезд отца с братом решил позвонить Чимину и хоть как-то отвлечься от противно летающих на улице насекомых. — Да, особенно я понимаю. — омега вздыхает, Чонгук снова напомнил о прошлой жизни. — Ладно, забей. — альфа к лесной тишине прислушивается и среди шелеста деревьев, жужжания комаров различает звук двигателя машины. — А я даже не заморачивался… — Мне пора. Увидимся завтра. — Чон сбрасывает вызов, не услышав взаимного «увидимся», идёт к металлическим воротам. Чонгук особой гостеприимностью не отличался никогда, если честно он вообще гостей терпеть не может, но вот так встречать брата и отца выходит впервой. Дома сидеть не было желания. Там Виен вечно перед глазами маячит, и омега по первому этажу расхаживает, помогая Кёну с сервировкой. По лесу бродить тоже не хочется, он итак там пол дня просидел, а на улице находится было в самый раз. — Боже мой, это что же должно такого произойти, что сам Чонгук меня встречает? — выходя из только что подъехавшей машины, восклицает Намджун. — Да ещё у самих ворот. — Не поверишь, сам в шоке. — шутит альфа, обнимая брата. — А ты как всегда? — взглядом указав на классический костюм, спрашивает. — Я с работы и на самолёт, сам понимаешь. — Ну да-ну да. — Чонгук вздыхает, и обращая внимание на отца, кивает в знак приветствия. — Давно приехал? — спрашивает старший альфа, хотя прекрасно знает, что его сын раньше назначенного времени обычно не приезжает. — К обеду. — А что так рано? — мужчина удивлённо вскидывает бровь. — Охотился. Уже с порога доносится аромат свеже-запеченного мяса, в доме тепло и уют ощущается, и Намджун сказав «как же я скучал», вместе с Чонгуком отправляется на второй этаж. Для Намджуна приезжать почти в «отчий дом» всегда в радость. Здесь его семья, здесь его всегда ждут. И даже после того, как он сказал, что продолжать собственный род не собирается его не отвергли, но и по головке не погладили. Отец, когда узнал об этом в начале взбесился. Кричал как умалешенный, вбивая в голову сына, что его поступок неправильный. Эгоистичный. Что он подставляет всю семью под угрозу вымирания. Намджун тогда промолчал, что именно этого он и хочет, а то отец бы убил его на месте. На помощь в семейных разборках пришёл тогда Господин Чон. Он, как и его брат не был доволен поступком племянника, но вправить ему мозги не пытался, а всего лишь сказал брату, что есть ещё Чонгук. Тому на тот момент было всего-то десять лет, и он ещё мало смыслил во всех этих «взрослых понятиях», но Господин Чон заверил, что его сын против семейного устава не пойдет. Конечно сомнения всё же были, но надежда внутри старших альф не погасала. — Как жизнь? — Намджун заходит в свою спальню, затаскивая чемодан в гардероб. — Не жалуюсь. — врёт Чонгук, ведь не расскажешь же брату, что он на протяжении месяца борится с самим собой. Тот его навряд ли поймет. — Я почувствовал незнакомый запах в доме, у нас гости? — снимая пиджак, интересуется Намджун и уже чувствует, как мрачнеет Чон. — Скоро познакомишься. — кидает он прежде чем выйти из комнаты. Волк внутри почему-то встал на дыбы.***
Чонгук спускается раньше, останавливаясь в гостиной и успокаивается. Сердце внутри грудную клетку пробить пытается, волк рычит, а Чонгук богу молится, в которого никогда не верил, чтобы сил и терпения дал. Его ломает похуже чем от наркотиков, в прах чувство гордости превращают, но он по крупицам оставшуюся силу собирает. «Потерпи чуть-чуть и станет легче» — просит сам себя, ударяя пару раз кулаком стену. Терпи. — И всё-таки я думаю иначе. — с коридора слышится голос Намджуна, вступающего в шуточный спор со старшим альфой. Пора Чонгуку выходить. Намджун поправляя манжеты и улыбаясь словам Господина Чона, в комнату проходит и останавливается. За столом помимо Виен сидит омега, красота которого, считает альфа, не сравнима не с чем. Светлые, вьющиеся пряди мягких волос обрамляют молодое лицо, глаза цвета карамели смотрят так восхищающе и удивлённо, что Намджун даже не чувствует объятия сестры. — Я скучала. — мягко говорит Виен, чуть ли не повисая на крепкой мужской шее. — Ты даже не звонил в последнее время, что за дела? Намджун отрываясь от любопытного взгляда всё-таки обнимает Виен. — Прости. — шепчет он, сам не зная то ли на слова сестры, то ли просто так. — Намджун, познакомься, — проходя чуть вперёд, говорит Господин Чон. — это Тэхён — омега Чонгука. По глазам Тэхёна Намджун понимает, что тому не очень приятно от слов старшего, но чувство это старательно скрывает за милой улыбкой. — Очень приятно. — произносит омега и встаёт из-за стола, поправляя свободную рубашку, что не скрывала его выделяющегося живота. Намджун, что секундами назад был сражён наповал красотой Тэхёна, мыслями уже представляя совместную жизнь с ним где-то на другом конце света, гаснет, как спичка от дуновения ветра. Ребёнок. Он носит ребёнка Чонгука. Ребёнка Сублатио. Чонгук же чувствуя настрой брата начинает ещё больше бесится. Потому что волк почувствовав чужака рядом с его омегой, угрожающе рычит, показывая острые клыки. И если это будет продолжаться, то Чон уже сомневается, что сможет удержать порыв «ревности» и перегрызет к чертям глотку тому, кто посмелился взглянуть на его. Даже если это будет его брат. — Пройдёмте к столу. — почувствовав не совсем приятную ауру, говорит Господин Чон, обрывая Намджуново действие — поцеловать протянутую омежью руку в знак приветствия и знакомства. Ужин проходит как и всегда — просто чудесно. Намджун рассказывает, что нового с ним произошло за время его отсутствия, Господин Чон подхватывает тему с работой, а Виен сидит между Тэхёном и Чонгуком, ощущая порывы последнего наброситься на старшего брата, когда тот случайно пробежится взглядом по омеге. Чонгук сидит словно на иголках, ковыряясь вилкой в тарелке и косо смотря в сторону Намджуна, который вроде и занят обсуждением бизнеса, но всё равно, чувствует Чон, смотрит на Тэхёна так, что аж бесит. — Ты клыки свои спрячь, — шепчет Виен, слегка ударяя брата по бедру. — а то тебя неправильно поймут. — Ты бы его ещё ближе к нему посадила. — хмыкает Чонгук. — Вообще-то он сам туда сел, да и в принципе, разве тебе не должно быть всё равно? — Сам туда сел? — Чонгук возмущается, и уже хочет выкрикнуть Намджуну что-то колкое, как чувствует острые когти Виен на бедре. — Успокойся! — шипит она, взглядом темно-алых глаз пригвождает брата к месту. — Не вовремя поддаешься инстинктам, да и не от того защищаешь. Чонгук в голове ее слова прокручивает и понимает, что внутренний волк порвал сразу несколько цепей, заставляя Чона плюнуть на собственные запреты. Ох, не к добру это. — Тэхён, — зовёт Намджун пока Господин Чон отвлёкся на разлитие вина в фужеры. — могу я поинтересоваться, как вы познакомились с Чонгуком? Намджун пока вел беседы с любимым дядей, мысленно анализировал весь портрет омеги. Ему, если присмотреться, то и двадцати не дашь, выглядит невинным и спокойным, а внешне очень красив. Наверное этим и приглянулся Чонгуку. Хотя Намджуну известен характер брата, и чем он занимается тоже в курсе, и тут возникает не состыковка. Где же они могли пересечься, да ещё так, что теперь Тэхён беременен? Или же тут не обошлось без чужой помощи? — Мне кажется это не очень приятная тема для разговора. — Виен посмотрев на Тэхёна взглядом старшему брату говорит, что не стоит этим интересоваться. Намджун не дурак, понял-принял, в отличие от Чонгука. — Ну не скромничай, — улыбается Чон. — тебя же спросили, так будь добр, расскажи. Мне тоже интересно услышать. Тэхён напрягается, но не так сильно от слов, как от взгляда. Ничего не хочется, только бы уйти и запереться в своей комнате, временной крепости, не покидая ее на ближайшие три дня. — Я пожалуй пойду. — и плевать, что невежливо вот так уходить, главное быстрее спрятаться от единственного человека, пока новый приступ не настиг его снова. Нервничать нельзя. — Куда же ты? — Чонгук встаёт вместе с Тэхёном. — Тебя проводить? Тэхёна бесит эта игра, бесит напыщенный урод перед ним, переграждающий ему путь. Как он смеет издеваться ещё больше, смеясь, когда другому плакать от обиды хочется? Как он смеет вообще после всего с ним разговаривать? — Чонгук, сядь! — Господин Чон дёргает сына за руку, но тот даже не реагирует, уставился на омегу, гипнотизируя взглядом. Тэхён смелости набирается, что даётся с большим трудом, и более уверенно идёт в сторону двери, молясь, чтобы альфа его не тронул. — Я с тобой разговариваю. — слабо за руку хватает Чонгук, за что получает вскрик: — Не трогай меня! — Тэхён касается запястья, потирая будто кипятком ошпаренную кожу, тяжело дыша. Виен с места подрывается, когда видит, как омега хватается за живот. Брата в сторону толкает, и обращаясь к Тэхёну шепчет что-то успокаивающее. Ужин испорчен, спасибо Чонгуку. — Не наигрался? — спрашивает Господин Чон, когда омегу выводят из комнаты. — Или же тебе это нравится? Нравится разводить балаган?! А Чонгук вместо того, чтобы огрызнуться, как делал это всегда, просто уходит. Снова молча сбегает. И вовсе не от вопроса, не от отца, а от самого себя. От эмоций и чувств, которые контролировать не в силах. От «проблемы», которую решить не может.