Katy Perry — Last Friday Night (T.G.I.F.)
Как и предполагалось, желание выползать из квартиры, да и в целом существовать, к утру полностью покинуло разум и тело. На удивление яркое солнце неприятно слепило глаза, проникая в маленькую спальню через окно, а свинцовая голова, казалось, никогда не сможет оторваться от потрепанной перьевой подушки. Стайлс сонно выругался, проклиная все, что делал вчера: слишком много пил, слишком много танцевал и слишком много болтал не по делу, из-за чего сегодня пойдет извиняться перед всеми, кого это коснулось, но только после того, как встанет с кровати. Если ему вообще это удастся. Через несколько минут мучительных попыток перевернуться на другой бок и дотянуться до телефона, из динамиков которого доносилась надоедающая мелодия, парень услышал грохот и недовольную ругань своего соседа, вероятно шарящегося по ящикам в поисках подходящей таблетки. Вероятно, Найлу жизненно необходима помощь кудрявого, и поэтому последний, простонав, скинул с себя одеяло, наконец поднимаясь на ноги. Все утро Гарри провел в попытках найти не воняющую пару носков, пока Найл запивал прохладной водой очередную таблетку аспирина, отчаянно пытаясь избавиться от последствий вчерашней ночи. — Блять, можешь просто сказать Луи, что меня переехал огромный трактор? Потому что я чувствую себя именно так, — простонал ирландец, придерживая тяжелую голову рукой. — Боюсь, это никак тебе не поможет, малыш, — проговорил Стайлс, открывая холодильник, в котором не было абсолютно ничего съедобного, кроме завалявшегося куска засохшей мясной пиццы. — Надеюсь, ты не голодный, иначе мне придется тебя огорчить. — Боже, нет, у меня до сих пор ощущение, будто я блевану в любой момент, — поморщился парень, делая еще один глоток воды прежде, чем встать и продолжить: — Пойду искать свежую футболку и, — он окинул взглядом Гарри, задерживая свое внимание на его ногах, — черт, Стайлс, только не говори, что ты пойдешь на работу в разных носках. — У меня нет других! — Просто, не надо потом жаловаться, что Томмо тебя ненавидит или не воспринимает всерьез, ладно? — Хоран закатил глаза, медленно перемещаясь в сторону своей комнаты и, уже скрываясь за дверью, бросил: — Шевели задницей и найди наконец нормальные носки, ради всего святого, я вызываю такси через десять минут. — Придурок, — буркнул себе под нос Гарри, вытаскивая из холодильника зачерствевший остаток того, что раньше называли пиццей. День обещал быть тяжелым.***
В машине было тихо, и даже таксист, пытавшийся завести непринужденную беседу о последнем выпуске новостей и самых свежих событиях спортивного мира, замолчал, позволяя парням погрузиться в свои мысли, пытаясь найти в них спасение от жуткой мигрени. Гарри понемногу начал прокручивать вчерашний день в своей голове. Футбол, шумные болельщики, в гуще которых он оказался и победоносный гол Луи, общение с которым постепенно начинало налаживаться. А еще бар, где он позволил себе напиться до частичного беспамятства, лишавшего возможности вспомнить точную хронологию всего произошедшего. Единственное, что осталось в его голове — чувство невероятной неловкости и необъяснимого напряжения, о котором ему сегодня обязательно напомнят. Аномальная для ноября погода сегодня совершенно не радовала, и Гарри начал думать о том, что в жизни так не скучал по настоящей английской серости. Особая тоска по дождливой погоде разыгралась, когда они подъехали к главному входу Doncaster Meritocratic High School, и солнце, яркие лучи которого мгновенно попадали в глаза, заставили его поморщиться, как только открылись двери автомобиля. Вежливо попрощавшись с водителем, они с Найлом нехотя выгрузились из машины, замирая посреди дороги. Хоран почти мгновенно нацепил самые темные солнцезащитные очки, которые только смог найти в своем шкафу, но, судя по его выражению лица, они не слишком то облегчали его состояние. — Солнечные очки в ноябре, Найлер? — с легкой насмешкой произнес кудрявый, уставляясь на ирландского друга. — Завидуй молча, Гарольд, — отрезал он прежде, чем стремительным шагом направиться к учебному заведению. Внутри царил совершенно обычный будничный хаос, присущий любой старшей школе. Ученики, толпящиеся в коридоре, пытались успеть перекинуться дружескими приветствиями со своими знакомыми и забежать в нужный класс прежде, чем звонок уведомит их о начале урока. Многие старшеклассники, по-прежнему прибывающие под впечатлением от вчерашнего футбола, не переставали обсуждать грандиозный гол школьного директора, разом лишившего всех выпускников возможности получить халявные зачеты по всем семестровым экзаменам. И почему-то такие разговоры, долетавшие до ушей Стайлса со всех сторон школьного коридора, делали его неимоверно гордым. Недалеко от спортивного зала парни наткнулись на Лиама, который был чрезмерно рассеян и не собран, из-за очевидного недосыпа и остаточного похмелья. Будучи загруженным кучей работы, он носился по нескольким кабинетам, снова возвращаясь в коридор и хлопая следующей дверью. Пораженные этим зрелищем Найл и Гарри позволили себе замереть на мгновение, наблюдая за суетящимся завучем, и им как никогда стало его жаль. — Хэй, Лиам, тебе нужна помо… — начал кудрявый, замечая, как мужчина вновь вылетает из кабинета иностранного языка с грудой папок и бумажек. Но, видимо, тот не ожидал появления коллег посреди пустого коридора, и поэтому неожиданно раздавшийся глубокий грудной голос Стайлса без предупреждения выдернул его из собственных размышлений, заставляя дернуться, от чего куча документов с грохотом приземлилась на пол. — Блять… — шумно выдохнул Пейн, переводя взгляд с парней на кипу бумаг под ногами, и нахмурился. — Боже, чувак, сколько ты сегодня спал? — поинтересовался ирландец, наконец поднимая с глаз почти черные солнечные очки, спасающие от слепящего света окружающего мира. — И тебе доброе утро, Найл. Учителя быстрым шагом приблизились к нему, помогая собрать с пола все необходимое. И, очевидно, они оба были сбиты с толку таким рассеянным поведением мужчины, для которого это совсем несвойственно. — Черт, пить с вами посреди недели — это пытка. Без обид, парни, — добавил Лиам, так же присаживаясь на корточки. — Все было бы куда менее плачевно, если бы не такое раннее начало учебного дня, — проговорил блондин, вкладывая все вылетевшие из папок бумажки обратно внутрь. — Да уж, — подытожил Гарри, крутя в руке один из документов, на котором был расписан подробный план проведения уроков и список, состоящий из нескольких преподавателей, имена которых имели рядом с собой особые пометки, привлекшие его внимание. — Надеюсь, это не список провинившихся, которым грозит увольнение? — спросил он, замечая на обратной стороне листа свою фамилию и номер кабинета музыки. — Что? Нет, нет, это все из-за проверки, глава которой капал Луи на мозги долгие месяцы, — начал Лиам, выпрямляясь и благодарно забирая из рук коллег все поднятые с пола вещи. — Это очень важно для имиджа и репутации нашей школы, Гарри, поэтому мы с Луи решили вписать тебя в список тех, кто будет проводить открытые уроки на следующей неделе. Переключение на такую серьезную рабочую тему придало Пейну его обыденную уверенность и важность, но Гарри же реагировал на это совершенно иным образом. — Вы сделали что, прости? — он вскинул бровь и покачал головой, всем своим видом показывая, что не имеет ни малейшего желания нести ответственность за то, что может стать прекрасной причиной для того, чтобы откатить весь прогресс в жизни и взаимоотношениях с начальником к исходной точке. — Уверен, ты справишься, — воодушевленно бросил Пейн, хлопнув Гарри по плечу прежде, чем вернуться к своей работе и горе бумажек, с которыми ему придется разобраться, сидя в своем кабинете. — Стой, стой, стой, — протараторил Стайлс, заставляя мужчину замереть на месте. — Где он сейчас? — Луи? — уточнил Лиам. — Луи, да. Имя по-прежнему жгло язык, и Гарри начал думать, что никогда не сможет произносить его спокойно и обыденно. Но он разберется с этим позже, потому что первое, что ему хочется спросить у своего начальника: какого хера тот делает. — Двадцать минут назад ругался на отвратительный горький кофе в своем кабинете, — ответил он, пытаясь вспомнить точное местонахождение Томлинсона. — Но сейчас он скорее будет в кабинете истории. Он хотел проверить последние письменные отработки. Гарри кивнул и, попрощавшись с парнями, устремился в сторону лестницы, не удосужившись даже зайти в учительскую и закинуть верхнюю одежду, тяжело висевшую на его плечах. Ему отчаянно хотелось отмазаться от проверки, избежать нового недопонимания с директором и донести до него тот факт, что он не готов к такому ни эмоционально, ни физически. Быстрыми шагами он поднялся по крутой лестнице, надеясь не поскользнуться на плитке, вероятно начищенной вчера вечером, и забегал глазами по сторонам, пытаясь отыскать нужную дверь, которую украшает табличка с фамилией Томлинсона и предметом, который он преподает. Оказавшись перед ней, он медлит, после чего все же нерешительно стучит, будучи не уверенным в собственных действиях, но услышав звонкое «войдите», тянет на себя дверную ручку и переступает порог. — Доброе утро, — глухо протянул Стайлс, замечая начальника, почти полностью скрывающегося за экраном монитора компьютера. Ему всегда казалось забавным мысль о том, что Луи может спрятаться за чем угодно, благодаря своим размерам. Но другая мысль о том, чем занят его собственный мозг, забавляла его куда меньше. — Привет, Гарри, — спокойно ответил он, не добавляя ничего больше. Из-за очередной паузы, заставляющей почувствовать себя некомфортно, парень замер, ожидая от Томлинсона вопросов о цели его прихода, но тот, казалось, вновь решил вернуться к своему излюбленному методу эмоциональной пытки — тотальное игнорирование. И, нет, Гарри не собирался оставлять это так, потому что днем ранее решил, что они уже прошли эту стадию своих отношений. — Ты занят? Он все еще молчал, оставляя заданный только что вопрос без ответа. И только через несколько мгновений Томлинсон все-таки поднялся с места и, перебрав несколько бумаг на столе, вложил пару исписанных листов в толстую черную папку, прижимая ее к груди вместе с пачкой сигарет и ключами от кабинета. Он быстро выключил компьютер, после чего направился в сторону выхода, но, встретившись взглядом с явно обеспокоенным и, может быть, немного раздраженным Стайлсом, остановился. — Пойдем, Гарри, — на выдохе произнес директор, прикасаясь рукой к предплечью Стайлса, пытаясь направить его в сторону двери. — Что, ты… — начал он, запинаясь, — Луи, куда ты меня тащишь? — настороженно продолжил Эйч, нехотя перебирая ногами под натиском Томлинсона. — Из-за тебя у меня недосып, утреннее похмелье, и мое общее состояние навряд ли можно описать как-то кроме «совершенно дерьмовое». А еще я безумно хочу курить и должен сделать это до того, как у меня начнутся уроки, потому что школьные правила касаются и учителей в том числе. Он на секунду опустил глаза на ботинки Стайлса, из-под которых выглядывали высокие желтые гольфы в цвет его сегодняшнего вязаного свитера. И, слава богу, Луи не стал вслух озвучивать очевидное — это выглядит глупо и несерьезно, для взрослого человека, преподающего в элитной старшей школе. Тем не менее, кудрявый твердо решил, что сегодня же закажет несколько пар нормальных взрослых носков не из того гик-магазина, что расположен на углу его спального района. Пора взрослеть, черт возьми. — Мне нужно было кое-что обсудить, — попытался вставить Гарри, по-прежнему не двигаясь с места и растерянно глазея на Томлинсона, который, казалось, был единственным человеком, способным выглядеть неотразимо даже после бессонной ночи посреди рабочей недели. Он даже под страхом смерти не признается, что на самом деле подумал так. — Боже, пойдем уже, принцесса Аврора, я вполне удачно могу совмещать приятное с… — он сделал короткую паузу, — менее приятным. Прикрой за собой дверь, — добавил он, выходя из кабинета и не дожидаясь, пока Стайлс переварит все сказанное, завернул за угол, где находился один из выходов на задний двор школы. Гарри фыркнул, закрывая дверь с характерным щелчком. Иногда он может раздражать только одним существованием.***
5 Seconds Of Summer — Youngblood
Внутренний двор школы пустовал, и, наконец нагнав Томлинсона, который шарился по карманам в поисках зажигалки, Гарри подошел к нему и встал рядом, облокачиваясь на низкий забор, огораживающий пустую цветочную клумбу, покрытую опавшими листьями. — Будешь? — бросил мужчина, не глядя предлагая сигарету. — Нет, спасибо, — отказался кудрявый. — Я не курю. Томлинсон усмехнулся, пожимая плечами, и сжал эту же сигарету губами и поднося к ней огонек. Сделав первую затяжку, Луи выдохнул, позволяя клубам дыма вылететь из его рта и рассеяться в воздухе. Это выглядело красиво. Луи выглядел красиво. От таких мыслей, все чаще посещающих Гарри, когда ему доводилось оставаться со своим начальником наедине, кружило голову. И как бы сильно он не пытался, он не мог найти причину, почему ему все еще хотелось ощутить вчерашнее мимолетное прикосновение на своей талии, воспоминание о котором стало одним из немногих не подвергшихся влиянию алкогольного опьянения. Может просто пора найти девушку? — Итак, — протянул Томлинсон на выдохе, — насколько я понимаю, ты хотел о чем-то поговорить. — Да, да, конечно, — резко и неуверенно бросил Гарри, помотав головой, отчего недавно поправленная прическа вновь разлеталась. Дурная привычка. — Я на входе встретил Лиама, — начал он, переминаясь с ноги на ногу, — и он рассказал о проверке, открытых уроках, которые пройдут на следующей неделе, и о том, что я в списке. — В списке? — усмехнулся Луи, и Гарри так и не понял, издевается он над ним или действительно не совсем понимает, о чем идет речь. — Да, в списке, — более твердо ответил кудрявый, хмурясь. — В списке тех, к кому на урок будут приходить все эти напыщеннее люди из городской мэрии, которые будут пытаться найти повод для того, чтобы меня уволить. После произнесенных слов Стайлс замер, ожидая ответной реплики от своего начальника, но тот лишь оторвал сигарету от губ, зажимая ее между пальцами, и засмеялся, откидывая голову назад. Гарри, очевидно, не считал эту ситуацию такой же смешной. — Что? — недоумевающее выпалил он, пялясь на мужчину, который продолжал посмеиваться, делая последнюю затяжку. — Ты все еще думаешь, что я собираюсь тебя уволить? — Уже нет? — Расслабься, Гарри, — Луи кинул окурок в сторону мусорного бака, поворачиваясь к Стайлсу, который, казалось, не смог расслабиться даже после такого ответа. — Несмотря на отсутствие опыта, по словам Лиама, ты хорошо справляешься, дети от тебя без ума, а Фиби с Дейзи слишком долго морочили мне голову тем, насколько ты увлечен своим предметом. Поэтому нет, я не собираюсь тебя увольнять, — спокойно договорил Томлинсон, словно это не были первые слова похвалы, адресованные Гарри. — Спасибо? — неуверенно поблагодарил парень, не до конца веря в услышанное. — Пока еще не за что. Не заставляй меня разочаровываться. Луи направился в сторону входа в учебное заведение, и Гарри устремился за ним, не желая упустить такую редкую возможность застать мистера Луи Томлинсона в подобном расположении духа. Пока они вместе шли по пустому школьному коридору, неспешно направляясь в сторону учительской, Гарри снова и снова прокручивал в голове слова своих учеников, которые на протяжении двух недель отчаянно пытались убедить его в необходимости отойти от школьного плана на своих уроках и поддаться собственному желанию обучать детей музыке. Именно той части музыки, ради которой он получил свое профессиональное образование. И да, возможно, это было не совсем правильно, и он не позволял этим мыслям надолго задерживаться в его голове, но, может быть, сейчас тот самый момент, когда удача и сам Томлинсон улыбнутся ему. Поэтому Гарри решает попытаться, позволяя себе озвучить свои мысли и желания начальнику, молясь, чтобы тот послал его хотя бы в мягкой форме. — Луи, я… В общем, у меня есть парочка идей насчет проведения моих уроков, — он перевел взгляд на Томлинсона, который мимолетно кивнул, призывая продолжить. — Но для этого мне придется сильно отойти от установленного плана и поэтому мне нужно твое разрешение и, может быть, время, чтобы обдумать все более тщательно и убедить тебя в том, что… — В том, что я должен позволить тебе делать все, что ты захочешь и потом отдуваться за это, если что-то пойдет не так? Ты это хотел сказать? — прервал его Томлинсон, не дав закончить, и Гарри начал корить себя за то, что вообще начал это. Возможно, пора переставать прислушиваться к просьбам учеников и начать наконец вести себя как профессиональный преподаватель, придерживающийся правил и рамок. — Не совсем так, но… В целом да, — подытожил он, теряя былой энтузиазм и уверенность. Гарри мог бы походить на маленького сжавшегося котенка, если бы не был выше Томлинсона на пол головы. — Давай мы вернемся к этому разговору позже, ладно? Мне нужны подробности, но не сейчас. У меня много работы, — Луи задержал взгляд на Гарри прежде, чем потянуть на себя дверь, ведущую в учительскую, откуда доносились негромкие разговоры. Преподавателю музыки оставалось лишь мимолетно кивнуть и пройти следом, оставляя этот незаконченный разговор до лучших времен. На входе в учительскую они сразу столкнулись с Барбарой, которая, казалось, сегодня была единственным человеком, не страдающим от заторможенной реакции из-за похмелья, поэтому, первая отошла в сторону, пропуская коллег вперед, тем самым предотвращая столкновение. Гарри перебросился с ней парой фраз и вежливо отказался, услышав предложение присоединиться к ней с Найлом, запланировавшим поход в кино на очередной проходной блокбастер. — В другой раз, дорогая, — бросил он, выдавливая из себя подобие виноватой улыбки. Сегодня в его планы входит только проведение нескольких уроков, обдумывание собственных слов об изменениях, которые он хочет внести в программу, и о том, что это вообще возможно, потому что Луи не сказал твердого «ни за что, Гарри, ты спятил», а значит, надежда у кудрявого все же была. Ну, может, он еще выделит время на попытки не умереть от последствий вчерашнего вечера, кто знает. Попрощавшись с мисс Палвин, Стайлс оглядел помещение, которое, как и всегда, не пустовало. Мистер Я-Могу-Подцепить-Любого-Парня-Гримшоу развалился на диване, чудом не выливая на себя содержимое стаканчика из Старбакс, при этом ни на секунду не прерывая беседу с Майклом Клиффордом, который кутался в объемный и, вероятно, слишком теплый свитер для такой погоды, что выглядело весьма странно. Тем не менее, заметив, что Луи полностью переключил свое внимание не стопки папок и документов, сваленных на дальнем столе, Гарри понял, что их диалог закончен и вздернул плечами, переключая свое внимание на других учителей. Он закинул свое поношенное пальто в шкаф, после чего подошел к сидящим на диване коллегам и стащил с кофейного столика одно из оставшихся кремовых пирожных. — Как твоя голова, Стайлс? — интересуется Гримшоу, подавляя плохо скрываемую ухмылку. — Думал, что не смогу сегодня подняться с кровати, если честно, — серьезно отвечает кудрявый, понимая, что все из присутствующих в комнате видели, насколько сильно он радовался победе коллег во вчерашнем матче после его окончания. — А как тот смазливый мальчик, с которым ты вчера уходил? — бросает он, отчаянно пытаясь перевести тему. — Оливер? Думаю, он замечательно. Несмотря на свой юный возраст, энтузиазма ему не занимать и еще он очень любит, когда его… — Боже, Ник, — перебил его Луи, который, внезапно включился в разговор, отвлекаясь от горы бумажек, которые он раскладывал в две стопки. — Убереги нас от подробностей, я тебя умоляю. — Брось, мы же просто болтаем. Не будь ты таким занудой, возможно, и ты бы попробовал хоть иногда отвлекаться от работы, — мужчина перевел взгляд с директора, драматично закатившего глаза, на Майкла, неторопливо отпивающего горячий чай из большой кофейной кружки. — Черт, я бы на твоем месте уже вспотел и задохнулся, дорогой, — кривая ухмылка на лице мужчины стала еще шире, и это явно больше походило на насмешку со стороны Ника. Майкл бросил недовольный взгляд в сторону Гримшоу и, опустив кружку на столик перед собой, зацепился пальцами за высокий ворот свитера, оттягивая его и обнажая большое багровое пятно на шее. — Ты же расскажешь нам, кто так хорошо владеет своим ртом? — шутливо бросил Гарри, осматривая еще свежий засос, но увидев реакцию двух своих коллег, нахмурился. — Что? Ник заливался громким смехом на диване, пока светловолосый парень поочередно бросал взгляды то на него, то на Стайлса, который, очевидно, страдал от частичных пробелов в памяти. — Ты сам ему скажешь или предоставишь такую возможность мне? — сквозь смех проговорил Гримшоу и, казалось, что его глаза наполнились слезами от неконтролируемого длительного смеха. За этим явно стояло большее, чем Гарри мог себе представить. — Иронично, что ты даже не помнишь, кто так хорошо владеет своим ртом, — произнес Клиффорд, обращаясь к Стайлсу. По взгляду последнего было понятно, что шестеренки в его голове постепенно начинали крутиться, и через несколько секунд Гарри наконец понял, что пить больше своей допустимой нормы ему просто противопоказано. — Черт, — на выдохе произнес парень прежде, чем начать оправдываться. — Я не… Майкл, послушай, я был пьян, не хотел ничего такого и это не значит, что я… — Эй, — перебил его молодой преподаватель химии, поднимаясь с дивана и подходя ближе, — не парься, Эйч. Это просто пьяный засос, верно? — продолжил он, положив руку на плечо Гарри. — Просто постарайся держать свой рот при себе, потому что не все понимают, что их друг просто не умеет пить. Гарри кивнул и нервно усмехнулся, отрывая взгляд от стоящего перед ним Майкла и его красной отметины на шее, выглядывающей из-под высокого воротника теплого свитера. Пробежавшись глазами по учительской, он отметил, что Ник перестал слушать их еще в тот момент, когда у него завибрировал телефон, а Томлинсон продолжал возиться с бумажками, старательно игнорируя то, что обсуждалось здесь несколькими мгновениями ранее. И только когда сам Гарри уставился на него, ожидая хоть какой-то реакции, Луи поднял на него глаза, приподнимая правую бровь, то ли от удивления, то ли от легкой насмешки, которую он, вероятно, пытался скрыть. Вскоре, Гарри понял, насколько неловкой была эта ситуация с учетом того, что обсуждение его «прекрасного владения собственным ртом» не просто происходило с человеком, кожу на шее которого Стайлс развязно посасывал прошлым вечером, но и в присутствие его начальника, который пробуждал в нем желание навсегда уехать из города или провалиться под землю. — Кхм, в таком случае, я, пожалуй… — неуверенно протянул Стайлс, прокашливаясь и указывая на дверь, что вызвало у Клиффорда и Гримшоу ответные кивки. — Да, Гарри, сделай мне одолжение и найди своему рту другое применение, — не отрываясь от бумаг, равнодушно произнес Луи. Гарри впал в оцепенение, но все же отчаянно пытаясь скрыть краснеющие щеки, потянулся к дверной ручки, отталкивая дверь от себя. И только оказавшись в по-прежнему пустом школьном коридоре, он почти беззвучно выругался себе под нос. Ему в жизни не было так неловко, и понимание того, что Томлинсон знает больше, чем Гарри бы хотелось ему рассказать, удручало еще сильнее.***
День тянулся катастрофически долго не только для Стайлса, но и для учеников, присутствовавших на его сегодняшних уроках музыки. Им явно было скучно, а Гарри сегодня даже не старался увлечь их очередными креативными заданиями, которые старался придумывать для каждого урока. Все мысли парня, крутящиеся у него в голове, в основном сводились к тому, что установленная школьная программа сейчас душит его сильнее, чем во времена собственного обучения, а мистер Томлинсон, несколькими часами ранее давший надежду на возможные отклонения от программы, теперь, как кажется самому Гарри, считает его безответственным, распутным и совершенно несерьезным. Теперь он и сам себя таким считал, по правде говоря. И все же Стайлс твердо решил, что попросит у Томлинсона разрешение на преподавание практической части музыки помимо прописанного учебного плана, и, может, в таком случае, кто-то согласится на дополнительные занятия после уроков. Сама мысль о том, что пылящиеся в тесной кладовке музыкальные инструменты снова будут использоваться по своему предназначению, а старшеклассники наконец смогут проявить все свои музыкальные таланты и еще больше заинтересоваться предметом, который многие из них даже не признают, заставляла Гарри чувствовать себя лучше. Так за пару часов он сделал несколько набросков в своем потрепанном блокноте, отмечая все изменения, которые хотел бы внести в учебный план. Мысли, примерное расписание возможных школьных мероприятий, которые позволили бы подросткам проявить себя, и план того, как могли бы проходить обычные и дополнительные уроки, на бумаге выглядели вполне неплохо и убедительно. Перелистывая страницы ежедневника, Гарри отметил, что теперь это кажется осуществимым, и впервые он настолько близок к тому, чего много лет хотело сердце. И при мысли о том, что именно Луи дал ему надежду на это, внутри образовывалось тепло. Отвлекшись от собственных размышлений, он обратил внимание на телефон, который на протяжении всего дня неприятно вибрировал в заднем кармане узких джинсов, уведомляя о новых входящих сообщениях. Пролистав весь диалог с сестрой, игнорируя непрочитанные двадцать восемь сообщений, Гарри задержался на последнем, заметно напрягаясь и шумно вздыхая.«При встрече дам тебе подзатыльник. Скоро увидимся, братик. хх»
Осознание того, что журналистская деятельность могла запросто закинуть Джемму в эти края, по-настоящему пугала, потому что Гарри был не готов к этому. Гарри всегда не готов и постоянно чувствует себя недостойным собственной семьи. Успокаивая себя тем, что он в любой момент может сесть на поезд и уехать в закат, таким образом, избегая встречи с родной сестрой, он понемногу пришел в себя и, увидев время, отображающееся на настенных часах, решил наведаться к Найлу и предложить пообедать вместе. Захватив пальто из учительской, которая наконец опустела и освободилось от кип документов, которые были свалены на столах, парень направился в сторону спортивного зала, спускаясь по главной лестнице на первый этаж. Но, не успев повернуть за угол, Стайлс заметил недалеко от входной двери светлую макушку Хорана, крепко обнимающего брюнетку, чей силуэт кажется ему знакомым. И он начал молиться, чтобы в итоге оказаться неправым. — Гарри! — прокричал Найл со своим фирменным ирландским акцентом, замечая недоумевающего и, может, немного нервного Стайлса. — Почему ты не сказал мне, что к нам наведаются гости, м? — Он бы и сам об этом узнал, если бы перестал игнорировать мои сообщения. Несмотря на читающееся в ее голосе недовольство и намеки на раздраженность, Джемма улыбнулась брату теплой улыбкой, которая была главным доказательством того, что она была рада видеть его, несмотря ни на что. Осознание того, что сестра не собирается убивать его в первые же секунды их встречи, позволило ему расслабиться и широко улыбнуться в ответ, от чего на щеках мгновенно появились глубокие ямочки. — В нашу прошлую встречу ты была блондинкой и говорила о том, что ни за что не вернешься к темному цвету волос, — ухмыльнувшись, произнес он, умалчивая о том, что почти забыл насколько великолепно она выглядит. Гарри определенно скучал по ней больше, чем был готов себе признаться. — В нашу прошлую встречу ты носил на голове дурацкий шарф и считал, что так модно, — с такой же интонацией произнесла девушка, подходя ближе к кудрявому и мягко поглаживая предплечье сквозь ткань тонкого ярко-желтого свитера. — Рада тебя видеть, братишка. Не произнося ни слова в ответ, Гарри притянул Джемму к себе, заключая в объятья, и не сразу заметил, как поднял ее в воздух, еще крепче сжимая в руках. Только спустя несколько секунд после ее недовольных возмущений, он опустил ее на пол, по-прежнему обнимая и вдыхая знакомый аромат ее любимых цветочных духов, который остается неизменным с течением времени. — Ты же знаешь, как сильно я скучал по тебе, Джемс? — почти неслышно прошептал он куда-то в макушку девушки, и та еле заметно кивнула, утыкаясь носом в грудь Гарри. — Знаю, дорогой, поэтому и приехала, — она отстранилась от него, чтобы посмотреть в глаза и продолжила: — Ты же понимаешь, что теперь обязан мне рассказать обо всем, что происходит в твоей жизни? — На самом деле, у меня совсем ничего не происхо… — начинает Стайлс, когда звонкий голос позади него мгновенно заставляет прерваться на середине слова. — Мистер Хоран, — прочистив горло, протянул Томлинсон, обращаясь к блондину, который все это время находился рядом и наблюдал за «воссоединением семейства». — Можно вас на пару слов. Найл кивнул, делая шаг в сторону директора DMHS, и Гарри проследил за ним глазами, переводя взгляд с друга на своего начальника, который, казалось, старательно игнорировал присутствие Стайлса, концентрируя абсолютно все внимание на преподавателе физкультуры. Гарри еле сдерживался, чтобы не фыркнуть от того, каким напыщенным и чересчур важным сейчас был Луи. — Мне нужно, чтобы в понедельник вы были одеты приличнее. Не хочу, чтобы вы попались на глаза мистеру Коуэллу в этой растянутой майке в первый день масштабной проверки. После утвердительного ответа со стороны Найла, Луи развернулся на каблуках своих лакированных туфель, и, помедлив, обратился к Стайлсу, который понял, что рука Джеммы продолжала удобно лежать на его талии, а он прижимал ее к себе, поглаживая плечо сестры. Гарри не собирался отстраняться от девушки только потому, что Луи решил в очередной раз напомнить кто здесь босс, сверля младшего парня взглядом. — И Гарри, — мужчина вздернул голову вверх, не прерывая зрительный контакт с кудрявым. — Уложи волосы. Серьезно? Уложи волосы, Гарри? Не добавив ничего больше, директор школы провел рукой по собственным волосам, приглаживая слегка выбившиеся из укладки пряди, и направился в сторону лестницы, по которой минутами ранее спускался сам Гарри. Отмахнувшись от вопросительного взгляда Найла и сестры, парень решил сменить тему, приглашая всех на совместный обед в соседнем кафе на углу улицы. Помедлив с ответом, Найл вежливо отказался, позволяя семейству Стайлс побыть наедине, за что они оба были ему очень признательны. — Может, прогуляемся по парку, а потом перекусим где-нибудь, идет? На вопрос брата Джемма кивнула и последовала за ним, покидая учебное заведение.***
Cam — Changes
Лучи осеннего солнца проникали сквозь пожелтевшую крону парковых деревьев, отбрасывая мягкие тени на дорожки, вдоль которых располагались редкие лавочки. К удивлению, свежий воздух положительно влиял на самочувствие Гарри, считавшего, что он промучается с головной болью как минимум до следующего утра. Обыденная болтовня с Джеммой успокаивала и отвлекала от всего, чем были заняты мысли последние недели. Прежде, чем перейти к обсуждению того, что, казалось, волновало их обоих, Гарри поднял голову и зажмурился от яркого, но уже почти не греющего солнца. Сделав глубокий вдох и еще раз окинув взглядом идущую бок о бок сестру, он засунул руки в карманы, тем самым приглушая свои похрустывания пальцами, выдающие его нервозность. — Как мама? — начал Гарри, понимая, что в итоге этот разговор может обернуться нежеланной ссорой. — Чувствовала бы себя лучше, если бы ты заезжал хоть иногда, — с грустной улыбкой сказала девушка, и в ее голосе чувствовалась усталость от всех бессмысленных оправданий, которыми их с мамой месяцами кормит Гарри. — Она правда скучает, Эйч. — Да, я тоже, Джемс, правда, — кудрявый чувствовал себя виноватым. — Я просто устал разочаровывать вас, знаешь. Девушка нахмурилась и закатила глаза прежде, чем ответить на то, что считала абсурдным. Все опять начиналось по новой. — Боже, Гарольд, — ее голос был серьезным, а полная форма имени, которая не имела никакое отношение к его данным в паспорте, предупреждала о грядущих нотациях, по которым Стайлс совсем не скучал. — Она любит тебя даже тогда, когда ты ведешь себя, как высокомерный сукин сын. Что бы ты не выкидывал, будь то поступление в этот идиотский музыкальный колледж или твои необоснованные игнорирования семьи, когда нам приходится узнавать, жив ли ты вообще только через твоих друзей, — ты все равно остаешься ее любимым сыном, который, временами, не заслуживает этой любви. Поэтому прекрати быть эгоистичной сволочью и поговори с ней. — Пожалуйста, перестань, — вымученно простонал Гарри, пытаясь прервать монолог Джеммы, потому что отказывался думать, что такого неудачника как он по-прежнему принимает семья и все еще ждет дома, хотя бы на праздники. — Я обязательно позвоню ей, как только у меня будет, чем ее порадовать, обещаю. — Ты можешь порадовать ее хотя бы тем, что ты жив и еще помнишь о нашем существовании, — мисс Стайлс сделала недолгую паузу и замедлила шаг, вынуждая Гарри сделать то же и посмотреть ей в глаза. — Просто помни, что мы всегда рады тебе, и мама продолжает любить тебя всем своим сердцем, даже несмотря на то, что ты так и не стал юристом, как она хотела. Гарри усмехнулся, одной рукой притягивая сестру ближе и прижимая к себе. Так спустя пару минут они оказались рядом с небольшим ларечком, где продавались различные сладости, кофе и излюбленная сахарная вата, за которую в детстве они с Джеммой почти были готовы подраться. Несмотря на осеннюю прохладу, ностальгия взяла верх, и уже в следующее мгновение Гарри протягивал милой женщине за кассой несколько смятых купюр, заказывая два латте и большую сахарную вату, явно не вписывающуюся в представление об атмосферных осенних сладостях. Ожидая заказ, он почувствовал крайнюю необходимость в том, чтобы провести с сестрой больше времени, потому что волнение и тревога постепенно отступали, и Эйч чувствовал себя более расслабленно, зная, что, возможно, сестра отчасти понимала и принимала его поведение. Именно поэтому Гарри принял решение отменить последний урок у старшеклассников, освобождая раньше не только себя, но и ребят, явно не горящих желанием задерживаться в стенах школы еще на один час. — Кому пишешь? — поинтересовалась Джемма, замечая в руках брата телефон. Во время написания сообщения его лицо стало серьезнее, а между бровями образовалась складка и Джемма усмехнулась, наблюдая перед собой самую сосредоточенную версию Гарри Стайлса. — Лиаму. Прошу отменить мой последний урок на сегодня, — не отрываясь, бросает он и только через несколько секунд понимает, что было бы неплохо уточнить, кто такой Лиам, но Джемма не дает ему этого сделать, выдвигая собственные предположения. — Это тот красавчик, которого мы встретили на входе, да? — Нет, нет, нет. Лиам — наш завуч, отличный мужик, а тот… — Гарри замялся, — в общем, это был мистер Томлинсон — мой начальник. — Он слишком красивый для директора школы, знаешь? — Джемма! На протесты брата девушка лишь усмехнулась и закатила глаза. Забрав свой стаканчик кофе, она вынудила Гарри оторваться от телефона и взять в руки остальную часть заказа. На прощание они улыбнулись женщине, продающей закуски в маленьком ларьке в центре парка и, сделав по глотку горячего напитка, продолжили идти по асфальтированной дорожке вдоль небольшой спортивной площадки, где часто собирались ученики после окончания занятий. — На самом деле, ты не в его вкусе, — задумчиво бросил Гарри, прокручивая в правой руке сладкую вату на палочке, и отпил еще немного горячего кофе из стаканчика. Поймав на себе недоумевающий взгляд сестры, которая явно не поняла, к чему относилась произнесенная секунду назад фраза, шумно выдохнул и продолжил: — Луи гей, поэтому, боюсь, он не разделит твоей симпатии, — нервный смешок в конце получился слишком неестественным, и Гарри предпочел отвернуться, рассматривая пробегающую мимо собаку. — Твой красавчик-начальник еще и гей? — почему-то девушку это забавляло. — Тогда ясно, почему он решил прицепиться к твоим волосам. — Он не цеплялся к моим волосам, Джемс! — возмущенно воскликнул Стайлс, отметая все подозрения сестры, которые та успела себе придумать. — Еще как цеплялся, Гарри! Хихикая, брюнетка прижалась ближе к брату, продолжая идти с ним в ногу, и потянулась к сахарной вате, которая все еще оставалась нетронутой, из-за занятости рук парня. Прожевывая первый кусочек сладости, она оторвала второй, поднимаясь на мысочки и поднося его к пухлым губам кудрявого, и тот незамедлительно отправил его внутрь. — Один придурок из вашей местной редакции тоже вечно цепляется к моим волосам, — бросила Джемма в перерывах между жеваниями. — Надеюсь, он отвалит, как только я сяду на обратный поезд до Манчестера. — Мисс недотрога, дай парню шанс! — жалобно протянул он, откусывая очередной кусок сахарной ваты с руки девушки. — Только если ты соблазнишь своего сногсшибательного начальника, дорогой, — засмеялась она. Они продолжали говорить обо всем, что произошло в их жизнях за последние месяцы, и, естественно, Гарри старался отмалчиваться о своей скучной и ничем не примечательной жизни здесь, но внимательно слушал обо всем, что говорила Джемма. Оказалось, что ее работа журналистом, по счастливой случайности, забросила ее в Донкастер на несколько дней, и, конечно, все это время он не сможет от нее отвязаться, хотя в глубине души был этому даже рад. Будучи хорошим братом, он предложил ей остановиться у них с Найлом, но мисс Стайлс вежливо отказалась, намекая на то, что она «не хочет жить в их свинарнике, пахнущем носками и индийской едой». Они долго смеялись, и, незаметно для себя, Гарри вдруг понял, что бесконечно рад появлению родного человека в еще чужом для него городе. Вновь приобняв сестру и поцеловав ее в макушку, Гарри широко улыбнулся, чувствуя тепло и безграничную любовь, растекающуюся по телу. Возможно, он сможет разобраться со всем, что его беспокоит, потому что сейчас Стайлс чувствует себя бесконечно счастливым.***
Louis Tomlinson — Don’t Let It Break Your Heart
Приближающийся стук каблуков, доносящийся из школьного коридора, предупреждал о том, кто сейчас появится на пороге кабинета завуча. — Пейно, занят? Голова Томлинсона ожидаемо появилась в дверном проеме, когда Лиам складывал последние подписанные бумаги в ровные стопки на углу рабочего стола и выключал свой компьютер. — Луи, я так заебался, — протянул он на выдохе, откидываясь на спинку кожаного кресла, потирая переносицу. — Знаю, Ли, знаю, — мужчина облокотился на дверной косяк и пробежался глазами по кабинету, задерживая взгляд на мистере Пейне. Заметив в глазах последнего назревающий вопрос, Луи продолжил: — Думаю, мы можем позволить себе ненадолго забыть об этом, — он жестом указал на сложенные документы, подготовленные для будущей проверки, — и немного пройтись. Согласен? Лиам кивнул в ответ и, захватив верхнюю одежду из углового шкафа, направился следом за уже одетым Томлинсоном, лакированные туфли которого продолжали создавать ритмичное эхо в школьном коридоре. — Не думал, что ты решишь устроить спонтанную дневную прогулку, — начал Пейн, когда они перешли на противоположную сторону улицу, оказываясь перед ухоженным городским парком. Людей на улице становилось все меньше, и все, у кого заканчивалось время обеденного перерыва, постепенно разбегались обратно по своим офисам. Шаркая ногами по опавшим желто-красным листьям, упавшим прямо на пешеходную дорожку, какое-то время они продолжали сохранять молчание, наслаждаясь теплой осенью. Ни один из них не знал, с чего начать. Не совсем уютная тишина повисла в воздухе, напоминая о том, как долго они не говорили о чем-то кроме работы. — Где Зейни? Не видел его сегодня. — Он сегодня ушел раньше. Думаю, расскажет, почему, дома, мы не успели поговорить. Томлинсон перевел взгляд с собственных ног на Лиама, который явно выглядел уставшим и немного поникшим. — Вы в порядке? — Да, все будет хорошо, как только пройдет проверка, и мы начнем больше времени уделять друг другу. Лиам выдавил из себя подобие улыбки, которая потеряла прежнюю жизнерадостность, и это по-настоящему настораживало, но все еще оставалось без комментариев Луи, за что преподаватель английского мысленно был благодарен. Услышав звук входящего уведомления, Лиам достал из кармана телефон, обнаруживая входящее от Стайлса, который просил отменить его урок, вкратце объясняя причину и извиняясь за это. — Томмо, — бросил Пейн, привлекая внимание мужчины к себе и своему мобильнику. — Гарри просит разрешения на отмену его последнего урока. Я пишу ему, что ты согласен? — Решил пойти поразвлечься? — Луи закатил глаза, показывая свое недовольство, но у Лиама это вызвало лишь короткий смешок. — Не знаю, написал, что не может провести урок из-за личных обстоятельств. — Ну, еще бы, — фыркнул он и кивнул, давая свое молчаливое согласие на небольшой отгул. Спустя несколько секунд, Лиам пробежался пальцами по клавиатуре, печатая короткий ответ, и отправив сообщение, оторвался от телефона, вновь концентрируя внимание на Томлинсоне. — Он справится, ты же знаешь? — Несомненно, — Луи шумно выдохнул, доставая из кармана пальто пачку Marlboro, и вытягивая пальцами вторую за день сигарету. Сестры точно начнут пилить его за эту дурную привычку, но он снова скажет им, что это не их дело. — Саймон предупрежден обо всех новых преподавателях и на них не будут акцентировать внимание так сильно, потому все пройдет гладко. По крайней мере, должно. Прикрыв ладонью огонек пламени, вырывающийся из зажигалки, Луи поджег сигарету и сделал первую глубокую затяжку. Лиам лишь поморщился от едкого запаха сигаретного дыма, ударившего в нос, и отказался от предложенной сигареты, объясняя это тем, что табак делает его еще более нервным. — Что у вас с ним? — поинтересовался Пейн, нарушая молчание, образовавшееся между ними, но Томлинсон продолжил сохранять тишину, делая все новые затяжки и выпуская клубы дыма из легких наружу. — Только не говори мне, что ты спишь с нашим новым учителем музыки. — Прекрати, бога ради, — Луи поморщился, выражая свое отвращение к последней фразе, брошенной другом. — Я не трахаюсь с детьми, Лиам. — Он всего на несколько лет тебя младше, поэтому все законно, — Пейн усмехнулся, наблюдая за тем, как между бровей Томлинсона образовывалась глубокая складка по мере того, как они продолжали говорить об этом. — Мне кажется, тебе бы стоило попробовать. — Ты можешь просто захлопнуться, Пейно, — более резко сказал Томлинсон. — Мне не нужны отношения и хватит пытаться убедить меня в обратном, — он сделал паузу, выкидывая окурок в ближайшую урну. — Я уже давно все решил, ты же знаешь. — Я хорошо тебя знаю, Томмо. И я знаю, что он нравится тебе больше, чем ты готов признать. Луи остановился, игнорируя последнее предложение, и посмотрел за плечо шатена, после чего схватил последнего под локоть и, совершенно не объясняя свои действия, повел Пейна в противоположную сторону от того, чей смех разносился по парку. — Эй! — возмущенно воскликнул Лиам на такое поведение со стороны директора Doncaster Meritocratic High School. — Пойдем, Лиам. Обернувшись назад, он, несмотря на попытки Томлинсона быстрее убраться отсюда, сконцентрировал взгляд на парочке, находящейся на противоположной стороне городского парка. По копне непослушных кудрявых волос Лиам быстро узнал Гарри, обнимающегося с невысокой симпатичной девушкой, с которой разделял цветную сахарную вату на палочке. — Там же… — неуверенно начал он, наблюдая за реакцией Луи. — Меня это не волнует. Просто пойдем. Лиам кивнул, когда хватка Томлинсона ослабла и, направляясь следом за ним, еще раз обернулся назад, а затем, пристально посмотрел на хмурого и холодного Луи. Лиам не сомневался в том, что происходило, и совсем не был уверен в том, к чему это приведет. Луи это волновало сильнее, чем он мог признать.